Текст книги "Курляндский гандикап"

Автор книги: Маргарита Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Мария Моденская, королева Англии

О чем мечтает девочка 14-ти лет? Даже если она – дочь герцога? Уж точно не о муже, который старше на 25 лет. И не о падчерицах, старшая из которых является практически твоей ровесницей (четыре года – не такая уж большая разница). Однако принцесс не спрашивают о их желаниях. И Мария достойно несла свой крест. Вот только у нее никак не получалось подарить стране наследника.

Надо ли говорить, что коронация Якова стала событием в ее жизни? Получить власть над целой страной – это не шутки. И Мария не была уверена, что ее муж справится с подобным грузом. Якова его подданные откровенно не любили. Однако сейчас, когда собрались представители множества европейских стран, требовалось держать лицо. И все было бы хорошо, если бы не прибывшие из Курляндии гости.

С одной стороны, Якова можно было понять – не пригласить собственную дочь было бы дурным тоном. Но ведь его старшая девочка, вышедшая замуж за Вильгельма Оранского, не поспешила приехать! Приглашение – это всего лишь знак вежливости. Однако Анна всегда была себе на уме. И уж конечно не упустила возможность похвастаться, как удачно вышла замуж. Можно подумать, в этом есть ее заслуга! Ей просто повезло, что муж старше всего на 15 лет, что он хорош собой и обладает множеством талантов.

Мария, как и весь двор, готовилась к коронации. Были пошиты самые модные наряды, сооружены высокие прически, и все это оказалось зря. Герцог и герцогиня Курляндские затмили всех. Воздушный наряд Анны поражал воображение. А вплетенные в прическу усыпанные бриллиантами звезды заставили бы побледнеть от зависти и самого Луи XIV. Все остальные дамы, включая королеву Англии, со своими кружевами в прическах выглядели служанками.

Сам герцог тоже выглядел непривычно. Ни парика, ни чулок, ни расшитого бриллиантами камзола… однако смотрелся он очень дорого. И очень стильно. Мария не удивилась бы, узнав, что наряд Фридриха стал остромодным. Дорогая ткань, изысканный крой, четкий силуэт… герцог Курляндии определенно выделялся из толпы. Ноги в странных, стильных штанах казались неправдоподобно длинными, подчеркнутая камзолом талия – узкой, и при всем этом Фридрих отнюдь не выглядел женственным, в чем можно было бы упрекнуть многих модников.

Впрочем, преподнесенные им подарки оказались не менее эффектными. Хрустальное ложе с фонтанами пользовалось бешеным спросом. И придворные дамы были готовы буквально на все, чтобы туда попасть. Да что говорить? Вещь действительно была изысканная и очень дорогая. Можно сказать, что бесценная, поскольку пока существовала в единственном экземпляре. В то, что подобное положение дел долго сохранится, не верил никто. Людовик XIV стремился, чтобы Париж и Версаль стали законодателями мод. И чтобы самые пышные, красивые и ценные вещи принадлежали только ему. Так что он обязательно заполучит нечто столь же дорогое и эффектное. А скорее – превосходящее. Но это уже его проблемы.

Фридрих Кетлер

Расстаться с Англией надолго у меня не получилось. Не успел Яков короноваться, как буквально через полгода нашлись желающие его с этого трона подвинуть. Началось все с движения шотландских пресвитериан (виггаморов) во главе с графом Аргайлем. Долго, правда, это безобразие не продлилось. Тут его величество справился сам. Движение подавил, Аргайля казнил, а Шотландию наводнил королевскими войсками.

Монмут был следующим. Ну а я поторопился воспользоваться моментом. Понятно, что Яков и без меня справился бы. Но его величество об этом не знал! И помощь мою принял с благодарностью, тем более, что она ни к чему не обязывала. Ну а как можно было пройти мимо такого шанса? Помимо того, что права Монмута на трон были весьма сомнительными, особой поддержкой он не пользовался. Да и к восстанию отнесся как-то спустя рукава. Ни сторонников нормально не вооружил, ни предварительной агитации не провел… Но меня интересовал вовсе не он сам. Еще со времен подросткового возраста, когда я зачитывался «Одиссеей капитана Блада», мне помнилось, что было казнено множество участников этого глупого восстания. Причем часть – без суда и следствия.

