Текст книги "Олимпиец"

Автор книги: Марианна Алферова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Как только обнаружилась каверна, я стала просматривать все, что есть в Галанете про этот Олимп. Так вот, там небольшое население избранных, и эти избранные бессмертны, как истинные олимпийцы.

– Да знаю я это все. Какое это отношение имеет к нам? К нашей миссии и к нашим проблемам? На мой взгляд – никакого.

«Совсем никакого, – усмехнулся про себя Сулла. – Если не учитывать, что у нас на борту тело человека с Олимпа. Человека ли? И знает ли Белка, кто такой Артур ЭП?»

– Ну, не знаю… Есть еще одна особенность. Весьма пикантная. – Белка сделала паузу. – Эти бессмертные люди, и женщины, и мужчины, стерильны.

– То есть не могут иметь детей.

– Именно. У тебя не возникает никаких вопросов?

– Какие вопросы, дорогая? Они бессмертны, зачем им дети? Я, к примеру, тоже не хочу детей.

– Убыль населения все равно есть. Они живут вечно… да, они не старятся и не болеют. Но они погибают – в авариях и в военных конфликтах. А население растет. Если на планете не может быть эмигрантов, то как получилось, что за сто лет население Олимпа увеличилось вдвое?

– Откуда ты знаешь?

– Я – специалист по окраинным мирам. На Олимпе есть представительства иных планет, которые иногда передают официальную информацию. Так вот, это вполне официальная инфа – население Олимпа возросло за сто лет вдвое. Итак, откуда они берут новичков? Многие предполагают, что они занимаются клонированием.

– Мне без разницы! – Сулла все же обнял и поцеловал Белку.

Та отпрянула, прикрыла губы рукой:

– Луций, я же сказала: между нами все кончено.

– Моя дорогая, с женщинами никогда нельзя соглашаться, – хмыкнул Сулла и снова привлек ее к себе.

– Скоро старт, – напомнила Белка.

– Еще не начали отсчет времени. Мы успеем.

* * *

До старта с орбиты оставалось всего два часа, когда прозвучал экстренный вызов из медицинского блока.

«Что еще?! Заражение „Пылью веков“?!» – Марк кинулся в лабораторию со всех ног.

– Префект! – обратился к Корвину второй помощник, выполнявший по совместительству обязанности врача. – Я протестировал образец ткани Артура ЭПа и сравнил его с подлинным кодом Эмилия Павла и тканями найденного на катере возле Лация мертвого пилота.

– И что? – Марк перевел дыхание. Грудная клетка ходила ходуном, сердце билось, как сумасшедшее.

«Неужели я все еще продолжаю стареть?» – с отчаянием подумал Марк.

– Присланный вами образец – это ткань клона, но клона куда более близкого, чем тот, которого мы нашли мертвым на катере возле Лация. К тому же у нас есть подозрение… – Врач запнулся. – Безумное, на первый взгляд.

– Говорите, – повторил Марк.

– Мертвый пилот на нашем корабле – клон клона. Он копирует его в точности плюс есть небольшая добавка.

– Клон второго порядка?

– Видимо. Кажется, вы не удивлены?

– Нет. Ну что ж… Мы уже отправили генетический код Артура ЭПа на Лаций. Теперь перешлите им еще и это сообщение.

– Зачем?

– Это ключ к системе управления катером. И поторопитесь. Скоро старт.

Он повернулся, чтобы выйти из каюты медика. И тут впервые увидел себя в зеркале. Врач солгал: даже внешне было заметно, что Марку уже далеко не двадцать. В темных волосах отчетливо пробивалась седина.

* * *

– Вы уже задали курс, капитан? – спросил Корвин, усаживаясь в кресло главы экспедиции.

На обзорном экране звездолета уже не было видно Крайней Фулы – только звезды. Иллюминаторы вновь сделались прозрачными. Проклятая планета осталась далеко-далеко. Марк надеялся, что навсегда. Проклятие! Как можно жить в этом отравленном мире и не пытаться из него вырваться!

«А может быть, они его любят? – спросил голос предков. – Не исключено, что Лаций станет таким же. Быть может, то, что ты видел на Фуле, – это будущее Лация? Ты его бросишь?!»

