Текст книги "Грибная красавица (СИ)"
Автор книги: Маргарита Дорогожицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Мы обошли почти все адреса, кроме одного, который оказался фальшивым. В пяти случаях родители опознали колдунью, которая оказывалась под тем или иным предлогом рядом с их домами в день исчезновения девочек. Еще в трех случаях заявители не смогли припомнить лицо знатной дамы, что крутилась рядом, но в один голос утверждали, что дама была очень красива и богата. Во всех остальных случаях расспросы ничего не дали, родители не смогли вспомнить ничего существенного. А в еще одном случае у нас оказался счастливый конец. Родители, мелкий лавочник и его жена, представили нам свою дочь, которая пропала, но потом чудесным образом нашлась. Рыжеволосая хитроглазая бестия лет тринадцати заявила, что помнит даму на рисунке. Та предложила ей поехать к ней домой под выдуманным предлогом, но девчонка сбежала. Я вгляделась в ее карие с зелеными безумными искорками глаза и не удержалась от похвалы.
– Ты молодец! Всегда доверяй чутью, слышишь? Чтобы тебе не твердили окружающие, не слушай их, только свое чутье. Оно уже спасло тебя от верной смерти.
Мы управились с делами далеко за полдень, и я предложила инквизитору зайти к нам пообедать, соблазняя его вкуснейшей выпечкой от дедушки Иволги.
– Спасибо, – сухо отказался он. – У меня есть неотложные дела.
– Кстати, – я досадливо хлопнула себя по лбу. – Вы кажется намеревались отправить письмо епископу? Надеюсь, вы не успели это сделать?
Красавчик уставился на меня с подозрением.
– Успел. Вчера сразу и отправил. С чего бы мне медлить?
Я со злости сплюнула на пол. Сама виновата, забыла предупредить этого болвана!
– И что написали? Изложили все факты?
– Я не понимаю ваших претензий. Дела церковные вас никоим образом не должны касаться.
– Балда!
Я развернулась уходить, но инквизитор преградил мне дорогу.
– Объяснитесь.
– Пойдемте со мной, – устало сказала я. – У меня нет желания объяснять вам ошибку посреди дороги. У меня дико болит голова, и эта клятая девчонка своим воем меня уже извела.
– Какая девчонка? – инквизитор недоуменно воззрился на меня.
– Катрин, кто же еще. Пойдемте. Подумаем, что можно исправить.
Антон приготовил густой наваристый бульон с говяжьей косточкой, который господин инквизитор уплетал без лишних уговоров. А вот мне наоборот кусок в горло не лез, я пила один лишь травяной чай, мрачно созерцая на подносе горку пирожных и булочек, заботливо приготовленных Мартеном. Послезавтра будет открытие пекарни, появятся первые покупатели, и вложения, наконец, начнут приносить доход. И все равно это будут лишь жалкие гроши, которых не хватит на задуманное. Инквизитор управился с бульоном и подвинул себе чашку с чаем и поднос с выпечкой.
– Рассказывайте уже, что вы там хотели поведать.
– А что рассказывать, все, что можно было, вы уже испортили. Впрочем, я должна была вас предупредить вчера, но так много всего произошло…
Инквизитор прищурился и положил надкусанную булочку обратно на блюдце.
– Что именно я испортил? Вы специально меня подначиваете все время?
– Вы даже не удосужились подумать как следует! – я раздраженно отодвинула чашку и встала из-за стола. – Я же упоминала про возможные осложнения в деле. Если сами не можете додуматься, то можно было хотя бы меня спросить или напомнить об этом?
– Я не вижу в деле никаких осложнений, кроме вашего присутствия…
– Не видите, правда? Наивный болван! Вы не поняли еще? Зачем помчице столько детей? Ведь мы взяли случаи только за последние три года. Семнадцать, нет, шестнадцать детей. Это те, о ком заявили. А сколько детей пропало только в приюте отца Георга? А сколько пропало бездомных и крестьянских детей, про которые никто не заявил? Не подумали? А я подумала. Колдунья обладает возможностью забирать жизненную силу девочек, создавая эликсир молодости, исцеляющий практически от любых болезней и ран. Что она с ним делает? Использует только для себя? Или же с его помощью заручится поддержкой знатных и влиятельных вельмож, даруя его в обмен на услуги или золото?
