Текст книги "Курляндский гандикап"
Автор книги: Маргарита Полякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Глава 12
Дождь лил, как из ведра, уже второй день, превращая потенциальное поле боя в непроходимое болото. Даже не знаю, кто находился в худшем положении – мы, в хорошо организованном и оборудованном лагере, или враги, захватившие Голуэй, но оказавшиеся запертыми в нем, как в ловушке. Да уж… Оптические телеграфы, вышколенная разведка, сеть осведомителей… как выяснилось, от предательства ничего из вышеперечисленного защитить не может. Или это просто я балбес, не заметивший угрозы вовремя?
Что я, не знал, что истинная власть в городе уже лет триста торговцам принадлежит? Или что большинство из них лояльно английской короне? Знал, но рассчитывал перетянуть на свою сторону. Не хотелось мне затевать гражданских войн и покорять города огнем и мечом. Единственное, что я отменил сразу – это некоторую отчужденность города от Ирландии и ограничение доступа ирландцев в Голуэй. С этим я однозначно мириться не мог. А по остальным пунктам пытался найти компромиссы. Вот и долиберальничался.
Торговцы Голуэя еще помнили славные времена, когда торговали с Испанией и Францией, когда вся власть над городом была в руках олигархии из 14 торговых семей, и среди гостей города был сам Христофор Колумб. Блин! Надо было последовать примеру Вильгельма Оранского из памятного мне варианта истории и уничтожить торговые династии. А теперь придется пожинать плоды своей недальновидности. Англичане сумели высадиться в порту и захватить город. Правда, на этом их наступление затормозилось.
На мое счастье, в этом варианте истории Англия пока не стала Великобританией. И знаменитого флота, прославленного победами, у нее тоже не было. Зная это, я надеялся вообще не допустить врага на свой остров. Мой брат Карл Якоб – знаменитый адмирал, не раз и не два одерживавший победы над врагом. Корабли у Ирландии и Курляндии самые современные, аналога нашим пушкам ни у кого нет, так что я рассчитывал если не на легкую победу, то хотя бы на нейтрализацию вражеского флота.
Однако толи Яков III Стюарт был не таким идиотом, как мне казалось, толи у него советники грамотные были, но часть флота пошла в обход. И то, что по оптическим телеграфам все-таки смогли передать сигнал опасности – уже чудо. Осталось только выдвинуться к месту потенциальной битвы, благо армия была наготове. Вы же не думаете, что я мог проигнорировать опасность, пронадеявшись только на флот? Я же не идиот!
Только мне донесли, что Яков III идет возвращать Ирландию и Шотландию, я тут же занялся сбором армии. Ну а поскольку дороги до крупных городов и портов были сделаны качественно, то и двигалась армия довольно быстро. К тому же, к Карлу Якобу улетела весточка, и он отрядил несколько кораблей, которые закрыли выход из порта Голуэй. Ну а имея превосходство в вооружении, грех этим не воспользоваться, не правда ли? Так что корабли противника были расстреляны, и армия англичан оказалась в ловушке.
Запасы, конечно, в городе есть. Но вражеские войска не могут там сидеть бесконечно! Рано или поздно они решат принять бой, и в ожидании этого момента я несколько мандражировал. Загнанная в угол крыса может быть опасной. А армия Ирландии уступает армии англичан и по части выучки, и по части опыта. Местные кланы предпочитают эдакую партизанскую вольницу, с лихими налетами, а не строгое следование военной дисциплине. И удастся ли мне удержать в кулаке этих вояк – бог весть.
Сын находился рядом со мной и тоже волновался. Для него это вообще первая серьезная битва. И по сути, именно он, как будущий король, являлся главнокомандующим. От итогов этой войны зависело будущее нашей семьи. Потеряв Ирландию, мы можем потерять всё. На побежденных накинется стая грифов, воспользовавшись их слабостью. Так что выбора не было. Нам некуда было отступать или бежать. Оставалось принять бой.
