Текст книги "Обмануть смерть"

Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Даже в храм? – старательно изобразил удивление Талмат. Совсем они одурели от перепуга.

Насколько видел глаз, за спинами охраны тянулись купола и фронтоны крыш, колонны и обелиски, статуи и дворцы. Здесь была территория собора, блистающего позолоченным куполом, стояли огромные обелиски, оставшиеся от прежних властителей и заполненные прославляющими их надписями. Большую часть их деяний никто, кроме историков, не вспомнил бы. Зато величественные изваяния добавляли определенного шарма обстановке.

По слухам, при Первой империи возводили нечто похожее, но все было уничтожено после Войны богов. Надписи, упоминавшие опроигравших, совершенно истребили в столице. В провинциях здания сносили до основания. Любой при виде этого великолепия невольно испытывал трепет и восхищение. Ничего, даже близко похожего, не имелось во всем цивилизованном мире. Каждый житель города гордился чудесными строениями, будто он сам их создал. Но Талмат прожил внутри этого величественного сооружения большую часть жизни и относился к храму достаточно спокойно.

– Ступай через притвор, туда, – человек показал. – Молиться в соборе положено, а не на территории.

«О, боже, – глядя на его безусое лицо, подумал Талмат, —совсем детей в караулы загнали. Неужели реально внутри ордена отсутствует сила? Тогда не удивительно, что устранились от происходящего. И все же это большая ошибка – держать в подобной ситуации нейтралитет. Рано или поздно все равно придется высказаться первосвященнику. Кто-то же должен освятить коронацию нового императора.

– Я Талмат Высматривающий, – сказал без особой надменности. Не пугать прибыл, а такими словами не бросаются. Он же не наружу просится, а внутрь. Самозванца быстро призовут к ответу, и наказание будет крайне неприятным. – Позови старшего.

– Сержанта? – после длительного раздумья переспросил с опаской караульный.

– Разводящего! – уже раздраженно гаркнул прибывший. – Кого там по уставу требуется. Пусть доложит по инстанции о моем появлении. Быстрее!

Первосвященник

– Ну-с, – сказал неприятный старик, нехорошо зыркнув из-под кустистых бровей. – Что ты об этом думаешь?

– О чем? – осторожно переспросил Приск.

Будучи личным секретарем высшего чина в Храме, он имел доступ не только к самой важной информации. Фактически руководил остальными службами, но еще и самолично частенько принимал решения или подталкивал первосвященника в нужном направлении, давая подобранные в нужном ключе данные. Однако он не был всесилен. В религиозные дела не вмешивался, потому что его хозяин никогда не потерпел бы покушения на свои полномочия.

В принципе, такое положение их обоих устраивало. Довольно долго они жили прекрасно. А вот последние пару лет его начальник и в какой-то степени друг все чаще срывал свое настроение на секретаре. А оно не улучшалось, и впереди ожидало исключительно ухудшение. Приск в последнее время всерьез подумывал о возможности ускорить отбытие жреца к трону Солнца. Останавливало лишь опасение, и достаточно основательное – сможет ли он проконтролировать нового первосвященника. Точнее сказать, слишком многие всесильного секретаря не любили и могли воспользоваться возможностью и подгадить. Убирать требовалось слишком многих, и третьего присутствующего в том числе.

В этом смысле мятеж произошел будто по заказу. А на самом деле после резни аголинов в Карунасе и бегства фема Косты он этого ждал. И на определенный период катаклизмы его очень даже устраивали. Появился шанс под благовидным предлогом избавиться от множества людей. Правда, в данный момент все летело в Холод. На поле оказался не один игрок, а несколько, и его всерьез обставили. А это означает, что нужно быть вдвойнеосторожным.

– Что ты думаешь о буквально только что выслушанном рассказе Везунчика, – ядовито уточнил первосвященник.

– Император умер, – в некотором недоумении произнес Приск, – голову пронесли на пике специально. Ничего не поделаешь, да здравствует новый император. А вот кто он будет – зависит от нас.

– Это зависит от результатов сражения, – отчеканил Мальбег, командир оставшейся в столице храмовой охраны.

