Текст книги "Обмануть смерть"

Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Annotation

Врачевать людей в Вечной империи не по одобренной свыше инструкции опасно. Вдвойне опасно врачевать при помощи магии. Такие действия прямиком ведут на костер. Бегство от пристального внимания не помогло. Один из лучших лекарей Вечной империи по-прежнему страшно необходим Храму Солнца, не любящему конкурентов и независимых магов.

Марик Лернер

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Марик Лернер  

Обмануть смерть  

Глава 1

ПОБЕДА КАК ОНА ЕСТЬ

Лекарь

Длинная колонна солдат и матросов бежала практически молча, тишину нарушали лишь топот множества ног и раздающееся время от времени бряканье железа. По городским улицам мы бы не сумели так свободно передвигаться. И дело даже не в сопротивлении, никто не перекрывал дорогу. Немногие встречные моментально расступались, уступая путь вооруженным людям. Просто из-за узости улиц и переполненности их жителями было бы крайне затруднительно поддерживать порядок в строю. В вечерние часыстолица империи всегда полна праздношатающимися и посещающими термы, а также направляющимися в гости людьми.

Совсем иное дело Сады Шветса. Прадед нынешнего императора разбил за стенами Карунаса огромный парк неподалеку от летней резиденции. Не просто деревья и кусты – место для отдыха. Здесь имелись специальные залы с мраморными и мозаичными полами, множество скульптур и фонтаны. Красивейшее место. Одна маленькая проблема. Толпы черни под боком ни одному из императоров не требовались. Добираться в сады от столицы было довольно далеко. Не то чтобы невозможно, но это занимало пару часов. Для обычных прогулок такое расстояние мало подходило.

В результате здесь обычно проводили время достаточно зажиточные люди, готовые как минимум нанять карету. А чаще – имеющие собственный выезд. Вот и получалось, что и народу не слишком много, и публика зажиточная, гадить или пачкать вряд ли станет. Правда по крупным религиозным праздникам здесь случались большие столпотворения, но три-четыре раза в год можно и потерпеть. Усилить патрулирование аллей во избежание уголовных преступлений – этого вполне достаточно.

В садах заранее ставились палатки, в них подавались закуски. Когда бесплатно, а когда и за малую плату, в зависимости от воли очередного императора. Нынешний неоднократно щедро угощал чернь. А в целом обязательно пили (далеко не одни напитки из трав), ели принесенное с собой – так получалось дешевле и сытнее. Ну а кто желал чего приобрести – всегда пожалуйста. Разносчики со всевозможной снедью – вареными яйцами, огурцами, ветчиной, соленой рыбой, орехами, вареной кукурузой или еще какой едой – за пару дней могли неплохо заработать.

А кто лишнего перепил на праздник, да здесь же поспать пристроился, чтобы ночью не бить ноги, нередко просыпался раздетым и разутым. Мазурики свое дело и места, где легкая добыча, давным-давно выучили. Их в садах всегда встретить легко и просто. Хотя обычно все-таки городская стража по будням бдит. Сейчас она почти наверняка в полном составе героически топает на будущее поле брани. Во всяком случае, навстречу никто не попадается. Хотя есть шанс, что удрали со страшной скоростью при известии о высадке. Не дай бог, кто-нибудь успеет предупредить легионеров с гвардейцами, и будет нам кисло. Недаром так торопимся. Скорость важнее, тут кто не сумеет держаться в строю, останется сзади. И золота ему не достанется.

«За Годраса!» – взревели впереди. Почти сразу грохнуло. Не пушка, нечто вроде нескольких мушкетов. Рядом со мной потянулись за оружием. Никто ведь не скачет, держа в руках сабли или копья. А вот теперь пришло время штурмовать дворец.

Очень хорошо, мы уже рядом. Прибыли. Скоро можно будет и отдохнуть. Я уже не мальчик и так бегать не привык. Хвала Тому, что на Небесах, не пришлось тащить на себе инструменты с лекарствами. У Бенилы хоть повозка имеется, а мне подсунули ослов на двух ногах с горящими радостью перед кровавой бойней глазами.

