Текст книги "Олимпиец"

Автор книги: Марианна Алферова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Волей-неволей наступило затишье, как нередко бывало в битвах той давней эпохи. Ни Сципион, ни Газдрубал не начинали атаку, их воины стояли неподвижно, дожидаясь пока малыш Флакк поест и потом поспит два часа, – ни одна война не может отменить тихий час в детской.

* * *

Тем временем в подземном бункере отец спящего малыша легат Флакк рассматривал голограммную сферу Лация со все возрастающим изумлением. Разведданные, которые передавали в центр воздушные и наземные роботы-разведчики, давали картину совершенно невероятную.

Неожиданно легат Флакк в ярости ударил по столу кулаком:

– Прекратить! Картинка фальшивая, они врубились в наши информсети. Найти прорыв, выслать людей-разведчиков! Живо! Отключить старых разведчиков, дать новый канал связи…

На это ушло несколько драгоценных минут, наконец появилась новая картинка. Итак, колесничие уже на планете, северо-восточная база и один из космодромов заняты. Но на время боевые действия прекратились. То ли колесничие выдохлись, то ли ожидали подкреплений.

Рой легких боевых лацийских флайеров, поднятый в воздух, кружил над Новым Римом. И это все, что Рим мог противопоставить планетолетам Колесницы. Спортивные флайеры! Как фальшивые цели!

Дерьмо! Какое же все дерьмо!

– Усилить защиту Норика! И столицы!

Орк! Какие примитивные приказы! И какие предсказуемые к тому же! Ведь колесничие именно этого и ожидают – что Лаций будет защищать именно технополис и столицу.

Крейсер наварха Корнелия погиб в неравном бою, те жалкие крохи, что удалось дать ему в помощь – устаревшие катера и эсминцы, – сгорели вместе с ним. Станция Друза уцелела, но колесничие просто вышли из-под ее удара. Теперь она висела над Новым Римом, защищая столицу от прямого удара. Если колесничие хотели штурмовать столицу с поверхности планеты, высаживаться им придется далеко от цели.

И вдруг на голограмме вспыхнули одна за другой яркие желтые точки. Легат Флакк не поверил глазам. Что это? Целый флот? Откуда? Живые корабли Неронии! Анималы. Им-то что понадобилось на орбите Лация?!

Почти сразу же ожила связь.

– Консул! Корабли Неронии на нашей стороне! Они просят наземные системы идентифицировать их как дружественные объекты и запрашивают данные на наши корабли на орбите, – это трибун Скрибоний со станции Друза.

– На орбите только боевая станция. Наших кораблей нет, – ответил легат.

– Сообщите по системам связи – прекратить обстрел кораблей на орбите. Пусть анималы гонят колесничих к боевой станции. Приказ ясен, Скрибоний?

– Чего уж тут… сейчас анималы порвут колеса на части.

* * *

Проснувшись и выпив полстакана сока, малыш Флакк не спешил начать битву – кавалерия и легкая пехота затеяли небольшие стычки, но, как только их начинали теснить, тут же отступали под прикрытие тяжелой пехоты.

Наследник Флакков ждал, когда проснется Друз. Наконец сынишка Лери после смены подгузников, насосавшись молока из бутылочки, смог из кроватки наблюдать за сражением.

Тогда с помощью маленького Флакка Сципион отвел свою кавалерию и велитов на фланги и тут же снова принялся наступать. Испанцы в центре двигались медленно (тут все ж пришлось попросить маму двигать фигуры), в то время как малыш Флакк лично маневрировал флангами. Сам Сципион в великолепных анатомических доспехах, в плаще-палудаментуме восседал на гнедом скакуне, командуя правым крылом, а Луций Марций (тоже в доспехах, на вороной кобыле) и пропретор Марк Юний Силан (на кобыле каурой масти) руководили левым флангом. Офицеры Сципиона знали, что должны делать.

Манипулы Сципиона на флангах шагали сохраняя четкое построение в три колонны. (О, это построение! С ним пришлось повозиться.) Три колонны легионеров приблизились к врагу куда быстрее, чем медлительные союзники в центре. Построенные в классические три шеренги: гастаты в первом ряду, принципы за ними, а триарии, как всегда, – в последней, самой надежной шеренге. Построение римлян было длиннее построения карфагенян, римские велиты и конница легко охватили противника с флангов.

