Текст книги "Проклятье куртизана (СИ)"
Автор книги: Мари Рувель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 43 страниц)
– Небо святое… – альфа вновь вспомнил весь тот кошмар. – Я этому ангелу по гроб жизни буду обязан. Даже не знаю, как его благодарить… – Рэй покачал головой. – Но знаешь, – он повернулся к мужу, – а ведь этот призрак пропал. И Даниэль мне сказал, что он больше не появится. Они вроде его нейтрализовали…
– Да ну? – тон омеги снова стал язвительным. – А он не сказал тебе, кто это был? Кем было это страшилище, он тебя не просветил?
Малыш опять захныкал, выплюнул соску, Рэй сразу поцеловал его, убрал бутылочку, прижался губами к его лобику.
– Тихо, маленький, тихо… Так кто это был? – взглянул он на Ади.
А тот, сдвинув брови, глядел на ребёнка.
– Это был падший ангел. Запутавшийся в перипетиях земного бытия, связавшийся с тёмным злом и осквернивший свою душу. Одним словом, небесный преступник… и ещё – сын Даниэля. Его и Фэнриэля – они его небесные родители…
– Правда?.. – Рэй даже ахнул. – Всевышний милосердный… – он сразу расстроился, взглянул на своего сынка, а поскольку тот начал кукситься, альфа с нежностью прижал его к груди. – Не плачь, малыш, не надо. Вот видишь, как бывает?.. Бедный Даниэль… – он погладил сынишку по голове. – Я и не знал. А что стало с этим несчастным?
– Он выжил, – правда, по тону Ади чувствовалось, что его это не особо-то радует. – Выжил и даже очистился. Я лично это всё наблюдал. Даниэль с Фэнриэлем затянули меня в тонкий мир – я был там, точно во сне, и такого насмотрелся… Но сын их жив. Он снова стал чистым ангелом, а теперь ещё и воплотился на земле – в тело человека…
Рэй вздохнул с облегчением.
– Ну слава Небесам… – он так и качал ребёнка, успокаивая его. – Представляю, как родителям было больно… Теперь-то я понимаю, почему они оказались поблизости. Я бы тоже своего сына не бросил… – он улыбнулся малышу. – Хорошо, что всё обошлось…
– Угу… – Ади с осуждением покачал головой – бескрайняя доброта мужа никогда не переставала его удивлять. – А тебе не интересно, где он сейчас? И в чьё тело вселился?
Рэй повернулся к нему.
– А он вселился в чьё-то тело? – похоже, альфа начисто прослушал добрую половину того, что сказал ему Ади. – Ну надо же… Это Даниэль тебе рассказал?
– Именно, – омега кивнул. – Поэтому-то я и рыдал так, когда ушёл от него. Помнишь?
Альфа сосредоточенно сдвинул брови, выкапывая в памяти нужное событие.
– Ах, да… – он вспомнил их с Ади ссору. – А что, это разве не из-за аборта?
– Нет, – омега помотал головой. – Просто тогда я не мог рассказать тебе всё – слишком много пришлось бы объяснять, но теперь говорю: я плакал потому, что он сказал мне, в чьё тело вселился их сын, чтобы сойти на землю…
– И в чьё же? – Рэй, похоже, совсем не хотел думать.
– Да ты держишь его на руках! – выкрикнул Ади в сердцах. – Не понял что ли ещё?!
– Что?.. – альфа сразу встрепенулся. – Кого я держу? Нашего мальчика? – он взглянул на ребёнка. – О, Боже… – до него, наконец, дошло. – Так вот оно что… – но вместо неприязни на его лице появилось ещё больше бесконечной любви. – Ах ты мой маленький… Бедняжка… – а малыш будто понимал и, не отрываясь, глядел на отца глубокими, серо-синими глазёнками. – Так вот почему он мне снился… – Рэй взглянул на ребёнка, потом посмотрел на омегу. – Как раз когда ты забеременел, он приходил ко мне… этот ангел… А какой он красивый, Ади! Само совершенство! Ты видел его?..
– Видел, – омега отвернулся – похоже, он не разделял его восторга. Честно, Ади бы предпочёл видеть в сыне самую обычную – человеческую душу, но Рэй, кажется, окончательно влюбился в своего отпрыска.
