Текст книги "Проклятье куртизана (СИ)"
Автор книги: Мари Рувель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 43 страниц)
– Да! Да! – Рэй уже на всё был согласен. – Я твой! Делай, что хочешь! Только выключи газ! Умоляю!
– Прекрасно! – глаза призрака сразу загорелись хищным огнём. – Этого-то я и добивался! – он мигом превратился в чёрный, едкий дым. – Об этом и мечтал! О полной власти! – и с шумным свистом слёту ворвался в сердце несчастного Рэя.
Альфа вздрогнул и снова очнулся. Но уже по-настоящему – у себя в постели, рядом со спящим Ади. И только сейчас понял, что ему всё это приснилось.
– Господи! – жуткое разочарование вдруг больно пронзило сердце. – Ах ты, сволочь!
Рэй осознал, как жестоко его обманули – а он ведь так искренне верил в правдивость этой иллюзии! А над ним лишь безжалостно насмехались, сыграли на его несчастье.
– Ну за что мне всё это?! – альфа с болью схватился за горящую пламенем грудь. – Сколько ты ещё будешь надо мной издеваться?.. – он горько уткнулся в подушку, застонав от бессилия. – Когда же это закончится?.. Когда?! Я больше так не могу…
А окончательно пришёл в себя уже совсем под утро – с дикой температурой, в полубеспамятном состоянии. Таким и застал его Ади, и только теплота и близость любимого существа кое-как привели Рэя в чувства. Он даже нашёл в себе силы не расстраивать возлюбленного, и не стал говорить ему про сон, а скинул всё на простуду. Альфа отпустил омегу на работу, пообещав, что будет спать и ждать его. И по сути, именно так он и собирался сделать. Но Рэй просто не знал, что увиденный им сон был вовсе не простым сновидением. Это была настоящая, страшная сделка, заключать которую ни в коем случае было нельзя. Но откуда же живым это знать? И Люсьен уже ничем не мог помочь. Зло умудрилось перехитрить его, вывести из строя, лишить силы, а главное – возможности передвигаться в тонких пространствах, и пусть на какое-то время, но бедный Рэй остался полностью беззащитным.
====== 27. Брачные игры ======
Рэй лежал и прислушивался, как Ади собирается на работу. Так хотелось, чтобы это длилось подольше, чтобы омега ушёл как можно позже и вернулся как можно раньше. Ведь он вернётся? Рэя почему-то мучили неприятные предчувствия. Этот сон сделал его больным – счастье куда-то улетучилось, Ади сейчас казался таким далёким, как будто ему и не принадлежавшим. Хотя омега то и дело подбегал к кровати альфы, трогал его лоб, целовал, с заботой заглядывал в глаза. А Рэю хотелось плакать, он как будто терял любимого – вот такое было чувство.
Вспоминались фрагменты сна: Люсьен на лучезарной полянке – такой милый, живой, и вдруг это злобное существо его хватает, душит. А потом это ложе – тошнотворное, гадкое, мерзкое, даже подумать страшно. На что это Рэй согласился? На свадьбу, боже мой… И хорошо ещё, что сон закончился вовремя, а то бы, не дай бог, завалился бы в постель с этим ужасом. Господи, даже во сне надо хорошенько думать, что говоришь. Но почему же так болит сердце? Альфа потёр грудь, болезненно поморщился и тут же опять мучительно закашлялся, но вдруг дёрнулся и испуганно вскрикнул: ему показалось, что с кашлем из легких выходит чёрный дым. Ади моментально примчался на звук.
– Что? Что случилось?..
Рэй помотал головой: «Ничего». Потом привлёк омегу к себе, а душа заболела сильнее. Да что ж такое? Не отпускать что ль его никуда?.. Но Рэй отогнал эти мысли. Он ведь всегда боялся оставаться дома один, когда болел. Но если в детстве можно было похныкать, и папуля сразу бросал все дела, садился рядом и не отходил от сына по два-три дня, пока тот мучился жаром, то теперь ныть было стыдно. И Рэй просто поцеловал Ади и отпустил его, хотя сердце так и сжималось. А когда, наконец, закрылась входная дверь, на душе вообще стало пусто. Как будто альфе сказали, что это был последний кадр его счастливой жизни. В итоге он заплакал, потому что стало так больно – хоть вой. Рэй и сам не знал, что с ним. Наверное, от температуры. Тогда он снова выпил лекарство, которое оставил ему омега, закутался в одеяло и постарался уснуть. И пусть слёзы так и катились по носу, капая на подушку и образовывая на ней холодное, мокрое пятно, но альфа призывал сон – только бы забыться поскорее, а проснуться, когда Ади уже придёт. Ведь он придёт? Не может не прийти…
И Рэй уснул, а проснулся от дикой жажды. Очень хотелось пить, да и лоб снова начал пылать. Альфа повернулся к тумбочке, щурясь от дневного света, но увидев, что в стакане нет воды, выругался. А потом прислушался к звукам пространства.
