Текст книги "Олимпиец"

Автор книги: Марианна Алферова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Вы не хотите знать, что с ним?

– Медики сделали все, что могли?

– Да…

– Это все, что мне нужно знать.

И тут взвыла сирена тревоги.

– В чем дело? Катер взорвался? – бросился к приборам Энний.

– Военные корабли противника. Колесничие на границе сектора Лация, – докладывал искин корабля. – Сто двенадцать единиц, общий тоннаж, вооружение… Ожидаемое время подхода – семь часов.

– А, добро пожаловать! Мы вас встретим, ребята! – хмыкнула Лери.

Как ни странно, но это сообщение ее нисколько не испугало. Она была уверена, что обычные заряды – плазму и лазеры – станция без труда выдержит. А о том, чтобы плазменные и ионные пушки задали колесничим жару, Лери уже позаботилась.

«Жареный бекон на завтрак, господа, я сейчас вам его подам. С аппетитной румяной корочкой. Вы захлебнетесь слюной, господа…»

Она не замечала, что по щекам ее градом катятся слезы.

* * *

Когда Корвин вошел в каюту Реджера, тот полулежал в койке и занят был просмотром последних сообщений Галанета. Во всяком случае, он хотел, чтобы Корвин считал именно так. Чем на самом деле занимался тайный агент Неронии, Корвин представления не имел. В каюте было три независимых наблюдательных камеры, но все записи с них (Корвин просмотрел записи инфокапсул, перед тем как навестить Брунелли) продемонстрировали самый обычный белый шум. Нер как-то сумел стереть все записи. Скрывал ли что-то нерониец или делал вид, что скрывает, определить было невозможно.

Марк уселся возле койки. На выдвижном столике сиротливо лежали друг подле друга упаковка питательных таблеток и бутылка с водой.

– Как самочувствие? – спросил Корвин.

Нер наконец оставил свои поиски в Галанете и закрыл портал. Он все же где-то «угостился» частицами «Пыли веков» и, хотя доза была небольшой, чувствовал он себя неважно. Кожа сделалась пепельной, волосы – седыми. Похоже, он постарел еще больше, чем Марк.

– Неплохо. Надеюсь, мы скоро доберемся до Звездного экспресса. Мечтаю о нашей клинике, регенерационной камере и полной очистке организма от всякой дряни.

– Каковы ваши планы? – спросил Корвин.

– Я же сказал: вернуться на родную планету.

– Наш корабль довезет вас до пересадочной станции Звездного экспресса. Дальше вы полетите самостоятельно.

– А вы?

– У меня особые планы. Через несколько часов я покину корабль. Но прежде обсудим одно дело. Догадываетесь, о чем пойдет разговор?

– Почти догадываюсь.

– Ну что ж, тогда не будем ходить вокруг да около. Поговорим начистоту. Колесница вот-вот нападет на Лаций. Нерония должна нам помочь. В ваших интересах, чтобы Лаций устоял. Если моя планета погибнет, Колесница сожрет Неронию и не подавится. Вас не спасут даже анималы.

– Почему вы решили, что имеете дело с Колесницей? Хронобомбу создали олимпийцы.

– У меня достоверная информация. Я даже могу с вами поделиться кое-какими фактами.

– Для дипломата вы работаете слишком грубо.

– Зачем нужны тонкости, если речь идет об очевидном.

– Очевидном? Корвин… Все далеко не так очевидно, как вы думаете. На арене есть еще один игрок, которого вы не учли.

– Олимп?

– Именно.

– Они играют.

– Что?

– Они устраивают потешные бои копиями наших кораблей и вашими анималами. Пилотируют их корабли клоны олимпийцев, созданные, чтобы умирать на потеху своим господам. Так что мы можем считать, что Олимп нейтрален. В какой-то степени.

– А хронобомбы?

– Это создание Артура ЭПа. Отмщение за проигрыш. Символический удар кулаком по столу. В масштабах Галактики.

– Постараюсь убедить в этом императора, – сдержанно пообещал Брунелли. – И благодарю за то, что посадите меня на Звездный экспресс. Могли бы бросить на пиратской базе.

– Можете не благодарить. Эмилий Павел так торопится домой, что вытрясет из вас по дороге все кишки.

