Текст книги "Грибная красавица (СИ)"
Автор книги: Маргарита Дорогожицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
ГЛАВА 12. Хризокола
Мне не давали покоя некоторые странности в деле. Кроме того, было стойкое ощущение, что дело с грибной колдуньей так просто не закончится, сложности еще возникнут. Так что лучше было подстраховаться. Я отсыпалась почти целый день, выйдя к домашним лишь к ужину. Все были в сборе.
Мартен радостно похвастался, что от клиентов отбоя нет, и дела идут на лад.
– Всего за пару часов распродали всю утреннюю выпечку. И еще получили заказ на булочки и пирожные на вечер.
Я села за стол, уныло поковыряла омлет и отставила тарелку.
– Если предложить клиентам доставлять вечерние заказы на дом, мальчишкой-посыльным, то покупателей прибавится. К ужину многие захотят сладкого, но поленятся сходить за пару кварталов именно к нам, а не в ближайшую пекарню, – посоветовала я рассеянно.
– Думаете? – Мартен оживился. – Но ведь расходы на посыльного?..
– Доставка бесплатная. А посыльному хватит пары монет и возможности забирать оставшуюся еду. Кажется, соседский мальчишка, старший сын сапожника, вечно ходит голодный…
Мартен с воодушевлением принял идею. Вечно молчаливая Тень подхватила обсуждение, предложив доставлять выпечку в бумажных пакетах с эмблемой пекарни. Тут же на салфетке набросала эскиз. Ее отношение ко мне разительно поменялось после происшествия. Она признала во мне хозяйку и приняла на себя заботу о Верочке, которая была несколько бледна, что, впрочем, не мешало ей уплетать за обе щеки фирменные булочки с изюмом.
– Антон, достань мне вишни.
Мальчик недоуменно воззрился на меня.
– Ты же терпеть их не можешь?.. И где я тебе найду вишни в июле месяце?
– Достань. Закажи из-за моря. Или варенье вишневое. Нет, хочу свежую вишню.
Я крепко стиснула руки, пытаясь понять, что чувствую, силясь вспомнить свою первую любовь. Помнила все, но ничего не ощущала. Только ледяное равнодушие. Меня начало знобить. Антон встревожено подошел ко мне и положил руки на плечи.
– Что с тобой? Приступ?..
Невольница тоже вскинулась.
– Что случилось, госпожа? Если я могу вам чем-нибудь помочь….
Я покачала головой.
– Нехорошие предчувствия.
– Но почему? Колдунья ведь поймана. И не может никому навредить. – Тень невольно придвинулась ближе к девочке, словно пытаясь оградить ту от неизвестной угрозы.
– У колдуньи остались влиятельные покровители. И боюсь, они не будут сидеть сложа руки.
Я встала из-за стола.
– Не берите дурного в голову. Отправляйтесь отдыхать. Антон, пошли со мной в кабинет, надо обсудить дела.
– Во-первых, подкупи одного из громадских стражников, пусть сообщает нам о ходе дела колдуньи. У меня есть как минимум двое на примете. Один, маленький и лысоватый такой, у него карточный долг, так что деньги ему точно нужны. А второй, молоденький безусый и белобрысый, лицо простоватое, у него болеет кто-то из родных, то ли сестра, то ли мать. Тоже не откажется, только преподнести надо будет не так цинично.
Антон кивнул, запоминая.
– Потом скажешь мне их имена, чтоб я знала. Лучше заплати обоим сразу, пусть будет два источника. Мне нужно знать все, что предпримет инквизитор, но особенно…
Я прикрыла глаза, голодная тошнота подкатывала к горлу, но есть не стоило. Если приступ скоро, то пусть случится как можно быстрее. Докучливый вой мары Катрин исчез вместе с ней еще там, в поместье, но затылок все равно ныл.
– Особенно меня интересует судьба улик. Куда они поместят зелья и документы из кабинета колдуньи, и кто их будет охранять. Подозреваю, что на них найдется много желающих. Надо быть наготове и не упустить свой шанс. Второе. Надо будет найти старшую дочь помчицы, Анну Малко. И узнать у нее, как так получилось, что никто не озаботился судьбой младшей. Подозреваю, что здесь не все чисто. Иди. И не забудь про вишни!