– Курс проложен, – ответил капитан, и Марк очнулся:

– На Лаций?

– Куда же еще?

– Курс придется изменить, мы летим на Олимп.

Сульпиций Сир на миг оторвался от управляющей голограммы, бросил на префекта косой взгляд. Не шутит ли? Право слово, разгон – нелучшее время для шуток.

– Нас ждут на Лации, – возразил капитан. – Вы же сами сказали: будет вторжение, каждый военный корабль, даже такой как наш, – на счету!

– Вторжение, которое мы не можем предотвратить, – уточнил Корвин. – Но для Лация мы сможем сделать кое-что еще…

– Но…

– Курс на Олимп. Это приказ. Хотя до самого Олимпа наш эсминец, разумеется, не доберется. Мне придется сделать пересадку.

Как ни странно, но капитан больше спорить не стал, слова «это приказ» подействовали на него словно заклинание.

Когда курс на Олимп через найденный канал гипера был проложен, Корвин ушел к себе в каюту и лег ничком на кровать. Он ни минуты не сомневался в принятом решении. Но как тяжело было на душе – не вздохнуть. Его обвинят в измене – в случае неудачи, и в случае удачи – тоже. В первом варианте обвинителей просто физически будет меньше. Но Корвин может сделать куда больше, чем бессмысленно погибнуть. И неважно, что о нем будут болтать, – это ведь не имеет значения. Неважно даже, если его приговорят к изгнанию. Все неважно. Но почему тогда так тяжело? Быть может, это груз фальшивых лет давит на плечи?

Эпилог

– Итак, пока мы летим… как я понял, не домой, – усмехнулся Сулла, – ты можешь рассказать мне, как ты со всем этим разобрался?

Они сидели в кают-компании, потягивая фалерн. За время экспедиции на Крайнюю Фулу Сулла ничуть не изменился. А вот Марк… Префект старался не смотреть в зеркало.

– Было не так уж и сложно, – заверил Корвин.

– Уж конечно.

– Ну, в принципе… – Он запнулся, прикидывая, что можно открыть помощнику, а что оставить непроясненным. – Та запись, что мы видели у консула. На ней я заметил размытое пятно, которое все приняли за астероид. Однако я был уверен, что это корабль. К тому же странным показалось само сражение. Ведь Лацийские корабли были обречены. Зачем они ввязались в драку, а не сдались?

– Анималам?

– Войны в этот момент не было. Экипаж почти сразу же вернулся бы домой. Я задал себе вопрос: «Что их заставило драться?» И что за таинственный корабль вдалеке? Наблюдатель? За чем же он наблюдает? Потом Реджер показал мне еще одну запись.

– Он ведь нер, этот твой Реджер?

– Ну да. И на данный момент наш союзник. Так вот. На второй записи было то же самое: пять наших кораблей, три анимала, наблюдатель вдали. Наши опять погибли. Только в конце не было взрыва. И та запись по времени была сделана раньше.

– Орк… Ведь это…

– Игра. Кто-то играл нашими кораблями, кто-то – анималами. И тот, кто играл за нас, – проигрался. В пух и прах. И в ярости смахнул фигуры с доски. То есть взорвал хронобомбу и всех уничтожил – обломки наших кораблей, анимала и наблюдателя. За такое по любым меркам по головке не погладят. Но этого типа не изолировали. Корабли с хронобомбами появились вновь. Это могло означать лишь одно – преступник бежал. Потом я вспомнил твой рассказ о том, что на Фуле сел еще один катер незадолго до прибытия наших спасателей. Орк! Значит, этого парня так припекло, что он решил укрыться на месте преступления. То есть на Крайней Фуле, на сожженной им самим планете, рассудив, что там его не будут искать. Значит, он объявлен в розыск. Еще на пересадочной базе я отправился в дипслужбу станции и попросил сообщения о розыске преступников. Мне дали список. Я довольно быстро нашел этого человека, его голограмму, его приметы. Не было одного, что всегда указывается в таких случаях. Генетического кода. Тогда я сообразил, что это и есть код доступа. И нам надо отправляться на Крайнюю Фулу и искать ключ.

– Картина не совсем ясна, – заметил Сулла.