– Безусловно, – согласился секретарь. – Если бы Марван победил, беседовать было бы не о чем. Но птицы принесли известия, – он посмотрел на тысячника, и тот нехотя кивнул. Не один Приск имел собственную сеть осведомителей. Орден Солнца тоже не прочь своевременно получать свежие новости. – Храму сейчас полезнее избавиться от аголинов, чем воевать с Годрасами.

– Согласиться на их притязания?

– Ты думаешь, наш добрый визирь чем-то приятнее?

– Решать надо быстро, – пробормотал первосвященник. – Промедление смерти подобно.

– Судя по всему, там не ничья, – подхватил секретарь. – Акбар переломил ход сражения в свою пользу. Остались часть Легиона и Орден Солнца.

И очень удачно погибли два его высших командира. Интересно, использовал ли его человек подвернувшийся шанс, или все произошло без постороннего вмешательства? Скорее середина на половину. Двух прикончить – маловероятно. Да и вроде бы погибли они в бою. Не залечили им раны, как гораздо удобнее, имея купленного со всеми потрохами мага.

– Остальные, за редким исключением, дали драпа. Даже из его клана почти никого не осталось. Марван плюхнулся в самую грязную из возможных луж. И в Карунас после сегодняшних погромов его уже не пустят. Поддерживать проигравшего глупо.

– Может напротив мудро привлечь слабого? – опять зыркнул глазами верховный жрец.

– Годрасы дадут больше.

– Что? – возмутился тысячник. – Да что он могут предложить, помимо своего ставленника на троне?

– Уничтожение аголинов Косты, – мягко сказал Приск и с удовольствием отметил перекошенное лицо оппонента. – Теперь, когда того нет, и Марван разбит, еретики становятся опасными прежде всего для них самих.

– Нелояльная армия в тылу у командующего, – с удовольствием произнес первосвященник. – Думаешь, Джад примет такое предложение?

– Ему самому оно выгодно. Но, естественно, в обмен придется удавить Марвана и посадить на трон Ошидара, устроив свадьбу с кем-то из родственниц прежнего императора по женской линии.

– Они на это изначально и рассчитывали…

– Но им придется полной мерой заплатить за наше согласие.

– Еретики умрут! – с каким-то сладострастием в голосе провозгласил старик.

«Вряд ли все, – подумал Приск. – Уничтожать купечество – не самый удачный вариант. Но это уже мелочи. Главное– принципиальное соглашение. Армию Косты и прочих праведников под корень, двойное налогообложение на иноверцев снять. Сейчас это неуместно, и не надо возбуждать панические настроения. Кое-чем поступиться придется. Император думает не так, как фем. Это ведь уже его подданные и налоги».

– Это западные провинции, – возразил Мальбег. – Не станут Годрасы пилить сук, на котором сидят.

– Сейчас важно избавиться от прямой угрозы, – озвучил свое мнение Приск, – вооруженных аголинов – в могильную яму. Остальных, готовых трудиться, пока не трогать. Придет срок, – сказал он поспешно в ответ на готовый сорваться из уст первосвященника негодующий возглас, – со временем. Уничтожив аголинов, Годрасы сразу станут врагами всем их единоверцам. Но это уже не наши проблемы.

– Это дело ордена!

– Можно обсудить подробности соглашения позднее, – после паузы согласился секретарь. – Сейчас важнее основные положения.

– А Акбара куда?

– Пусть сначала наведет порядок в восточных провинциях. Тем более что неизвестно, не придется ли ловить Марвана.

– Это я решу, – пробурчал тысячник без особо энтузиазма.

– Естественно, – доброжелательно подтвердил Приск. – Охрана визиря состоит как раз из твоих людей.

Визирь думал, так лучше – получил защиту. Очень удачно вышло с Драгватом и тамошним избиением жрецов. Орден встал на сторону власти открыто. А вышло как раз наоборот. Таскает за собой палачей. Ничего не поделаешь, за все надо платить. За просчеты в первую очередь. Храм Солнца в основном волнуют собственные интересы, а не интересы светских вельмож.

