Текст книги "Вечно с тобой (СИ)"
Автор книги: Марина Гилл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)
Глава 1
Любить и погибнуть: это сочетание – вечно.
Воля к любви означает готовность к смерти.
(Фридрих Ницше)
ЧАСТЬ I. ЗНАКОМСТВО
Глава 1
Джесап, 23 июня 2010 года
Яркий свет солнца ударил ей в глаза, и Александра Мэйпис застонала от боли в голове. С трудом продрав глаза, она, прищурившись, уставилась в окно, через которое светило солнце, прервавшее своим появлением её сон. Обычно она задвигала тёмные шторы, чтобы не просыпаться на рассвете, но в этот раз, похоже, забыла.
– Ненавижу! Вся и всех! – бурчала она, поднимаясь с кровати и на пошатывающихся ногах двигаясь к окну. Задёргивая шторы, она почувствовала такую острую боль в висках, что чуть не вскрикнула.
Постояв с закрытыми глазами и подождав, пока приступ боли пройдёт, она осторожно двинулась обратно к кровати и прилегла. Что с ней такое? Почему она так отвратно себя чувствует? И почему так трудно что-либо вспомнить?
Например о том, что было вчера…
Хотя кое-что в её памяти уже всплыло. Она была в коттедже у Тони… а вот дальше… дальше – сплошной туман. Она попыталась составить логическую цепочку событий в своей голове с тем, чтобы понять, что было в злополучном коттедже, но новый приступ острой боли заставил её бросить эти попытки.
Засунув руку под подушку, она попыталась нащупать мобильник. Она всегда его туда клала, однако теперь его не наблюдалось на привычном месте. Алекс почти испугалась. Однозначно, случилось что-то нехорошее, если она не задёрнула шторы перед сном и не положила телефон под подушку.
Стало жарко, и Алекс заметалась на кровати. Почему так жарко и так хочется пить? Она всегда открывала балкон на ночь: неужели в этот раз, как и обо всём остальном, тоже забыла?
Алекс положила руки на живот, но вместо своей кожи, почувствовала шёлковую ткань.
– Что за?.. – ужасным хриплым голосом сказала она. Приподнявшись, она оглядела себя и ужаснулась своему виду. – Господи!
Она резко вскочила. Вернее, вскочила бы, если бы не новая искра боли. Алекс повалилась на кровать и в который раз со своего пробуждения прикрыла глаза. Лучше сначала отлежаться и постараться постепенно вспомнить, что вчера происходило. Как она могла оказаться в таком виде дома?! Как будто ночь на помойке провела, а с утра решила в кроватку родную перебраться.
Она перепила. Чего уж скрывать перед собой?
Перепила! И это при том, что пила вообще редко, можно сказать, почти никогда.
«Как я могла так нажраться? И по какой причине?», – ошеломлённо гадала Алекс.
Звонок мобильника заставил её подпрыгнуть от неожиданности. Звук шёл откуда-то снизу. Понадобилось секунд тридцать, чтобы достать телефон из-под кровати (и как он только там очутился?..) и посмотреть на дисплей.
Эндри.
Это имя сказало ей о многом. Более того, она вспомнила. Всё вспомнила. И от всего того, что разом на неё нахлынуло, Алекс чуть не задохнулась.
Эндри!
Она прикрыла глаза и запретила себе вспоминать. Нет, нет и нет!
И всё же стала детально воспроизводить в памяти весь вчерашний день…
– Эта мымра пригласила нас троих к себе на днюху, – говорила ей Дженни, её лучшая подруга. – Ты пойдёшь, Алекс?
– Да, конечно. Я уже согласилась. И я вовсе не считаю Кейт мымрой, – укоризненно посмотрела она на Дженни.
В это время к столику с подносом подошла Викки. Она только несколько месяцев назад присоединилась к их компании. Викки была эффектной девушкой с потрясающей фигурой, длинными смоляными волосами и синими глазами. За ней толпами увивались поклонники. И сейчас, в своих коротких шортиках, она заставляла всех посетителей мужского пола кафешки восхищённо оглядываться ей вслед.
