Текст книги "Черная Жемчужина (СИ)"
Автор книги: Марго Арнелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Глава девятнадцатая. Амэ-онна
После солнечного дня, проведенного в Креарке, в мире белой колдуньи просыпаться оказалось не слишком приятно. За окном – стена бесконечного дождя, в душе – тоска, царапающая изнутри длинными желтыми когтями.
Кэйла неохотно поднялась, привела себя в порядок. Горячая ванна с огненными рунными камнями и ароматными травами из арсенала Денизе немного подняла настроение. И вот она уже рвалась в бой, готовая на все, чтобы разгадать загадку бесконечного дождя.
Выйдя за дверь, Кэйла увидела женщину, подпирающую стену напротив. Судя по скучающему выражению на привлекательном худом лице, незнакомка ждала ее довольно долго. Как только их взгляды встретились, карие глаза загорелись уже таким знакомым ей огнем – огнем надежды.
– Черная Жемчужина!
Кэйла склонила голову набок, давая понять, что готова выслушать ее просьбу. Совсем не характерный для нее жест, но, как ей казалось, очень подходящий Денизе. Незнакомка приблизилась и, понизив голос, заговорила.
– Меня зовут Исседи. Я знаю о вас не понаслышке – как и о силе, которой вы обладаете. Которой прежде обладала и я.
– Вы – колдунья?
Лицо с острыми чертами на мгновение исказила мука. Исседи тряхнула черноволосой головой, словно отгоняя наваждение, и ровным тоном произнесла:
– Вернее сказать – была ею когда-то. Я потеряла свою силу… но я… Простите, я не готова говорить об этом.
В голове вихрем завертелись десятки вопросов. Белая колдунья, потерявшая силу – не то ли это наказание, о котором говорил Джеральд в одну из их первых встреч? Наказание Амерей за то, что ее дочь посмела отнять чужую жизнь?
Кэйле вспомнились строки из дневника Денизе, где она говорила о некой Тане, которая похитила ее дар. Однако Денизе смогла вернуть свою силу, тогда как Исседи по-прежнему была ее лишена. И страдала от этого – ее нежелание рассказывать о причинах потери силы говорило лучше любых слов. Расспрашивать Кэйла, конечно, не стала, но от того любопытство разгорелось еще сильней.
– И не нужно, – мягко сказала она. – Вы знаете, какова природа дождя, который обрушился на Стоунверд?
– Магическая, без сомнения, – снова тряхнув головой, уверенно произнесла Исседи. – Без силы определить его источник мне не удастся. Но еще больше меня беспокоит другое. Причина, по которой я решила обратиться к вам.
Кэйла озадаченно нахмурилась. Она думала, дождь – и есть причина. Исседи, глубоко вздохнув, продолжала:
– Это началось с приходом дождей. Я чувствую в собственном доме некую силу – крохи оставшегося во мне дара позволяют пусть не видеть, но ощущать ее. И думаю, эта сущность хочет напасть на мою малышку. Ей нет и полугода, и я очень тревожусь за нее.
– С чего вы взяли, что она хочет напасть? Что, если она вас охраняет?
Сведения о духах, оберегающих хозяев дома, Кэйла почерпнула из дневника Денизе. Но беспокойство, написанное на лице Исседи, ясно давало понять, что они имели дело с чем-то отнюдь не безобидным.
– Энергия темная, давящая. Когда я нахожусь рядом, то начинаю задыхаться. И потом… у Ливаны с моей улицы с приходом дождей пропал трехмесячный малыш. Просто исчез из дома, полного людей. Ливана отлучилась лишь на минуту, вошла в спальню, а там… Окно открыто, а колыбелька пуста.
Кэйла озадаченно смотрела на Исседи. Невидимое человеческому взгляду существо, похищающее младенцев… Ни о чем таком прежде ей слышать не доводилось.
– Вы знаете, кому и зачем могли понадобиться ваши дети? – осторожно спросила Кэйла. Не хотела, чтобы Исседи заподозрила, что как колдунья, она не так уж и сильна.
Исседи сосредоточенно кивнула.