Газдрубал и вся армия карфагенян, как зачарованные, наблюдали за приближением римских колонн. Свинцовые заряды пращников и дротики римских всадников заставили слонов драпать, как огромных зайцев, давя своих и сея панику. Затем римские легионы пошли на испанцев, союзников пунийцев, на флангах. Ряды сшиблись с грохотом, на который только способны были игрушечные фигуры. Рычание, крики, хрипение – все звуки изображал малыш Флакк, не забывая звенеть сталью о сталь. Довольно долго испанцы сдерживали натиск римских легионов, но шаг за шагом их теснили назад. Римляне оказались сильнее и выносливее, прежде всего, потому, что за римлян Флакк бился правой рукой, а для пунийцев у него была левая рука, та, что гораздо слабее. К тому же он все время вводил в бой свежие силы – сначала принципов, потом триариев.

А потом на флангах началось беспорядочное бегство, тогда как в центре ничего важного не происходило (хотя мама старательно подыгрывала сыну и изображала бой пехотинцев). Римские союзники вскоре попросту остановились, но и пунийцы не могли ничего сделать с противником и прийти на помощь своим флангам. Когда фланги карфагенян побежали, центр тоже ударился в панику и кинулся в отступление.

Винный подвал огласили радостные вопли Флакка и Друза.

Газдрубал, разумеется, попробовал остановить бегущих. Он даже сумел собрать своих солдат возле винной бочки и заново построить их перед лагерем, прежде чем римляне оказались рядом. Малыш Флакк не успевал двигать и тех и других солдат. Поэтому легионерам Сципиона пришлось остановиться. Когда мальчуган кое-как разобрался с пунийцами, римляне вновь пошли в наступление, наскоро созданный фронт дрогнул, и пунийцы тут же пустились в бегство, пытаясь укрыться в своем лагере.

Тут разразилась гроза – молнии сверкали (очень пригодился многофункциональный вечный фонарик), гремел гром (гром изображала мама, к восторгу обоих малышей). Газдрубал окончательно пал духом и пустился в бегство. Его союзники дезертировали и попросту упали на каменные плиты пола.

Рим победил.

* * *

Когда Верджи открыла глаза, собака сидела рядом с нею и лизала руку. Ни Ви-психа, ни Ивара рядом не было. Впрочем, ничего разглядеть вокруг толком не удавалось – над разрушенным поселком висел туман. Влажный воздух смешался с гарью, образовав мерзкий, сизого оттенка смог. Прожектора напрасно шарили по небу, пытаясь нащупать противника. Где-то впереди рокотало – уныло и однообразно, будто огромная кошка затаилась в тумане и теперь, довольная, мурлыкала.

Очень хотелось есть. Пить – еще больше. Верджи показалось, что она слышит, как где-то рядом журчит вода. Верджи поползла на звук. И скоро увидела торчащий из фундамента обломок водопроводной трубы. Вода выливалась из нее толчками.

Верджи подползла к трубе и стала пить. Потом отыскала в кармашке камуфляжа упаковку пищевых таблеток и закинула парочку в рот. Две оставшиеся отдала собаке. Та в порыве благодарности вновь облизала Верджи всю руку.

– Ну что, где наши хваленые триарии? – спросила Верджи.

Она поднялась и направилась к оставленным окопам. Собака не пошла за ней. Сидела, замерев, и смотрела вслед.

– Эй, песик, ну чего ты? – Верджи свистнула.

Собака не двинулась с места.

«Не надо туда идти, – подумала Верджи. – Не знаю почему, но не стоит. Надо повернуть назад».

Но она не повернула.

* * *

От базилики через дорогу остался один стальной каркас – бетон попросту исчез. Призрачное здание едва угадывалось в молоке тумана. Триарий из аморфной стали сидел привалившись к бетонной плите. Его манипуляторы покоились на прикладе лучемета. В подствольнике уже не осталось гранат, да и зарядная батарея была почти на нуле. Все четыре пары глаз робота были закрыты. Со стороны казалось, что триарий спит. Внезапно глаза его открылись. Кто-то двигался, полз по земле. Как казалось ползущему – бесшумно. Красный луч лазера коснулся шлема человека. Человек заметил боевого робота и поднял голову:

– Я – Верджи. Пароль «три столетия».

– Пароль старый, – отозвался триарий. – Идентификатор определен.

Верджи поняла, что глупо было называть пароль – робот и так уже ее идентифицировал.