– О чём речь? – с милой улыбкой поинтересовалась она у подруг.
– Да мы тут в сомнениях, – нахмурилась Дженни, как всегда говоря «мы» вместо «я». – Кейт же пригласила нас на свой день рождения, а Тони устраивает вечеринку за городом… Куда пойти?
– Конечно, к Кейт, – ответила Алекс, – ты же ненавидишь Тони.
– Ну и что? – пожала плечами Дженни. – Зато у него всегда весело, а у этой умняшки со скуки помереть можно будет!
– Так в чём всё-таки проблема? Кто куда хочет, пусть туда и идёт, – сказала Викки, откусывая огромный кусок гамбургера.
Алекс посмотрела на неё с лёгкой завистью. Ест так много высококалорийной пищи, а фигуре – хоть бы хны! Сама Алекс была склонна к полноте, и ей часто приходилось ограничивать себя в еде. Своими двадцатью шестью в талии [1] она была далеко не довольна. Впрочем, иногда она позволяла себе некоторые отхождения от правил. Так, например, сейчас на тарелке перед ней лежали два куска её любимого торта.
Дженни уплетала пиццу, оглядывая находящихся в кафе парней и время от времени посылая им очаровательные улыбки.
– Одна я к этому пошляку не поеду! – категорически мотнула она головой. Ни для кого не было секретом, что парень не упускал случая подкатить к ней, а Дженни это раздражало, потому что, по её словам, он был «страшным и не умел шутить». – А Алекс не хочет. – Тут она бросила недовольный взгляд на подругу. – Ты как, Викки?
– А я поеду к Тони, конечно. Всё равно и так ясно, что Кейт пригласила нас с Дженни только заодно, потому что мы с тобой дружим, – обратилась она к Алекс. – Она же вся такая правильная, как будто из девятнадцатого века выползла. О… – резко замолчала она и, посмотрев куда-то за спину Алекс, затем перевела на неё взгляд и хитро улыбнулась, – кто к нам направляется!
Сердце Алекс тотчас же заколотилось в приятном ожидании. Уже по одному виду подруг можно было понять, кто к ним подходит. Поэтому, когда большие тёплые ладони закрыли ей глаза, Алекс с улыбкой выдохнула:
– Эндри!
– Я, милая. – Он быстро поцеловал её в щёку и присел на единственное свободное место за их столиком.
Эндри был её парнем уже три месяца. Алекс он казался самым красивым из всех виденных ею мужчин: чёрные, короткие волосы, ярко-голубые глаза, загорелая кожа, накаченное тело. Он будто сошёл со страниц модного журнала, и Алекс порой не верилось, что он встречается с такой невзрачной девушкой, как она.
– Ну что, красавицы? – спросил он. – Едем сегодня к Тони?
– Алекс не хочет, – незамедлительно пожаловалась Дженни и победоносно улыбнулась. Уж она-то, как никто другой, знала, что Эндри сумеет уговорить Алекс на что угодно.
– Почему? – заглядывая ей в глаза, спросил Эндри.
Алекс почувствовала раздражение от такой его близости. «Это называется охраной личного пространства», – сказала ей как-то Дженни. Но в действительности дело было не только в этом.
Отодвинувшись, Алекс с вымученной улыбкой ответила:
– Я к Кейт на день рождения пойду.
– Фу, какая скукотища, – не преминула в очередной раз выразить своё мнение Дженни.
– Ты что, серьёзно? – удивился Эндри. – Ты не хочешь идти со мной?
– Не с тобой, – поправила Алекс, оглядывая кафе. Она ужасно не любила, когда её на что-то уговаривают. Возможно, потому, что уговоры всегда увенчивались успехом. – Просто я обещала уже, да и мне гораздо больше хочется…
– Да ладно тебе! Там все наши друзья соберутся. Сама знаешь, редко когда так получается, – увещевал Эндри.
