Текст книги "Проклятье куртизана (СИ)"
Автор книги: Мари Рувель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 43 страниц)
– Рэй его так любил, да? – спросил он. – Ему было… трудно это перенести?..
Жан покивал.
– Очень трудно. Дошло даже до психиатрической лечебницы… – на этих словах он осёкся, взглянув на омегу, но потом решил, что скрывать бессмысленно. – Я знаю, у вас завязались отношения, – сказал он. – Причём, довольно тесные. Поэтому рано или поздно ты всё равно об этом узнаешь. Я имею ввиду… проблемы Рэя. С психикой у него не совсем хорошо. Правда, тогда его подлечили, и, к счастью, всё обошлось, но… сейчас я не очень-то в этом уверен. Слишком уж затянулся траур…
Ади согласно покивал, думая лишь о том, что не прочь прикончить Люсьена и во второй раз – хуже не стало бы. Ревность так и грызла душу. Они с Жаном немного помолчали – в комнате повисла тягостная тишина, в которой слышалось только раздражённое дыхание омеги, и разговор пока не клеился. Ади вдруг стало не по себе – его затерзали плохие предчувствия, стало страшно. Но Жан внезапно прервал это процесс, подойдя и взяв его за обе руки.
– Малыш, я прошу тебя, – с несвойственной ему тревожностью заговорил он. – Ты… не мог бы вечером проведать Рэя? Сейчас это делать бессмысленно – он, наверняка, напился и крепко спит, но к вечеру оклемается. Я знаю его режим в такие дни… И если ты придешь к нему и побудешь рядом: утешишь, убедишь его успокоиться, то он, возможно, хотя бы в запой не уйдет, – Жан с волнением помял тонкие пальчики Ади. – Ты очень хорошо на него влияешь. Я сразу это заметил, и уже давно не видел брата таким счастливым. Уверен, он прислушается к тебе, – бета расстроенно покачал головой. – Просто, понимаешь… в последнее время Рэй стал слишком уж часто увлекаться алкоголем. Раньше такого не было, но в последние полгода просто кошмар… А сейчас он впервые ожил. И это благодаря тебе… Поэтому я и прошу…
Ади опять покивал.
– Я схожу. Вам не обязательно было просить, я бы и так сходил…
– Нет-нет, – Жан отпустил его руки, пошёл к вешалке и покопался в кармане пальто. – Я дам тебе ключ. Рэй не откроет дверь, а звонить бесполезно. Поэтому просто отомкни замок ключом и войди. Только осторожно. Он не буйный, но может закатить истерику. Поэтому лучше всё это сделать вечером, когда он уже изольёт своё горе и более менее придет в себя, – бета протянул омеге ключик. – Нижний замок. На верхний он никогда не закрывается.
Ади взял ключ.
– Хорошо… Я попытаюсь…
– Благодарю тебя, – Жан обнял его за плечи. – Ты – наша последняя надежда. Рэя надо вытащить из этой ситуации. Срочно… Но ни меня, ни тем более отца он и слушать не станет… Просто взбесится и всё. Поэтому я надеюсь, что ты…
– Я понимаю, – Ади снова кивнул. – И обязательно схожу, – он вышел из кабинета, но вышел совершенно расстроенный.
А потом целый день страдал. Хотя и пытался спастись работой, но это не особо-то помогало. Ади очень переживал за Рэя – он будто чувствовал всю его боль, но с другой стороны – плакать хотелось от ревности. Неделя, проведенная с Рэем, была такой чудесной. И он ведь ни разу не заикнулся о Люсьене, ни разу! И после всего, после такой сумасшедшей бури страстей, вдруг взял и ушёл в траур, который, по сути, должен давно бы закончиться. Ади всхлипнул и вытер слезу. Как можно было так поступить? Как? И это после всех слов, что он наговорил, после таких нежных чувств. И вдруг у него траур. Причём он даже не предупредил ни о чём! Омега закрыл лицо руками и заплакал. Ему стало ужасно обидно за себя. Ужасно!