Яков II Стюарт и в реальной истории оказался на редкость прагматичным монархом. Тех, кого не успели казнить, он продал в собственные колонии. Ну а на сей раз я решил купить бунтовщиков заранее. И назначил приличную цену, ибо мне не хватало народа не только за океаном, но и в Курляндии. Такой прагматичный подход был понят правильно, и разгонявшая бунтовщиков армия получила соответствующие указания. Вплоть до угрозы вычесть из жалования стоимость повешенных и убитых вне поля боя бандитов.

Разумеется, полностью избежать насилия и убийств не удалось. Но льщу себя надеждой, что их было гораздо меньше, чем в моем варианте истории. А я, несмотря на помощь Якову, обзавелся множеством нужных связей среди его противников. Несмотря на нелюбовь к королю, кандидатура бастарда Монмута (в чьем происхождении имелись серьезные сомнения) вообще никого не устраивала. А я лишний раз подумал, насколько же мой отец был прав, не советуя «сеять дикий овес». Кому потом нужны разборки между наследниками?

Словом, в Англии я порезвился от души. И помимо сторонников приобрел желающих упрочить торговые отношения между нашими странами. На данный момент шли переговоры по льготам на таможенные сборы и по расширению прав для наших торговых представителей, но в перспективе планировалось участие Курляндии в построении английского флота, а так же заказы на оружие. И какой дурак упустит такие деньги? Понятно, что я бил копытом.

Однако самый большой подарок в 1685 году мне сделал Людовик XIV. Он отменил Нантский эдикт. И его подданные гугенотского вероисповедания потекли из страны рекой. В принципе, они давно уже не чувствовали себя во Франции уютно. Гонения на них начались задолго до отмены эдикта. Но такой шаг Людовика стал официальным разрешением травить людей. И угадайте, кто этим воспользовался? К сожалению, умником оказался не только я. Мой дядюшка курфюрст Бранденбурга тоже оказался не лыком шит. Да и остальные мелкие князьки из тех, кто мог себе это позволить, привечали французов.

Я, кстати, заранее начал сманивать обратно Гюйгенса, но он предпочел вернуться в Голландию. Ну, главой нашей Академии давно был Гук, главой Курляндского Научного сообщества – Ньютон, так что ни одно из этих мест я Гюйгенсу предложить не мог. А на меньшее он не хотел соглашаться. К счастью, большинство беглецов из Франции не были такими разборчивыми. И Карл Якоб на пару с Бенджамином Рауле вывозили желающих кораблями. Не каких-нибудь нищих бандитов, хочу заметить, а мастеровых, крестьян и торговцев. Многие из которых умудрялись прихватить с собой даже кое-какие капиталы.

Ну а под конец года 1685-го меня порадовали наши селекционеры. Оказывается, некий Жак Пильне, сбежавший из Франции еще лет пять назад и обосновавшийся в наших теплицах, настолько проникся идеей получении сахарной свеклы, что посвятил все свое время решению этой проблемы. Даже на собственные деньги покупал дрова и свечи, чтобы организовать в маленькой теплице наилучшие условия. И его усилия были вознаграждены! Опыты подтвердили, что содержание сахара в свекле выросло до 21 процента!

Мало того, предприимчивый селекционер разработал еще и сам способ добычи сахара из свеклы. Видимо, услышав, как щедро я награждаю изобретателей, Жак решил напрячь все свои силы. И добился потрясающего результата, принеся мне и образец свеклы, и образец сахара. Сказать, что я был рад – это ничего не сказать. Помимо награды (а я не поскупился) Пильне получил под свое начало весь цикл производства – от выращивания свеклы до получения конечного продукта. С соответствующим окладом и процентом от продаж. Упорный малый в одночасье стал богатым человеком, а я получил новую статью прибыли. У Курляндии теперь будет свой сахар!