– Нет, я… – вполне решительно начала Алекс.
– Ты на самом деле многое упустишь, – вставила Викки.
– Да и разве тебе понравится, если я буду потом в подробностях описывать, что и как было? – добавила Дженни. – А я буду, ты ведь знаешь.
– И ты не можешь оставить меня в одиночестве, – «добил» её Эндри, – без тебя всё будет не так.
Алекс улыбнулась, отпивая сок. Было приятно, что все так упрашивали её. И почему бы не согласиться? Тем более, что в ушах до сих пор звучит «без тебя всё не так».
– Ну хорошо, – изображая недовольство, сдалась она.
– Вот и молодец, – улыбнулась Дженни.
– Я люблю тебя, – прошептал, склонившись к ней, Эндри.
Алекс снова бросило в жар, хотя где-то в подсознании мелькнула мысль, что слишком уж часто он говорит эти слова и всегда далеко не в романтических ситуациях. Впрочем, это всё её придирки. Каждый выражает свои чувства по-разному, а Эндри, вне всякого сомнения, любит её.
– Мы с Тони заедем за вами, – напоследок сказал девушкам Эндри.
Поцеловав на прощание Алекс, он вышел из кафе.
Подруги посидели вместе ещё некоторое время, а потом тоже собрались расходиться. Дженни с Викки жили неподалёку, а Алекс – на окраине города, и потому она в одиночестве направилась к ближайшей автобусной остановке.
Она чувствовала себя такой счастливой. У неё всегда было подобное эйфорическое состояние после встреч с Эндри. Так приятно, когда кто-то любит… Особенно после той жизни, которой она жила.
Наверное, она навсегда останется несколько со странностями. Алекс вспомнила, как Эндри близко наклонился к ней. Даже при одном воспоминании ей стало не по себе. В очередной раз Алекс почувствовала ненависть к своему отцу. Именно из-за него она стала такой.
Автобус подошёл практически сразу. Заняв своё место, Алекс откинулась на спинку сиденья и переключила мысли на более приятные вещи.
Она вспомнила о своём знакомстве с Эндри. Они тогда вместе с Дженни гуляли по аллее в центре города, а Эндри с Тони сидели на скамейке с жестяными банками пива «Миллер» и что-то обсуждали. Стоило Тони увидеть Дженни, как он вскочил и, не обращая никакого внимания на её спутницу, стал рассыпаться в сальных комплиментах. Эндри и Алекс оказались «за бортом». Увидев, что Эндри взмахом руки приглашает её присоединиться к нему, она, к своему собственному удивлению, присела рядом, и вскоре у них завязался разговор, в результате которого Алекс по уши влюбилась в этого парня.
Дженни всегда ей говорила, что она влюбляется слишком часто и, как ни странно, надолго. До момента разлуки, как то было с Ником, её первой влюблённостью, или до того, как её предадут, как то позже случилось с Эндри.
Но тогда, на пути к дому, она не думала, что что-то может вскоре измениться в её отношении к Эндри, как и не предполагала, что Эндри может её предать. Она глядела в окно, не замечая ничего за ним, и улыбалась, вспоминая недолгую историю их отношений с Эндри. Пока недолгую, она была уверена в этом.
Подошла очередь конечной. Алекс с лёгкой улыбкой вышла из автобуса и направилась к дому. С той первой встречи с Эндри отношения у них развивались так стремительно, что Алекс даже не могла вспомнить, в какой именно момент они стали официально встречаться. Да и какая разница? Главное, что в настоящий момент они счастливы друг с другом.
На подходе к дому она залезла в сумочку в поисках ключей и достала их, выбирая из связки один. Дома наверняка, как и всегда, кто-то есть – либо дедушка, либо мама, либо двоюродная сестра с ребёнком, жившая в соседнем доме и частенько наведывавшаяся к ним в гости, но у Алекс уже вошло в привычку открывать дверь ключом. Ещё с тех пор, когда с ними жил её отец: тогда она надеялась пройти незамеченной в дом и, в частности, в свою комнату.