Но долго рыдать не пришлось, потому что уже через полчаса Жан вызвал Ади к себе и загрузил работой. А потом они вместе отправились по делам на директорской машине: наведались на несколько строительных объектов, съездили в пару мест по новым связям, заключенным на выставке. Но в машине в основном молчали: Ади был по-прежнему расстроен, хотя и пытался этого не показывать, а Жан вообще был неразговорчив. К тому же он сейчас тоже переживал, но, видимо, не хотел усугублять краски, поднимая болезненную тему, поэтому они с Ади если и переговаривались, то только по делу. Но перед тем, как расстаться с омегой и отпустить его домой, Жан всё-таки не выдержал.
– Я очень боюсь за Рэя, – сказал он. – Очень боюсь. Он уже трижды побывал на грани, и пусть трижды выкарабкивался, но невероятными усилиями. И теперь я боюсь любого расстройства. Если бы ты видел, как он убивался, когда умер Люсьен… К счастью, он хотя бы на похоронах его не присутствовал. Хотя, счастье ли это?.. – Жан грустно усмехнулся. – Рэй тогда слег и находился в реанимации, в тяжёлой коме. Неделю был между жизнью и смертью… – бета покачал головой, вспомнив страшные дни. – Это было так страшно, малыш. Я думал, придется хоронить двоих. Никогда этого не забуду. Никогда…
И Ади чуть не разревелся. Конечно, ему было очень жаль Рэя, и он искренне сочувствовал Жану, но ревность снова вгрызлась в сердце, да так больно, что стало трудно дышать. Невозможно было больше это слушать.
– Я, пожалуй, пойду, – омега быстро собрал свои вещи. – Может быть и зря мы так задержались. Надо было ехать к нему сразу…
Бета помотал головой.
– Бесполезно. Пьяный Рэй вообще невменяемый. Его даже разбудить нельзя. Я уже пробовал – приходил с утра, пытался приводить его в чувства, но ничего не помогало. Обычно он напивается ночью, потом лежит в отключке весь день – в спальне Люсьена. Почему-то он прирос к этой комнате, и я никак не могу убедить его переехать в другую квартиру: поменьше, подешевле, и не с такой драматической историей. Но он и слушать не желает, – Жан с досадой вздохнул. – А разбудить его невозможно. Я однажды даже по щекам его отхлестал – никакой реакции. Лежит, как мёртвый. И только к вечеру продирает глаза. Мне уже не раз приходилось дежурить возле него, но я только зря время потратил. Как, впрочем, и после его пробуждения, потому что он не даёт мне и слова сказать. Бесится до крови из носа, ты не представляешь… – он подошёл к Ади и взял его за плечи. – Но с тобой он совершенно преобразился. Я ещё никогда не видел его таким… Так что, очень надеюсь, малыш, что ты сможешь что-нибудь сделать. А иначе нам придется обращаться к врачам, потому что тянуть больше нельзя…
И Ади поехал. Сел на автобус, который следовал до его же дома – просто надо было выйти попозже, чтобы попасть к альфе – они ведь жили с Рэем на одной улице, только в разных её концах. Жан, конечно, предложил его подвезти, но омега отказался. Во-первых, он боялся, что директор по дороге вновь начнёт причитать о горячей любви брата к Люсьену, и Ади в конце концов не выдержит и ляпнет что-нибудь резкое, а во-вторых, омега посчитал, что это дело слишком личное, и лучше справиться в одиночку – как бы там ни было.
Припадков Рэя Ади не боялся – его и в постели заносило, но омега справлялся, а обуздать перевозбужденного альфу – это тоже дело непростое. Единственное, чего Ади побаивался, так это своей собственной ревности. Вот уж был враг так враг. Омега закипал от одной только мысли о Люсьене, и готов был вцепиться Рэю в глаза, если он только попробует заикнуться о том, какой чудесный у него был любовник. Но ещё больше он боялся привидения. Вот этого просто ужасно боялся. Теперь-то Ади понял, чей это был призрак, и уже ненавидел его всей душой. Но всё равно боялся, как огня. Поэтому, прежде чем вставить ключ в замочную скважину, омега долго готовился и справлялся с чувствами, и только когда полностью взял себя в руки – отпер дверь.
В квартире было темно, и это сразу рассеяло всю напускную смелость. Ади задрожал, но всё же осторожно вошёл и попробовал нащупать выключатель на стене. Найдя его, омега щелкнул им, но свет не загорелся.
