Текст книги "Робот-блюз"

Автор книги: Маргарет Уэйс

Соавторы: Дон Перрин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Проходя через фойе, он заметил мужчину с карманным проектором и наушниками на голове, сидевшего в кресле и внимательно смотревшего на миниатюрный экран. Потом Крис заметил еще трех мужчин и одну женщину с карманными проекторами, с разной степенью внимания смотревших на разные экраны. Никто из них не взглянул на него, никто не уделил ему ни малейшего внимания.

– Параноик, – пробормотал Крис и продолжил свой путь.

Он не услышал, как первый мужчина включил сотовый телефон и произнес два слова:

– Это она.

ГЛАВА 6

Тот, кто находится в трудном положении и не составляет планов, теряет силу; тот, кто теряет силу и не сражается, проигрывает.

Сун Цзу. «Искусство войны»

– Таковы результаты нашей встречи с Сакутой. – Крис заканчивал свою речь перед собравшимися в конференц-зале членами команды «МАГ-7» – всеми, за исключением одного человека. – Я принял его предложение. Теперь перейдем к обсуждению.

– А где Дарлин? – спросил Гарри.

– Об этом поговорим позже, – ответил Крис. – Итак, о работе…

– Думаю, мы не должны начинать обсуждение до прихода Дарлин, – запротестовал Гарри.

– Она не придет, – терпеливо объяснил киборг. – На то есть причина, о которой я скажу позднее. Теперь мы можем поговорить о делах?

– Что-то не в порядке, верно? – упорствовал Гарри. – Иначе мы не принесли бы эту штуку для обсуждения пустячного задания.

Он указал куда-то в сторону.

– Это кувшин с водой, Гарри, – мягко сказал Крис.

– Я имею в виду ту штуку, которая стоит рядом.

«Штука» была электромагнитным скрэмблером усовершенствованной системы доктора Куонга. Устройство перемешивало электромагнитные частоты, нарушало работу чувствительных датчиков и микрофонов. Ни один прибор, работающий на микросхемах, не действовал при включенном скрэмблере. К счастью для Криса, его внутренние контуры были специально заэкранированы, иначе он бы уже давно валялся на полу.

– Да, Гарри, что-то не в порядке. И знаешь, что именно? Ты выводишь меня из терпения. Теперь я могу продолжать?

– Конечно, Крис. – Гарри наклонился к Куонгу и громко прошептал: – А ты знаешь, в чем дело? Мне никто ни о чем не рассказывает.

– Вот мой план, – продолжал Крис, решив не обращать внимания на пилота. – На большинстве других планет похищение робота не составило бы для нас особого труда. Быстрая посадка, погрузка, взлет и переход в гиперпространство. Но с Пандором возникает несколько проблем. Во-первых, пандорцы убежденные шовинисты и с большим предубеждением относятся к обитателям других планет. Лет двадцать назад в одном из крупных пандорских городов произошла серия убийств самого гнусного рода. Убийцей оказался инопланетянин. Возмущению пандорцев не было предела. Кроме того, коренные жители обвинили инопланетников в захвате выгодных контрактов и хищническом отношении к природным ресурсам. В результате они вынудили все иностранные представительства свернуть свою деятельность и покинуть планету. С тех пор они вообще не пускают к себе чужаков… за одним исключением.

Крис посмотрел на Джамиля. Бывший военный кивнул и встал, чтобы продолжить брифинг.

– Как вы можете видеть на звездной карте, Пандор расположен рядом с одной из гиперпространственных Троп, ведущих к границе Хаоса. Если коразианцы когда-нибудь решат атаковать Галактику с этого направления, Тропа послужит естественным маршрутом для вторжения. В силу уязвимого положения Пандора Королевский флот держит на планете военную базу с тех пор, как человечеству стало известно о коразианской угрозе. Пандорцам это не нравится, но мысль о нападении коразианцев нравится им гораздо меньше. Единственными инопланетянами, которым разрешается спускаться на Пандор, являются военные. Их немедленно переправляют челночными рейсами от космопорта на базу, чтобы избежать контактов с местным населением.