Огромные ворота широко распахнуты. Прямо на ступеньках, в еще текущем ручейке крови, труп в форме Легиона. Тут не ошибешься, характерная зеленая форма только у одного подразделения и существует. Еще трое – чуть в стороне. Эти, видать, оказались достаточно сообразительными, но не удовлетворительно шустрыми. Расслабились в тишине и спокойствии караульные.

Колонна, уверено направляемая командирами, слаженно разделилась. Часть солдат двинулась по дорожкам, охватывая здание. Остальные потоком вливались внутрь.

– Туда, – показав рукой, зарычал очередной сержант, показывая на малозаметный вход, откуда глухо доносились крики и звенело железо.

Вряд ли ему давали подобные указания, скорее это похвальная инициатива. Внутри быстрее обнаружатся раненые. Не собираюсь возражать, самому интересно. Как-никак угодил в центр создающегося будущего. Почти в герои науки истории. Или это не наука? Неважно.

Шаг вперед и сразу в сторону, чтобы прущие сзади не затоптали. Пару секунд подождать, пусть глаза привыкнут к полумраку. Света и так немного, а в помещении беда с факелами. Не догадались к нашему приходу установить достаточное количество. Ко всему еще и дыма полно. Пару раз здесь точно выстрелили, а современное огнестрельное оружие создает целые облака вонючей гадости.

Ага, не один я такой умный – опоздавшие пихают,недогадливые смачно плюхаются прямо на пол, поскользнувшись. Все кругом залито кровью, так что и мозаики на полу не видно. Брызги повсюду – на стенах, статуях у входа. Одна из статуй лишилась головы при залпе из мушкетов в упор. Легионеры, наконец, наглядно показали разницу между собой и исчезнувшими наемниками-гвардейцами. Эти будут драться до конца, не умеют иначе.

Впрочем, верность не особо помогает выжить. С десяток трупов на каменном полу по соседству с погибшими солдатами. Смерть всех уравнивает без всяких сомнений. С деловым видом принялся осматривать раненых. Заодно и передышка, и польза. Раны от мушкетов жуткие. При попаданиив кость дробят ее на мелкие кусочки. Благодаря большому калибру пули – куча внутренних повреждений, руки или ноги практически всегда требуется ампутировать. Даже сквозные дырки гораздо хуже обычных. У одного раненого из спины вырваны куски мяса величиной с кулак, хотя спереди не так уж страшно выглядит. Здесь и пробовать лечить незачем. Проще добить.

К сожалению, это обычная ситуация во время военных действий. Кричащих от боли и агонизирующих раненых приходится оставлять без внимания для того, чтобы оказать помощь другим. Их уже не спасти. Ага… Первый не особо пострадавший. Ранение в руку. Кровотечение не очень сильное, пуля прошла по касательной, порвав мышцы, но ничего страшного. Быстрая перевязка, благо, материал под рукой у моего носильщика. Подвесил руку на поддерживающую перевязь через шею.

Легионер. Уже в возрасте. Рана в горле. Нанесли клинком, очень чисто. Уже в агонии. Еще один. На животе рана, и наружу вылезает кольцо кишки. Пульс практически не прослушивается. Дело дрянь. Тут без полноценной операции с крайне малыми шансами на удачу никак не обойтись. Остается лишь пожелать ветерану быстрого ухода и перейти к следующему.

Еще один из наших с ранением верхней части бедра. Из перебитой артерии толчками идет кровь. Повреждена не главная жила, иначе шансы на спасение ноги были бы слишком малы.

– Свет! – скомандовал я.

– Мои помощники поспешно зажгли факелы, воткнутые в светильники.

Прижал к ране ватный тампон и одним‑единственным точным надрезом скальпеля немного удлинил ее вверх. Убрав тампон,со всей возможной быстротой зажал край артерии хомутиком. Кровотечение прекратилось.

– Что? – сипло, со страхом, спросил матрос.