– Малыш!.. – позвал он, в надежде, что омега вернулся. Но ему никто не ответил. От этого снова захотелось плакать, и Рэй, наконец, разозлился на себя – сколько можно? Вечно нервы сдают от этой идиотской температуры. Тогда он встал с кровати, накинул халат и пошёл на кухню.
Выйдя из комнаты, альфа пошатнулся – видимо, градус здорово зашкаливал. А значит, тем более нужна была вода, чтобы запить лекарство. От жаропонижающего, которое оставил Ади, и правда становилось лучше.
Рэй прошёл через гостиную, стараясь не упасть от головокружения, но вдруг его внимание привлекло чёрное пятно на ковре.
– Это ещё что? – он подошёл и присмотрелся к предмету. – Господи!.. – Рэй глазам своим не поверил – на полу валялся его свадебный шарф из сна! Ведь именно сюда альфа его и бросил, когда тот начал его раздражать. Но как этот шарфик оказался в реальности? Что за ерунда?..
Рэй опять пошатнулся, наклонился и поднял предмет. Проклятье… Шарф был настолько реальный, что становилось страшно. «А может это Ади обронил? – мелькнула спасительная мысль. – И это просто обычное совпадение…» Хотя верилось с трудом, к тому же Рэй не помнил у омеги таких шарфиков.
Но вдруг на кухне что-то громко свалилось. Альфа вздрогнул, кинул платок и пошёл туда посмотреть, а войдя в кухню, замер. Все предметы были на месте, но его поразило другое: фиалки – те самые, которые он купил для Ади и которые стояли в воде вот уже больше недели, и ничего им не делалось, вдруг зачахли. Мало того, они практически превратились в пыль, будто их что-то сожгло на месте.
От этого видения сразу заболела грудь, стало тяжко, Рэй закашлялся, да так сильно, что его затошнило. Он помчался в ванную, и его вывернуло. Он еле отдышался потом от приступа.
– Да что со мной такое, чёрт возьми?.. – он начал волноваться. – Неужели опять началось?.. Но сегодня же не тринадцатое! – тогда он умылся и поскорее пошёл к спасительной обители – в комнату Люсьена.
Но открыв дверь туда, альфа отпрянул от ужаса. В спальне был полный разгром. Полный! Всё перевернуто вверх дном: обои сорваны, кровать поломана, тумбочка разбита, на полу валялись осколки – остатки от разбитой рамки, где когда-то стояло фото Люсьена. А сама фотокарточка была разорвана на мелкие куски и рассеяна по всей комнате мелкими, белыми частичками.
– Боже Всевышний… – Рэй растерянно огляделся. – Кто это сделал?.. – а поскольку, кроме Ади, в доме больше никого не было, то… Нет, не может быть. У омеги просто сил не хватило бы. Альфа помотал головой, отгоняя дурацкие мысли. Представить себе худенького Ади крушащим всё вкруг своими изящными ручками было очень непросто. Ну разве что фото он мог разорвать, но на остальное вряд ли был бы способен.
Но долго размышлять на эту тему не пришлось – сзади скрипнула дверь. Рэй обернулся и сразу шарахнулся.
– Ты? – он снова глазам не поверил. – Ты как тут оказался? Я же… не сплю!
А в разгромленную спальню Люсьена, как ни в чём не бывало, вплыл полуистлевший дух. Тот самый, который так ратовал за брак в ночном видении. Но сейчас мертвец был уже не в белом костюме, а в тёмно-лиловой тройке с пышными синими кружевами по вороту и обшлагам... а ещё с идиотскими белыми пуговицами по борту (и кто только придумал их сюда нашить?). Но в общем платье смотрелось красиво, как и предыдущее. Жаль только, что модель, на которую был натянут наряд, не блистала собой, а скорей походила на пугало с кладбища.
