Текст книги "Только дождись меня (ЛП)"
Автор книги: Мариана Запата
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
– Ты смеешься надо мной? – хрипло поинтересовался он, когда я выключила воду и схватила бумажное полотенце.
Я не стала отнекиваться.
– Я же говорила, что будет больно, – объяснила я, обтирая бедный большой палец. – У тебя мозоли. – Я снова подняла на него взгляд. Слава богу, Даллас в этот момент смотрел на свою руку. – Ты механик, как Трип? – Навряд ли, я видела лестницу и инструменты в кузове его пикапа.
Карие глаза оказались так близко от меня, что я разглядела золотистую радужку. Я вновь опустила взгляд на его руку.
– Нет. Я занимаюсь ремонтом. В основном покраской и заменой пола.
Это объясняло измазанную краской одежду, которую я видела на нем.
– О, отлично. В одиночку?
– В основном, – прохрипел он, когда я коснулась центра пореза.
– Ты что, никогда не ранил себя случайно во время работы?
– Нет, я знаю, что делаю. – Ой, кто-то обиделся.
– Только не тогда, когда дело касается острых предметов, – фыркнула я. – Подожди, осталось только наклеить пластырь.
– Мне не нужен пластырь, – попытался возразить Даллас, когда я отпустила его руку. Внезапно в гостиной заработал пылесос, и мы оба повернулись в сторону звука.
– Нужен. – Я залезла в кухонный ящик и вытащила одну из многих спрятанных по дому маленьких аптечек. – У тебя все еще идет кровь. Оставь его хотя бы на сегодня. Я чувствую себя ужасно. Надо было убрать стакан, а я не сделала этого.
Он вздохнул и пристально посмотрел на меня. Кто-то явно не был впечатлен моей просьбой.
– Хорошо, – наконец, нехотя произнес Даллас, но его лицо говорило обратное.
Пока сосед не передумал, я подошла к нему. Он была такой высокий, что его зад прижимался к поверхности стола. Я убрала в сторону аптечку и вытащила из шкафчика банку с медом. Может, сосед и подумал, что это странно, но не сказал ни слова.
Я взяла Далласа за руку. Его пальцы были очень грубыми и мозолистыми, а ладонь гораздо шире, чем моя, но почти такая же загорелая. Я ободряюще улыбнулась ему и помазала порез медом.
– У Луи аллергия на антибактериальный крем. Он начинается чесаться, на теле появляются пузыри, поэтому я больше не покупаю его, – объяснила я. С мастерством, приобретенным за годы лечения детских ран, я взяла пластырь одной рукой и аккуратно обернула его вокруг большого пальца.
– Что случилось с твоим пальцем? – внезапно спросил Даллас.
Я моргнула и посмотрела на свои руки. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о каком пальце он говорит. На указательном пальце левой руки виднелся порез, оставшийся после того, как я порезалась ножницами во время стрижки два дня назад.
– Порезалась на работе. – Крови была море.
– А чем это ты его намазала? – поинтересовался он, рассматривая застывшую жидкость по краю раны.
– Суперклеем. Отличное средство, но у тебя не настолько глубокий порез для этого, – ответила я. – Мне очень жаль, что все так получилось.
– Это был несчастный случай, – совсем близко прозвучал его голос.
Я подняла голову и скривилась.
– Все равно, прости.
Орехового цвета глаза пристально смотрели на меня. Даллас стоял максимум в пятнадцати сантиметрах от меня.
– Тебе не за что просить прощения, – наконец, произнес он и отступил назад.
Я натянуто улыбнулась.
– Ну, если ты настаиваешь. – Я повернула голову в сторону плиты. Иногда дружбу нужно строить маленькими шажками. В конце концов, Даллас мог отказаться от приглашения Трипа и не приходить или притвориться, что у него нет приставки. Но он пытался так же, как и я. Я справлюсь. – Как ты предпочитаешь стейк? Прожаренный, средний или сыроватый?
Сосед моргнул и улыбнулся уголком губ.
– Прожаренный.
– Значит, будет прожаренный, – ответила я и отвернулась к плите.
Несколько секунд мы стояли молча, а потом он поинтересовался:
– Мы друзья?
Естественно, я оглянулась.