Антон ушел, а я еще долго сидела в полутьме кабинета, не зажигая свеч.
Колдунье были официально предъявлены обвинения, и суд назначили на воскресенье. В город должен был прибыть епископ Талерион. Судьей назначили одного из ордена Пяти, священного закрытого ордена Инквизиции. Город гудел от шокирующих новостей. Господин инквизитор мгновенно стал героем, о нем судачили и перешептывались местные кумушки. К счастью, мое скромное участие в деле не слишком афишировалось, чему я была в принципе рада. Подкупленный стражник раздобыл для меня пузырек с надписью "13 июля 948 года, Катрин", который я вручила помчику Картуа. Это было все, что осталось от его дочери. Как и обещала, я нашла его дочь и получила свой гонорар. Утешать его лживыми обещаниями, что все пройдет, я не собиралась. Ничего не пройдет и не забудется. Семейству Картуа придется научиться жить с этим.
Также мне достали интересующие меня документы из опечатанного кабинета помчицы. В последующие дни я встретилась с профессором Куциком из Академии, под предлогом того, что помогаю господину инквизитору с подготовкой обвинения. Полученные от него сведения заставили меня задуматься и дать Антону дополнительное задание. А встреча со старшей дочерью помчицы, которую вызвали на допрос из-за города, где она жила с мужем и тремя детьми, окончательно убедила меня в моих подозрениях. Мне понадобятся все козыри в этой игре, и я их непременно получу.
ГЛАВА 13. Инквизитор Тиффано
За два дня до суда в город прибыл епископ Талерион вместе с кардиналом Святой Инквизиции, монсеньором Яжинским. Епископ сразу же вызвал меня к себе в резиденцию. Он был плотным и высоким стариком, на лице которого присутствовал нездоровый подагрический румянец.
– Садитесь, Кысей. – Он обошел формальности и сразу же приступил к делу. – Почему вы нарушили мое распоряжение и не прекратили дознание?
Я изумленно уставился на него кристально честным взглядом, Лидия могла бы мной гордиться:
– Я не получал вашего распоряжения. К сожалению, ваше письмо было украдено, но я и подумать не мог, что там отказ…
– Как удачно все сложилось! – епископ грохнул кулаком по столу так, что чернильница опасно подскочила. – За каким демоном вы получили подпись у кардинала Ветре? Еще и обманув его при этом! Вы знаете, чем вам может грозить такое поведение? Минимум отстранением от обязанностей, а то и извержением из сана…
Я вскинул голову.
– Я не понимаю вас, ваша святость. Разрешение на обыск я получил целиком и полностью законно, никого не обманывая. Когда было украдено письмо вместе с остальным, заметьте, не очень ценным имуществом церкви, у меня возникли обоснованные сомнения. Поскольку я искренне верил, что в письме содержится приказ немедленно арестовать и предъявить обвинения колдунье, то это могло быть выгодно только ей. Именно поэтому я затребовал разрешение на обыск ее поместья. И мои подозрения полностью оправдались! Помчица Малко – колдунья, которая убила сотни детей. Еще в ее доме обнаружились документы, свидетельствующие о том, что она обеспечивала колдовским зельем некоторых вельмож, а с кардиналом Ветре у нее были деловые соглашения…
– Довольно! Вы представляете, что вы натворили? – епископ брызгал слюной от бешенства. – Молодой дурак!
– Если у вас есть сомнения, вы можете отстранить меня. – Я стиснул кулаки так, что ногти до крови впились в ладонь. – Но будьте уверены, я обжалую ваше распоряжение. Сегодня же напишу Папе. Не думаю, что ваше распоряжение о прекращении дознания в свете обнаружившихся фактов будет принято им благосклонно!
– Ты еще смеешь мне угрожать, паршивец?!?
Тихое деликатное покашливание из угла заставило епископа мгновенно умолкнуть. Из кресла поднялся кардинал-монсеньор Язвинский. Он был очень стар и сух, но властное лицо и очень умные проницательные глаза заставляли всех забыть о его годах. Он неторопливой, слегка шаркающей походкой подошел ко мне и положил руку на плечо таким знакомым, отеческим жестом, что я тут же растерялся. Его голос был обманчиво мягок и вкрадчив.
