Текст книги "Курляндский гандикап"
Автор книги: Маргарита Полякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Правда, по какому принципу Кетлер отбирал таланты, было абсолютно непонятно. Некоторые проекты, казавшиеся Исааку весьма привлекательными, не находили у Кетлера никакой поддержки. А порой он цеплялся за полную ерунду! Правда, стоит отметить, заканчивалось это всегда очередной грандиозной новинкой. Так что и в этот раз, когда Фридрих нашел человека, мечтающего подняться в небо и начал работать над этим проектом, Ньютон не присоединился к хору скептиков. Хотя многим подобная мысль казалась чуть ли не кощунственной. И уж точно неисполнимой.
Исаак был уверен, что Кетлер поднимется в небо. И денег на этом заработает столько, что остальным останется разве что только локти кусать. Хотя, надо отдать Фридриху должное, о прибыли он думал не всегда. И его проекты хороших дорог, общественных бань, доступных лечебниц, бесплатных школ и многого другого, в лучшем случае, окупались. И то не всегда. Но именно благодаря этому Курляндия стала местом, где хочется жить.
Жаль, что жить Исааку осталось не так уж долго. Впрочем, на это тоже грех жаловаться. Он пережил многих из своих соратников. Тихая аллея, где Ньютон любил сидеть, вела к кладбищу, уже ставшему знаменитым. И получившему название «Кладбище Великих». Исаак иногда бывал там, когда одолевали мрачные мысли. И его тщеславие грела мысль, что когда-нибудь он будет упокоен среди великих имен.
Помпезные памятники, являющиеся произведениями искусства, стелы с перечнем изобретений и открытий, благодарные ученики, приходящие почтить память знаменитых учителей и предшественников… хотелось бы, чтобы традиция соблюдалась и дальше. Чтобы здесь хоронили поистине великих людей, оставивших свой след в науке. Пока жив Фридрих, так оно и будет. Скорее всего, продолжится и при его сыне Якобе. А вот что будет дальше… бог весть. Слишком сильна власть денег над многими умами. И возможно, очередной правитель пойдет на поводу у денежного мешка, который захочет быть похороненным на престижном Академическом кладбище. Радовало одно – Ньютон этого точно уже не увидит.
Петр I
Пароходы давно уже курсировали между Курляндией и Ирландией, так что проблем с путешествием не возникло. Можно, конечно, было отправиться на собственном флагманском корабле, но император не хотел официальщины. К тому же, если Петр вдруг передумает, корабль не так уж далеко. Причем не один. К своей охране император относился с должной серьезностью. И не стал противиться, когда Фридрих приставил к нему своих людей.
Это только кажется, что никто не посмеет поднять руку на помазанника божьего. Еще как посмеют! Петр до сих пор помнил свое противостояние с Софьей. Хорошо ему тогда помог Кетлер, иначе кто знает, чем бы это все закончилось. Прошедшие годы только прибавили Петру осторожности. Наверное, к старости он станет еще подозрительнее. Время никого не щадит. Даже казавшийся вечным Фридрих Кетлер постарел. Хотя, нельзя не признать, для своего возраста выглядит неплохо. И на удивление подвижен. Сам Петр с годами немного оплыл в талии, а вот Кетлер все такой же подтянутый и сухопарый. И все так же увлечен различными проектами.
Со временем император понял, почему Фридрих живет так, словно куда-то торопится. У Курляндии не было столько ресурсов, сколько у России. Так что герцог делал все, чтобы как-то вывернуться из этой ситуации. И ведь преуспел же! Самая дорогая продукция, самые известные ученые, самые интересные новинки – все это Курляндия. А теперь и Ирландия туда же. Не всегда и не все у Фридриха получалось так, как он хотел, но сами идеи были потрясающими! Просто они, кажется, немного опережали время.
Взять хотя бы эту его черную дорогу. Окупить она себя успела, но и только. Ибо обитые железом колеса карет и подковы лошадей сказались на ее целостности не лучшим образом. И если на колеса еще можно было одеть каучуковые шины, то подковы мягкими не сделаешь. Так что дорога будет иметь смысл только после того, как игрушка, которую показывал Петру его сын, станет массовой. И пусть не все, но хотя бы самые богатые люди смогут позволить себе приобрести такой транспорт.