Что же это такое? Снова ей в голову мысли об отце лезут. Раздражённо захлопнув за собой дверь, Алекс постаралась думать только об Эндри. Она решила, что к сегодняшнему вечеру подготовится основательно. У неё было такое чувство, будто что-то знаменательное случится в коттедже у Тони. И она была уверена, что это «что-то» как-то связано с Эндри. С её любимым Эндри!
Несколько оставшихся часов до того момента, как к её дому подъехали Тони с Эндри, Алекс провела в своей комнате, прихорашиваясь. По правде говоря, она почти никогда не красилась, если только губы, да и то прозрачным блеском. Но сегодня она красиво завила свои тёмные волосы, накрасилась так шедшими к её глазам серыми тенями и надела платье, в котором намеревалась идти к Кейт.
У мамы и дедушки её приготовления не вызвали никаких подозрений. Они знали, что она собирается к Кейт. Саманте, маме Алекс, очень нравилась эта девушка и потому она не имела никаких возражений. Конечно, Алекс ничего не стоило рассказать всем правду. Дело было лишь в том, что мама на дух не переносила Эндри, и, если бы сейчас Алекс призналась, что едет с ним на всю ночь в коттедж его друга (которого, к слову, мама даже и не знала в лицо), её бы попросту не отпустили. И не посмотрели бы, что она уже взрослая достаточно, чтобы решать за себя, где ей быть, а где не быть.
Конечно, Алекс испытывала некий стыд за то, что врёт. И ещё – за то, что не придёт к Кейт, хотя та её ждёт. Собравшись с духом, Алекс позвонила ей и извинилась за то, что не сможет присутствовать на её дне рождения. К счастью, Кейт не стала расспрашивать о причинах, просто сказала, что ничего страшного, и они встретятся как-нибудь позже.
С Кейт они вместе проучились один год в старшей школе, но успели свести довольно близкое знакомство, о котором ни одна из них не забыла и спустя столько лет, когда дороги жизни развели их в диаметрально разные стороны. Потому, наведываясь в родной Джесап, Кейт всегда приглашала её на всякого рода празднества.
Кейт была дочерью богатого предпринимателя, и общество у неё должно было собраться соответствующее, потому Алекс не хотелось прийти к ней в виде девицы с окраины города, каковой она и являлась на самом деле. Чтобы не упасть лицом в грязь, Алекс раскошелилась и купила дорогое платье, и теперь, примеряя его, она не просто испытывала стыд – она сгорала от стыда!
Платье жемчужного цвета по длине было чуть выше колен, красиво облегало фигуру Алекс и стройнило её. К довершению всего у Алекс были жемчужное колье и серьги, доставшиеся по наследству от бабушки, и, надев их, она бы и вовсе смотрелась неотразимой, но Алекс не стала этого делать: она всё-таки не к Кейт едет, а к Тони.
Застыв перед зеркалом, Алекс подумала, что, может быть, ей не стоит ехать к Тони. Вдруг всё закончится плохо… Впрочем, решительно отмахнулась она от своих сомнений, что может быть плохо, когда с ней рядом будет Эндри?
Довольно улыбнувшись своему отражению, Алекс выбежала из комнаты и стала носиться по дому, ожидая приезда парней. Не прошло и нескольких минут, как они, словно по мановению волшебной палочки, подъехали. Алекс выждала некоторое время, убедившись, что мать чем-то занята на кухне, а дед находится в своей комнате, которая окнами выходит на задний двор, и не спеша спустилась к ним, скрывая нетерпение.
– Ты выглядишь потрясающе! – воскликнул Эндри, затаскивая её в машину и жарко целуя.
– Подожди, может кто-нибудь увидеть! – сказала Алекс, но сама лишь крепче обняла его за шею и рассмеялась.
– Ты оделась, как на бал какой, – заметил Тони. Он сидел за рулём и с насмешливой улыбкой наблюдал через зеркало за влюблённой парочкой.