– Успокойся, Кысей. Распоряжение епископа о прекращении дознания вовсе не подразумевало то, что колдунья останется безнаказанной. Совсем напротив. По получению твоего письма епископ Талерион тут же сообщил все мне, и я направил его в город для проведения тайного дознания. Твоя ошибка, молодой человек, состояла в том, что ты позволил этому делу получить огласку. Вовлек в него Святую Церковь, громадские службы и даже постороннюю девицу. И теперь, – кардинал устало прикрыл глаза, – по твоей милости, судебный процесс будет открытым, а не тайным. Все ужасающие подробности дела вылезут наружу, и это позволит нашим многочисленным недругам лишний раз упрекнуть Святую Инквизицию в пренебрежении своими обязанностями и пошатнуть наш авторитет. Сейчас крайне сложная политическая обстановка, и любая ошибка может стать роковой…
Я покачал головой с сомнением.
– Позвольте задавать вам всего лишь один вопрос, монсеньор.
Старик благосклонно кивнул.
– Нами было установлено, что существо в подвале было больно и требовало очень много… еды. В среднем, в день ему скармливали, – я судорожно сглотнул, – троих детей. Из бродяжек, которых отлавливали на улицах и в порту. Пока вы бы прибыли в город, провели дознание и арестовали колдунью, прошло бы дня два-три, как минимум. То есть за тайное дознание своими жизнями расплатились бы девять детей. Девять человеческих жизней! И я спрашиваю, вы смогли бы спокойно жить дальше, зная это? Потому что я – нет.
Кардинал грустно покачал головой.
– За все в этой жизни, Кысей, приходиться чем-то расплачиваться. И поверь, если ты когда-нибудь доживешь до моих лет и станешь во главе Инквизиции, то сможешь принимать и более сложные решения…
Я ожидал любого ответа, но только не такого.
– Надеюсь, что это никогда не произойдет. – Меня опять затошнило, видение жуткого подвала стояло перед глазами. – С вашего разрешения.
Я развернулся, но был окликнут.
– Постой. Я тебя прошу, пока прошу, отозвать свое обвинение и позволить нам самим заняться колдуньей, без лишней огласки.
– Что?!? – я не поверил своим ушам. В памяти услужливо всплыли сердитые слова Лидии: "хотите суда и забот на свою голову, я вам их устрою!" – Если я откажусь от обвинений, колдунья окажется на свободе!
– Да, – кивнул головой кардинал. – Но недолго. Мы тут же предъявим ей обвинения по целому ряду пунктов и упрячем в самый закрытый монастырь, где она и проведет остаток лет. Справедливое возмездие не минует ее, уверяю вас. Зато репутация Святой Инквизиции будет спасена…
Я был взбешен.
– Справедливое возмездие? А как же возмездие для тех, кто потакал колдунье? Для ее сообщников? А родители, они, по-вашему, не заслужили справедливого возмездия для убийцы их детей? Я не собираюсь отказываться от обвинения!
– Тогда мне придется приказать тебе это, – грустно покачал головой кардинал.
– Тогда мне придется не подчиниться приказу!
– Неподчинение прямому распоряжению вышестоящего сановника…
– Я знаю, чем это грозит. Прошу вас оформить ваш приказ письменно. Чтобы у меня была возможность апелляции к Папе. До получения официального распоряжения я считаю, что ничего не слышал. Прощайте.
Я вылетел из епископской резиденции и прямиком отправился к отцу Георгу. Мне необходима была чья-то поддержка и мудрый совет.
– Мальчик мой, заходи! Ты совсем пропал последние дни… Тяжело приходится? Пойдем, я тебя угощу чаем с вареньем. Еще есть вчерашние печенья, невольница Тень теперь приносит в детский приют и нам остатки, что не распродались…
Я без сил опустился на диванчик в кабинете отца Георга и прикрыл глаза.
– Ты совсем бледен. Устаешь сильно?
– Отец Георг, я запутался. Мне кажется, что все против меня. Я не понимаю, как такое возможно! Сам кардинал Яжинский приказал мне отказаться от обвинений колдуньи.