Впрочем, зная Фридриха, за этим дело не станет. Он любую ситуацию просчитывает на несколько ходов в разные стороны. Не получилось одно? Попробуем другое. Паровоз, например, Петра действительно впечатлил. И возможности, и перспективы вырисовывались просто сказочные. Кому, как не императору огромной страны это понимать! Ведь сейчас связь с самыми отдаленными уголками России была отвратительной. Вести шли слишком долго. Товары тоже. А ведь один такой паровоз может доставить несколько вагонов товара с того же Урала! Ну а несколько?
Над данным проектом следовало подумать. Причем не в том плане – воплощать его или нет, а в том разрезе – где строить железную дорогу в первую очередь. И кого привлечь. Сомневающихся, кстати, можно отправить в командировку в Курляндию. Фридрих строит дорогу ударными темпами, так что посмотреть будет на что. И оценить выгоду тоже. Все-таки умеет Кетлер увлечь, это у него не отнимешь! И книги пишет такие, что оторваться невозможно, и проекты предлагает стоящие.
Как он быстро нашел подход к Алексею! И оказалось, что вовсе царевич не замкнутый. Просто вдумчивый. Но талант есть. И руки растут откуда следует. И свободу ему давно уже пора дать! Петр помнил, как сам радовался, когда ему доверили управлять фабрикой. Но супруге казалось, что сын еще мал… ничего не мал! И по любовницам бегать не стесняется, и учится на совесть. Понимает, что рано или поздно ему принимать власть над державой.
Петр вздохнул. С Фридриха стоило брать пример и в том, как воспитывать сыновей. Нет, Алексей получился неплохим парнем, но оказалось, что он может быть еще лучше. Герцог не побоялся доверить ему в управление целый город. Пусть под надзором, но все-таки. А насколько успешным бывает такое воспитание, можно оценить, взглянув на короля Ирландии и Курляндии Якоба I Кетлера.
Надо сказать, что император, которому корона досталась в тяжкой борьбе, не понимал, как Фридрих мог от нее оказаться. Петр несколько раз был готов к тому, что герцог Кетлер станет королем. И когда Анна получила корону Ирландии, и после того, как она умерла. Власть – это то, что неимоверно затягивает. Добровольно отказаться от нее практически невозможно. История знает только несколько имен тех, кто устоял перед искушением. Но Кетлер сумел.
Да, он не потерял власть полностью. Да, он до сих пор имеет серьезное влияние. Но Фридрих не правит за своего сына, это точно. Он просто помогает Якобу решать наиболее сложные вопросы, поддерживает его и дает советы. Следовать ли им – дело короля. Но пока Якоб к отцу прислушивается. И Петр с удовольствием пообщается с этим молодым человеком. Нужно прощупать почву, как Якоб видит будущее Англии. И в Шотландии на эту же тему поговорить. Петр не хуже других понимал, какая опасность может исходить от Англии, если она вновь станет сильной.
Император хорошо изучал историю. Слишком хорошо. И английские уши торчали из множества дурно пахнущих событий. И если сначала у Петра было искушение провозгласить, что все самое лучшее и передовое началось в России с приходом Романовых, то потом его отговорили. Фердинанд Кетлер, перебравшийся в Россию, женившийся на русской царевне, крестившийся и принимавший активное участие в воспитании Петра, показал проблему с другой стороны.
Дескать, это Кетлеры выскочки, которые и герцогами-то стали три поколения назад. А у России древняя история. И ее нужно не скрывать, а подчеркивать, как это делают и другие европейские страны. Если он не будет уважать своих предшественников, то и никто другой не будет. А нет прошлого – нет и заключенных в прошлом договоренностей, завоеваний, славы. Получается, что принижая своих предшественников, Петр даст понять, что его страна была чем-то ничтожным, что ничего особо хорошего там не происходило. Но ведь это не так!
Гордясь подвигами своих предков – не отнимай этой возможности у своих потомков.
Петр выслушал мудрый совет, подумал, и решил ему последовать. И ни разу об этом не пожалел.
Фридрих Кетлер
Русская делегация прибыла в Курляндию в самом начале 1720 года. И это были вовсе не политики (хотя присутствия нескольких шпионов я исключать не стал бы). Это были ученые и жители очень крайнего Севера. А прибыли они, ни много ни мало, сопровождая небольшое (двенадцать голов) стадо мамонтов. Я решил, что такая диковинка будет в Курляндии не лишней. Должен же я прикоснуться хоть к одному реликтовому существу! Обычно в мои загребущие руки попадали или кости, или уже погибшие особи.