– Ах, ты мой ненаглядный… – он обнял сынка, и тот, казалось, прижался к нему лобиком. – Так ты значит ангел? – альфа поцеловал его, огляделся по сторонам. – А, кстати, его пол определили? Я верю тебе, конечно, но хотелось бы точно узнать…
– Гамма, – Ади указал на папку, лежащую на столе, где была записана вся медицинская информация. – Уже подтвердили. По крови…
Рэй улыбнулся и ещё завороженней уставился на сына.
– Ясно… Так значит, он – истинный ангел? Какая же честь для нас…
Ади вздохнул, закатив глаза и покачав головой.
– Невероятная… – он посмотрел на мужа. – А тебя не смущает, что-то то жуткое существо и наш ребёнок – это почти одно и то же?
Но альфа ничуть не смутился.
– Нет, – он глаз не мог оторвать от ребёнка. – Это же наш мальчик, а что там с ним было – это ведь всё прошло. Ты сам говорил, что нужно смотреть вперёд и не спотыкаться о прошлое. А если он правда запутался и оступился когда-то, то такого больше нельзя допустить. Надо воспитать его правильно – он должен знать, кем является… Ну, во всяком случае, вести себя соответственно…
Омега опять шумно выдохнул – уж в ком в ком, а во Флорентине он точно сомневался. И пусть он так до конца и не связывал его образ с собственным сыном – всё это выглядело слишком мистично и нереально, чтобы полностью быть воспринятым, но Ади бесило другое: он злился, что альфа так запросто простил все проделки этому ходячему трупу. Хотя, впрочем, если учесть, что Рэй был сыном чистого ангела, то удивляться тут было нечему. Омега покачал головой.
– Ладно, – он решил тоже высказать своё мнение, как родитель. – Но если хочешь знать, я бы не стал говорить ему, кто он. Никогда! Наш ненаглядный ребёнок – та ещё штучка. Этот ангел слишком молод, душа его несовершенна. Не дай Бог, возгордится, и всё! – конец, так что…
– А ты откуда знаешь? – Рэй взглянул на мужа.
– Знаю, – омега снова поёрзал в кровати, устроившись получше. – Положи его – видишь, он уснул? У тебя просто талант его укачивать. Пусть отдыхает, а ты подай мне кое-что, – Ади показал на кресло, стоящее неподалёку (палата была одиночная и оформлена по высшему классу – забота любимого свёкра). – Видишь пакет? Там – две древние книги. Дай-ка мне их, и садись рядом. Я тебе сейчас всё расскажу, а ты уж сам сделаешь выводы, как лучше воспитывать нашего дорогого сыночка. Я не могу один тащить этот груз мистических тайн. Хочу рассказать тебе обо всех его проделках, в том числе и в прошлых жизнях. Да и вообще, всю историю…
Рэй уложил малыша, ещё раз осторожно поцеловал его, прикрыл одеяльцем, потом пошёл, взял тетради и уселся рядом с мужем. Он положил книги ему на колени, прислонился к его плечу, обнял, поцеловал в щёку.
– Милый мой, – он погладил его чёрные как смоль волосы. – Ты не устал? – личико омеги было немного осунувшимся, но близость мужа придала ему сил. А ещё избавление от бремени. Наконец-то… Рэй обнял его. – Солнышко моё, – он повернул к себе его голову, коснулся губами его уст. – Спасибо тебе за сына… И поверь, кто бы он ни был и как бы фантастически ни звучало его прошлое, а он всегда останется для меня просто лишь нашим мальчиком… Нет никаких страшных призраков, есть только ты, я и наш сын. Правда?
Ади тоже обнял его.