– Господи… – ледяной страх цепко прокрался в душу. – Ужас-то какой…
Ади на ощупь пробрался к гостиной, уже начиная дрожать всем телом. К счастью, он знал, где там находится выключатель – совсем рядом с коридором. Омега дрожащей рукой нащупал его и хлопнул по нему, но свет лишь ярко вспыхнул и с громким треском перегорел. Причем все лампы разом – в одной люстре! О, боже... Сразу захотелось всё бросить и сбежать, но Ади был упертым, поэтому придушил свой страх и осторожно вошёл в гостиную.
Громко сглотнув, он кинул взгляд на дверь комнаты, откуда давеча выплывал призрак. С виду безобидная, сейчас она выглядела просто ужасающей. И тут же, как назло, послышался скрип, подул сквозняк, Ади вскрикнул и кинулся к кухне.
– Папочки!.. Папочки!.. Я боюсь! – он с ужасом влетел в помещение, в приступе паники застучал рукой по выключателю, и тот, наконец, сработал. Ади обрёл свет – лампа в кухне весело загорелась, осветив заодно и добрую половину гостиной.
– Слава Небу… – омега отдышался, постарался унять бешеный колотун в груди, потом огляделся по сторонам и увидел цветы. – Надо же… – он улыбнулся, хоть губы ещё и подрагивали от нервного напряжения. – Даже не завяли. Чудеса…
Но очаровываться было некогда – нужно было действовать дальше. И пусть кухня сейчас казалась настоящим оазисом мира в этой ужасной квартире, но долго здесь оставаться было бессмысленно. Тогда Ади снова вышел в опасную зону и стал тихо продвигаться вперёд – неслышными шагами, стараясь держаться в полосе света, исходящей из кухни.
В гостиной было две двери. А поскольку Рэя нигде не было видно, то, скорее всего, он находился за одной из них. Ади позвал его – на всякий случай: сначала тихо, потом громче, но ответа не последовало. И тут вдруг опять что-то с грохотом свалилось со шкафа – омега вскрикнул и снова скрылся на кухне. Но теперь уже разозлился на себя и вышел обратно более решительно.
– Ещё не хватало дрожать, как заяц, – он сжал кулаки. – Подумаешь, призрак. Плевать на него!
Он прошёл мимо дивана к одной из комнат – конечно же, не к той, откуда на днях выходило видение, а ко второй, но там его ждало разочарование: во-первых, свет опять перегорел, как только Ади попытался его включить, а во-вторых, комната оказалась пуста – то есть кровать, тумбочка, стол и большое кресло – всё это было на месте, как полагалось, и таинственно освещалось светом уличного фонаря, но альфы в комнате не было. Зато отчетливо пахло ванилью, и Ади сразу понял, что это его спальня. Значит, вторая комната – спальня Люсьена. Вот оттуда-то и выходил призрак. теперь ясно.
Стало страшно до жути, потому что та часть гостиной почти не освещалась – кухонный свет еле доставал до двери, да и внутри комнаты было темно – свет не пробивался из-под низа. То есть опять придётся пробираться впотьмах, а что ждёт омегу за этой ужасной дверью – даже подумать страшно. Наверняка, дух так и жил в своих покоях, поэтому и расхаживал по дому, как хотел. А теперь ещё и выматывает Рэю душу, лишая его рассудка. Такое же тоже может быть – вон сколько по телеку передач на эту тему. И если раньше Ади никогда в это не верил, то сейчас ему всё показалось возможным. Тогда он снова судорожно сглотнул и, холодея от ужаса, покинул комнату альфы, начав потихоньку приближаться к зловещей спальне.
– Ангелы... Ангелы, милые, сохраните... – молился он плачущим голоском. – Мне так страшно... Защитите меня... – и всё же открыл зловещую дверь, а там его, действительно, ждал жуткий сюрприз.
Рэй находился внутри: он лежал на кровати, полностью одетый – похоже, даже в уличной одежде, лежал лицом вниз, в полной темноте. Вокруг витал крепкий запах коньячного перегара, смешанного с нежной ванилью, а на тумбочке рядом с кроватью поблескивала бутылка. Но это был лишь антураж. Ужас заключался в другом: прямо на подушках рядом с альфой – у изголовья его кровати, сидел призрак. Тот самый, которого Ади так боялся. Дух спокойно склонился над Рэем и, как любящий папочка, нежно поглаживал его по волосам. У Ади кровь заледенела в жилах, когда он это узрел. К тому же сейчас призрак смотрелся намного отчетливее – будто живой. Он был очень красив, с длинными, прямыми волосами почти белого цвета, с тонкими чертами лица, изящен, грациозен, и хоть слишком уж широкоплеч для омеги, но в общем производил приятное впечатление. И даже очень. Если бы не был призраком! Поэтому Ади, увидев его, вздрогнул всем телом, а когда видение подняло голову и глянуло на него своим глубоким, пронзительным взглядом, он, не помня себя от ужаса, схватился за лицо и истошно завопил.