Я села обратно и мрачно воззрилась на красавчика.
– И поэтому ваше дознание затронет и их интересы тоже. Насколько сильно будет противодействие, трудно сказать, но оно точно будет. И я более чем уверена, что колдунья приобрела покровителей не только среди высшего света, но и в церковной среде. А значит, ваше дознание может даже не начаться.
Инквизитор недоверчиво покачал головой.
– Я допускаю, что в ваших словах есть смысл, но только в отношении светской власти. Никто в Святой Церкви не опустится до сотрудничества с колдуньей. Так что можете оставить ваши опасения при себе.
Головная боль взорвалась дикой вспышкой ярости. Я подхватилась со стула и вцепилась в красавчика.
– Хватит нести чушь! Ваша мерзкая лицемерная Церковь способна и на большую подлость и зло! Как же я ненавижу… Даже не знаю, кого больше, колдунов или таких вот святош в лице вашей Церкви, с молчаливого согласия которых творится злобное колдовство! – меня трусило от злости, я понимала, что веду себя глупо, но совладать с чувствами не могла.
Красавчик выглядел ошеломленно. Он осторожно отцепил мои пальцы от своего одеяния и усадил меня обратно.
– И после всего сказанного, вы хотите, чтобы я допустил вас к дознанию? Чтобы сотрудничал с вами? Доверял? Вы только что прямо заявили о неприятии Святого Престола…
– Да идите вы к демону! Я и без вас уничтожу колдунью. А вы… Если вы, подобно остальным лицемерным церковникам, вздумаете отступить или помешать мне, я уничтожу и вас, слышите? Отправитесь вслед за колдуньей в бездну! Я в отличие от ваших товарок всегда держу данное слово!
Инквизитор внимательно смотрел на меня, словно что-то решая про себя.
– Я не намерен более выслушивать ваши оскорбления. До свиданья. Завтра я заеду за вами к шести.
Он направился к выходу, но в дверях остановился и обернулся ко мне.
– И помните про мои условия. Никаких выходок я не потерплю. Если сочту ваш наряд недостаточно скромным, то вы никуда не поедете.
Инквизитор открыл дверь, и я со злости бросила ему вдогонку.
– Я надеюсь, что ваше одеяние также будет подобающим и не заставит меня краснеть за вас.
Он на секунду застыл в дверях, стиснул кулаки, вполоборота бросил на меня испепеляющий взгляд и ушел.
Я отправилась в город. У меня еще было много дел. У торговца мехами выбрала себе подходящую накидку из серебристой лисы, посетила несколько алхимических лавок, купив необходимые для воровского порошка ингредиенты по отдельности, чтобы не вызвать лишних подозрений. А вот со свистком для собак пришлось повозиться, я обошла всех гончаров, но не один не взялся за заказ. К счастью, мне пришла в голову мысль поискать умельца в стенах Академии. К вечеру отправилась загород, не мешало еще раз взглянуть на особняк бургомистра. План был хорош, но не идеален. Впрочем, идеальных планов и не бывает. Я обошла поместье, замеряя, сколько времени занимает прогулка, по тяжелым карманным часам с прочной механизмом гарлегской работы и прикидывая временную схему. Получалось не очень удачно. Впрочем, все равно придется импровизировать.
К портному я отправилась прямиком с утра, взяв с собой Тень. Изхази действительно сильно любил жену, ибо смог сотворить чудо. Платье, наспех сметанное, село по фигуре просто отлично, пришлось только чуть сместить вставку, чтобы не было видно нескольких шрамов. Я покрутилась возле зеркала, удовлетворенно разглядывая более чем пикантный вырез платья. Тень смотрела на меня осуждающе, а портной трусился, как осиновый лист.
– Госпоже понравилось? – он заискивающе протянул мне эскиз. – Я сделал все в точности, как на рисунке.
– Да, мне понравилось, – я довольно улыбнулась и потянулась, словно сытая кошка. – Вы отлично поработали. Обработаете швы и пришлете платье мне домой, вы должны успеть до трех часов. Тень, расплатись с мастером.