– По сведениям Сакуты, стройплощадка расположена неподалеку от военной базы, – добавил Крис.

– Она находится на территории, принадлежащей военным? – спросил Тайхо через транслятор.

– К сожалению, нет. – Киборг покачал головой. – Это было бы слишком просто. Участком владеет группа пандорских строительных подрядчиков. Они собираются построить там торговый центр и окружить его высокой бетонной стеной, чтобы не оскорблять зрение посетителей видом инопланетных сооружений. Тем не менее стройплощадка находится рядом с базой, что дает нам преимущество. Мы с Джамилем наденем парадные мундиры, и…

– Тот, кто выдает себя за офицера вооруженных сил, совершает тяжкое преступление, – напомнил Куонг. – Если вас поймают, то могут обвинить в шпионаже и приговорить к смерти.

Крис пожал плечами. Сначала им нужно поймать нас. А мы собираемся провернуть дело с такой скоростью, что они едва ли успеют усомниться в законности нашего визита. Так, на чем я остановился? – Он сверился с электронной записной книжкой. – Ах да. Мы с Джамилем прилетаем на базу и устраиваем небольшое представление с песнями и плясками, чтобы оплатить свой ужин. Пока Джамиль будет развлекать офицеров, я проверю систему безопасности и проведу необходимые приготовления. Той же ночью мы незаметно покинем базу, найдем робота, заберем его, доставим на базу, упакуем багаж и вежливо попрощаемся.

– Каковы размеры робота? – осведомился Куонг, скептически прищурившись.

Крис улыбнулся и сунул в рот очередную закрутку.

– Высота примерно два с половиной метра, полметра в диаметре. Весит около двух тонн.

– И ты собираешься уместить его в своем чемоданчике? – хмыкнул Куонг. – Лучше возьми багажный сундук Рауля.

– Все равно не поместится, – добродушно заметил Рауль. Немного подумав, он добавил: – Впрочем, поместится, но мне придется вынуть половину своего гардероба. – Внезапно глаза лотофага заблестели. – Крис-киборг, похоже, я не понадоблюсь тебе для этой работы! Если так, то не забывай о религиозном празднике…

– Я не забыл, – мрачно отозвался Крис. Он поднял руку, прервав дальнейшие излияния адонианца. – Мы обсудим это потом. Отвечаю на твой вопрос, док: профессор снабдил нас специальным контейнером для робота, напичканным датчиками, кондиционерами, гидравлическими подушками и прочим барахлом. Нам с Джамилем остается лишь обдумать, как доставить контейнер на территорию базы, не вызвав подозрений.

– У меня есть идея по этому поводу, – вставил Джамиль. – А также удобный предлог для визита на базу.

– Хорошо. Итак, джентльмены, с работой все ясно. Мы с Джамилем справимся вдвоем. Теперь перейдем к другому вопросу… – Киборг немного помолчал, перекатывая закрутку из одного угла рта в другой, и тихо сказал: – Сегодня я получил весточку от Бюро. Один из их агентов, мой бывший босс, встретился со мной в городе.

– Они знают о Дарлин! – Гарри вскочил со стула, готовый бежать ей на помощь.

– И да и нет. – Крис жестом приказал здоровяку сесть на свое место. – Им известно, что человек, которого они знали под именем Дэлина Роуэна, жив и здоров. Они обнаружили следы его деятельности в своих компьютерных файлах. Но больше они ничего не знают, и мы должны приложить все силы к тому, чтобы так было и дальше. Если они узнают, то агенты Юнга, скорее всего, тоже выйдут на след.

– Проклятье! – Лицо Гарри исказилось от беспокойства. – Что нам делать? Мы же должны что-то сделать, Крис!

– Уже делаем. – Киборг устало потер висок: у него разболелась голова. – Я посылаю Дарлин на Адонию вместе с Раулем…

– Мы попадем на праздник? – прошептал Рауль, оцепенев от восторга.

– Да, разумеется. Дело в том…

Он собирался пуститься в объяснения, но Рауль неожиданно вскочил, бросился к киборгу и обвил руками его шею.