====== 20. Изгнание беса ======
Рэй подскочил, перепугавшись до полусмерти. Он так и не понял, во сне прозвучал крик или наяву. В панике нащупав ночную лампу, альфа включил её, едва не опрокинув, и ошалело огляделся по сторонам.
– Кто здесь?..
Призрак Люсьена моментально исчез, как будто его и не было, и только Ади сидел на полу, прижимаясь спиной к двери и закрывая лицо трясущимися от страха руками. Рэй присмотрелся к нему, пытаясь окончательно проснуться.
– Малыш?.. – он привстал, протерев полу-ослепшие от резкого света глаза. – Ты чего? Что ты тут делаешь?
Омега поднялся, стараясь унять дрожь в коленях, кое-как восстановил дыхание и обрел, наконец, дар речи.
– Что происходит в твоём доме? – спросил он. – Как ты здесь живешь?
– А что происходит? – Рэй прикрылся от света лампы. – Ты о чём?
– Да в твоём доме творится кошмар! – Ади всплеснул руками. – Или ты не в курсе?
Альфа глядел на него какое-то время, растерянно моргая глазами, но потом вдруг лицо его переменилось, он занервничал, взгляд наполнился страхом.
– Ади, а это ты? – он встал, подошёл к нему ближе, даже пощупал. – Ты настоящий? Как ты здесь оказался?
– Жан дал мне ключ, – омега, наконец, перестал дрожать, хотя на душе ещё было тревожно. – А что?
– Покажи, – Рэй сейчас был похож на умалишенного. – Покажи ключ!
– Да вот он! – Ади начал сердиться. – Ты что, совсем не в себе?
Альфа сразу опомнился.
– Извини… – он вернулся к кровати, снова уселся. – Я просто подумал… Нет, ничего. Слава Небу…
Омега покачал головой, глядя на его полубезумный вид.
– Что с тобой происходит, Рэй? Что тут творится вообще? Почему ты в таком состоянии?
– А в каком? – альфа машинально пригладил растрепавшиеся волосы, нервно пересел на кровати. – Хочешь, сказать, я похож на психа? Ну… возможно, ты близок к истине…
– Но почему ты тогда не съедешь отсюда? – Ади подошёл к нему ближе. – Этот дом убивает тебя. После такой трагедии, которая здесь произошла… Почему ты…
– Не начинай! – Рэй резко вскочил, глаза его стали злыми. – Это Жан тебя подослал, да? Но знаешь, что?.. – но больше он ничего не смог сказать. Грубить альфа смел только брату, отцу, иногда срывался на омегах, которые были до этого. Но Ади он и слова не смог сказать, ни одного грубого слова! Он лишь беспомощно махнул рукой и отвернулся.
– Я не могу съехать отсюда. Пожалуйста, не поднимай этот вопрос…
Омега молчал, а Рэй начал терзаться: сейчас он должен был сказать ему самое важное – то, что задумал с утра. И самое страшное…
– Ади… – альфа даже имя выговорил с трудом. – Мы не можем быть вместе. Нам… надо расстаться…
От этих слов оборвалось сердце, причем у обоих сразу. Рэй уставился в пол, стараясь не умереть на месте, Ади побледнел, как смерть, и снова начал дрожать.
– Что ты сказал? – он ушам своим не верил. – Что?!
Альфа конвульсивно задёргался – пока едва заметно, но это уже были первые признаки приступа. Моментально подскочила температура, бросило в холодный пот – так начинался припадок, и Рэй после этого всегда попадал в больницу, как в прошлые разы. Ещё немного напряжения, и всё. Ему стало страшно, захотелось выпить, но бутылка была пуста. Тогда он ухватился за угол шкафа, вцепился в него, едва не сломав себе пальцы.