* * *

«Алконост» – новенький четырехместный пассажирский корабль, подогнал к эсминцу доверенный человек Далия. Корвин отдал за него большую часть предоставленных сенатом средств. Погрузка происходила в авральном режиме. Эмилий Павел торопился нырнуть в портал и мчаться на Лаций. Да и Корвин не собирался задерживаться подле пиратской базы.

Лететь на Олимп они должны были вдвоем с Суллой.

– Мы опять должны расстаться? – спросила Белка, наблюдая за тем, как ее любовник спешно пакует вещи.

– На время. Я лечу на Олимп… – признался Сулла. – А ты…

– На Лаций?

– Только до пересадочной станции Звездного экспресса. Я договорился: там капитан нас высадит и помчится дальше. А ты будешь ждать меня.

– Но почему на станции… ведь вы сказали, что бомбу теперь нетрудно нейтрализовать…

– На Лации сейчас ад. Или вот-вот начнется. Тебе там делать нечего.

– Что?

– Вторжение, Белка, вторжение.

– Чье?

– Мы полагаем, что колесничих. И у нас нет флота. Но Лаций просто так никогда не сдастся и не подпишет капитуляцию, пока не уложит несколько миллионов… – Сулла взял ее руки в свои, заглянул в глаза. – Ты понимаешь?

– Я вернусь на Лаций, – заявила Белка.

– Не дури. Ты не космический десантник, чтобы мчаться назад, как Павел.

– А ты? Почему ты не возвращаешься? Ведь ты патриций и можешь сражаться!

– У меня есть дела поважнее.

– Поважнее? – передразнила она. – Что может быть сейчас важнее возвращения? Или… Ты – трус, Луций?

– Я? Как ты хорошо обо мне думаешь! Впрочем, неважно, трус я или нет. Я всего лишь выполняю приказы шефа. А шеф приказывает мне сесть в звездолет «Алконост» и отправляться с ним на новое задание.

– Трус! – в ярости выкрикнула Белка. Слезы обожгли глаза. Она стиснула кулачки, будто собиралась броситься в драку. Но не бросилась. Вместо этого упала в кресло и разразилась слезами.

– Ну хорошо, хорошо, я – трус… Ты поэтому плачешь?

– На Лации ненавидят трусов. И я тебя ненавижу! – выдохнула Белка.

– Сколько угодно. Мне нравится, когда меня ненавидят. Тем жарче потом любят.

Она плюнула в него. Вернее, попыталась плюнуть, но во рту так пересохло, что плевок получился чисто символический, больше похожий на шипение. Однако Сулла поднял руку и стер этот символический плевок со щеки.

– Послушай моего совета – не возвращайся на Лаций. Как ты не понимаешь, дуреха! Я все время пытаюсь тебя спасти! А в ответ лишь плевки и оскорбления.

Сулла надел гермошлем и, прежде чем опустить щиток, подмигнул Белке:

– Еще увидимся, детка. Ты бросишься мне на шею. Но не факт, что я тебя прощу.

Глава 3
Лаций и лацийцы

Вызов комбраслета пиликал уже с минуту, когда Ивар соизволил наконец проснуться. Первым делом комбраслет сообщил, что сейчас – три часа ночи по местному времени. Потом – что Ивара вызывает мобилизационный центр и ответить надо немедленно.

Ивар чертыхнулся и сел на кровати. Супруга что-то пробурчала и перевернулась на другой бок.

Ивар посмотрел на нее с завистью, коснулся нужного узора на комбраслете и сказал:

– Подтверждаю вызов.

– Центурион в отставке Ивар, вам надлежит прибыть на седьмую базу с броней и полным вооружением до 6-00 по местному времени, – голос был женский, живой или синтезированный, Ивар понять не успел – связь уже прервалась.

Отставники обязаны были хранить броню и оружие дома в специальном сейфе. Открывать его без приказа по собственной воле запрещалось. Дверь не была заблокирована, но в обычное время на сейфе загорался красный огонек и тревожный сигнал поступал в военное ведомство.