Правда, встретиться с живым лиоплевродоном хотелось не слишком. И я искренне надеялся, что мегалодонов в местном океане не водится (соответствующих слухов, во всяком случае, до меня не доходило). Но мамонты – это было совсем другое дело. Я даже заранее определил им место обитания – лес возле озера Зебрус уже давно находится под охраной, и вообще частично закрыт. Потому как показывать посторонним испытания новых кораблей мы совершенно не собирались.
Охота в лесу была запрещена, но браконьеры туда и так забредали не часть. На людей слишком давила языческая дубрава. Редко кто отваживался забраться вглубь, и я вполне понимал эти опасения. Слишком хорошо помню, как сам когда-то попал под власть неведомой силы. Повезло, что мне позволили убраться оттуда подобру-поздорову. Немудрено, что люди стараются не отдаляться от озера Зебрус. А вот животные чувствуют себя нормально. Полагаю, что и мамонты приживутся.
Охотиться на них… ну это надо совсем ненормальным быть. Там подкожный слой жира – сантиметров восемь. И мясо если и отличается по вкусу и жесткости от подошвы, то немного. Бивни, правда, представляли определенную ценность, но их еще нужно было добыть и вывезти, а потом еще и продать. Учитывая пристальный интерес к защите мамонтов со стороны правоохранительных органов Курляндии – не самое простое дело.
Надо сказать, что посмотрев на мамонтов поближе, я окончательно перестал верить в то, что люди на них вообще хоть когда-то охотились. Примитивным оружием завалить такого гиганта? Нереально. Приручить? Тоже сомнительно. Вот научиться с мамонтами сосуществовать – в это я верю. Не зря же вместе со стадом пришли представители народа крайнего Севера – три молодых семьи, которые изъявили желание жить рядом с животными. Я честно предупредил, что лес здесь «нехороший», но сопровождавший их шаман уверил, что сможет найти общий язык с чужими духами и будет их почитать. Ну… флаг в руки!
К сожалению, долго любоваться мамонтами я не мог. Дела не ждали. Сын в очередном письме с веселым недоумением вопрошал – как я нахожу на свою голову столько проблем. И призывал себя поберечь. Но я не хотел «кефирную старость». Нет уж. Жить – так жить полной жизнью. Стремясь познать новое, создать нечто невероятное, ошибаясь и покоряя новые вершины. Сил у меня, конечно, было не столько, как в 20-ть (и даже в 40-к), но развалиной я себя не чувствовал.
И не хотел чувствовать! Слишком уж хорошо мне помнилось, что в 21 веке многие люди старшего поколения вели весьма активный образ жизни, невзирая на возраст. Зельдин вообще на свое столетие в спектакле играл! Так что и я старался держать себя в форме. Относился к собственному здоровью гораздо серьезнее, чем в своей прошлой жизни. Впрочем, если учесть уровень местной медицины, это было естественно.
Наверное, меня поддерживало еще и осознание собственной нужности. Понимание того, что только я могу дать жизнь некоторым идеям. Если, конечно, не ждать десятилетия (а то и столетия) когда человечество само до этого додумается. Пока есть такая возможность – нужно пробовать все варианты. И если они окажутся не слишком удачными – думать, как их улучшить. К сожалению, далеко не все получается с первого раза. И даже зная некоторые аспекты будущего, можно проколоться на деталях.
Как, например, с моей асфальтированной дорогой получилось. Окупить она себя окупила, но и только. Я тупо не подумал о том вредном воздействии, которое окажут на асфальт лошадиные подковы. Увы мне. Многообещающий проект пришлось «резать». Но от качественной платной дороги я не отказался. Только на сей раз без асфальта. Пиленный брусками камень, галька, утрамбованный песок, водостоки, указатели и представительные постоялые дворы с банями. Это была улучшенная версия проекта тех дорог, которые связывали Курляндию и Россию.
В конце концов, рано или поздно, автомобили превратятся из игрушки в обычное средство передвижения. А покрыть асфальтом качественную дорогу – дело недолгое. Наверное, я заглядываю в слишком отдаленное будущее, но хотелось бы, чтобы в моей стране было все самое лучшее. Начиная с дорог. Научимся делать их быстро и качественно – и на очереди Ирландия. Там тоже есть где развернуться.