– Иди к чёрту, – одновременно сказали и Эндри, и Алекс и весело рассмеялись в унисон.
Весь путь они провели в разговорах, порой обмениваясь поцелуями. Они, можно сказать, даже и не заметили, когда Тони «подобрал» Дженни и Викки. И они не участвовали в общем разговоре, да что там – они ничего и не слышали!
Прибыв в место назначения, три подруги, пока парни обустраивались в доме и выкладывали провизию вместе с ящиками пива (народу Тони собрал, как и всегда, множество), быстро переоделись в купальники (благо погода в Джорджии в такое время года была жаркой) и, расстелив одеяла, улеглись загорать.
Порядком поджарившись на солнце, они, по настойчивым просьбам парней, вернулись в дом. Опускались сумерки, и начиналось веселье. Вообще-то Алекс не очень разделяла это всеобщее желание выпить как можно больше и развлекаться всю ночь напролёт. Но она и не собиралась пить. Это ей не особо-то и нужно было, потому что она имела довольно-таки уникальную способность: если она попадала в подобные компании, она пьянела только от одной атмосферы вокруг. И симптомы у неё потом были точно такие же, как и после пьянки, что чрезвычайно забавляло и её, и всех, кто об этом знал.
Они включили на всю катушку музыку, и Алекс почти ничего не слышала. Иногда она перекрикивалась с Дженни и над чем-то хохотала, а иногда кто-то затаскивал её на своеобразный «танцпол», где она щеголяла в своём платье, вовсе не предназначенном для таких активных движений.
Она не сразу заметила, что Эндри нет рядом. А когда заметила, поняла, что его уже очень давно нет рядом.
– Ты видела Эндри? – прокричала она вертящейся рядом Дженни.
Вырвавшись из цепких объятий Тони, подруга отвечала:
– Что? Эндри? А-а… не знаю. И Викки тоже куда-то делась.
Через секунду она уже позабыла обо всём и куда-то упорхнула, сумев отцепить от себя руки Тони. Алекс встала посреди веселящейся молодёжи, вмиг потеряв настроение, и задумалась. Куда мог уйти Эндри и зачем? Проталкиваясь сквозь толпу, она пошла к лестнице на второй этаж. Ей почему-то казалось, что Эндри там.
На втором этаже было довольно тихо по сравнению с первым, но шаги Алекс всё равно не были ей слышны. В коридоре стояла полутьма, однако в самом конце она смогла разглядеть приоткрытую дверь. Она осторожно подошла к ней. Интересно, что там делает Эндри? Если, конечно, он действительно там. Приоткрыв дверь шире (к счастью, скрипа не раздалось), она заглянула внутрь. Сначала она ничего не увидела и сощурила глаза. Но через какую-то секунду она уловила звуки: теперь их не перекрывал никакой шум с первого этажа.
Скрип кровати и слабые постанывания. Сердце Алекс замерло. Тысячи мыслей промелькнули в её голове за какие-то секунды, начиная с совсем уж фантастической, что Эндри плохо, и заканчивая вполне разумной, что Эндри здесь нет.
За это время её глаза уже привыкли к темноте, и она смогла разглядеть силуэты двух людей, парня и девушки, совокупляющихся на скрипучей кровати.
Значит, это не Эндри. Конечно, это не может быть Эндри.
Алекс уже повернулась назад, намереваясь выйти из комнаты, когда услышала голос своей подруги, Викки.
– О, пожалуйста… дорогой…
Алекс на секунду застыла, удивлённая тем, что здесь оказалась именно Викки. «Вечно она найдёт себе кавалера», – усмехнувшись, подумала Алекс. Ей стало неприятно, что она увидела непредназначенное для её глаз. Она снова собралась уйти, когда её вдруг остановила страшная мысль. Вернее, прозвучавшие в мозгу слова Дженни: «И Викки тоже куда-то ушла». Страх схватил её сердце холодными когтями, и в это же время она услышала громкий стон парня.
