Текст книги "Шеф Пьер (ЛП)"

Автор книги: Маргарет Макхейзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

Пьер

– Пьер, – ее голос нежный, как шелк. – Пьер, – снова говорит она тихо и мягко.

– Ева, – говорю я и сажусь в постели. – Что ты здесь делаешь?

Она одета в тот же желтый сарафан, что был на ней в день, когда мы зашли в этот дом и решили купить его. Ее светлые волосы сексуально растрепаны и мягко спадают на плечи. Она стоит возле нашей кровати и просто смотрит на меня. Ева такая красивая, зеленый оттенок ее глаз гипнотизирует и манит.

Она излучает теплый свет – это видно по ее улыбке. Спокойствие Евы овладевает мной. Я еще даже не прикоснулся к ней, а ей уже удалось принести покой в мою душу.

– Я здесь, потому что пришло время, Пьер.

Я спускаю ноги с одной стороны кровати, и она делает шаг назад.

– Не отходи, позволь мне почувствовать тебя.

Ева делает несколько шагов ко мне, я расставляю ноги, и она идеально заполняет пустое пространство. Она была создана для меня. Создана, чтобы быть со мной. Кладу голову на ее животик и обнимаю руками за талию, чтобы поближе притянуть ее доброту и тепло к себе.

– Могу я уйти с тобой? – с нетерпением спрашиваю я, пока мои губы скользят по тонкому материалу, покрывающему ее животик.

– Я здесь не для того, чтобы забрать тебя.

– Ева, я едва дышу. Я тону и не могу выбраться. Ты нужна мне. Забери меня с собой.

Ее смех напоминает мне звон церковных колоколов, но не глубокий, от которого эхо разносится на километры, а сладкий тонкий звук колокольчиков, используемых внутри стен святого дома.

– Пьер, я здесь, чтобы отпустить тебя, – она проводит ладонью по моей щеке.

– Ты не можешь, я не позволю тебе, – мне едва удается дышать.

– Пришло время.

Я смотрю вверх и вижу, как ее ласковые зеленые глаза смотрят на меня, сияя любовью и обнажая сильные чувства.

– Мы должны были быть вместе, пока смерть не разлучит нас. Нам было суждено умереть в объятиях друг друга, ты не должна была оставлять меня одного.

– Ты не можешь уйти со мной туда, где я сейчас.

– Здесь меня ничего не держит.

– Ты знаешь, что это не так.

– Четыре года я спотыкаюсь и не могу удержаться прямо. Мне нужно быть с тобой. Разве ты не видишь, как сильно я тебя люблю?

– Ты любишь меня всем своим телом, всем своим разумом и всем сердцем. Так же, как и я люблю тебя. Но ты нашел ту, которую сможешь полюбить.

– Non! Невозможно, – кричу я слишком громко.

– Это правда, Пьер. Я видела. Я знаю, что она та, кого ты полюбишь.

– Но я люблю только тебя.

– У тебя такое большое сердце, чтобы полюбить еще кого-то. И теперь настало время увидеть ту, что находится прямо перед тобой. Я счастлива здесь, Пьер.

– Ты не можешь уйти.

– Помнишь нашу поездку в Грецию на медовый месяц? Мы провели три недели, путешествуя по островам, наслаждаясь едой и обожая друг друга душой и телом.

– Конечно, помню. И желаю вернуться в те времена и пережить их снова.

– Вот что я чувствую здесь. Легкость, спокойствие и умиротворение. Я там, где и должна быть. Там, где Вселенная планировала, чтобы я была. Но тебе больно, ты потерян, и ты сам не свой. Ты продолжаешь оглядываться, держишься за прошлое, вместо того чтобы увидеть прекрасное перед собой. Ты должен проживать каждый миг, создавая новые потрясающие воспоминания.

– Я не могу, – просто говорю я и кладу голову на ее животик. Ева запутывается пальцами в моих волосах, игриво лаская меня. Я сжимаю ее крепче, не желая отпускать. Никогда.