– Да, друзья. Если ты чувствуешь себя неловко из-за меня, то говори, не стесняйся. Признаться, у меня нет словесного фильтра. – Я подумала секунду и добавила: – И мне нравится прикасаться к людям, но это ничего не значит. В общем, если что, говори, не стесняйся. Я все пойму и не стану плакать.
Даллас издал звук, похожий на фырканье.
– Хорошо.
Я неловко и, наверное, слегка натянуто улыбнулась и снова повернула голову к плите.
Неожиданно он спросил:
– Раз мы друзья, не могла бы ты сказать, почему у тебя в заднем кармане лежит упаковка «Поп-Тартс»?
ГЛАВА 10
– Джош, клянусь богом…
– Иду!
Я недовольно посмотрела на экран телефона. Мы опаздывали на пятнадцать минут. Подобное случалось большую часть времени: в семидесяти пяти процентах случаев мы опаздывали. И все это началось, когда мальчики стали моими.
– Джошуа! – выкрикнула я. В этот момент Луи поднял красную школьную рубашку-поло, и я увидела, что на его брюках отсутствует ремень.
– Лу, ты забыл ремень.
Он опустил голову, будто не поверив мне, после чего ссутулился и поплелся в свою комнату. Да, денек, судя по всему, будет еще тот.
– Джошуа Эрнесто Касильяс! – Я разбудила Джоша в обычное время. Он даже встал и начал натягивать брюки. Я ушла, пролетело пятнадцать минут, а Джош так и не появился. Мне пришлось еще раз подняться в его комнату и обнаружить, что он снова заснул, сидя на кровати с натянутыми до колен штанами.
– Я же сказал, что иду!
– На прошлой неделе ты сказал, что перестанешь засыпать после того, как я бужу тебя. Но этого, как видишь, не случилось, – рявкнула я, цепляясь за остатки терпения.
– Прости! – помолчав, ответил Джош. Каков жулик.
Я знала, что должна принять его извинение, иначе он прекратит извиняться вообще. Я переживала, что если стану слишком давить на его чувство вины, то это вскоре перестанет работать.
– Я прощаю тебя, но поторопись!
Две секунды спустя появились оба брата, у каждого в руках было по рюкзаку, куртке, а между ними сумка для тренировки по бейсболу. Сегодня Ларсены везут Джоша на дополнительное занятие с частным тренером. Я закрыла за мальчиками дверь, и мы побежали к машине… вот только Джош внезапно остановился и вскинул руки.
– Я забыл шлем!
Господи Иисусе!
– Почему ты не проверил себя по списку? – поинтересовалась я.
– Я пытался поторопиться! – оправдался он.
Мой недовольный взгляд был проигнорирован. Я бросила Джошу ключи, и он помчался к дому так, будто я собиралась стянуть с него штаны. Я повернулась к Луи, намереваясь предложить ему сесть в машину, пока мы ждем, но внезапно замерла и уставилась на него. Он выглядел бледным или мне это только кажется? У него мешки под глазами или это тоже всего лишь мое больное воображение?
– Ты в порядке, Лу? – нахмурившись, спросила я.
Он быстро посмотрел на меня и неловко кивнул.
– Уверен? Ты плохо спал? – Чем дольше я глядела на него, тем хуже он выглядел.
– Да, – ответил Луи, сморщив на секунду нос. – У меня болит голова.
Я уже наслушалась подобных оправданий от Джоша.
– Немного или сильно?
Он пожал плечами.
Ну, если не жалуется, значит, не все так плохо.
– Пойдешь в школу?
Малыш кивнул.
Я сердцем чувствовала, что это было странно. Из них двоих именно Джош предпочитал использовать язык тела; Лу обычно говорил все, что у него было на уме. Я опустилась на колено, обняла его и проверила, есть ли температура. Он был бледный, однако, лоб не был горячим. Лу обнял меня за шею и крепко сжал.
Когда вернулся Джош, малыш уже сидел пристегнутый на своем месте, а я как раз захлопывала дверь. Он бросил мне ключи, и я на всякий случай поинтересовалась:
– Ты убедился, что входная дверь закрыта?
– Да, – ответил Джош, недовольно зыркнув на меня.
– Эй, будь проще. – Как будто он до этого не оставлял дверь незапертой. Господи.