Первым делом Ивар решил, что все еще спит. Почти автоматически он поднялся, побрел к сейфу, но передумал, зашел в латрины, после этого в ванную, потом на кухню. Прихватив бутылку минеральной воды, он наконец отправился к сейфу, приложил палец к идентификационному экранчику и уставился на индикатор. Индикатор тут же вспыхнул зеленым. Ивар поперхнулся водой и уставился на чертов сейф, как завороженный, наблюдая, как поворачивается дверца, открывая доступ к оружию и броне. Последний раз он извлекал оружие на учениях два года назад. А в боевых условиях пользовался и броней, и бластером на Фатуме четверть века назад. Ивар вытащил все, что было внутри, нахлобучил на голову шлем и, держа в охапке черный панцирь боевой брони, ручной бластер, связку гранат и запасные батареи, все еще в трусах и босиком навис над спящей женой и выкрикнул:

– Ада!

Женщина открыла глаза, моргнула… И завизжала как резаная.

– Тихо, тихо, это я, я… – Ивар с грохотом обрушил на пол свои военные сокровища.

– Ты зачем… ты это… – забормотала супруга и стала медленно отползать к изголовью кровати, натягивая на себя одеяло.

– Да ты успокойся. Все нормально… только бред какой-то… очередной бред… – бормоча, Ивар нагнулся, отыскал среди брошенного оружия бутылку с минералкой и протянул жене: – Выпей пока.

Ада последовала его совету и сделала большой глоток, после чего громко икнула.

– Пришел приказ о мобилизации, – сказал центурион. – Я должен прибыть к шести утра на базу.

– В чем дело? Они же сказали, что мы просто умрем, исчезнем, и все, – Ада еще отхлебнула воды. – Зачем тогда база?..

– Получается, все не так просто. Знаешь, я несилен во всех этих играх власть имущих. Мне приказывают – я иду. И пусть они будут прокляты, если приняли неверное решение.

Ивар сел рядом с женой на кровать.

– Может, в сенате придумали, что с этой штукой делать? Они там головастые и памятливые. Кто знает, может быть, уже такое случалось когда-то?

– Наверняка что-то придумали, – с радостью согласилась Ада. – Мы не слушали вечерние новости. Может, что-то сказали?..

– Ну и отлично! – Ивар улыбнулся.

Известие о том, что Лаций обречен и планета погибнет через три месяца, в их семье восприняли стоически. Семья Ивара была плебейской, сам он в молодости закончил военное училище и отслужил в армии восемь лет, после войны за Фатум вышел в отставку и с тех пор работал в туристическом бюро, которое досталось ему в наследство от тестя. Жизнь его обещала быть скучной и счастливой. Если бы… да, если бы весь мир не перевернулся вверх тормашками.

Трое их детей давно выросли и уехали на колонии: дочери устроились на Психее, сын – на Петре. В конце концов – умереть вместе и безболезненно – не такая страшная вещь, рассуждали они с супругой вечерами, сидя на террасе и наблюдая, как их сосед Квинт с помощью двух строительных роботов превращает свой сад в пустыню, выкапывая на месте бассейна огромный бункер.

Хотя все межпланетные рейсы были отменены, и на Острова Блаженных никто больше не мог улететь, Ивар продолжал каждодневно работать в своем бюро: отправлял пассажирские прогулочные лайнеры по Тирренскому морю, посылал прогулочные флайеры на горные озера или в роскошные отели Капри. Ивар попросту не мог бросить работу: люди имели право в последний раз посмотреть на свою прекрасную планету, которая должна была исчезнуть. Иногда по вечерам они приглашал трудягу-соседа вместе с женой и малышкой-дочерью и по-семейному устраивали маленькую пирушку с вином и жареным поросенком: поросята стоили неимоверно дешево, никто на Лации не собирался больше откармливать свиней.

– Что мне делать? – спросила Ада растерянно и покосилась на шкаф, где висели ее бальное платье и мундир мужа, приготовленные для последнего дня.

Ивар на миг задумался:

– То, что очевидно. Ты сейчас поможешь мне собраться… я заберу флайер, а ты…. Бери-ка остатки наших припасов, и я отведу тебя к соседям.

– К соседям?

– Ну да.

Ивар приказал компьютеру поднять жалюзи на окнах. Потом сам лично распахнул раму. Стояла тихая летняя ночь. Где-то вдали на горе мерцали красные и голубые огоньки. Кажется, прежде гора ночью выглядела абсолютно черной. Во всяком случае, так казалось Ивару во время последней вечеринки.