– Ты хоть знаешь, что уже любишь ее? Задумывался ли, что ты чувствуешь, когда видишь ее или когда она разговаривает с тобой?

– Я не могу, – бормочу я, слезы текут по моим щекам. – Я никогда не смогу полюбить кого-то так, как тебя.

Сладкий смех Евы эхом отражается от стен.

– Надеюсь, что нет, Пьер. Ей всего семь лет.

Я мгновенно отстраняюсь от своей жены и пристально всматриваюсь в ее зеленые глаза, и она все еще улыбается.

– Я не понимаю.

– Ты защитишь Эмму ценой своей жизни. Ты уже любишь эту милую маленькую девочку. Она такая же страстная, как и ты, и ты понял это, когда встретил ее.

– Я думал, ты имела в виду... – я замолкаю, опешив от того, как, должно быть, это ощущается для Евы.

– И я бы хотела, чтобы ты так же полюбил ее мать.

Мы проводим долгие мгновения, глядя друг на друга. Секунды останавливаются, и мы получаем этот бесценный подарок – наши последние мгновения вместе. Наше последнее прощание, прежде чем Ева раз и навсегда оставит меня, заберет моменты, которых у нас не будет. Последние интимные прикосновения.

Мое сердце бьется чаще, пока я пытаюсь сохранить воспоминания о Еве: сияние ее кожи, ее красивые полные губы, копну золотистых волос, глубину яблочно-зеленых глаз, мягкость ее пышных бедер, ощущение ее упругой груди.

– Я никогда не перестану любить тебя, – шепчу я, цепляясь за последние мгновения со своей женой.

– Я всегда буду наблюдать за тобой, Пьер. Живи и люби эту маленькую девочку. Она нуждается в тебе, а ты в ней, – голос Евы уже исчезает. Я усиливаю хватку.

– Побудь со мной еще чуть-чуть.

– Твое сердце больше не нуждается во мне. Оно достаточно зажило, чтобы впустить кого-то еще.

– Ева... – шепчу я.

Но она уже ушла.

– Ева! – я резко сажусь в постели, весь в поту. Устало моргаю и осматриваю комнату вокруг. Мое сердце колотится, а руки дрожат, когда я провожу ладонью по волосам.

Смотрю на будильник, который стоит рядом с кроватью – он показывает неприлично раннее время для меня. Откидываюсь назад, прислоняюсь к спинке кровати и продолжаю моргать, пытаясь разбудить себя. Но я также и хочу вернуться ко сну, чтобы продолжить видеть сон о Еве.

Густой ночной воздух и красное свечение от часов наполняют комнату.

Пока вглядываюсь в пустоту, я вижу, как ярко-красные цифры продолжают мигать, а родные звуки ночи раздаются в тишине.

Когда мои отяжелевшие конечности снова становятся невесомыми, я опять засыпаю.

Закрываю глаза и вижу потрясающий сон.

Маленькая красивая девочка с радостью позволяет мне качать ее на качелях, а вокруг нас окружает пышная, густая, зеленая трава. Своим милым голоском она напевает детскую песенку, а ласковое солнце касается нас своими лучами.

Глава 13

Холли

– Ты уверена, что готова? Можешь взять еще неделю отпуска, если нужно, – спрашивает Ангус, пока мы сидим в его кабинете.

– Прошло десять дней, Ангус. Мне нужно вернуться. Чем дольше я буду отсутствовать, тем труднее для меня будет вернуться. Но если ты не против, я не хотела бы перенапрягаться пару смен, осторожности ради.

Ангус сцепляет руки вместе и закидывает их за голову, при этом откидываясь в своем кресле.

– Я позабочусь о подиуме (Примеч.: имеется в виду место, где находится метрдотель), а тебя поставлю за бар. Пару вечеров тебе не нужно будет разносить блюда, а там мы посмотрим, как пойдет.

– Спасибо, – я улыбаюсь Ангусу и встаю, чтобы пойти на собрание персонала перед открытием ресторана.