– Спасибо! Спасибо, друг мой! – неистово выкрикивал лотофаг. – Ты не имеешь представления, как много это значит для меня. Я был вынужден пропустить последние три праздника, и мои друзья на Адонии остались очень недовольны, потому что я задолжал им массу приглашений на вечеринки, но теперь я наконец смогу выполнить свой общественный долг…

Задыхаясь в облаке фиалковых духов, Крис попытался освободиться от нежных объятий адонианца.

– Твоя главная обязанность – заботиться о Дарлин. Не забывай об этом. – Он потер щеку, на которой Рауль успел запечатлеть пламенный поцелуй, и с подозрением уставился на пятнышко губной помады. – Что это такое? Мне нужно принять противоядие?

– Нет, нет, – заверил Рауль, поправив прическу, утратившую былое великолепие, и подняв упавшую на пол шляпу. – Это обычная помада. Сорт «сочная ягодка», если хочешь знать. Между прочим, этот оттенок тебе очень к лицу.

– Мне это не нравится, Крис, – угрюмо буркнул Гарри Лак. – Совсем не нравится.

– Мне тоже, Гарри. Но так решила Дарлин, и, принимая во внимание все обстоятельства, я думаю, что это лучший выход – если ты не предпочитаешь круглосуточно дежурить перед ее дверью с лучевой винтовкой в руках.

– Возможно, так нам и следовало поступить, – упрямо возразил Гарри, – а не отправлять ее на другой конец Галактики с мистером Сочной Ягодкой.

Рауль был оскорблен до глубины души. Он пригладил волосы и смерил Гарри ледяным, хотя и немного блуждающим взглядом.

– Мы с Малышом клянемся всем, что свято для адонианцев…

– Презервативами, губной помадой и гелем для волос, – громко прошептал Куонг на ухо Джамилю.

Ресницы Рауля затрепетали, но он продолжал:

– Мы клянемся обеспечить Дарлин полную безопасность и будем считать себя связанными этой клятвой до тех пор, пока…

– Звучит похоже на адонианскую церемонию бракосочетания, – шепнул Джамиль, подтолкнув Куонга.

– Это не смешно! – сердито выкрикнул Гарри.

– Послушай, Гарри… – начал было Крис.

– Это в самом деле не смешно. – У Рауля дрожали губы, на щеках играл алый румянец. – Гарри Лак, если вы инкриминируете нам профессиональную несостоятельность…

– Я не… что бы это ни означало! – Гарри с такой силой хлопнул ладонью по столу, что кувшин с водой едва не полетел на пол. – Я лишь говорю, что глупо отправлять Дарлин неведомо куда вместе с отравителем и телепатом, когда за ней охотятся наемные убийцы.

– Значит, ты все-таки оспариваешь наши способности, – в сильнейшем раздражении бросил Рауль. – Я обещаю, что мы будем следить за Дарлин с тем усердием, которого она заслуживает.

Он поймал Малыша, который собрался было юркнуть под стол, чтобы скрыться от потоков неприятных эмоций, бушевавших в комнате.

– И заодно, – великодушно добавил Рауль, – я попробую сделать что-нибудь стоящее с ее прической.

Это заявление положило конец дискуссии. Гарри натужно расхохотался и свалился со стула. Джамиль разлегся на столе, обессилев от смеха. Тайхо возился со своим транслятором, пытаясь выяснить причину веселья. Куонг предложил Гарри проверить уровень тестостерона в его крови. Рауль фыркнул и отодвинулся от остальных, в то время как Малыш окончательно запутался в скатерти.

– Заткнитесь, – отрезал Крис. – Все заткнитесь!

Воцарилось молчание. Крис слышал даже слабое жужжание механизмов, обеспечивавших работу кибернетической половины его тела.

– Гарри, сядь на место. Рауль, достань Малыша из-под стола. Тайхо, настрой свой проклятый транслятор: здесь никто не говорил о кроликах.

Джамиль приподнял бровь и обменялся взглядом с Куонгом. Гарри, чье упитанное лицо пошло красными пятнами, что-то промямлил и устроился на стуле. Рауль вытащил Малыша из-под стола и громким шепотом посоветовал ему вести себя прилично, потому что у Криса-киборга плохое настроение.