– Да, – на самом деле и он так же думал, ну во всяком случае, старался. – Тогда просто послушай историю. Я не хочу, чтоб ты уходил и спать не могу. Ночью насплюсь… – он открыл первую тетрадку. – Вот, посмотри…
А в отделении тем временем только и разговоров было, какой сегодня случился благословенный день. Трудные роды проходили удачно, малыши, лежавшие при смерти, оклемались, ни одного несчастного случая не произошло, а у тяжёлых больных исчезли все осложнения. Народ пребывал в волнении, говорили: сошла благодать. Такое случалось порой, и люди очень ценили эти моменты. «Это был благостный взор Всевышнего, снизошедший с Небес и принесший нам облегчение», – так все говорили. Поэтому вечером, когда Ади уже крепко спал, Флори сопел с ним рядышком в кроватке да и Рэй тоже уснул прямо в кресле, так и не уйдя домой, все остальные обитатели больницы (кто мог свободно ходить) произносили всеобщую молитву в маленькой часовне при свечах, возблагодаряя Ангелов. Это была традиция, если случалось какое-то чудесное событие: «Один из сынов Создателя был среди нас сегодня, – вещал священник. – Возрадуйтесь! И вознесите благодарность!» И Фэнриэль слышал эти молитвы. Уже будучи в своей обители, он плакал от радости, глядя на это с небес, но не потому, что его восхваляли, а только лишь от того, что исцелённые им люди были счастливы. Ах, больше бы таких вот моментов. Дай волю ангелу, он бы весь мир исцелил, но увы, это было не в его силах. Люди порой сами себя наказывали – оттого и страдали, и Фэнриэль это прекрасно понимал, но всё равно с радостью откликался на каждую возможность помочь и спасти даже самую падшую душу.
Он очень надеялся, что и сын его станет таким же. Благословив маленького Флори, Элли защитил его от воздействия зла на очень долгое время, но увы, не навсегда. Неокрепшая душа молодого ангела всё ещё находилась в опасности, и Фэнриэль волновался за сына. Как жаль, что Даниэль должен будет покинуть земной план – это ведь начисто лишит небесных родителей возможности присматривать за отпрыском. Ангел не сможет теперь так запросто сойти с небес, чтоб проявиться на земле, дьявол уже не услышит молитвы сына, ибо будет слишком ослаблен после перехода. Почему так произошло, Фэнриэль не знал. Но он ни в чём не винил любимого мужа – сердцу ведь не прикажешь. Любовь к земному существу сгубила дьявола, растворила его сердце, как кислота, но почему так случилось – это известно только Всевышнему. Создатель лишил небесных родителей их роли в воспитании сына, но, видимо, в этом и была его задумка. Значит Флори должен был лично пройти весь свой путь, сам оправдаться, сам исправить ошибки, и тогда воплощение ему зачтётся. Но он ведь мог и погибнуть, снова попасть в руки зла, но теперь защитить его смогут только земные родители. А в силах ли будут они? Вот это ангела и беспокоило. Поэтому он тоже пошёл и сам встал на колени в небесной часовне, и тоже молил Всевышнего, просил защитить ребёнка, не дать ему оступиться вновь, просил для него наставления. Ибо судьба любимого сына больше не была в его надёжных руках.
====== 73. Спаситель и мститель ======
После этого прошло несколько месяцев. К сожалению, Даниэль угас быстро, как ангел не пытался поддержать его жизнь, но сердце всё-таки сгорело. Дьявол очень скучал без Рэя, а тот почти перестал приезжать: работа, хлопоты с малышом – всё это было понятно. И пусть он часто звонил, рассказывал о своей жизни и даже говорил, что скучает, но вырваться так и не смог – а дьявол чах без него. Душа требовала отдачи, любовь становилась ядом, но сделать ничего было нельзя. Фэнриэль приходил всё чаще, утешал Даниэля, лежал рядом с ним по ночам, и утром дьявол вроде бы приходил в себя и даже мог работать, но вечером снова сдавал, а однажды Архангел не выпустил Элли, сказав, что довольно продлевать мучения, и пусть уже Даниэль вернётся. Пора.
Но Фэнриэль не просто так оттягивал это событие. Переход для дьявола был опасным – как впрочем и всегда, но ангел каждый раз сходил с ума от волнения, пока ждал его на краю неба, а ждать приходилось долго. Ведь это было почти как рождение заново: Даниэль просыпался в своём мире – в адских чертогах, где только и мог наполниться силой своей стихии. Ему нужен был огонь, удушливый воздух, тёмное небо, нужна была страсть, чтобы встать на ноги, окрепнуть, а тогда уже можно было покидать родные земли и идти, куда угодно. Но пока Даниэль восстанавливался, он был уязвим и даже подняться поначалу не мог, а поэтому легко мог погибнуть – в этом и заключалась опасность. Но уйти всё равно пришлось – дьявол понял это, когда однажды утром просто не смог встать. И ангела не было рядом, хотя бедняга рыдал в это время в обители и умолял отпустить его, но Архангел не позволил.