– Это не мое дело, но Пьер очень беспокоился о тебе. Он спрашивал у меня, знаю ли я, как ты. Он рассердился, спросив меня, почему я не рассказал твоему мужу о том, что произошло, и я просто ответил ему, что ты не замужем. Прости, если я переступил черту, но он, как бы сказать помягче, был зол.

Я, не останавливаясь, иду и слушаю то, что говорит Ангус о Пьере. Когда дохожу до двери и открываю ее, я поворачиваюсь к нему:

– Ты прав, Ангус. Это не твое дело, – я снова улыбаюсь, когда отворачиваюсь и иду в комнату для персонала.

Кэтрин, Джастина, Мэдди и Эндрю уже сидят за столом для персонала. Мэдди первой видит меня и кричит:

– Холли!

Остальные трое вскакивают со своих мест, и Эндрю предлагает мне свое место.

– Ты в порядке? Разве ты должна уже была вернуться на работу? – спрашивает он, одновременно хватает меня за локоть и ведет к стулу, словно я стеклянная и могу разбиться.

– Привет всем, я в порядке. Просто рада вернуться.

Все четверо нянчатся со мной, задавая вопросы, действительно ли я в порядке, чтобы вернуться. Ангус заходит, откашливается, и они замолкают.

– Холли вернулась, поэтому давайте дадим ей немного пространства. Несколько дней она будет не сильно загружена. Не суетитесь. Если ей потребуется помощь, она попросит вас о ней, – говорит он своим «тоном босса».

Все отступают, и собрание начинается. Через несколько минут заходит Пьер с двумя тарелками в руках. Он спотыкается, когда видит меня, его глаза впиваются в мои, а уголок губ приподнимается.

– Холли, – говорит он и останавливается, прежде дойти до стола.

– Пьер, – приветствуют его.

И он молчит целую неудобную минуту. Его взгляд путешествует по мне, начиная с глаз, опускаясь к груди, затем к моему животу.

В этот момент все исчезает. Звуки не слышны, движения не ощутимы. Есть только Пьер и я. И его напряженный взгляд рассказывает жаркую сказку: дразнящую, ненасытную историю о мужчине, чье желание заставляет изнемогать от жары. Неистовая дрожь пробегает вниз по спине, во рту пересыхает, и я задерживаю дыхание.

– Холли, – снова повторяет он, и сильный французский акцент скользит по моей покрытой мурашками коже.

Черт! Я хочу почувствовать, как этот скрипучий голос проскользнет между моих губ, чтобы зажечь и контролировать это страстное желание моего отчаянного тела. Я хочу, чтобы он дал мне то, что было в кабинете: прикосновение ненасытного мужчины, ощущение его голодной ласки, запах его решительной страсти.

Кто-то откашливается, и я мгновенно возвращаюсь обратно в комнату для персонала.

Оглядываюсь и вижу, что Джастина обмахивается, а остальные избегают смотреть мне в глаза.

Пьер продолжает смотреть на меня голодным взглядом. Я стараюсь больше не смотреть на него, потому что, черт, его взгляд такой решительный и обжигающий. И сейчас, с затуманенной головой, я хочу его.

Опять я слышу, как кто-то откашливается, но на этот раз сильнее, почти зло.

В этот раз я поворачиваю голову в сторону шума, и вижу злобный взгляд Ангуса.

– Извините, – бормочу я и смотрю в другую сторону, на невидимое пятно на столе, чтобы отбиться от внимания Пьера и всех остальных в комнате.

– Пьер, – говорит Ангус, побуждая его говорить. Но он молчит. И мое чертово сердце бьется быстрее. – Пьер, – повторяет он снова.

Чувствую, что мои щеки краснеют, а капли пота собираются и скатываются по спине. Случайно смотрю вверх из-под ресниц на Пьера. Его поза решительная, и воздух потрескивает между нами.

– Фирменное блюдо дня – запеченные на медленном огне бараньи ножки с соусом из красного вина с молодой морковью и картофель в панировке, – сообщает он, но не отводит от меня взгляда. Пьер выпячивает грудь и выпрямляется в полный, пугающий рост. – Холли, я хочу, чтобы вы попробовали, – говорит он, одновременно предлагая мне столовые приборы.