– Ты чертовски прав, – заметил Крис. Он достал золотой портсигар, в котором хранились закрутки, и постучал по столу. – Я виноват. Я поступил глупо и безрассудно. Я не имел представления о том, что Бюро следит за мной; возможно, это продолжается уже несколько недель. Амади показался лишь потому, что хотел поговорить со мной. Если бы он работал на Юнга, то я бы привел его прямо к Дарлин. Возможно, я уже это сделал… не знаю.

Джамиль беспокойно заерзал на стуле с выражением неодобрения на лице. Раньше он служил в армии, был офицером. Командирам не положено признавать свои ошибки перед подчиненными, а тем более выказывать признаки слабости.

Гарри Лак, большой, мускулистый и невероятно доверчивый, хранил молчание. Крису неоднократно приходилось повторять свои планы для Гарри, и даже тогда он редко бывал уверен, что здоровяк понял его. Мысли попадали в разум Гарри, как маленькие стальные шарики в игре «пачинко» они катались туда-сюда, иногда попадали в нужное место, но большей частью уходили в никуда. Однако он был чертовски хорошим пилотом, одним из самых лучших.

Билл Куонг. Доктор медицины, имевший также диплом инженера. В его задачу входило содержание техники (в особенности самого Криса) в нормальном рабочем состоянии. Немногословный и педантичный, Куонг сводил жизнь, к ее химическим и механическим компонентам. Он предпочитал машины людям, и это сказывалось на манере его поведения. Сейчас он рассматривал Криса с профессиональным интересом и предположительно задавался вопросом, не протек ли электролит в батарее киборга.

Тайхо. Высокий, с гуманоидной внешностью и невероятно худой, Тайхо принадлежал к расе, известной как «хамелеоны» из-за их способности изменять цвет кожи, чтобы сливаться с окружающей обстановкой, – весьма полезное качество для снайпера и профессионального убийцы. Его соотечественники не обладали способностью понимать человеческий язык или разговаривать по-человечески поэтому он постоянно носил миниатюрный транслятор. К сожалению при электронном переводе смысл сказанного часто искажался. Язык «хамелеонов» был абсолютно логичным и чрезвычайно структурированным, поэтому у Тайхо возникали проблемы с пониманием метафор. В своей речи он часто пользовался клише и сочными идиомами, истинный смысл которых был весьма далек от его первоначального намерения. Сейчас он явно пребывал в замешательстве; возможно, его транслятор дал сбой на переводе изысканных выражений Рауля.

Малыш, эмпат и телепат одновременно, косился на Криса из-под широких полей своей шляпы. Он принадлежал к таинственной расе тонганцев, неизвестной большинству обитателей Галактики – возможно, и к лучшему, так как тонганцы были невероятно уродливы. Поэтому Малыш постоянно ходил в плаще, который был слишком велик для него, и прятал лицо под мягкой шляпой. Для тонганца попытка покинуть свою планету была тягчайшим преступлением, караемым смертной казнью.

Малыш был каким-то образом связан с Раулем – адонианцем, лотофагом и одним из наиболее выдающихся специалистов по отравляющим веществам во всей Галактике. Эти двое составляли интересную парочку, беззаветно преданную друг другу. Эмпат чувствовал себя уютно в обществе лотофага, который обычно пребывал в состоянии наркотической дремоты, пронизанной приятными мыслями и эмоциями. Насколько Крис мог судить, Малыш служил собакой-поводырем для Рауля, помогая адонианцу преодолевать препятствия и огибать рытвины на дорогах жизни.

Сейчас Малыш весь дрожал под плащом, потрясенный эмоциональными эманациями гнева, вины и беспокойства, исходившими от киборга.

– Самое лучшее, что я могу сделать для Дарлин, – держаться подальше от нее, – наконец сказал Крис. – Возможно, я отвлеку шпионов на себя, а потом избавлюсь от них. Я предоставил Дарлин возможность выбора, Гарри. Она решила отправиться с Раулем. Если тебе хочется поспорить с ней, милости просим, но все-таки не советую. Когда я уходил, она не слишком хотела разговаривать даже со мной.