Я села на кресло и пригласила сесть напротив портного. Он практически рухнул в кресло, понимая, что разговор еще не окончен и не зная, чего еще от меня ожидать.
– Господин Изхази, вы очень хороший портной. Я, кажется, упоминала вчера, что ваша жена не совсем безнадежна…
Портной вскинулся, испуганно глядя на меня. Я подняла руку в успокаивающем жесте.
– Я могу попробовать вернуть ей разум, но… Во-первых, я хочу услышать от вас, что вы этого хотите и готовы на все ради жены. – Я вопросительно уставилась на собеседника.
Портной явно колебался.
– Милостивая госпожа, умоляю, поймите меня правильно, я не хочу вас обидеть, но когда с Адели стало сложно, я заплатил душеведу с Академии… Он сказал, только поймите меня правильно, я ни в коем случае не ставлю ваши слова под сомнение! Он сказал, что ее состояние будет становиться все хуже и хуже… Что можно только облегчить симптомы, но не излечить полностью…
Я презрительно усмехнулась.
– Что знают эти болваны! Впрочем, как хотите, мое дело – предложить, но если вы не хотите, неволить не стану.
Я резко встала. Портной вскочил вслед за мной.
– Подождите! Вы не договорили, что нужно от меня? Если есть надежда для моей Адели, я готов попробовать, только у меня почти не осталось денег…
Я подошла к Изхази, подняла его голову за подбородок и уставилась ему в глаза.
– Деньги мне не нужны. Вы бросаете пить, начинаете принимать заказы. После моего появления на приеме у бургомистра у вас появится много новых заказов, не сомневайтесь. Но если вы опустите руки, если я почую от вас запах вина, если…
Портной испуганно сглотнул. Он меня явно боялся, и это к лучшему.
– А взамен я попрошу немного. Постоянную скидку на мои заказы и обслуживание вне очереди. Слышите? Даже если у вас будет обшиваться сама вояжна, мой заказ вы исполните первым!
– Конечно, не сомневайтесь. – Портной рухнул на колени и схватился за подол моего платья. – Да если вы вылечите Адели, я молиться на вас стану! Прошу вас, все, что угодно.
– Встаньте! – я резко поставила его на ноги, усадила обратно в кресло и кивнула Тени. – Моя помощница сейчас нарисует портрет вашей дочери. Опишите ей Еву.
Портной недоверчиво покосился на Тень, но покорно стал рассказывать, как выглядела его девочка. Тень быстрыми штрихами сделал набросок и показала его отцу. Тот задрожал всем телом и опять рухнул на колени.
– Милостивая госпожа, прошу вас, оставьте мне рисунок, умоляю вас! У меня совсем ничего не осталось на память о ней! А на нем Евочка как живая! И такая счастливая, смеющаяся. Она… – теперь он уже рыдал и размазывал сопли. Я брезгливо кивнула Тени, та с некоторым сомнением отдала рисунок мне. Девчонка была действительно хорошенькой.
– Господин Изхази, возьмите себя в руки. Я отдам вам рисунок, но позже. А сейчас мне еще понадобятся вещи девочки, вы ведь ничего не выкинули?
– Зачем? – портной все еще не мог придти в себя.
– Я не собираюсь сейчас вам все объяснять. Просто принесите мне ее платье и туфли, можно еще ленточку для волос, как на портрете.
Тень смотрела на меня с откровенным ужасом. Она, должно быть, вообразила себе, что я буду колдовать над портретом и вызывать мертвых.
Уже на улице она осмелилась спросить.
– Зачем госпоже вещи девочки? Что вы собираетесь с ними делать?
– Как зачем? Чтобы вызвать ее дух, конечно.
Тень в ужасе отшатнулась от меня.
– О, боже Единый, да пошутила я! Успокойся уже, сейчас ты отправишься с этим портретом в сиротские приюты. Вот адреса. Поспрашивай, есть ли у них похожие девочки примерно того же возраста, что и она. Поняла? Сходство не обязательно должно быть точным. Просто взгляни на похожих девочек и набросай их портреты. Смотри, ты должна успеть к трем часам забрать мое платье. И можешь тогда вернуть рисунок Евы ее отцу.