– Пусть парень уйдёт. Ты не будешь вечно его нянчить, – и Фэнриэль опять плакал, но сделать ничего не мог.
А Даниэль, поняв, что отходит, позвонил Рэю. Конечно, поступок был очень эгоистичный, но дьявол не был бы дьяволом, если б не растерзал кому-нибудь душу – особенно любимому существу. И пусть потом он сто раз пожалел, что позвал его – потому что альфа так горько рыдал, когда узнал, зачем его пригласили, что Даниэль и сам еле слёзы сдержал. Но поделать ничего было нельзя: ни ангел, ни Рэй, никто уже не мог помочь. Дьявол целовал альфу, будто хотел напиться им перед смертью, всё смотрел на него и никак не мог наглядеться, а потом уснул. Он попросил Рэя, когда это случиться, выйти в другую комнату и не заходить до вечера, пока его тело не исчезнет.
Так и случилось. Альфа не хотел уходить, но когда на красивой коже дьявола начали появляться первые язвы, он всё-таки вышел. «Переход в иной мир – не очень-то красивое зрелище, – так сказал Диниэль, вытерев слёзы с лица возлюбленного. – Обещай, что не будешь на это смотреть. Я хочу, чтоб ты запомнил меня красивым… » И Рэй обещал, и выполнил обещание – только вечером он зашёл в спальню: постель была уже пуста, на подушке лежали лишь несколько золотых цепочек, которые дьявол носил на земле. Альфа взял их в руки, и у него случилась истерика. Он никак не мог нарыдаться, никак не хотел верить, что это случилось, и в конце концов Ади приехал за ним, оставив малыша с Даленом и близнецами.
Омега знал куда и зачем поехал Рэй и тоже, конечно, тосковал целый день. Поплакал он и дома у Даниэля – вместе с мужем, а ещё и потому, что альфу было ужасно жаль. В итоге Ади увёз его на такси, потому что сесть за руль Рэй был просто не в состоянии. Он опять провалялся неделю с температурой, как и было всегда после сильного стресса, но потом оклемался, встал на ноги, долго просил прощения за слёзы, но Ади не обижался. Он прекрасно понимал, что альфа потерял не любовника, а любимого друга, поэтому его не в чем было винить. В итоге они вместе пережили эту печаль.
А через месяц Рэя вызвал юрист и зачитал ему завещание Даниэля, где тот оставлял ему квартиру и все свои банковские счета – а их было немало и на довольно крупную сумму. Не сказать, чтоб альфа сильно обрадовался, скорее – опять расстроился, потому что вновь вскрылась едва зажившая рана на сердце, но наследство принять пришлось. И Рэй принял, но убрал ключи от квартиры и все документы в маленький домашний сейф, где уже лежал пакетик с оставшимися драгоценностями Люсьена, которые альфа оставил себе, «Книга таинств» вместе с золотой папкой и недостающими страницами, а так же два древних дневника, которые Ади передал Рэю в роддоме. Альфа решил не пользоваться квартирой, не тратить деньги, а оставить это всё на всякий случай, потому что он всей душой верил, что дьявол вернется на землю – и не через двадцать или даже тридцать лет, как он сказал, а намного раньше. Эта вера успокаивала душу, и Рэй, сохранив его имущество, не так остро переживал его потерю.
Альфа рассказал о завещании Даниэля отцу – так же, как месяц назад рассказал ему об уходе дьявола. Смертью этот процесс Рэй не хотел называть, но родитель, конечно, всё воспринял именно так.
– Да как же это случилось? – мистер Эдвард поверить не мог. – Я видел его недавно! Как он мог умереть?..
Альфа не знал, что ответить – он, к сожалению, не подготовился к этому разговору, но правда об уходе Даниэля прозвучала бы слишком странно, поэтому он замешкался, а пока мялся и думал, что сказать, отец нетерпеливо передёрнул плечами и сам полез в интернет. Он быстро выискал нужную информацию, а увидев её, смертельно побледнел.
