Текст книги "Проклятье куртизана (СИ)"
Автор книги: Мари Рувель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 43 страниц)
– Быстро. Быстро! – зашипел он заговорческим шёпотом. – Среди драгоценностей оказались подарки Артура Жесточайшего. Этому несчастному куртизану д’Эскадни! Как я и думал. Полный комплект! Это же такое важное приобретение! Ты должен непременно на них взглянуть, – он потащил мужа на выход. – Немедленно едем в контору к этому Даниэлю. Прямо сейчас! Нам покажут драгоценности!
– Но я хочу побыть здесь! – дядюшка Ив воспротивился. – Ну что тебе неймётся? Никуда твои диадемы не денутся!
– Денутся! – Стэнли вцепился в руку мужа покрепче. – Конкуренты нас опередят! Проклятые дилетанты и хапуги! И мир потеряет эти сокровища навсегда! Идём!
– Отстань! – но альфа был сильнее, и дяде Иву пришлось подчиниться. – О, как ты несносен, Стэн! Всегда лишаешь меня удовольствий! А я столько сделал для тебя! Кто ищет все эти ценности своим третьим глазом?! Да если б не я!..
– Ты, любовь моя, ты! – дядя Стэнли сгрёб мужа в охапку. – Поэтому обещаю тебе настоящий бал на предоставлении коллекции в музее! Фуршет, фейерверк! Сразу два новых костюма, мы знатно это отметим! Я даже буду с тобой до конца весь вечер, и не уйду спать…
– Что, прости? – дядюшка Ив замер в искреннем изумлении. – Ты будешь со мной на празднике? О, Ангелы… Похоже, там и правда что-то стоящее, раз ты готов принести такие жертвы. Ладно, поехали – надо на это взглянуть.
– Ещё бы! – И дядюшка Ив еле успел попрощаться хотя бы с Ади, как его уже уволокли. – Ты ведь знаешь, что у короля Артура в ювелирах был сам дьявол… – продолжал вещать дядя Стэн. – Изящество его украшений сводит с ума, и я уверен, что всё, случившееся с семьёй несчастного куртизана, замешано на этих драгоценностях. Наверняка, дьявол сам их и проклял, едва не погубив две семьи…
– Хватит молоть ерунду! – дядя Ив вырвался из цепких рук мужа. – Это всего лишь легенда. Дьяволы зла не приносят!
– А ты вечно их защищаешь. Но религия учит нас…
– Плевать на религию, – дядюшка Ив отмахнулся. – Я сторонник старых поверий, ты же знаешь, – он изобразил на лице лучезарную улыбку и направился к мистеру Эдварду, чтобы извиниться за ранний уход и попрощаться. Дяде Стэну тоже пришлось взять себя в руки и соблюсти приличия – он пожал руку отцу Рэя, выразил всякие надежды на скорое пополнение семьи и счастье новобрачных, дядя Ив тоже протянул ручку и расцеловался с новым родственником, проявив искреннюю симпатию. Тем более он весь вечер строил ему глазки и даже имел некоторый успех, вызвав улыбку на этом суровом лице. «Настоящий вулкан Везувий, с доброй душой», – так он в двух словах охарактеризовал мистера Эдварда при разговоре с Ади. И был абсолютно прав.
– Какой же красивый, – дядюшка Ив вздохнул, снова вспомнив новоиспечённого свата, когда они вышли на улицу. – Он просто душка…
– Красивыми могут быть только произведения искусства, – невозмутимо заключил дядя Стэн, усаживая мужа на заднее сидение машины Даниэля и устраиваясь рядом с ним. – Поехали, голубчик, – тронул он дьявола за плечо. – Мне не терпится взять в руки это совершенство…
А Ади, дождавшись, когда родственники уедут, и мистер Эдвард останется один, снова взглянул на Эмира, но на этот раз уже сдвинул брови и топнул ногой: иди же! Бедный альфа так и стоял в стороне – он выпил уже пять бокалов шампанского, но даже не захмелел от волнения. Лицо его было бледным, руки дрожали, но когда он увидел, что Дин, заметив его состояние, оставил Рэя и двинулся к нему, то быстро сделал ему знак не приближаться, и стал продвигаться к отцу. Эмир только-только собрался с силами, чтобы исполнить задуманное – поэтому и побледнел так заметно, но если б муж сейчас его обнял, он бы потерял всю волю, разрыдался и на этом всё бы закончилось. А потом решиться на новую попытку было бы ещё тяжелей, поэтому Эмир решил: сейчас или… только сейчас. И подошёл к отцу.