ГЛАВА 8. Хризокола
Я отдала последние инструкции Антону и отправила его. Платье сидело как влитое, выгодно подчеркивая фигуру. Волосы были забраны в высокую замысловатую прическу с единственным длинным локоном, приспущенным сзади. Моя счастливая отмычка в форме серебряной шпильки была в волосах. Я надела серьги с черными алмазами в серебре и такой же перстень. Бедный хан Ли Мин, если б он только узнал, как я поступила с его редким алмазом Черное Око и во что его превратила. И последний штрих. Я промокнула губами облатку с ярко-красной помадой, вульгарный и насыщенный цвет, сразу обращающий на себя внимание. Если вы хотите скрыть что-нибудь, то выставьте то, что можно безболезненно потерять. Бросив последний взгляд на себя в зеркало, я спустилась вниз в гостиную, к ожидающему меня инквизитору. Эффектно появившись на лестнице, я остановилась, выдерживая театральную паузу. Инквизитор равнодушно окинул меня взглядом и поторопил. По случаю приема инквизитор облачился в официальную черную мантию, расшитую золотом, его обычные для священнослужителей длинные волосы были забраны наверх в церемониальной прическе. Так что красавчик тоже выглядел эффектно и властно. Как же хотелось потрепать его уверенность, но приходилось пока молчать…
– Спускайтесь уже.
Я нарочито медленно спустилась по лестнице. Инквизитор обошел меня кругом, придирчиво разглядывая. Лишь бы не заставил снять лисью накидку, иначе все пропало.
– Я же предупреждал, никакого яркого макияжа я не потерплю.
Я потупилась в притворном смущении.
– Немедленно сотрите помаду! Что за вульгарный цвет? Ничего лучше не могли придумать?
Я также медленно, нарочно затягивая время, достала из сумочки платок и зеркальце и стала покорно стирать помаду.
Инквизитор подозрительно нахмурился.
– Что вы молчите? Язык проглотили?
Я медленно отложила зеркало в сторону и подняла глаза. Мои манеры и тон были безупречны.
– Прошу прощения, мой господин, но вы запретили себя перебивать, – меня неумолимо затягивало в образ любимой наложницы хана, будь он неладен…
Красавчик прищурился и снова обошел меня кругом.
– То есть, теперь вы изображаете примерное поведение? С прекрасными манерами? Без грубостей, нахальства и похабщины? Ну что ж, посмотрим, надолго ли вас хватит. Надеюсь, вы продержитесь до конца приема. Пойдемте, мы уже опаздываем.
Я покорно последовала за красавчиком, пряча коварную улыбку в лисий мех.
В экипаже я лишь протянула ему записку с вопросами для помчицы Малко. Инквизитор хмуро прочитал их, сложил лист и сунул во внутренний карман мантии. Очевидно, что молчание его тяготило и выводило из равновесия.
– Вы будете молчать всю дорогу?
– Что желает услышать мой господин? – мой голос был тих и нежен, как себярский шелк.
– Прекратите паясничать! Вам все равно не удастся меня обмануть.
Я потупила голову и промолчала.
– На приеме от меня никуда не отходить, ни на шаг! Никого не задирать, на меня не вешаться. Никому не грубить. С помчицей Малко не заговаривать.
Я послушно кивнула, продолжая хранить молчание.