– Прямо сейчас трудно ответить. Нужно немного подождать. Если нога не станет неметь,значит, наполнение кровообращения достаточное. В твоем случае, я думаю, все будет хорошо. Если, конечно, не начнешь сейчас бегать.

Он криво усмехнулся.

– Нам за остальными надобно, – сказал один из моих сопровождающих.

– Давайте, ребята, осторожненько его на улицу, чтобы не забыли, когда все закончится.

«Санитары» переглянулись.

– Да не трусьте, – сказал рассеянно, перемещаясь к следующему. Трупы. Одиннадцать человек. Всего два ранены и выживут. Остальных положили на месте. Обычно раненых бывает намного больше, но здесь и те, и другие стреляли в упор. – Куда я денусь! Посижу, отдохну, не мальчик уже так бегать. Даже налегке.

Где-то в глубине здания орали, стреляли, звенели клинками, а я без особого интереса рассматривал фрески. Понимающий легко вычислит – художественная школа Жизель Кнаут. Реализм с перспективой и без приукрашивания. К сожалению, не ее личная работа, поздние продолжатели, пожалуй, восточное направление. Слишком тщательно все выписано. Волоски, штрихи. Иногда подробности излишни. К тому же степные мотивы саму Кнаут никогда особо не привлекали. Барашки, пастухи, верблюды и прочие сайгаки. Лиц людей почти не видно – верный признак четвертого столетия Второй империи.

Формально все правильно, а некого дыхания ветра, как в более ранних работах этой школы, не чувствуется. А ведь здесь не вилла пусть и богатого, но выскочки. Холл дворца. Могли бы найти и более удачного живописца. Хотя мода вещь переменчивая и трудно объяснимая. Может, в те времена как раз такое считалось верхом достижений живописи. Династия официально ведет отсчет от Грая, а на деле седьмая вода на киселе.

– Идти надо, – почти просительносказал тот из моих помощников, что старше.

И мы двинулись, без особого труда отыскивая путь следования доблестного десанта. Повсюду выбитые двери, трупы, причем не обязательно вооруженных людей. Слуг частенько тоже убивали походя, если они имели несчастье попасться под руку. Вопли, брань, стоны, причитания и мольбы о пощаде не интересовали доблестных моряков. Победители целенаправленно проверяли каждую комнату, заглядывали в сундуки, вспарывали перины, тыкали копьями под кровати. Обнаружив очередную жертву, не разбираясь, убивали. Правда пыток и глумлений не наблюдалось. Все в высшей степени деловито. Комнату осмотрели, всех грохнули, перешли к следующей, не забыв пополнить узел с ценностями.

Несколько встречных раненых с готовностью указали путь после оказанной им легкой помощи, поскольку еще в состояниибыли говорить. Кто мог, упрыгал самостоятельно либо к выходу, либо с остальными. Кое-кто без особого стеснения тащил вещи самого разного вида и качества. Драпировки, мелкие предметы, добытые бог знает где, вроде статуэток животных из слоновой кости и слишком уж похожего на реальный фаллоса. Очень может быть, что сделан по реальному образцу. Мерку сняли, и хорошо, если не отрезали для удобства. В борделе неплохо заплатят за такую занятную штуковину.

Обстановка, конечно, вокруг богатая. Помимо мозаики и фресок на стенах полированные деревянные панели, высокий потолок покрыт изумительной лепкой, резные канделябры. Драпировки из шелка немалой стоимости. Еще и странные деревца в кадках возле окон – то ли для красоты, то ли еще из каких соображений. Раньше как-то не доводилось бывать здесь, и подробности правильного разведения декоративных растений ускользнули от внимания.

Тут мои благостные размышления внезапно прервал кинувшийся из ниши полураздетый толстый тип, замахнувшийсядлинным мечом. Я совершенно машинально убрался с линии удара и пырнул в живот ножом, моментально оказавшимся в руке. Глаза у мужика полезли из орбит, и, выронив клинок, он рухнул на колени.