– Ади, уходи,– попросил он. – Прошу тебя, быстрее!
– Но почему? – омега ничего не понимал. – Почему, Рэй?..
– Да уйди же ты ради бога! – альфа долбанул по дверце кулаком, тут же схватился за голову, отвернулся, дрожа всем телом. – Я не люблю тебя, вот почему, – но тут он увидел фото Люсьена, стоящее на столике. Резко схватив его, Рэй прижал фотографию к сердцу. – Я люблю его. Люсьена! Не могу забыть. Никогда не забуду!
Ади как громом поразило от этих слов, из глаз брызнули слезы. Даже призрак не испугал его так, как эти страшные фразы.
– Ты врешь… – еле слышно выговорил он. – Это неправда.
– Правда! – Рэй опять обернулся к нему, и глаза его сверкнули беспомощной яростью. – Это правда! Ты мне не нужен! Мне нужен он! – Альфа выставил фото вперёд, Ади шарахнулся от него и машинально схватился за шею, где был укус.
– Зачем же ты пометил меня?
Рэй был готов провалиться в саму Преисподнюю.
– Это случайно… В порыве страсти!
Омега медленно покачал головой, не веря свои ушам.
– Не может быть… Ты любил меня. Это ни с чем нельзя спутать!
– Да я просто трахаться хотел! – Рэй выпалил самое страшное, что можно услышать от альфы. – Убирайся же ты наконец!
Он и сам ужаснулся своих слов, а на Ади вообще невозможно было смотреть: у бедняжки ноги подогнулись, он едва не упал, а схватившись за косяк двери, уставился на альфу полными слёз глазами: «Нет, – он даже вдохнуть не мог поначалу, а только хватался за грудь и судорожно вздрагивал. – Не может быть…» Рэй испугался за него.
– Ади… – он хотел подойти. – Ади, милый… – но омега отпрянул от него, как от ядовитого гада.
– Не приближайся ко мне! – взгляд его мгновенно заледенел. – Никогда больше не подходи, слышишь? Ты такой же, как все. Как все эти чёртовы альфы! Будь ты проклят!
Он вылетел из комнаты, Рэй бросился за ним.
– Ади! Ади, подожди! – но под ноги ему тут же метнулся стул, альфа грохнулся через него, больно ударившись локтем, а от злости схватил табуретку и запустил её в пустоту гостиной. – Да пропади ты пропадом, нечисть! Сгинь!
Он кинулся в коридор, но было поздно – омега уже скрылся.
Рэй рванулся было к двери, но она опять исчезла, как прошлой ночью – осталась одна голая стена. Проклятье… А квартира снова наполнилась мраком, отовсюду повалил чёрный дым, из гостиной раздалось злобное, мерзкое хихиканье.
– Что, кончилась любовь? – злорадно прокаркало эхо. – Какая жалость. Я же говорил, никуда ты от меня не денешься.
Но Рэй уже не боялся, ему теперь было всё равно. Он застыл в коридоре, уперевшись руками в пустую стену, и страх сменился жгучей ненавистью к себе. Альфа понял, что убил своё счастье, разбил самое драгоценное в мире сердце. Самое дорогое… И всё ради чего? Чтобы спасти свою шкуру? Он покачал головой: «Ну уж нет… Такое ничтожество точно жить не достойно». Рэй оторвался от стены и пошёл в гостиную.
А там его уже поджидали. Старый знакомый: полуразложившийся труп, издающий отвратные, каркающие звуки и распространяющий жуткую вонь. Вот кого Рэй был достоин. Он усмехнулся, взглянув на это мерзкое существо, которое сейчас стояло перед ним, зыркало своими пустыми глазницами и щерилось поганым ртом.
– Каюк твоим чувствам, – радостно произнес скелет. – Теперь никаких фиалок. И ты останешься со мной.
Лицо альфы сразу перекосилось от ненависти.
– Ну и тварь же ты, – яростно процедил он. – Гниль поганая. Сейчас ты поплатишься за всё. Отправляйся в ад! – Рэй кинулся на него, схватил полуистлевшее тело и с размаху швырнул его в окно. Раздался резкий звон разбитого стекла, альфа заткнул уши, закрыл глаза. – Гори в аду, – снова повторил он, потом подошёл и глянул вниз.