Она подползла и уселась рядом с триарием.

– Ты наших видел? – спросила проводя руками по поясу, как будто надеялась обнаружить новую связку термогранат.

– Из людей никого. На пять часов лежит корпус триария.

– Кто-то идет на помощь? С тобой связывались?

– Пятнадцать минут сорок секунд назад связь была. Помощь обещали, но не уточнили, когда она прибудет.

Верджи вдруг поднялась во весь рост и выглянула из-за бетонной плиты. Прямо перед собой она увидела какую-то черную изуродованную взрывом громаду. Не сразу сообразила, что это тяжелый танк, лишенный башни. Сорванная башня с исковерканным орудием валялась дальше, справа, там, где когда-то (еще вчера) стояла прекрасная белостенная вилла с крытой красной черепицей крышей. Теперь это была груда обломков, на которых, раскинув руки, лежал боевой робот-триарий с пробитой грудью.

Больше из-за тумана разглядеть ничего было нельзя.

Но Верджи показалось, что в тумане она различает языки огня. Что горело – руины жилого здания или бронетранспортер, сказать трудно.

– Там убитый робот, – сообщила она.

Именно так – убитый робот. Недвижный, он так походил на человека!

– Я знаю, – отозвался триарий.

– А что с боекомплектом? У него… ну, у того, убитого, у него что-то осталось? – Она знала, что с роботом надо говорить лаконично, но не получалось. Впрочем, триарий, похоже, ее понимал.

– Две зарядные батареи и три гранаты, – сообщил робот.

– Можно туда сползать. Все лучше, чем ничего.

– Вероятность успешного завершения операции меньше десяти процентов, – предрек триарий.

– Без батарей кирдык, – отозвалась Верджи.

– У меня есть три выстрела. Я тебя прикрою.

– Тогда я побежала.

Триарий не возражал: его мозг давно перешел в нештатный режим. Обычно он включался перед переходом в режим «поражение» и «самоликвидация». Красная зона искина. Триарий, как и весь Лаций, был в красной зоне.

Верджи выскользнула из прикрытия и помчалась. Броня, как экзоскелет, усиливала ее движения. Несколько секунд – и она подле робота. Схватила батареи и гранаты. И назад. Никто не стрелял. Ни свои, ни чужие. Может, и нет уже никого?

– Пришло сообщение, – сказал робот, когда Верджи плюхнулась рядом. – Новый канал связи. Колесничих в радиусе пяти километров нет. Велено занять линию обороны севернее на три километра.

Робот забрал гранаты и батареи. От обиды Верджи чуть не заплакала.

– Приказ – мы присоединяемся к Шестому легиону.

Триарий на планшетке с картой зажег зеленую точку – место, где они находились сейчас. Точка медленно переместилась на север.

– Приказ на передислокацию.

– Как тебя звать? – спросила Верджи у робота, как у человека.

– Макс… – отозвался триарий.

* * *

Они миновали разрушенный поселок и вышли в долину. Поля были усеяны десантными ботами. Одни были целехоньки – значит, сумели удачно приземлиться и выплюнуть на планету свой груз, другие, искореженные и обгорелые, подбитые еще во время посадки, оставили вокруг себя выжженные круги, как печати смерти. Небо было затянуто черным едким дымом. Верджи опередила триария и первой добралась до неповрежденного бота. Внутри, как она и полагала, никого не было.

Девушка вытащила планшетку с картой, прикинула расстояние до Норика. Судя по всему, опасаясь заградительного огня, десантные боты выбросили слишком далеко от цели.

Следующий бот был разбит, но не слишком сильно. Если судить по повреждениям, у него отказали амортизаторы и, возможно, парашюты, и его исковеркало во время посадки. Внутри в амортизационных креслах остались сидеть четверо погибших десантников. Брать их оружие было бесполезно – нужен код доступа, чтобы стрелять из оружия противника. А вот зарядные батареи могли пригодиться. Верджи набила ими свою сумку. Батареи подходили к любому лазеру, как к боевому, так и к гражданской установке. Да здравствует взаимозаменяемость, господа!

В грузовом отсеке бота так и остались сложенными трубы плазмометов. Колесничие практически не используют роботов – разве что самодвижущиеся орудия-автоматы. Но эти неуклюжие машины трудно сравнить с лацийскими боевыми роботами-триариями.