– Амэ-онна, женщина дождя. Думаю, это она положила глаз на наших детей. Мне пришлось воскресить свои старые связи и вызвать в Стоунверд знакомого белого колдуна. Слишком юного и неопытного, чтобы суметь прогнать из наших краев амэ-онну… и уж тем более, остановить дожди. Но он создал для наших детей обереги, которые не позволяют духу приблизиться к малышам. Вот только…
– Со временем обереги теряют свою силу, – тихо закончила Кэйла за Исседи. – Да, они лишь временная мера. Не выход.
– Чтобы избавить наших детей от опасности, нужно прогнать амэ-онну. Или уничтожить ее.
Кэйла заверила Исседи, что сегодня же ночью постарается отыскать духа, прячущегося за пеленой дождя. Вернувшись в комнату, заперла за собой дверь – не хотелось, чтобы кто-то ее отвлекал. Вынула дневник Денизе и листала шуршащие страницы до тех пор, пока слово «амэ-онна» не царапнуло взгляд.
«Амэ-онна – дух дождя. В прежние времена ее почитали, приносили ей дары – красивые бусы или браслеты. В дни засухи фермеры просили, чтобы она призвала стихию, оросила их земли влагой, веря, что она может прийти и принести дождь с собой. Однако сама амэ-онна вызывать дождь не может. Она лишь появляется там, где он идет. А уж после того, как люди связали появление амэ-онны с исчезновением младенцев, дух дождя из объекта поклонения превратилась в существо, вызывающее страх и ненависть.
По поверьям, похищенных человеческих детей она превращает в своих дочерей – таких же амэ-онн. Не доверяй ей. Амэ-онна может выглядеть безобидно, но она очень опасна.
Как и любого духа, ее можно уничтожить. Лучшее оружие против нее – огонь, которого она так боится».
Уже зная, что ей делать, Кэйла ринулась в комнату Джеральда. Она находилась в таком возбуждении, что залетела, забыв постучаться. Слова застыли на губах, стоило увидеть паладина, облаченного в кожаные штаны и сжимающего в руках рубашку. Он замер, вопросительно глядя на нее.
Кэйла не могла оторвать глаз от многочисленных шрамов на крепком торсе – застарелых и свежих. Нахлынуло странное наваждение – ей вдруг захотелось легонько, кончиками пальцев, коснуться одного из рубцов. И только сейчас до нее дошло, что она стоит и бесстыже таращится на полуобнаженного парня. Покраснев, Кэйла отвернулась.
Джеральд натянул на себя рубашку. Спросил, еле сдерживая смех:
– Ты что-то хотела мне сказать?
Лукавое выражение исчезло с лица паладина, стоило ей озвучить свой план.
– Нет, Денизе. Это может быть слишком опасно.
– Это может быть нашим шансом прекратить дожди! – не сдавалась она.
– Амэ-онна – не причина дождей, а следствие, – возразил Джеральд.
– Знаю. Именно поэтому убивать ее сразу бессмысленно. То есть… мы, конечно, защитим детей от похищения духом дождя, но мы сможем сделать это и чуть позже. После того, как я поговорю с духом. Она знает куда больше людей, видит намного больше.
Джеральд качал головой, но Кэйла – скорее благодаря женской интуиции, нежели колдовской силе – уже нащупала тонкую трещинку в его броне. Сомнение, за которое тут же ухватилась.
– Если мы просто ее уничтожим, можем никогда не узнать, кто наслал на Стоунверд дожди. А значит, люди продолжат голодать и медленно чахнуть.
Джеральд протяжно выдохнул.
– Будь по-твоему. Но если что-то пойдет не так, если я замечу хоть малейшую угрозу со стороны амэ-онны…
Кэйла кивнула, прерывая его.
– Ты ее уничтожишь.
План был прост. Что общего между духом, похищающим младенцев, и человеком? Жажда жизни. Именно этим она и собиралась воспользоваться… но прежде ей нужно было призвать амэ-онну.
Джеральд отправился к стихийнику, чтобы вместе с ним отыскать подходящее место для проведения обряда. Кэйла вернулась в комнату, разложила перед собой атрибуты Денизе и ее дневник. Раскрыла чехол со звериной кровью, внимательно изучила бирки на каждом флаконе.
