Текст книги "Обмануть смерть"

Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

На самом деле приступали к обучению едва ли не в младенчестве, но тогда это выглядело играми. Как правильно думать, как наблюдать и отсеивать ненужное. Легкий самогипноз и все прочее, необходимое в будущем. С интересными подробностями своей профессиональной деятельности они знакомились, только когда роняли первую кровь и становились из девочек девушками. Тут раз на раз не приходится, некоторые раньше, некоторые позже, но только после этого они были способны выходить на новый уровень.

Воспитывались такие девочки в стиле «моя семья – мой клан, и нет ничего, важнее рода». Гораздо позже они узнавалии про многовековую селекцию в семействе, и про очень важные для понимания происходящего подробности. Да и учили их немного другому, чем можно представить. В обычной жизни совсем не надо быть излишне привлекательной,обращать на себя внимание. Другое дело на работе. Тут надо себя подать так, чтобыпотребовался один взгляд, пара фраз, и тащи за собой любого как на веревочке. А выбор вариантов зависит уже от тебя.

Кое-что мне поведала «мамочка», когда я ее лечил. Мы друг другу оказались достаточно полезны. Я тогда мог многое себе позволить, а она была стара и серьезно больна. Оба, если задуматься, не вполне люди и абсолютно не конкуренты. Никак мы не пересекались. Более того, прикосновение к моей коже вызывало у суккуба боль. Человек так на меня никогда не реагировал. Я даже пытался опыты ставить с выделениями (пот, слюна и прочее), но так ничего и не добился. А вот с кровью получил нечто изумительное.

Мы могли быть полезными друг другу, и очень. Ведь чем изначально занялись суккубы, выяснив все о своих нестандартных умениях? Да много чем. Любой секрет, а значит, возможность получить серьезную прибыль, продав его врагу данного человека, был к их услугам. Не выпячиваться, а создавать целую шпионскую сеть. Безусловно, это не так просто и занимает много времени, но если уж они выползли из Султаната и дошли до роли «подруг», наступление пошло и на империю. Смотри теперь внимательно на жен и любовниц своих знакомых. Хорошо еще, у меня такой чудный природный индикатор присутствует.

Вылечить «мамочку» было нельзя, от возраста ничего не помогает, разве временное облегчение можно обеспечить, но кое-что я сумел сделать. Лет тридцать полноценнойжизни я ей подарил. И в благодарность получил две бесценные вещи – правдивую информацию, естественно, без конкретных адресов и имен, и пароль. Я мог связаться с их руководством и наверняка получил бы защиту, но для этого требовалось сначала убраться с запада и перейти горы. Оказывается, они уже вполне уютно устроились на землях империи, или «мамочка» очень многого не договаривала.

Она пообещала, что любая «дочка» поможет. Времени прошло достаточно много, но сработало. И память о нашей несовместимости, позволяющей вычислить ей меня, а мне суккуба, жила. А главное, мы по-прежнему могли быть друг другу полезны.

– Тогда она имеет право высказаться? – поинтересовался ямнением служанки.

– Не доросла еще, – принимая непринужденную позу, ответила Валанса. Отметила мой взгляд и усмехнулась. И без того прекрасно знала, какое впечатление производит на двуногих жеребцов. Все они одинаковые. Когда-то, еще девчонкой, она пыталась понять, что такое есть в их семействе. Ведь если по отдельности рассматривать, ничего особенного. Не худая и не толстая, отнюдь не образец, про который песни поют. Все достаточно средние. Но что-то, привлекающее внимание, в них всех присутствовало. Врожденное. Воспитание и обучение лишь шлифовали особенности. А кто не обладал этим неуловимым, отсеивался еще в детстве. – Но послушать умного человека не повредит.

– Огромный опыт жизни и…

– … и умения тщательно прятаться, – пробурчал, прерывая словоблудие, – непременно пригодятся в ее занятиях. Поскольку нам не требуется больше изображать из себя кого-то, можно не льстить столь грубо и даже не называть меня господином.