Рэй постарался отвернуться от него.
– Сгинь, ужас… Это реальность! Тебе тут не место!..
– И что? – труп ухмыльнулся. – Мне уже всё равно. Я теперь вечно в твоём сознании. Мы ведь – мужья. И, кстати… – он обвел комнату костлявыми руками. – Никто тебя теперь не защитит. Как видишь, твой бастион уничтожен. Теперь тебе не спастись... – он издевательски похихикал.
Рэй отошёл назад и прижался к стене.
– Как такое произошло?
– А вот как? – мертвец поднял руки и показал ему кандалы на запястьях – ржавые, грязные, и тут Рэй заметил, что цепь от них идёт к другой цепи. Альфа проследил её направление, тоже понял запястья и увидел на них такие же грязные и покорёженные наручники. «Чёрт!» То есть они с призраком теперь были повязаны! Что за нелепость?..
А мертвец злорадно расхохотался.
– Что, испугался? – он, похоже, был очень доволен собой. – Наш брак был реальным. А ты как думал? И, кстати, сегодня второй день нашей свадьбы, – он указал рукой на свое шикарное платье (о, если б не пуговицы!). – Ну, а поскольку ложе тут разбито… – труп грациозно указал пальчиком на разломанную кровать Люсьена. – …то мы отправимся к тебе…
Рэй в ужасе отпрянул: «Нет. Нет! – он схватился за голову. – Опять начались видения, Господи! И теперь уже не спрятаться от них! Но где же найти спасения?!» Грудь заболела, в голове начался полный хаос. Рэй крепко сдавил виски.
– Уйди! – в отчаянии выкрикнул он. – Сгинь! Я не пойду с тобой никуда!..
– Нет уж, пойдёшь! – призрак вышел из комнаты и дёрнул за собой цепи. – И даже побежишь! – и Рэй опомниться не успел, как оказался возле него.
– Проклятье! – он попробовал сорвать кандалы. – Отпусти меня! Я не хочу с тобой быть!
– Поздно! – труп ядовито оскалился и ткнул Рэя острым когтем прямо в лоб – по переносице потекла горячая струйка крови. – Не дергайся. К тому же я очень ласков. Ты ведь любишь буйные нежности? – он развернулся и со всей силы ударил альфу по лицу. – Я тебе их устрою!
Рэй даже свалился – такой странной силы был удар, а кровь потекла уже и из носа. Стало до ужаса страшно, но не потому что альфа боялся боли – нет, просто стало по-настоящему жутко. От всего происходящего захотелось умереть! Куда заведёт его этот кошмар? Что сделается с ним, если он совершенно не может сопротивляться? Что происходит вообще, чёрт возьми?!
Но Рэю и передышки не дали – снова звякнули кандалы, и альфа даже не понял, как очутился в своей постели. Его сильно стукнули по голове, сорвали с него одежду, но самое ужасное было то, что скелет завалил его на живот и налёг сверху. Рэй чуть с ума не сошёл!
– Не смей! – он вырвался от приведения, обретя силу от дикого отвращения. – Я не дамся, тем более так! Не надейся! – но спина похолодела от страха. А вдруг альфа не справится? Вдруг подчинится?! Одна мысль о том, что его собрался насиловать призрак, уже вселяла ужас. А если его ещё возьмут, как омегу!
– Нет! – Рэй снова дёрнулся, но труп опять его ухватил, повалил на спину и зажал.
– Почему нет? – ехидно ухмыльнулся он, приблизившись отвратными губами. – Ведь Эмиру ты давался? Твой братец уже успел тебя совратить, а? Разве нет?
– Не твоё дело! – альфа яростно попытался вывернуться, к тому же от мертвеца так воняло, что его замутило. – Откуда ты можешь знать?! И ты не Эмир! Ты – убожество!
– Ах, так! – цепи тут же ожили и стиснули Рэя намертво. – Да кто тебя будет спрашивать? Что хочу, то и делаю! – мертвец снова кинул Рэя на живот и навалился сверху.