Людовик XIV

Это было немыслимо. И совершенно непозволительно. Герцог Курляндии вызывал у Людовика неприязнь с тех самых пор, как еще был наследником. Дурацкие книжонки за его авторством, высмеивающие тонкий вкус и изящные манеры, почему-то пользовались спросом. А теперь Фридрих Кетлер замахнулся еще и на моду. И это тогда, когда весь мир знает, что правила диктует Париж! Отвратительное самомнение.

Людовик без сомнения, высмеял бы эту моду. Если бы не увидел ее образец собственными глазами. Герцог Курляндии и его жена произвели фурор на церемонии коронации Якова Стюарта. И многие придворные заказали себе похожие наряды. Фридрих, кстати, охотно делился секретами их изготовления, что для него не характерно. Обычно, этот торгаш стремится продать даже воздух. А тут новый стиль в одежде! Про хрустальное ложе Людовик вообще старался не думать, чтобы не расстраиваться. Французские мастера даже не взялись за такой заказ.

От одной мысли, что у Стюарта есть более роскошная вещь, чем у Короля-Солнца, становилось паршиво. Начиналась мигрень и портилось настроение. Следовало либо вложить огромные деньги во французское производство (с неизвестным результатом) либо через третьи руки заказать в Курляндии еще более монументальный шедевр. Через третьи потому, что Людовик не хотел нарушать собственные законы. Но куда деваться, если предметы роскоши, предлагаемые Курляндией, так и просились в Версаль?

Король-Солнце в разговорах с придворными не раз упрекал Фридриха Кетлера в том, что он мужлан. И что просто не понимает изысканных тонкостей. Но глядя на прибывших из Англии посла с женой, одетых по последним образцам курляндской моды, Людовик начал сомневаться в собственных словах. Мода действительно была на редкость удачной. Впрочем, женщины в любых платьях выглядят великолепно. А вот мужчины… Людовик не мог не признать, что после того, как ему стукнуло 40, его ноги в чулках стали выглядеть не так эффектно, как в 20. И талия оплыла. Да и вообще недостатков у фигуры стало как-то уж слишком много. Придворные льстецы и добивающиеся его внимания дамы не могли обмануть короля.

Не хотелось этого признавать, но Фридрих действительно создал очень удачный наряд. Стильные брюки даже издалека невозможно было перепутать с простонародной одеждой. Они визуально удлиняли ноги, скрывая их недостатки. Изящный крой сюртука делал талию тоньше, а различные способы завязывания шейного платка могли стать отдельной главой модной эпохи. К тому же, наряд можно было дополнительно украсить вышивкой и драгоценностями.

Без сомнения, Людовик сможет придать настоящий блеск новому модному направлению. И на первом же балу поразит и своих придворных, и весь мир, стремящийся выглядеть стильно.

Глава 2

Огромный зал украшали тысячи и тысячи свечей. Они отражались в зеркалах, на натертом паркете и в гранях первых в этом мире хрустальных люстр. Звучала прекрасная музыка, позаимствованная мной у Вивальди, а мы с женой открывали бал, посвященный рождению наследника. Якоб II Кетлер появился на свет в самом начале января 1686 года, и вся Курляндия праздновала это событие. Я, понятное дело, не меньше обрадовался бы и второй дочери, но в 17 веке были свои традиции.

Анна сильно переживала, что наш первый ребенок – девочка. И собралась тут же исправить положение дел. Однако я встал намертво. Наследник наследником, но супруга была слишком молода, да и частые роды не полезны для здоровья. Пришлось привлечь Мальпиги и Бартолина, чтобы убедить Анну подождать со следующими родами. Тем более, что у нас уже была Луиза – милый, любознательный ребенок, который требовал внимания. Мы с Анной уделяли дочери довольно много времени и старались почаще собираться всей семьей.