– Что?! – мистер Эдвард вновь перечитал сообщение. – Застрелен?! Господи! И ты был рядом с ним?! – он взглянул на сына. – Так вот почему ты молчишь!
А Рэй и не знал, что молчал именно поэтому. И тоже взглянул на экран, а когда увидел фото, сопровождающие статью, был потрясён. Снимки были сделаны в квартире дьявола – в гостиной: вокруг снуют полицейские, врачи из службы спасения, Даниэль, истекающий кровью, лежит на полу, альфа – возле него, держит его за руку, плачет. Небо святое… Откуда это взялось? Рэй даже головой помотал, чтоб сбросить наваждение, потом опять всмотрелся в экран, но тут до него дошло: да это же обычные дьявольские штучки! Надо же было как-то объяснить свою смерть.
– Вот чёрт… – альфа всё ещё пребывал в шоке, когда отец встряхнул его, схватил за лицо.
– Думал, я не узнаю? – он всмотрелся альфе в глаза. – Хотел утаить, – он осуждающе покивал. – Ты был там… – мистер Эдвард взволнованно отвернулся. – Ужас какой… – он снова взглянул на сына. – Как его застрелили?
– Через окно, – альфа ляпнул первое, что пришло в голову, и родитель порывисто обнял его, крепко прижав к себе.
– Создатель милосердный, они же могли попасть в тебя! Боже мой, сынок… – Рэй растрогался: отец так редко показывал свои чувства – даже сейчас, когда он заметно смягчился, обзаведясь сразу двумя любимыми внуками. – Милый ты мой… – мистер Эдвард ощупал альфу, будто хотел убедиться, что он точно живой. – Но как же так вышло? А что полиция говорит? Хотя, впрочем, ладно. Я сам разузнаю… – он взял сына под руку. – Пойдём, выпьем чего-нибудь… Боже мой, какая беда…
Отец так и не узнал, где похоронен Даниэль – в полиции ему выдали справку (и откуда она там только появилась?), что тело забрали родственники, а кто и куда – неизвестно. Но мистер Эдвард не особо расстроился по этому поводу – он терпеть не мог кладбища и всегда предпочитал помнить ушедших живыми, а не преклоняться перед камнем. Единственное, о чём он сожалел – это что не смог проводить лучшего друга в последний путь, но делать было нечего. А вот когда мистер Эдвард узнал о завещании – тут он задумался. Нет, он ни капли не расстроился из-за того, что Даниэль оставил наследство не ему, а его сыну, и может быть даже был благодарен дьяволу, но всё же эта ситуация его смутила. Он долго молчал, размышляя о чём-то, потом подошёл к Рэю, взял его за подбородок и заглянул ему в глаза.
– У вас что-то было? – прямо спросил он.
Альфа сразу вспыхнул, отвёл глаза, и отец всё понял.
– Ясно… – он покачал головой. – Тебя он всё-таки дожал… Так я и думал… – но в общем-то это было и всё. Мистер Эдвард вообще перестал беситься в последнее время – он был слишком счастлив для этого: два внука, дети в счастливых браках, прекрасный слуга, который стал ему и как отец, и как друг одновременно, а так же заслуженный отдых. Мистер Эдвард отошёл от дел – денег ему хватало с лихвой – и на семью в том числе, хотя Рэй никогда не знал источников его дохода, но отец запрещал детям об этом расспрашивать. И лишь однажды намекнул младшему сыну, когда тот высказал свои подозрения в одну из многочисленных ссор, что деньги честные, и беспокоиться не о чем. Но остальное осталось в секрете. Впрочем, сейчас это было не важно – речь шла не о деньгах мистера Эдварда, а о наследстве Рэя. Но отец не стал лезть в его дела – так же, как и тогда, когда альфа получил драгоценности от Люсьена. Он только спросил, не нужна ли сыну помощь в вопросе применения средств – мистер Эдвард мог порекомендовать грамотного и надёжного финансиста, но альфа сказал, что пока деньги трогать не будет. И родитель снова спорить не стал – лишь посоветовал Рэю одно: быстро продать или сдать квартиру Даниэля – от греха подальше.