Мистер Эдвард смотрел на среднего сына со смесью жалости и презрения во взгляде, и ничего не мог поделать с собой – слишком уж противно было ему осознавать, что перед ним стоит альфа, который из своей истинной сути сохранил разве что только запах, да и тот пытается вывести всякими ухищрениями. Родитель крепко сцепил руки за спиной, только бы не влепить отпрыску оплеуху за такое надругательство над собственным полом, а Эмир встал перед ним и опустил глаза. Отец начал внутренне закипать, но едва почувствовав из-за спины нежный земляничный аромат, сразу остыл. Ну конечно же, Ади стоит где-то рядом. Вот чёрт…
Мистер Эдвард взял сына за подбородок, оглядел его гладкое личико, покачал головой.
– Спасибо, что хоть пришёл в приличном виде, – произнёс он. – Не опозорил меня… – а Эмир и в самом деле явился на свадьбу в скромном, строгом костюме, и пусть намного более изящном, чем полагалось альфе, но всё же. Косметики на его лице не было ни следа, в ушах – только скромные гвоздики с маленькими, сверкающими камушками. Отец взял его руку, оглядел ногти. – И где же твой маникюр?
Глаза Эмира наполнились слезами. Он сразу задрожал, испугавшись родительского гнева, но не мог ничего поделать – его психика была ещё более расшатанная, чем у Рэя, да ещё и приём гормональных препаратов сказался, а так же переживания за ребёнка, которые в последние месяцы здорово потрепали нервы. Эмир судорожно вдохнул, пытаясь сдержаться, но слезинки всё-таки капнули на лицо, и он решил, что его сейчас ударят. Отец вполне мог наказать за такую слабость – во всяком случае, в детстве было именно так, но теперь-то мистер Эдвард понимал, что перевоспитывать детей уже поздно. Он привлёк сына к себе.
– Умоляю, только без слёз. Успокойся… – но Эмир не мог взять себя в руки, тем более на них начали оглядываться, а это ещё больше волновало.
– Пап… – он понял, что если сейчас не заговорит, то разревётся. – Мне нужно… Ади говорил тебе…
– Ну естественно… – отец укоризненно покивал. – И не стыдно тебе подсылать ко мне слабого омегу? А сам-то что не пришёл? Чего трусишь? – он достал платок и вытер сыну лицо, но Эмир увернулся – и вдруг стал злым.
– Я не подсылал его! Он сам вызвался. Хотя я сразу сказал ему, что это бесполезно. Что у тебя сердца нет! – он смотрел прямо в глаза отцу, и мистер Эдвард, похоже, остался доволен этой переменой.
– Ну вот и славно, – он убрал платок в карман. – Без соплей намного лучше. Рад, что ты вспомнил, кто ты есть на самом деле.
Эмир отвернулся, но не нашёл, что ответить. Он чувствовал, что Дин наблюдает за ним, готовый броситься на выручку в любой момент, ничуть не боясь испортить отношения с родственником. И ему стало обидно за собственную слабость, тогда он смело поднял взгляд на грозного родителя.
– Я не боюсь тебя. Вряд ли ты меня ударишь, потому что я слабей, а бить слабых – это не в твоих правилах. А что ты ещё можешь сделать? Да ничего. Но обещаю тебе, ты больше не увидишь меня никогда, как и не видел до этого. Об одном только прошу, – он вынул фото омежки из внутреннего кармана, – ради этого ребенка… позволь нам с Дином стать мужьями. Дитя ведь не виновато в том, что у меня такой отец!
Мистер Эдвард и бровью не повёл на этот выпад. Он взял фотографию, рассмотрел малыша, снова взглянул на сына.
– У тебя такой ужасный отец, да? А ты каким станешь?