– Ну что я тебе говорил? – вполголоса сказал один из «санитаров», отодвигая меня в сторону.

Стало досадно, очень захотелось попутно прирезать и его. Так неудачно продемонстрировать соглядатаям собственную реакцию! Но не выйдет. Второй вне досягаемости, причем сознательно, вон как держит руку на рукояти своей сабли. Кстати говоря, почему эти якобы пехотинцы – с саблями? Не с абордажными палашами и не с прямыми обоюдоострыми мечами? Люди Акбара, скорее всего.

– Надеюсь, этого перевязывать не станешь? – сказал «санитар», уже обращаясь ко мне.

– Не страдаю всепрощенчеством, – сухо бросил в ответ. – Хотя чего он выскочил, ума не приложу…

Взмах сабли – и голова со стуком покатилось в сторону. Тело словно слегка подумало – и потом мягко завалилось на бок.

– .. нервы, что ли, не выдержали, – пробормотал бессмысленно.

– Идем, – потребовал старший. – Мы теряем время.

Шир фем Мунис

Он переступил через труп в зеленом мундире и небрежно сказал, обращаясь к своим парням:

– Здесь все ваше!

Отборные пехотинцы из его личного отряда взревели, рассыпаясь по палатам. В личных покоях императора было полно дорогущих вещиц. Если не спустят в ближайшие несколько дней на выпивку, каждому хватит даже небольшой части трофеев на безбедную старость. Ну, а у кого недостаточно ума, чтоб не пустить разом удачу на ветер, это уже его проблемы. Каждый здесь проверенный ветеран, побывавший неоднократно в реальном деле. Умелый вояка и одновременно гуляка. Зачем трофеи, если нельзя шикануть на публику и похвастаться?

Под его началом находился отдельный резервный отряд, в котором каждый мог сделать неплохую карьеру, оставшись в прежнем качестве в обычном полку. Большинство бывшие сержанты. Любой из них знал: командир его ценит, помнит, при случае прикроет и заплатит вдвое по сравнению с остальными. За это приходилось жертвовать кровью и беспрекословно исполнять приказания.В критических ситуациях они шли на смерть, однако и трофеи им доставались недурные. А нет, так Шир из своего кармана заплатит.

Фем Мунис посмотрел с долей иронии на мародерствующих подчиненных. Даже его верные псы заколебались в последний момент. Они выполнили бы приказ, но без особой охоты. Все же императорская семья. Пришлось лично зарубить и правящего монарха, и двух потенциальных наследников. Не то чтобы это напрягало, за много лет походов у него за спиной собрался добрый полк покойников, уложенных собственной рукой. И второй – женщин, детей и прочих неудачно подвернувшихся. На войне случается всякое. Иной раз в запале, по молодости или желая отомстить за погибших товарищей, такого наворотишь, потом самому противно.

Здесь было иное. Вполне сознательное истребление мужской части семьи. Не в первый раз происходила смена династии, случалось, летели и головы. Честно говоря, не ожидал. Думал, побегут прятаться, однако вечный пьяница нашел в себе силы и мужество встретить смерть достойно. А может, надеялся, что останется в прежнем качестве. Один визирь сменит другого, а он продолжит приятно проводить время. Вот и положил его без долгих разговоров. Бывают вещи, которые передоверять никому не стоит.

Вошедший в сопровождении парочки сержантов капитан Рэли бросил быстрый взгляд на погром, на пьяных от золота людей, поспешно набивающих карманы, и прямиком направился к командиру.

– Докладывай, – разрешил Шир, не тратя времени на ненужные реверансы.

– Фем Анджали прибыл с сопровождающими изъявить покорность. Ворота города открыты.

Командир гарнизона Карунаса примчался практически мгновенно. Какой шустрый. Он явно участвовал в заговоре. Не могли известия так быстро до него долететь, да и поклоны до выяснения обстановки бить рискованно. Намек Акбар всем дал внятный, но прямо ничего не обещал. Оно и понятно. Пошло бы что не так, Анджали бросился бы героически защищать столицу. А теперь ему и выбирать не из кого. Годрасы победили. Значит, поспешно удирать на корабли не придется. Удача на их стороне.