– Спасибо, – серьезно ответила она.

– Требовать чего-то странного дико, тем более, я ведь не имею понятия, что именно сказал. Это ведь не старый бар и даже не языки куа с ма. Девочка, – попросил, обращаясь к застывшей статуе в углу, – переведи!

Та кинула быстрый взгляд на хозяйку и получила разрешающий кивок. Интересно, не родственницы ли. Папа может быть и черный. Да нет, не похоже по возрасту. Тетка или сестра, еще может быть. А вот мальчиков они куда девают? Должны же рождаться. Забавная мысль. Как-то раньше в голову не приходила.

– Долг обязывает помочь, – прошептала девочка, – старшему.

Ну да, конечно. Умненький ребенок. А то мне окончание не объяснили. Пришлось попотеть, разыскивая специалиста по языкам Султаната, однако дело того стоило. Всегда лучше заранее выяснить, что произносишь, а то может оказаться матюгами или предложением отправить на жертвенник. Помогут один раз, а затем стребуют услугу. Не-а, я предпочитаю ничего не брать за неизвестные желания. Вот обменяться – это другое дело. Или прямо заплатить.

– Язык похож на суой, —объяснила Валанса, – однако масса различий. Говорят, это изначальное наречие первой в роду. Мы используем его для внутренней беседы.

Ага, кивнул, знакомое дело. Секретный язык. Встречался с таким. Есть племена, где вообще серьезно различаются говоры мужчин и женщин. Причин может существовать масса, однако, ничего из ряда вон. Очень вероятно обеднение со временем словарного запаса. Синонимы исчезают из памяти, сохраняются лишь наиболее употребительные слова. Грамматика тоже скуднеет без литературы. Используемый исключительно в маленьком коллективе, язык невольно теряет многое. Упрощается.

Забавно. У меня нет ни одной статьи по языкознанию. Даже словари – для личного пользования. Не подумал раньше. Я ведь тоже многое теряю.

А вообще, как они там за горами существуют, я плохо представляю. Сотни народов, языков, даже расовых типов, собранных в очень странном аморфном государстве с минимальной централизацией. Свои отдельные царства, ханства, и один Мороз знает, чего еще.

Династии аристократов, не имеющих отношения к султанской власти, регулярно совершающие набеги на соседей и проводящие свою отдельную политику. В результате воевать они умеют замечательно, но всю свою энергию теряют во внутренних разборках. Зато пишут иероглифами, которые лет десять требуется заучивать, и не важно, на каком языке. Прочитать может любой. Естественно, грамотный, а таких там, пожалуй, еще меньше, чем в империи.

– Давай все-таки поговорим открыто. Поиграем в вопрос-ответ. По очереди. Честно. Например, зачем меня сюда позвали?

– Очень странная компания и крайне подозрительный маршрут, – сказала Валанса без промедления. – За три года такое вижу впервые.

– Компания оказалась еще более странной, – невольно усмехнулся. – Даже аватара Врача пристегнули к экспедиции. Ну никак я не мог отказаться. Не те люди просили. Уж не знаю, откуда взялась идея, но первосвященник Храма в Карунасе придумал способ закрыть Яму навсегда.

С удовлетворением отметил, что она вторично забыла о самоконтроле, перестала строить из себя легкомысленную молоденькую девушку и напряглась. Какие-то секунды – и снова на лице маска, однако, я ее удивил, без сомнений. Такие новости сложно переварить.

– Как? – выдохнула она.

Все-таки приятно уметь поразить красивую женщину. Даже если не вполне нормальным способом.

– Это возможно? – подала голос вторая.

– Я не верю, – признался откровенно, – но эти всерьез убеждены. И дело не в маге. Он пустое место. Что-то есть у Пулада в багаже. Артефакт. От него несет такой силой и жутью, что я бы поостерегся трогать руками. Но вот рушить горы? – Я пожал плечами.

– Если бы существовала дверь, – задумчиво произнесла Валанса.