Это был Эндри! Это был он!
Алекс на подогнутых ногах опять обернулась к кровати, увидев сплетённые в объятиях тела. Они двигались, издавая при этом животные стоны.
Викки и Эндри!
Алекс застыла. Её будто обездвижило, а в голове набатом звучала одна только мысль: «Эндри! Эндри и Викки! Не может быть!». Первоначальный шок немного схлынул, и ей вдруг захотелось что-нибудь разбить, или выдернуть волосы этой стерве, так называемой подруге, или убить Эндри за предательство, или просто затопать ногами, закричать, чтобы все знали об этом гнусном предательстве.
Но она ничего не сделала. Словно в тумане, Алекс развернулась и молча пошла по тёмному коридору. Кажется, её рассудок ещё не совсем всё осознал, но к тому времени, как она стала спускаться по лестнице, Алекс уже почувствовала стекающие по лицу горячие слёзы.
Нет! Она ни за что не позволит себе плакать из-за этого ублюдка! Ни за что! Утерев слёзы, она, ускорив шаг, спустилась вниз. Ей хотелось тотчас же уехать. Немедленно! Подальше от всего этого! Но она понимала, что только ближе к рассвету Тони развезёт всех желающих домой. Только к рассвету! А он ещё так не скоро…
Сердце её с каждой секундой всё больше разрывалось от горя, и ей было так больно!.. Она не хотела чувствовать боль. Пусть они там развлекаются наверху! Она не допустит, чтобы потом над ней все смеялись. Никто не поймёт, что она всё знает. Сегодня. А завтра она бросит этого негодяя. И расцарапает всё лицо Викки. О, как она их ненавидела в этот момент!..
– Эй, дорогуша! – окликнул её один из парней. Он протягивал ей банку пива. – Давай, киса, выпьем за твоё здоровье!
Она видела его впервые. Тони, как и всегда, понатащил к себе всех подряд. Его уже не раз и не два обкрадывали, но он так и не избавился от своей беспечности. Парень был совсем не в её вкусе, но это не имело значение. Какая разница с кем пить?
– А давай! – громко сказала она и, выхватив пиво, залпом выпила как можно больше до того момента, пока не закашлялась.
– У-у-у, – протянул парень и, засмеявшись, потащил её в общую гурьбу.
До рассвета Алекс так накачалась пивом, что даже и не помнила, что именно происходило. Единственное, что отложилось в её памяти – тот самый парень пытался затащить её наверх, но у неё – слава богу! – сохранились обрывки здравого смысла, и она не позволила этому случиться. А ещё, ближе к концу ночи появились Эндри и Викки. Тогда Алекс была уже столь пьяна, что почувствовала какое-то нездоровое веселье при их виде, а не боль.
Кажется, она подбежала к Эндри и стала лезть к нему с поцелуями, а потом обнимала Викки и была необычайно разговорчива именно с этими двумя. Наверное, это должно было бы показаться всем странным, если бы эти все были в трезвом состоянии. Но, к счастью для неё, трезвых в этом сборище не было.
А потом Тони отвёз её и Дженни домой. Алекс даже не испугало, что они могут попасть в аварию, ведь за рулём находился изрядно выпивший человек. Она вообще об этом не подумала в тот момент. Как не подумала об этом ещё дома, выряжаясь в великолепное платье. Да о чём она вообще думала?! И думала ли вообще тогда?..
Она, кажется, даже успела немного поспать по пути, однако ей было так плохо, что, когда вышла из машины, она мечтала только поскорее добраться до своей кровати. Прокричав на прощанье «аста ла виста» Тони и Дженни, она побрела к дому. Не найдя при себе ключей, она стала кричать «маму-у-улечка» и колотить руками и ногами во входную дверь.
Открыл ей дедушка, поражённо уставившись на неё.
– Дедуль, отойди-ка в сторону, – пробубнила она заплетающимся языком и прошла в свою комнату, где, только увидев кровать, сразу на неё завалилась и погрузилась в мёртвый сон.