У меня было искушение поступить с Голуэем так же, как Петр I в свое время поступил с Ревелем. Уничтожить его с помощью ракет. Но давила жаба. Русский царь сносил с лица земли чужой, вражеский город. А тут свой собственный порт, да еще такой, который приносит большую прибыль. За последнее время торговля здесь расцвела, благо теперь Ирландия могла предложить множество своих собственных товаров.
Нет, если припрет – я еще и не на то способен. Но пока ситуация под контролем. Ливень спутал нападавшим все карты. В такую погоду не то, что воевать – просто выходить из дома то еще испытание. Так что мы успеем и подтянуть дополнительные силы, и как следует укрепиться. Уж чего у ирландцев не отнять – так это храбрости. Известие о том, что ненавистные англичане снова пришли их завоевывать, заставило встать под мои знамена даже тех, кто меня недолюбливал. Тем более, что я объявил командующим своего сына, который воспитывался рядом с ирландцами и стал для них почти «своим».
Насчет истовой верности ирландцев я не обольщался. Но их патриотизм подкреплялся нежеланием терять относительно свободную, налаженную жизнь. Ирландцы слишком хорошо знали англичан, чтобы питать иллюзии по этому поводу. Понятно было, что в случае поражения опять начнется засилье протестантов, произойдет очередной передел собственности, и подавляющее большинство ирландцев останутся без своих производств, приносящих им стабильный доход. И неважно, что это за производство – небольшая пивоварня или добыча полезных ископаемых. Отдавать свой бизнес в чужие руки никто не хотел.
Англичане двинулись на нас сразу же, как дождь немного стих. И это было их глобальной ошибкой. Скорость передвижения войска оказалась небольшой, поскольку и лошади, и особенно повозки утопали в грязи. Вперед вырвались только те, кто двигался по выложенной камнем дороге. Я даже пожалел, что ирландские строители сработали так качественно. Впрочем, сожаление мое было недолгим. Потерявшая скорость армия была великолепной мишенью для нашего оружия. И сын скомандовал начать огонь.
Англичан было больше, но они только мешали друг другу, пытаясь держать строй и отстреливаться в ответ. Но как только заговорили наши пушки, вражеский строй дрогнул и начал отступать. Что характерно, преследовать их никто не сорвался. Все-таки, какую-никакую дисциплину ирландцам я сумел привить. Скомандовал им сын оставаться на месте, и они остались. И я был согласен с принятым Якобом решением. Какое преследование по такой грязище? Эдак наша армия окажется в положении английской – медленно двигающейся мишенью для стрелков.
Осада Голуэя продолжилась. И оказалось, что город к ней совершенно не готов. Прежде всего, никто не удосужился запасти припасов в нужном количестве – ни еды, ни пороха. По всей видимости, торговцы рассчитывали, что смогут доставить нужные товары морем, но там стоял наш флот. Так что вряд ли мимо них даже рыбацкая лодка проскользнет. И если горожане будут упорствовать, их ожидает голод.
Как потом оказалось, жители Голуэя прекрасно это понимали. И далеко не все поддерживали решение торговцев лечь под Англию. Даже за обещание предоставить Голуэю статус «вольного города». Более того, англичане вели себя в городе совершенно по-хамски. Грабили население, насиловали девиц и стреляли в тех, кто возмущался их поведением. Так что те, кто скучал по прежним хозяевам, могли снова почувствовать их «милостивую» руку.
Деваться англичанам было некуда, и они сделали еще одну попытку на нас напасть. Поскольку стало понятно, что на помощь им никто не придет, шанс был только один – разбить нас в бою. И не сказать, чтоб англы не старались. Но когда в войске разложение, не хватает еды и пороха, а командующий назначен по знатности рода, а не по военным заслугам, ничего хорошего не может получиться в принципе.