– Tia, твоя сумка, – прошептал Луи, как только я собралась залезть в машину.
Моя…
Черт, я оставила ее в доме.
Не обращая внимания на самодовольное лицо Джоша, я помчалась в дом и через две минуты уже возвращалась к машине. Увидев большой «форд», который выруливал задом с подъездной дорожки, я помахала рукой. Не знаю, видел ли меня Даллас.
Пятнадцать минут спустя мы были возле школы. Я вылезла из машины и пошла вместе с детьми в офис директора, чтобы взять пропуски для опоздавших. Секретарша, которая выписывала их, язвительно отметила то, как важно «привозить детей в школу вовремя». Как будто она никогда не опаздывала.
От того, что я приехала на работу, день не стал лучше.
Шон заявился на час позже и начал жаловаться на самочувствие. А его заявление о том, что он, возможно, уйдет домой пораньше, вывело меня из себя. Когда мой телефон начал вибрировать в полдень, я мыла голову клиенту, поэтому не смогла ответить. Час спустя, когда у меня был перерыв, он завибрировал снова. Звонила мама. Я посмотрела на Шона и его клиента и вышла на улицу.
– Bueno?
– Диана, я звонила тебе три раза, – прошипела мама, застав меня врасплох.
– Я на работе, Mamа̀, и не могу брать трубку, если у меня клиент, – нахмурившись, ответила я. Интересно, что на нее нашло. Она знала правила. Я, например, не стала бы звонить ей на работу, а потом злиться, если она не ответила.
– Si, pues (исп. что же), тогда тебе стоит найти работу там, где ты сможешь брать трубку, – довольно грубо и раздраженно произнесла мама по-испански.
– Не думаю, что такая работа существует. – Ну что я сделала теперь, чтобы заслужить подобное отношение?
– Может, если бы ты пошла учиться в колледж, как мы хотели…
Черт. В последний раз она упоминала об этом всего месяц назад. Ей наплевать, что мне нравится моя работа. И не важно, что я всего один раз попросила у родителей денег в долг, когда съезжала от них. Ведь у меня нет университетского диплома. О чем я только думаю? Если повезет, то мне приходится выслушивать лекцию на эту тему всего три раза в год. Если нет, то каждый месяц.
– Я на работе. Тебе что-то нужно? – оборвала я ее, наплевав на то, что веду себя не менее грубо. Я не хотела вести этот разговор возле салона, где меня могли слышать Шон и его клиент. Это было слишком личным.
– Если бы ты ответила, то знала бы, что Луи se enfermo (исп. заболел). Но ты не ответила, поэтому они позвонили мне. Я забрала его из школы и отвезла в больницу. Он сказал, что вот уже несколько дней чувствует себя плохо…
Я же спросила его утром о самочувствии.
– У него воспаление горла. Ты знаешь, как чувствует себя Джош?
Я потерла лоб.
– Он не говорил, что у него плохое самочувствие. Думаю, что он в порядке.
– Диана, неужели тебе наплевать на их здоровье?
Я чуть не сказала ей, что в детстве она сама не интересовалась моим самочувствием каждый день, но решила промолчать.
– Нет, Mamа̀. Если они плохо себя чувствуют, то сами говорят.
– Джош, возможно, тоже болен. Может, стоит начать интересоваться их здоровьем? Теперь ты должна заботиться не только о себе, но и о них. Уделяй им больше внимания.
Мама не часто критиковала мои родительские способности, но если уж делала это, то делала убийственно. Сейчас был как раз один из таких моментов. Будто меня и так не мучило чувство вины из-за Луи. Слова мамы словно перерезали артерии и вены, которые подключали мое сердце к телу. Мне стоило быть настойчивее, когда я заметила его бледность. Она права. Это была моя вина.
– Хорошо. Я поняла, – тихим прохладным голосом произнесла я. – Спасибо, что забрала Луи. Дай мне знать, сколько я должна за визит к врачу…
– Ты ничего мне не должна.
Я точно не хотела быть в долгу у нее после всего, что она вывалила на меня.
– Нет, я заплачу тебе за врача и лекарства. А сейчас позвоню Джошу в школу и поинтересуюсь его самочувствием. Спасибо, что забрала Луи.