Гарри что-то неразборчиво пробормотал и покачал головой. Остальные хранили молчание.

– Хорошо, – сказал Крис. – Закроем эту тему. Джамиль, сколько времени тебе понадобится, чтобы достать все необходимое?

Джамиль кашлянул и выпрямился.

– Два комплекта армейских мундиров, стандартные погоны, знаки различия, медали – все это есть у меня дома на Эсквимате. Если улечу сегодня вечером, то буду там завтра в двенадцать ноль-ноль.

– Хорошо, тогда встретимся послезавтра в семнадцать ноль-ноль. Полагаю, мы сможем вылететь на Пандор рейсовым космопланом?

– Конечно. Нет никакой надобности красть истребитель или что-нибудь еще. – Джамиль встал. – Я буду полковником, а ты – моим адъютантом в чине капитана. Мы прибудем на Пандор, чтобы прочитать сотрудникам базы познавательную лекцию, запланированную еще несколько месяцев назад и успешно забытую. Мне понадобится помощь Дарлин, чтобы проникнуть в их компьютерные файлы. Это возможно?

– Она будет рада сделать что-нибудь полезное. Поднимись в ее номер и скажи, что тебе нужно. Захвати с собой Рауля и Малыша. Чем скорее они улетят, – Крис кивнул в сторону адонианца, – тем лучше.

– Правильно, – согласился Рауль, который снова пребывал в рассеянно-благодушном настроении. – Мне нужно подготовиться к вечеринке: связаться с поставщиками, обдумать меню. Уверен, что дом нуждается в генеральной уборке…

– Постарайся как можно быстрее и незаметнее вывезти Дарлин, ладно? – угрюмо попросил Крис.

– Разумеется. – Рауль захлопал длинными ресницами, скользнул поближе, взял Криса за здоровую руку и нежно сжал ее. – Не бойся за Дарлин, друг мой. Мы окружим ее любовью и заботой. Возможно, она заодно узнает кое-что новое о себе. Последние несколько лет она провела в тюрьме…

– Не в тюрьме, а на секретной военной базе.

– Я имел в виду другое, Крис-киборг. – Рауль доверительно понизил голос. – Я имел в виду темницу, в которую она сама себя заточила. Ты должен беспокоиться не о ее смерти, а о ее жизни.

– Что ты хочешь этим сказать?

– У нее нет настоящей жизни, – спокойно ответил Рауль. – До свидания, целую всех. – Он направился к выходу, но по пути обернулся. Затуманенные глаза лотофага с необычно расширенными зрачками загадочно мерцали. – Надеюсь, ты не разрешишь Гарри Лаку сопровождать нас в поездке на Адонию? Я не могу вынести даже мысли о том, что он разляжется на моей белой бархатной кушетке в своей ужасной майке, будет пить пиво, рыгать и хрустеть картофельными чипсами.

– Действительно, какой ужас, – хмыкнул Крис.

Рауль слегка покачнулся и приложил ладонь ко лбу.

– Прошу прощения, Крис-киборг, этот последний образ потряс мое воображение. У меня кружится голова. Кажется, мне нужно присесть.

– Крис, я… – Гарри замаячил на горизонте.

– Подожди минутку.

Вместо того чтобы ухаживать за своим расстроенным другом, Малыш встал перед Крисом.

– В чем дело? – ласково спросил киборг, питавший теплые чувства к маленькому эмпату. – Что-нибудь не так?

Шляпа кивнула.

– Что? Скажи мне.

Малыш протянул ручки ладонями наружу и развел их в стороны.

– Что-то не так, но ты не знаешь, что именно, – догадался Крис. – Может быть, дело во мне?

Малыш кивнул, но потом затряс головой и помахал руками, словно показывая: «Да, я знаю о твоих проблемах, но сейчас меня беспокоит другое».

– Это имеет отношение к Дарлин? – попробовал Крис.

Малыш немного подумал, потом энергично покачал головой.

– Что же тогда? Наша работа? Музей? Сакута?

Малыш снова задумался. Он кивнул, но как-то нерешительно.