Честно говоря, я опасался, что моего сына понесет. В конце концов, это был первый боевой опыт Якоба, причем сразу в роли командующего армией. Так что можно было ожидать некоторых глупостей и спонтанных решений. Сам в его годы был не лучше. Однако Якоб оказался гораздо выдержаннее меня. Он прислушивался к опытным командующим, внимательно следил за обстановкой, и дал сигнал к атаке только после того, как стало ясно, что англичане сломлены.
Голуэй был отбит, почти 500 пленных отправились строить дороги вглубь Ирландии, а сын начал причинять добро и наносить справедливость. Я не вмешивался. В конце концов, он уже взрослый человек, ему скоро примерять корону, становясь правителем сразу двух стран, он уже принимал важные решения, так что пусть начинает править. Усмирение мятежников – подходящий повод, чтобы продемонстрировать свою власть и силу.
Надо сказать, в итоге было казнено не так уж много людей. С наиболее одиозными семьями горожане расправились самостоятельно. И действия Якоба всемерно одобряли. Бунтуешь против правителя? Останешься без головы. А те, кто остался верен, получат вознаграждение. Сын по местным меркам вообще был милостив – не разрушил мятежный город до основания. Ха! Да просто он, как Кетлер, деньги умел считать.
Теперь все доходы от торговли будут идти прямо в казну. А город потеряет даже эфемерную независимость. Все посты займут верные нам люди, опустевшие дома достанутся отличившимся ирландцам, и в Голуэе будет увеличено присутствие войск. Важный порт все-таки, мало ли. Нужно раз и навсегда навести тут порядок. Жестоко? Пожалуй. Но как еще поступать с людьми, готовыми впустить в страну интервентов? Я должен быть уверен, что подобного не повториться.
Хорошо, что в Ирландии все обошлось малой кровью. Англичане были разбиты и на суше, и на море. А вот в Шотландии дела шли не так хорошо. Прежде всего потому, что там не было ни единого правителя, ни оптических телеграфов. Яков Брюс и так делал все возможное и невозможное, чтобы сдержать агрессора. Впрочем, что-то подобное я подозревал, так что заранее начал собирать наемников в помощь шотландцам. Надо сказать, что перспектива ограбить Лондон вдохновила очень многих.
Между прочим, даже Карл XII выражал готовность поучаствовать в заварушке. И у меня было дикое искушение согласиться. Но… всегда есть «но». Что если победы вскружат шведскому королю голову и он снова решится на авантюру по возвращению земель? Под раздачу, между прочим, попадут Россия с Курляндией. А влезать в очередную Северную войну у меня никакого желания нет. У Петра, полагаю, тоже. Он только-только с Крымом развязался, заключив-таки с Турцией «Вечный мир».
Не знаю уж, насколько этого мира хватит, но надеюсь, Петр успеет хорошенько закрепиться на завоеванном полуострове. И заселить его выходцами из России. Если моя разведка мне доносила верно, местного населения там практически не осталось. Допартизанились. Так что с освоением Крыма будет еще немало проблем. Впрочем – глаза боятся, а руки делают. Теперь России нужно хотя бы лет десять мира.
Словом, поразмышляв, я отказался от идеи привлечь к войне Карла XII. Пусть в Швеции своей с риксдагом воюет. И сына воспитывает. Шарлотта, наконец, родила наследника, и по этому поводу был устроен грандиозный праздник. По донесениям разведки, самолюбивый шведский король оказался натуральным подкаблучником и любящим семьянином. Впрочем, Шарлотта командовала супругом умело, делая вид, что на самом деле хозяин в доме – Карл.
В общем, обойдемся без шведов. Оставив сына присматривать за Ирландией, я решил отправиться в Шотландию сам. Полководец из меня был – дырка от бублика, но я вез оружие, медиков, порох, лекарства и «диких гусей». Ирландские наемники не захотели отставать от своих европейских собратьев, и мне едва удалось отбиться от множества желающих поучаствовать в заварушке. Пощипать Лондон хотелось всем, но, слава богу, ирландцы вняли гласу разума, и защита Родины была все-таки признана первостепенной задачей.