– Недостающие фрагменты получим на Олимпе.

– Но Краб… ты оставишь его безнаказанным?

– Не волнуйся, от правосудия он не уйдет.

– А если что-то пойдет не так… Корвин задумался:

– Ты помнишь Грацию Фабию?

– Конечно. Она отказалась от патрицианства и живет вместе с мужем-плебеем на Психее.

– И у нее… есть один знакомый браво в отставке. Тоже, как ни странно, нашел убежище на Психее.

– Какое совпадение! Браво! Неронийский судья-палач.

– Грация кое-чем мне обязана. И Лацию тоже. Так что она не откажется заплатить этому браво, чтобы правосудие осуществилось. В любом случае.

– После того как рухнет мир, закон все равно свершится, – перефразировал Сулла известную средневековую поговорку, которую почему-то все время пытались приписать римлянам. – Но зачем нам Олимп, скажи на милость? Там нельзя найти убежища?

– Нужно продолжить игру.

Интермедия

Майор Алан Фредерико вернулся на Неронию гражданским рейсом. Прихрамывая (военный госпиталь не всегда качественно делал регенерацию), он двинулся к стоянке флайеров, опираясь на футляр игрушечного меча, как на трость. Меч он только что купил в киоске, запоздало вспомнив, что пятилетнему сыну надо непременно привезти подарок, даже если ты возвращаешься из военного госпиталя. О подарке жене он вспомнил чуть раньше, и дешевенькое ожерелье из золотых и платиновых бусин в псевдосафьяновом футляре лежало у него в левом кармане мундира.

– С возвращением, ветеран! – улыбнулась ему круглолицая девушка на таможне и не стала даже сканировать нехитрый багаж, выброшенный на транспортер автоматом.

– Во имя императора, – чуть с задержкой (почти незаметной) пробормотал Фредерико.

Жена и сын уже забросали его голограммами приветствий – яркими сердечками, кошечками и собачками. Если честно, он бы предпочел, чтобы его не встречали. Он даже не был уверен, что узнает их в толпе. Но никакой толпы на стоянке флайеров не наблюдалось, и женщина с ребенком была всего одна – черноволосая Жанна и пятилетний кудрявый малыш. Почти такой же, как и на объемном фото, с глазами как черные виноградины, с алыми чуть приоткрытыми губами – цвет, который бывает только у детских губ и который не может имитировать ни одна помада. На женщине было бело-желтое платье, на малыше – белый трикотажный костюмчик. Они могли служить прекрасным прообразом плаката «Вернись домой, ветеран!». И он вернулся… Весь вопрос – в каком виде.

Женщина что-то шепнула малышу на ухо и слегка подтолкнула в спину. Но карапуз испугался и спрятался за мать: он не узнал отца, которого не видел три года.

Алан помахал им рукой. Жена помахала в ответ, подхватила Алана-младшего на руки и побежала навстречу. Алан-старший тоже хотел побежать, но забыл про больную ногу, про дурацкий меч, споткнулся и неловко растянулся на гладком покрытии стоянки. Чертыхаясь, он поднялся – как раз к тому моменту, когда Жанна оказалась рядом.

– Ал!

Он обнял женщину и ребенка и прижал к себе – так сильно, что Жанна вскрикнула, а малыш заплакал. Майор не обратил внимания ни на вскрик, ни на плач – стоял и впитывал запах ее духов и запах малыша – молочный сладкий запах детства. Неужели на свете существуют такие запахи? Удивительно…

Наконец он разжал пальцы и сказал тихо:

– Прости…

Она поцеловала его в губы – конфетный запах ароматизированного дыхания и помады.

– Я приготовила во флайере твое любимое вино и виноград. Я поведу машину, а ты…

Он хотел отдать малышу меч, но потом понял, что Ал-младший даже не поднимет футляр с игрушкой.

– Не самый лучший подарок, да? – Майор усмехнулся. – Я почему-то решил, что парень уже большой.

– Я – большой, – донесся снизу рассерженный голос маленького Ала.

Жанна забрала футляр с мечом, Ал-старший обнял ее за талию одной рукой, второй взял горячую влажную ладошку малыша. Они двинулись к флайеру.