– Вот именно! Требуется взрыв непредставимой силы или полное разрушение. Кто сказал, что это поможет, а не сделает хуже? Дыра, допустим, расширится на всю округу.

– Кто сказал ломать? – пробормотала девочка. – Магия крови. Если взять у бога…

– Но я-то не он, – рассмеялся принужденно. Мне с самого начала все эта история не нравилась. – Инициации не было.

«А жаль, – читалось во взгляде Валансы. – Все-таки встреча с богом событие неординарное». Все почему-то думают, что он моментально кинется выполнять их просьбы. Чего ради всемогущему снисходить до снующих у его ног молящихся толп? В принципе невозможно помочь всем. Просто по элементарной причине: они желают получить нечто за счет другого. И не важно, идет речь о любви или деньгах. Другой ведь в свою очередь имеет желания. Чем одни предпочтительней других?

Я уж не знаю, как из такого тупика выходят настоящие боги, но подозреваю, что они плюют на мольбы. Помогай себе сам, и все будет гораздо лучше, чем отдавать последние медные монетки жрецам в надежде на чудо. Если ты идешь вперед, а не плачешь, всегда есть шанс добиться нужного результата. А есть вероятностьникогда его не достигнуть. И что лучше? По мне, продолжать бороться до конца.

– Что мы знаем об умении магов из Главного Храма? – философски переспросила младшая. Она так и стояла неподвижно на коленях, но к разговору явно прислушивалась и не постеснялась влезть без спроса.

Я полез в карман и извлек оттуда кольцо. Специально несколько вещей держал в качестве подарков. Собираясь к женщине – ничего не принести? Это надо быть совсем тупым и глупым. Даже писарю в городской канцелярии положено чего-то от щедрот. Иначе дело твое долго будет гулять по инстанциям. Ну, они обычно обходятся парочкой сосудов с хорошим вином или, если рангом повыше, выдержанным несколько лет алкоголем из дубовых бочек. «Подруге» необходимо нечто более тонкое и цепляющее за душу.

Само колечко простенькое, зато сверху маленький крылатый золотой дракончик. Глазки из рубинов и выражение мордочки уморительное. Сразу видно – малыш выполз пообщаться. Рафанея не просто ювелир, настоящий мастер. Ничего вычурного или излишнего, все простенько, и при этом настоящее искусство.

Муж только потому и терпит ее выкрутасы, когда она домашними делами не занимается, а проводит время в специально оборудованной мастерской, что украшения, вышедшие из ее рук, приносят немалый доход. А кто их создает на самом деле, даже в Серкане в курсе очень немногие. Обычная женская судьба. Он-то способен разве на обычные поделки да торговаться, набивая цену.

Девочка поймала кольцо и привычно забормотала длинные и вычурные фразы благодарности. Ей на самом деле понравилось, вон как глаза заблестели. Моментально надела на палец и машинально, скорее всего, незаметно для себя погладила. Тем не менее, этикет был соблюден.

Я отмахнулся, не люблю бессмысленной болтовни. Мы практически свои ребята и между нами нет места лишним словесам. Не просто так подарил, хорошую мысль подсказала. Мозаика в момент встала на места. Почему мне раньше это в дурную голову не приходило? Слишком просто. Ожидал какой-то интриги. На мое грешное тело кого-то ловят. Потом показательный процесс. А тут такая классная идея! До Ямы меня положено беречь и хранить. Но я ведь не обязан ждать, пока меня начнут резать?

– Армии у меня нет, – сказала Валанса, – но знакомств масса. Чего желаешь?

– Не люблю просить об одолжении, – сказал серьезно.

– Неужели и когда пятки горят?

– А что такого ужасного произошло? – делано удивился. – Меня собираются проводить в горы. Собственно, на данном этапе наши цели замечательно совпадают. В империи… хм… стало жарко.

– Я в любом случае обязана послать весть, и горцев практически наверняка поставят в известность о задании.