А под окнами зияла пропасть – огромная, бездонная, страшная, но такая до боли манящая. Рэй покачнулся, взглянул в небеса и чуть сам не выпал туда, а сзади вдруг вновь раздалось противное хихиканье.
– Думаешь, так просто от меня избавиться? – труп снова стоял в комнате. – Не обманывай себя. Я буду рядом с тобой всегда!
Рэй замер, потом обернулся, медленно оглядев чудовище с ног до головы, и с презрением покачал головой.
– Нет, не будешь… – произнес он. – Я избавлюсь от тебя. Способ есть…
Он ринулся в свою комнату, подлетел к столу, покопался там в ящиках и выудил лист бумаги. Потом достал ручку, положил всё это на столик возле дивана в гостиной, налил из графина воды и тоже поставил на стол. Потом покопался в каком-то шкафчике на стене и вынул оттуда пузырёк с лекарством. Сильнейшее снотворное. Однажды друг Рэя, тоже альфа, решил покончить с собой. Рэй тогда долго его уговаривал не совершать такой глупой ошибки, но тот и слушать не желал. Тогда альфа подменил ему таблетки – вместо снотворного насыпал витамины. Парень их выпил и заработал жесточайшую аллергию – совершенно неожиданно, а когда покрылся сыпью и начал задыхаться, так перепугался, что вызвал неотложку. И пару дней провёл в реанимации, а когда узнал, чем отравился, то поклялся, что прикончит Рэя, как только выйдет из больницы. Но не прикончил, а наоборот – благодарил от всей души. «Предсмертный» шок его здорово напугал, и с того дня он стал намного разумнее и до сих пор жив, здоров, и даже семью завёл. Вот такая история. Но таблетка Рэй не выкинул – просто забыл это сделать, а позже нашёл в своей куртке, вытащил и кинул в шкафчик. И вот теперь вспомнил про них.
Труп внимательно следил за его действиями.
– Ты что хочешь сделать? – с опаской спросил он.
– Не твоё дело, – альфа пошёл и уселся за столик. – Сейчас ты отправишься в преисподнюю, туда, где тебе самое место… – он подвинул к себе листок и начал писать:
«Простите меня за всё, – гласила записка. – Я больше не могу держать это в себе. Но и жить с этим мне невозможно. Я совершил ужасное…»
На этих словах призрак хотел броситься на Рэя, но альфу вдруг окружил плотный купол света. Труп врезался в него, злобно зашипел и отскочил.
– Не смей! – завопил он, не имея возможности прервать этот процесс. – Ты не должен никому говорить! Тебя казнят!
– Я сам себя казню, – Рэй дописал:
«Люсьен умер не случайно, это я его убил. Включил газ, пока он спал, и оставил его умирать. Мне очень жаль. Я прошу меня простить. Не поминайте лихом».
Труп тут же взвыл, кинувшись оземь, и яростно застучал кулаками по полу. Пространство вокруг задрожало, всё заходило ходуном. «Не смей! – в злобном отчаянии заголосил он. – Порви это! Ты не должен! А что, если он узнает? Что, если ОН узнает?!»
– Я уже потерял его, – Рэй вытер слёзы, вспомнив об Ади. – Меня больше ничего здесь не держит. А ты сгинь, мерзкая нечисть. Видеть тебя не могу, – он высыпал таблетки в ладонь.
Умирать было страшно. Рэй поставил пустой флакончик на стол и закрыл глаза. Жить не хотелось, но и преступить черту было очень непросто. Что там его ждёт – чёрт знает? Но и оставаться тут не было никаких сил. Смысла в жизни не осталось – Ади никогда не простит ему такие убийственные слова, а их и правда простить невозможно. А без него и жить незачем…
И альфа решился. Он уже хотел закинуть таблетки в рот, но вдруг что-то прохладное нежно коснулось его затылка. По спине пробежали мурашки, Рэй вздрогнул и хотел обернуться, но не успел – он лишился чувств и повалился на диван. Таблетки выпали из руки и рассыпались по полу с весёлым звоном, в комнате стало светлей, нечисть моментально испарилась – с яростным шипением, дикими визгами, но её не стало. Вокруг опустилась нежная, приятная тишина. А через несколько секунд в спальню Люсьена тихо притворилась дверь.