– Город наш, – сказал фем Мунис вслух с подобающей командиру безграничной уверенностью.

– Восставший народ, – с ясным взором, не позволив себе даже тени улыбочки, доложил подчиненный, – буквально разорвал виновников кровопролития во дворце.

– Конкретно!

– Достоверно известно о сорока двух убитых из списка. Кого на копья взяли, кто вздумал сопротивляться. С иными пока не ясно. Уйти вряд ли могли, дворец плотно окружен, но опознать сложно. Я привлек к этому делу главного церемонеймейстера и его команду.

– Женщины?

– Покои в женской половине взяты под охрану. Там никто не пострадал, – Рэли откровенно глянул через плечо командира. Даже ему было любопытно посмотреть на труп императора. Не часто такое случается. – Госпожа Зинави в полном здравии, проявляет любопытство и не особо боится. Жену и дочек, – он опять глянул на комнату, в которой валялся бывший повелитель, – тоже не трогали.

– Не уверен, что они нам нужны.

Даже в монастыре представляют собой потенциальную опасность. Всегда найдутся мечтающие через женитьбу легетимизировать права на престол. Это чревато.

– Приказ господина Ошидара был ясен и не допускал другого истолкования, – с постной миной произнес капитан.

«Вот именно, – подумал фем Мунис. – Может, у Годрасов есть какие-то дальние расчеты, или они собираются держать род под контролем, мне без разницы. Я общее решение выполнил, и Акбар его одобрил. Даже если потом кому-то вздумается откупиться моей головой, уж точно навечно попаду в хроники. А резать на глазах у будущей жены пусть и не особо обожаемых родичей несколько неудобно. Неизвестно, как отреагирует. Если потребуется удавить малолеток вкупе с мамашей – не великая сложность. Позже переместим их в крепость, а заодно проверим и приближенных».

– Мы выиграли? – спросил Рэли еле слышно. – Все закончилось?

– Пока нет. Есть еще Храм Солнца, и он не сказал своего слова.

– Коста с аголинами?

Полагаю, их тоже приговорили. Только даже среди своих об этом распространяться не стоит. Предательство союзника не относится к числу добродетелей у поклонников Воина.

– И Марван с Легионом и восточными кланами, – сказал вслух. – Очень многое зависит от исхода встречи войск. По срокам плюс-минус пара дней. Мы не зря торопились.

Офицер понимающе кивнул.

– Дальше действуем согласно прежнему плану. Над крепостью гвардейцев вывешен флаг Годрасов. Уходим туда. Сидим и тянем время. Большая политика на Джаде. Наша задача перебраться за стены и ждать известий. Флот блокирует подвоз продовольствия с моря.

– Куда они денутся, Карунас через три дня начнет испытывать нехватку продовольствия.

– Ты это знаешь, я это знаю, и все же могут пойти на принцип, опасаясь конфискаций и казней. Как дело повернется, не известно никому. Даже если вся чернь сдохнет, не от них зависит решение. Переговоры с Анджали и Храмом не наше дело. На то есть племянник Акбара, и у него соответствующие инструкции. Мы просто руки, – он машинально положил ладонь на рукоять меча. Вышло даже без намерения достаточно отчетливо и с солидным намеком. – Все, я иду к Ошидару, будем выводить людей из дворца. Здесь защищаться крайне неудобно. Мышеловка.

– Оторвать парней от грабежа будет непросто.

– Что? – удивился фем Мунис. – Ты командир или кисейная барышня? Каждого, не выполнившего приказ, убивать на месте!

Глава 2

СУД НАРОДА

Талмат

– Танжура!

– ДобунаТанжура!

– Давай Танжура! – гудел народ на улице.

– Под топор Танжура!