Однако супруга так переживала, что никак не может родить наследника, что я пошел у нее на поводу и перестал осторожничать. К счастью, на сей раз родился действительно пацан. И как только Анна оправилась после родов, я закатил грандиозный бал, где герцогиня блистала, привлекая к себе внимание, демонстрируя новый наряд. Наша поездка на коронацию Якова Стюарта привела к весьма интересным последствиям – платье и прическа моей супруги понравились женщинам, и те быстро подхватили тенденцию. Все-таки, подражать герцогине и дочери короля куда приличнее, чем чьей бы то ни было любовнице.

Я и на сей раз позаимствовал идею наряда с картины Винтерхальтера. Знаменитый портрет Римской-Корсаковой был отличным образцом для подражания. А волосы Анны украшали не звезды, а изысканные цветы – тонкая работа ювелиров, гармонично сочетающая золото и драгоценные камни. Однако больше всего внимание окружающих привлек шлейф. Это был первый удачный опыт неравномерного окрашивания ткани, когда цвет постепенно бледнел и ложился причудливым узором.

Мой наряд, кстати, тоже не остался незамеченным. Людовик даже создал свой вариант на эту тему – с кучей вышивки, драгоценностей и лент. Но первыми идею подхватили, как ни странно, люди старшего поколения, которые обычно более консервативны. Видимо, им тоже до смерти надоели чулки. Тем более, что далеко не каждые мужские ноги в них хорошо смотрятся. Раньше считалось, что длинные штаны – одежда простонародья. Но разница между мешковатыми шароварами и строгим силуэтом брюк, пошитых из дорогой ткани, была очевидна. Плюс, украшательство сюртуков, жилетов и шейных платков вышло на новый уровень.

Идея трости, как статусной вещи, вообще была не нова. Их украшали лентами, в них скрывали узкие клинки, и умение их носить было обязательным для представителей высшего общества. Так что в данном случае я просто подстегнул моду, которая вышла на новый виток. И на балу мне попалось на глаза немало довольно интересных образцов.

Ну и от кружев народ не отказался. Почему бы нет, если это уместно смотрится? Меня радовало, что я смог хоть немного сдвинуть вперед консервативную моду. Правда, мое пренебрежение париками по-прежнему не находило понимания окружающих. Ну… не все сразу. Может быть, если я продолжу писать соответствующие книги, мне удастся хотя бы веку к 18-му избавиться от этой заразы.

Как мне передавали, Луи XIV был в большом раздражении от того, что ему пришлось следовать чужой моде. И это несмотря на то, что на свою версию наряда он умудрился потратить два миллиона ливров, расшив его бриллиантами! Король-Солнце всерьез считал, что диктовать моду миру может только он. А ему «добрые люди» еще и мои различные высказывания передавали. Например, как я критиковал прическу а-ля Фонтанж. И на рассказ о романтической подоплеке этой прически – (о том, как дама подвязала волосы чулком), ответил, что хорошо, что не панталонами. Иначе страшно представить, как выглядела бы нынешняя женская мода. И да, я серьезно считаю, что для того, чтобы показать окружающим, что я богат, мне совершенно необязательно обвешиваться с ног до головы бриллиантами.

Короче, Людовик был на меня обижен, а потому переписываться с ним пришлось Фердинанду. Тот предложил хрустальное ложе, превосходящее по параметрам то, что я подарил Якову Стюарту. И самую большую хрустальную люстру. И да, на сей раз я преследовал не только выгоду. Людовик и в реальной истории потратил огромные деньги на свои развлечения, так что я хотел подтолкнуть его транжирить еще больше.

Для этой благой цели в нашей типографии даже был отпечатан каталог. Невиданная роскошь для 17 века! На хорошей бумаге, с цветными иллюстрациями и техническими характеристиками некоторых изделий. Там были и счетные машины, и хронометры, и подзорные трубы, и патефон, и еще много всякого интересного. А специально для Людовика прилагался альбом с картинами предлагаемого дизайна залов Версаля. Янтарный зал был в том числе.