Без магии крови духа ей не почувствовать – это она знала наверняка. Оставалось только решить, к помощи какого зверя прибегнуть. Сначала Кэйла думала обратиться к уже проверенному методу – сочетанию кошачьей и волчьей крови. И пускай в прошлый раз подобный эксперимент едва не закончился трагедией, сейчас она чувствовала себя куда сильней.
Кэйла наткнулась взглядом на бирку с загадочными словами «лунная пантера» и, разумеется, тут же полезла в дневник Денизе. Выяснилось, что лунная пантера – скорее дух в обличье зверя, нежели настоящий живой зверь вроде тигра или волка. Дух-хранитель, покровительница беременных женщин и колдуний. Считалось, что приручить лунную пантеру никому не под силу – можно лишь завоевать ее расположение. И тогда она навеки останется призрачной тенью, идущей по правую руку от тебя.
Описание неведомого существа, что и говорить, интриговало. Кэйла легонько тряхнула флакон. Это была не кровь в привычном ее понимании, скорее, некий след магической энергии, воплощенный в мерцающей серебристой субстанции, по вязкости напоминающей человеческую кровь. Если лунная пантера – дух, она должна помочь Кэйле увидеть другого духа, что представлял опасность для детей Стоунверда.
Определение «лунная» вряд ли было случайным, потому Кэйла отыскала Джеральда и предложила ему перенести время обряда. Она не знала, была ли рядом амэ-онна, но на всякий случай сделала свои слова неслышимыми для остальных, кроме Джеральда – покрыла их тонкой вуалью чар, похожей на поглотившее слова невидимое облако ваты.
Лежа на просторной деревянной кровати в комнате гостиницы, Кэйла переворачивала страницу за страницей. Как губка впитывала в себя знания, таящиеся в каждой строчке дневника – бесценный опыт Денизе.
Она и не заметила, как на Стоунверд опустился вечер. Сердце отчаянно застучало, кончики пальцев заледенели. Кэйла медленно выдохнула, но волнение не желало отпускать. Шутка ли – она собиралась вызвать на разговор злого духа! Пришедшая следом мысль «Джеральд сумеет меня защитить» окатила воспаленные нервы прохладной волной, приносящей успокоение. Она так безгранично доверяла ему, что порой это даже пугало.
Как всегда при мысли о Джеральде возникло непривычное ощущение холодка в животе. Ускоряющее пульс волнение. Однако воспоминание о позапрошлой ночи привело Кэйлу в чувство. Она ему не нужна. Она для него – просто белая колдунья, которую он поклялся защищать. Его клятва Амерей нерушима, а потому он никогда не оставит ее в беде. Но кроме чувства долга, уважения и, быть может, мимолетной симпатии, которая осталась в далеком прошлом, Джеральда с Кэйлой… Денизе… не связывало ничего.
Забарабанивший с новой силой дождь помог направить мысли в нужное русло. Хватит предаваться мечтам. Мечтам о том, что могло быть между ними с Джеральдом, взгляни он на нее иначе, чем на живой артефакт, носитель дара Амерей, нуждающийся в его защите.
Ей предстояла схватка с амэ-онне. Вот о чем Кэйла должна думать сейчас.
Она вынула из чехла флакон с кровью лунной пантеры – ее лунного стража и помощника в грядущем противостоянии с духом дождя. Помедлив, сделала надрез на коже и смешала со своей кровью заговоренную.
Комната завертелась перед глазами, превратившись в огромную безумную карусель. Кэйла боролась с приступом тошноты, умоляя неведомые силы остановить кружение. Наконец несчастный организм, терзаемый беспрестанными экспериментами с зельями и кровью, смирился. Она задышала ровнее.
Границы восприятия расширились. Комната стала чуть более выпуклой, стены странно выгнулись, словно таинственный архитектор решил изменить собственное творение. Краски стали живыми и насыщенными, несмотря на серость за окном. Странный холодок пробежал под кожей, словно кровь в венах разом остыла, руки покрылись мурашками.
Возникло ощущение, будто самой себе Кэйла больше не принадлежала. Будто ее собственное тело стало ей чужим. Отчасти это было правдой, но за время, проведенное в мире Денизе, Кэйла привыкла воспринимать тело колдуньи своим. Но только не сейчас.