– Что-то не так с работой? Что именно? Ты можешь мне объяснить или лучше спросить Рауля?

Малыш снова затряс головой и натянул шляпу на уши жестом полного расстройства. Топнув ногой, он потряс кулачками в воздухе, повернулся и побрел прочь, по пути споткнувшись о длинную полу плаща.

Крис хотел было позвать эмпата и еще раз допросить его, но передумал. Малыш явно был недоволен собой, так же как и сам киборг, и новые вопросы могли лишь еще сильнее расстроить его.

– Как будто у нас и без того мало неприятностей, – проворчал Крис. Он задумался о том, какие неприятности могла таить предстоящая операция, но, за исключением очевидных вещей, вроде ареста за незаконное ношение офицерского мундира, ему ничего не приходило в голову.

Должно быть, паранойя заразительна.

Крис перешел к следующей проблеме. Ему предстояло объяснить Гарри, что тот не может отправиться на Адонию, потому что его не пропустят через таможню.

Гарри был недостаточно красив для этого.

ГЛАВА 7

Я всегда утверждал, что красота – единственный настоящий грех.

Саки (Гектор Хью Мунро).

Реджинальд

Единственная часть паспорта, тщательно проверяемая адонианскими таможенными чиновниками – это фотография. Им в общем-то безразлично, откуда вы прилетели, куда собираетесь или чем хотите заняться на планете. Им не интересно, что вы привозите с собой, что собираетесь вывезти и почему вообще решили посетить Адонию. Их интересует лишь ваша внешность.

Много лет назад, когда генетические изменения пользовались широкой популярностью, ученые вознамерились создать расу высших людей. Мудрые, проницательные, одаренные всевозможными положительными качествами, эти люди предназначались на роль правителей и были известны как «особы королевской крови». Нынешний король, Дион Старфайр, а теперь и его новорожденный сын были последними в своей династии. В то время адонианцы тоже начали генетические эксперименты в надежде получить высшее существо, соответствующее их собственным стандартам. Адонианцы не стремились к мудрости и проницательности. Их больше интересовали такие вещи, как орлиный нос, плотно прижатые уши, стройные бедра, красивые глаза и крепкие ягодицы. Если вы прекрасны, рассуждали адонианские исследователи, то вам не нужно думать. За вас будут думать другие.

Адонианцы преуспели в своих начинаниях. Они создали расу людей, известную во всей Галактике своей выдающейся красотой. Их мужчины и женщины имели такую приятную внешность, что термин «прекрасный, как адонианец» вошел в общее употребление. Но видимо, Творец требует высокую цену за вольное обращение со своими созданиями. Чем более прекрасными становились адонианцы снаружи, тем менее прекрасными они становились внутри, пока обитатели других планет не утвердились во мнении, что адонианское общество совершенно лишено морали.

Адонианцы не аморальны. Аморальность подразумевает, что человек чувствует разницу между. У адонианцев этого нет. Например, на Адонии существует закон, позволяющий «отказывать в содержании» ребенку, если он рождается уродливым. Для них это всего лишь убийство из милосердия. Адонианцев не волнует ничто, кроме красоты и удовольствий в любой доступной форме.

Рассуждая логически, можно предположить, что Адония постепенно превратилась в помойную яму человеческих пороков, в обитель греха. Это не так.

Адонианцы считают, что их планета должна быть прекрасной, чтобы служить достойной витриной для своего прекрасного населения. Если планета и ее обитатели прекрасны, то люди со всей Галактики будут приезжать сюда за восхищением и вдохновением, а также – и это важнее всего – чтобы потратить деньги. Поскольку большинство способов заработка (заводы, офисы и прочее) либо дурью пахнут, либо отвратительно выглядят и служат причиной появления морщин, то адонианцы изгнали их из своего мира. В результате у них остался лишь один основной источник дохода – то, ради чего они жили: удовольствие.

Адония стала раем для гедонистов. Адонианцы выдвигали единственное требование для приезжих: они либо должны иметь приемлемую (по адонианским меркам) внешность, либо соглашаются постоянно носить маску, чтобы их уродство не оскорбляло чувств коренных адонианцев.