Кстати, не мешало бы тщательно проверить подробности происходившего независимо от официальной информации. Не нравится мне такое совпадение как присутствие там Талмата именно в этот момент. Уж очень он скользкий. Скорее всего, ничего уже не выяснить толком, но такие излишне инициативные подчиненные опасны. Так или иначе, а местечко ему надо найти подальше. Храмов много, расследований тоже. Повышение – и отправить в дальние края навечно. Это гораздо проще поиска очередного исполнителя.

– Лекаря, – неожиданно сказал первосвященник, молча потиравший голову.

«Опять у него начинаются головные боли», – отметил для себя Приск.

– Простите? – вежливо переспросил он, уж очень неожиданно сменилась тема.

– Пусть отдадут, если хотят соглашения!

«Господин наш Солнце! – мысленно вскричал «верный» секретарь. – Что ж его заклинило на этой идее! Империя рушится, важнейшие вещи решаются. На носу очередная Война богов снемалой кровью и без гарантии победы, если Джад Годрас, ведомый честью фема, упрется и не сдаст союзников, а этот маразматик все о своем».

– Не думаю, – сказал он вслух с доброжелательным выражением лица, – что с этим ожидаются какие-то сложности. Он Ошидару не родственник и не друг. Только…

– Что?

– На подобного уровня переговорах такой пункт невольно насторожит. Будут искать подвох или требовать нечто взамен, пусть даже ремесленник три раза не сдался Годрасам. Раз просим – значит нужен и ценен. Может быть, слегка подождать и…

– У меня нет времени!

«А чтоб ты сдох! – подумал Приск с неподвижным лицом. – Столько столетий обходились, и вдруг приспичило прямо завтра».

– Мне надоело ждать! Я хочу до смерти увидеть результат!

«Надеюсь не успеешь. Вот же козел, всю комбинацию своими выходками ломает. Чтоб ты не дождался никакого заметного результата! Хотя… Если просто попросить об услуге, хотя бы для лечения маразматика… Это уж точно обойдется дешевле прямого условия, выставленного для достижения соглашения. А услуги… Пусть Ошидар считает, что я у него в долгу. Или первосвященник. Это уже мелочи. Жизнь не заканчивается завтра, пусть надеется на ответную услугу. Должника нередко берегут много трепетнееродича.

– Как прикажете, – низко кланяясь, произнес вслух.

А лекарь… В конце концов, он секретарь, а не высший жрец, и сроду не лез в теологические дебри, предоставив заниматься этим всем, кому положено. Пусть проверяют свои дикие теории. В экспедицию надо сунуть подходящего человека, и пускай хоть подземный ход через море роют. Для его целей происходящее не важно и не интересно. Боги, люди, души… Вот из кого бы собственноручно с большим удовольствием вынул душу, так это из сходящего с ума начальника. Нельзя пока. Прежде требуется наладить отношения с новым императором. Выборы – выборами, но утверждает первосвященника сидящий на троне. Как и егокоронует высший жрец Солнца. Друг без друга никуда. А вот в такой ситуации как сегодня можно слегка перетянуть одеяло на себя. И здесь уверенность Годрасов, что Храм —должник, даже полезна.

– И не задерживайте, – с угрозой приказал старик, – если Марван просто сбежит, бросив Легион, уже и наши предложения не станут котироваться. Победа и так окажется у них в кармане. Действуйте, время пошло!

Глава 3

ПРОРОЧЕСТВО

Легионеры

Они миновали кучу отрезанных рук и ног, над которыми, громко жужжа, вились довольные мухи; не сговариваясь, обошли по широкой дуге палатку, в которой продолжали трудиться военные лекари. Раздающиеся оттуда дикие крики боли и недовольный приказ: «Держите его, скоты!» – на приятный лад не настраивали.