– Я сегодня не на обслуживании. Пускай другие попробуют.

Боже мой, то, как он надвигается на меня, говорит всем остальным отступить. Как будто он молча объявляет всем, что я его. Из-за напряженной обстановки в комнате со мной что-то происходит, отчего кровь быстро пульсирует в моих венах, а сумасшедшие бабочки трепещут в животе.

– Попробуй, – снова говорит он, его голос низкий и хриплый.

Боже! Почему тут так жарко?

– Ладно, – удается сказать мне, хотя, уверена, получилось у меня это с придыханием.

Пьер накалывает немного еды на вилку и подносит ее ко мне. Я протягиваю руку, чтобы взять ее, но он качает головой, сжимая губы.

Он подносит еду к моему рту и ждет, пока я разомкну губы, чтобы осторожно опустить идеальный кусочек в мой рот.

Чувствую каплю соуса на нижней губе, и слизываю ее языком.

Взгляд Пьера опускается на мои губы, и я наблюдаю, как он делает вздох.

– Délicieux (фр. вкусно), oui, – говорит он.

Думаю, он только что сказал «вкусно», но это прозвучало так, будто он не спрашивал меня, а утверждал.

– Это очень вкусно, Пьер, – отвечаю я, но стараюсь избегать его напряженного взгляда.

Смотрю на персонал и вижу, что Кэтрин с Джастиной отвернулись, хотя наблюдали за мной, когда я пробовала.

Какого черта только что произошло?

Гастрономическое порно в лучшем его виде с чертовски сексуальным французским шеф-поваром.

Хм... это странно.

Остаток собрания проходит очень медленно. Пьер говорит, но продолжает смотреть на меня. Все остальные в комнате поворачивают головы, будто смотрят теннисный матч. Они смотрят на него, когда он говорит, а затем быстро поворачивают голову влево, чтобы увидеть, каков будет мой ответ. Хоть и замечаю это периферийным зрением, я стараюсь держать себя в руках и оставаться профессионалом.

Когда Пьер и Эрик уходят, взгляд Ангуса довольно легко интерпретировать как смертельный и раздраженно-злой.

Он выходит вскоре после Пьера, и я остаюсь с оставшимся персоналом один на один в комнате.

– Боже, думаю, мне нужно пойти домой и сменить трусики, – выпаливает Кэтрин, разрушая напряжение в комнате. – Что происходит между вами двумя? – спрашивает она.

– Черт возьми, это было самое сексуальное, что я когда-либо видела. Это был мой личный порно-канал. Кто знал, что Пьер может быть таким сексуальным? А как он кормил тебя? Клянусь, Холли, мне пришлось сжимать бедра, когда он отвел твои руки и кормил тебя. Я даже услышала, как Эндрю простонал, – говорит Мэдди.

– Не правда, – отвечает Эндрю, хотя кончики его ушей краснеют.

– Мы все сделали то же самое, кроме Ангуса. Он выглядел взбешенным. Но, черт, девочка, я пойду домой и позабочусь о себе с этим образом в голове. Что происходит между вами двумя? – спрашивает Мэдди, одновременно обмахивая себя и притворяясь, что задыхается и горит.

– Ничего, – честно отвечаю я. Или почти честно.

– Я буду представлять это так часто, как только можно. Ты видела, как он кормил тебя? Боже мой, могу только представить, как он будет смаковать твое тело в постели, – говорит Кэтрин.

Я не могу сдержаться и усмехаюсь.

– Жаль вас разочаровывать, но ничего не происходит между мной и Пьером. – Я встаю и провожу руками по бедрам, чтобы разгладить юбку. – Если вы все пойдете на свои места, то мы откроемся, и это будет тяжелый вечер.

Они стонали, пока вставали. Я ничего им не сказала и заставила пойти работать.