Громко звякнула чашка, поставленная неловко на стол. Священник смотрел на меня с горечью и недоумением.
– Вот оно как… – протянул он, доставая банку варенья с полки. Руки его плохо слушались. Я встал помочь. – И что же теперь, колдунья окажется на свободе?
– Нет. – Я аккуратно разложил варенье по креманкам и налил из чайника густой ароматный чай. – Я отказался подчиниться приказу.
– Но тогда тебя могут извергнуть из сана!..
– Пусть. Я сегодня же напишу письмо Папе, изложу все обстоятельства. Уверен, он обязательно вмешается.
– Но суд уже в воскресенье, – отец Георг задумчиво покрутил чашку с чаем. – Знаешь, ты бы посоветовался с девицей Хризштайн.
– Как вы можете, святой отец? Она хладнокровная убийца, расчетливая и бездушная. Не хочу иметь никаких дел с ней, даже слышать о ней не хочу.
– Ты послушай, что я тебе скажу, только не прерывай и не обижайся на старика, ладно? Она сделала то, что на самом деле должен был сделать ты, Кысей.
Я возмущенно вскинулся, но был остановлен успокаивающим жестом священника.
– Да, убить эту тварь должен был ты. И это не жестокость, а проявление милосердия. То существо умерло бы так или иначе, от голода, ведь никто бы не стал его кормить. Или бы случилось непоправимое, оно бы заманило и сожрало неосторожного стражника. Так что вместо мучительной голодной смерти ему был дарован быстрый и безболезненный конец. Лидия поступила правильно.
– Отец Георг, вы видели ее глаза? Ее как будто бы забавляло все происходящее, ни разу даже не вздрогнула. Сумасшедшая… убийца…
Отец Георг положил свою руку на мою, ободряющее сжал ее и мягко ответил:
– Мне кажется, она просто играет такую роль. Прячется за ней, понимаешь? Не будь к ней столь строг.
В субботу утром ко мне пожаловал назначенный Церковью защитник, отец Бульвайс, огненно-рыжий здоровяк, покрытый веснушками, с веселым и обманчиво добрым лицом.
– Рад с вами познакомиться, господин Тиффано! – он крепко пожал мне руку, улыбаясь во весь рот. – Хотел обсудить с вами некоторые моменты предстоящего суда.
Я предложил ему присесть.
– У меня для вас неприятные новости. Вы знаете, что сегодня ночью все материалы по делу помчицы Малко сгорели?
– Как?.. – я был поражен. – Это невозможно! Они ведь хранились в церковном схроне!
– Увы, – толстяк пожал плечами, притворно вздохнул. – Говорят, это поджог. На месте преступления даже найдено послание от этого… – он щелкнул пальцами в воздухе. – Как же его? Серого Ангела!
Я судорожно соображал. В схроне хранились все собранные улики, опечатанные колдовские зелья, деловые документы помчицы, в которых были опасные для некоторых вельмож свидетельства. Кажется, теперь им не придется опасаться, что их имена всплывут на суде.
– Меня интересует, как вы собираетесь поддерживать обвинение? – спросил отец Бульвайс с ехидной улыбкой.
– Даже без собранных материалов, доказательств против колдуньи более чем достаточно, не находите?
– Нет, не нахожу. В деле есть ваши слова и только.
– Вы ошибаетесь. Как минимум пять братьев-послушников могут подтвердить то, что колдунья захватила и силой удерживала детей у себя в подвале. Я не говорю уже про отца Георга, который также стал свидетелем, и собственно пострадавшую от рук колдуньи девицу Хризштайн.
Улыбка здоровяка стала еще шире.
– Помчица заявляет, что дети вовсе не были пленниками, она просто дала им приют в своем доме.
– Просто приют? В подвале, в загоне, словно скот? – я сорвался на крик.
– Тише, тише. Послушники заявили, что ничего колдовского они не видели, кроме странного поведения девицы Хризштайн, которую вы изволили упомянуть.
– А как же быть с младшей дочерью помчицы? Ее изуродованное колдовством тело тоже ничего не значит?
– Помчица заявила, что ее дочь была больна. И госпожа Малко самоотверженно ухаживала за ней…
– Профессор Куцик засвидетельствовал, что это колдовство!..