Все вкруг было занято лежащими и сидящими людьми, нуждающимися в помощи. Кого-то приносили, кто-то добрался самостоятельно. Все с жуткими ранами. Слегка пострадавшие не станут заявляться к медицинскому сборному пункту. Перевязку сделать можно и самостоятельно, а тут, дожидаясь своей очереди, недолго и окочуриться. Пахло потом, кровью, гноем, дерьмом и чем-то медицинским, причем крайне неприятно. Феликс точно знал – это какая-то гадость для гигиены. Вонять лучше она от этого не стала. Старая, еще детская истина: лекарство на вкус всегда, без исключений, отвратительно. Правда, в обязательном порядке утверждается, что оно полезное, но не всегда поймешь, насколько это правильно.

После расспросов они вышли, куда требовалось. Легионеров оказалось немного, вторую «баталию» кавалерия мятежников размазала целиком. Они взяли серьезную цену за свои шкуры, но живых там почти не осталось. Зато и обнаружился Навсар достаточно просто. Правда, сразу опознать оказалось сложно. Вся голова замотана окровавленными бинтами, одни глаза видны. Не мудрено, если словил саблей по башке. Еще счастливо отделался, мозги остались на месте. Поверхностное ранение. Крови много, а в целом ничего ужасного. Шрам через все лицо? Так солдат. Пусть найдут хоть одного бойца без шрамов. Моргалки на месте, руки-ноги тоже. Повезло. Да и неизвестно, как это будет смотреться, когда заживет. Может и ничего ужасного.

Навсар сам их окликнул, а то бы долго еще разглядывали лежащих в несколько рядов легионеров. Нижняя часть лица оставалась открытой, и он слабо улыбнулся, приветствуя. Ничего так, определил Феликс. Крови наверняка потерял много, однако бодренький. Бледность – ерунда. Хорошее питание все решает. В последние дни они насмотрелись на умирающих. Иногда будто печать в глазах. Глянешь, и ясно – не жилец. Объяснить это невозможно. Смерть пришла, и человек будто не хочет с ней бороться. А Навсар не таков. Он будет жить.

– Болит? – спросил Тор сочувственно и получил согласный кивок, сопровождаемый шипением. Движение явно отозвалось на раненом не лучшим образом.

– Зато живой, – жизнерадостно воскликнул Куш. – А Баграй с Ахмадом того, в поле остались.

Феликс резко пихнул его в бок.

– А что? – возмутился Куш, – ну не повезло, я тут при чем?

– Я видел, – сказал Навсар. – Они рядом были. Свой долг выполнили честно. Мы дрались до конца.

Опираясь на костыль (одна нога в гипсе), невнятно ругающийся коренастый тип в драной, заляпанной грязью и кровью одежде пробрался между лежащими и, осторожно вытянув больную ногу, присел рядом. Поставил рядом с Навсаром котелок. Физиономия у него с левой стороны была расцвечена всеми цветами радуги, но преимущественно черно-фиолетовым. Жизнерадостно улыбнувшись побитой усатой рожей, тип доложил:

– Каша пшенная с мясом. Неплохо вас кормят.

Тор уставился на когда-то красиво выглядевший простой черный мундир с явными следами от ремней и черно-серебряный шарф, на конце которого отчетливо просматривалась монограмма «Г», и с подозрением спросил:

– Что здесь делает этот кирасир?

– Не видишь, – недовольно сказал Навсар, – меня кормит.

– Пленный что ли?

– Я не сдавался! – возмутился тот.

– Я помог ему выбраться из-под убитого коня, и мы, цепляясь друг за друга, добрались до лекаря, – пояснил Навсар. – Честным солдатам незачем рвать глотки противнику после боя. Он стоял за своих, согласно присяге, я за своих.

– Может, он тебе и дал по башке!

– Нет, – уверенно заявил Навсар, – того я хорошо запомнил. Его заметно передернуло. – И потом, будто мало я их вчера положил. Мы квиты. Если что – он мой, и руки прочь. Хе, – парень растерянно улыбнулся, – а как тебя зовут?

– Сержант Первого кирасирского полка Карас фем Горепа, – гордо отрекомендовался тот. – Хайдут Акбара Годраса, побывавший вместе с ним везде.

– Ишь ты – фем! – обрадовался Тор. – Выкуп проси!