– Я стану любящим! – Эмир совсем осмелел, а это оказалось вовсе не так уж и сложно. Оцепенение спало, ему стало всё ни по чём, пусть даже он безнадёжно испортил всё дело, но сейчас понял одно – что не отстанет от родителя до тех пор, пока не добьётся счастья для мальчика. Пусть ему даже придётся подраться с ним, пусть его покалечат, но малыша он усыновит. Эта решимость явно читалась в глазах, и мистер Эдвард улыбнулся, заметив её.
– Надо же, как вырос мой мальчик. Стал таким храбрым… – он вернул Эмиру фотографию. – Ну хорошо. Ради ребёнка я дам согласие на это… безумие. Хоть и душа моя против, но впрочем… не важно.
Эмир поверить не мог, что всё завершилось. У него едва ноги не подкосились, а смелость начала потихоньку его покидать.
– Спасибо, – он побыстрее сунул фото в карман и хотел уходить, но отец поймал его за плечо.
– Погоди. Но если вы усыновите его, значит он станет моим внуком. Ты разве не позволишь мне видеться с ним?
Эмир вздрогнул и взглянул на отца, будто видел его впервые.
– Что?.. – он думал, что ослышался. – Ты хочешь видеть его? Но зачем?
– Ну как зачем? – мистер Эдвард искренне удивился. – Я его дедушка.
– Но он же тебе не родной.
– А тебе что, родной? Или ты расскажешь ему об этом?
– Нет, но… – Эмир пребывал в замешательстве. – Мы не хотели ему говорить… И если король разрешит нам взять его родовую фамилию, он вообще ничего не узнает.
– Ну вот видишь, – отец подтянул его ближе. – Послушай… Честно, я вообще не ждал от тебя внуков. Но получается, что ты даришь мне это счастье первым. Тем более – омежку. А это мечта для любого альфы-отца. Ну, или для деда… Неужели ты лишишь меня этой радости?
Эмир никак не мог поверить, что говорит с собственным родителем.
– Пап… – он даже потрогал его лицо. – Что с тобой?
– Ничего, – мистер Эдвард отвёл его руку, привлёк к себе. – И зря ты думаешь, что я такой уж ужасный. На самом деле… – он собрался с силами и, наверное, впервые в жизни произнёс подобные слова. – Я очень люблю тебя. И сильно скучал… – он обнял сына, и Эмир всё-таки разревелся. Он даже слова вымолвить не мог, а только сжимал отца в объятьях и плакал ему в плечо. Мистер Эдвард потерпел немного, конечно, но потом раздражённо вздохнул, снова достал платок.
– Ну хватит уже, всё! – он вытер сыну щеки. – Ну что ты за парень такой? Стыдно мне за тебя… Так же нельзя, ты же альфа в конце концов… – отец потрогал татуировку у сына на шее. – Ясно всё с тобой. Пора бы мне с этим смириться… – он легонько встряхнул его, и Эмир вроде бы начал успокаиваться. – Всё, сын, не надо рыдать. Я хочу, чтоб ты знал: ты можешь приезжать ко мне в дом, когда захочешь – я всегда буду рад. Приезжай с… мужем и с сыном. Только об одном прошу: хотя бы не красься. Я хочу видеть в тебе хоть то немногое, что осталось от альфы. Выполнишь мою просьбу?
– Да… – Эмир покивал, попытался улыбнуться сквозь слёзы, и отец снова его обнял, и вдруг перехватил его голову и прилюдно поцеловал в губы, а это по традиции означало полное и бесповоротное прощение. Фотография этого поцелуя потом облетела все возможные колонки светских хроник, и публиковалась ещё не раз, вызвав немало умилительных слёз и сантиментов у читающей публики.
====== 67. Прогулки во сне ======
Прошло некоторое время. Даниэль выгодно продал драгоценности, а точнее, продал может и не очень выгодно – всё-таки не аукцион, но вложил вырученные деньги так, что в будущем прибыль с них будет только расти (у дьявола была такая возможность – видеть дальше вглубь времён), поэтому благотворительная акция по поддержанию детского приюта была благополучно поставлена на долгий, надёжный ход, и малыши могли теперь спать спокойно, особенно с такими опекунами, как Дин и Эмир.