– Профессор Куцик буквально вчера отказался от своих слов. Он утверждает, что ошибся. Что ж, с каждым может произойти.
– Ах так. А как быть с зельями, обнаруженными в кабинете помчицы? В их колдовской природе профессор Куцик тоже ошибся?
– А не было никакого зелья, никаких склянок… А если и было что-то, то, увы, сгорело… – рыжий мерзавец развел руками и поднялся. – У вас не осталось ни улик, ни свидетелей. Да, кстати, если притащите в суд эту ненормальную девицу Хризштайн, то позволю себе напомнить, что ее выходка на приеме у бургомистра до сих пор на слуху. Поэтому ее слова будут непременно поставлены под сомнения в виду ее психического нездоровья… До встречи в суде.
Я сидел с бессильно сжатыми кулаками минут пять. Потом сорвался и поехал к помчику Картуа. Он отказался со мной говорить и заявил, чтобы я на его показания не рассчитывал.
– Где была ваша проклятая Инквизиция, когда мою дочь погубила колдунья? – он с ненавистью смотрел на меня. – А теперь ваши церковники еще смеют мне угрожать. Ничего! Я жизнь положу, но доберусь до колдуньи. Мне не нужен ваш суд. Убирайтесь!
Я осознавал, что бесполезно встречаться с профессором Куциком. Ему должно быть тоже пригрозили. Пожар явно был устроен намеренно, и вовсе не Серым Ангелом. Я понимал, что в суде у меня будут только косвенные доказательства и мои слова. Против слов всех остальных. Ну может еще отец Георг будет свидетельствовать. Я оказался загнанным в угол, прекрасно понимая, что завтра колдунья выйдет на свободу. И сам не заметил, как ноги принесли меня к дому Лидии. На улице стоял одуряющий запах сдобной выпечки. Демон, что же делать? Есть ли хоть малейший шанс, что она может что-нибудь придумать? В любом случае, я должен попытаться и сделать все возможное.
Мартен радостно поприветствовал меня и предложил перекусить. Я вежливо отказался и поднялся к Лидии, застав ее в кабинете. Она сидела за столом и разбиралась со счетами.
– О, надо же! Ко мне пожаловал сам господин инквизитор, – протянула она насмешливо, заметив меня, но от своего занятия не оторвалась. – Да вы теперь местный герой, знаете?
Я смотрел на ее склоненную белокурую голову и размышлял. Бесполезно тратить время на хождения вокруг да около, поэтому я сразу сказал:
– Я пришел, чтобы просить вашей помощи.
– О как! – Лидия оторвалась от счетов. – Присаживайтесь. Что же на сей раз у вас приключилось?
Я было открыл рот пояснить, но она меня опередила.
– Но я, кажется, и так знаю. Так удобно случившийся пожар, который уничтожил все доказательства, свидетели, которые вдруг отказались от своих слов. Как банально и знакомо… Ваша драгоценная Церковь верна своим методам.
Я стиснул зубы. Откуда она знает?
– Вы можете мне помочь или нет?
– Возможно. – Лидия встала и обошла меня. Я попытался встать со стула, но она положила руки мне на плечи и склонилась, касаясь своей щекой моего лица. Ее голос стал вкрадчивым. – Но вы ведь помните, господин инквизитор, что я больше не занимаюсь благотворительностью. А мои услуги дорого стоят.
– Сколько? – хрипло спросил я, стараясь отстраниться от нее.
– Пятьсот золотых, – шепнула она мне на ухо. От ее волос, щекотавших мне шею, пахло легким цветочным ароматом.
– Вы с ума сошли? – я дернул плечами и скинул ее руки. – Прекрасно же знаете, что у меня нет таких денег!
– Ну что ж поделать… – Лидия поскучнела и села на место. – У вас еще что-то? А то у меня дел невпроворот.
– Как вы можете?.. – я бессильно покачал головой, что толку пытаться достучаться до ее совести. – Мне казалось, что вы были искренни, когда говорили, что ненавидите колдунов и готовы на все, чтобы их уничтожить. А теперь… – я поднялся.