– Не нужно благодарить меня, – сказала мама, будто почувствовав, что я отдаляюсь от нее. Наши отношения всегда были такими: сначала она идет на таран, наплевав на мои чувства, а потом внезапно одумывается. Мне не хотелось думать, насколько мы с ней бываем иногда похожими.
– А я хочу поблагодарить. Если он плохо себя чувствует, я позвоню Ларсенам и попрошу их забрать Джоша, чтобы тебе не пришлось напрягаться. Ты и так достаточно сделала. Спасибо.
– Диана…
– Мне пора возвращаться к работе. Если тебе нужно срочно связаться со мной, то звони на рабочий номер. Я оставляла его в школе, но они, наверное, потеряли его. Я попрошу администрацию вычеркнуть твой телефон из их списка…
– No seas asi (исп. Не будь такой).
А какой мне еще быть, если она за несколько секунд обхаяла всю любовь, время и усилия, которые я вкладываю в Джоша и Луи? Я многое делаю для них, они всегда на первом месте для меня. Но мама усомнилась именно в этом, чем сильно обидела меня. Не думаю, что она сказала бы подобное моему брату, если бы тот не смог уйти с работы, чтобы забрать детей.
– Я заканчиваю работать в семь часов и сразу заберу Луи… – На один короткий, болезненный миг я решила не говорить маме на прощание, что люблю ее. Но быстро выбросила эту мысль из головы. Я знала, что не смогу сделать этого, поэтому быстро добавила: – Люблю тебя, пока.
Я быстро отключилась, не испытывая при этом ни капли вины.
Я делала много глупых, эгоистичных поступков в жизни, но не хотела, чтобы Луи и Джош когда-нибудь столкнулись с подобным. Мама набросилась на меня и заставила чувствовать себя самой большой идиоткой на планете, несмотря на то, что я поинтересовалась у Луи его самочувствием.
Я стараюсь изо всех сил. И большую часть времени у меня все получается хорошо.
Pon más atención (исп. Уделяй им больше внимания).
Боже, чувствую себя так, будто она дала мне под дых. Я уделяю им внимание. Как она может думать иначе?
Я вздохнула и внезапно услышала, что кто-то зовет меня.
В трех шагах от меня возле тату-студии стояли Трип и Даллас. Отлично. Неужели они все слышали?
– Привет, – тихо поздоровалась я с Трипом, зная, что именно он позвал меня.
Трип даже не стал притворяться, что ничего не слышал.
– Ты в порядке, милая?
Как можно быть в порядке, если вместо понимания, ты сталкиваешься с осуждением от людей, которые должны любить и поддерживать тебя. Я не видела причин, чтобы делать вид, будто ничего не произошло.
– Ты когда-нибудь разочаровывал родителей? – натужно улыбнувшись, поинтересовалась я у блондина.
– Каждый день, – рассмеялся Трип.
Я не смогла сдержать улыбку, хотя и знала, что он лжет.
Трип подмигнул мне и спросил:
– Собираешься на обед?
– Мне просто нужно было выйти из салона на минутку, чтобы разобраться с этим, – ответила я, помахав телефоном. Мой взгляд был прикован к Трипу, а не к темноволосому мужчине рядом с ним, который ужинал в моем доме два дня назад. – Делаете татуировки вместо обеда? – попыталась пошутить я.
Вместо Трипа ответил мой сосед, вынуждая меня посмотреть в его сторону.
– Нет, я кое-что делал для них, – объяснил он.
– О, – я кивнула и отвернулась. Не знаю, сколько можно было смотреть на него, чтобы он не уличил меня в нечто большем, чем обычное дружелюбие. – Хм, мой младший заболел, поэтому мне нужно убедиться, что с Джошем все в порядке.
– Что с Луи? – практически тут же поинтересовался Даллас о состоянии маленького мальчика, который несколько часов подряд сидел рядом с ним – и пару раз даже на нем, когда они играли в стрелялки.
Я беспомощно пожала плечами.
– Воспаление горла.
Оба мужчины поморщились, и я кивнула.
– Мне нужно позвонить Джошу. У него сегодня частная тренировка, но я не знаю, здоров ли он. – Боже, надеюсь, что да. – Увидимся.