– А правда, что вы на Великой реке огромные богатства награбили? – возбудился Куш.

– На самом деле я земан, – несколько смущено пояснил Карас, – однодворец. Потому и пошел к Акбару.И не пожалел, – в голосе снова прозвучала гордость. – Мы, хайдуты, всегда рядом были. Нас не проведешь. Обмануть можно постороннего, знающему с детства хорошими манерами и лестью выдать себя за правильного человека нельзя. Он прошел армейскую службу снизу до самого верха и прочувствовал всю жизнь военного. Деньги личные всегда тратил на своих подчиненных и вникал в их нужды. И при этом вне службы – старший брат, а в полковых порядках – безжалостный командир.

«А кроме того, – подумал Феликс, – написал «Устав пехоты», по которому мы в Легионе обучались, и «Устав кавалерии», на который наплевали все аристократы и генералы подряд. Настоящие фемы страшно умные и не нуждаются в подсказках. Даже кирасы для конницы – его задумка. Их используют многие, но делают вид, что сами догадались. Изобретатель железного шомпола и полевой артиллерии. Сам ставил опыты. Пожертвовал мощностью заряда и даже дальностью, зато получил конные батареи. Вот мы кровью от его умения и умылись. Шестерка лошадей может тянуть – это тебе не обычные орудия.

И побеждал он отнюдь не только силой. Замечательно умел договариваться с разными вождями. Стравливал и обещал помощь. А потом, хочешь, не хочешь, а войска у тебя в городе стоят гарнизоном. Акбар Годрас во главе армии противника – очень неприятная вещь. И ведь люди за ним пойдут, слушая такого сержанта Караса».

– Мы почему всегда побеждали, – продолжал рассказывать тот, – обучение! Иногда тяжко, честное слово, но в бою всегда малым отрядом грозного с виду противника били и крушили. Каждый дурак способен держаться в седле, а вот сложное маневрирование в составе подразделения и даже нескольких полков – шалишь! Тут надо учиться и учиться, начиная с умения ездить без стремян. И все на скорости, не сбившись и не ломая строя. Постоянно, даже на отдыхе тренировались. Ни одна лошадь не оставалась на конюшне двух дней кряду. Мы всех и всегда уделывали! – явно позабыв, в чьем обществе он это рассказывает, воскликнул Карас.

Легионеры отреагировали спокойно. Первое удивление прошло, а древние правила воинского поведения им вбили в мозги надежно. За погибшего в бою не мстят. Когда Навсар возмутился вспышкой Тора, он как раз повел себя очень правильно.

– А что ты не ешь? – озаботился кирасир.

– Муторно. Голова кружится, как бы назад все не пошло.

– Надо, – наставительно сказал сержант, – силы надо восстановить.

Сейчас стало видно, что он не просто старше всех, а заметно старше. Раза в два.

– А все-таки? – крайне заинтересованно переспросил Куш. – Много вы на Великой реке поимели?

– Кавалеристы, согласно традиции, в пять раз больше остальных.

– Ну-ну, – пробурчал недовольно Тор, будто его лишили честного заработка.

– Кому и деньги не подмога, за два дня тонну золота спустят. Карас сделал многозначительную паузу и добавил: – У меня имение теперь есть. Небольшое, сто шестьдесят желтеньких империалов дохода в год.

– Неплохо, – согласился Тор, извлекая из сумки пакетик. – Сейчас попробуем Навсару помочь.

– Что значит неплохо? – возмутился Куш. – Хочу в кирасиры! Нам такое и не снилось.

– За дезертирство отвечает отделение, – меланхолично напомнил Феликс.

На этот счет они первым делом выучили устав: «...бегущие от противника должны быть остановлены своими товарищами. Если не подчиняются – позволительно убить. Дезертиры считаются бесчестными людьми и должны понести телесное наказание с последующей смертной казнью. Никто не имеет права грабить и жечь без приказа. Никто не имеет права, находясь на дружественной территории, брать что‑либо, не расплатившись. Никто не имеет права драться на дуэли без разрешения полковника. Мятежников следует немедленно выдавать офицерам. Если произошла задержка жалованья, солдаты не имеют права считать себя свободными от исполнения своих обязанностей».