Маловероятно, конечно, что Луи закажет все это у нас или у русских. Скорее всего, и понравится ему далеко не все. Но он наверняка не сможет устоять перед некоторыми идеями, а это означает дополнительные траты. Шикарная жизнь требует очень больших денег. Даже нам каждый бал влетал в копеечку, а мы не устраивали таких феерий, как это было принято в Париже. Там одни балеты бесконечные сколько стоили! Не говоря уж об оплате капризов многочисленных любовниц Людовика и их родственников.

И когда он все успевает? Тут на жену-то не всегда времени хватает! Сеть банков, расползающаяся по всей Европе, требовала неусыпного внимания. Биржу в Риге периодически лихорадило. Три корабля, полгода назад отправленные на Тобаго, пропали бесследно. Армия по-прежнему оставалась далекой от идеала. Ну и, как вишенка на торте, в этом году планировался запуск первого парохода.

Да уж, энергии у Людовика – на десятерых хватит. Против него даже Аугсбургскую лигу собрали, чтобы хоть немного сдержать неуемного завоевателя. Бедолага император Леопольд I не знал, какую дыру заткнуть первой. Из-за опасности нападения турок на восточную границу империи, он был вынужден оттянуть туда большую часть своих вооружённых сил. По идее, Аугсбургская лига должна была поставить заслон французской экспансии на западе империи. Ну, флаг им всем в руки. Эта бодяга надолго.

Впрочем, веселуха не только в Европе продолжалась. Русские заключили с Польшей Вечный мир, забрав себе Киев и выплатив за него аж 146 тысяч рублей компенсации. Однако не успела Москва вылезти из одной войны, как ввязалась в другую. С Турцией. В союзе с Австрией, Польшей и Венецией. Я раздумывал, помогать ли Голицыну в его крымском походе, но решил, что не стоит. Командующий из Василия никакой, а Софья не желает прислушиваться к чужим советам. Типа, сама лучше знает, как и что ей делать. Даже высказала свое неудовольствие Фердинанду, который осмелился ей возражать, так что тот не показывался в Москве и вообще старался не уезжать дальше Твери и Гуся.

Между прочим, вопреки многочисленным историческим сплетням, история о романе между Софьей и Голицыным своего подтверждения не нашла. От слова совсем. Даже намеков никаких не было, так что совершенно непонятно, с чего вообще возник такой слух. Софья привечала Голицына, ценила его и даже переоценивала. Но роман? Никаких намеков. Софью интересовала власть и только власть. Она была из тех людей, кто женат на работе. Однако чрезмерное самолюбие и излишняя властность мешали ей смотреть непредвзято на многие вещи.

Вполне вероятно, что таким образом сказывалось влияние окружения. Царский терем, как и шапка Мономаха – это тяжкое бремя. Льстецы, интриганы, завистники… не каждый выдержит испытание властью, сумев сохранить здравую самооценку и трезвый взгляд на происходящие события. Софья явно не сумела. Убежденность в собственном величии и неспособность признавать ошибки еще никого до добра не доводили.

Я еще и поэтому отнесся к воспитанию Петра с особым вниманием. Тот, конечно, тоже был вспыльчивым, порывистым и очень любил командовать. Однако вполне мог прислушаться к чужому мнению и умел признавать свои промахи. К тому же, неожиданно оказался человеком, ценящим семью. Если в реальной истории на Петра имела огромное внимание мать, то здесь он тянулся к Фердинанду с Марией. Та, кстати, тоже привязалась к мальчику, и воспитывала его так же, как и своих детей. Их сын дружил с Петром, несмотря на то, что был младше, а разница в три года в этом возрасте кажется существенной.