«Я должен быть счастлив, – подумал Алан Фредерико. – Но так ли это? Что я буду делать? Неужели я сделаю то, что задумал?»

Тогда на космодроме он в это не верил.

Книга 2
Четыре дня на Олимпе

Глава 1
Снова боевая станция Лация

– Лери… – Друз разлепил глаза. – Как ты здесь очутилась?

Друз перевернулся на постели и протер руками лицо. Это сон или явь? Лери стояла перед ним, облаченная в легкий боевой скафандр, две кобуры, симметрично пристегнутые к широкому поясу, предназначались для легкого бластера и молекулярного резака. Гермошлем супруга-сенатор уже сняла и положила на стол.

«Почему никто не предупредил?» – изумился Друз.

Но Лери на него уже не смотрела, взгляд ее уперся в женщину на кровати. Женщина спала рядом с Друзом, и спала обнаженной. Любовнице было лет тридцать, и она, разумеется, ни в какое сравнение не шла с красавицей Лери.

– Кто это? – спросила Лери с плохо скрытым бешенством.

– Ирина… Ири… она техник станции… – Друз снова принялся тереть лицо. – Я вчера устал, как последняя скотина, – он замолк, понимая, что его оправдания звучат не слишком убедительно.

Ири тоже проснулась и уставилась на жену префекта с нагловатой ухмылкой.

– Брысь отсюда, – крикнула Лери ей, как нашкодившей кошке.

– Это еще почему?! – Ири попыталась быть нагловатой. – Я служу на базе и…

– Вон! – Лери швырнула в женщину какой-то тряпкой. – Быстро! Или я пущу в ход бластер.

Красная точка лазерного прицела тут же уперлась в обнаженную грудь разлучницы.

– Стреляю я хорошо – все мои предки-патриции тому порукой, – предупредила Лери. – И мне не впервой убивать.

Угроза подействовала. Женщина подхватила тряпки и пулей вылетела из каюты.

– Лери, это глупость, конечно… кроме тебя… но бластером грозить глупо, – пробормотал Друз, нашаривая тем временем брошенный рядом с кроватью рабочий комбинезон. – Надеюсь, в меня ты не собираешься палить!

– Слушай, прекрати зудеть, – оборвала его Лери. – Времени у нас в обрез. И некогда тратить его на объяснения. Сцену ревности я устрою тебе, когда все кончится. И уж тогда – держись! Запри дверь!

Друз заметил, что супруга уже убрала бластер и уселась за стол как ни в чем не бывало. Во всяком случае, была надежда, что в него она стрелять не станет.

Друз натянул комбинезон, закрыл дверь и вернулся к столу.

– Понимаешь, малыш… – начал он опять с оправданий и даже сделал попытку обнять жену и поцеловать, но она его оттолкнула.

– Марк прислал инструкции, как справиться с бомбой на орбите. Теперь все зависит от твоей расторопности. – Лери положила на стол инфашку. – Здесь информация и чертежи титанового кожуха, который тебе должны доставить через два дня. Ты же пока должен все приготовить для того, чтобы упаковать этот чертов катер в титановую оболочку.

– Титан против хронобомбы? – недоверчиво скривил губы Друз. – Я же сказал, эта штука утянет за собой всю планету.

– Лу, все зависит от настройки контуров. Есть гипотеза, что это «грязная» хронобомба. Во время взрыва не будет никакого прокола в гипер, а только тета-из-лучение и «Пыль веков».

– «Пыль веков»… – повторил Друз.

– Она получается во время работы хроноконтуров со сдвигом по фазе.

– Кто тебе это сказал?

– Это в докладе Корвина. Изучила, пока летела на станцию.

– А ведь точно… эта дрянь получалась, когда силы взрыва не хватало для прокола в гипер. «Пыль» уничтожает буквально все! Одна из причин, почему работу над хроноконтурами приостановили. Конвенция земных колоний запретила «Пыль» производить и хранить, не то что применять. Значит, ее можно получать… В самом деле… Но мы… Орк! Идиоты!