– У меня тоже было тёплое гнёздышко в своё время, – сказал он. – Очень удобно, но слишком уж развращает. Пожалей своего омегу и избавься от этого соблазна. Иначе рано или поздно ты станешь повторять мои ошибки…
Но Рэй не послушал, и не потому, что рассматривал квартиру дьявола, как место интимных встреч – нет. Он просто по-прежнему ждал Даниэля и верил, что тот вернётся. Но говорить об этом отцу, конечно, не стал.
А время шло своим ходом. Флори подрос и окреп, оказался вполне спокойным ребёнком: капризничал в меру, ночью спал без истерик, просыпался только поесть. Потом опять засыпал. У Ади и Рэя наладилась интимная жизнь, но секс стал более спокойным и чувственным, и это ничуть не вредило делу, а порой даже было приятней, чем дикие игры. Но и такое случалось – правда теперь всё приходилось делать тише, хотя это только придавало забавам дополнительной таинственности и остроты, а заодно изящества и утончённости. В общем, всё было просто прекрасно, и так продолжалось бы впредь, если б у Ади не начались проблемы с психикой.
Он ужасно скучал по прежней свободе, тяготел своей долей, и пусть Рэй стал прекрасным отцом, выполнил все свои обещания, какие давал, и, наверное, даже больше возился с ребёнком, чем его муж, но всё же полностью освободить Ади от забот не получалось. Омега, конечно, по-прежнему работал, но в основном дома, и пусть всё это время с малышом занимался Рэй, но потом альфе всё равно приходилось ехать по делам, потому что омега не водил машину, а ни о каких чужих водителях речи быть не могло. Такси было слишком накладно да и опасно, поэтому Рэй мотался по делам сам, как и было во время беременности – под руководством омеги, а тот оставался дома с ребёнком, но работать не получалось. Малыш требовал внимания, Ади это раздражало, в итоге ребёнок капризничал, ибо не получал желаемого, и получался замкнутый круг: омега злился сильней, ребёнок орал громче, у обоих случались истерики, и муки длились до тех пор, пока не появлялся Рэй.
Малыш тут же замолкал, как только слышал голос отца в коридоре, а альфа быстренько раздевался, мыл руки, брал ребёнка на руки, и наступала долгожданная тишина. Флори засыпал прямо у Рэя на руках, спал долго и безмятежно, потом ел, играл, снова спал, но стоило альфе уйти за порог, как всё начиналось сначала. Ади один раз даже швырнул несчастного младенца на диван, захлопнул дверь и просидел минут десять на кухне, зажав уши, но рыдания слышались всё равно, и омега еле сдержался, чтобы не придушить сына. В тот раз он здорово испугался, потому что поймал себя на том, что в мыслях уже начал продумывать, что сказать Рэю и как безопаснее объяснить смерть ребёнка. Омеге стало по-настоящему страшно, и он записался к психиатру, а пока стал осторожней, не отпускал альфу от себя, а точнее – от их бедного сына, потому что Флори и в самом деле находился в серьёзной опасности. Психиатр поставил Ади диагноз «послеродовая депрессия» и посоветовал ему лечь в клинику. Больше ничем он пока помочь не мог – процесс зашёл слишком далеко, но омега и сам понимал, что одними беседами дело не обойдётся. Он ненавидел своё дитя лютой ненавистью – если честно, но даже сам себе боялся в этом признаться.
Ади как раз обдумывал это печальное обстоятельство, пока сидел на улице с коляской и, как обычно, еле сдерживал раздражение, стоило ребёнку только пикнуть или же пошевелиться. Омега боялся, что Флори проснётся, и блаженный покой закончится, но в то же время лихорадочно соображал, как преподнести мужу новость, что он сходит с ума и что ему надо лечиться. Но маленький сын не зря же был ангелом, и у него на небесах были свои покровители, и пусть Ади не молился об этом, но помощь пришла всё равно.
Омега уже выхватил телефон, чтобы набрать номер Рэя и хотя бы начать разговор о своём сумасшествии, как кто-то подсел к нему рядом на лавочку. Ади повернулся и хотел уже выказать возмущение незваному соседу (будто сесть больше некуда!), но вдруг так и замер.
– Марк! – он узнал секретаря Даниэля. – Марк, милый! – Ади едва на шею ему не бросился – вовремя сдержался, а это чудесное голубоглазое создание – доброе и нежное, сидело напротив и улыбалось.