– Боже! – альфа думал рехнётся от этого ужаса. – Боже, спасите меня! Ади! ЛЮси! Кто-нибудь, помогите! – а скелет приспустил свои брючки и больно вцепился Рэю пальцами в ягодицы. – Будешь моим… – он воткнул когти до крови. – А теперь наслаждайся!
– А-ах! – Рэй вскрикнул в полном отчаянии, желая только одного – сгинуть на месте. – Умоляю! Не позорь меня так!!!
И труп почему-то остановился. На несколько мгновений в комнате стало тихо, а потом цепкие лапы больно впились Рэю в бока – но на этом всё кончилось. Альфа выдавил стон, вцепившись от боли зубами в подушку, но зато его оставили в покое. Мертвец поднялся, ещё раз мстительно царапнув спину своей жертвы, и уселся с ним рядом на постель.
– Я ничего не могу, – признался он. – Плотские утехи мне недоступны. Просто хотелось попробовать, как это бывает…
Альфа думал, умрёт. Но на этот раз от дикого облегчения. Он со стоном выдохнул воздух, едва не расплакавшись от счастья, и испытал такую неимоверную радость, что захотелось летать. Так вот оно что! Можно было и догадаться. Это же всего лишь призрак! Откуда у него такие способности? Слава Небесам…
Рэй полежал ещё немного неподвижно, приходя в себя, а когда почувствовал, что цепи растворились и освободили его – встал, нашёл свой халат, вытер кровь с лица и оделся.
– Ублюдок, – он со злостью отвернулся от призрака. – Напугал меня так. Чтоб тебе пусто было!
– Мне и так пусто всегда… – ответил скелет. – Но не теперь. Сейчас всё изменилось. И пусть тело твоё мне не познать никогда, но душа-то теперь – моя… Я похитил её и больше не буду одинок. А сейчас мы отправимся туда, где нам будет хорошо вместе. В наш новый дом… полный скорби, боли и страданий. Это мои стихии, потому что только в таких условиях я и выживаю. Но ты ведь тоже это любишь? – труп поглядел на альфу. – То есть… раньше любил, пока не появился этот мерзкий омежка со своими колдовскими глазами. Но ничего – я спасу тебя от него. Он чуть не отравил твою душу дурацкой любовью, заставив тебя забыть о своей боли. Но я верну всё на место. Напомню тебе, что ты натворил, скажу, что надо сделать, чтобы облегчить вину. И ты это сделаешь, потому что виноват…
– Нет, – Рэй сам от себя не ожидал такого ответа. – Люсьен меня простил. Я видел его во сне…
– Да неужели?.. – призрак злобно оскалился, но потом лицо его вдруг стало хитрым, и он начал потихоньку превращаться в чёрный дым у Рэя за спиной. – Видишь, как плохо влияет на тебя этот проклятый омега? Ты уже начинаешь забывать, что тебе нет прощения. А ведь это ты погубил невинное существо, а значит – должен мучиться всю жизнь. И даже после смерти... – он тонкой струйкой начал медленно втекать в затылок альфы. – Это ведь так, правда?..
– Нет… – Рэй покачнулся, но потом послушно кивнул головой. – Да…
Призрак остался доволен.
– Правильно. А хочешь, я снова покажу тебе, что ты натворил? Как всегда это делал… Чтоб ты не забывал о своём злодеянии, и вновь и вновь переживал этот момент, будто заново. Хочешь?..
– Да…
– И никакая любовь тебя не спасет… Ты ведь не имеешь права на счастье… И поэтому сейчас пойдешь туда, куда я скажу… Там будет хорошо – мы оба получим то, к чему стремимся. И никто нам уже не помешает…
Но и Ади этот день тоже дался нелегко. Мало того, что переговоры не задались, так ещё голова болела беспрестанно. Правда, один контракт они с Жаном всё-таки подписали, но вот со вторым не случилось. К счастью, омеге удалось хотя бы смутить клиентов и заставить их серьёзно задуматься над выбором. Они обещали перезвонить, а это уже было очень большим достижением.
Потом Ади с Жаном вместе вернулись в фирму, и омега уже в пятый раз за этот день набрал номер Рэя – но ответа вновь не последовало. И если вначале Ади думал, что альфа, возможно, спит, то теперь он уже начал здорово волноваться. Но в конце концов, на работе всё было сделано – во всяком случае, все возможные шаги в нужном направлении были предприняты, а Жан обещал отпустить омегу пораньше. И тогда Ади просто собрал свои вещи, оделся и решительно направился по коридору к кабинету начальника – по сути, поставить его перед фактом, что он уходит.