Никуда бежать Куш, естественно, не собирался. Тем более сейчас.

– А у нас родственники, – со вздохом сознался сержант. – Вот контракт закончился – гуляй. А просто так не положено.

– А, ты потому и пошел сейчас воевать из райского поместья! Сроки не вышли.

– Неправда, – обиделся Карас, – я со своими отправился. Скучно оливки собирать. Да и куча племянников у меня есть. Вот пусть коммерческими делами и занимаются. А я не могу сиднем сидеть. Тоскую. И потом, – сознался он скромно, – для опытных ветеранов двойная доля и контракт на год. Выгодно… А… – продолжил, с интересом глядя на приготовления, – это то, что я думаю? И куда так много?

– На всех поделим, – прекращая набивать трубку и вручая ее Навсару, – солидно заявил Тор. – Друзья, – сказано было со значением, – должны делиться, даже если оказались в другой сотне. А кто поможет нашему товарищу, для того не жаль ничего.

Феликс мысленно усмехнулся щедрости, будто не он лично нашел в ранце погибшего мятежника хорошую заначку и отдал приятелю именно с этой целью. Ему как старшему в пятерке полагалось доложить о том, что они просят навестить раненого. Феликс не хотел иметь в тот момент при себе сомнительную вещь. Могли и прицепиться. Азартные игры, наркотики и алкоголь во время боевых действий в Легионе строжайше запрещались.

Хотя по лично его мнению вино, пиво и табак ничуть не лучше. Конечно, до скотского стояния допиться намного сложнее, а табак успокаивает, но такая же вредная привычка. Кто долго употреблял и стал заядлым курильщиком, без сомнения, в курсе и про утренний кашель, и про тяжелое дыхание. Впрочем, если жить без мелких удовольствий, зачем такая жизнь вообще нужна.Полностью отказываться от не одобряемых начальством вещей он не собирался.

В принципе, Тор прав, для своих не жаль. Тем более что постоянно курить опиум никто из них не собирался. Слегка поднять настроение всем – это да. А Навсару точно станет легче, хотя бы на время. Конечно, трубки его у них нет, после погрома в обозе вряд ли можно что-то обнаружить, но для него нашлась вполне приличная из корня вереска. А они могут покурить и по очереди. Уж свою-то Феликс с собой таскает. А кто брезгливый – обойдется, остальным больше достанется.

– А если бы у него и рот был замотан? – дурашливо поинтересовался Куш, поднося трут и давая прикурить. Потом жадно принюхался и втянул в себя дымок опиума.

– Вставили бы в задницу, – предложил Феликс. – Так бы и дымил. А ты бы раздувал.

Вся компания радостно заржала, и даже Навсар осторожно хихикнул, опасаясь очередного приступа боли в многострадальной голове. Он представил себе это зрелище и курящий зад. Забавнее всего было бы смотреть остальным, но и ему понравилось.

– Чем еще хорошо у Акбара, организовал при полках специальные школы. Всех читать и писать учили, – кряхтя, сержант лег на бок и скривился, потревожив больную ногу. – Чтоб приказы на бумаге мог уяснять. Без этого в офицеры никак. Да и уставы, – сержант вздохнул с тоской, – надо помнить и уметь доходчиво объяснить новобранцу. Он непроизвольно сжал кулак, недвусмысленно показывая, как именно вколачивается наука в особо тупые головы.

– А ранения были? – спросил Феликс, когда все по разу затянулись, передавая трубку по кругу.

Навсар тоже прислушался. Его всерьез заинтересовал сержант. Раньше представлялось, что Легионом исчерпывается окружающее. В принципе так и есть – это замкнутый мир. Все ходят в мундирах, служат во имя долга и чести, не пренебрегая трофеями. И никого не волнуют проблемы пейзан или купцов с налогами и тяготами. Легионеры за сытую жизнь регулярно платят потоками крови. А… похоже, везде одно и тоже. Хозяйство, законы и внутренние приказы. Командир полка – высшая инстанция. На остальных плевать. Выплаты, льготы и победы в первую очередь зависят от него.