– Сдается мне, что не зря соседи вырыли этот бункер. Стоило им помочь.

В соседском доме все окна светились желтым: сосед обычно не опускал на ночь жалюзи. Там тоже поднялись: на занавесках мелькали тени.

– Ну и отлично, нам не придется их будить.

Ивар вытащил из ящика комода аккуратно сложенное белье и надел, потом натянул новенький трехслойный камуфляж и принялся облачаться в броню. В этот момент в проеме окна обозначилась чья-то лохматая голова. Ада ойкнула, Ивар схватился за бластер, позабыв, что тот не заряжен.

– Да это же я, Квинт! – узнал Ивар голос соседа. – Смотрю, у вас тут тоже срочные сборы…

– Залезай в окно! – предложил Ивар и подал соседу руку.

Тот был в белье и камуфляже, но еще без брони. Впрочем, в этом случае Ивар, несмотря на недюжинную силу, вряд ли втащил бы парня в окно.

– Получил приказ о мобилизации? – спросил Квинт, глядя на груду вооружения на полу возле кровати.

– А ты?

– И я. Жена продукты собирает. Я вот о чем… Может, твоя Ада вместе с моей и малышом в бункере спрячутся? Все же веселее, не так страшно и…

– Спасибо за приглашение, – Ивар посмотрел на жену.

– У меня есть вода и продукты и… медикаменты и… – всполошилась Ада. – Вы новости слушали?

– Я получил приказ о мобилизации и сразу же включил информканал. Только что сообщили: катер на орбите нейтрализован.

– Интересно, – сказал Ивар с таким видом, будто что-то понимал в этих сообщениях.

– Думаешь, не все еще кончено? – спросил Квинт.

– Похоже на то, – кивнул Ивар. – Ты где воевал?

– Если признаться честно, то нигде. Но мой отец, патриций, воевал на Фатуме, командовал когортой XX легиона, пока… – Квинт запнулся, глянул на Ивара виновато. – Пока не отравился какой-то дрянью на болотах и в бреду не застрелил двух легионеров, приняв их за неров.

– Я когда-то служил под его началом, – сказал Ивар. – Префект Корвин, отец нынешнего, тогда быстро разобрался с этим делом.

– Мне по ночам все время снятся те болота, – признался Квинт. – Как будто я что-то должен завершить. Но я не знаю – что.

– А мне никогда не снится Фатум, – сказал Ивар. – К счастью.

* * *

Старый Флакк, отец нынешнего командующего планетарными вооруженными силами, втиснулся в боевую броню с трудом. Регуляторы пришлось поставить на максимум, и все равно бывший командир «Сципиона Африканского» не мог свободно вдохнуть. Его старший брат сенатор (старше на полтора года) смотрел на приготовления ветерана с усмешкой. Когда-то за глаза подчиненные именовали командира линкора Юпитером – за изысканность манер и легкую ироничность разговора, за естественную властность, никогда не переходящую в примитивную грубость. За последние годы легат в отставке располнел, но не утратил своего обаяния, четкости мышления и твердости в голосе.

– Свою не хочешь примерить? – обратился «Юпитер» к брату-сенатору, вставляя батарею в ручной бластер.

– Я уж как-нибудь так, налегке. Мне хватит одного гермошлема.

Он демонстративно опустил щиток. Камуфляж, в который обрядился сенатор, разумеется, тоже давал защиту, но она не шла ни в какое сравнение с броней.

Флакк вздохнул, окидывая взглядом дом в последний раз. Что-то подсказывало ему, что сюда он больше не вернется.

– Опустить жалюзи! – отдал он приказ управляющему домом компу, как будто командовал: «В атаку».

Противопожарные жалюзи вряд ли спасут в случае прямого попадания. Но если плазменная граната разорвется на соседнем участке, жалюзи могут помочь. Еще могут помочь автоматы-пожарные, установленные на крыше дома. Все, что могли, они предусмотрели. Все, что могли…

Старики вышли во двор. Двухместный флайер, снабженный камуфляжной пленкой невидимости, ожидал их во дворе.

«Юпитер» проверил сообщения на системе связи флайера. Поморщился. О том, когда начнется вторжение, по-прежнему не было никаких данных.