Я равнодушно пожал плечами. Это не мое дело. Существуют давние договоренности. Дорога свободна для всех. Что решат племена крато, то и будет. Шла бы армия, они бы обязательно среагировали, а так можно лишь гадать. Наблюдать станут, но это не новость. За путешественниками всегда присматривают.

– И никого не надо прикончить? – широко улыбнувшись, поинтересовалась Валанса. – Легионеры не проблема, а вот маг?

– Он тоже не слишком мешает. А Высматривающий надоел ужасно…

– Талмат? – не удивилась она. – Да, приходилось слышать. Опасный человек. Во всех смыслах. Как угодно господину, сделать его смерть явной или случайной?

– Не здесь, не сейчас. И никаких дырок в шкуре. Сердечный приступ или пусть с лестницы упадет и шею свернет. Это возможно, учитывая ловкость Талмата?

– «Счастливчиком» его зовут недаром, но на каждый гвоздь всегда найдется свой молоток, – глаза хитро блеснули.

Очередной нырок рукой в карман. Я человек предусмотрительный и не люблю оставаться в долгу. Лучше заплатить авансом.

– Все хитрецы рано или поздно нарываются на более сообразительного пройдоху. Правда, такие прохвосты ценятся дорого, – сказал, выкладывая на стол еще одно кольцо.

В Султанате давно научились обрабатывать алмазы. Камень хоть и крепкий, но не когда по нему треснут молотом. Раздробить до мельчайшего песочка, приклеить к вращающемуся металлическому диску и, двигая ногой привод, шлифовать до блеска. Природные алмазы совершенно не зрелищны и ко всему еще бывают с трещинами и вкраплениями. Без обработки абсолютно некрасивы. Зато такие вот, после шлифовки, необычайно высоко ценятся везде. Кроме области Авадхья, до недавних пор их нигде не находили. То есть из глубины Черного материка их иногда привозили, но никто толком не знал, в каком месте добывают.

Недавно положение изменилось, и очень серьезно. Купцы и возвращающиеся солдаты, разграбившие государства негусов под руководством Акбара Годраса, стали продавать добычу. Цена даже упала почти на четверть. Уж очень много камней пришло на рынок. А там и контрабандисты с удовольствием подключились. Мимо Вырая ничего не проскочит. Ну и мне попутно кое-что досталось. Так, сущая мелочь. Два больших, тридцать два средних и под сотню мелкоты. В качестве гонорара за разнообразные услугии консультации.

А вот до создания новых граней Рафанея додумалась самостоятельно, заинтересовавшись призмами с преломлением света и трактатом по оптике. Я просто продемонстрировал ей радугу, а дальше уже она пошла совершено своим путем, мне бы такое при всем желании не выдумать. Я работаю с живой плотью, свойства камней мне важны мало. Первоначально она хотела добиться выхода определенных цветов из камня при падании света. К сожалению, здесь потребовалась сложнейшая математика, в которой мы оба ни в зуб ногой. Методом тыка, наугад, получилось нечто совсем другое и по-своему восхитительное – алмаз в виде фасеточной капли.

Жутко кропотливая и сложнейшая работа, требующая индивидуального подхода к каждому сырому камешку. Не так сделаешь движение – и расколешь. А там только в качестве шлифовального материала и можно будет использовать еще минуту назад стоивший серьезных денег алмаз. Они ведь не повторяются. На это она убила два года, загубив не один образец. По ходу пришлось создавать специальные инструменты и нарабатывать дополнительный опыт.

Жизнь такая интересная штука – хочешь достичь успеха, будь любезен трудиться и учиться на ошибках. Желательно на чужих, однако и свои случаются неоднократно. Учиться – все равно что плыть по реке. Остановился – отнесло назад, и твои знакомые, раньше тащившиеся сзади, уже тебя перегнали. Учеба не кончается никогда. Ты всю жизнь узнаешь новое. Иногда в удивительных местах и от крайне странных людей.