Омега мигом оттаял – тонна успокоительного, наверное, так не подействовала бы.
– Марк, как же я рад тебя видеть… – он обнял бету, да с такой дружеской нежностью, что тот разволновался и покраснел. Его чувства к омеге до сих пор были очень сильны, а долгое расставание только больше усугубило их. И получив такие тёплые и искренние объятия, Марк растрогался. Конечно, он сразу ответил тем же, и они с Ади расцеловались.
– Ах, Марк… – омега взял его за руку. – Марк, дорогой… Мне нужно срочно поделиться с кем-то… Иначе я умру… Кажется, у меня с головой не в порядке… Мне нужно лечение… Я так больше не могу… Я ненавижу собственного ребёнка! Что мне делать?! – он тут же расплакался от собственных слов, да так горько, что у бедного беты едва сердце не разорвалось. Конечно, он обнял Ади, но пока ни слова не говорил, а просто гладил его по голове, по спине, и только когда омега выплакался, Марк осторожно его отстранил и взглянул ему в лицо. А тот не мог взгляда поднять – ему было стыдно за то, что он сейчас сказал, но, как ни странно, его ничуть не осудили.
– Не переживай… – Марк приподнял его лицо, сочувственно улыбнулся. – Это бывает с молодыми родителями и даже довольно часто. Тебе просто нужна помощь…
Ади вытер мокрые щёки.
– Рэй помогает… – сказал он. – Всё делает, что может… но… этого не хватает! Если честно, я вообще не хочу заниматься с ребёнком! Я хочу, чтоб его не было! Как раньше! – наконец-то он это сказал. Омега даже рот ладонью захлопнул, как испугался. Он и врачу в этом не решился признаться, а тут взял и выпалил. Но Марк опять и бровью не повёл.
– Милый ты мой, ну не надо так… – он погладил Ади по плечу. – Всё образуется…
Он уже видел подобные истерики у своего папочки. Поэтому и взял детей на себя, чтоб облегчить его тяжкую участь. Папуля тоже жаждал свободы, мечтал скинуть с себя все омежьи заботы, хоть и наплодил кучу детей, но это лишь потому, что нашёл хорошего помощника. И им оказался самый первый сын. Поэтому-то он и не сдал Марка в детдом – наперекор всем приметам, иначе бы просто лишился рассудка. Вот прямо как Ади, один в один. Но Марк и в самом деле не принёс в семью никакого проклятья, а напротив – только мир и покой. И папуля любил его больше всех остальных детей, потому что прекрасно понимал, что Марк спас его и не дал ему пропасть под ворохом бытовых забот. И пусть это было уже в прошлом – дети давно уже выросли, из обузы превратились в помощников, но папочка до сих пор благодарил старшего сына и помнил его заслуги. «А вот теперь, – Марк присмотрелся к омеге, – кажется, наклёвывался ещё один претендент на спасение».
Он взял Ади за руку, погладил его ладонь.
– А хочешь, я с ним погуляю? – предложил он. – А ты иди домой, отдохни. Или делами займись.
Омега даже застыл.
– Ты серьёзно? – он думал, что ослышался. – Боже мой, ты меня спасёшь! У меня же он-лайн-семинар через пять минут, а он, – Ади кивнул на коляску, – разорался, как, я не знаю… А я бы лично поехал туда, но не смог. Из-за него! Хотел через скайп посмотреть, а он ревёт… Я думал…
– Ну всё, всё, – Марк улыбнулся, прикрыл ему рот рукой. – Не нервничай так, я понял. Тогда иди побыстрее, а мы тут поразвлечёмся… – он заглянул к ребёнку, увидел у его головы бутылочку со смесью, взял её, привычным движением сунул себе за пазуху. – Вот так, пусть молочко погреется – не так уж тепло на улице, не надо оставлять еду в коляске. А ты беги… – Марк встал, развернул коляску. – И можешь не волноваться, с ребёнком всё будет в порядке. Мы тут походим – так он крепче уснёт.
Ади всё стоял и глядел на него, как на ангела-спасителя.