Каждый шаг сопровождался безумным желанием скинуть с себя чужую плоть, словно шкуру, высвободить то, что таилось внутри. Душу? Нет. Что-то другое. «Дыши и иди», – приказала себе Кэйла. Сейчас не время разбираться со странными ощущениями, вызванными слиянием ее крови с кровью лунной пантеры.
Амэ-онна – вот ее цель.
За дверью гостиницы Кэйла встретилась с Джеральдом и стихийником Броузом. Жители Стоунверда, живущие рядом с площадью, по настоянию паладина разбрелись по домам. На самой площади осталась только одна Кэйла – Джеральд и Броуз затаились неподалеку.
Она замерла у внушительной статуи воина из белого камня и прикрыла глаза, пытаясь призвать на помощь «внутреннее зрение».
– Амэ-онна!
Та появилась лишь несколько минут спустя – то ли желала подразнить Кэйлу, то ли не сразу услышала ее голос за завесой, что разделяла мертвых и живых. Амэ-онна оказалась красивой женщиной с удлиненными глазами и маленьким ртом, узкими босыми стопами и мокрыми от дождя волосами. В этот раз Кэйла видела духа отчетливо – куда лучше призрака-утопленницы, Наяны, которая привела ее к аземе.
– Кто ты такая и зачем зовешь меня?
Перекрикивая шум падающего с неба дождя, Кэйла ответила:
– Я предлагаю тебе сделку!
– Вот как? – насмешливо воскликнула амэ-онна. – И какую же?
– Я не убью тебя, а взамен ты оставишь мне часть своих сил. Отдашь мне немного своей призрачной крови.
Разумеется, получив кровь от духа дождя, Кэйла не могла позволить ему остаться в Стоунверде. Однако изгнание – не такая уж плохая альтернатива смерти.
Амэ-онна, вероятно, думала иначе.
– Да как ты смеешь угрожать мне расправой! Да и к тому же твои угрозы пусты. Ты – белая колдунья, убивать ты не можешь!
– Я – не могу. Но другие могут.
На привлекательном личике духа дождя проступила злоба. И вдруг ушла, сменившись странной искоркой во взгляде.
– Хорошо, я отдам тебе свою кровь. Но взамен ты даруешь мне не только прощение, но и прядь своих волос. Сила за силу.
Ее предложение озадачило Кэйлу. Однако не успела они произнести и слова, как знакомый голос за спиной воскликнул:
– Не верь ей! Если у нее будет прядь твоих волос, она однажды придет к тебе. Придет к твоей новорожденной малышке!
Обернувшись, Кэйла увидела Исседи. Бывшая колдунья не могла остаться в стороне, когда решалась судьба ее дочери.
Амэ-онна издала крик, больше похожий на рык разъяренного зверя.
– Я знаю, что вы задумали! Но я не позволю отобрать у меня дождь!
Словно в замедленной съемке Кэйла видела, как Исседи с побелевшим лицом отшатывается, а затем падает на колени. И мгновением спустя поняла, что виной тому амэ-онна. Капли дождя, падающие на кожу, вдруг стали обжигать холодом. Падая на землю алыми каплями, они вытягивали из Кэйлы саму жизнь. То же, вероятно, происходило и с Исседи – но ее, лишенную колдовской силы, ничто не могло защитить.
Кэйле казалось, что с нее живьем сдирают кожу. Дождь окрашивался красным, касаясь ее, и с каждым мгновением она слабела все больше. Она не была сильна в защите, а те, что по ее просьбе прятались за углом дома, не видели и не понимали того, что происходит. Лунная пантера защищала Кэйлу, но не могла вечно находиться рядом с ней.
Ситуация выходила из-под контроля. Сил хватило на один-единственный отчаянный крик:
– Джеральд!
В тот же миг невидимый круг, в центре которого стояла амэ-онна, взорвался яркими огненными всполохами. Струи пламени, как причудливые гейзеры, били прямо из земли, высушивая дождевые капли. Даже стоя за пределами огненного круга, Кэйла чувствовала исходящий от него жар. Кожа запылала, капли дождя, что соприкасался с кожей, превратились в алые бисеринки засохшей крови.