Честно признаюсь, я не собирался принимать непосредственное участие в битвах и нестись вперед, на лихом коне. Не мое это. Для этих целей у меня имеется брат Александр, который должен прибыть из Курляндии, тоже прихватив с собой наемников, оружие и припасы. Мое дело – тыловое обеспечение. Это я прекрасно умею делать, и опыт есть. К тому же, если нам действительно удастся добраться до Лондона (в чем я несколько сомневаюсь), этим можно будет воспользоваться в своих целях.
Более реальной мне представлялась ситуация, когда шотландские войска одержат несколько убедительных побед и заключат с Англией мир. Вот это событие я никак не мог пропустить, поскольку Ирландия тоже должна получить от старушки Англии признание независимости. В принципе, я и без этого признания сына могу короновать, но так оно будет политически грамотнее. Официальная бумага – великая вещь.
То, что легкой победы не получится, понимали все. Это в Ирландию Яков Стюарт послал кого не жалко – видимо, не особо надеялся, что сможет ее захватить и удержать. А вот к возвращению Шотландии он подошел с великим тщанием. И войсками командовал никто иной, как Джон Черчилль, 1-й герцог Мальборо, на счету которого было немало славных побед. Воровал он, правда, тоже… славно. И недоброжелателей среди менее успешных коллег нажил немало. Поэтому я задумался, как бы так убрать Черчилля, чтобы Яков Стюарт заподозрил своих царедворцев.
Однако после первого же сражения я понял, что не так страшен черт, как его малюют. То, что Черчилль – безусловно талантливый полководец, это без сомнений. А вот Яков Брюс оказался недооценен историей. Или у него просто возможности не выпадало показать себя во всей красе? Человек, прославившийся в памятной мне версии истории как алхимик и чуть ли не черный маг, в реальности оказался не только хорошим военачальником, но и прекрасным организатором, и даже неплохим дипломатом.
С не меньшим удивлением я выяснил, что Брюс получил помощь из России. Негласную, разумеется. Типа, решили добровольцы помочь братскому шотландскому народу, что такого? Насколько я понял из разговоров, большинство этих «добровольцев» вместе с Брюсом участвовали в Северной войне, а некоторые недавно вернулись из Крымского похода. Ну, что ж. профессионалы в нашем деле лишними не будут.
Я заключил с Брюсом договор о взаимопомощи, и рядом с шотландским флагом взвилось голубое полотнище с золотой лирой. Война за независимость продолжилась. С переменным успехом. Англия, что понятно, отступать не хотела. Яков III Стюарт был слишком вдохновлен недавним Утрехтским мирным договором, по которому заполучил Гибралтар, остров Менорку, Ньюфаундленд, Акадию, да еще и асьенто* на 30 лет. Понятно, что такие позиции хотелось укрепить. И, прежде всего, навести порядок на собственном «заднем дворе».
*асьенто – исп. reale asiento – «королевское согласие» – предоставлявшееся испанской монархией частным лицам и компаниям с 1543 по 1834 гг. монопольное право на ввоз в испанские колонии рабов-негров из Африки.
Для меня было очевидно, что долго такое противостояние длиться не может. Шотландия просто не потянет содержание наемников, не говоря уж о прочем. Требовался рывок вперед, и я дал отмашку на отстрел Черчилля. Зная, как он любит деньги, изначально я планировал договориться (жаль разбрасываться столь ценным ресурсом), но видимо, даже склонность Джона к предательству имела свои пределы. На сговор Черчилль не пошел. Что ж… ему же хуже.
«Случайная» пуля прервала жизнь талантливого полководца ближе к вечеру. На отдыхе. Снайпер не торопясь выцелил свою жертву и спустил курок. И нет, я не боялся, что следы приведут ко мне. Не лично же я договаривался и отдавал команды! Да и процесс был отработан до мелочей – Черчилль был не первым, кого я заказал. И, я так подозреваю, что не последним. Алгоритм «нет человека – нет проблемы» действовал идеально. Без Черчилля англы, конечно, не побежали, но начали отступать.