Брат Рэя Даниэлю очень понравился – истинный гамма, совсем чуть-чуть не хватило, чтобы таким и родиться, отсюда и тяга к этому облику, и неустойчивость психики, и перепады настроений то в альфу, то в омегу. Эмиру было нелегко, но понять его мог только Даниэль, потому что видел его таким, каким он являлся в действительности. Но впрочем, брат Рэя не был таким уж несчастным. Его обожал Дин (обычный человек, а столько душевного тепла в сердце), любили братья, а Рэй так вообще… слишком уж много ему позволял (дьявол прекрасно видел, что братья когда-то были любовниками и до сих пор тяготеют друг к другу – только Рэй противится этим чувствам, но Эмир-то открыт всегда, и стоит Рэю захотеть – он отдастся ему, не задумываясь).
Дьявол вздохнул, подумав об этом, и опять заскучал по альфе. Он так надеялся встретить его, пока проворачивал все дела с драгоценностями и приютом, но увы, общаться приходилось в основном с Дином (что тоже было приятно, конечно, но…), а ещё чаще – с дядюшками Ади: одержимым своим делом Стэнли и его мужем – забавным мистером Ивом, который сразу почувствовал в Даниэле потусторонние энергии и даже принялся рисовать его портрет. Дьявол не возражал и с удовольствием позировал, слушая милый щебет пожилого омеги – хотя выглядел Ив очень хорошо, не смотря на возраст, а ещё он обладал таким мощным шармом, что Даниэль начал тяготеть к его обществу. Поэтому и согласился на портрет, а пока шёл процесс, он узнал, что дядюшка Ив – ясновидящий, и даже гадает на картах Таро, но скрывает это от всех – чтобы не приставали, потому что больше всего он любит зондировать землю. На расстоянии многих сот километров, особенно после пророческих снов, он обожал «энергетически вынюхивать» добычу, уходя в медитацию, а как только она бывала найдена, они с мужем мчались туда и всегда находили какие-нибудь исторические захоронения. Поэтому-то музей мистера Стэнли и был так богат экспонатами, и его уважали коллекционеры и даже сам король – а ведь именно он и предоставил учёному здание под музей, проявив этим свою благосклонность. А те двое бет, что выкупили драгоценности Левансонских, вообще были удивительными существами, потому что собрали уже очень большие и богатые коллекции, но всё это хранилось в музее вместе с экспонатами, добытыми Стэнли и Ивом, и люди могли каждый божий день ими любоваться.
Но впрочем, тут свою роль сыграла не только «доброта» миллионеров, но так же и здравый смысл вкупе с экономией. Они в любом случае являлись владельцами большинства, особенно дорогих, экспонатов, но собственность их была надёжно защищена, а жизнь – в безопасности (всё-таки держать обширную коллекцию дома было чревато). Музей же находился на тщательно охраняемой территории, экспонаты располагались за непробиваемым стеклом и под трёхуровневой сигнализацией, поэтому ограбить хранилище было почти невозможно – ну разве что надо быть для этого совсем уж безумным или гением. И это ещё было не всё. Музей был непростым – в здании его периодически проходили лекции по культуре и искусству, проводились аукционы, званые вечера и фуршеты, где богатые господа щедро раскошеливались на какие-нибудь благотворительные цели. То есть это был не просто музей, а настоящий культурный клуб, приносящий пользу как государству, так и нуждающимся. А ещё он способствовал развитию исторического наследия страны. И сейчас, например, в музее открылся новый зал, посвященный семье Левансонских и легенде о страшном проклятии. Началом этому положило очередное прозрение дядюшки Ива, когда ему приснился старый форт, в котором несчастный, прОклятый род доживал свой век. Да-да, это было именно то древнее кладбище, где стоял домик старого сторожа – бывшего анатомиста из полицейского управления. Ведь те два безумных учёных, о которых паталогоанатом рассказывал Ади, и были два его дядюшки. Просто омега не сразу это понял, да и не спрашивал тогда – не до того было. Но это были Стэнли и Ив, и именно они нашли в разрушенных подвалах форта настоящий клад: одежду того времени, утварь, мебель, картины и даже дневники семьи – что стало самым настоящим чудом, ибо в записях этих чётко просматривалось, что легенда о проклятии рода была вовсе не легендой, а самой настоящей правдой.
