Текст книги "30 Световых лет. Пикник. Иллюстрированная история"

Автор книги: Марат Корчемный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Танец волка

А рядом какие-то люди

Идут по свету на ощупь,

Трогают лица руками,

Лезут с ботинками в душу…

Великан

В 1983 году в студии Малого Драматического театра Эдмунд Шклярский и Жак Волощук записали песню «Великан».

Эдмунд Шклярский: «Текст появился давно, еще в школьные времена. Тогда еще не предполагалось, что можно петь песни на русском языке. «Великан» создавался как самостоятельное стихотворение. Музыку я написал позже, когда пришло осознание, что можно петь по-русски, вкладывать в текст какой-то смысл. Мелодия песни навеяна композицией «Дай мне голубую ленту» из альбома «Аэролит» Чеслава Немена. Впервые «Великан» исполнялся на закрытии (или открытии) очередного фестиваля Ленинградского рок-клуба. Несмотря на то, что в ней не было грохота барабанов, песня имела определенный успех».

За полгода до этого события, осенью 1982, в студии Малого Драматического театра Жак Волощук случайным образом участвовал в записи группы «Кино» и познакомился с возможностями студии и ее звукорежиссера Андрея Кускова.

Жак Волощук: «В свободное время за шесть рублей в час, смешно сказать по нынешним временам, Кусков делал записи на двух магнитофонах, как у Тропилло. Только техника у него получше, с балансиками повеселее. Он был профессиональный звукореж, который понимал, что делает. Однажды в студии я нарвался на Цоя, с которым записал несколько песен. Его бас-гитарист на запись не явился, так мы с Каспаряном, за двадцать минут – время идет, оплачено – в углу что-то быстренько выучили и тут же в ленту. Я даже не помню, какие песни записывали, настолько это было второпях. Они потом на виниле вышли, на конверте написано, что Титов играл».

Историческая справка: Впоследствии некоторые фрагменты этой плёнки были включены в издание под названием «Неизвестные песни Виктора Цоя» и выпущены в 1992 году на компакт-диске.

Жак Волощук: «Попутно мы познакомились с Андреем Кусковым. Записали у него «Великана» и добычинский «Велосипед», но сохранился только «Великан». Получилось очень смешно. Эдик играл на электропиано и в конце взял не те ноты. А мне так и не удалось сыграть в долю в заключительном проигрыше. Наушников не было, все игралось как попало…»

Эдмунд Шклярский: «Великан» появился в хит-параде газеты «Смена» под рубрикой «В современных ритмах». Потом, когда у нас появился уже набор песен, более или менее объединенных какой-то мыслью, был записан альбом, куда вошла и эта песня».

Жак Волощук: «Смену» народ читал, поэтому – ух ты! Даже на моей работе великие инженеры, которые изобретали доменные печи, ездили по заграницам… Так что не прошло и пары дней с момента публикации, ко мне подошел зам. начальника с газетой «Смена» в руках: «Так, а где это можно послушать»? Мне жутко

неудобно стало: что там слушать? Он же ярый коммунист, зачем ему это надо?»

Особенности национального трудоустройства

Каждый советский человек должен был где-то работать. Официально, с печатью в «трудовой». Не работаешь – значит тунеядец, персона без определенного рода занятий. Такой вот нюанс в жизни гражданина самого справедливого общества на свете. Хочешь быть музыкантом, пожалуйста, но только в свободное от работы время. Все где-то работали, не только музыканты, даже писатели и футболисты. При всей абсурдности нарисованной картины, с этим приходилось жить. Но система была не совершенна, оставались лазейки. Одна из них – устроиться в филармонию, в любой гастролирующий коллектив. По крайней мере, будешь заниматься музыкой и не придется каждый день убивать драгоценное время, протирая штаны в никому не нужном конструкторском бюро.

Группа «Продолжение следует», куда вошли «осколки «Пикника» Жак Волощук и Леонид Кирнос.

Продолжать деятельность только в рамках рок-клуба Шклярскому стало неинтересно. Вместе с Савельевым они предпринимают попытки устроиться в Ленконцерт. Оставшиеся музыканты «Пикника» продолжают участие в фестивалях рок-клуба под названием «Продолжение следует».

Жак Волощук: «Не то, чтобы группа раскололась, просто Шклярского напрягало то, что нужно работать на какой-то неинтересной работе, потом ходить на репетиции. Но это действительно достает, это мертвого достанет. Как музыкант, он был абсолютно другого уровня, нежели мы все».

Леонид Кирнос: «Про инцидент с уходом Шклярского и Савельева мне было известно одно – ушли работать в Ленконцерт. После этого события Евсей сказал: «А давайте создадим группу «Продолжение следует»! В новом-старом составе мы даже умудрились что-то поиграть, и где-то поучаствовали, но затея особого успеха не имела. Параллельно с репетициями в «Продолжение следует», Евсей играл в кабаке. Он то и вытащил меня из конструкторского бюро, пригласив работать барабанщиком в ресторане «Застолье».