Особенно весело дела пошли после того, как в ситуацию решил вмешаться лично Яков III Стюарт. Не знаю, кто сказал ему, что он великий военачальник, но готов поставить этому льстецу памятник. Более бестолкового управления войсками я еще не встречал. Ну а после того, как наша армия вступила на английскую землю, ситуация начала выходить из-под контроля. К нам начали присоединяться различные люмпены, которые не желали воевать, а вот пограбить ближнего своего были не прочь.
Мародерство цвело махровым цветом. Награбленное добро отправлялось в Шотландию возами. И все, что мы с Брюсом смогли сделать в такой ситуации – не дать армии распасться на сотни маленьких банд. Блин, да даже наемники были более дисциплинированными, чем шотландская вольница! Пришлось вздернуть парочку особо ретивых смутьянов, а остальным обещать отдать Лондон на разграбление. Причем ни я, ни Александр, ни Брюс не верили, что нам реально удастся добраться до столицы.
Зря. Яков III Стюарт оказался упертым бараном, и если бы не его царедворцы, так и не стал бы заключать с нами мир. Но английские сэры и пэры знали, как надавить на короля. Якову еще повезло, что он не скончался от апоплексического удара табакеркой по голове. А что? Наследник есть, и от придурка можно избавится. Но очевидно, англы решили, что одного казненного Стюарта для страны вполне достаточно. И послали парламентера.
В результате, я, Брюс и Александр в Лондон все-таки вошли. Но мирно, и в сопровождении небольшого отряда солдат. В столице творился хаос. Воспользовавшись военным положением, местное дно начало активно грабить богачей, благо многие дома были брошены сбежавшими от войны хозяевами. Грабили, кстати, не только дома. Досталось, например, и Вестминстерскому аббатству. Оттуда вынесли практически все, что представляло хоть какую-то ценность.
Практически. Старый трон, не украшенный ни камнями, ни позолотой, остался стоять на месте. И заключенный в его основание Скунский камень тоже. Шутка ли – полтора центнера! Пришлось приложить немало усилий, чтобы аккуратно вынести его из аббатства и погрузить на повозку. Впрочем, когда шотландцы узнали, что именно я притащил, они готовы были нести этот камень на вытянутых руках вплоть до Эдинбурга. Священная реликвия, на которой издревле короновались шотландские короли, должна была вернуться на свое место.
Переговоры по условиям мира шли долго и не просто. Причем Яков III Стюарт в них не участвовал. Короля мы увидели только на церемонии подписания документов между нашими странами, где признавалась независимость Ирландии и Шотландии, а Якоб Кетлер и Яков Брюс признавались законными правителями своих стран после процедуры коронации. Надо сказать, английский король произвел на меня… довольно странное впечатление.
Сколько ему? 25? Точный возраст и не угадаешь, настолько нелепо он выглядел. Лицо замазано белилами в три слоя, не меньше. Сверху нарисованы тонкие выгнутые брови, глаза ярко подведены, губы выкрашены в кроваво-красный цвет, щеки густо нарумянены, на лице вычурные мушки, а наряд сплошь состоит из бантиков, лент, перьев, воланов и кружев. Добавьте к этому высокий светлый кудрявый парик, кучу драгоценностей, туфли на довольно высоких красных каблуках и манерную походку – и вот он, английский король во всей красе. Хорошо, что дипломатический этикет в данном случае не предполагает пожатия рук и уж тем более объятий. К этому… нечто даже приближаться было противно.