Радовало, что хотя бы железная дорога не преподнесла никаких неприятных сюрпризов. То есть получилось не все и не сразу, денег угробилось море, но ветка Митава-Туккум наконец заработала. И первое время посмотреть на диво собирались толпы народа. Потом подуспокоились, а я озаботился поставить будки обходчиков – чтобы излишне предприимчивые граждане не открутили что-нибудь нужное.
Железную дорогу Туккум– Кандава я уже строил не один. Торговцы быстро подсчитали выгоду и захотели участвовать в проекте. Зря я, наверное, упрекал жителей 18 века в инертности. Пусть они воспринимали новинки медленнее, чем мне хотелось бы, но прибыльное дело чувствовали за версту. Один товарный вагон вез товара больше, чем можно было погрузить на несколько подвод. И скорость передвижения была намного выше. К тому же, паровоз требовал только больше угля, но не остановок, чтобы попить или перевести дух.
Я праздновал небольшую победу, которая делала Курляндию (а в перспективе и Ирландию) еще немного сильней. Впереди еще были сложные политические игры, чтобы удержать статус, но очередной шаг вперед был сделан. Ну а приложив усилия, можно разобраться и с Польшей, которую Австрия явно подталкивала к войне с Россией, и с Францией, где революция начала набирать кровавые обороты.
А с лояльностью Дании неожиданно разобрался Петр I. Они с Фредериком IV заключили предварительный договор о помолвке своих детей – принцессы Шарлотты Амалии и царевича Алексея Петровича.
История окончательно свернула с наезженного пути.
Глава 15
Пронзительно-голубое небо обещало хорошую погоду на весь день. Безветренное прохладное утро было очень подходящим для того, чтобы стать историческим. Сегодня намечался первый официальный полет на воздушном шаре. И народу на поле собралось довольно много. Пришлось привлекать дополнительные силы правопорядка, чтобы обеспечить безопасность, не допустить давки и хоть как-то контролировать толпу.
Царевич Алексей Петрович взобрался на специально построенный помост, украшенный лентами и цветами, и активно вещал о том, что данный день благодарное человечество запомнит навеки. Я бы не обольщался. Кто в 21веке помнит не дату, а хотя бы год полета первого воздушного шара? Только специалисты и увлеченные историей люди. Полагаю, в этом мире все будет примерно также. Хотя, конечно, личный интерес царевича к полетам может и внести некоторые изменения.
Дай Алексею волю – он моментально забрался бы в корзину. Однако рисковать наследником престола никто не собирался. И царевич, тяжко вздыхая, вынужден был только смотреть, как совершаются пробные полеты воздушного шара. Не слишком высоко, не слишком долго и вдалеке от любопытных глаз. И только после того, как новинка была опробована и некоторые недостатки устранены, ее решили показать народу.
Не знаю, успею ли я увидеть первый в этом мире самолет, но то, что дорога в небо открылась на полвека раньше, несомненно радует. И я даже нашел практическое применение этой игрушке – составить более подробную и точную карту Курляндии, чем та, которая имеется. Ну и народ на площади развлекать можно будет. Пусть не летать, так хотя бы в воздух подниматься начнут. Чем не шоу – посмотреть на землю с высоты птичьего полета? А можно еще и подзорной трубой вооружиться.
Думаю, когда даже простой народ начнет подниматься в небо, Алексей все-таки не утерпит, и тоже попробует. А может, и отца уговорит. Петр тоже любит новинки и диковинки. Хотя с возрастом стал не таким легким на подъем. Да что говорить, был бы я лет на 30 моложе, сам бы не удержался и влез в корзину! Так что не мне осуждать царевича. Тем более, что в целом Алексей оказался весьма прагматичным и основательным молодым человеком. Импровизации ему удавались не слишком хорошо, но если уж он брался за дело, то делал его на совесть.
Шоу с полетом воздушного шара он организовывал практически самостоятельно. И ничего. Справился. Получился действительно праздник. Уже завтра газеты растрезвонят новость по всему миру, и даже интересно, как на это отреагируют соседи. Скорее всего, тоже возжелают заиметь подобную игрушку. Ну и флаг им в руки. Все равно такое чудо не засекретишь, а будущее совсем за другими изобретениями человеческого гения. И в Курляндии создание тех же самолетов будет не уделом отдельных энтузиастов, а целенаправленной государственной политикой.
Впрочем, может оказаться так, что на воздушные шары у некоторых стран денег просто не хватит. Из-за вброшенного абиссинского золота в Англии разразился жесточайший кризис. Король собачился с парламентом, пытаясь выяснить, кто виноват и что делать, а по всей стране начали вспыхивать бунты. И подавлять их получалось не всегда, поскольку армия, которой не платят жалование, перестает быть лояльной.