====== 21. Внезапное воскрешение ======
Ади проплакал до самого утра. Сначала рыдал на улице, сидя на лавочке в самом дальнем уголке сквера, в полном одиночестве, сжимая в сумке пистолет – на всякий случай. Потом, как следует выплакавшись, погулял по ночным аллеям, чтобы хоть как-то сошла отёчность с лица, и только после заявился домой. Братишки-близнецы радостно его встретили: улыбчивый нежно расцеловал, серьёзный – внимательно присмотрелся и, видимо заметив покрасневшие глаза, покачал головой и ещё больше насупился. А тут первый возьми и спроси:
– А где дядя Рэй?
Ади сразу вздрогнул, выпрямился, занервничал и, отдав детей няне, закрылся в ванной. И опять плакал. Потому что такого горя он ещё ни разу в жизни не испытывал, хотя уже достаточно пережил: трагически потерял родителей, промучился с психопатом-мужем, но боль от разбитого сердца оказалась ни с чем несравнима. Просто ужасно. Омега никак не мог поверить, что Рэй сказал ему правду, что он смог так безжалостно унизить его, так жестоко обидеть. Думая об этом, Ади вновь начинал реветь, да так горько и безутешно, что падал на пол без сил.
Няня-бета догадался, что произошла какая-то серьёзная неприятность – скорее всего, касающаяся личного плана, но он не имел привычки лезть не в своё дело. И тем не менее принял необходимые меры: успокоил детей, быстро уложил их спать, а сам остался ночевать в доме, чтобы не оставлять хозяина одного. Иногда такое случалось – если Ади, например, не мог вернуться домой по каким-то причинам: как правило, по работе. Или же если он недомогал, болел или случалось течка. Тогда бета оставался с детьми, хотя в контракте это не оговаривалось, но Ади всё равно его потом благодарил. Впрочем, речь сейчас не об этом.
Гувернёр, конечно, остался не из-за денег, а потому что впервые видел Ади в таком разбитом состоянии. И теперь он хотел поговорить с ним, оценить степень расстройства и, если омега позволит – по возможности, успокоить. А ещё он через каждые пять минут подбегал к двери ванной и прислушивался: сначала к рыданиям, потом к шуму воды – Ади всё-таки залез в душ, чтобы хоть как-то прийти в себя. Но бета волновался, как бы он что-нибудь не сотворил с собой – всё-таки хозяин выглядел ужасно, и гувернёр пока не знал, как к этому отнестись. Ведь обычно Ади всегда был сдержан на чувства, поэтому сейчас няня пребывал в некоторой растерянности.
Но, к счастью, омега вышел из душа целый и невредимый, и пусть с опухшими глазами и отёкшим от слёз лицом, но хотя бы говорить уже мог. Правда, разговор шёл в основном о детях и их успехах в школе, но бета между делом всё-таки напоил омегу успокоительным и ненавязчиво заверил, что с малышами всё будет в порядке, и он может спокойно отдыхать. Тогда Ади, напившись целебного отвара и поблагодарив гувернёра за помощь, пошёл в свою комнату, улёгся на кровать, но тут же снова разрыдался.
И так до самого утра – с редкими, кратковременными перерывами на нервный сон, с неприятными видениями, кошмарами и прочим в таком духе, и только с рассветом Ади, наконец, выбился из сил и уснул, а через полчаса уже зазвонил будильник.
Омега проснулся ещё в более худшем состоянии, чем лёг. Но едва он зашевелился в своей спальне, как чуткий гувернёр уже вскочил и приготовил ему сладкий кофе. Ади пришёл на кухню с жуткой головной болью, поэтому снова получил лекарство и лишь спустя минут сорок, наконец, заговорил.
– Я буду увольняться, – сказал он бете. – Работа опять не заладилась. Хотя… всё ведь так хорошо начиналось…
– В работе ли дело? – осторожно спросил гувернёр. – Может быть не стоит так торопиться?
Ади помотал головой, и глаза его снова наполнились слезами. Бета сразу дал ему салфеточку, подошёл, обнял и утешающе погладил по плечу.
– Ну всё, всё, – успокоил он его, как ребёнка. – Не надо так расстраиваться. Всё придет в норму. В жизни всякое бывает, а потом налаживается – вам ли этого не знать. Не плачьте, – он промокнул Ади слезы, а тот взял у него салфетку и попросил принести телефон.