Но открыв дверь и войдя в кабинет, Ади остановился. Никогда ещё он не видел Жана в таком состоянии. Да в общем-то, не так уж и хорошо он его знал, но обычно шеф всегда был румяный и бодрый, а сейчас выглядел просто убитым. Он сидел за своим столом, держа в руке телефон, отрешённо глядел в одну точку и даже не заметил, как Ади вошёл. На сердце сразу стало беспокойно, в груди противно похолодело.
– Сэр, что случилось? – омега понял, что до ужаса боится ответа. – Что-то произошло?
Жан помолчал, потом кивнул и взглянул на Ади совершенно растерянным взглядом. Казалось, он сейчас заплачет.
– Рэй пошёл и сдался в полицию… Мне сейчас позвонили… Он признался, что убил Люсьена… Отравил его газом… Это, оказывается, была не случайность… Это что, правда?..
Ади ахнул и закрыл рот ладонью. Он чуть не выронил свои вещи, даже коленки подогнулись. Так вот что означало это жуткое предчувствие целый день! Ох, не надо было… не надо было оставлять Рэя одного!
====== 28. Знакомство с родителем ======
Через час после этого Жан и Ади были уже в полицейском управлении. Там их встретил отец Рэя – красивый, статный, модно одетый альфа, выглядящий намного моложе своих лет – настолько моложе, что даже седина едва тронула его голову – довольно мужественный, но с таким суровым и недружелюбным выражением лица, что омега заволновался. И, как позже выяснилось, не зря. Хотя отец Рэя всегда был таким – малоразговорчивым, напряженным, замкнутым. Слова произносил только по делу, расположение к собеседнику давалось ему с трудом – как будто его вынуждали – он мог в любой момент вспылить, нагрубить, но чем старше становился, тем реже это случалось – с возрастом он всё-таки научился себя контролировать. Но сейчас он был крайне зол и расстроен, и это явно рвалось наружу. Хотя альфа, как мог, держал себя в рамках, но это только больше пугало.
Встретив Ади, отец, казалось, прямо заставил себя к нему подойти, пожал ему пальчики, слегка поклонившись – обычное приветствие по отношению к омеге, но тому почему-то сразу захотелось вырвать руку и бежать без оглядки. Жан познакомил их, отец кивнул и едва дернул уголком рта – видимо, это означало улыбку, но сейчас она почему-то граничила с хорошо сдерживаемым раздражением или даже с презрением. А потом, даже не извинившись, отвёл сына в сторону и начал с ним разговор.
Ади стало обидно, но он не показал своих чувств, а чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, начал оглядываться по сторонам – как бы невзначай, но на самом деле ненавязчиво рассматривал парочку. Жан был очень похож на отца – просто один в один, но лицо его было настолько мягким и добродушным по сравнению с родителем, что казалось совершенно другим. И пусть не таким красивым и эффектным, но зато очень приятным и симпатичным, выражение его ничуть не пугало, а напротив – сразу располагало к себе. Жан был чуть ниже отца, по его позе видно было, что он признает превосходство родителя, прислушивается к нему, но… всё равно всё делает по-своему. Это проявилось сразу, как только отец, поговорив с ним, обернулся к Ади и, едва кивнув ему перед уходом, вышел. Жан закатил глаза к небу и покачал головой, потом подошёл к омеге и взял его за руку.
– Отец не очень-то тебе доверяет, – сказал он. – Но всё равно надеется всей душой, что ты сможешь нам помочь, ну а чтоб, не дай бог, этого никто не заметил, он предпочел выйти на улицу и ожидать там.