Лери сделала вид, что не заметила его экспрессивных выкриков:

– Так вот, после срабатывания устройства на станцию посыплется эта мерзость, станция выйдет из строя, планета потеряет почти всю свою защиту. Лаций не погибнет, но пострадает от обломков твоего детища. К тому же у нас нет сейчас в этом секторе флота. Есть только станция, но она придет в негодность за считаные часы. Да и флот пострадает, если эта мерзость разлетится по орбите.

Друз сидел напротив Лери, окаменев.

– Вторжение? – прошептал он одними губами.

– Что ты нашел в этой девке, а? – спросила Лери и грохнула кулаком по столу. Подпрыгнули пустые стаканы. Бутылка из-под фалерна упала на пол и покатилась по ковру.

– Ничего… просто подумал… в общем-то и не думал… Прости…

– Не прощу. Никогда ни за что не прощу. Делай что нужно. Прежде всего, ты должен выяснить, действительно ли катер настроен на «грязный» взрыв. А если нет, перенастрой. Лучше «грязная» бомба, чем прокол в гипер, как ты сам понимаешь. После этого постарайся отключить хроноконтуры с помощью присланной Марком программы. И постарайся не повредить корпус этой проклятой посудины. Иначе мы с тобой умрем. И все обитатели станции – тоже. Да и станции самой не станет.

– Орк! Неужели все так просто?! – покачал головой Друз.

– Ты говоришь – просто? – усмехнулась Лери. – Могу тебя заверить, дорогой мой мерзавец, Марку было совсем не просто установить истину и выяснить, как протестировать устройство. Кстати, ключом доступа к пульту управления является модернизированный генетический код Эмилия Павла.

– Код мертвого пилота?

– Нет. Код того, кто все это придумал и устроил. А код мертвого пилота запустит взрывное устройство.

– Если произойдет взрыв, кожух не спасет. Взорвется двигатель катера и пробьет кожух, и… все равно «Пыль» достигнет станции.

– Поэтому, повторяю, будь осторожен. Крайняя Фула засыпана этим чертовым порошком.

– Кто? – с трудом выдавил Друз. – Кто стоит за этим?

– Не знаю. Марк не сообщил. Но думаю, это не чужие. Ответ мы скоро получим. Когда начнется вторжение.

– Лери… Там, на этой планете, куда отправился Марк, там, получается, все заражено? – Друз исподлобья глянул на жену.

Знала она этот взгляд, виноватый и одновременно растерянный. Когда Друз хотел сообщить что-то очень плохое, он всегда смотрел именно так.

– Похоже, – сказала она неохотно.

– Лери, в этом случае Марк мог тоже… Лери молчала.

– Этот порошок заставляет людей стареть почти мгновенно.

– Я знаю! – Лери хлопнула ладонью по столу. – Но Лаций уцелеет. Цель катера – наша база. Но если мы нейтрализуем бомбу и спасем станцию, то сможем защитить Лаций от вторжения.

Друз задумался. В военной тактике и стратегии он никогда не был силен. Другое дело – техника. И здесь он сразу усмотрел неувязку.

– Но если кто-то начнет переправлять по Звездному экспрессу корабли, нам тут же сообщат по дальней связи, мы хотя бы успеем подготовиться. Что-нибудь слышно?

– Нет. И не будет никаких сообщений, – заявила Лери.

– Почему?

– Посмотри, как спланирована операция: многоходовая, тщательно подготовленная, бомба, которая служит одновременно для дезинформации. Кто же разрушит это прекрасное здание, запихав армаду в Звездный экспресс? Смеешься? Корабли давно стоят наготове. Зачем, как ты думаешь, понадобились эти сто дней… символическая цифра, не правда ли? Наполеоновское число.

– Чтобы подвести флот, минуя Звездный экспресс?

– Конечно, – Лери против воли торжествующе улыбнулась. – Как только мы клюнули на приманку, армада отправилась в поход. По кольцу порталов беспечно скользили пассажирские лайнеры, а к нам в тишине космоса подкрадывался враг. И у меня есть подозрение, что надо ждать в скором времени встречи с колесничими.

– Колесница? Это дело рук Колесницы? – Друз стиснул кулаки.

– Полагаю, что да. Во всяком случае, их посольству кое-что известно. Они не собираются покидать планету. Они выжидают. Так сказала Верджи. Да и другие агенты доносят то же самое. Герод уверен, что это Колесница Фаэтона.