Экипаж остановился, и инквизитор послушно подал мне руку, помогая выйти. Также под руку с ним мы поднялись по парадной лестнице, и нас объявил церемонемейстер. Наша пара привлекала невольное внимание, в основном благодаря официальной мантии инквизитора. Святая Инквизиция была могущественной властью, перед которой склоняли головы сильные мира сего, а ее представитель внушал почтение и трепет. Я держалась скромно, в его тени, и лишь когда мы достигли центральной залы, где собрались самые почетные гости во главе с бургомистром, только тогда позволила наконец поднять глаза и осмотреть окружающих. Блеск и роскошь убранства, вычурные и дорогие одеяния гостей сразу бросались в глаза. Редкая безвкусица нарядов большинства наводила на печальные размышления. Пара прекрасных фамильных драгоценностей на нескольких знатных дамах и больше ничего интересного. Мысленно отметив тех, с кем надо будет свести знакомство, я наконец отыскала взглядом в сумятице приема помчицу Малко. В багрово-красном открытом платье, с высокой прической из роскошных темных волос, она выделялась в толпе и сразу обращала на себя внимание, словно редкий экзотичный и очень ядовитый цветок. Хотя нет, скорее мухомор. Законодательница мод и завсегдатай роскошных приемов, она привыкла быть в центре внимания. И как же она отреагирует на то, что отныне внимание будет обращено не на нее?
Нас представили бургомистру. Сидя напротив высокого дородного мужчины, я внимательно разглядывала его.
– Господин инквизитор, я рад приветствовать вас в нашем городе. Как устроились?
Пока красавчик обменивался почтительными формальностями с бургомистром, я наконец позволила накидке небрежно соскользнуть с плеча. Легкий шепот любопытствующих, пока еще на грани приличия, отчетливо различался в тихом гомоне зала. Я обворожительно улыбнулась бургомистру, вспоминая незлым тихим словом Матушку Гён, которая возникла в углу диванчика и теперь, опустив глаза и покорно сложив руки на коленях, сидела напротив. Да помню я твои наставления, помню! Старшая жена хана, попавшая в немилость и отправленная в изгнание, готовить и наставлять неопытных наложниц в гарем бывшему мужу. Судьба была к тебе жестока, но ты не сломалась. Ты до сих пор даешь мне силу добиваться своего любой ценой. Я помню твою науку и твою бесценную мудрость. И безмерно благодарна тебе. И прости, что не смогла защитить тебя.
– Господин инквизитор, вы не представите мне свою скромную спутницу? В наше время так редко можно встретить столь почтительную и красивую девушку…
Инквизитор нехотя повернулся ко мне и сказал:
– Крета Лидия Хризштайн, бургомистр Авет Эльдари.
– Рада познакомиться, – я почтительно склонила голову еще ниже, голос был на грани слышимости.
Бургомистр вынужден был наклониться ближе, чтобы услышать его.
– Вы так скромны. Давно ли вы в городе?
– Уже полгода, ваша милость. – Я осмелилась поднять глаза и застенчиво улыбнуться. – Я здесь совсем никого не знаю, поэтому простите, ваша милость, боюсь, что могу сказать глупость.
Бургомистр рассмеялся, его взгляд стал липким и похотливым. Он уже вообразил себе одинокую добродетельную деву, легкую добычу.
– Ну что вы, милая. Не надо меня бояться. Ваша юная красота затмит любую глупость, которую вы сможете сказать.
– Господин инквизитор, – я украдкой кивнула в сторону хмурого красавчика. – Был столь добр, что согласился представить меня высшему обществу. Я безмерно ему благодарна.
– Вы приехали в город одна или с родителями?
– С братом, – я опять опустила голову. – Мы открыли частный сыск, и теперь едва сводим концы с концами. Пришлось даже заложить фамильные драгоценности.
Я покрутила перстень на пальце, привлекая внимание собеседника к редкому черному алмазу необычной огранки. Теперь в глазах бургомистра зажглась еще и жадность. Он явно был охоч до золота и камней, а в его доме наверняка будет славная добыча и того, и другого.
– Прошу меня извинить, ваша милость. Кажется, увидела знакомую батюшки, это так странно, – я изобразила на лице замешательство и сомнение, поднялась и резко повернулась уходить. Накидка окончательно соскользнула с плеч, я услышала сдавленный хрип бургомистра, которому открылся умопомрачительный вырез на спине. Инквизитор не видел безобразия, он недоуменно смотрел на красную морду собеседника и ничего не понимал. Прежде чем разразился окончательный скандал, я прямиком направилась к колдунье, споткнулась по дороге и застыла столбом, удивленно уставившись на нее с глупым видом. Колдунья холодно взглянула на меня в ответ. Она уже успела оценить эффект, произведенный на присутствующих моим экстравагантным платьем, и теперь оценивающим взглядом прошлась по моим украшениям. Мое разглядывание явно выводило ее из равновесия, вкупе с тем, что теперь все внимание, как мужской, так и женской половины гостей было приковано ко мне. Наконец она не выдержала и сама подошла ко мне.
