Текст книги "Ручей (СИ)"

Автор книги: Мари Пяткина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– Приём пищи начали, – прокомментировала Лана, одаривая рыбой старших самок.

Сначала непременно ели они, затем – самцы, а в самом конце раздачи – молодняк. С изумлением Лана увидела среди серых спин – более светлую, это пришлая самка пролезла в толпу, чтоб урвать лакомство.

– Все станут вешаться – и ты тоже? – пошутила Лана, но та дико зыркнула и поскорее убралась с синтезированной рыбой в зубах. За ней подошёл Серый, виновато ткнулся лбом и тут же бросился следом.

Всего на станции, под опекой Ручья, жило двадцать семь чертей, включая детёнышей.

Внедорожник Шульги приколесил по полю под вечер и стал за воротами, почти на том же месте, что и в первый раз. Можно было проигнорировать, натравить стаю либо вызвать рейнджеров по телефону, но тогда бы любопытство растерзало Лану, как мозгоеды тряпку. Разведчики уже поскакали вперёд и теперь суетились на капоте, на крыше – искали и не находили лаз. Сердце у Ланы ёкнуло, пока она шла к машине, а за нею волочилось с десяток серых спин. «Я сделаю презрительное лицо, – думала она. – Равнодушное и презрительное. Другого он не заслужил.» Но когда стекло приспустилось – не смогла сдержать вздоха разочарования. За рулём сидел вовсе не Алексей, а его жена.

– Здравствуйте, Злата, – сказала она. – Не ожидала вас увидеть.

– Здравствуйте. Спасибо, что вышли ко мне, – ответила та. – Я боялась, не захотите.

Мозгоеды ходили вокруг внедорожника, пробовали на зуб его разные части, один, молодой и отчаянный, сдуру запел тонким голосом, но матриарх повернулась к нему: ащщ! И тот затих.

Женщины молчали.

– Это ведь Лёшин ребёнок? – спросила Злата, глазами указывая на живот.

– Да, – кивнула Лана. – Девочка.

– Он сам не свой всё последнее время. Денег много потерял, колыбу, вас. С утра – нюхает, а к ночи непременно пьян.

– Это он вас прислал?

– Он хочет извиниться, говорит, что виноват. Лёша очень эмоциональный, он страдает от своего поступка и чувства привязанности к вам.

Лана внимательно посмотрела на неё.

– Злата, так глупо, что мы на вы, – сказала она. – Женщины, делившие мужчину, непременно должны быть на ты. Ведь мы почти родственницы. Ты сама сказала, что любовница – не только мужа, а всей семьи.

– Согласна, – подумав, ответила Злата.

– Ты не хочешь чаю?

– Лёша сказал ни в коем случае из машины не выходить.

– Есть множество вещей, которые женщина решает сама, – Лана подмигнула и принялась аплодировать мозгоедам, как делала обычно, когда гнала их. Стая знала, что хлопки означают «прочь», и неохотно расходилась, перетекая, словно серая масса. Жена Шульги, в защитном охотничьем комбезе, с опаской выбралась наружу, и Лана снова поразилась, до чего она хороша собой. Даже неказистый наряд её нисколько не портил.

Станция Злате понравилась. Она с любопытством рассмотрела коллекцию насекомых в шкафах лаборатории, заглянула в микроскоп, посмеялась с забавной музыкальной нарезки из жизни мозгоедов, подарила заколку для волос дочери: простой и стильный кусочек резного рога. Затем Капелька убежала к ельнику, а женщины уселись на пищеблоке, за кофе и сладостями.

– Не боишься её отпускать? Такую маленькую? – полюбопытствовала Злата.

– Она не одна, пусть лес её боится, – с гордостью ответила Лана. – Двери мы больше не запираем.

– Ты не хотела бы вернуться к Лёше? – вдруг спросила жена.

– Ни в коей мере, – Лана удивлённо вскинула брови.

– Но как ты будешь с ребёнком сама? – не понимала та. – Лёша никого из детей не оставил. И он же тебе нравился…

– Твой муж меня на смерть на ринге бросил. Это весьма охладило… огонь. И я прекрасно проживу одна.

Злата постучала пальцами по столу, глядя в угол.

– Он тебя не за этим прислал, – догадалась Лана.

– Он просил назвать любую сумму за детёныша мозгоеда, – Злата развела руками. – Просто любую.

– Я не продам щенка, – отрезала она, чувствуя, как в сердце поднимается та же злость, что бывала на ринге, и от которой она с таким трудом избавилась.

– Но ведь Лёша – отец ребёнка. Он сможет хотя бы прийти?

– Отец – ничто, – презрительно бросила Лана. – И мужчина – ничто. Дети и мужчины хотят получить всё, ничего не отдавая. Пусть Лёша не приходит, потому что назад он не вернётся. И пусть оставит мысль раздобыть детёныша, потому что иначе я сама к нему приду…

Злата вздохнула так горестно, словно душа рвалась прочь из её тела, и надолго задумалась.

– Понимаю, – сказала наконец. – Жаль, что сама так не могу. У меня – мама, у мамы – статус превыше всего.

– Я знала, что женщина с женщиной всегда объяснится, – Лана подмигнула.

Она вышла проводить гостью до джипа, заодно отловила и отправила мыться чумазую отчего-то Капельку.

– Ты не боишься ехать в темноте? – спросила.

– О, мне только до вырубки, – пояснила Злата. – Там парни ждут, поедем вместе до дядиной нулевой точки. Он разрешил Лёше пока пользоваться…

Сгустились сиреневые сумерки. Луна, увенчанная серебряной дымкой, поднялась над рваным чёрным бархатом ельника. Первая звезда трепетала в небе, во дворе зажглись лампы, в их свете отблёскивали адским пурпуром глаза двух десятков невидимых терпеливых тварей, следивших за каждым шагом незваной гостьи.

– Вроде и дом у меня больше, и статус лучше, а завидую я тебе, – произнесла Злата, усаживаясь в машину. – Иногда мне кажется, что я зачарована, будто птица перед раскачивающейся змеёй, – добавила она. – Делаю всё, что он попросит, даже гадости. Вот, к тебе явилась без спросу…

Лана пожала плечами.

– Иногда достаточно перестать быть птицей, – сказала она. – Если змея попробует зачаровать мозгоеда – тот ударит первым.

finis