– Он в моей сумке. Если вас не затруднит… Я хочу позвонить на работу – сказать, чтобы мне поскорее приготовили расчёт. Ни минуты больше там не останусь. Ни одной несчастной минуты…
Бета не стал спорить, а лишь послушно покивал и отправился выполнять просьбу. Он принёс Ади сумку, и тот полазил там в поисках аппарата, но так его и не нашёл. Омега всё перерыл и даже выложил вещи на стол, но телефона нигде не было. Тогда он встал, сам пошёл в коридор и поискал в карманах пальто – но тоже безуспешно. И тут его осенило: телефон остался в квартире Рэя! Точно! Ади вспомнил, как разговаривал по нему, решая деловой вопрос по дороге к альфе, и потом, когда дрожал под дверью его квартиры, готовясь войти, он сжимал аппарат в руке. А после, видимо, – когда всё-таки вошёл, по привычке положил аппарат рядом с сумкой в коридоре, но когда убегал – сумку схватил, а телефон так и остался. И сейчас омега от души надеялся, что именно так всё и было, ибо в телефоне содержалось столько важной информации, что потеряй он её, и это станет настоящей катастрофой.
Ади даже в себя пришёл, как разволновался. Потом попробовал позвонить на свой номер с аппарата беты, но пространство ответило ему мирной тишиной. Хотя гудки шли. Значит, всё верно – телефон остался у альфы. Придется возвращаться. Ну не просить же, в самом деле, передать аппарат через пятые руки, изображая обиженного – не в детском саду всё-таки. И омега, с досадой покачав головой и окончательно приведя мысли в порядок, начал быстро собираться. Потому что опаздывать на работу не хотелось, а заезд к Рэю наверняка будет стоить доброго часа. И пусть Ади шёл увольняться, но это не означало, что можно приходить, когда вздумается. Поэтому он поспешил, пока не стало совсем поздно.
Бета с облегчением вздохнул, заметив, как преобразился хозяин. Но Ади, как настоящий альфа (хотя и был нежным омегой), всегда быстро приходил в себя, если дело касалось работы. Вот и сейчас сердечная драма в момент отошла на задний план, и он, со скоростью света собравшись и ещё раз на всякий случай позвонив на свой номер (снова тщетно), попрощался с гувернёром, поцеловал братишек на прощание и, пожелав им удачного дня, помчался в злосчастную квартиру.
А у Рэя в доме тем временем тихо пиликала музыка. Телефон омеги издавал нежно-ритмичные звуки, радостно наполняя пространство жизнью и даже некоторой надеждой. Хотя хозяин квартиры так и валялся на диване без чувств: в неудобной позе, бледный, холодный, и никак не реагировал на звук. Потом трели повторились, но тоже не дали результата, и даже звук открываемой двери не произвел никакого эффекта.
Ади сразу увидел свой аппарат, как только вошёл – на тумбочке, перед зеркалом. Он тут же схватил его, прижал к себе и с облегчением выдохнул:
– Слава небесам! – а, прислушавшись к тишине жилища, со злостью прищурил глаза, вспомнив обиду, и хотел уже уходить, но что-то его остановило. А почему, собственно, так тихо? Ведь уже утро – пора собираться на работу. Или этот несчастный страдалец вновь собирается профилонить весь день? «Ах, ну да, у него же траур!» – Ади саркастично усмехнулся в такт своим мыслям. И в итоге разозлился ещё больше, развернулся, но направился не к выходу, а решительно протопал в гостиную. И тут же замер на месте. Увидев страшную картину, Ади чуть сознание не потерял. Особенно когда перевёл взгляд с бесчувственного тела Рэя на стол, и ему бросились в глаза лист бумаги и пустой пузырек. Спина похолодела от ужаса.
– Господи... – омега кинулся к столику, схватил записку дрожащей рукой. – Что это?..
Прочитав её, он затрясся всем телом.
– О, Боже... Только не это… Нет. Нет! Пожалуйста, нет! – он боялся даже взглянуть на Рэя, лишь бы не видеть кошмарный финал этой драмы. – Не может быть… Я сплю… Это сон… Это не может быть правдой! – он бросился к альфе, вцепился в него, крепко прижал к себе. – Что ж ты наделал?! Ты что наделал, сумасшедший?! Что же ты натворил?!