Пока я иду за ними из комнаты персонала, прохожу мимо кухни и замечаю Пьера, готовящего что-то в большой кастрюле. Возле него стоит коробка с магазинным покупным куриным бульоном. Я останавливаюсь, когда он поднимает ее и наливает в кастрюлю.

Повернувшись, захожу на кухню и смотрю, как Пьер продолжает готовить. Он поднимает голову, видит меня и улыбается, а потом подмигивает.

– Пьер, могу я задать тебе вопрос?

– Oui, – говорит он, глядя в кастрюлю.

– Это магазинный бульон?

– Oui, – отвечает он.

Я ничего не говорю, но чувствую, как мои губы изгибаются, а брови приподнимаются от неверия.

Пьер смотрит вверх, потом вниз, потом сразу же обратно на меня.

– А что? – спрашивает он, переставая мешать.

– А то, что ты шеф, когда-то получивший звезду Мишлен, а теперь ты используешь полуфабрикаты.

– Oui! – он кричит, и обратно становится Мистером Высокомерная Задница.

– То есть, ты говоришь мне, что не знаешь, как приготовить бульон?

– Non! У меня просто нет времени приготовить его.

– Хм-м, – говорю я, затем пожимаю плечами и поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Холли, куда ты идешь?

– Делать работу, для которой меня наняли. И было бы неплохо, если бы ты тоже этим занялся. – Надеюсь, он улавливает двойной смысл.

– Ты бросаешь мне вызов? – кричит он мне вслед.

– Похоже, я единственная, кто может это сделать, – говорю я, направляясь в бар.

– Ты невыносима, – сердито фыркает он.

– Oui, шеф, – я подмигиваю и улыбаюсь ему.

Глава 14

Холли

Сегодня вечером аврал. Однако у нас все же выкраивается пару минут затишья и несколько перерывов. Кэтрин изредка пытается вытянуть из меня информацию, но я каждый раз говорю ей одно и то же – это не ее дело – и на десятый раз она сдается и ничего больше не пытается у меня узнать.

– Холли, можно тебя на минутку? – спрашивает Ангус, заходя за барную стойку.

– Конечно, я только попрошу Эндрю подменить меня. Дай мне минутку.

Ангус уходит, а я ищу Эндрю.

– Хей, можешь подменить меня в баре пару минут? Ангус хочет поговорить со мной.

– Без проблем, – отвечает он с доброй улыбкой.

Подойдя к кабинету Ангуса, я стучу и жду, когда он впустит меня.

– Заходи, – кричит он через закрытую дверь.

Я захожу, и Ангус сидит в своем кресле, просматривая кипу бумаг на столе.

– Что такое, Ангус? Все в порядке?

– Как прошла твоя первая смена?

– Отлично. Без вопросов.

– Хорошо, хорошо, хорошо, – он отводит взгляд и, похоже, хочет сказать что-то еще.

– Что-то случилось, о чем я должна знать? – я задаю вопрос и прохожу в кабинет, закрыв за собой дверь.

– Хм... не совсем.

Он проводит рукой по волосам – нервный жест, который я с легкостью распознаю.

– Тогда в чем проблема?

– Хм... на самом деле, я не знаю, как прямо подойти к этой теме.

– Это связано с работой? – у меня такое ощущение, что после того, что он увидел в комнате для персонала, он собирается расспросить меня о Пьере.

– Да… ну, нет, не совсем.

– Это связано с тем, что случилось в тот вечер? – я понижаю голос и выделяю слово «тот», то есть вечер, когда на меня напали.

– Ну, вроде как.

Он такой нерешительный.

– Ты должен сказать мне, что тебя беспокоит, или как мне тебя понимать?

– Это касается тебя и Пьера.

Ну что же, это будет интересно.

– И что ты хочешь знать? – я задаю вопрос и выпрямляюсь.

– Между вами двумя что-то происходит?

– Даже если это и так, то тебя это не касается. То, что я делаю вне работы – мое личное дело. До тех пор, пока я веду себя профессионально и не порочу репутацию этого ресторана каким-либо образом, – отвечаю я спокойным, ровным голосом, хотя и злюсь на Ангуса за то, что он посмел поднять этот вопрос.