И, кстати, тогда-то дядюшка Ив и заболел. Проклятье коснулось и его – он же тоже был выходцем из Левансонских, хоть и понятия об этом не имел, но стоило ему приблизиться к страшному логову зла, как сущность его заметила. Дядя едва не умер тогда – он говорил Ади чистую правду – но уничтожение сути проклятья спасло ему жизнь. И пусть он принял своё чудесное исцеление за ошибку врачей – это уже было не важно. Главное, что он был жив и здоров, а жизни его угрожало разве что беспрестанное хождение через дорогу на красный свет, за что он постоянно получал штрафы от полицейских, но всё равно продолжал безобразничать.
Одним словом, семейка была ещё та, дьявол здорово привязался к Иву, и чувствовал себя с ним настолько комфортно, что частенько даже засыпал, проваливаясь в блаженный покой, пока он тихо шуршал красками и кисточками, а потом просыпался и ехал домой отдохнувшим. Но самое интересное случилось тогда, когда дядюшка Ив показал ему законченный портрет. До этого он запрещал Даниэлю подглядывать, и дьявол честно выполнил эту просьбу, отключив даже своё пространственное видение – хотя запросто мог разглядеть картину сквозь холст, но он послушался художника, а потому и удивление было внезапным и неожиданным. Ив нарисовал его точно таким, каким он был в тонком мире – с рогами, с татуировками на теле, с кучей золотых украшений, сверкающих в свете огня. Одним словом, он нарисовал его дьяволом и остался очень доволен собой: «Я тебя таким вижу…» – кивнул ухоженной головкой очаровательной художник и был поразительно близок к истине. Дьявол даже повесил этот портрет у себя в кабинете, но так, чтоб тот не пугал клиентов – он разместил картину в уютном закутке помещения, где иногда отдыхал. Или же вёл интимные беседы с клиентами под бокал хорошего вина, а иной раз и не только беседы – но это уж как получалось. Одним словом, он разместил портрет в уютном интим-будуаре, устроенном прямо в офисе, но надёжно замаскированном от тех, кому о нём знать не следовало. Вот туда Даниэль и повесил картину, и любовался ею. А потом показал её Рэю.
Это случилось, когда альфа, замотанный, но счастливый, примчался в контору к дьяволу, чтобы снова поблагодарить его за отличную сделку, а ещё за помощь Эмиру и Дину в деле с детским приютом, и вообще просто сказать спасибо за всё. Рэй почти не виделся с Даниэлем после того, как подписал все бумаги и доверенность (даже не глядя, что в ней написано), а потом надолго исчез, и дьявол уже сам разбирался с продажей, с финансами, а так же со всеми необходимыми формальностями. Альфа сказал ему так же, чтобы он сам выделил себе долю с продажи в качестве гонорара и даже этот вопрос оставил на его усмотрение. Дьявол только диву давался, как можно было быть таким беспечным, но с другой стороны он понимал, что альфа просто полностью ему доверяет, и это было очень приятно. Конечно, Даниэль ни в коем случае не обманул бы своего клиента – ни под каким предлогом, да и вознаграждение взял довольно скромное (по большому счёту он не особо-то нуждался в деньгах), и всё же взял, ибо того требовали приличия, но главной его наградой были всё-таки искренняя благодарность Рэя и его счастливые глаза. На которые Даниэль насмотреться не мог, когда альфа вдруг внезапно появился у него в конторе, спустя, наверное, месяца два после их последней встречи.
Да, у Эмира и Дина дела идут превосходно, они уже взяли малыша домой, а в детском приюте начался серьёзный ремонт – материалы и рабочих для которого поставляет Жан, а значит, всё будет выполнено в срок и на высшем уровне. Отец уже видел внука и успел к нему привязаться, и маленький Люсенька даже начал вить из деда верёвки, а тот во всём ему потакает. Эмир до сих пор не может поверить, что это происходит наяву, а однажды приехал к родителю с накрашенными губами – просто ради проверки, но мистер Эдвард и не заметил, а лишь крепко обнял сына, поцеловал его в лоб, и тут же вцепился во внучка. Позже, правда, увидел-таки помаду, но к удивлению брата, лишь покачал головой, но даже не рассердился. А вообще, всё его внимание во время визитов в основном занимает ребёнок, хотя и с сыном он стал намного ласковей – обнимает его и целует, при встрече и на прощание, и не просто ради формальности, а с настоящей любовью. Эмир каждый раз рыдает в телефон, когда об этом рассказывает. С Дином мистер Эдвард тоже здорово ладит, они быстро нашли общие темы и много разговаривают, пока Эмир возится с Дереком на кухне. И слуга у отца отличный – Рэй даже не удивился бы, если б узнал, что он тоже сыграл большую, пусть и подпольную, роль в примирении брата с родителем. Одним словом, тут всё прекрасно.