Во время полета на адонианском челночном корабле – одном из самых роскошных, которые ей когда-либо приходилось видеть – Дарлин поймала себя на том, что на душе у нее становится все тревожнее. Мысль о необходимости пройти через таможенный досмотр и, возможно, получить клеймо «неприемлемой внешности», что автоматически означало ношение маски, производила угнетающее впечатление. Она с некоторым удивлением осознала, что это угнетает ее больше, чем размышления о наемных убийцах Юнга, выслеживавших ее.

«Это глупо, – внушала она себе. – Какое мне дело до того, что кучка напыщенных, невежественных, эгоистичных и предубежденных людей думает о моей внешности?»

Тем не менее она волновалась. Возможно, это объяснялось присутствием множества адонианцев, болтавших о шампунях и косметике, о новейших фасонах и самых экзотических духах. Дарлин поймала себя на том, что собирает волосы в узел на затылке в тщетной попытке скрыть посеченные концы и горько сожалеет о своем отказе сделать приличный макияж перед вылетом. Некоторые адонианцы неодобрительно косились на нее и поспешно отворачивались.

Рауль пребывал в состоянии блаженства, с которым не могли сравниться никакие искусственные стимуляторы. По его словам, прошло уже три года с тех пор, когда он возвращался на Адонию в дни великого праздника, и это невыразимо тяготило его.

– Мама с папой тщательно готовились к каждому празднику, – рассказывал он, утирая слезы от воспоминаний о своем счастливом детстве. – Они пекли фаллические пирожные, наряжали кондомное деревце, смешивали галлюциногены для пунша. Кстати, это всегда поручали мне. А игры на свежем воздухе!

– Твои родители умерли, да? – спросила Дарлин, наблюдая за тем, как Рауль изящно сморкается в кружевной платочек.

Лотофаг был вынужден прервать свой рассказ, чтобы обдумать ее слова.

– Нет, едва ли. Я уверен, мне бы сообщили… да. – Он уверенно кивнул. – Мне бы безусловно сообщили об этом.

– Вы поссорились?

– О нет. Мы прекрасно ладим друг с другом. Во всяком случае, поладим, если когда-нибудь встретимся.

Рауль улыбнулся при виде ее замешательства.

– Видишь ли, дорогая, их родительские обязанности по отношению ко мне закончились, когда я достиг совершеннолетия, а на Адонии этот возраст наступает в шестнадцать лет. Одновременно с этим прекращаются правительственные выплаты на содержание ребенка. Я должен был научиться жить самостоятельно, найти свой путь в мире. Родители благословили меня, вручили мне на прощание электронные щипцы для завивки волос на десять программ, и с тех пор мы не встречались.

– Ты хочешь сказать, что воспитание детей у вас считается работой?

– А чем же еще оно может быть? – удивленно спросил Рауль. – Так или иначе, большинство детей рождается в пробирках. Я называю своих родителей «мамой» и «папой», но скорее всего, они не являются моими биологическими родителями. Государство платит родителям за воспитание детей, и они получают дополнительную премию, если дети вырастают здоровыми и красивыми. Что и произошло в моем случае, – добавил он, пригладив волосы и удовлетворенно изучив свое отражение в одном из зеркал, которых на адонианском корабле было великое множество. – Мои родители заработали на мне довольно приличную сумму, так что мы в расчете.

– А взаимная привязанность? – неуверенно спросила Дарлин. – Сохраняется ли эмоциональная связь между родителями и детьми?

– В этом нет необходимости, – заверил ее Рауль. – На самом деле это даже вредно. Люди вроде тебя – только не обижайся, дорогая, – страдают от всевозможных комплексов. К примеру, ребенок мог ненавидеть своего отца, но любил мать или наоборот. Эти комплексы приводят к всевозможным сексуальным проблемам, порождающим новые комплексы. У нас нет ничего подобного. Ты была женщиной, запертой в мужском теле. Вспомни, как ты страдала в своем обществе! На Адонии подобная ошибка была бы обнаружена и исправлена уже в двенадцать лет.