– Ну что там? – спросил сенатор.

– Сообщение, что бомба ликвидирована и ожидается вторжение. Предположительно – колесничих.

– Орк! Я уже начинаю думать, что победы можно добиться за счет одной ловко подсунутой дезы, – заметил сенатор.

– Затраты на хорошую дезу сравнимы с затратами на хорошую армию, – отозвался «Юпитер».

Вокруг ничто пока не свидетельствовало о надвигающейся опасности: горели огнями рекламные вывески, цепочкой вдоль дороги скользили огоньки машин, направлявшихся к столице. Но флайер с двумя стариками летел в противоположном направлении.

– Маскировочная сеть не может всего скрыть, – ткнул в голограммное изображение пальцем «Юпитер». – Слишком большой расход энергии. Как только противник появится на орбите, он заметит, сразу скажет: «Э, глядите, чего это они тут жарят!»

– Но они пока не появились? – спросил с надеждой сенатор.

– Пока нет.

Через пятнадцать минут их флайер сел на посадочной площадке военной базы.

Легионер, встречавший флайер, лениво взмахнул рукой, приветствуя двух отставников, решивших тряхнуть стариной, и повел их к низенькому зданию, что располагалось недалеко от площадки. Парень еще не мог оценить, какая опасность им грозит. Этого никто не мог оценить.

Около склада суетились андроиды – погрузчики вытягивали один за другим модули с законсервированными роботами-триариями. Несколько программистов, расположившись под тентом из маскировочной сети, активировали роботов. Пока что в строй было введено лишь десять бойцов. Какой-то легионер, видимо недоучившийся курсант, налаживал систему связи с одним из роботов.

– Есть вести огонь на поражение, – бубнил триарий и раз за разом вскидывал металлическую руку, в которой не было оружия.

– Они же должны сражаться в паре с человеком, – заметил бывший командир «Сципиона». – Машина – дура, а человек слаб, но вместе они хоть куда, так говорили в мое время. Ну и где их напарники?

– Мы придадим каждому курсанта, – поднял голову наладчик и крутанул в руке управляющую голограмму. Триарий крутанулся следом и навел на стариков металлическую руку без оружия.

– У нас есть тысячи не задействованных триариев на складах, – буркнул «Юпитер». – Где мы возьмем для них напарников?

– На базу уже прибыли отпускники, ветераны и космические легионеры в отставке, – отозвался наладчик и с сомнением посмотрел на ящик, в котором лежали положенные триарию бластеры и гранаты.

«Юпитер» не ответил, лишь раздраженно хмыкнул. Ему прекрасно было известно, что на Лации существовало лишь два полноценных легиона плюс два легиона резерва. То есть четыре боеспособных легиона. Все остальное будет сметено первым ударом.

– И нечего суетиться под клиентом… – закончил вслух нерадостные размышления легат в отставке, распахивая дверь в кабинет командира базы. Навстречу ему поднялся человек лет на пять моложе «Юпитера», но куда более подтянутый.

– У наших программистов есть гениальный план, легат Валерий Флакк! – бодрым тоном объявил командир базы. – Вам приказано принять под свое командование когорту…

– У вас тут целая когорта? – хмыкнул бывший командир «Сципиона».

– Когорта триариев. Всех их настроят на вас, легат. Это можно быстро и легко сделать. У вас опыт командования огромным кораблем. Думаю, с когортой роботов вы справитесь.

– Примерно что-то такое я и предполагал, – «Юпитер» плюхнулся в кресло. – Сколько их будет?

– Шестьсот триариев.

– Чего так мало? Могли бы сразу дать мне целый легион. В конце концов – какая разница? Шесть сотен триариев или шесть тысяч?

* * *

Валентин завидовал парням и девицам, что с утра пораньше отправлялись на море, игнорируя учебу и работу. Какая, Орк ее задери, работа, если живешь последние дни. Но технополис есть технополис, ученые все еще надеялись выключить хронобомбу в самый последний момент. Не спят, держатся на таблетках и уколах, шеф вон открыто инъектор носит на запястье. Но времени нет, возможности что-то испытать нет. Компьютер на катере непонятной системы, программное обеспечение – тоже. Как за три месяца узнать, какими программами пользуются чужие?