– Простите, чем я так привлекал ваше внимание, юная госпожа? – ее тон был холоден и ядовит. – Я помчица Этна Малко. А кто вы, простите, что так бесцеремонно позволяете себе разглядывать меня?
Я изобразила на лице растерянность и замешательство.
– Но как?.. – пролепетала я. – Я помню вас, я была еще совсем маленькой, когда батюшка привозил меня к вам в поместье… Я тогда была… – я стало с глупым видом загибать пальчики, силясь подсчитать возраст. – Но ведь вам уже столько лет!
Позади раздался шум, это красавчик резво пробирался сквозь толпу. Его вид не предвещал ничего хорошего.
– Я вас не помню, юная госпожа. Вы меня с кем-то перепутали. – На ее лице не дрогнула ни одна мышца, но глаза стали злые-презлые, и в них заплескалось безумие.
– Ну как же! Я крета Лидия Хризштайн, – я постаралась говорить тонким высоким, срывающимся от волнения голосом, так чтобы меня было слышно всем в зале. – Разве вы не помните меня? Я гостила у вас в поместье, тогда еще пропала соседская девочка, дочка молочника? Вы не помните, как ее все искали?
Лицо колдуньи перекосило.
– Простите мою спутницу, – инквизитор больно сжал локоть и накинул мне на плечи накидку, к вящему неудовольствию мужчин. – Она не в себе, я…
– Ваша дама точно не в себе! Придти на прием с инквизитором в таком вызывающем платье! Или теперь Святой Престол позволяет подобные вольности своим служителям?
Лицо инквизитора окаменело, а в глазах зажегся недобрый огонь.
– Ничего не понимаю, – опять пролепетала я. – Почему вы считаете мое платье вызывающим? – я усиленно изображала наивную глупышку. – Этот крой платья был на вояжне Лейле на недавнем приеме в себярском посольстве. А платье придумал княжеский портной Густаво Луччи! Это последняя модная новинка сезона… Как же так? – я умоляюще взглянула на красавчика. – Господин инквизитор, как же так? Неужели платье действительно неприличное? Почему же вы ничего не сказали?
В моих глазах стояли слезы, но я все-таки ухитрилась ему незаметно подмигнуть. Если б не присутствующие, думаю, что он бы меня задушил. Он вцепился в мое плечо, больно сжал его и выговорил сквозь зубы:
– Увы, думаю, что оно не совсем подобающего кроя для этого тихого города…
Как же он хорош, когда злится. Я радостно улыбнулась и захлопала в ладоши.
– Ну конечно, это ж провинция! Как я могла забыть и быть такой недальновидной. Модные столичные новинки еще просто не успели завоевать здесь признание. Но ничего!.. – Я с энтузиазмом повернулась к колдунье. – Госпожа Малко, если пожелаете, могу дать вам адрес портного, который сотворил для меня это чудо. Господин Артем Изхази, улица Колченогов. Думаю, вам такой крой тоже пойдет… – но я изобразила на лице некоторое сомнение, очертив в воздухе контур ее фигуры. – Хотя возраст… Даже не знаю…
До нас уже добрался хозяин приема. Бургомистр подхватил меня под локоток, привлек к себе и стал утешать.
– Милая Лидия, не смущайтесь. Ваше платье просто очаровательно, хотя… гм… несколько пикантно, но вы так чисты и невинны, что это нисколько не бросает тень на вашу честь. Пойдемте, я провожу вас к столу.
Я бросила довольный взгляд через плечо. Инквизитор стоял со сжатыми кулаками и смотрел на меня ненавидящим взглядом, лицо колдуньи пошло красными пятнами.
– Милостивый господин…
– Можете просто называть меня по имени, Авет, – он откровенно меня лапал, впрочем, пусть. Моя рука легко залезла ему за пазуху и вытащила пару ключей. Он ничего не заметил.