Во Франции все было еще веселее. Там Филипп Орлеанский загнал страну в чудовищные долги сам, обойдясь без посторонней помощи. Хотя… как без помощи? Начнем с того, что Людовик XIV оставил потомкам гигантский государственный долг в пять миллиардов ливров[32]32
В реальной истории – три миллиарда ливров.
[Закрыть]. И чтобы хоть как-то выкрутиться из этого положения, Филипп обратился к некоему шотландцу Джону Ло, разрешив ему и его брату учредить банк «Ло и Компания», банкноты которого должны были приниматься при уплате налогов.
Поначалу успех превзошел все ожидания. В том числе и потому, что правительство требовало от сборщиков и генеральных откупщиков податей, чтобы они присылали взносы в королевскую казну только билетами банка. В итоге регент настолько уверовал в силу бумажных денег, что решил полностью отказаться от металлических монет. На многочисленные предупреждения о том, что запуск огромного количества бумажных денег приведет страну к банкротству, никто не обращал внимания.
Суровая реальность не заставила себя ждать. И кризис стал одной из причин того, что революция вспыхнула так легко и охотно. Джон Ло, кстати, стал одним из первых сторонников герцога Орлеанского, которых Филипп выдал толпе. Кризис, понятно, это не остановило, а толпа, почувствовав запах крови, окончательно пошла вразнос. К лету 1721 года французская королевская семья находилась под арестом и ожидала своей участи. Чем это может закончиться, я примерно представлял, так что дал отмашку своим агентам.
На случай, если малолетнему королю будет угрожать опасность, у меня имелся план. Причем не один. Основной задачей было вывезти Людовика XV из страны и сохранить королевскую династию. Вопрос был в том – куда его везти. Не в Курляндию же! Союзники тоже отпадали. Подкладывать им такую свинью я не хотел. И что остается? А остается у нас родственник Людовика XV. Король Испании Филипп V. При его дворе всего каких-то три года назад заговор Челламаре устраивали, в надежде пропихнуть своего короля во французские регенты.
Я поначалу даже хотел помочь болезным, но оказалось, что это просто невозможно. План у них был абсолютно идиотский – ни больше, ни меньше, похитить регента, герцога Орлеанского. Интересно, и как они себе это представляли? Исполнение задуманного, впрочем, оказалось еще более бездарным, чем его планирование. Ну это же додуматься нужно – доверить переписывать секретные документы постороннему человеку, чью лояльность даже проверить не удосужились! Словом, заговор накрылся в самом начале.
В памятной мне версии истории всё вышеперечисленное стало одной из причин войны Четверного союза. Однако в данном мире этой войны не случилось. Англия была занята внутренними делами, а Соединенные провинции и Священная Римская империя не спешили поддерживать Францию, в которой неожиданно случилась революция. Тут, скорее, нужно было пользоваться моментом и в очередной раз начинать передел колоний.
Ну и Филипп V на рожон не лез, заняв выжидательную позицию. Если революционеры расправятся с королевской семьей, ему будет проще претендовать на французский трон. Пусть не для себя, так хотя бы для одного из своих сыновей. Какую сумятицу во все эти планы внесет подкинутый ему чуть ли не на порог Людовик XV, приятно представить. А во Франции, вполне вероятно, в отсутствии короля, бардак пойдет еще активнее. Все-таки, принять решение казнить ребенка 11 лет – это не каждому под силу.
Впрочем, беспредел в стране и без того царил знатный. Поскольку революционеры боролись за разные (порой, прямо противоположные) интересы, периодически случались вооруженные разборки. Лидеры движений менялись один за другим, поскольку быстро выяснялось, что в большинстве своем единственное, что они умеют – это драть глотку и произносить красивые слова. А нужно было договариваться с другими восставшими, решать финансовые дела, запасаться оружием и многое другое.
Дали плоды и другие мои закладки. Некоторые регионы Франции заговорили о самостоятельности. Сначала Нормандия, а затем и Бретань. Те вообще неожиданно вспомнили, что были королевством, и прекрасно самоуправлялись. Ну, насколько я помню, Бретань и в 20-м веке не раз пыталась получить независимость. Так что настроения там всегда были соответствующими. Ну а поддержать борцов за независимость – святое дело. Старое оружие, несколько плакатов с содержанием типа «Хватит кормить Париж» и «Берите свободы, сколько хотите» и несколько провокаторов. Весьма действенный набор.