Не будь у Рафанеи настолько доброжелательного клиента в моем лице, предоставляющего материал по первому требованию, давно бы продали все имущество с торгов за долги. Мастерица дома, да и в лавке была противная, вздорная и скандальная баба, не способная нормально общаться. А вот во время работы усидчива и внимательна. Как в ней одновременно уживались такие разные качества, сложно разобраться. Зато результат в конце концоввышел в высшей степени достойным любых похвал. Никто и никогда не то что в империи, во всем мире не совершал подобного.

Богачи не только из Серкана, но и из других провинций слетелись, как мухи на дерьмо. Они готовы были драться и переплачивать за изумительные изделия. В мастерскую выстроилась многомесячная очередь, и муж Рафанеи, сделавший ей дырку в мозгу за бесконечное отлынивание от стандартной работы в мастерской, последний год только и успевал таскать золото в кладовые Храма на хранение под проценты. Напомни ему про прежнее поведение, очень удивится. Он сейчас глубоко убежден, что это лично его идеи, и жена старалась исключительно потому, что заставлял. Даже не хочет расширять производство. Боится, секрет уплывет.

– Красивая вещь, – сказала Валаснса равнодушным тоном. – Стоит много дороже нужного, и я ведь обязана помочь. Долг чести важнее прочего.

– Считай это залогом добрых отношенийв будущем, – не менее невозмутимо объяснил ей. – Может быть когда-нибудь я попрошу у твоих сестер серьезного одолжения. Сейчас мне проще оплатить полезное сотрудничество.

Надеюсь, намек достаточно ясен. Должок за вами, дорогуши, остался. А продавать кольцо все равно некогда, и это явный след. Попробуй взять настоящую цену в здешних местах! Камешек сам по себе – стоимостью с хорошее поместье. А так – оставит себе на память о нашей встрече. Все-таки я не вполне обычный посетитель, и кольцо редчайшее.

– Наемникам не нужно знать о заказчике и причинах.

– Это мои люди, – сказала она с ощутимым нажимом. – В крайнем случае кто-нибудь подойдет и покажет бронзовую монету с двумя орлами. Ее ни с чем не спутать. С обеих сторон империала рисунок одинаков, – пояснила она.

– Такими хорошо играть в «орлянку», – невольно рассмеялся я. – Главное, чтобы за руку не поймали.

А что бронзовая, и она это подчеркнула, так естественно. За подделку империалов – не важно, из золота, серебра или меди – фальшивомонетчикам заливают в глотку расплавленный металл. А бронза не в счет. Ее используют в качестве фишек на ставках. Можно назначить разную стоимость заранее. Но это в очень приличных домах. Иногда и сами изготавливают в разных видах. Герб и цифра, выбитые на фишках определенных родов и семейств, могут служить вместо обычных денег и ходить по рукам довольно долго, прежде чем их предъявят к оплате. Своего рода вексель. Простонародье такими вещами не балуется. Бронза, надо сказать, не самый дешевый материал.

– Мы всю жизнь играем в опасные игры, – сказала Валанса, явно объединяя и меня со своим семейством.

Что-то было в ее облике при этом, вызывающее в памяти ласку. Маленькое симпатичное и нередко опасное хищное животное. Ничего не боится и, случается, вступает в схватку с гораздо более сильным противником. На одной ярости и хитрости берет. Честное слово, не потому что знаю о ее сущности. Это у меня давняя и не очень приятная черта. Рано или поздно в знакомом человеке проглядывает нечто изнутри. Жутко глубинное, вызывающее ассоциации со зверем. Причем совсем не обязательно шаблонные.

Кабан может быть крайне опасен, да и вообще хищник или всеядный – нормальное впечатление, производимое определенным сортом людей. Вот с травоядными проще. Среди крестьян их больше всего. Ничем не интересуются и сами себя заранее записали в дурни. Не удивительно, когда фем – хозяин жизни и смерти во всей округе. Поднявший на него руку умрет жестокой смертью, как и вся семья мятежника.

– Собственно, почему на столе вино? – задал давно напрашивавшийся вопрос. – Тегальское считается неплохим, но для клиентов предпочтительнее нечто более крепкое? Или из-за опасения, что руки могут распустить?