– Тебе правда нетрудно? – ему ещё было немного неловко. – Ничего, что я… Просто такой важный семинар…
– Да ничего, – Марк посмеялся, потом склонился и чмокнул омегу в щёку. – Всё будет в порядке, я это дело люблю. Оно мне привычно, как воздух. А ты отдыхай. Только скажи, куда возвращаться…
Ади сказал свой адрес, и даже дал Марку запасной ключ – на всякий случай, хотя сказал, что не будет закрывать дверь. Он тоже поцеловал бету – с радостной и нежной благодарностью, потом схватил свою книгу, бутылку с водой и умчался в то же мгновение. Марк только улыбнулся ему вслед.
– Ты мой прекрасный цветок… Ну совсем не создан для отцовства. Что ж, попробуем помочь, – Марк взглянул на спящего малыша, поправил ему одеяльце, шапочку, и они поехали на прогулку в ближайший парк.
А вернулись часа через два. Ади уже посмотрел семинар и даже связался с ведущим, чтобы задать вопросы. Он как раз был в процессе разговора, когда Марк с малышом на руках заглянул в кухню. Ади повернулся к нему, сразу занервничал, но бета сделал ему знак, чтоб он продолжал просмотр.
– Я сам всё сделаю, – шепнул чудесный спаситель и тут же исчез из проёма, унёс ребёнка с собой, вымыл его и переодел, потом тихо прокрался на кухню, заварил кашку, покормил Флори, снова его уложил. И всё это без единого шума, и ничуть не мешаясь.
Флори уже крепко спал, раскинув ручки и ножки, когда Ади, наконец, выскочил из кухни – счастливый, одухотворённый и уже совсем похожий на себя прежнего. Глаза его так и блестели.
– Боже, ну слава Небесам! Я всё успел, всё сделал, как и мечтал! Ты просто спас меня, Марк! – он поцеловал его в губы, и бедный бета чуть в обморок не упал. – Спасибо! Спасибо тебе!
– О, ну что ты… – Марк, конечно, зарделся. – Я… если хочешь, могу тебя каждый день так спасать… Я сейчас не работаю, да и найти такого шефа, как сеньор Даниэль… – тут бета сжал губы, но они всё равно задрожали. Он вытер увлажнившиеся глаза. – Такого больше не будет… Я просто не знаю, это такое горе…
И Ади, наконец, вспомнил, что кроме его королевской персоны в мире есть и другие люди с чувствами. Пришлось проявить сострадание.
– О, ну не плачь… – теперь он обнял Марка. – Пойдём-ка со мной. Я сварю тебе такой кофе, что ты пальчики оближешь. Идём…
И они прошли в кухню, а омега угостил гостя ещё и чудесным тортом, который, правда, купил в магазине, а не сделал сам, потому что на готовку деликатесов времени сейчас ну никак не хватало, но торт всё равно был вкуснейшим. Марк попил кофе, немного поплакал, вспомнив любимого шефа, но постепенно успокоился.
– Ты знаешь, он ведь отослал меня в отпуск незадолго до… – бета снова всхлипнул, – …до того дня, как его не стало… Сказал, чтоб я отдохнул… Но когда я вернулся, его уже не было… Он оставил мне содержание, ты не представляешь… Целое состояние! Ещё при жизни всё оформил, оказывается… Я теперь могу вообще не работать, но… – Марк вытер слёзы платком. – Но и не работать не могу… А что делать? – он посмотрел на Ади. – Сидеть в четырёх стенах? Салоны, фитнесы, вечеринки – всё это не моё… Поэтому я попытался устроиться на работу, но дважды уже неудачно. Первый шеф оказался грубым, разговаривал так, будто я его раб… Я так работать не стал бы, поэтому и ушёл… А вчера… и второе место пропало… Там меня… в общем… – Марк запнулся, покраснел, а у Ади гневно сдвинулись брови.
– Что-что «тебя»?.. – переспросил он. – Изнасиловать хотели?
Марк мелко покивал, опять заплакал, а у омеги в глазах потемнело от злости.
– Кто это сделал? Хотели или уже?! Что случилось?!
– Ничего, – Марк снова достал платок, вытер щеки. – Ничего, честно… Я сбежал. Кое-как удалось, хоть мне и досталось… – он показал синяки на руках, царапины на животе. Ади чуть не взорвался от ярости.
– Да кто это был? Ты что, так оставишь?! Надо ему отомстить!