Софья не слишком была довольна подобным положением дел, но пока никаких активных действий не предпринимала. Скорее всего, она надеялась благополучно завершить войну с Турцией, и на волне победы взяться за власть крепче. Хотя я, разумеется, не рассчитывал на то, что Софья так и будет бездействовать, и приставил к Петру профессиональных охранников. Да и наш засланный казачок – Андрей там не только Нарышкину ублажал. Держал ситуацию под контролем.

Стремление к власти – это единственная причина, которой я могу объяснить желание Софьи влезть в войну. Между прочим, у России и без того дел было по горло. На территории Русской Лифляндии продолжались выступления недовольных. Я, например, на своих новых землях давно уже разобрался с этим вопросом. Причем вооруженного вмешательства практически не потребовалось. К людям всегда можно найти подход. И если они знают, что никто не посягает на их религию и традиции, то живут спокойнее. Мне, как вы понимаете, на это пофиг. Налоги платят? Порядок соблюдают? Пусть верят в кого хотят, в Курляндии к этому делу толерантно относятся.

А тут еще шведский король Карл XI мне неожиданно помог. Ситуация у него в стране сложилась аховая. Последняя война закончилась потерей территорий, престижа и полным финансовым крахом. Постоянные военные расходы основательно подорвали финансовое благосостояние короны, а государственный долг достиг 30 миллионов талеров[2]2
  В реальной истории 20 млн.


[Закрыть]. Несмотря на то, что армия была сокращена, на ее содержание все равно не хватало денег. Так что редукция земельной собственности дворянства становилась главным способом восстановления экономического могущества страны.

Как вы понимаете, шведских дворян это не обрадовало. А я быстро распространил данную информацию среди моих новых подданных. И это оказало нужный эффект. Да, шляхетских вольностей они не получили, и главу государства выбирать не могут. Но зато и имущество у них никто не отбирает, и семь шкур не снимает. И даже воевать мы в ближайшее время ни с кем не собираемся.

Оружие я, правда, не переставал совершенствовать. Даже попробовал сделать пулю Нейслера. Принцип ее работы тот же что и у пули Минье, но она может применяться и в гладкоствольном оружии. Но главное, она не требовала идеальной подгонки. Разница между диаметром ствола и пули могла достигать два-три миллиметра. Эта пуля вдвое увеличивала точность боя и прицельную дальность обычных мушкетов и пистолей

Что сказать… Представитель семьи Исаевых, обосновавшихся в Курляндии и пустивших тут корни, быстро понял, что от него требуется, и мы на пару создали совершенно новое оружие. И тут же его уничтожили. Рано, рано еще было. Как ни прячь, секрет быстро украдут. А потом догонят, обгонят нас в гонке вооружений, и приложат нашим же изобретением. Нам оно надо?

Такое оружие нужно начинать делать непосредственно перед войной. Чтобы никто не успел скопировать. Пока украдут секрет, пока попытаются повторить, мы уже успеем собрать сливки. Ну и потом… нет предела совершенству. Для начала, нужно создать нормальное производство. Пока мои станкостроительные заводы – заводы только по меркам Курляндии. А я хотел бы поставлять продукцию на экспорт. Для этого и школы многочисленные поддерживал, и перспективных изобретателей стимулировал. За последних 20 лет мы очень далеко шагнули от простых кузниц и мануфактур. Но до желаемого результата было еще далеко.

Да, многие из курляндских изобретений опережали время, но чаще всего потому, что в реальной истории сильные мира сего не всегда обращали внимание на стоящие идеи. Тот же Папен в начале 18 века поставил на лодку изобретенную им паро-атмосферную машину, и получил желаемый результат. Но лодочники реки, где производил свои опыты Дени, уничтожили его лодку из боязни конкуренции. В результате, Папен просто не смог найти средств для продолжения опытов.

В нынешней версии истории такого уже не случится. Гениальность Папена и мои воспоминания помогли создать нам сначала паровую машину Уатта (которая теперь будет носить имя французского изобретателя), а затем пароход, похожий на ранние образцы Роберта Фультона. Надо ли говорить, какова была реакция восхищенных курляндцев, когда они увидели необычное судно, идущее против течения без весел и парусов. На боку судна красовалась надпись «Дени Папен», а расчувствовавшийся изобретатель не мог сдержать эмоций.