– Помоги… вдруг прошептал кто-то рядом.

Верджи оглянулась. В углу бота сидел парнишка-колесничий, шлем он снял и положил рядом. Дышал он часто и через силу, по тому как недвижно и неуклюже были вытянуты его ноги, можно было предположить, что парня парализовало.

– Сейчас! – Верджи достала из сумки запасную аптечку и всадила лошадиную дозу морфина в ногу раненого там, где камуфляж был порван.

Несколько секунд Верджи смотрела на раненого, тот прикрыл глаза и, казалось, уснул. Потом слабая улыбка озарила ее чумазое лицо. Парень был ее ровесником – или чуть старше – красивый брюнет с прямым носом и пухлыми чувственными губами. Он был очень похож на ее старшего брата. Она тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, расстегнула на убитом сначала бронежилет, потом ворот формы. Идентификационный жетон был на месте. Если солдат погибает, жетон его тут же дезактивируется. Но когда-то брат показал Верджи, как можно заблокировать жетон мертвого, чтобы он послужил живому, – гвардейцы так делают сплошь и рядом, чтобы можно было брать чужое оружие. После операции «блокировка» Верджи разрезала нить жетона молекулярным резаком и кинулась к сложенным в грузовом отсеке плазмометам. Жетон должен был служить идентификатором для подобных штучек. Так и есть. Зеленые столбики индикаторов тут же загорелись, как только она провела жетоном перед считывающим устройством.

– Макс, топай сюда! – приказала она роботу-три-арию.

Тот послушно подошел.

– Оружие чужое, – предупредил робот.

– Мы можем его взять.

– Нет. Оборонительные системы идентифицируют нас как врагов.

– Придется эти штуки здесь бросить?

– Да. Можно взять только батареи для бластеров. Идем!

Он повернулся и двинулся прямиком через поле.

Верджи тоже повернулась, но что-то заставило ее замереть на месте, а потом оглянуться. На экране неповрежденного бота горел сигнал связи. Уходя, десантники забыли отключить сигнал. Какая оплошность! По нему, как по нити Ариадны, можно добраться до корабля на орбите. Верджи глянула на эмблему. «Маршал Мюрат»! Матка штурмовиков. «Кошелка»! Ее практически не уничтожить. Вот только если забраться ей в брюхо… Но для этого диверсанта должны принять за своего. Жетон убитого ей поможет. Надо только выжечь лацийский идентификатор. Она сообщит, что везет раненых, – этим объяснит свое возвращение. Закидает в бот трупы и помчится на орбиту. Трупы или раненые – этого никто не определит. Она возьмет жетон, не будет поднимать щиток гермошлема – скажет, в кабине разгерметизация. Сама она не служила в армии колесничих, но ее братья служили, для идентификации своих на всех ботах стоит защита – у всех колесничих есть определенные общие части кода, которые хранятся в памяти искина. И эта часть есть у Верджи.

Что еще? Ах да… как можно больше плазмометов. Хорошо бы что-то помощнее. Но вот что? Да сам разгонный блок бота. Если снять предохранитель, он превратится в отличное взрывное устройство. Надо только… как-то сообщить триарию, что она летит на корабль колесничих. Или… взять Макса с собой? Почему бы и нет? Одна загвоздка – как объяснить роботу, что они превращаются в диверсионную группу?

Или, может быть, у робота есть на этот случай специальная программа?

Раненого парня она оттащила подальше от бота, чтобы его не задело при старте. О том, что очень скоро она уничтожит тысячи таких парней, Верджи в тот момент даже не подумала. «Мюрат» в эту минуту был для нее просто воплощением злобы и агрессии Колесницы.

* * *

Лери не верила своим глазам: живые корабли Неронии атаковали флот колесничих. Неужели? Но почему? Почему они решили прийти на помощь Лацию? Один за другим анималы уничтожали корабли колесничих.

Только «кошелка» была им пока не по зубам. Но, расправившись с более мелкими целями, живые корабли рассчитывали стаей накинуться на более крупную добычу. Но и колесничие не собирались сдаваться. Главный калибр огромного корабля мог одним выстрелом уничтожить анимала. То один, то другой неронийский корабль разлетался на куски – весь космос вокруг был завален мертвым мясом.

Анималы отступили.