Дурная система. У каждого свой интерес, и он о нем в первую очередь позаботится. Все построено на личных отношениях. А должно быть прямое подчинение и запрет на таких вот Акбаров, за свой счет содержащих полки. Мечты. Никогда фемы не откажутся от военной силы. Для этого надо их вырезать – девять из десяти. А кто этим займется? Другие фемы? Смешно. Легион? Может, но не в данном составе. Слишком малочисленный. Кроме всего прочего придется ведь заменить поместные войска на легионеров, особенно на границах. А где столько набрать, и чтобы братство не забыли?

– А как же! Ранен был. Три раза. В левый бок, ногу и руку.

Кирасир принялся перечислять места сражений и предшествующие им события. Попутно выяснилось, что Акбар своим людям выделял серьезные суммы в случае ранения или инвалидности. Не удивительно, что они за него горой. Такой порядок существовал исключительно в Легионе. Большинство же солдат жили уверенностью в справедливости божественных действий. Ранили – значит, провинился чем-то перед Солнцем в прошлой жизни. Помучайся, может, и отслужишь. Все можно отмолить, кроме прямого предательства. Такие потом родятся животными, а не людьми. Им и чистилище не в подмогу.

– Хорошо, – сказал Куш, затягиваясь в очередной раз и кося глазом на остатки опиума в трубке, надолго ли еще хватит. – Так бы сидеть всегда. А нам, как дуракам, завтра снова воевать.

– Не будет завтра сражения, – очень ясно и при этом с какой-то странной абсолютной уверенностью неожиданно сказал Навсар. – Императора больше нет. Годрасы всех обманули.

Кирасир резко сел, забыв про сломанную ногу, невольно зашипел от боли и пристально уставился на сержанта.

– Своих, чужих… Всех обули. И правильно. Война – чистый обман. Они пришли с моря и взяли дворец. Кровь. Кругом кровь. Голова императора на пике у ворот крепости. Легион на здешнем поле, городская стража не вмешалась, а столица молчит. Твой господин умный человек, хайдут, держись его.

– Он в трансе, – восторженно прошептал Куш.

Навсар повернул голову в его сторону, и стали видны жутко расширенные зрачки.

– Не ходи на север, Куш, – сказал он негромко. – Там тебя смерть заждалась. Не одна, так другая. Не от клинка, так от холода. Вмерзнуть в снег не лучше, чем стонать с развороченным ударом животом. Пусть приказ, найди причину. Заболей, поранься, дезертируй. Не ходи туда со всеми – погибнешь.

Феликс впервые увидел, как Куш всерьез испугался. Ему всю жизнь было наплевать на нотации начальства и даже побои. Такой легкий и без особых претензий характер. Для живущих рядом – идеальный товарищ. А сейчас он стал буквально серым, и губы задрожали. Это совсем не смешно. Тут пахло настоящими пророчествами. Он про такое только читал, но ни разу не сталкивался с реальными случаями.

Гадальщики на базаре самые натуральные жулики и шарлатаны. Можно любой набор карт или выпавших костей истолковать как угодно. Естественно, если желаешь заработать, лучше говорить приятное. А вот пророки попадаются не часто. Этому не обучишься, на что среагирует такой провидец – никому не известно.

Известные с древности по заказу редко способны были сказать толковое. Обычно дар догонял без предупреждения, хотя вроде бы иногда умели правильно создать раздражитель. Определенный запах, вкус, слово включали видения. Такой человек оказывался крайне ценным, но где правда, а где ложь в исторических хрониках, не всегда легко разобрать. Ходили слухи про настоящего провидцав Храме Карунаса, но не ему это проверять. Если и имеется, так на публике не появляется. Даже за деньги не станет говорить. Опасно. Мало ли что брякнешь в бессознательном состоянии.