К сожалению, удавалось мне далеко не всё и не всегда. Ломать под себя реальность было сложно. И если бы не задел, который оставил после себя Якоб Кетлер, вряд ли мне удалось бы так много сделать. Приходилось крутиться, как белка в колесе. И стараться не упустить ни одной мелочи. Поскольку мелочей в политике не бывает. Разумеется, заранее всё предусмотреть невозможно. Но то, что поддается прогнозу – упускать нельзя. И я вмешивался в события.

Допустить, чтобы Петр влюбился в Анну Монс? Да ни за что! Впрочем, в Немецкой слободе парню было неинтересно, гулянок он не закатывал, и не особо впечатлялся тамошними традициями, поскольку в доме Фердинанда были похожие. Тверь стала, наверное, самым чистым и благоустроенным городом России, не говоря уж о Гусе. Ну а девицы… если Петр рано созрел, об этом следовало побеспокоиться. Так же, как в свое время отец побеспокоился обо мне.

Задача оказалась не из легких. Мало того, что любовница должна понравиться Петру, она обязана будет делать именно то, что от нее требуется. И тут могли возникнуть проблемы. Наследник герцога и царь – это две очень разные величины. Корона любой женщине, даже самой разумной, может вскружить голову. А мне не нужно, чтобы она интриговала в свою пользу или в пользу своей семьи. Мне требовалась профессионалка, которая научит Петра всему, чему нужно, и свалит, когда придет время. А уж наградой я ее не обижу.

Поиском достойной дамы сердца занялся Отто. Кому-кому, а ему я мог доверить это деликатное дело. Ну не самому же мне искать нужную кандидатуру по борделям! Жена не поймет. А Отто хоть и был уже в возрасте (как-никак за 60 перевалило), хватки не растерял. И отыскал именно то, что требовалось. Красивая 25-летняя вдова ради своей семьи была готова на все. Она, собственно, и в борделе оказалась, чтобы не сдохнуть с голода, когда осталась после смерти мужа ни с чем. На руках – престарелые родители и двое детей, а в перспективе – вообще ничего нет.

Я быстро решил эту проблему. Семья вдовушки получила неплохой дом и приличное содержание, и осталась в Курляндии. А Элизабет отправилась в Россию на три года. Если она правильно себя поведет – имеет все шансы стать богатой женщиной, не думать о деньгах до конца своих дней и устроить счастливую судьбу для своих детей. Я пообещал оплатить пацанам школу и, если они будут стараться, предоставить им место в Академии. Ну а если все эти предосторожности не помогут, и Элизабет занесет… у меня имеются умельцы для решения подобных проблем.

Элизабет доехала до Петра к 1687-му году. Как раз тогда, когда Вася Голицын отправился покорять Крым. И донесения я начал получать прелюбопытнейшие. С Петром все прекрасно удалось. Наивный парень рухнул в любовный роман и набирался опыта. Правда, учеба заброшена не была. За этим пристально следили. И Элизабет, и Фердинанд. А я, читая послания, начал подумывать, что возможно, встреченная мною когда-то на просторах интернета теория о том, что Петра подменили, не так уж неправа. Ну ведь нормальный же парень растет! Без жестокости, закидонов и припадков. Вполне вменяемый молодой человек.

С Голицыным все было гораздо печальнее. И даже частично обновленное оружие ему не помогло. События продвигались практически так же, как в знакомом мне варианте истории. И я готовился к неудачному окончанию этого похода. Второго такого удобного момента ждать еще долго. Да и не нужно. Поражение Голицына нанесет удар по репутации Софьи, и этим необходимо воспользоваться. Верные люди наготове. Матвеев и Нарышкины бьют копытом, желая действовать немедленно, часть стрельцов подкуплена, как и часть прислуги. Столкнувшись один раз с русским бунтом, я не желал его повторения. Переворот должен пройти быстро и бескровно.