– И что дальше?

– Наземная операция. Они попросту захватят планету, как пираты берут корабль на абордаж.

Друз вскочил:

– Орк! Но почему мы так попались? Как дети? Почему?

– Умело проведенная дезинформация, – пояснила Лери. – Все ждали контакта с чужими. И мы его дождались. Якобы. Отрицательный мерзкий контакт с чужими. Мы заглотили наживку. Но не было никакого контакта, не было никаких чужих, это все наши, человеческие подлости.

– Надо вызвать флот из сектора Психеи. Если они воспользуются Звездным экспрессом, то успеют опередить корабли Колесницы. Сенат должен отдать приказ.

– Сенат уже отдал приказ. И его отослали по секретной связи. Но они не успеют, Лу, никак не успеют. Сейчас нам надо хотя бы сохранить станцию. И громогласно объявить о том, что станция цела. Быть может, это остановит вторжение. Мерзавцы поймут, что голыми руками нас взять не удастся, и одумаются. Повернут назад. Ведь еще можно повернуть назад и сделать вид, что ничего не было.

Друз несколько мгновений смотрел на Лери, потом отрицательно покачал головой:

– Если бы Колесницей правила женщина, она бы так и поступила. Увидев, что дельце сорвалось, изобразила бы полное неведение, корабли тихонько исчезли бы в омуте гипера, и все остались бы чистенькими и довольными собой. Но Колесницей правит мужчина. И он не привык отступать. Половина его задумки оказалась успешной – флота у нас нет. Во второй раз на такую уловку никто больше не попадется. А столько сил и средств уже затрачено! Значит, придется нападать и драться. Главное ведь ввязаться в драку, как говаривал их любимый Наполеон, а там посмотрим… Лери нажала кнопку вызова:

– Завтрак на двоих в каюту префекта.

– Ты вернешься на планету? – спросил Друз.

– Нет! На Лации наверняка есть шпионы колесничих… Мой визит на станцию никого не должен встревожить. Прибыла супруга проведать любимого муженька. Я не могу так быстро вернуться, ты понимаешь. Никто не должен нам помешать спасти станцию. Время для заявлений еще не наступило.

– Что дальше? – Друз попробовал обнять жену, но она отстранилась.

– Сначала мы вместе позавтракаем, а потом ты займешься катером, а я буду налаживать плазменные пушки. Мой планетолет загружен снарядами. Пилот, прилетевший со мной, по совместительству наладчик. Ведь станция так и не поставлена на боевое дежурство.

– Ири ничего не значит для меня, – заверил Друз.

– Я знаю, – отозвалась Лери. – Но плазменные пушки очень много могут сделать для Лация.

* * *

Боевая тревога раздалась, как только эсминец вышел из первого гиперпрыжка.

– Надеть скафандры! Занять амарт-кресла! – гремело в динамике. – Герметизация помещений. Герметизация скафандров.

Искин корабля повторял приказы в автоматическом режиме.

Марк плюхнулся в кресло. Справа уже сидел капитан. Слева занял место Сулла. В рубку искин корабля передавал картинку происходящего за бортом. Если верить картинке – хотя очень не хотелось этого делать, – на них прямиком двигался крейсер. И судя по силуэту корабля, крейсер принадлежал колесничим.

– Как ты думаешь, они нас сразу уничтожат или прежде предложат сдаться? – спросил Сулла.

Марк не ответил. Стиснув зубы, он смотрел на наплывающий из черноты космоса боевой звездолет. Трехцветные голограммы вспыхивали и гасли на носу корабля. Орк! Колесничие его все-таки достали! Спустя столько лет… Хотя… говорят, они ловят беглых рабов спустя двадцать и тридцать лет – у них нет срока давности, они не прощают непокорность никому и никогда. Если капитан решит сдаться, Марка вернут на Колесницу и превратят в раба. Или сразу расстреляют? Повесят?

Над правым бортом крейсера вспыхнуло ослепительно-белым.

– Похоже, они решили нас обстрелять, – предположил Сулла.

– Закрой щиток, – услышал Марк в шлемофоне голос капитана. – Ребята настроены серьезно.