Лери стиснула кулаки: боевая станция ничем не могла помочь: «кошелка» была вне досягаемости станционных пушек, картину боя передавали зонды-шпионы. Если колесничие продержатся до второй волны атакующих и получат подкрепление (возможно, соизмеримое с первым флотом), то Лацию придется туго. Правда, есть надежда, что подоспеет лацийских флот. Но потери…

И вдруг борт «кошелки» вздулся огромным флюсом, и наружу ударило белое пламя.

– Орк! – только и выдохнула Лери.

– Похоже, они сами подорвались, – заметил Скрибоний.

Разумеется, один взрыв не мог уничтожить «Мюрата», но анималы стаей разъяренных псов накинулись на поврежденный корабль колесничих, как на раненого зверя.

– Ну все, им конец! – самодовольно выдохнул Скрибоний. – Можно открывать шампанское.

Глава 7
Возвращение

Прежде чем сесть на запасном космодроме, Корвин сделал виток вокруг Лация. Планета выглядела ужасно – черное выжженное пятно на месте военной базы на севере (вместе с базой ракета уничтожила целый район), помигивающие красным облака радиоактивной пыли и зоны заражения, уничтоженные города и поселки, взорванные гравитаторы на основном космодроме, горящие до сих пор степи и леса. «Алконосту» приходилось все время уворачиваться – обломки кораблей – своих и чужих – образовали мусорный пояс на орбите. Да, чистильщикам будет чем заняться в ближайшую пару лет.

Анималы сгруппировались вокруг боевой станции Друза. Марк насчитал их около двух десятков с небольшим. Значит, Нерония прислала три братства (или, может быть, четыре, смотря какие были потери) на помощь своему вечному врагу.

«Я кое-что сумел сделать для Лация, – улыбнулся про себя Марк. – Хотя об этом никто и не знает… но будут знать мои будущие дети. И этого достаточно».

Несколько лацийских кораблей из флота, что прибыл из сектора Психеи (когда драка уже закончилась), совершали витки вокруг планеты, собирая данные о потерях (зондам-разведчикам в этой мусорной куче делать было нечего) и подбирая самые большие обломки, падение которых грозило новыми катастрофами. Основные лацийские силы во главе со «Сципионом Африканским» пока находились в районе Петры.

Корвин запросил разрешение на посадку.

– Ждите в очереди, – сообщили с земли. – Вне очереди мы сажаем грузовые транспорты с Петры, Лация II и с Психеи.

Марк попытался связаться сначала с Верджи, потом с Лери. Ни та ни другая не откликнулась. Даже сенаторский браслет Лери молчал.

«Ну конечно! Колесничие первым делом уничтожили спутники связи. Действует только аварийная узконаправленная связь. Будем надеяться, что с ними все в порядке, сидят сейчас в подвалах „Итаки“ все вместе и нянькают малышей».

Он сам не поверил этой идиллической картинке. Нет, Лери не будет отсиживаться в такое время. Она – авантюристка. А Верджи?..

– Лаций, у меня срочный груз на борту! Нейтрализатор «Пыли веков»! Если есть пострадавшие от тета-излучения или «Пыли», им необходимо пройти курс реабилитации. Наше оборудование не подходит! Вы меня поняли?

На всякий случай Марк повторил послание.

Ему ответили:

– Префект Корвин, разрешаем посадку. Десятый сектор космодрома. Даем траекторию…

* * *

Космодром был забит под завязку. В зале ожидания было не протолкнуться: все друг с другом ругались, размахивали руками. Ни указателей, ни голограмм. Какой-то загорелый обнаженный до пояса здоровяк вручную толкал самодельную тележку, нагруженную коробками.

На колонне выше человеческого роста было приклеено объявление:

«Информация о гражданах Лация вывешена в Галанете.

Пока доступна только в текстовом режиме.

Комнаты 7, 8, 9 северного коридора».

Марк на всякий случай коснулся узора комбраслета, но услышал лишь рассерженный писк.

Он свернул в указанный коридор. Как ни странно, очереди в указанные комнаты не было.

Кто-то выжег на двери лазерным резаком кривые пляшущие буквы:

«Не верю».

Марк вошел. Компьютерный экран – самый обычный, не голограмма, показывал меню: «Граждане Лация, граждане колоний, петрийские наемники». На столе лежало световое перо, блокнот с отрывными листками и самая обычная ручка. Показалось, что мир Лация отбросили на несколько сотен лет назад. В каком-то смысле хронобомба все же сработала. Корвин выбрал список «Граждане Лация» и набрал номер идентификатора Верджи. И ее имя.