Нет, я понимаю, что мода – это зло. Но одно дело, когда по подиуму ходят создания неопределенного пола в рубище, достойном очень не брезгливого бомжа, и совсем другое – когда полным идиотом выглядит король. Я где-то в глубине души даже посочувствовал английским парламентариям. Где-то очень глубоко. Им ведь приходится взаимодействовать с королем постоянно! И не всегда удается Якова Стюарта удержать. А расплачивается за королевские глупости вся страна. Как сейчас, например, когда Англия вынуждена подписать унизительный для себя мирный договор. Я не обольщался, что англов хватит надолго. Наверняка, рано или поздно, они захотят вернуть утраченное. Но наша судьба – в наших руках.
Главное на данный момент – что мне удалось отстоять уже завоеванное. Под это дело прямо-таки просился какой-нибудь высокопарный девиз, типа «Quod meum – meum in sempiternum» – что мое – то мое навсегда[29]29
Переведено с русского на латинский яндекс-переводчиком, так что просьба к знатокам латыни поправить фразу, если получилось коряво.
[Закрыть]. А день коронации сына сделать ежегодным праздником – типа дня независимости. Причем не только в Ирландии, но и в Курляндии. Там тоже появление короля означает, что страна окончательно оправилась от польского владычества.
Год 1713-й вполне можно было бы назвать годом коронаций. Их произошло сразу три. Одна – летом, когда Петр I стал именоваться Император и Самодержец Всероссийский. Событие вызвало бурные пересуды при европейских королевских дворах но, что характерно, возражать никто не рискнул. Вторая коронация состоялась в дублинской церкви Крайст-чёрч. Празднество было организовано на широкую ногу, с фейерверками и раздачей милостыни, и должно было повториться в Курляндии. Я с гордостью смотрел на то, как короновали моего сына, и понимал, что известная мне история окончательно изменилась.
Третьей стала коронация Якова Брюса. И это был взлет так взлет. Начавший как сподвижник Петра I, он воспользовался удачным случаем, и преуспел. Брюс завоевал симпатию и уважение своих подданных, вел их от победы к победе, а возвращенный Скунский камень стал знаком того, что именно он должен получить престол. Даже любопытно, что с этого поимеет император Петр I, активно помогавший Якову заполучить корону. Явно же не от доброты душевной он послал в Шотландию солдат и оружие.
Впрочем, с этим можно будет разобраться позже. А пока Ирландия готовилась к приезду королевской невесты. Португальская принцесса Франсишка Жозефа наконец-то прибывала к своему жениху. Девочке уже 15, но пока мы проведем только помолвку. Пусть немного освоится, язык подучит и привыкнет к новой стране и будущему мужу. Хотелось бы, конечно, чтобы она раньше приехала, но обстоятельства складывались неблагоприятно. То чума, то похороны Анны, то война… одно за другим.
Наверняка Жуан V не слишком хотел отдавать свою сестру в Ирландию. Даже учитывая волю отца. Но наша победа над Англией и коронация моего сына сыграли в нашу пользу. Особенно первое. Дело в том, что англы как раз давили на португальцев, чтобы те заключили союзный и торговый договор. Понятно, в чью пользу. А теперь Жуан V мог отвертеться от этой «чести». Более того, действуя вместе с курляндским флотом, Португалия могла подумать о возврате некоторых из утраченных колоний.
Жуан V прямо намекал об этом в послании, которое его представитель привез вместе с невестой. Однако над этим следовало хорошенько подумать. Что Курляндия будет иметь от этого союза? Боюсь, что новые колонии мы не потянем. Нам на старые едва народа хватает. Там не столько колонисты, сколько наши представительства действуют. Но вот колониальные товары никогда лишними не будут. Да и золото, наверняка, из Америки еще не все вывезли.
Португальская принцесса оказалась довольно симпатичной – черноволосая и черноглазая, она чем-то напоминала мне Одри Хепберн и выглядела моложе своего возраста. Возможно, из-за излишне консервативной одежды в испанском стиле. Сын рассыпался в комплиментах и, похоже, очаровал юную девушку. Сам Якоб тоже остался доволен – в интересах страны он бы и на страшилке женился, но приятно, когда от супруги не тошнит. Полагаю, если эту девочку нормально одеть, то она будет выглядеть настоящей красавицей.