– Конечно, увидимся, милая, – ответил Трип.
Я улыбнулась ему, а Даллас, внезапно, добавил:
– Надеюсь, Лу станет лучше.
Я улыбнулась и ему. Мужчины развернулись и направились вниз по улице то ли к парковке, то ли в автомастерскую.
Я набрала номер школы Джоша и попросила позвать его к телефону. Вскоре в трубке раздался голос моего мальчика.
– Алло?
– Джош, это Диана. Ты в порядке?
– Да, а что? А ты в порядке? Все хорошо?
Меня охватило чувство вины. Я была такой идиоткой.
– Все в порядке. Не переживай. Извини. Просто Луи заболел, и твоей abuelita пришлось забрать его из школы. Я просто хотела убедиться, что ты нормально чувствуешь себя.
От его вздоха у меня заныло сердце.
– Я подумал… – с явным облегчением прошептал он. – Я нормально себя чувствую, но ты все равно можешь забрать меня, если хочешь.
Я не смогла сдержать смех.
– Возвращайся в класс. Сегодня тебя заберет дедушка, – сказала я, хотя и знала, что он помнил об этом. За последние два года наше расписание мало изменилось.
– Ладно, пока.
– Пока, люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, – прошептал он, прежде чем повесить трубку. По крайней мере, хоть кто-то любит меня.
До этого момента я даже не осознавала, что у меня в глазах стоят слезы. Я вытерла их тыльной стороной ладони. Господи. Не знаю, почему слова мамы так задели меня; она не первый раз говорила о том, что я плохо справляюсь с материнскими обязанностями. И точно не в последний.
* * *
– Хочешь сказать, что уже достигла размеров синего кита?
Я ехала домой и улыбалась, слушая смех Ванессы на другом конце линии.
– Заткнись.
– Я просто говорю правду, а ты не можешь ее принять.
– Доктор говорит, что у него очень высокий процент роста и веса…
– Кто бы сомневался.
– Но он не настолько огромный…
– В сравнении с кем? Со слоненком? – Иногда девушке только и нужно, что поговорить с лучшей подругой, чтобы улучшилось настроение. Я не могла перестать думать о словах мамы, поэтому, когда раздался звонок телефона и на экране высветилось имя Ванессы, очень обрадовалась.
– Я набрала не слишком много веса, – возмутилась она. – У меня только живот.
– За которым не видно тебя, – пошутила я, вызвав у нее громкий смех. – Обещаю найти время и вырваться к тебе. В последнее время все так суматошно. Мне едва удается сходить в туалет, да и то, кто-нибудь сразу стучится в дверь с вопросами.
– Я знаю, Ди. Все нормально. Кстати, вчера я отправила Джошу подарок на день рождения. Ты уже приготовила ему вечеринку?
Я чуть не застонала. Вечеринка.
– Почти, – неопределенно ответила я.
– Очень убедительно. Ладно, не буду спрашивать. Как у него дела в бейсбольной команде?
Я повернула к подъездной дорожке возле дома.
– Пока ему все нравится. – Это у меня проблемы. – Меня уже отстранили один раз от посещения его тренировки за стычку с мамочкой из команды.
– Диана! Что она сделала? Сказала что-то о Джоше?
Ванесса слишком хорошо меня знала.
– Назвала меня малолетней мамочкой.
На другом конце линии воцарилось молчание. Мама Ванессы родила ее в подростковом возрасте.
– Вот сука.
– Угу. Но все нормально, я решила не обращать на это внимания. Джошу нравится, тренеры… Не мой тип, но на них приятно посмотреть.
Ванесса рассмеялась.
– Твои родители поднимали снова вопрос по поводу футбола?
Я едва не начала ворчать. Это было больное место для моей семьи. Я объясняла им много раз, что если две мои кузины играют в футбол на профессиональном уровне, то это не значит, что у каждого человека по фамилии Касильяс есть талант к этому.
– Нет.
– А Луи?
– Пока нет. Он говорил, что хочет попробовать заняться карате, но пока счастлив просто кататься на скейтборде.
– Уверена… черт. Я хочу в туалет, но мне понадобятся обе руки, чтобы встать с дивана…
Я хихикнула, представляя себе, как она пытается сделать это и падает.