Попавшая в ловушку амэ-онна завыла как раненый зверь – ярость и боль сплелись в ее крике в тесном объятии. Кэйла видела, как испаряется дух дождя, не оставляя надежды получить если не кровь, то хотя бы прах, как это было с аземой. Что-то, что позволит ей найти источник обрушившихся на Стоунверд дождей.
В голову ворвалась отчаянная мысль – гениальная или глупая, не знала даже сама Кэйла. Понимая, что у нее в запасе остались лишь считанные мгновения, она отыскала в сумке Денизе опустошенный призмер. Подалась вперед, к огненному кругу и кинула призмер в самый его центр – к ногам исчезающей женщины дождя.
Амэ-онна бледнела, таяла… пока не исчезла совсем. Тяжело дыша, Кэйла махнула рукой Броузу. В тот же миг огненный круг потух.
– Исчезла? – возбужденно спросил стихийник, подходя ближе.
Кэйла с усилием кивнула. Пошатнулась. Простейшее движение – бросок призмера в огонь – выпил из нее последние крохи сил. Джеральд подхватил ее, почти теряющую сознание, на руки. Такая наивная, по-девичьи глупая мысль заставила улыбнуться: если для того, чтобы паладин носил ее на руках, ей нужно находиться в предобморочном состоянии, Кэйла готова сражаться с опасными духами хоть каждый день.
Она хотела подольше насладиться мгновением, от которого теплело в груди, но сознание ускользало, словно шелковая лента из пальцев. Кэйла уткнулась носом в шею Джеральда и, почти касаясь губами мокрой от дождя кожи, прошептала:
– Призмер. Возьми призмер. Он нужен… он мне нужен.
Такая теплая и баюкающая темнота…
Глава двадцатая. Сказочница
Приходить в себя в родной реальности на этот раз оказалось приятно. Через пару минут после пробуждения фантомная боль во всем теле перестала напоминать о себе, оставшись в другом мире, словно в пугающем и болезненном кошмаре.
И все же Кэйла не торопилась подниматься. Лежала, глядя в потолок, размышляя над пришедшей в голову мыслью: если умереть в реальности Денизе, очнется ли она в своей? Или магии жемчужины хватало лишь на одни подобные (несомненно, очень сильные) чары, которыми Кэйла воспользовалась давным-давно?
Нужно быть осторожнее… Но правда в том, что придерживаться этого принципа в Старом мире не так-то просто.
После продолжительного прохладного душа, который помог ей окончательно взбодриться, Кэйла втиснулась в джинсы и черную водолазку. Взглянув на себя в зеркало, поморщилась: даже оказавшись в ее реальности, Денизе ни за что бы подобное не надела.
Эта мысль поначалу заставила ее замереть, а потом – вернуться к шкафу. На нижней полке удалось отыскать черную юбку чуть ниже колен с небольшим разрезом, и белую блузку, в которой она когда-то ходила в школу.
Школа… Казалось, это было так давно…
Глядя на себя в зеркало, Кэйла удовлетворенно кивнула. В осовремененном стиле Денизе она почувствовала себя неожиданно хорошо. Еще эти падающие на плечи иссиня-черные локоны… Нет, она не притворялась Черной Жемчужиной – ей это уже было не нужно. Она – не Денизе, а ее последовательница и ученица. Кэйла просто пыталась приблизить, насколько это возможно, обе свои личины, соединить две половины, оставленные в разных мирах, в одно.
С утра ей предстояла встреча с мистером Крамером… Скоттом, как он попросил его называть. Весь стол архивариуса был завален распечатками и записями от руки. При взгляде на Кэйлу его глаза загорелись. В них был и голод исследователя, и страстное мальчишеское желание раскрыть тайны иных миров… или же одного, но очень древнего.
– Прежде, чем я начну переводить… Я хотела спросить у вас кое о чем.
– Да? – нетерпеливо откликнулся Скотт, уже склонившийся над ворохом записей.
– Есть ли в ваших архивах что-нибудь о существах, которые населяли Старый мир?
Сведения, которыми обладали исследователи, могли помочь Кэйле лучше подготовиться к опасностям, что ждали ее… там. Все же добывать и хранить знания о Старом мире – это непосредственная задача исследователей Архива, а Денизе всего знать не могла.