– Господин инквизитор, позвольте вам кое-что объяснить. Я действительно ненавижу колдунов и сделаю все, чтобы их уничтожить. Только вот незадача: для того, чтобы уничтожить колдунью, мне совсем не нужен ваш суд, мне будет достаточно ее физического устранения. Понимаете? Вроде как цель у нас с вами одна, но вот средства ее достижения – разные.
Я обернулся и ответил зло:
– И что же вы сделаете? Убьете ее, как убили бедную Янку?
– Зачем же? Помчик Картуа уже просил меня посодействовать ему и нанять надежного человека из Гильдии убийц. – Ее спокойствие и невозмутимость выводили меня из себя.
– Что ж, верю, что вы способны и на такое. Прощайте.
Уже возле двери она меня окликнула.
– Постойте. Возможно, я смогу вам помочь взамен на ответную услугу.
– Какую? Что вы хотите?
Лидия подошла ко мне и загородила собой дверь.
– Не что, а кого, – поправила она меня. – Я хочу вас, господин инквизитор. И не надо кривиться, словно муху проглотили!
– Да прекратите уже! – я отстранил ее руку от своего лица. – Ладно, у вас нет совести, но хоть гордость должна же быть? Вы мне отвратительны.
Она обиженно надулась и протянула:
– Гордость – это роскошь по нынешним временам. Не заработала я еще на гордость. Всего одну ночь, а, господин инквизитор?
Я попытался отодвинуть ее в сторону, но она вцепилась в меня, словно кошка. Я беспомощно барахтался в ее объятиях, дико хотелось влепить ей пощечину.
– Отстаньте от меня!
Она вдруг отпустила меня и язвительно спросила:
– То есть я вам настолько противна, что вы не можете себя перебороть, пожертвовать своей честью ради дела? По-моему, это называется грехом гордыни. Ну как знаете… Ладно, так и быть, сделаю вам скидку. До поцелуя. Всего лишь один ваш поцелуй в обмен на мою бесценную помощь. Очень выгодное предложение, не находите?
– Идите к демону! – я дернул дверь и бросил напоследок. – Представьте, что в том подвале оказался бы тот, кто вам дорог, ваш брат, например. Чтобы вы тогда почувствовали, зная, что колдунья выйдет на свободу? Подумайте о тех, кто потерял из-за нее своих детей!
Лицо Лидии застыло на секунду, а потом она бросила мне уже вдогонку:
– А мне не надо представлять! Антон и я были… – она запнулась. – Мы были…
Я слетел по лестнице, но последние слова Лидии не давали мне покоя и все крутились в голове. На первом этаже, в пекарне я столкнулся с Антоном, который спорил о чем-то с невольницей. Я на секунду замешкался, потом окликнул его.
– Антон, скажите… Вы были… пленником колдуна?.. – Мой вопрос повис в воздухе, лицо парня окаменело, глаза помертвели. Ответ был очевиден. Тень недоуменно переводила взгляд с меня на Антона.
– С чего вы взяли? – через силу выдавил парень, его плечи напряглись.
– Ваша сестра упомянула, что вы с ней были в плену у колдуна. Простите, что заставил вас вспомнить. – Мне действительно было совестно, лицо Антона было белее муки.
Тень всплеснула руками и усадила меня выпить чаю. Парень опустился на стул, его взгляд был пустым.
– Я не понимаю, если вы и Лидия пережили подобный ужас, то как ваша сестра может оставаться в стороне? Отказаться помочь… Простите.
Антон крепко сжал руки в кулаках:
– Моя сестра… Вы ничего о ней не знаете, а смеете ее судить. И нам… нам тогда никто не пришел на помощь… Почему же она должна?..
Тень принесла чай и печенье, заговорила о погоде в попытке разрядить обстановку.
– Так расскажите об этом. Чтобы я знал и понимал, почему Лидия отказывается помочь осудить колдунью.
– А вы рискните и спросите ее саму! – запальчиво ответил Антон. – Если смелости хватит.
– А разве я отказалась вам помочь, господин инквизитор? – насмешливый, чуть хриплый голос Лидии заставил всех вздрогнуть. – Расскажите лучше, почему вы не согласны принять мою помощь?