– Может быть потом, но не сейчас. Нельзя. Не иди на поводу у гордости. Иногда лучше отступить. Ты получишь свою славу, – все тем же тоном, заявил Навсар, обращаясь к Тору, —и станешь великим полководцем. О тебе будет знать вся империя.

Тот удовлетворенно кивнул.

– Но не так.

Тор открыл рот, чтобы задать вопрос, и послушно захлопнул его, повинуясь жесту Феликса. Тоже вспомнил: сбивать пророчествующего не рекомендуется. Все одно больше не скажет. Зато меньше – может.

– А какая разница, как? – спросил Навсар вполне риторически и тут же выдал ответ. – Никакой. Боги любят посмеяться и исполнить мечты, да не в твоем понимании. Слава есть слава, дурная или хорошая, неважно. Одни проклянут, другие ноги целовать станут. Не верь никому. Только глупые лижут грязь на сапогах повелителя. Умные дожидаются удобного случая ударить в спину. Не жалуйся на жизнь, могло и этого не случиться. Феликс?

Тот невольно подался вперед с холодком под сердцем.

– Тебе не нужна карьера. У тебя желание узнавать новое. Вот ты и выяснишь все. Дойдешь до конца и получишь откровение. А там сам решай. Есть два пути, и оба несут много интересного. Только один короткий, а другой длинный. Детей оставишь в любом случае. Женщина…

Он замолчал и замер.

– А мне ничего не скажешь? – осторожно спросил кирасир после длинной паузы.

– Я тебе и так сказал, – недовольно заявил Навсар без промедления. – Служи Годрасам честно и получишь большой медовый пряник. Кто-то из них скоро станет императором. Кстати, это не предсказание, а чисто мои мысли. Вряд ли Акбар, но если ты действительно из хайдутов, без награды не останешься. О, Мрак! До чего башка болит…

– Ты помнишь? – осторожно спросил Тор. Такое бывало редко. Настоящие пророки, впадая в это состояние, потом ничего не вспоминали. За них говорили боги. То есть, в современном понимании – Солнце.

– Лучше бы забыл, – ответил Навсар. – Жуть. Вдруг пришла картинка. Откуда взялась, неизвестно, почему исчезла, тоже. За что мне это? – спросил с надрывом. – Я раньше опиум не пробовал, но травку приходилось. С вами вместе и баловался. Ничего такого не случалось. Нет, —чтобы я еще раз употребил! Все равно вместо облегчения голова еще хуже разболелась.

– Ты ложись, – поспешно произнес Феликс, – отдыхай.

Про себя он подумал, что здесь все вместе сложилось: ранение, усталость, наркотик и, может быть, радость при виде знакомых лиц. Шансов на повторение в ближайшем будущем нет. Оно и к лучшему. Кому понравятся предсказания, в которых обещают короткую дорогу и смерть. Это еще ничего. Приходилось читать о случаях, когда предсказатели ничего после не помнили, будто их языком кто-то пользовался. А иногда происходило раздвоение сознания. Рот изрекает,сам человек будто рядом стоит и все сознает, а сделать ничего не может.

– Завтра мы еще зайдем, если ничего не случится.

– Завтра не появитесь, —пробурчал Навсар, осторожно укладывая на мешок многострадальную голову. – И простите меня. Особенно ты, Куш.

– Вот уж кто благодарить должен, так это он, – брякнул Тор, увлекаемый Феликсом в сторону. – А что, – сказал уже в сотне шагов от раненых после интенсивных размышлений,– Если надо, Куш – обращайся. Я тебе ногу-то сломаю. Ты противный, болтливый тип, но мой товарищ. Это не трусость. Я ему верю.

– Я тоже, – согласился Куш. Он уже слегка отошел и находился почти в обычном состоянии. Еще немного – и примется скалить ярко белые зубы. Не умел парень надолго задумываться. Вот он действительно жил одним днем. Тору до Куша далеко. Тот излишне много думает. – Но нога мне еще пригодится. Заболеть – это проще.

– Как понос заработать, я тебе подскажу, – пообещал Феликс. – Понять бы еще, куда нас загнать могут, да так, чтобы снег летом. Может, еще не скоро.