– Ты имеешь в виду…
– Магические существа, да. Нечисть, монстры, духи…
– А, так мы говорим о мифологии! – воодушевленно воскликнул Скотт.
Кэйла поспешила спрятать улыбку. Как же, мифология… Существа из мира Денизе были вполне реальны. Одно, к примеру, вчера чуть ее не убило.
Скотт принес ей требуемое, и Кэйла с интересом углубилась в чтение, старательно запоминая новую для себя информацию. Однако главное открытие ждало ее, когда она дошла до уже знакомых названий… По мнению ученых-исследователей, азема и амэ-онна обитали в разных частях Старого мира, а значит, в одном регионе пересечься никак не могли.
– Хм-м-м…
– Что-то не так? – встрепенулся Скотт.
Кэйла чуть не рассмеялась от пришедшей в голову аналогии – в своем воодушевлении старший исследователь напомнил ей Чарли при виде палки или мячика в руках хозяйки. Не хватало только стоящих торчком ушей и хвоста, мотыляющегося из стороны в сторону.
– По-вашему, нечисть рождается в одной стране, и носа не кажет в другую? – фыркнула Кэйла. – Вам не кажется это… м-м-м… странным и надуманным?
– А что думаешь ты? – осторожно поинтересовался Скотт.
Кэйла задумчиво побарабанила короткими ногтями по столешнице.
– Хочу кое-что проверить. У вас есть расшифрованные записи… скажем, об амэ-онне? Но именно на древнем языке?
Скотт засуетился, перебирая ворох бумаг в металлическом секретере. Если там и существовал какой-то порядок (в чем она, по правде говоря, сомневалась), после столь активных поисков ему настал конец. Скотт отбрасывал в сторону бумаги, нетерпеливо отмахиваясь: «Потом разберу». Кэйла с улыбкой покачала головой.
Наконец он выудил из недр секретера листок с древним текстом и пометками от руки, принадлежащими ему или кому-то из исследователей. Взглянул на него с каким-то благоговением и протянул Кэйле. Она намеренно не смотрела на перевод. Читала слова на древнем языке, сжимая в кармане цепочку с черной жемчужиной. Ничего нового не почерпнула: в отрывке рассказывалось все то, что Кэйла уже знала благодаря Денизе и Исседи. Там было и про одержимость амэ-онны дождем, и про пряди волос, которые та использовала, чтобы добраться до детей своей жертвы.
– Кажется, моя теория верна, – кивнула Кэйла.
Смутилась оттого, как деловито это прозвучало, однако Скотт серьезно смотрел на нее, готовый внимать каждому ее слову.
– Имя у этого создания не одно. Вероятно, в одной части Старого мира ее называли женщиной дождя, в другой – загадочной «амэ-онной». И когда я читаю этот текст, мой мозг интерпретирует название существа по-разному.
Ту, что встретилась ей прошлой ночью, в своих мыслях она называла и амэ-онной, и женщиной дождя, и его духом. Но так было не только с ней. Изучив десятки работ по «мифологии», Кэйла удовлетворенно откинулась на спинку стула.
– Я думаю, все эти «мифические» создания были рассеяны по всему Старому миру, просто называли их по-разному и, быть может, даже приписывали им разные свойства. Так, в одной стране их относили к демонам, в другой – к духам. В одном регионе им поклонялись и возвышали до полубогов, в другом – низводили до презренных бесов.
– И это все ты поняла из оригинального текста? – поразился Скотт.
Рассказать о дневнике Денизе – сокровищнице ее знаний, Кэйла не могла, однако за достоверность написанного в нем могла поручиться. Скотт записывал за ней так энергично, что сломал карандаш. Потом с не меньшим энтузиазмом бил по кнопкам ноутбука. Кэйла улыбалась, наблюдая за ним. Приятно находиться рядом с тем, кто разделяет твою страсть. Человека, столь сильно увлеченного новыми знаниями и древними тайнами, нужно было еще поискать.
День оказался на редкость насыщенным. После нескольких часов, проведенных в Архиве, Кэйла поспешила в «Солнечный луч».