Щеки Дарлин пылали. Она не стеснялась беседовать с друзьями о себе и своем прошлом, но ей хотелось, чтобы Рауль говорил потише. Несколько адонианцев, раньше подчеркнуто смотревших в другую сторону, теперь с интересом разглядывали ее.

– А как же нежность? – спросила она, поспешно сменив тему. – И любовь?

– Сентиментальные эмоции, – фыркнул Рауль, махнув кружевным платочком. – Я рад сообщить, что мы по большей части избавились от них.

– По-моему, в твоем случае избавление было недостаточно успешным, – с улыбкой заметила Дарлин.

Малыш, завернувшийся в свой плащ и нахлобучивший шляпу, безмятежно спал. Его голова покоилась на коленях Рауля.

Лотофаг с нежностью взглянул на своего друга.

– У меня есть некоторые изъяны, – со вздохом признал он и снова посмотрелся в зеркало. – К счастью, они имеют внутреннюю природу и не отражаются на внешности. Кстати, о внешности: мне нужно переодеться перед посадкой.

Рауль осторожно переместил своего друга в более удобное положение, уложив Малыша в гнездо, свитое из мягких подушек, и удалился. Он уже дважды переодевался – первый раз перед пересадкой с космоплана на челночный лайнер и второй раз по прибытии на борт лайнера.

Дарлин привыкла к челночным перелетам, где пассажиры в мрачном молчании сидели на своих местах. Им не терпелось приземлиться, покончить с утомительной поездкой и заняться своими делами. У адонианцев все было по-другому. Полет на челноке превратился в вечеринку, в пиршество красок, движения и веселья, щедро сбрызнутое экзотическими духами.

Адонианцы постоянно уходили, чтобы переодеться и привести в порядок свою прическу или поменять парик и привести в порядок свою одежду. На корме устроили роскошный банкет; в носовом отсеке шел концерт по заявкам зрителей. Стюарды разливали шампанское в хрустальные бокалы. На борту челнока имелся бассейн с подогретой водой, массажная комната и сауна, а также несколько комнат для отдыха. Наблюдая, как парочки (иногда по трое или четверо) входят в комнату отдыха, а затем выходят оттуда, раскрасневшиеся и умиротворенные, Дарлин догадалась, что адонианцы не проводят свободное время за игрой в шахматы.

– Люди страшно скучают во время челночных рейсов, – объяснил Рауль, когда вернулся. Он переоделся в лиловый джамп-костюм с золотыми эполетами на плечах, в тон золотистым ботфортам, и мягкий розовый кафтан с рукавами-буфами, украшенный вышивкой и сверкающими блестками.

– Скучают? – воскликнула Дарлин. – Но полет продолжается лишь два часа! Почему бы им просто… не почитать книжку?

Рауль смеялся так сильно, что ему пришлось еще раз выйти в уборную и заново подкрасить веки и ресницы. Вернувшись, он окинул Дарлин пристальным взглядом, в котором читались жалость и сострадание.

– А теперь позволь мне попробовать привести в порядок твою прическу, – сказал он.

Пока Рауль возился над ней, сокрушенно вздыхая и цокая языком, Дарлин рассматривала других пассажиров, пытаясь выяснить, есть ли среди них шпионы. Ей пришлось признать, что это непосильная задача. Постоянные приходы и уходы, переодевания и изменения внешности происходил и так часто, что она, наверное, не узнала бы и собственную мать.

Была ли роскошная блондинка, сидевшая через проход от нее, той же самой рыжеволосой красавицей, занимавшей это место пятнадцать минут назад? Дарлин не могла утверждать с уверенностью. Она смутно подозревала, что эта женщина – вообще не женщина. Ей начало казаться, что Крис был прав. Она совершила ошибку, отправившись в путешествие на Адонию.

Но Малыш был с ними. Проснувшись, телепат доложил Раулю, что никто поблизости даже не думает о Дарлин.

– Неудивительно, с такой-то прической, – пробормотал Рауль. Лотофаг печально посмотрел на Дарлин. В его голосе звучали трагические нотки хирурга, который просит медсестру отключить аппарат искусственного дыхания после неудачной операции. – Я сделал все возможное, но не уверен, что этого будет достаточно.