А они с Ади по-прежнему все в работе, омега почти не сидит дома, а старается каждый день появляться в офисе – там ему лучше, чем в пустых домашних стенах. Рэй посмеялся на это и сказал, что не удивится, если его сынишка появится на свет именно на работе. Альфу это веселило, хотя он немного и переживал за мужа, но всё-таки о его психологическом состоянии заботился больше, и если Ади говорил, что хочет ехать в офис, Рэй его вёз и даже не перечил. Но впрочем, после приёма препаратов омега стал спокойнее, особо не нервничает, слушает музыку, даже кое-что связал для малыша. Альфа тоже попробовал повязать, но получилась такая белиберда, что они с Ади долго потом смеялись, но экспонат под названием «креативный носочек с бубенчиком» сохранили.
Рэй говорил без остановки: то про Эмира, то про отца, то про Ади, а дьявол слушал и наслаждался его обществом. Сердце болело, дыхание было затруднено, но так уж на него действовала любовь: убивала – в этом и заключалась опасность. Поэтому он принимал её дозированно, и хоть ужасно скучал по Рэю, но его редкие посещения были как раз более безопасны, чем постоянные встречи. А выслушав всё, что у альфы накипело за двухмесячный перерыв, Даниэль рассказал и о себе, пусть и совсем немного, но зато упомянул завязавшуюся дружбу с дядюшками Ади, а точнее – с мистером Ивом, и сказал, что тот нарисовал его портрет.
– Ух ты, покажи! – Рэй сразу вскочил и начал озираться по сторонам. – А где он?
– Спрятан, – дьявол улыбнулся ему. – В особой комнате, вход в которую разрешён только моим любовникам…
– Что? – альфа мило порозовел. – Правда что ли?
– Шучу, – Даниэль встал из-за стола и поманил Рэя за собой. – Просто комната отдыха. Иногда приходится задерживаться на работе, – дьявол надавил на какой-то механизм в стене, и дверца открылась. – Вот и сплю тут. Прошу… – он пригласил альфу, и тот осторожно вошёл.
Комнатка была небольшой и располагала к интиму. В ней царил полумрак, горел настенный светильник, стоял синий диван с цветастыми подушками, на полу – лиловый пушистый коврик, обои и занавески были выдержаны в мягких, пастельных тонах, на столике в уголке стояла ваза с нежно-сиреневыми цветами.
– Вечно живые? – Рэй кивнул на букет.
– Угу, – дьявол кивнул, и альфа хихикнул. Он думал, что это шутка, но Даниэль не шутил. Цветы были из райского пространства и, действительно, не увядали никогда. Они напоминали дьяволу о Фэнриэле – ведь не так часто им приходилось сейчас видеться. Оба были в работе, к тому же в разных мирах. Не так-то просто пересечься в таких условиях.
– Ах, вот и портрет! – Рэй увидел изображение, но тут же отпрянул. – О, Господи… Дьявол?.. – альфа взглянул на Даниэля. – Это дьявол! – он ткнул пальцем в портрет и сразу заволновался. – Помнишь моё видение? Ну… в прошлый раз. Я видел тебя таким же, но… Погоди, – Рэй опять взглянул на изображение. – Кто ты говоришь, написал это? Дядюшка Ив? Но… почему именно так?
– Он сказал, что видит меня таким, – Даниэль улыбнулся, а Рэй побледнел ещё больше.
– Слушай… – он испуганно огляделся. – А можно я уйду? Мне что-то страшно…
– Пожалуйста, – Даниэль приоткрыл занавеску, показав открытую дверь. – Иди, – но Рэй немного помялся, а потом передумал. – Нет. Извини… – он сел на диван. – Я… просто малость взвинчен. Нервы сдают…
– Почему же?