– Я не это имел в виду, Холли. Он так смотрел на тебя. Все в комнате заметили, как он себя вел. Будто ты принадлежишь ему, и он приказывал нам отступить.

– Просто чтобы уточнить… тебе не нравится, как Пьер себя вел?

– Да, именно так.

– Тогда тебе лучше обсудить это с ним и оставить меня в покое. Я не контролирую его поступки или мысли. Если я делаю что-то, что отрицательно сказывается на моей работе, то мы можем еще раз обсудить это, – я прерываю свою тираду и смотрю на Ангуса. Он не выглядит убежденным, но меня не волнует, что он думает. – Это все, Ангус?

– Да, – говорит он со вздохом. – Можешь возвращаться к работе.

Я выхожу, прохожу мимо кухни и мельком замечаю, как Пьер поднимает голову, чтобы взглянуть на меня.

– Спасибо, Эндрю, – говорю я, когда захожу за барную стойку и начинаю наливать два напитка, которые он еще не приготовил.

Закончив и отдав их официантам, я протираю стойку и делаю быструю инвентаризацию того, что нужно, прежде чем замечаю, как Пьер приближается ко мне из кухни.

– Только не ты, – бормочу себе под нос.

– Excusez-moi (фр. извини)?

– Ничего, Пьер. Просто разговариваю сама с собой. Чем я могу тебе помочь?

Он опирается локтем на стойку и наклоняется, пальцами слегка касаясь своей щеки.

– Ты получила цветы, которые я послал тебе в больничную палату? – робко спрашивает он.

Теперь он вдруг стесняется. На самом деле, довольно мило, что он так запинается.

– Да, спасибо. Я собиралась подойти и поговорить с тобой сегодня вечером после закрытия, и поблагодарить не только за цветы, но и за то, что ты сделал с... – я делаю паузу, потому что не знаю, как упомянуть пьяного парня.

– Все хорошо. – Он смотрит в сторону, но, кажется, хочет сказать что-то еще.

– Нет, это не хорошо, и я должна поблагодарить тебя, Пьер. Я точно не знаю, что могло бы случиться, если бы тебя там не было. Не хочу думать о том, как плохо все могло закончиться.

Ловлю себя на том, что вновь переживаю те страшные секунды: запах перегара, его руки в моих волосах и удар головой об автомобиль.

– Я рад, что был там, – говорит Пьер, вырывая меня из моих тяжелых воспоминаний.

– Могу я пригласить тебя на ужин в качестве благодарности?

Черт, откуда это взялось? Я не собиралась предлагать ничего подобного. Ляпнула, не подумав.

– Oui, с удовольствием, – отвечает он, все еще стоя перед баром. Его каштановые волосы аккуратно собраны в небольшой хвостик, а грозовые серые глаза впиваются в мои.

Приходит заказ на напиток, а Пьер все еще стоит рядом, не желая уходить и продолжая наблюдать за мной.

– Все в порядке, Пьер? – я задаю вопрос, одновременно наполняя бокал.

– Я... я... ну, я просто хочу убедиться, что ты в порядке. – Он всегда разговаривает так формально и правильно, выговаривая каждое слово.

Я улыбаюсь и поворачиваюсь, чтобы поставить бутылку виски обратно на полку.

– Я в порядке, – говорю я, изо всех сил стараясь не позволять теплу, исходящему от него, зарождать глупых бабочек в моем животе.

– Я рад, что тебе понравились цветы, – говорит он, запинаясь.

– Пьер, если тебе есть что сказать, говори. Если нет, то мы пообщаемся позже и решим, когда я могу пригласить тебя на ужин. Но сейчас мы оба заняты, и Ангус скоро выйдет и отчитает нас.

– Ангус не скажет ни слова, он imbecile (фр. идиот), – говорит Пьер и пренебрежительно машет рукой.

– Кем бы он ни был, он все еще мой босс. И у меня есть работа, как и у тебя. Поэтому, предлагаю тебе вернуться на кухню и продолжить готовить то, что ты готовил.