Убедиться в собственной правоте мне удалось довольно скоро – на помолвке. Сшитое нашими мастерами платье произвело очередной фурор в мире моды. А Франсишка Жозефа выглядела просто потрясающе. Якоб облизывался, как кот на сметану, но я уговорил его подождать хотя бы год – девочка была слишком юной и хрупкой. Похоже, посты, молитвы и затворнический образ жизни, который она вынуждена была вести, повлияли на нее не лучшим образом.
Ну а если Якобу некуда энергию лишнюю деть, пусть Францией займется. К концу лета 1715 года наша разведка принесла в клювике весть о том, что Людовик XIV серьезно болен. Боль в стопе, голени и бедре уже не позволяла королю ходить, его всюду носили в кресле. При уровне нынешней медицины ему вряд ли помогут. А зная, каких шарлатанов держит рядом с собой Людовик – вообще без вариантов. Да что говорить, если даже сын короля умер от оспы! И это тогда, когда в Курляндии привит чуть ли не каждый крестьянин!
– Врачи хоть что-нибудь говорят? – устало потер глаза Якоб, вместе со мной изучавший дипломатическую переписку.
– Нет, ваше величество, врачи в растерянности. Есть подозрение на гангрену, – сообщил Генрих, подталкивая вперед одного из своих помощников. Возраст – не шутки. И мой секретарь давно начал готовить себе преемников. И парней он нашел очень толковых.
– Из Франции сообщают, что король принимал посетителей лежа, ночами спал плохо, его мучала боль в ноге и жажда, – сообщил помощник Генриха Эрик. – Почтенные доктора дают Людовику микстуру кассии и слабительное, добавляют к лечению хинин с водой и ослиное молоко
– Зачем? – почти хором изумляемся мы с сыном, но понятно, ответа на свой вопрос не получаем. Медики они такие медики…
– Последнее, что известно о короле – ему забинтовали ногу, которая была в ужасном состоянии. Подозревают гангрену.
Понятно. Король скончается со дня на день, это без вариантов. Его могла бы спасти лишь «гильотинная», одномоментная ампутация (высокая) бедра, но без обезболивающих препаратов и наркоза это все равно смертный приговор.
Естественно, я оказался прав. Долго Людовик не протянул. И как только из Франции пришли последние новости, мы снова собрались в том же составе, чтобы обсудить, как нам лучше воспользоваться сложившейся ситуацией.
– Наш план вступил в действие? – нетерпеливо поинтересовался Якоб.
– Да, ваше величество. Все, как мы обсуждали, – доложил Эрик. – Слухи о болезни, а затем и о смерти короля распространились по Парижу. Тайные общества готовы выступить против королевской власти. Они понимают, что сейчас – самый удобный момент. Пятилетний наследник и такой опекун, как Филипп Орлеанский, не внушают им надежд на лучшее.
– Филипп Орлеанский… – пробормотал я, вспоминая, что знаю об этом человеке. – Честолюбив, метил в короли Испании вместо Филиппа V Испанского, и удовольствия для него важнее государственных дел.
– Аристократия хочет созвать Генеральные штаты, чтобы диктовать королю свою волю, – продолжил отчет Эрик. – Но третье сословие взбунтуется, если их проигнорируют. Обстановка в стране накаляется.
– Во Франции множество тайных обществ, которые давно уже мечтают получить немного власти, – напомнил Генрих.
– Ну да, собираются и болтают о том, как им обустроить Францию, – фыркнул я. – Большинство из этих заговорщиков не умеют ничего, кроме как чесать языком. А нам нужны смелые люди. Готовые выступить с оружием в руках и повести народ за собой.
– Отец, а ты не опасаешься, что во Франции бунт закончится так же, как когда-то в Англии? – нахмурился сын. – Карлу I Стюарту отрубили голову.