Вывезти из Франции Людовика оказалось на удивление несложно. Малолетний король всем мешал, и от него просто мечтали избавиться. А тут такой удобный поворот – правитель сам бежит из страны! Не удивлен, что французы организовали этому побегу режим наибольшего благоприятствования. Чуть ли не сами короля до границы донесли и платочком ему вслед помахали. А ведь в дальнейшем это вполне может стать сюжетом для романа. Сделал же Дюма из казни Карла I Стюарта авантюрно-приключенческую историю!
Испанский король Филипп V, понятное дело, совершенно не ожидал, что ему на голову свалится такой «подарочек». Одно дело – самому стать регентом и управлять Францией, и совсем другое – получить при своем дворе беглого короля, чьи права на французский престол, в свете случившейся революции, стали весьма сомнительны. От малолетнего Людовика кроме проблем, ничего не ожидалось. Но не откажешься же от родственника!
Конечно не откажешься, особенно теперь, когда все европейские страны уже ознакомились с шедевром, вышедшим из-под пера Дефо. В его изложении сомнительная авантюра с похищением короля из мятежной Франции и доставкой его в Испанию выглядела как рыцарская история. Благородные дворяне, готовые отдать жизнь за своего короля, прекрасные дамы, которые вдохновляли их на подвиги, и мудрый Филипп V, поклявшийся защищать последнюю надежду Франции. Особо чувствительные читатели даже слезу пускали. И теперь испанский король может хоть наизнанку вывернуться, но никогда не докажет, что ничего подобного он не говорил и даже не думал. Более того. Теперь вся эта авантюра выглядела как хорошо подготовленная операция испанского королевского двора.
Все-таки, влияние печатного слова в 18 веке куда сильнее, чем в 21. И этим глупо не воспользоваться. Единственное, что мешает использовать данное оружие на полную мощность – это безграмотность большинства населения. В Курляндии этот вопрос давно решается, Россия тоже не отстает, а вот в Европе не слишком торопятся с этим делом. Типа, и без того есть куда деньги потратить. Не могу возразить – школы мне дорого обходятся. Но где еще брать грамотных специалистов?
Правильно говорят, что сначала ты работаешь на имидж, а затем имидж на тебя. Курляндия давно уже никого не уговаривает поработать в ее Академии. Напротив. Виднейшие умы нашего времени сами приезжают к нам с визитами. И чаще всего, задерживаются дольше, чем рассчитывали. Потому что просто не могут устоять перед лабораториями и мастерскими с самым современным и прогрессивным оборудованием. Сколько потрясающих научных работ было выпущено, благодаря этому!
Моя слава человека, увлеченного наукой и хорошо оплачивающего изобретения, привлекала множество людей. Большинство из них были либо аферисты, либо оторванные от реальности прожектеры, но попадались и действительно перспективные личности. Лет семь назад Генри Милль получил патент на первую в мире печатную машинку. И при должном финансировании (плюс пара подсказок) к 1721 году он уже создал нечто, весьма напоминающее первый Ремингтон, но с правильной (привычной мне) клавиатурной раскладкой. Полагаю, что через некоторое время от него и «Ундервуд» можно будет получить.
Ирландская Академия Тринити, хоть и не могла пока сравниться с Курляндской, но постепенно набирала обороты. И уже была коммерчески успешной. Ушлый Лейбниц[33]33
В реальной истории Лейбниц умер в 1716 году, но здесь он прожил немного дольше.
[Закрыть] знал, на что ставить! Косметика Моретти уже давно завоевала Европу. И я диву давался, сколько денег некоторые люди готовы потратить на собственную красоту. Особенно мужчины! Нет, я вполне поддерживаю Пушкина в том, что «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей», но когда забота о внешности становится единственной целью в жизни… не понимаю я этого.
Кстати, раз уж я вспомнил о Готфриде… пора искать ему замену. Старческие болезни наваливались на него одна за другой, и врачи прогнозировали, что до 1722-го он просто не доживет. С одной стороны, Лейбницу уже 74, почтенный возраст, а с другой… я всего на четыре года моложе! Даже не представляю, где искать замену этому человеку. Столь светлый ум встречается исключительно редко. Дергать Иоганна Бернулли из Курляндии я не хочу. Он прекрасно управляет Академией, вот пусть и продолжает этим заниматься. Может, на его сына ставку сделать?