Когда высветилась информация, все перед глазами поплыло. Тьма была короткой и слепящей – бывают моменты, когда тьма может слепить.

Когда он очнулся, то увидел, что программа выкинула его обратно на главное меню. Он хотел снова вызвать список граждан Лация и узнать, что с Лери, но передумал и коснулся световым пером списка петрийских наемников.

Сержанта Ви он отыскал почти сразу. Ви-псих находилась в центральном римском госпитале.

Судьбы легата Флакка и Друза Марк выяснять не стал.

Когда открыл дверь, то увидел, что какой-то парень в форме колониального ополчения (наверняка прилетел с Психеи) читает надпись на двери.

– Списки наверняка неточные, – сказал парень, глянув на посеревшее лицо Корвина.

* * *

Дороги были запружены грузовыми наземными фурами какого-то допотопного вида – откуда только они вылезли? Из-под земли, что ли? Найти свободный флайер на стоянке оказалось невозможным. Но какая-то женщина, увидев офицера в форме префекта, выкинула из багажного отделения коробки, пересадила своего малыша назад и уступила место рядом с водителем Марку. Пока они ехали, Марк тупо смотрел по сторонам, фиксируя потери не только боевые, но и экономические. Он был как будто во сне и очнулся только у главного входа в больницу. Больничные корпуса уцелели. А вот медицинский университет, находившийся напротив, смело начисто – теперь на его месте зияла черная воронка.

«Будем надеяться, что студентов там не было», – подумал Марк.

В регистратуре творилось такое же столпотворение, как и на космодроме, однако Марк довольно быстро отыскал свободного регистратора.

– Сержант Ви из петрийских наемников? – уточил он. – Уже выписалась, нам нужны места для более тяжелых. Знаете гостиницу «Синий спрут»? Гостиница в двухстах метрах отсюда. Мы отправляем туда легкораненых, там есть врач и медицинский пост.

Марк двинулся туда пешком. Но до гостиницы не дошел – увидел Ви в небольшом сквере на скамейке. Он ее сразу узнал, хотя выглядела она ужасно: выкрашенные в синий цвет волосы почти полностью обгорели. На щеке – нашлепка герметика. Вместо формы – больничная распашонка. У ног ее лежала собака. На скамейке рядом – упаковка от синтетического бифштекса. Надо полагать, наемница и собака разделили бифштекс по-братски.

– Ви? – окликнул Марк.

Она подняла голову.

– Ты-ы? – изумленно протянула она. – Вот уж не думала, что встретимся.

Они обнялись. От Ви пахло лекарствами и дымом. Пес поднялся на задние лапы и попытался лизнуть Марка в лицо.

– Что с тобой? Мне казалось, ты был совсем мальчишкой… А сейчас…

– Где Верджи? – спросил он, стискивая пальцы, будто хотел ее задушить. – Где она?

– Так это была твоя девчонка?

– Моя жена.

– Знаешь, все вышло так нелепо…

– Орк! Где она?

– Нам велели отойти. И мы ее просто потеряли. Стали вызывать – она не отвечает. Сигнала датчика нет. Сообщения какие-то безумные. Кто-то сказал, что в небе анималы, и вообще все кончено. Мы заняли поселок. Ни одного сожженного домика, все как новенькое. И ни души. Жители попрятались в убежища. Ну, я скинула броню и решила искупаться. Бассейн… теплая вода… И тут свалился этот обломок их чертовой «кошелки».

– Матка штурмовиков, – механически уточнил Корвин.

– Ну да. Он самый. Упал… туда, где были наши позиции. Черт! Лейтенант и Рудгер! От них ничего не осталось. И от нашей брони и…

– А Верджи?

– Я же сказала, мы потеряли ее во время маневра.

– Так, может быть, она жива?

– Марк! Ее идентификатор не откликался. Ее уже нет… наверняка.

Он не поверил. Уж слишком нелепо звучал рассказ Ви.

– Ты меня разыгрываешь? Так? Она здесь, в гостинице. Да? Я знаю, она жива.

– Марк… Ее нет здесь.

Он кинулся к гостинице. В какой-то нелепой надежде, что Верджи там, внутри, среди легкораненых.

Он будет ее искать, пока не найдет. Ведь никто не видел ее мертвой.