Алекс застонала, привставая с кровати. Господи, какой ужас! И как ей сейчас смотреть в глаза маме и дедушке? А потом – в глаза всех остальных, кто был на этой чёртовой вечеринке Тони? И как ей сдержаться в присутствии Эндри и Викки, чтобы не сделать чего-нибудь, в чём она позже будет раскаиваться?
Но сейчас об этом думать – просто самоубийство. Голова и так трещит, а уж если о чём-то размышлять…
Встав, Алекс стянула с себя замызганное платье. При виде него к глазам подступили слёзы. Ну почему, почему она не пошла к Кейт? Почему позволила себя уговорить Эндри? Пнув со злости платье, Алекс полезла в шкаф в поисках домашней одежды. Взяв первые попавшиеся ей шорты и короткий топ, она нацепила их и подошла к зеркалу.
Да-а, вид её был донельзя кошмарен! Под глазами круги от теней, тушь осыпалась, всё лицо было липким от блеска для губ, волосы – не волосы, а пакли какие-то. Взяв расчёску, она перво-наперво стала разбираться с ними. Они были так запутаны, что иногда Алекс приходилось вырывать целый клок. Наконец она справилась с этим трудным делом и, положив расчёску на тумбочку, зевнула.
Как же хотелось спать! Правда, ещё больше, чем спать, ей хотелось пить. Или спать?.. Алекс чуть задумалась, а потом нахмурилась. Её разбудил рассвет, значит, она не поспала и часу! Как она вообще умудрилась проснуться в такую рань, будучи столь пьяной? Хотя после того, как вспомнила об Эндри, она не чувствовала себя уже пьяной.
Схватив ватный диск и выдавив на него молочко для снятия макияжа, она стала очищать своё лицо от остатков теней, туши и блеска. Покончив с этой нудной процедурой, Алекс почувствовала себя человеком. Совсем чуть-чуть. И пока – только внешне.
Она направилась к двери. Ей так хотелось пить, что она была уверена – осушит всю жидкость в доме. Но мама и дедушка… Чёрт, что же ей делать?
Но нет, ведь сейчас ещё так рано! А пришла она не так давно, поэтому они оба, конечно, думают, что она ещё дрыхнет. Вряд ли они до самого вечера побеспокоят её. Просто она сейчас проскользнёт быстро на кухню, утолит жажду и снова уляжется спать.
Решив так, Алекс схватилась за ручку двери, но тут её как громом поразило.
Эндри ведь звонил ей!
Подбежав к кровати, она схватила мобильный. Три пропущенных вызова. Зачем он звонил? Он, по идее, сейчас тоже должен был отсыпаться. Неужели она так явно показывала всем, что знает, что случилось с ним и Викки на втором этаже? Ну и ладно, ей сейчас было всё равно. По крайней мере, она убеждала себя, что ей всё равно.
Бросив мобильный на кровать, она вышла из комнаты и направилась на кухню. Ещё на подходе она увидела мать и повернула назад, намереваясь по-тихому уйти, пока её не заметили. Но мать заметила, и Алекс со вздохом, как осуждённая на казнь, шаркающими шагами зашла на кухню.
– Доброе утро, – прохрипела она.
– Доброе.
Голос матери был таким спокойным и ровным, что Алекс стало не по себе. Её бы больше устроило, если бы на неё сразу накричали, и этим бы дело закончилось.
– Он всё рассказал, да? – спросила девушка, имея в виду своего деда.
Саманта только кивнула.
– Ну а теперь – объясняй ты.
Алекс открыла холодильник и осмотрела содержимое. Увидев литровую банку солёных огурцов, она схватила её, вспомнив, что, вроде как, рассол помогает при похмелье.
Ей не хотелось брать кружку. Подняв тяжелую банку, она секунд десять пила рассол, а потом отставила её и повернулась к матери.
– Я напилась, и на это были причины, – честно призналась она.