Я только вздохнул. Собственно, мне было абсолютно все равно, кому и что будут рубить во Франции. Я хотел убрать эту страну с политической арены. Но вслух подобные крамольные мысли было высказывать нельзя. Даже самым близким и верным людям. Даже сыну. В 18 веке королевская кровь все еще считается священной. И покушение на нее – страшное преступление. Так что не будем высказывать несвоевременных мыслей и идей.
– Такой риск есть, – осторожно признал я. – Но в наших силах не допустить гибели будущего Людовика XV. Я надеюсь, что королевская власть во Франции будет просто… урезана в своих правах.
Подвернувшийся нам шанс упускать было нельзя. Ни за что. Государство, разоренное участием в постоянных войнах и тягой Людовика к роскоши, приобрело опасную неустойчивость. И его следовало подтолкнуть. Недовольными были абсолютно все. А малолетний король – это шанс изменить ситуацию. Ребенок не может править, Филипп Орлеанский в качестве регента никому не нравился, а значит, пора было созывать Генеральные штаты.
Почва в стране была подготовлена. Не без моего деятельного участия. Впрочем… ни одна революция не случилась просто так, без вмешательства сторонних сил. Такие события всегда организовывают. Долго, тщательно, и скрытно. Кто? Ищи, кому выгодно убрать конкурента с политической арены. В революционном пожаре практически невозможно разобраться, кто ратует за изменения к лучшему по зову сердца, а кто – за неплохую плату.
Многочисленные тайные общества выползли из тени и начали активную политическую деятельность. Что-то мне все это напоминало… Громкие слова, горячие призывы, и болтовня людей, которые ни за что не отвечают и отвечать не могут. Единый сценарий, не меняющийся со временем. Революцию всегда начинают романтики? Отчасти. А еще популисты, которые больше любуются великим собой, чем думают о том, чем закончатся их призывы. А потом, оказавшись на гильотине, искренне не понимают – их-то за что?
Пока это было даже не начало. Так, небольшие всплески. Но уже распространялись листовки, памфлеты и воззвания. Уже выступали в закрытых клубах пламенные ораторы, призывающие изменить жизнь в стране к лучшему. Моя разведка не зря ела свой хлеб. Беспорядки во Франции были давно уже запланированы, и мои люди знали, что им делать. Сигналом к началу действий должна была послужить смерть Людовика XIV. Теперь оставалось только подбрасывать дрова в этот костер.
Я не знал, состоится ли во Франции полноценная революция. Может быть, дело до этого и не дойдет. Но то, что в стране начнется бардак – это точно. А учитывая недавнее поражение Англии в войне с Ирландией и Шотландией, из мировой игры выбывают сразу два тяжеловеса. И если их конкуренты не полные идиоты (в чем я сильно сомневаюсь), то передел колоний выйдет на новый виток. И есть шанс, что США никогда не появятся на политической карте мира. Не говоря уж о том, что Англия и Франция не вернут себе ведущих позиций в мировой политике.
Впрочем, пока это были только наметки. Вспыхнет ли во Франции по-настоящему серьезно, и куда все повернет – понятия не имею. Но Филипп Орлеанский не производит впечатление человека, способного утопить страну в крови, подавляя бунт. И еще вопрос – не захочет ли он сам воспользоваться ситуацией, чтобы получить немного власти. Насколько я знаю, его просто бесит положение «вечно второго».
Мда. Несмотря на только что закончившуюся войну за испанское наследство, мира в Европе в ближайшее время не ожидается. Турки наехали на Венецию, скоро в эту свару встрянет Австрия, и там все затянется на несколько лет. Франция, как я надеюсь, будет занята внутренними разборками, а Англия будет наводить порядок в стране и пытаться восстановить флот. Так что несколько мирных лет у нас есть. И не воспользоваться этим будет преступно. Впрочем, некоторые уже воспользовались.