С одной стороны небезопасно – Даниил слишком молод. Ему всего 21 год. С другой – парень уже показал себя выдающимся ученым. И с отцом у них постоянные трения. А в Ирландии Даниил сможет показать все, на что он способен. Приставить к нему на первых порах пару толковых администраторов, а там видно будет. Амбиции у Даниила есть, а спор с отцом о приоритетах пусть лучше выльется в соревнование двух Академий. Конкуренция и в науке полезна.
* * *
К лету 1722 года в Курляндию снова пожаловал Петр. Объехав все страны, которые стояли у него в планах, император, наконец, возвращался домой. Причем не с пустыми руками. Вместе с ним ехала целая делегация, сопровождавшая будущую невесту Алексея Петровича – датскую принцессу Шарлотту Амалию, которой осенью должно было исполниться 16 лет. Вполне приятная девочка, кстати. Нос немного великоват, но удачная прическа и немного косметики вполне подправят этот небольшой недостаток.
Свадьба планировалась примерно через год. Датская принцесса должна была перейти в новую веру, выучить язык и хоть немного освоиться в чужой стране. А Алексей в это время попробует себя в роли управляющего. На Урал Петр своего наследника отправить не решился, а Тулу ему доверил. Ну, посмотрим, что из этого получится. Вместе с Алексеем поедет несколько курляндских специалистов, которые помогут местным умельцам и с паровозом, и с железной дорогой. И я готов поспорить на что угодно, что Алексей для себя автомобиль сделает!
На шаре, кстати, он все-таки поднялся. Уговорил отца. Петр посомневался, посмотрел, как активно горожане радуются новой забаве и… сначала решил подняться сам. Ну, примерно что-то такое я и ожидал. Затею Петр оценил. И даже выразил желание иметь несколько таких шаров для наблюдения за границами Турции и Польши. Ну а затем разрешил-таки Алексею подняться в небо. Вот уж у кого было море восторга!
А рациональная идея Петра мне понравилась. Все-таки, я немного недооценил воздушные шары. Они действительно могут служить для того, чтобы следить за границей с соседями. От сумасбродной Польши нас теперь отделяет блок прусских и русских земель, но от шляхтичей всего можно ожидать. Реваншистские настроения в Польше очень сильны. А король ничего не решает. После череды поражений и огромных территориальных потерь, Станислав Лещинский остался всего лишь декоративной фигурой.
Думаю, его не стали убирать только потому, что послевоенный договор Россия и Пруссия заключали именно с ним. С преемственностью королевской власти в Польше было никак, так что несамостоятельная фигура правителя всех устраивала. Полагаю, что когда шляхтичи действительно соберутся возвращать свои земли, они выгонят Лещинского в шею, объявят его действия незаконными, скажут, что никаких документов по признанию новых границ не подписывали и начнут очередную войну.
Весь вопрос в том – что, в конечном итоге, останется от Польши. Шляхтичи, конечно, могут выбрать момент, когда либо Пруссия, либо Россия (а лучше оба государства сразу) ослабеют, но пока они не наведут порядок у себя в стране, вряд ли у них получится что-нибудь масштабное. Правительство, где каждый тянет одеяло на себя, неспособное договориться даже о мелочах, вряд ли сможет привести свою страну к процветанию.
– Помяни мое слово – как только Турция на нас нападет, Польша тут же взбунтуется, – предрек Петр, когда я изложил ему свои соображения по поводу неорганизованных шляхтичей.
– Приграничные территории могут пострадать, – согласился я. – Но вряд ли польская армия способна на большее. Там, собственно и армии-то как таковой нет. Есть отдельные отряды под предводительством того или иного шляхтича.
– Но воины там есть неплохие.
– А толку-то? Особенно, если на поле боя они будут выступать не под общим командованием, а кому как заблагорассудится. Да еще и рядиться начнут, кому под чье начало идти, рассуждая, чей род древнее. Одному одно невместно, другому другое…
– У меня среди бояр тоже такие встречаются, – фыркнул Петр. – Другое дело, воли я им не даю. Но они все равно, пусть тихо, а против каждого нового дела бурчать начинают. Причем колонии в той же Африке не приветствуют, а шкуры экзотические да ценные сорта дерева с удовольствием скупают.
– Поиски Южного материка они вообще не переживут, – развеселился я.