– Честно? – альфа взглянул на него. – Мне не хватает выброса страсти. Вот я и стал дёрганным. Таблетки не помогают, то есть… помогают, но… не так, как хотелось бы. Жду не дождусь, если честно, когда родится ребёнок и можно будет, наконец, оторваться. Скучаю по нашим играм… – но тут он опомнился. – Ой, извини… О чём это я? – Рэй поднялся с дивана. – Тут просто пахнет так головокружительно, вот и потянуло на откровенность. Но… – он огляделся и теперь уже улыбнулся. – А это всё-таки непростая комната, да? Не только для отдыха… – он лукаво взглянул на дьявола.
– Верно, – Даниэль улыбнулся, но события форсировать не стал. Во-первых, для него это могло означать приближение к гибели, если он влюбится ещё сильнее, да и семейное равновесие дорогой ему пары тоже нарушать не хотелось. Вот если б Рэй сам проявил активность, тогда дьявол вряд ли бы смог устоять. Но альфа пока не спешил.
– Здорово тут должно быть, – он опять осмотрелся, потрогал мягкий диван, взял в руки подушечку. – Даже возбуждающе, и уходить не хочется, – он взглянул на дьявола, но в глазах его светилось только дружеское тепло. Рэю пока и в голову не приходило, что перед ним стоит вполне потенциальный любовник. Зато Даниэль ощутил, как непривычно волнуется, как сердце стучит в груди, и как от этого снова стало больно. Но Рэй вдруг полез за телефоном, глянул на время.
– Ой, мне же пора! – он бросил подушку на диван. – Ади отправил меня на три встречи, но с первыми двумя я справился быстро, и вот – решил заехать к тебе… Соскучился, – последнее слово вонзилось в сердце дьявола, как стрела амура, но увы, стрела, ядовитая для него. Даже грудь зажгло, как при сердечном приступе, но Даниэль всё равно хотел слышать такое ещё, ещё и ещё… но Рэй уже вышел из комнатки. А разочарование от этого причинило такую острую муку, что Даниэлю пришлось задержаться, чтобы прийти в себя.
– Эй, ты где там? – альфа позвал его.
– Иду, – дьявол вышел, закрыл дверцу комнатки.
– Ты чего такой бледный? – Рэй так искренне заволновался, что от этого в душу вонзилась и вторая стрела.
– Всё в порядке, – дьявол сдержал боль, налил себе коньяку из хрустального графинчика. – Просто ночью не спал. Но я очень рад тебя видеть. Жаль, что ты уезжаешь – мы могли бы выпить вина.
– Да я всё равно за рулём, – альфа развёл руками. – Но впрочем… было бы здорово. Я тоже скучаю по тебе. Вот, появилась возможность – сразу заехал. Может ещё заеду… – он забавно состроил глазки. – Без машины. Тогда и рассмотрим получше твой портрет… в интимной обстановке…
Дьявол улыбнулся. Он прекрасно понимал, что это шутка. Мистер Эдвард тоже так шутил, но на этом обычно всё и заканчивалось, и до дела никогда не доходило. Но Рэй казался дьяволу более доступным. Даниэль снова взглянул на него, будто оценивая шансы, а альфа пока о чём-то задумался.
– Слушай… – он взъерошил затылок. – Я, конечно, ужасно всего этого боюсь, но… Только не сочти мой вопрос странным. А ты можешь являться во сне? Ну, присниться… по заказу…
– Во сне? – сердце так и вздрогнуло. – Ты что, серьёзно? А не испугаешься?
– А что, такое возможно? – Рэй подошёл поближе. – Просто сон – это же тонкий мир. И вот мне хотелось бы… ну… увидеть тебя таким… – он кивнул на дверь комнатки, где висел портрет. – Я уже начинаю верить во всё это, хотя, по-прежнему мне это кажется странным, но… А ты что, правда можешь прийти?
– Могу, – дьявол изо всех сил подавил волнение. – Если это твоё желание…
– Да, – Рэй улыбнулся. – Приходи. Было бы интересно. Не знаю, правда, как такое возможно, но… – он немного смущённо рассмеялся. – И захвати вина, – альфа толкнул Даниэля в плечо. – Будет весело.