Валанса еле заметно поморщилась. Почему-то я не особо сомневался в ее умении постоять за себя. Ласка кому угодно горло перегрызет.

– С выпившим всегда работать труднее. Реакции не вполне нормальные. Чуть-чуть – даже хорошо для растормаживания, но не больше пары рюмок.

В смысле, информацию из головы у пьяного снять сложнее? Надо отложить в памяти на будущее. Вдруг пригодится кому-то посоветовать. Пока человечество живет, суккубам всегда будет, чем заняться. И что немаловажно, они при этом совмещают приятное с полезным. Где еще удастся обнаружить такое удачное профессиональное сочетание?

– Итак, – спросил с интересом, глотнув вина, – вопрос об «абсолюте» последует?

– Я не верю в лекарство, излечивающее все, – отрезала она сразу.

А вот девочке интересно, отметил я.

– Он помогал от очень многого – это правда, хотя и не от всего на свете, но рецепта нет. Знаю, знаю, – сказал с издевкой, – никто не поверит. И ты тоже. Всем хочется спасения и бессмертия. Думаешь, не дал бы твоей «маме», если бы мог? Вы все у меня оказались бы в долгу навечно. Надо сказать спасибо поклонникам Солнца, спалившим не только храм Врача, но и лабораторию с библиотекой.

– А может, не все? – наклоняясь вперед, требовательно спросила она.

Так я и сказал правду. Есть вещи,которыми и с близким не поделишься. Молчание – золото. Нашел – молчи, повторил – молчи вдвойне. За «абсолют», не реальный, а сказочный, кого хочешь убьют. Только дай понять, что имеешь, и не отвяжешься от благодетелей и пыточных дел мастеров.

Сказка красивее правды. Вечная жизнь, понимаешь. В империи уже не первое столетие должно гулять несколько десятков тысяч неумирающих, которым Врач давал «абсолют». Что-то не попадались. Вот болезни лекарство излечивает, как и многое другое. Все яд и все спасение. Правильная технология производства, доза и очистка. Третье проблематично.

– Рабочих записей не существует – это я точно знаю. Сам не прочь получить. Но кое-что из считающихся утерянными книг наверняка в Храме держат под замком. Мне туда хода нет. А вам?

– Можно восстановить?

– Если знать, что именно припрятали храмовники, шанс существует. Вот такой, – я показал кончик мизинца. – Они ведь не дураки и наверняка должны были попытаться. Не тогда, так потом. Все дело в том, что существует масса тонкостей при изготовлении. Противочумная вакцина, к примеру, лучше всего действует, если изготовлена из микробов чумы, живущих в жидкой среде и убитых при температуре пятьдесят пять градусов по шкале Врача(нагрев – пятнадцать). Храм делает то же, но нагревает до шестидесяти или даже до семидесяти градусов, для большей уверенности в результате. Забыли они о влиянии поднятия температурного режима на качество вакцины. Процент умерших вырос, но сравнивать-то некому и не с чем. Старые статистические записи отсутствуют. Это работа на годы, даже если под рукой есть рабочие журналы. А по общим фразам много не поймешь. В любом случае, если у кого-то будет возможность скопировать каталог библиотеки или отдельные особо ценные книги, я первый в очереди за покупкой.

– Понятно, – согласилась женщина. – Спрашивай.

– Если не секрет, что бывает с вашими детьми? Ну, девочки – понятно, а мальчики?

– Нам всегда нужны надежные люди для самой разной работы.

– Охранники, убийцы, сеть вроде бы ничем не связанных с суккубами людей?

– Ты понимаешь…

Кому и понимать, как не мне.

– А они не…?

– Увы, – отрезала она сразу. – По мужской линии не передается. А жаль!