– Заткнись. Я перезвоню тебе.
– Хорошо. – Я снова хихикнула. – Люблю тебя.
– И я, – ответила подруга.
– Пока, – одновременно произнесли мы.
Я засунула телефон в открытую сумку и рассмеялась, представляя себе, как Ванесса поднимается с дивана. Выйдя из машины, я открыла заднюю пассажирскую дверь, чтобы взять несколько сумок с продуктами. Перед тем как я выехала с работы, мама прислала мне сообщение, что сама привезет Луи. Джоша забрали с ночевкой Ларсены, поэтому я сходила в магазин и закупилась вкусностями.
– Диана?
Я замерла. В каждой руке у меня было по четыре пакета. Телефон лежал в сумке.
Сердце заколотилось так быстро, что я даже не хотела знать какое у меня давление в тот момент. Я слышала этот голос раньше.
Это была Анита.
Она нашла мой дом.
Она была здесь.
У меня не было причин злиться, но я все равно собиралась сделать это. Я не могла вздохнуть, а в груди все сжалось. Та часть меня, которая не хотела иметь дело с этим, требовала сесть в машину, захлопнуть дверь и уехать как можно дальше.
Но я подумала о Джоше и поняла, что не могу так поступить.
Анита знала, где мы живем. Она, черт возьми, знала. Самая большая ошибка моего брата каким-то образом узнала наш адрес.
У меня затряслись руки. Я сжала их в кулаки и закрыла глаза в надежде, что это просто плохой сон.
Медленно выдохнув, я повернулась. Она была здесь.
Мама Джоша.
Биологическая мама Джоша.
Я не видела ее с похорон Родриго, на которых она, увидев на парковке Мэнди, жену моего брата, маму Луи и мачеху Джоша, набросилась на нее.
– Привет, – спокойно произнесла Анита, как будто в последний раз, когда мы виделись, она не называла меня тупой сукой, будучи пьяной в стельку. Я могла простить ее за это. Мы все не ангелы. Но я не могла простить того, что она напала на Мэнди и дергала за руку Джоша, который не хотел идти с ней. А с чего бы ему хотеть этого? До похорон – не знаю, как она узнала о них – эта женщина не хотела видеть его три года. Можно было пересчитать по пальцам, сколько раз она проводила время с ребенком, которого родила и от которого отказалась в девятнадцать лет.
У меня не было причин, чтобы злиться. Совершенно никаких причин. Легче сказать, чем сделать.
– Как дела? – обыденным голосом поинтересовалась она.
– Прекрасно. Надеюсь, что у тебя тоже, но ты должна уйти, – спокойно произнесла я, несмотря на то, что во мне бурлили как минимум восемь десятков различных эмоций.
– Я просто хочу поговорить, – попыталась объяснить Анита, сжав рукой свой локоть. Она выглядела худее, чем в нашу последнюю встречу. Белки глаз были гораздо желтее.
Когда я оторвала Аниту от Мэнди и Джоша и тащила в машину, то прямо сказала ей: «Если ты хочешь снова увидеть Джоша, то должна привести свою жизнь в порядок. Судя по ее виду, она не сделала этого.
Я знала Аниту. Вернее, знала человека, которым она была. Анита познакомилась с моим братом в клубе в Форт-Уорте, когда была еще практически подростком и влюбилась в него. Она была довольно милой, любила вечеринки и громко смеялась. Думаю, мы с ней были очень похожи. Они встречались с Родриго два месяца, когда она сказала ему, что беременна. Анита была всего на год старше меня, но сейчас, глядя на нее, я видела человека, который выглядел более взрослым, чем я. Все началось с ее «я не готова воспитывать ребенка», после чего последовало одно неправильное решение за другим. Она была биологической матерью Джоша, но его настоящей матерью была я. Он был моим до Мэнди и после нее. Именно я помогала кормить Джоша из бутылочки, когда его привезли из больницы. Это я, по очереди с братом, вставала к нему ночью, когда он плакал. Я мыла ему грязный зад, покупала одежду, готовила пюре, когда он перестал есть детское питание. Это я плакала, когда Родриго познакомился с Мэнди и объявил, что съезжает, чтобы жить с ней. И это я безумно скучала по Джошу, когда они все эти годы жили семьей.