Толпа, состоящая не только из оборванцев, но и из прилично одетых людей, ревела у высокой ограды прекрасного особняка, словно море в бурю. Выбраться из скопища простонародья, куда он угодил случайно, не представлялось возможным. С окрестных улиц продолжали прибывать возбужденные до крайности горожане. Пытаться протолкнуться в противоположном направлении было не только неудобно, но еще и опасно. Неминуемо обнаружатся желающие выяснить, почему он хочет уйти и не является ли доверенным лицом фема, а то и приближенным ненавистного вельможи, стремящимся избежать справедливого возмездия.

Вся империя дружно ненавидела и боялась братьев Танжуров. Они числились главными среди самых давних сподвижников визиря Марвана. Высматривающий достаточно хорошо представлял причины сегодняшних волнений. Если старший – Добун – больше был известен как вор, наглый и беззастенчивый, но благодаря близкой дружбе с Каракозом фем Марваном недоступный для правосудия, то младший – Идигу, оказался намного страшнее. Он занимал пост главы Почтового ведомства, то есть любое государственное следствие находилось в его руках. Идигу имел репутацию кнутобойца и неумного человека, но, тем не менее, заставлял бояться всех и каждого.

– Разобьем злодейское гнездо!

– Таран!

– Бревно сюда!

– Кончать ворога и грабителя!

На самом деле, и Талмат это знал доподлинно, оба они были неглупые люди, и при этом не считались с чужим мнением. При дворе любезные, ласковые, услужливые, с легко гнущейся спиной,братья моментально преображались, как только оказывались перед нижестоящими. Танжуры имели характер властный до нетерпимости, грубый, злопамятный. На деле обычные городские хамы, дорвавшиеся до власти и не имеющие достаточно такта этого не демонстрировать.

Правда, старший действительно оказался большим умницей. Истинный царедворец, умеющий не претворяться верным рабом, а быть им, ставить интересы визиря выше своих, растворяться в его думах и исполнять, предугадывая, даже не высказанные желания. А это очень непросто! Надо замечательно знать господина и ловить любые намеки, еще не оформившиеся окончательно в четкое распоряжение. Но чем действительно нешуточно прославился Добун, так это своими экономическими и финансовыми проектами.

Задумав какое-либо новое предприятие, якобы выгодное государственной казне, он сам же возглавлял его и первым снимал все сливки. Какие доходы он имел от предложенной им перечеканки монеты, повышения цены на вино, соль, сахар, от введенных монополий на ловлю рыбы, добычу морского зверя и китов, точно не знал никто. Зато подобные вещи больно ударили по множеству людей и гильдий. Тем более что в попытках избавиться от конкурентов он через свои связи проталкивал нужные поправки к законам, позволявшие ему проделывать все это безнаказанно.

Бесчисленные пострадавшие от произвола и неправды сейчас рвались свести счеты с семьей. Больше всего настораживало полное отсутствие городской стражи. Что состоящих на службе у фемов отрядов не наблюдается, как раз не удивляло. Сейчас они бодренько шли навстречу основной армии мятежников. Но кого-то должны были оставить в столице! Похоже, сторонников законной власти провели не только с десантом и штурмом императорского дворца, но и в принципе. Заговор много разветвленнее и глубже, чем первоначально представлялось. Тогда поделом Танжурам. Это епархия Идигу, и кто ему виноват, раз он не разглядел, что происходит.

– В море Танжуров!

– Под топор!

– Кнутом, гадов, сечь!

Неизвестно откуда выдранное огромное тяжелое бревно, все во мху и черной земле, пошло по рукам. Люди слаженно подхватили его и под чью-то команду шарахнули со всего маху в ворота, аж гул пошел. Из-за ограды выстрелили, кто-то закричал, однако это не испугало, а распалило толпу еще больше. Удар, еще один, запор не выдержал, и в перекосившиеся створки, рыча, полезли озверевшие люди, напоминая своей неудержимостью прорыв плотины. Сначала пробивается струйка, потом она растет и превращается в полноводный поток.