Оказалось, что рассказывать истории детям – не такое уж легкое занятие. Ты знаешь сюжет, знаешь, о чем хочешь поведать, но слова упорно не желают складываться во фразы. Уверенности ей придавали глаза Люси, что смотрела на Кэйлу с затаенной надеждой и неуемным любопытством ребенка, жаждущего услышать новую сказку.
– Эта история началась одним обычным днем, когда в руки девушки из нашего мира попало ожерелье с черной жемчужиной…
Кэйла едва удержалась от того, чтобы не коснуться кулона, спрятанного под блузкой.
– Это было волшебное ожерелье? – ахнула Малика – юная темноволосая прелестница.
Глядя на персиковые щечки и удлиненной формы васильковые глаза, Кэйла отчетливо видела, что перед ней – будущая похитительница мужских сердец. Но пока это была восьмилетняя девочка, которая жадно ловила каждое ее слово.
– Волшебное, – улыбнулась Кэйла.
– И оно принадлежало принцессе? – Люси подалась вперед, распахнув и без того огромные глаза с изумрудной радужкой.
Сегодня она надела, наверное, лучшее из своих платьев – бежевое, с кружевными оборочками на рукавах и подоле. Маленькая принцесса.
– Нет. Оно принадлежало белой колдунье по имени Денизе. Дочери богини Амерей, Несущей Свет.
– Значит, это богиня добрая? – недоверчиво спросил Алек.
Очень невысокий для своего возраста, худенький мальчишка, Алек до последнего не желал присоединяться к их уютному кружку, утверждая, что сказки – «это для малолеток». Однакое стоило Кэйле упомянуть, что в ее истории найдется место разнообразным духам, интерес в его глазах стал заметен невооруженным взглядом. Алек до сих пор держался чуть в стороне, подальше от девчушек, что полукольцом устроились на полу возле рассказчицы. Оперся о стену с невозмутимым видом, для пущего эффекта сложив руки на груди. Однако Кэйлу ему не обмануть – она прекрасно понимала, что Алек обожает сказки, просто не желает показывать это окружающим.
Как говорила Люси не так давно – а кто их не любит?
– Верно. Амерей несет свет жителям своего мира, оберегает их от тьмы – и той, что опускается на землю с приходом ночи и той, что живет в людских сердцах, – с готовностью ответила Кэйла. – Благодаря дару Амерей, ее дочери, белые колдуньи, могут помогать людям.
Люси серьезно кивнула, и в глазах других юных слушателей Кэйла видела понимание. Они выглядели, как дети, играли в игры и дурачились, как дети, но правда в том, что тяжелая жизнь, лишившая их родного дома и родительского тепла, заставила их очень рано повзрослеть. Они понимали, о чем Кэйла говорит – быть может, по-своему, через призму своего восприятия, но понимали.
Кэйла рассказала о первых днях, проведенных в мире Денизе. О восторге, который испытала, впервые столкнувшись с самой настоящей магией. О страхе не справиться с ролью, которую приготовила для нее судьба – ролью белой колдуньи Денизе.
В ее истории нашлось место и магу теней. Поразительно, какими далекими показались события тех дней – словно с той поры прошло не меньше года. Многое изменилось. Она уже не была той, прежней Кэйлой, которая обществу людей предпочитала долгие экспедиции в проклятые, тронутые Скверной земли. Не была она и неопытной колдуньей, только постигающей свой дар. Прежде Кэйла думала, что ее задача – стать такой же, как Денизе. Однако, используя опыт Черной Жемчужины и в то же время не желая отказываться от своего собственного «я», она шла по своему пути. И понятия не имела, куда приведет эта долгая дорога.
Кэйла рассказала и об аземе, с удовлетворением отметив, какой жгучий интерес вызвала у Алека история о духе-кровопийце. Девочки в большинстве своем морщились, но… только не Люси. Ни отвращения от упоминания обряда крови, ни брезгливости, ни страха – в ее зеленых глазах был один лишь восторг.
«Моя девочка».
Мимолетная мысль, невинная фраза отозвалась вдруг теплом, разлившимся в груди. Кэйла улыбнулась Люси, и девочка расплылась в ответной улыбке.