Марк не шелохнулся. Может быть, закипание в крови азота – это самая простая смерть?

Синее марево силового поля вокруг эсминца дрогнуло.

– Это предупредительный выстрел, – сказал Марк и присосался к трубке с водой – во рту вдруг мгновенно сделалось сухо.

– Префект Корвин, – раздался голос капитана. – Они предлагают нам сдаться.

– У нас есть шанс удрать или уцелеть в драке? – спросил Марк, стискивая подлокотники кресла.

– Ни единого. Мы даже не может совершить таран, чтобы погубить их крейсер, – их поле нас отбросит, как мячик.

– Залп из всех батарей?

– Мы могли бы поджарить их плазмой, но они не дураки, держатся достаточно далеко. Не достать. А лазеры их поле нейтрализует в два счета.

– Сколько времени они нам дали?

– Пять минут. И они почти истекли.

– Ответьте, что мы сдаемся, – сказал Марк.

Он смотрел на крейсер, не отрывая взгляда. Ну вот и все. Они сдадутся. Но только не он. Как глупо… лучше бы он остался дома… понял бы и на Лации, что все это деза… он бы сумел… не было нужды тащиться на край света. Или все же это было необходимо? Конечно, необходимо. Ключ от катера, генетический код пилота, он все же нашел. А значит, не зря отправился в путь.

– Они требуют прекратить разгон, разгерметизировать внутренние помещения и заблокировать пушки. Потом всем погрузиться на аварийный бот, – монотонным голосом капитан перечислял условия сдачи.

– Выполняйте, – сказал Марк.

В мозгу вертелись какие-то бредовые мысли: стереть свое имя из списка команды, забраться в ящик для андроида и остаться на пустом корабле, отправить корабль в гипер… Все планы невыполнимы, но Марк готов был выброситься на аварийном плоту в космос, лишь бы не сделаться пленником Колесницы.

– Искин сообщает, что ваш скафандр разгерметизирован, префект, – сказал капитан. – Опустите щиток. Иначе я не дам команду на погрузку в спасательный бот.

Марк стиснул зубы. Ну что ж… Это можно сделать и в спасательном боте. Он подчинился. Погасло силовое поле эсминца. По тому, как рванул желудок к горлу, стало ясно, что первым делом капитан выключил гравигенератор и двигатели. Теперь в амортизационных креслах их удерживали ремни безопасности. Незакрепленный стаканчик, оставляя в воздухе цепочку капель, отправился в полет.

А потом картинка на экране пошла рябью и с крейсером стало твориться что-то странное, он стал растекаться, плавиться, исчезать…

– М-а-арк! – завопил Сулла.

Корвин тоже заорал. Крейсер на голограмме превратился в пухлый белый шар. Шар все рос, выстреливая фонтаны желтого, белого и алого, иногда разбавляя синими струйками это буйство уничтожения. Из огненного шара, как из огромной матки, вывалился изуродованный обломок и, отброшенный силой инерции, полетел в их сторону.

– Эт-то мы? – спросил Сулла.

– Похоже, они сами подорвались, – отозвался Корвин.

Желудок ухнул вниз, куда-то ближе к коленям, – Сир вновь включил двигатели, и, кажется, на максимум. Следом эсминец окутала синяя сфера силового поля – осколки взорвавшегося крейсера могли уничтожить незащищенный лацийский корабль не хуже плазменных пушек. Теперь поле бесилось, отбрасывая обломки.

– Хотел бы я знать, кто же наш спаситель, – пробормотал Марк, переводя дыхание. – И какую плату он потребует за спасение.

– Кажется, я знаю, кто нам помог, – отозвался капитан. – Они идут параллельным курсом.

– Кому вы послали сигнал о помощи? – спросил Корвин, досадуя, что сам не догадался обеспечить безопасность их возвращения. – Олимпийцам?

– Нет, конечно. Это пиратский корабль.

* * *

Пиратская база обосновалась на одной из мертвых планеток, что вращалась на дальней орбите вокруг Желтой звезды. Мертвый осколок был вдоль и поперек прорыт норами, и обитавшие здесь люди годами не видели не только солнца, но и звезд.