Не Анита.
– Уходи. Сейчас же. Судебный запрет в отношении тебя все еще действует. Тебе нельзя тут находиться, – твердо сказала я.
Она покраснела, и это напомнило мне выражение ее лица, когда Анита первый раз попыталась встретиться с Джошем полтора года назад. Он начал плакать, практически рыдать, а она выглядела такой смущенной, что мне стало ее жаль. Но все же ее никто не заставлял исчезать. Никто не заставлял Аниту говорить и совершать поступки, в результате которых брату пришлось добиваться судебного запрета в отношении нее.
– Диана, пожалуйста. Прошло уже столько времени…
– Если ты хочешь увидеться с Джошем, это должно произойти не так. Уходи. Сейчас же.
Она покраснела еще сильнее и отвела взгляд.
– Диана…
– Анита, сейчас же, – продолжила настаивать я, зная, что Джош появится дома после частной тренировки где-то через час.
Она застонала и, схватившись за голову, с трудом сглотнула.
– Ты можешь выслушать меня? Хоть минутку? Это все, что мне нужно.
– Нет. Я хочу, чтобы ты ушла. Прямо сейчас. Я дам тебе свой электронный адрес. Напиши мне письмо. Я не хочу разговаривать с тобой или видеться, но мы можем переписываться. – Я думала, что она поняла это, когда звонила мне два раза, а я вешала трубку или просто игнорировала вызов.
Она открыла рот – тот самый рот, который когда-то назвал моего любимого племянника самой большой ошибкой своей жизни – но чей-то другой голос произнес:
– По-моему, она сказала тебе свалить.
У меня запершило в горле от облегчения. Я оглянулась и увидела Далласа, который направлялся к моему дому. Несмотря на то, что мне хотелось накричать на Аниту и вспомнить то, как она причиняла боль Джошу, я не могла отвести взгляд от соседа.
И не потому, что он был грязный, потный и футболка липла к его телу так, будто была мокрая.
Нет, просто пока я смотрела на этого практически незнакомца, мой мозг забыл о том, кто стоит передо мной. Если Анита не была слепой, то видела то же, что и я. Это решительное выражение лица. Мускулистое тело. Старые поношенные джинсы в пятнах, сбитые, заляпанные краской черные ботинки. Едва прикрытые футболкой плечи и черную татуировку на бицепсе. Я быстро перевела взгляд на его лицо, пока меня не застукали за разглядыванием.
– Ты уйдешь или мне проводить тебя до машины? – поинтересовался Даллас, останавливаясь рядом со мной, чем сильно удивил меня. Но я не собиралась отказываться от его помощи.
– Я просто хочу поговорить, – ответила женщина, которая сильно потрепала нервы моему брату.
– Мне кажется, что она не хочет с тобой разговаривать. Я прав?
– Да, – произнесла я, продолжая смотреть на Далласа.
Сосед пожал плечами, не отводя пристального взгляда от Аниты.
– Ты слышала ее. Уходи.
– Мне нужна всего чертова минута, Диана…
Услышав свое имя, я, наконец, пришла в себя и посмотрела на нее.
– Не заставляй меня вызывать копов. Пожалуйста. Я же сказала, сначала разберись со своей жизнью, Анита. Не нужно появляться возле моего дома внезапно. Это не поможет.
Как только я упомянула про копов, сосед медленно, очень медленно, повернул голову в мою сторону. Краем глаза, я видела, как он недоуменно моргнул и сжал челюсть.
– Копов? – холодно произнес мужчина, который жил через дорогу. С этими словами Даллас – я могла бы обнять и даже поцеловать его за это – поднял большую мозолистую руку и мотнул головой в сторону дороги. – Уходи. Сейчас же.
Поняв, что я на грани того, чтобы рассказать о том, что она нарушает закон, Анита проворчала:
– Забудь об этом. Я ухожу.
Я не стала смотреть ей вслед, как и Даллас – он был слишком занят, прожигая дыру во мне.
Рев мотора привел нас обоих в чувство. Даллас оглянулся через плечо и с мрачным видом стал наблюдать за тем, как отъезжает машина Аниты. Это был черный «шевроле». Нужно запомнить.