Издевка в ее словах была слишком явной. Она неспешно спускалась по лестнице. Я вцепился в горячую чашку, не замечая, что обжигаю пальцы. Странным образом, мое отвращение к ней сменилось на жалость. Теперь ее ужасное поведение в поместье и хладнокровное убийство смотрелись в другом свете. Это была ненависть жертвы к своему мучителю, вырвавшаяся наконец наружу. Вспомнились слова отца Георга про маску, которую она носит. Что же ей пришлось пережить, что она стала такой?
– Расскажите присутствующим, господин инквизитор, что мешает вам принять мою помощь. – Лидия спокойно уселась рядом, забрала у меня чашку, сделала глоток.
– А я, пожалуй, соглашусь на ваши условия. – Неожиданно для себя сказал я. – Меня только терзают сомнения в вашей способности помочь…
Лидия радостно вскинулась, придвинулась ко мне еще ближе, сложила губки и захлопала ресницами:
– Тогда авансик? А?
– Идите к демону! – я встал, чтобы избавиться от ее домогательств. – Суд завтра. А кроме моих слов и показаний отца Георга у обвинения ничего нет. Ни одной улики. Как вы собираетесь действовать?
Лидия развалилась на стуле, уплетая булочку и беззастенчиво слизывая с пальцев повидло. Я не выдержал и подал ей салфетку.
– Спасибо, – прошепелявила она с набитым ртом. – Сейчас вы, господин инквизитор, пойдете домой, но по дороге зайдете на рынок и купите себе кусок мяса. Самый худший, протухший на жаре. И приготовите его себе на обед. И смотрите, вы должны съесть как можно больше, чтобы наверняка травануться.
– Зачем?
– Потом позовете лекаря, который непременно должен предписать вам строгий постельный режим. Отец Георг от вашего имени подаст судье прошение о переносе судебного заседания в связи с вашей болезнью. Мне нужно время, знаете ли. Я ведь не колдунья, в конце концов, чтобы вот так взмахом руки решить все ваши затруднения.
– Что вам даст пара дней? Кроме того, кардинал Яжинский запросто может отстранить меня от дела под предлогом моей болезни. Ему это только выгодно.
– Уже нет. После того, как они уничтожили улики и запугали свидетелей, я думаю, что ему выгодно будет видеть вас в качестве обвинителя. Чтобы вы потерпели поражение, и вас можно было бы убрать.
– Я хочу услышать, что вы собираетесь предпринять за это время.
– Боюсь, вы не в праве что-то требовать. Вот если бы вы оплатили полную стоимость моих услуг, тогда, безусловно, я бы рассказала вам все. А так увольте. Хотя… Вы еще можете передумать и согласиться на ночь любви…
Как же ей не стыдно! Тень смотрела на хозяйку с осуждением, а Антон равнодушно покачал головой.
– Вы же знаете, что нет!
– Тогда довольствуйтесь тем, что дают. И кстати, когда я надумаю вас навестить, не вздумайте меня проигнорировать. Это будет сигналом к вашему выздоровлению. Думаю, что дней трех-четырех мне будет достаточно…
– Это все распоряжения? – язвительно спросил я, собираясь уходить. – Или моя госпожа еще что-то прикажет?
– О, я бы много чего вам приказала, – томно протянула Лидия. – Но боюсь, вы не согласитесь… Ладно, идите травиться.
Отец Георг сильно переволновался и просидел возле моей кровати всю ночь. Судебное заседание было отложено до моего выздоровления. Я валялся в постели с жуткой слабостью, пил одну воду, съедал немного рисового отвара и готовился к суду. Отец Георг снабжал меня последними новостями. Кто-то распространил слух, и я, кажется, знал кто, что меня пытались отравить тайные покровители колдуньи. Отец Бульвайс навестил меня в первый же день, фальшиво сокрушаясь моей внезапной болезни, но мне было так плохо, что он потоптался немного возле моей кровати и ушел ни с чем.
На третий день объявилась Лидия. Я уверен, что она специально подгадала свой визит, чтобы наткнуться на епископа Талериона и кардинала Яжинского, которые пришли меня навестить. Епископ язвительно справлялся о моем здоровье и советовал впредь не экономить на продуктах питания. И тут очень вовремя в мою спальню ворвалась Лидия, в платье с более чем откровенным декольте, с плетеной корзинкой наперевес, от которой в комнате тут же запахло ароматным куриным бульоном.