Ади не очень понял, к чему это было сказано, но его сейчас вообще мало волновало чьё-то состояние. Он хотел только одного – выяснить, что случилось с Рэем. Жан ведь ничего ему не рассказал, потому что после того, как он сообщил Ади ужасное известие, у него сразу зазвонил телефон. И потом он очень долго разговаривал – как выяснилось, именно с родителем, но при этом больше слушал, чем говорил, а в какой-то момент вообще вышел в коридор и там долго возмущался, хотя слов было не разобрать. После он вернулся в кабинет и, не говоря ни слова, быстро оделся, взял Ади под руку, они вместе вышли и направились на улицу – к машине. По дороге Жан тоже нервно молчал – даже за рулем, да ещё и дергался на дороге так, что Ади решил ничего не спрашивать, чтобы ещё больше его не волновать. И вот только сейчас, когда они встретились с отцом, ещё раз переговорили с ним, и Жан подошёл к омеге – наконец, начало что-то проясняться.
– Понимаешь ли… – шеф немного поволновался. – Возникли трудности. Отцу позвонили из полиции первому и рассказали новость. Он тут же выхватил своего адвоката, и они вместе приехали сюда. Но дело в том, что Рэй отказывается от защиты. Причём вообще. А с отцом и говорить не стал… – тут Жан некоторое время помялся, но потом всё-таки добавил. – Как видишь, у отца очень сложный характер. Очень сложный. Я единственный в семье, кто хоть как-то может с ним ладить. И даже сейчас… – шеф покрепче сжал руку омеги. – Он уже пытается обвинить во всём тебя… – Ади вздрогнул, но Жан мягко положил ему ладонь на плечо. – Не переживай. Я не позволю этому случиться. Просто хочу, чтобы ты был готов, если вдруг он нападет на тебя с претензиями. Но надеюсь, до этого не дойдёт. Просто он не понимает, почему Рэй все два года молчал, а теперь вдруг раз! – и пришел с повинной. И это сразу после знакомства с тобой. В общем, сложил два и два, как говорится… Он всегда так делает.
Ади расстроился, но Жан так тепло его приобнял, что сразу стало легче.
– Не переживай. Я буду рядом и поставлю его на место. Но скорее всего, это обычное отчаяние. Потому что именно он и попросил привезти тебя сюда, хотя я и так бы это сделал. Мы просто хотим, чтобы ты поговорил с Рэем и убедил его впустить к себе защитника. Надеяться нам больше не на кого. Меня он тоже слушать не станет, поэтому мы просим тебя… В общем… – тут Жан смутился. – Мы рискнули сказать полицейским, что ты жених. Ну, то есть, что свадьба вот-вот… кхм… – он даже порозовел. – Если ты не против, конечно… Просто иначе бы тебе не позволили вмешиваться в это дело…
Ади кивнул, хотя ком в горле так и стоял. Было до ужаса больно, особенно от того, что ему не доверяли, да ещё и пытались необоснованно обвинить в чем-то. Как можно было вообще такое подумать? Но то, что его, пусть и формально, готовы были признать женихом – это было приятно. Хоть какое-то утешение, даже в таких печальных условиях. Ади покивал.
– Я поговорю с ним, – сказал он. – Хотя решение Рэя прийти сюда было и для меня неожиданным. Да – он рассказал мне вчера обо всём, впервые признался кому-то в своём преступлении. Но я никогда не посоветовал бы ему… – Ади всё-таки всхлипнул. Тогда Жан, уже не смущаясь, обнял его, утопив в своих добрых объятьях.
– Конечно, я это знаю, малыш, – утешил он. – Мне можешь ничего не доказывать. Я ничуть в тебе не сомневаюсь. Просто предупредил тебя, что отец может выкинуть фортель. Чтобы ты был готов. Но ещё раз говорю – я не позволю. Ты ведь для меня уже родной. И я верю, что вместе мы справимся. Правда? – он мягко отстранил омегу, обхватил ладонями его лицо и улыбнулся. – Всё будет хорошо… – Жан даже поцеловал его в щеку, и Ади сразу затих, обняв его с благодарностью.
– Отец сам страдает от себя, – добавил шеф. – Часто рубит с плеча – всё, что ему в голову взбредет – и совершенно не умеет извиняться. Поэтому мы и живём все отдельно от него. А папочка… он вообще не выдержал – нервы в итоге сдали, и он в конце концов заболел. Ты же знаешь, что его больше нет… – Ади покивал и покрепче обнял Жана. – Ну вот видишь… – тот снова отстранил его и вытер ему слёзы. – А теперь иди к инспектору. К счастью, он в некотором роде тоже друг нашей семьи, поэтому сразу перехватил Рэя в свои руки, как только тот появился здесь. Но это лишь небольшое облегчение делу. Ведь если Рэй будет и дальше так упираться… мне даже страшно подумать… Я и говорить об этом боюсь…
– Я попытаюсь… – Ади отошёл от Жана и направился к двери кабинета инспектора.