Даю себе мысленное «пять», потому что понимаю, что Пьер потерял дар речи. И когда я думаю, что он собирается уйти, он вдруг обходит бар и вторгается прямо в мое личное пространство.

Инстинктивно я прижимаюсь спиной к стойке, и он делает шаг ко мне. Пальцами я до боли сжимаю столешницу, и мое сердце подскакивает к горлу.

Грудь Пьера касается моей, и у меня возникают проблемы с поступлением воздуха в легкие, когда я поворачиваю голову, чтобы избежать его соблазнительных губ. У него великолепный запах, от которого мне хочется немедленно попробовать, укусить или даже лизнуть его.

Чувствую жар, волнами исходящий от него. Его доминирующее присутствие очень заводит меня.

– Я не люблю, когда мне указывают что делать, Холли, – говорит он, его голос низкий и грубый. Сексуальный и соблазнительный. Пьер проводит носом по моей шее и делает глубокий вдох. Я закрываю глаза и чувствую, что моя спина выгибается, а грудь прижимается к нему. – Но я определенно люблю наблюдать за тобой.

Черт возьми! Этого не может быть.

– Пьер, – шепчу я едва слышно.

– Холли, – отвечает он, теплой ладонью скользнув по моему бедру.

Мои ноги превращаются в желе, и я нетвердо стою на ногах.

– Оставим это на потом, – смиренно шепчет он. Я чувствую нежный и влажный след в раковине моего уха, и пока отчаянно жажду большего, его тепло исчезает.

Когда открываю глаза, он уходит.

И теперь я чертовски сильно возбуждена.

Мне требуется несколько минут, чтобы прийти в себя. Я проверяю, никто ли ничего не видел, и, конечно, это так. Но, черт, я чувствую, как мои щеки розовеют, а тело гудит от жара, который Пьер поселил во мне.

Смотрю вниз, но украдкой подглядываю. Господи, это было просто... просто... вау!

Искра уже зажглась, глубоко внутри возникло страстное желание того, что, как я думала, не буду снова жаждать. Даже если то, что у меня с Пьером, касается только сексуального притяжения, то для меня это комфортно... по-моему.

Когда двери ресторана закрываются на ночь, уборка практически закончена. Я закрываю кассу и отношу ее в кабинет Ангуса на хранение в сейф.

– Я ухожу. Увидимся завтра, – говорю Ангусу, который все еще занимается бумагами за письменным столом.

– До завтра, – говорит он, не поднимая головы.

Я иду на кухню.

– Доброй всем ночи, увидимся завтра, – кричу всем, кто слышит.

– Подожди, – кричит Пьер из кухни. – Я провожу тебя до машины, – говорит он, затем оборачивается, чтобы дать Эрику пару указаний, пока он провожает меня.

– Все хорошо, Пьер. Если ты занят, мы можем поговорить позже.

– Non! Ты не пойдешь одна к своему автомобилю.

Его французский акцент усиливается, когда он вспыльчив. Боже, мне интересно, что ему нравится в постели.

Перестань сейчас же, Холли!

– Я буду в порядке. Ангус разрешил мне парковаться прямо у ресторана.

– Oui, так лучше. Но я все-таки провожу тебя. И точка.

– Пьер, – я начинаю говорить в знак протеста, но он поднимает руку, чтобы остановить меня, и это не останавливает меня ни на секунду. – Пьер, – повторяю я еще раз, но он качает головой.

– Non, я не послушаю. Я провожу тебя, и это все, oui, – говорит он категорично.

Я не могу сдержаться и смеюсь.

– Ладно, хотя моя машина прямо снаружи.

– Хорошо, это значит, что я смогу вернуться и приготовить на завтра бульон.

Я перестаю идти к задней двери, и смотрю на Пьера.

– Ты будешь делать бульон сам?

– Oui, – говорит он, как само собой разумеющееся. – Почему это тебя удивляет?

Улыбаясь, я продолжаю идти.