Ну да, тогда бы эта компания вообще весь мир под себя подмяла. Это они такие хорошие, пока скрываются. А получи власть, иных странных личностей не потерпят. Тайные общества любым властителям не по сердцу. И за дело. Кто ж его знает, чего вызреет в таком подозрительном коллективе с течением времени…

Глава 13

ОЧЕРЕДНЫЕ БАРЬЕРЫ

Кара фем Кнаут

– Ты отказываешься исполнять приказы императора и первосвященника? – взревел Пулад, положив руку на рукоять меча.

– Я вас не понимаю, – сказала Кара, жестом останавливая взбесившегося брата ордена. Мгновенье даже не верила, что удастся. И все же тот с недовольным видом плюхнулся обратно. – Вы хотите сказать, невозможно найти проводника?

– Подданного империи – нет, – решительно заявил маленький пухленький старичок дребезжащим голосом. – А за прочих не могу нести ответственность. Не в моей компетенции.

– Игнорировать указания из Карунаса столь странным образом чревато, фем Ваицу, – сказала послушница, обводя взглядом помещение.

Снаружи дом губернатора Синждана и всей провинции не особо отличался от окружающих. Внутри создавалось иное впечатление. Мягкие ковры, покрывающие пол, стоили на западе целое состояние. Не менее ценной смотрелась и мебель, украшенная резьбой и инкрустациями. И стулья, и столик в кабинете имели ободок шириной в ладонь – с витыми бортами, украшенными виноградными лозами, фруктами и плетениями. Вдоль бортика выложен узор из драгоценных камней. Ножки в виде головок лилии. Немалая должна быть цена, даже если изготовлено местным мастером.

– Посмотрите лучше в окно, – ответил губернатор спокойно.

Кара поднялась и, не обращая внимания на надувшегося Пулада, подошла к открытой ставне. Город она видела мимоходом и ничего нового сейчас не обнаружила. Куча как попало разбросанных по склонам холмов у реки, впадающей в море, домишки. Большинство построено из камня, даже без цемента. Глиной замазали щели, и все. У богатых стены побелены. И куча лавок на берегу, а также кораблей всех видов и размеров.

– Не туда смотрите, госпожа, – произнес губернатор. – На север гляньте.

Ну не о нависающих же вдали громадах скал он хочет поговорить?

– Дорога и какие-то развалины. Что сказать-то хотите? – поинтересовалась рассерженно.

– Эти руины обозначают границу империи. За ними уже чужая земля. Лет сорок назад, когда я приехал сюда молодым и наивным, там находился пост таможни. В один не очень прекрасный день сержант вопреки закону пожелал взять лишнее. Ну, дело обычное, все этим балуются.

Она невольно кивнула.

– Только груз принадлежал крато. Начальник каравана предупредил. И таможенников, и прежнего губернатора. Тот отмахнулся. Мелочь. Пусть караванщик сам разбирается. А он за такую ерунду и наказывать не собирается.

– В доле были, – неожиданно подал голос Пулад.

– Не без этого, – легко согласился фем Ваицу. – Покажите мне место в империи, где все чиновники и купцы честны и законолюбивы, и я немедленно отправлюсь туда доживать оставшиеся годы.

– Но пока и здесь устраивает? – невольно усмехнулась Кара.

– Сорок с лишним лет назад, – со вздохом признался губернатор, – я искренне верил, что принесу пользу стране на своем посту. Со временем мои заслуги отметят и повысят с переводом в более приличное место. Годы шли, я застрял тут, и как бы ни менялась обстановка и люди у трона, никому не было дела до самого последнего клочка нашей земли и происходящего там. Не уверен, что мои докладные вообще кто-то изволил читать. Зато налоги требовали исправно, не интересуясь здешними нуждами и проблемами.

– Так о чем рассказать хотели?

– Вырезали псоголовые таможенников. И на возмущение даже не ответили. А потом новую группу. И в третий раз тоже. Пока власть здешняя не усвоила, что людей на дороге терпеть не станут.

– И с тех пор караваны идут без досмотра? – Пулад настолько поразился, что даже не заорал.