Решение последнего дня придумали – то есть, когда останется два или три дня, попросту отстыковать катер от станции, погрузить в чрево грузовика и отправить в скачковом режиме прыгать по Галактике. Минус решения – вероятность того, что станцию и планету засосет в дыру – девяносто девять процентов. То есть грузовик и первого прыжка совершить не успеет, как появится рядом с Лацием дыра в гипере. Каких размеров дыра? Валентин уже замаялся с расчетами. Да и какое имеет значение, будет ли гробик по размеру тела или придется ножки подрубать?

Надо бы с Мирой отправиться на море, поплескаться, и плевать на расчеты. Он вдруг погрузился в волны и поплыл… в воде перед ним плавала огромная синяя станция. Мимо, взбивая белую пену, промчался легкий катер, набитый туристами… просто катер…

– Ты спишь? – кто-то толкнул Валентина в плечо.

– Что? – Он открыл глаза и обнаружил, что в самом деле задремал, и его разбудила лаборантка Мира, пухленькая, рыжеволосая, белозубая.

Сквозь плотные жалюзи на окнах не было видно, светло снаружи или нет. Если верить часам, то было три часа ночи. Трое суток Валентин не уходил из лаборатории. Мира тоже. Они учились вместе, вместе попали в техноцентр. Работали у Прима в лаборатории. Иногда предавались Венериным удовольствиям. Не потому что особо нравились друг другу – просто некогда было искать кого-то другого. Мира – симпатичная девчонка, к тому же Валентину всегда нравились полные девушки. И он обожал рыжий цвет волос.

– Хочешь кофе?

Не дожидаясь ответа, она налила ему чашку до краев.

– Знаешь, я предложила закоротить два контура друг на друга, – сказала Мира, пододвигая Валентину коробку питательных таблеток и вазочку с печеньем – никакой другой еды в лаборатории не осталось. – Бомбу полностью нейтрализовать не сможем, но ослабим втрое.

– И что ответил шеф?

– Сказал, в этом что-то есть. Стоит попробовать.

– Что мы получаем в этом случае? – Валентин быстро поменял параметры программы. – Сейчас «Минерва», умница, все нам рассчитает.

«Минерву», свой личный искин, он обожал как женщину, и Мира иногда его ревновала.

– А знаешь, наш Прим, он вообще-то неплохой человек, только зануда. Зря мы на него обижаемся, да?

– Ну вроде того, – Валентин не отрывал взгляда от разворачивающейся в воздухе картинки. – А ты права, крошка, в этом случае планета, может быть, и уцелеет… Он посмотрел на столбцы цифр рядом с картинкой. – Но жизнь на ней исчезнет полностью.

– Печально.

Мира подалась вперед и накрутила на палец вьющийся локон из шапки Валентиновых кудрей.

– У тебя восхитительные волосы…

Он не успел ответить, запикал комбраслет.

– Срочный вызов, – сообщил Валентин.

– У меня тоже, – Мира потянулся к своему браслету и пребольно дернула Валентина за волосы.

– Меня вызывают в седьмой сектор, в блок программирования триариев, – сказал Валентин с удивлением.

– Меня тоже, – будто нимфа Эхо, отозвалась Мира.

– И что мы там забыли… – Валентин потянулся к голограмме и включил военный канал. – Вот это да! – Он присвистнул.

– В чем дело?

– Ты видишь? – Он ткнул в индикатор – красный цвет угрозы тотального уничтожения сменился бледно-оранжевым.

– И что это значит? – спросила Мира.

– Угроза вторжения… понимаешь?

– Нет.

Кто-то толкнул дверь снаружи, просунул голову и выкрикнул:

– Катер разминирован, только что передали!

– Как это? – спросила Мира.

Но тот, кто заглянул к ним, не ответил, помчался дальше.

– Ну, теперь поняла? – снисходительно протянул Валентин. – Кто-то решил нашу задачку. Катера больше нет на орбите.

– Вот сволочи! – разозлилась Мира. – Мы тут не спали столько ночей, работали… могли бы сказать…

– Ты не рада?

– Рада, конечно… А зачем триарии?

– Вторжение. Ну да, вторжение…

– Чужих?

Валентин не ответил. Потому что в этот момент подумал (впрочем, не одному ему пришла в голову эта мысль): «А флот?»