– Я бы хотела пригласить тебя в следующий вторник на ужин, чтобы поблагодарить за то, что ты сделал для меня.

– Oui, следующий вторник подходит, но это я тебя приглашаю. – Он ведет себя благородно и властно.

– Я думала, мы договорились, что это мой способ отблагодарить тебя.

Мы снаружи и в нескольких шагах от моей машины. Пьер оборачивается и смотрит на меня, его взгляд опасный и интенсивный. Он путешествует по моему телу, и глубоко во мне тлеет огонь.

Я пытаюсь сглотнуть комок, появившийся в горле.

Взгляд его серых глаз становится голодным, и я наблюдаю, как его губы слегка размыкаются, а левая бровь сексуально приподнимается.

Боже, от этого взгляда перехватывает дыхание.

Пьер делает еще один шаг ко мне, и мой взгляд скользит по его телу.

Все звуки исчезают, воздух густеет, и притяжение между нами накаляется.

– Холли, – говорит он, его голос пропитан желанием. Мое тело отчаянно жаждет его. – Я хочу поцеловать тебя. – Он подходит ко мне.

– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, – отвечаю я, удивляясь своей прямолинейности.

– Хоть и не могу держаться в стороне от тебя, я не хочу, чтобы наш первый поцелуй произошел здесь, в грязном переулке.

– Наш первый поцелуй? – Боже, он будет моей погибелью.

Он прижимается своим телом к моему, руками касается моей поясницы, а затем притягивает меня к своей подтянутой фигуре. Я чувствую его возбуждение, запах мяты в его дыхании, и практически пробую сладость его кожи.

– Да, потому что то, что произошло в кабинете, недопустимо. Не так я должен был поцеловать тебя. И я планирую целовать тебя все время. – Я пытаюсь сглотнуть этот комок. – И везде. – Черт возьми. Его горячее дыхание касается чувствительной кожи на моей шее. – Все… – он вздыхает, облизывает, – …твое… – проводит рукой по моей попке и притягивает меня так близко, что между нами не остается места, – …тело.

– Пьер, – произношу его имя как стон, закрываю глаза и опираюсь всем телом на него. Провожу губами по щетине на его подбородке. Шершавость его кожи посылает ударные волны прямо в мне живот. Этот момент интимный и чувственный, и ничто не может меня отвлечь. – Поцелуй меня.

Влажными, теплыми губами он скользит по нежной коже моей шеи, и еще один оглушительный удар удовольствия устремляется вниз.

– Я не буду целовать тебя здесь, но оставлю тебя с этим... – он делает паузу, и затем я чувствую это. Языком он кружит вокруг мочки моего уха, а затем горячим, влажным ртом сосет ее.

Господи, если он продолжит в таком духе, то я запросто могу кончить.

– В следующий вторник, Холли, – говорит Пьер и отодвигается. – В следующий вторник ты придешь ко мне домой, и я буду готовить для тебя.

– Да? – задаю я вопрос с придыханием.

– Да. – Он оставляет поцелуй на моей щеке, задерживается дольше, чем требуется, но не настолько долго, как мне бы того хотелось.

Пьер проводит своими руками по моим вверх-вниз, посылая мурашки по коже.

– Ладно, – говорю я, моя голова все еще затуманена похотью.

Я, наконец, открываю глаза и обнаруживаю напряженный взгляд его серых глаз. Он поднимает руку и проводит ею по моим волосам. Резинка, сдерживающая мой хвостик, с легкостью соскальзывает.

– Мне твои волосы нравятся распущенными. – Его голос пьянит, глаза завораживают, действия приковывают внимание. Без сомнений, невозможно не поддаться напору Пьера.

С большим трудом мне удается отлипнуть от него и отыскать ключи в сумочке.

Мы больше ничего не произносим, я просто сажусь в машину и уезжаю.

Я боюсь, что если посмотрю в зеркало заднего вида, то просто остановлюсь, вернусь к нему и потребую взять меня прямо там.

Дорогой Господь, если ты меня слышишь, дай мне силы не влюбиться в него.