– Почему? На въезде в город имеется пост. А вот там – губернатор резко ткнул рукой в сторону дороги, – нет. И не будет. Потому что крато решают, кто и где имеет право ходить, строить и торговать. Не империя. А они не любят храмовников. Ни жрецов, ни членов ордена.

– С попытки вторжения прошло лет двести!

– У хозяев гор долгая память. А еще для них дико отбросить веру в прежнего бога и силой заставлять молиться иному.

Кара внутренне насторожилась. Подобные слова опасны. И не их проверять. Этот чиновник смеет рассуждать на такие темы с верующими людьми, будто нарочно провоцирует. Значит надо придержать гнев и посмотреть, чего он добивается. Какой бы ни был старый, да вряд ли жизнь надоела. А занимая много лет высший пост, пусть и в захолустье, лишнего без причины болтать не станешь.

– Идти туда, – он посмотрел на Пулада, – в вашем плаще – означает нарываться на неприятности. Не обязательно первый же встречный, но рано или поздно появятся желающие снять голову.

– Пусть попробуют!

– Помолчите, брат, – сказала Кара. И в тоне отсутствовала просьба.

Мужчина глянул недовольно и надулся как маленький ребенок, лишенный сладостей. Она не вмешивалась в распоряжения по поводу охраны и боевых действий, предоставив это ему. Но по положению стояла выше, и последнее слово вопреки видимости оставалось за послушницей.

– А заодно и остальным, – переждав обмен репликами, продолжил старичок. – Тем более что любому идиоту понятно, брат Ордена Солнца следует к Яме отнюдь не с добрыми намерениями. Это бездна, – сказал с нажимом. – Подземное царство, пропускающеев одну сторону. Уж точно не поклониться следуете.

– Поправьте меня, но уже в вашу бытность на посту губернатора произошло как минимум два крупных инцидента с горцами. Целый клан вырезали, да и людям Ская хорошо пустили кровь.

– А это совсем другое дело. В людские счеты и разборки крато не вмешиваются. Если у вас кровная месть к тому или другому роду или конкретному человеку, можете смело отправляться и рубить врагов, насиловать женщин или хм... мужчин, самоутверждаясь.

Пулад рассерженно зашипел. Обет безбрачия отнюдь не возбранял некоторых естественных вещей, однако руководство ордена не поощряло излишнее веселье и порочные наклонности. Люди на высоких постах обычно хотя бы для видимости старались жить аскетично и примерно и не посещали открыто подобного рода заведения. Но любой житель империи попутно с удовольствием готов был поделиться байкой о похотливости и любви к мальчикам братьев ордена. В большинстве случаев это было чистым враньем, но случалось всякое. Тем резче реагировали на высказывания о нарушениях обетов в Храме.

– Детей вот трогать нельзя, – хладнокровно завершил речь губернатор. – Ниже тележного колеса. За это могут строго спросить. Их положено в семьи брать и воспитывать как своих. Думаете, откуда в свое время фем Грай принес этот замечательный обычай? Совсем не с севера, как уверяли летописцы. Для того времени очень прогрессивно. Обычно варвары во взятых городах убивали всех подряд.

– Стоп! – резко сказала Кара. – Не будем углубляться в историю и древние традиции. – Псоголовые не вмешиваются в дела людей, так?

– Безусловно.

– Значит и нам мешать не станут, если мы не будем махать флагом с Солнцем, – победно завершила она.

– Да в Синждане уже каждая собака знает, кто вы такие и зачем прибыли, – махнул на нее рукой фем Ваицу.

Особенно забавно это прозвучало на фоне недавнего поиска губернаторского дома. Больше часа плутали по грязным, кривым улицам города, тщетно расспрашивая всех, попадавшихся навстречу. Половина из них делала вид, что не понимает языка, остальные откровенно скалились и показывали в противоположные стороны. Недоброжелательность так и висела в воздухе. И причина не ясна. Ничего сделать или сказать они не успели. Здесь полным-полно приезжих и торговцев, и к ним относятся достаточно предупредительно.