– Ох ты! – следователь весело шлёпнул ладонью по столешнице. – Ещё одна красота неземная. Ну ты смотри, как на подбор!
Ади сразу сдвинул брови и неприязненно взглянул на инспектора – полноватого бету, с добродушным, но повидавшим виды лицом, с забавными глазами на выкате и полными губами.
– Может обойдемся без фамильярностей?.. – омега начал злиться.
– О, всё, всё! – полицейский примирительно выставил ладони вперед. – Молчу. Не сердитесь так, сударь. Присаживайтесь… – он указал на стул напротив себя, стоящий с другой стороны стола. – Поговорим.
Ади подошёл и уселся, все ещё сохраняя сердитый вид, а следователь тем временем откинулся на спинку своего кресла и вдруг раздосадованно хлопнул себя по ляжкам.
– Нет, ну что вам неймётся-то, а? Чего не сиделось-то? Два таких красавца, один лучше другого – любились бы себе, миловались, так нет же – на драму потянуло. Вот зачем он пришёл, а? – следователь, наклонившись вперёд, уставился на Ади. – Какого чёрта, спрашивается? – он кивнул в сторону железной двери, ведущей в камеры. – Я хотел выгнать его, понимаешь? Ведь два года прошло! Комар носа не подточил – никаких зацепок. Ну да – бывает, психанул и что? Губить свою жизнь что ли? Одна-то уже загублена… – комиссар снова откинулся назад и скрестил руки на груди. – И этот вот теперь… То же мне – раскаявшийся преступник… Так ведь нет! – он опять наклонился к Ади. – Устроил мне тут скандал. Позвал сержанта и выдал всё при нем. И что? Теперь есть свидетель, и мне уже не отвертеться. Я вынужден был упрятать этого психа в камеру. Завести дело… Но вот зачем он это сделал, а? – следователь с досадой шлёпнул обеими руками по столу. – Делать ему нечего, вот что…
Ади, честно говоря, был искреннее удивлён таким подходом. Но, тем не менее, сказал:
– Он почувствовал вину… Разве не понятно?
– Вину он чувствовал… – инспектор вдруг с несвойственной для беты эмоциональностью долбанул по столу. – Дурак он – вот кто! Я тут гоняюсь за ними годами, чтобы повесить. А сколько ещё остается безнаказанными, да каких! По три убийства, по пять! А этот… пришёл каяться. Лучше б дома сидел и розочки нюхал. Просто жаль его, вот и всё…
Ади оторопело смотрел на полицейского, моргая глазами. Он ушам своим не поверил. Вообще-то омега ожидал от следователя большей суровости. А этот – какой-то странный. Как он вообще справляется с работой?
– Вы всех преступников так жалеете? – Ади просто стало интересно.
– Нет, не всех, – начальник вновь наклонился к нему через стол. – И заметь, преступников я вообще не жалею. Но этот… – он снова кивнул на дверь. – Он не преступник. Я же их чую за километр! А этот парень – не убийца. Ну психанул – да, врубил несчастный газ, а потом небось опомнился, летел домой, чтоб всё исправить, да не успел. А после пожалел так, что грыз себя два года нещадно. Это же видно по нему. И в итоге не выдержал – пришёл каяться. Потому что он не преступник, вот поэтому и пришёл…
Ади удивился такой проницательности, опустил глаза, а инспектор вдруг присмотрелся к нему и хихикнул.
– А вот ты, кстати, запросто убьёшь. И рука не дрогнет, а? – он опять весело хохотнул. – Небось пистолетик таскаешь в сумке, да? На входе-то, поди, отобрали? Скажешь, нет? Отобрали пистолетик-то?..
Омега, сначала было притихший, на этих словах снова вспылил и уставился на полицейского злым, пылающим взглядом. Тот сразу изобразил смирение, хоть и всё равно посмеивался.