– О, ещё как, – дьявол боялся поверить в это чудо. Сам-то он не имел права навязываться и, не приведи Создатель, ни в коем случае не мог ворваться в сон Рэя внезапно, но раз уж тот сам попросил – это давало свободу. – Я приду. Только обещай не бояться. Я не причиню вреда – просто помни об этом…
– Ну хорошо, – Рэй, правда, сразу стал серьёзным. Он пока ещё не понял, шутка это или нет, но на всякий случай предпочёл распрощаться. – Ладно, мне пора. А то опоздаю, – и всё же улыбнулся в конце. – Я тебя жду…
И дьявол пришёл. Как и обещал. Ади уже уснул, Рэй досматривал фильм, который омеге не очень пришёлся по вкусу, вот он и провалился в сон. В итоге альфа остался совсем без секса. А Ади так сладко пах, так возбуждающе – Рей в таких случаях иногда уходил спать в гостиную – на диван, но омега с утра так расстраивался из-за этого, что альфа прекратил так делать. Хотя Ади не обижался, всё понимал и сам-то уже мечтал поскорее вернуться к нормальной жизни, но всё равно страдал, а Рэй не хотел его лишний раз расстраивать. Поэтому терпел, терзался эротическими снами, которые всё равно не давали разрядки, в итоге глотал таблетки или разряжал себя сам, но это помогало мало, потому что альфа всегда ценил целостность в сексе – эротическую игру, взаимность, отношение к себе партнёра, а не только пустой оргазм, тем более самостоятельный. Вот и в этот вечер он лёг спать несчастным, хотя омега просил будить его, если станет невмоготу, но Рэй ещё ни разу так не сделал: скорее всего, это был его привычный мазохизм вкупе с заботой о возлюбленном – адская смесь, одним словом. Но на этот раз Рэй на удивление быстро уснул, а проснулся в странном пространстве.
Альфа поднялся и обнаружил себя стоящим на бескрайнем поле, усыпанным тлеющими угольками. От земли исходил лёгкий дым, небо было в серых, клубящихся тучах – похоже, тоже дымных, пространство окутывала полутьма, но мрачно не было: угольки тлели, а потому излучали мягкий, уютный свет. Пахло, конечно, горелым, но как-то приятно. Рэй прошёл пару шагов и обнаружил, что он в одних пижамных штанах, босой, но что удивительно, угли не обжигают подошвы, а напротив – приятно греют. Это было так необычно. Альфа зачерпнул горсть тлеющих кусочков и даже приложил их к груди: они были тёпленькие – так забавно. Тогда он снова встал и огляделся вокруг.
– Эй, тут есть кто-нибудь?
– А ты как думал?.. – послышался голос дьявола. – Зачем же я тебя сюда пригласил?
Альфа обернулся и обомлел. Даниэль сейчас предстал перед ним во всей своей красе: совсем молодой, от чего казался ещё стройнее, с обнажённым, красивым торсом, смуглая кожа была испещрена замысловатыми, подсвеченными символами, на голове – рога, обвитые золотом с красными рубинами. Да дьявол вообще был весь в украшениях, и они соблазнительно сверкали камнями и приятно позвякивали, хотя в общем весь комплект цепей и браслетов – на запястьях, на щиколотках, на талии, на шее – смотрелся очень гармонично. Даниэль был похож сейчас на восточного принца из сказки, да такого красивого, что глаз не оторвать. Рэй так и застыл.
– Вот это да… – завороженно выдохнул он. – Господи… До чего ж ты хорош…
Дьявол подошёл к нему ближе, и пространство вокруг заполнилось таким умопомрачительным ароматом, что альфа ахнул и пошатнулся. Разум начал уверенно отступать перед желанием плоти.
– Ох, Боже… – Рэй коснулся рукой гладкой кожи Даниэля, провёл ладонью по его груди. – Какой же ты соблазнительный… – у дьявола и в сосках был пирсинг, а ореолы были такие… манящие. И, наверняка, очень чувственные. Рэй, рассматривая его тело, приблизился почти вплотную, тогда Даниэль обнял его за талию и прижал его живот к своему животу. Мурашки от этого пробежали по телам обоих.