– Ох, господин инквизитор, простите, я не знала, что у вас посетители. – Она скромно потупилась, ухитрившись при этом выставить грудь.
– Ничего, мы уже уходим. – Епископ гнусно ухмыльнулся. – Я смотрю, Кысей, у вас нет недостатка в обожательницах?
Лидия обворожительно ему улыбнулась и уселась ко мне на постель, поставив корзинку на столик.
– Господин инквизитор – мой герой! – я тщетно пытался отодвинуться от нее. – Он спас меня от злобной колдуньи! И еще тех несчастных сироток от верной смерти, об этом весь город только и говорит. – Лидия похлопала ресницами, но ее усилия оказались тщетны. Кардинал смотрел на нее равнодушно, а епископ зло.
– Вина помчицы еще не доказана! И вряд ли будет доказана! – запальчиво возразил ей епископ, но был одернут кардиналом.
– Как же так? – недоуменно и глуповато протянула Лидия, доставая из корзинки кастрюльку с куриным бульоном. – Я уверена, что господин инквизитор победит в суде. Ведь так? – она явно вознамерилась покормить меня бульоном с ложки.
– Ваша вера похвальна, юная госпожа. – Голос кардинала был тих и сух. – К сожалению, все могут ошибаться.
Я отрицательно замотал головой, отказываясь открывать рот и есть бульон. Как же унизительно, у них на глазах, да она просто издевается!
– Конечно, но я уверена, что в данном случае ошибаетесь именно вы. – Она несколько выбилась из образа наивной глупышки, в ее голосе проскользнули металлические нотки. – И вы, кажется, собирались уходить, а то господин инквизитор стесняется кушать. А ему надо набраться сил.
Кардинал сочувственно мне улыбнулся, и они вместе с епископом ушли.
Я тут же перехватил руку Лидии и отстранил от себя.
– Хватит меня позорить!
– Вы непременно должны все съесть, господин инквизитор, – она и не думала отодвигаться. Ее взгляд стал масляным, и я сообразил, что на мне лишь тонкая, распахнутая на груди рубашка. Не стоит ее лишний раз провоцировать. Я попытался сесть на постели, но Лидия презрительно ткнула меня ладонью в грудь.
– Доктор рекомендовал вам постельный режим, не так ли? Так что лежите. И если не хотите, чтобы я вас кормила с ложки, лучше начните есть сами. – И подвинула ко мне поднос с дымящейся кастрюлькой.
– Я надеюсь, у вас есть хорошие новости? – я забрал у нее ложку и зачерпнул бульон.
– Конечно. Так что выздоравливайте быстрее. – Лидия устроилась поудобней, откровенно демонстрируя пышное декольте и продолжая беззастенчиво пялиться на меня. Когда она уже поймет, что все ее попытки тщетны? Бульон был на удивление вкусным и наваристым, а может я просто изголодал на постной диете. Интересно, кто его готовил: Тень или Антон? Представить Лидию на кухне с поварешкой было выше моих сил.
– Спасибо. Очень вкусный бульон.
– Я передам ваши комплименты Мартену, он старался. – Она убрала поднос и подвинулась еще ближе. То ли от горячего бульона, то ли от ее близости меня кинуло в жар.
– Хватит уже. Отодвиньтесь от меня. Может, наконец перейдете к делу? И расскажете, с чем мне идти в суд?
Лидия невозмутимо вытащила из сумки сложенный вдвое лист бумаги и подала его мне. Я развернул его, на нем значилось: "Профессор Андрий Кривож".
– Кто это?
– Слушайте меня внимательно, – Лидия чуть помедлила, удобно устраиваясь на кровати. Мне пришлось отодвинуться еще дальше. – Во время судебного заседания вы вызовите для допроса обвиняемую. Думаю, она согласится. Устроит комедию, будет играть на публику, доказывая свою полную невиновность. Потом вызовите меня…
– Нет. Я не собираюсь этого делать. Защитник, отец Бульвайс грозил поставить под сомнение вашу вменяемость. Вы понимаете, что вас могут принудительно отправить после заседания в лечебницу?