– Ладно, ладно… – успокаивающе произнес он. – Я что? Я ничего. И вполне вас – омег, понимаю. Без оружия тут никак. И пусть закон вас защищает, но это ведь уже после. А вот как быть «до»? – он выставил палец. – То-то же. От нападений, увы, мы вас не можем уберечь. Во всяком случае, не всегда, поэтому я не осуждаю. Я просто сказал, что ты можешь быть хладнокровным – вот и всё, но если убьешь, то только за справедливость. Так что ты тоже не преступник, а скажем так: мститель. Вот это я хорошо вижу.
У Ади сразу изменилось мнение насчёт способностей следователя. Второй раз тот уже удивил его своей прозорливостью. Это же над так точно всё прочитать. А полицейский продолжил:
– И этот вот альфа твой, – он опять кивнул на вход в изолятор. – Ну зачем он пришёл? Ведь его не казнят. И даже если адвоката не будет – всё равно… Чистосердечное признание смягчит сердца присяжных. Поэтому на вышку его не оправят. А тогда что? Тогда тюрьма. И пусть даже срок дадут небольшой, но что его там ждёт? С его-то ванилью и шоколадными глазами в пушистых ресницах. Можешь себе представить? Что с ним сделают?.. Да он же с собой покончит от унижения – вот чем всё обернется.
Ади вздрогнул. А ведь и правда – он и не подумал об этом, Господи! Рэй ведь такой нежный, такой… неправильный альфа, да ещё пахнет так сладко, почти как омега. Он же так легко может стать жертвой насилия, особенно среди отморозков. «Боже мой!» – Ади схватился за лицо, и, конечно, по щекам потекли слезы. Начальник вздохнул и дал ему салфетку.
– Вот именно, – сказал он, поняв его чувства. – И я не зверь там какой-то, хоть и служу в полиции. Но мы тут тоже люди, и души у нас есть. Поэтому отправлять парня на верную гибель для меня это лично – как собственными руками его убить. И бывало такое уже – вот такие вот честные дураки-то и попадают в подобные переделки. Но я, как могу, их вытаскиваю, потому что хочу спать спокойно, а не глушить коньяк по ночам, заливая совесть, что б там про нас, полицейских, не говорили. Нет тут зверей, ясно?
Ади покивал, вытирая лицо платком, а инспектор встал с места, подошёл к нему, взял за руку и повёл за собой. Открыв дверь в камеры, он снова обратился к омеге.
– Сейчас его приведут. Пообщаетесь через ограждение. Я и так нарушаю правила, впуская тебя сюда, и всё же попробуй до него достучаться. Но только смотри – он то ли болен, то ли ещё что. Жар у него, бредит иногда, даже врача вызывали, и тот вколол ему что-то. Но сейчас я его поместил в камеру для сынков-мажоров – есть у нас тут такая. Там всё мягко, цивильно, и пока она свободна. Хоть мне и не платил за это никто, но просто хочется, чтоб парень спокойно отлежался. Может опомнится, наконец, и станет соображать.
Ади поблагодарил инспектора и пошёл по небольшому коридорчику к комнате для свиданий. Подойдя к месту, он уселся на стул напротив решётки, которую ему указали, и приготовился ждать. Через пять минут с другой стороны скрипнула железная дверь, и сердце сразу сжалось. Ади даже глаза боялся поднять, и лишь когда почувствовал, что кого-то усадили напротив, а сознание тронул знакомый до боли запах ванили, омега, наконец, взглянул на Рэя. Но лучше бы не смотрел. Бедный альфа был совсем больной – весь горел, был ослабленный, вздрагивал, но на посетителя всё-таки поднял глаза. И даже немного оживился.
– Ади… – он приблизился к решётке и взглянул на омегу, будто не узнавал. – Это ты?.. Ты мне не снишься?
– Нет… – Ади еле слёзы сдержал. – Я не снюсь тебе, Рэй. Но это… какой-то кошмар. Что ж ты наделал?..
Альфа уставился на него полу-бессмысленным взглядом.
– А что я сделал?.. Я… не совсем понимаю… Не понимаю, где я… Что-то случилось?..
– Господи… – омега испуганно прикрыл пальцами рот, и тут же просунул руки в специальные отверстия в решётке. Рэй ухватил его ладони, как будто только этого и ждал. Потом посидел немного молча, и вдруг взгляд его начал проясняться. Через пару минут он уже осмысленно взглянул на пришедшего.