– Как можно, хотя… если вы настаиваете, Авет, – я опять застенчиво улыбнулась. – Вы можете посадить нас с господином инквизитором рядом с помчицей Малко? Она старая знакомая моего батюшки, и мне будет приятно сидеть рядом с близким мне человеком.
– Помилуйте боже, ну конечно, все, что пожелаете!..
Стол в обеденной зале ломился от изысканных угощений: жареная дичь, заморские фрукты, дорогие вина. Возле стен стояли вышколенные слуги, готовые подать, принести и выполнить любую прихоть дорогих гостей. А гости неторопливо рассаживались по своим местам, бросая на меня любопытствующие взгляды. Жена бургомистра, дебелая матрона со следами прошлой красоты на лице, прошествовала за стол в сопровождении двух взрослых дочерей на выданье. Бургомистр при ее появлении сразу поскучнел и отодвинулся. Я приветственно кивнула инквизитору, показывая на место рядом с собой. Он замер в нерешительности, потом двинулся в мою сторону, решив, очевидно, что лучше держаться ко мне поближе, чтобы я еще чего-нибудь не учудила. Помчица Малко сидела напротив и чуть поодаль. Ее лицо ничего не выражало, она успела придти в себя и даже не смотрела в сторону докучливой девчонки. Со мной завязал беседу сосед по столу, богатый купец Эвтанзи Адегей, владеющий тканевыми мануфактурами. Я продолжала вести себя скромно и застенчиво, однако успела упомянуть в разговоре открытый с братом частный сыск, который не очень процветает. На щеках инквизитора расцвел незаметный на его смуглой коже румянец, а костяшки пальцев, сжимающих столовые приборы, побелели. Он явно злился. Это хорошо, что он краснеет от злости, а не белеет. Когда кровь приливает к голове, человек начинает лучше соображать и быстрее действовать. В бою это всегда ценится. Красавчик поднял глаза и язвительно заметил:
– Мне кажется, госпожа Хризштайн лукавит. Ее дело частного сыска процветает. Кажется, давеча вы помогли купцу Этьену разобраться с пожаром на его складах?
Однако! Он успел навести обо мне справки, это впечатляет. Значит, не все еще потеряно для будущей звезды церковного сыска? Я скромно потупилась и ответила:
– Господин инквизитор, вы меня смущаете. Мне просто повезло. – Я подняла голову и кинула на него насмешливый взгляд. – То ли дело вы. Скажите, а вам доводилось видеть живого колдуна? Они правда такие мерзкие, страшные и злобные, как рассказывают?
Красавчик поперхнулся, и помчица Малко удостоила нас мимолетным взглядом. Я услужливо похлопала инквизитора по спине, он еще больше вцепился в вилку. Я всерьез опасалась, что он ее сломает. Но ему удалось взять себя в руки, он отложил прибор в сторону и спокойно сказал:
– Почему вас интересует этот вопрос?
– Ну как же! Это ведь много интересней, чем обсуждать погоду, разве нет? – я похлопала ресницами.
– Мне доводились однажды допрашивать одну мерзкую колдунью… – он чуть помедлил, потом бросил многообещающий взгляд в мою сторону. – Она была примерно вашего возраста. Лживая, лицемерная, хитрая, как змея, и абсолютно безжалостная…
Я притворно ахнула, хватая его за руку.
– Какие ужасы вы говорите! Но вы же ее поймали? Она больше никому не сможет причинить вреда? Умоляю вас, скажите же быстрее, успокойте меня!
– Уверяю вас, ни один колдун не избежит справедливой божьей кары. – Красавчик спокойно отцепил мои руки, взял нож и с силой воткнул его в жареного фазана, отрезал себе кусок, положил на тарелку и продолжил. – Святая Инквизиция вас защитит, не сомневайтесь.
Потом он чуть помедлил и обратился к помчице Малко:
– Госпожа Малко, ко мне обратился помчик Картуа. Он подозревает, что в исчезновении его дочери есть что-то странное, возможно, дело нечисто. Вы, кажется, знакомы с семейством Картуа?