Талмата невольно понесло в общем русле по течению. Он и не пытался воспротивиться. Не его дело вразумлять. Он служит Храму, а не фемству. «Ну грохнут парочку, глядя, как топчут охранников, – подумал без особого интереса, – мало ли их на свете!» Последний защитник дома слетел с крыльца с разбитой головой, и народ полез внутрь.

Дом отличался невероятной роскошью, не хуже императорского дворца. Тут было все: золото, серебро, богатые одежды, ценные ткани, дорогостоящие безделушки и многочисленные редкости. Сейчас все расхватывали, ломали, сознательно портили и крушили, отбивая статуям головы и выбивая стекла. Впереди послышался истошный женский крик.

– Люди! Берите все! Детей не трогайте.

Продолжения не последовало. Только гневный крик и звуки ударов.

В общей куче его занесло на женскую половину дома. В чей-то спальне то ли со служанок, то ли с фемок, искавших милостей или укрытия у знатного вельможи, уже содрали одежду и насиловали, немало не смущаясь свидетелей. Стоило одному отойти, на его место тотчас становился другой. Несчастные уже кричать и рыдать не могли. Рядомс кованого сундука сбили замок и торопливо рвали друг у друга меха и узорчатые ткани. Очень вероятно, что приданое одной из женщин. Впрочем, оно ей вряд ли теперь понадобится. С идиотским смехом плюгавый лысый мужчина в заляпанном кровью переднике сапожника резал ножом подушки и перины, разбрасывая пух.

– Споймали! – заорали где-то в доме.

– Спрятаться хотел! – и топот множества ног по коридору.

Талмат невольно подошел к окну, посмотреть. В этом он оказался не одинок. В числе прочих был и сапожник, так и не расставшийся с острым клинком. Вблизи от мужика разило потом, перегаром и луком.

– Под дровами спрятаться возжелал! – швыряя пленника с крыльца под ноги взревевшей толпе, закричал, подбоченясь и красуясь, высокий черноволосый парень в шелковой рубахе, едва прикрывающей пуп. Не иначе только что с кого-то содрал.

– Так это не Добун! – изумлено крикнул чей-то голос.

– Идиг! – взвизгнула баба.

Ошибиться здесь было сложно. Если старший был пухленький и даже симпатичный, то младший уродился не уродом, но достаточно неприятным на вид. А сейчас еще и щека неприятно дергалась, видимо, на нервной почве.

– А какая разница! Кончай его!

– Смерть Танжурам!

– Бей!

– Пес поганый!

– Стойте! – крикнул плечистый человек в форме городской стражи. – Кнут мне!

Кажется, в городе не на кого рассчитывать, осознал Талмат. Уже и стража участвует. А за забором сразу в нескольких местах поднимался дым. Громили не только здесь. Чернь дорвалась до чужого добра. Разгонять их было некому. Как бы в ответ на попытку разгона народ не побежал толпамиприсягать Годрасам. Они сейчас единственная реальная сила в Карунасе.

Свистнул кнут, обвив пытающегося подняться вельможу и валя его наземь. Умелый палач может снять одежду с человека, не повредив кожу, или одним ударом порвать тело до позвоночника. Стражник не был профессионалом. Разве на скоте применял ранее. Однако это оказалось еще хуже. Избиваемый не умирал достаточно долго. Под конец он превратился в один большой кусок окровавленного мяса, но еще дышал.

– Вот тебе за соль! – кричали довольные люди при каждом ударе. В задних рядах аж подпрыгивали от желания увидеть представление. – Вот тебе за вино, за правеж, за долги, за казнокрадство, за спесь…

– А помнишь, как меня безвинно секли по твоему приказу?

– Меня вспомни! Как я тюрьме сидел и из милости не помер!

С крыльца скинули молодую деваху в разорванном платье.

– Полюбовница!

– Смерть сучке!

– Бей ее!

– Нет! – завизжала та, отползая от ног человека с кнутом. – Не надо! Я все скажу! В бане Добун. Под полотенцами в чулане!

Через пять минут приволокли за ноги и старшего брата. Судя по колотящейся о землю голове, он был без сознания. Ловцы хорошо поприветствовали бывшего хозяина.