С борта корабля Корвин разглядел только камень, уродливый, покрытый серо-черными буграми, будто каменный планетоид был болен тяжелой болезнью. Только камень – ни причалов, ни посадочных площадок, никаких следов космической базы. Когда эсминец подлетел, в одной из черных впадин раскрылся портал, и наружу выдвинулся стыковочный шлюз. Корвин и Сулла прошли в тесную грязную кабинку с мутными стеклами, сквозь которые ничего нельзя было разглядеть, эсминец тут же отстыковался и ушел патрулировать окрестное пространство, а Марк и его спутники, миновав два пограничных тамбура, таких же ободранных и грязных, как и приемная кабина, прошли в небольшой коридор.

Туннели переходов показались Марку знакомыми. Как будто он уже побывал здесь когда-то. Память патриция – сплошное дежавю, и главное – уметь понять, что же ты видишь на самом деле и где и когда ты сталкивался с чем-то подобным. В данном случае Корвин довольно быстро разобрался что к чему.

«Гораций Коклес», – отчетливо прозвучал в мозгу голос предков.

Ну да! Никакого сомнения – Марк и его спутники шли по коридору крейсера «Гораций Коклес», погибшего около сотни лет назад. Ни с чем нельзя спутать эти мощные конструкции переборок и стилизованных римских орлов на стенах. Но, миновав пятую по счету переборку (шлюз был попросту выломан и сверху заляпан изоляционной пеной), Корвин очутился совсем в другом помещении – перед ним был коридор гражданского лайнера – с многочисленными иллюминаторами и пластиковыми поручнями вдоль стен. За иллюминаторами можно было разглядеть серо-коричневый камень планетоида. Потом, миновав очередной неработающий шлюз, Корвин попал в коридор эсминца. После первой смены декораций сделалось ясно: в червоточины туннелей пираты вмонтировали модули погибших кораблей, соединив их друг с другом примитивными переходами. Все корабли были лацийские. На многих из них доводилось в свое время бывать деду и прадеду Корвина. Такое впечатление, что теперь Марк шел по кладбищу, на котором тела умерших не захоронили, а выставили напоказ.

Через боковой коридор они вышли на базарную площадь, построенную из обломков трюмов грузовых звездолетов. Пиратская колония не разменивалась на создание искусственных небес, разведение искусственной зелени или другие попытки облагородить окружающее пространство. Клетушки торговцев лепились одна подле другой, там и сям сновали подъемники, с потолка свешивались наполненные органической дрянью коконы, с которых то и дело вниз капала липкая жидкость. Груды мусора в углах. Года два как минимум никто не ворошил эти залежи, крысиные семейства устроили там точно такие же норы, какие прорыли люди в недрах планетоида, новый мусор лениво вывозился, но, видимо, эти авгиевы конюшни никому не приходило в голову вычистить до дна.

– Корвин! Дружище! Давненько не виделись! – обнял префекта человек в грязном, обляпанном желтыми пятнами герметика комбинезоне. – Есть что предложить на продажу?

– Привет, Харви. Далий здесь или в походе? – Корвин похлопал старого приятеля отца по плечу. Похлопал снисходительно, как и положено аристократу обращаться с торговцем краденым, – ты поседел и стал почему-то ниже ростом.

Харви был тайным информатором отца много лет назад. С тех пор он действительно поседел, ссутулился и растолстел.

– Здесь старый развратник, торчит в своей берлоге. Я отдал ему двух девочек из захваченного транспорта, а он ни хрена не заплатил. Сказал – потом сочтемся. Сука он, – негромко и зло выругался Харви.

Неведомо как, но тем временем местная торговка умудрилась всучить Сулле наладонник устаревшей модели, набор инфокапсул и какие-то бусы из желтого камня. Взамен Сулле пришлось отдать один из своих бластеров.

– Приходи еще, красавчик, обслужу по первой категории! – проорала красотка на всю базарную площадь.

– Идем! – Корвин ухватил помощника за руку и оттащил от лотка, заваленного флаконами и пузырьками с непонятными голограммами. – А то не успеешь оглянуться, как тебя разденут догола.

Они нырнули в один из боковых коридоров. Корвин впереди, Сулла чуть сзади. Тут же чья-то рука ухватила помощника префекта за локоть.