Рука колдуньи замерла в воздухе, не донеся вилку до аппетитного кусочка дичи. Наконец-то красавчик начал задавать вопросы из моего списка.
– Да, они мне знакомы. И их дочь Катрин я хорошо знаю, прелестная девочка. А к чему ваши вопросы?
– Я подумал, что может вы заметили что-нибудь странное. Вы же были у них в гостях в тот день, когда Катрин пропала?
– Какой ужас, – вклинилась я, изображая на лице отчаяние. – Неужели и в этом тихом провинциальном городе не обошлось без колдовства! Девочку похитила злобная колдунья? Но вы уже напали на след, господин Тиффано?
– Безусловно, – процедил красавчик сквозь зубы.
– Я так разволновалась, сердце бьется, как сумасшедшее, простите меня. – Я в отчаянии поднялась и схватилась за грудь. – С вашего позволения, пойду освежиться. – Я поклонилась и быстро удалилась.
Я чувствовала спиной беспомощный взгляд красавчика, увязнувшего в разговоре с помчицей. Он бы ни за что не отпустил меня одну, но не мог же при всех кинуться за мной. Это выглядело бы странно и неприлично.
Я попросила одного из слуг указать мне уборную и, не мешкая, отправилась на второй этаж. Я проскользнула мимо слуг и поднялась еще выше, на третий хозяйский этаж. Гостевая спальня, спальни дочерей, супружеская спальня, а вот, наконец, и кабинет хозяина. Дверь была закрыта, ключ, вытащенный у бургомистра, не подошел. Я вытащила шпильку и огляделась по сторонам – было тихо. Ловким движением я подцепила язычок замка и вывела его в открытое положение. Замок был несложным, призванным скорее защитить от любопытства домашних, чем от непрошенных гостей. В кабинете я оглядела убранство, ища сейф или тайник с драгоценностями. Мое внимание привлек книжный шкаф, который был явно для красоты, ибо поверить в начитанность бургомистра я никак не могла. Я подошла к нему, внимательно разглядывая. Бургомистр собрал богатую коллекцию книг. Тут были "Истории и жизнеописания заступников", "Трактат о вере", "Церковные изложения градоуправления" и многие другие редкие и дорогие, часть из которых я бы с удовольствием прочитала, но не время. Однако, похоже, что сам бургомистр не был книголюбом. На корешках всех книг, кроме одной, лежал приличный слой пыли. Я потянула за корешок, и шкаф ожидаемо отъехал на хитроумном механизме в сторону. Передо мной был сейф работы гарлегских механиков. Очень прочный, безумно дорогой и практически невозможный для взлома. Но у меня же были ключи. Я вставила по очереди два ключа, и запорный механизм сработал, дверца сейфа открылась. Внутри были золотые монеты, примерно пару тысяч, и фамильные драгоценности. Я открыла сумочку, вытащила тончайший платок из себярского шелка, диво прочный, связала его концы и стала сгребать добычу в импровизированную суму. Когда с этим было покончено, я подошла к окну и отворила его, впустив вечернюю свежесть в комнату.
И хотя я прекрасно видела в темноте, но для Антона нужно было подать условный знак. Я зажгла светильник и подошла к открытому окну. Прикрыв ладонью огонь свечи несколько раз, стала ждать. Наконец, после томительного ожидания внизу раздалось едва слышное шуршание в траве, и возник Антон. Я кивнула ему, кинула добычу и показала на пальцах знак получаса. Он подхватил мешок и скрылся в темноте. Я потушила огонь и начала мысленный отчет, слушая удары сердца. Один, два, три…
Не спеша нанесла воровской порошок на сейфовый замок, просыпала тонкую дорожку порошка от сейфа к окну и уже приготовилась зажечь фитиль из промасленной веревки, как услышала шаги за дверью. Проклятье! Кровь забурлила таким долгожданным пьянящим ощущением опасности. Я прикрыла тайник с сейфом и скользнула за тяжелую портьеру, замерев неподвижно. Двести пятнадцать, двести шестнадцать…
В комнату вошли двое. Раздался голос бургомистра:
– Странно, я, помнится, запирал кабинет… Господин Ветре, вы же не передумали? Где же документы?..