Из толпы выскочил очередной мужик, ремесленник по виду, и, вскочив на поверженного, принялся топтать его ногами. Народ всколыхнулся и в едином порыве двинулся за ним следом. Через мгновенье ничего в клубящейся гурьбе разобрать стало невозможно. Если Добун не умер сразу, то очень о том пожалел, терзаемый множеством разъяренных жителей города.

Талмат отвернулся от зрелища, небрежно сунул в карман валяющуюся статуэтку вздыбленного коня, валяющуюся на полу. Слоновая кость, оправа золотая, глаза из какого-то драгоценного камня. В этом он не разбирался. Пригодится. Не бросать же. Все равно украдут или поломают. Равнодушно прошел мимо изнасилованных девок, отметив, что, пока пялился в окно, кто-то добил обеих, и пошел на выход. Представление, можно считать, закончилось. Теперь никто не удивится уходящему. Тем более чтокарман оттопырен.

– Выпьешь? – сказал первый же встречный во дворе, щедро протягивая кружку с красным вином.

Ну вот и до винных погребов добрались. Уже пьяные появились.

Высматривающий молча взял предложенное и опрокинул в рот. Да уж, не кислятина, которой перебивается простонародье. Плохого в здешнем доме даже для слуг не держали. Сладко они ели, мягко спали, задирая нос даже перед фемами, пока не получили свое.

– Вот он! – раздался крик, и вверх взвилась рука, держащая отсеченную голову старшего брата. – Смотрите! Так заканчивают жизнь ненавистники собственного народа!

– Да не будет ему посмертного существования и возрождения!

– Да развеется навечно черная душа!

– Будь проклят весь род Танжуров!

Талмат, не торопясь, проследовал наружу. Прямо у ворот валялся кто-то не то затоптанный, не то пьяный. Точно не мертвый. Еле заметно ворочался и стонал. Миновал его безразлично и направил стопы в прежнем направлении, буквально кожей ощущая боязливые взгляды из-за заборов особняков, мимо которых проходил. В каком-то смысле здешним жильцам повезло. Удовлетворив кровожадность, толпа распалась на отдельных людей и стала вести себя почти нормально. То есть тащить из Танжуровых владений все более или менее стоящее – это делали те, кто поумнее. И пить, ломать все, попавшееся на глаза – этим занимались остальные.

Беспорядки могли выплеснуться наружу, и тогда мало никому не показалось бы. Впрочем, никто не обещал, что на этом все закончится. Иногда бунт возникает практически на пустом месте. Главное найтись лидеру, имеющему некую цель. И выбитые ворота на нескольких достаточно удаленных друг от друга виллах (по дороге стояли и другие, ничем особо не отличающиеся от разгромленных) тоже наводили на определенные мысли. Наверняка дома вельмож из восточных провинций и приближенных Марвана. Выходит, вовсе не спонтанно все происходило. Нашлись заинтересованные лица, указавшие цели. В принципе, не удивительно. Один клан подсидел другой. Вопрос, кто теперь в седле. И ведь не так уж и долго отсутствовал, а потерял ниточки.

Тоненькая линия людей в плащах Ордена Солнца, перекрывающая путь к храму, не особо удивила. Конечно, вины за собой Талмат не чувствовал, все было сделано правильно и во славу Единственного, но первопричинаотсутствия серьезной силы в столице – во многом результат его действий. Если бы не сообщения о произошедшем в Другвате и уничтожении жрецов, вряд ли войска в полном составе вместе с бойцами Ордена Солнца выступили бы в поход. Так что погромы за его спиной в немалой степени заслуга Высматривающего Талмата по прозвищу Везунчик. Именно он своими действиями сделал все, чтобы город оказался без войск. И лучше помалкивать об этом. Никто его не уполномочивал на некоторые поступки. Могут запросто обвинить во всех прегрешениях, истинных и мнимых.

– Стой! – крикнул боец ордена почти детским голосом, дав петуха. – Дальше идти запрещено.