– Ваша светлость, донесение из Московии, – прервал мои размышлении секретарь. Когда-то Генрих Берн начинал в составе двадцати мальчишек, приставленных ко мне для игр. Однако оказался на диво умен, молчалив и исполнителен. Так что, в числе немногих, остался среди моих приближенных. А потом и вовсе стал доверенным лицом.

– И что там у нас? – я развернул послание, пробежал глазами отчет и удовлетворенно улыбнулся. Пока все шло по плану.

– На словах велено передать, что царевна Софья постоянно сердита. И отзывается о царе Петре… нелицеприятно. Доверяет только паре-тройке людей. Пытается подкупить стрельцов, чтобы те поддержали ее претензии на трон. Но денег в казне нет. А со стрельцами и наши люди работают.

Нервничавшую и старавшуюся укрепить свою власть Софью можно было понять – Петр стремительно взрослел. Он вообще был довольно ранний мальчик, а постоянные физические нагрузки и регулярные занятия заставляли его развиваться гармонично. Петр быстро вытянулся, но не путался в своих конечностях и не сутулился. И вел себя как подобает – несмотря на активный образ жизни, панибратства не позволял, регулярно посещал церковь и активно вникал в дела. Единственное, что можно было поставить ему в упрек – неумение медленно, почтенно двигаться. Стопроцентный холерик, подвижный, как ртуть, Петр просто не мог долго стоять на одном месте. Ему с большим трудом давались и официальные приемы, и церковные службы.

– А что наши люди о Петре доносят? – полюбопытствовал я. – В письмах всего не напишешь.

– Говорят, вполне разумный молодой человек. Порывист излишне, так то пройдет с возрастом. И правитель из него выйдет достойный. Уже сейчас людьми командует с разумом. И те подчиняются охотно.

– Фердинанд жалуется поди, что денег на эти развлечения много уходит? – вздохнул я.

– Федор Федорович, – поправил меня Генрих, – учит царя считать деньги. И зарабатывать. Для начала мануфактуру ткацкую ему под управление отдал. Под надзором, конечно. Так Петр, как первую прибыль получил, на закупку новых станков ее потратил.

– Да, это моему отцу спасибо, он нас так к делам приучал, – кивнул я. – Заставлял считать, сколько денег на каждую забаву уходит. Помню, я и полевые кухни сам оплачивал, и форму для вас. Очень способствует правильному пониманию процесса.

Набрать мальчишек, которые будут принимать активное участие в играх и занятиях Петра, оказалось несложно. И в итоге, вместо Преображенского и Семеновского полков появились Тверской и Гусевский. А какой наряд удобнее для сражений – определял сам Петр. На собственном опыте. Но поскольку он уже давно одевался и жил по курляндскому образцу, сложностей не возникло. А потешные сражения строились по четким правилам, под присмотром специалистов, так что ни раненых, ни убитых в результате игр не было.

Петр учился быть именно командующим. Хотя, конечно, рвался в гущу битвы, не без этого. Ну… не мне его осуждать. У самого гормоны так же играли, и хорошо, что это закончилось только сломанным носом и выбитым зубом.

Забавно, но несмотря на все изменения, которые я внес, история старалась вернуться в свое русло. И Алексашка Меньшиков все равно возник рядом с Петром в качестве денщика. Бойкий парень, остряк и зубоскал, мог втереться в любую компанию и быстро находил с людьми общий язык. Впрочем, стать близким другом царя в этот раз Алексашке не светило. Во-первых, я, как только о нем узнал, сделал соответствующие распоряжения, а во-вторых, рядом с Петром был сын Фердинанда, Михаил Федорович Кетлер, который самому Петру приходился племянником. Максимально подходящий по происхождению, финансовому положению и увлечениям. Миша работал как сдерживающий фактор для своего чересчур активного царственного родственника, а его рассудительность практически скрадывала трехлетнюю разницу в возрасте.