– А причины приходить в таком виде со дня рождения подруги тоже были? – приподняла брови Саманта.
– Я не была ни на каком дне рождения, ты ведь сама это уже поняла. И да, на всё, что произошло, были причины. И весьма веские.
– Как всё серьёзно! – насмешливо протянула мать. – Ну, расскажи-ка, пожалуйста, об этих «весьма веских» причинах. Я же должна знать, почему моя дочь заявляется домой похожей на шлюху.
Алекс опешила. Она вообще впервые слышала, чтобы её спокойная и добрая мать выражалась при ней так резко.
– Я не шлюха. Я просто…
Она почувствовала, как подступают к глазам слёзы, и отвернулась, машинально беря банку в руки и снова отпивая из неё.
Ей так хотелось рассказать маме правду! Ей нужно было хоть кому-нибудь всё рассказать! Мать – единственный человек, которому она могла довериться полностью и безоговорочно.
– Мама, Эндри мне изменил.
Она с трудом выговорила эти слова. Её голос чуть не сорвался. Она вцепилась руками в твёрдую поверхность стола, приказывая себе не думать об этом предательстве.
– И что?
Спокойный голос матери дошёл до её слуха. И что? И что?!
– Это ведь не повод, – продолжала Саманта, – приходить в таком виде домой.
Алекс молчала, всё сильнее вдавливая ладони в край стола. Она еле сдерживалась от того, чтобы не разреветься. «Сейчас, – думала она, – сейчас скажу что-нибудь и уйду куда-нибудь подальше. И буду реветь. К чёрту всё!».
– Ты вообще должна была быть вместе с Кейт, а не находиться в какой-то сомнительной компании вместе с этим твоим Эндри. Он мне никогда не нравился, и я всегда говорила…
– Но я его любила!!! – не выдержав, закричала Алекс со слезами на глазах и бросилась вон из кухни.
Она выбежала из дома и босиком пошла по пустым улицам. Её не волновало, как она выглядит в глазах редких прохожих. Она шла быстро, а потом и вовсе побежала, стараясь ни о чём не думать, пока не доберётся до пустынного поля неподалёку. Там никогда никого не было, и она сможет остаться наедине со своими мыслями.
Иногда острые камешки впивались ей в босые ноги, но она даже рада была физической боли. По крайней мере, это отвлекало от гораздо более страшного – боли душевной.
Она уже добежала до поля, но не остановилась, а стала пробираться всё дальше. Трава исколола ей все ноги, солнце уже начало палить, и Алекс стало душно и просто отвратительно.
Не в силах больше держать себя в руках, она на ходу упала в траву и зарыдала. Скорее даже не из-за Эндри, а из-за реакции матери. Как она могла так спокойно и равнодушно говорить ей все эти слова? Как?!
Алекс чувствовала себя такой несчастной, самой несчастной на свете. У неё была любовь, а теперь её безжалостно растоптали. Она думала, что Эндри – мужчина её мечты, а всё оказалось совсем не так. И он не любил её.
Перевернувшись на спину, Алекс сквозь слёзы уставилась в лазурно-голубое небо. Солнце слепило ей глаза, но девушке было плевать.
Как же она могла так ошибиться? Как могла подумать, что Эндри – её любовь?
– Я так хочу… так хочу, чтобы сейчас рядом был кто-то… – Она не замечала, что говорит вслух, и даже не знала, о чём конкретно говорит. – Я бы всю свою жизнь отдала, чтобы очутиться рядом с ним сейчас.
Эта мысль вызвала новый поток слёз. Она была всю жизнь одинока. Она верила, что, когда в её жизни появился Эндри, всё изменилось. И теперь она будет счастлива. Так где же это счастье?
Солнце с каждой минутой пекло всё сильнее, и Алекс заклонило в сон. Она не могла сопротивляться этому естественному желанию. Медленно прикрыв глаза, она почти сразу очутилась в объятиях Морфея.
[1] Примерно 66 сантиметров.