Центр помощи детям Кэйла покидала с ощущением, будто из гущи дремучего леса выбралась на залитую солнцем тропу. И засыпала с мыслью, что ей понемногу удается смещать баланс между двумя жизнями, двумя мирами. Прежде ее тянуло из привычной реальности в мир-сновидение, в котором она сбрасывала личину искательницы реликтов, меняя ее на личину белой колдуньи. Причина проста – в реальности ее ничто не держало. Не считать же якорем – или магнитом – руины древних городов, исследовательский центр Джошуа или их с Дарлин – родных, но таких далеких?
Теперь, с появлением в ее жизни Люси, детей из «Солнечного луча» и Скотта с Архивом, реальность перестала казаться бессмысленной.
Проснувшись, Кэйла увидела Джеральда, сидящего в кресле напротив. Лицо его застыло, превратившись в маску беспокойства. Едва она открыла глаза, паладин подался вперед и быстро спросил:
– Как ты?
– Уже лучше, – слабо улыбнулась Кэйла.
В этой реальности тело хранило следы былой схватки, но при виде Джеральда ей и впрямь стало легче.
– Я не думал, что амэ-онна настолько сильна. Знал бы – ни за что не подпустил бы тебя к ней так близко. Не оставил бы тебя одну.
Кэйла удивленно взглянула на Джеральда. Так вот что так его терзало!
– Но я сама попросила тебя об этом. Я хотела, чтобы у нас был шанс получить силу амэ-онны.
– Все равно, – упрямо отозвался он. – Твоя собственная сила еще не до конца пробудилась. Я должен был стоять рядом с тобой, оградить тебя от духа…
– Джеральд, ты не можешь защитить меня от всех опасностей этого мира, – мягко сказала Кэйла.
– Я должен. Это мой долг.
Странное дело – она знала клятву Белого Паладина. Тогда почему слова Джеральда вызвали легкую горечь в ее душе? Быть может потому, что вместо слова «долг» она хотела услышать нечто иное? Например: «Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось» или даже невозможное: «Ты мне очень дорога».
– Значит, амэ-онна помочь нам не сможет, – пробормотал он.
– Не обязательно. Ты забрал призмер?
Вместо ответа Джеральд кивнул на столик у кровати, где лежала промокшая насквозь сумка с колдовскими атрибутами.
– Отлично!
Кэйла вскочила с кровати и мгновенно пожалела о своей импульсивности – комната закружилась, уподобившись карусели, совсем как после применения крови лунной пантеры. Перед глазами заплясали черные мушки. На талию легли сильные руки, удержавшие ее от падения. Нет, ей определенно нравилось терять сознание, когда рядом был Джеральд! Может, стоило делать это почаще?
Устыдившись, Кэйла отстранилась.
– Ты не мог бы оставить меня одну? – стараясь придать своему голосу твердость, попросила она.
Джеральд послал ей озадаченный взгляд. Помедлив, кивнул.
– Да, конечно.
Оставшись наедине с самой собой, она с усталым вздохом прислонилась к стене. Горожанам нужна помощь белой колдуньи и, раз уж теперь это место занимала Кэйла, она должна сделать все, что в ее силах. Судьба Стоунверда в ее руках, как бы сильно это ни пугало.
Кэйла вынула из сумки призмер, наполненный магией до самых краев – его сияние было необыкновенно сильным, почти ослепляющим. Положила перед собой, неотрывно глядя на сверкающую поверхность. В дневнике Денизе об этом не было ни слова, но… Если призмер способен вбирать магию в себя и затем отдавать ее в виде магической энергии, можно ли просто извлечь энергию, не используя ее в ту же минуту?
То, что Кэйла собиралась сделать, основывалось на догадках, логике и жажде экспериментов. Она разделась до белья и опустилась на пол, позволяя коже впитывать льющийся из окна свет.
– Амерей, прошу, дай мне сил.
Кожу защекотало, словно по ней пробежались солнечные – или лунные – зайчики. Кэйла дотянулась до призмера и, касаясь осторожно, но не сжимая его в ладонях, положила у скрещенных ног. Закрыла глаза, чтобы лучше ощутить окружающий ее мир: стоило отключить одно из чувств, и остальные обострялись.