Неожиданно Даллас перевел взгляд на меня и обеспокоенно поинтересовался:
– Ты в порядке?
Я только и могла, что кивнуть. Не сомневаюсь, у меня на лице было написано, что я напугана. Анита не имела юридических прав на Джоша. Я знала это. Она не сможет просто забрать его. Я не против, чтобы они общались. Правда. Но только если точно буду знать, что она не причинит ему вред, как делала это бесчисленное количество раз раньше. И только если он будет согласен.
Я заставила себя выдохнуть и еще раз кивнула.
– Да, в порядке.
– Хорошо. – Даллас нахмурился и протянул руки. – Давай помогу.
Я покачала головой.
– Все нормально. Я сама.
Он внимательно посмотрел на меня, будто пытаясь что-то оценить. Скорее всего, мою упрямость.
– Я возьму их, – медленно произнес он и осторожно забрал у меня пакеты, продолжая пристально глядеть на меня.
У меня не было сил, чтобы сказать, что он уже достаточно сделал, и я справлюсь сама. Поэтому я просто последовала за ним, захватив оставшиеся пакеты из машины.
Со мной все в порядке. Анита никогда больше не появится возле моего дома, а если это все же произойдет, то через несколько лет. Именно так она всегда и делала – появлялась с перерывом в несколько лет.
Я обнаружила Далласа в кухне: он вытаскивал продукты из пакетов.
– Ты не обязан делать это, я сама справлюсь.
– Угу, – ответил он, даже не подумав остановиться.
Я вздохнула.
– Ну правда. Ты не обязан. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неловко. Клянусь, я не пытаюсь заигрывать с тобой.
Большие мозолистые руки замерли на мгновение, после чего он вздохнул и произнес:
– Я знаю это.
Я была настолько взволнована появлением мамы Джоша, что даже не сразу обратила внимание на воцарившуюся тишину. Мне стало стыдно. Я знала, что должна дать какое-то объяснение произошедшему.
– Спасибо, что помог. – Да, это прозвучало неловко, как я и боялась.
Даллас, наконец, посмотрел на меня сквозь длинные ресницы.
– Она довольно долго сидела в машине возле твоего дома, – объяснил он. – Я подумал, что это подозрительно.
Слова Далласа вызвали во мне легкое чувство вины за то, что я подслушала тот разговор с женщиной в красной машине, его «может быть-почти-в разводе» женой. Но мне некогда было терзаться угрызениями совести – у меня было о чем переживать. Чертова Анита.
Она не может забрать Джоша. Не может. Никоим образом.
Наверное, стоит завтра позвонить в школу, рассказать о положении дел и попросить учителя Джоша обращать внимание на то, с кем он уходит домой.
– Мне стоит что-то знать? – спокойно поинтересовался Даллас. Я еще не разу не слышала, чтобы он говорил настолько мягко.
Стоит ли? Я обхватила голову ладонями и закрыла глаза, пытаясь успокоиться.
Что-то металлическое ударилось о кухонную столешницу. Я представила себе, как он достает из пакета консервы с супом и ставит их на стол, чтобы занять свои большие руки. – Я смогу помочь, если ты мне расскажешь.
Он предлагает мне помощь. Кто бы мог подумать? Кто бы, черт возьми, мог подумать?
На глазах выступили слезы, но я решительно вытерла их с лица. Когда это я успела превратиться в плаксу? Открыв глаза, я уперлась взглядом в кухонный шкаф и сказала правду. Мы с ложью никогда не были в хороших отношениях.
– Это была биологическая мама Джоша.
Он промолчал.
Я повернулась и обнаружила его с банкой консервированного супа в руке. На секунду мы встретились взглядами, после чего я взяла один из пакетов и начала разбирать его.
– Анита не может больше видеться с Джошем. Когда ему было три года, она пыталась похитить его из детского сада. Нам пришлось добиваться судебного предписания в отношении нее. С тех пор она не делала ничего подобного, но раз в несколько лет пытается встретиться с Джошем. – Я пожала плечами и сжала пустой пакет в кулаке, а потом с трудом сглотнула и, оглянувшись на Далласа, снова пожала плечами. Что еще я могла сказать?
– Понятно, – мягко произнес он и нахмурился. – Понятно. Я буду начеку.