Благодаря обширным связям журналиста Михаила Садчикова, Шклярского и Савельева принимают в Ленинградскую концертную организацию. Отныне они более не инженеры и не плотники, а профессиональные музыканты. Правда, на этом все радости от пребывания в штате Ленконцерта, заканчивались. Идеологическая чистка коснулась даже вполне безобидных на первый взгляд филармонических ВИА. В 83-84 годах многие ансамбли стали жертвой необъяснимой паранойи, царящей в коридорах министерства культуры РСФСР. Так некогда популярный коллектив «Калинка» под управлением Сергея Лавровского был расформирован без каких-либо внятных причин. На осколках «Калинки» образовались несколько худо-бедно гастролирующих коллективов, куда «пикники» и попали. Об исполнении своего материала на таких концертах и речи быть не могло.

Как и раньше, возвращаясь с «работы», Эдмунд приезжал на базу в общежитии Кировского завода, продолжал сочинять и записывать песни.

Андрей Бурлака: «Многие ортодоксы говорили – как это так? Пойти в Ленконцерт, это же предательство интересов! Как раз шла подготовка ко второму фестивалю рок-клуба. Всем очень хотелось туда попасть, а «Пикник» совершенно спокойно отказывается и вместо этого частями уходит в Ленконцерт. Многие не поняли. Были разговоры в «Сайгоне». Помню, как однажды Андрей Макаревич жаловался мне – ну что, мы играем свои песни, поем, что раньше пели, а нам все время говорят – продались. Кому продались-то, Гитлеру?»

Нелегальный «Пикник»

Полуподпольный «Магнитиздат» стремительно развивается разрушая незыблемую монополию государства в лице фирмы «Мелодия» и Союза Советских Композиторов. Злую шутку с властями сыграл их собственный же закон об ограничении зарубежной музыки в репертуарах дискотек и киосках звукозаписи. Недостаток ассортимента быстро восполнили записи любительских групп, исполняющих свои песни на русском языке. Чтобы окончательно не упустить контроль над ситуацией, партийные функционеры разных уровней начинают отчаянно бороться против «самодеятельности». Горкомы комсомола спускают на места списки музыкальных исполнителей, запрещенных к проигрыванию на дискотеках и в других местах проведения досуга.

Гонения на рок-музыку в 83-85 годах ударили прежде всего по распространителям записей. Крепко досталось и магнитофонным «писателям». По стране прокатилась серия облав и конфискаций. Боролись, главным образом, с «незаконным предпринимательством». Главной уликой считались денежные купюры, полученные за подпольный концерт или продажу магнитоальбома по объявлению в газете. Если факт получения денег удавалось доказать, человеку грозили крупные неприятности.

Репрессивная машина от города к городу работала на разных оборотах, тут мягче, там жестче. В Москве ищейки проявляли особое рвение и «накрывали» всех без разбора. В Ленинграде «охота на ведьм» носила избирательный, точечный характер.

Строгость советских законов, как известно, смягчалась необязательностью их выполнения. Каждое упоминание о группе в прессе, даже критическое и негативное, имело ровно противоположный эффект и только подогревало интерес аудитории. Если ругают – значит надо послушать. И хотя записи «Пикника» пропали из «официального» оборота, магнитные катушки с «Дымом» неведомым образом продолжали растекаться по стране.

Илья Лагутенко: «С музыкой «Пикника» я впервые познакомился по классической схеме 80-х. Кто-то из друзей принес кассету (до сих пор помню – синюю Hitachi 60 мин) с надписью, то ли группа «Аракс», то ли еще какое-то похожее «филармоническое» название. У нас с друзьями тогда был такой термин «филармонический рок», такие технически подготовленные и гастролирующие по стране группы, типа «Савояры» или «Интеграл», доезжавшие и до Владивостока. Они, конечно, могли «запиливать» на гитарах и играть кавера западных групп, но интересных песен там мы обычно не находили. Но на безрыбье как говорится… И вот я ставлю кассету в магнитофон, а там с первой же строчки: «Ночь шуршит над головой как вампира черный плащ, мы проходим стороной, эти игры не для нас». На то время это был, пожалуй, еще и самый вменяемый и уникальный саунд для группы, поющей на русском. Кто-то потом сказал, что группа называется «Пикник», но я долго не верил почему-то, что группа, исполняющая такие песни, взяла себе такое «простоватое» название. «Пикник на обочине» было б круче, казалось мне…»

Армен Григорян: «Впервые я услышал «Пикник» в нашем родном Катманду, то есть на речном вокзале, на квартире моего приятеля. Мы собирались у него, чтобы слушать всякую музыку, и тут он поставил альбом «Дым». После этого случая я стал следить за творчеством группы. В первую очередь меня поразила ясность излагаемого материала, она качественно отличалась от других групп нашей молодости. Это был 82-83 год. Вот где-то в 83-м и Майк появился, потом куча всякой белиберды, невнятная запись Ильченко, Юрий Морозов в большом количестве и еще много новых групп. Но «Пикник» попал в первую обойму, которую я услышал. С самого начала своеобразный, вменяемый материал, плюс созвучие автора с моими мыслями по поводу мелодий – очень красивые!»

Дмитрий Ревякин: «Весна 1984 года, Новосибирск, радиотехнический факультет, его общежитие. Зазвучали эти волшебные строчки: «У Золушки много забот, ей надо полить огород». Выяснилось, что это был «Пикник». Я очарован был с той самой минуты. Потом мы многие песни выучили и пели их под гитару: «Зажав в руке последний рубль». Практически весь этот альбом и пели, он мне очень нравился долгое время, и не просто песнями, он мне казался цельным, и атмосфера была определенная музыкальная. Живые инструменты, голос – все было здорово. Это было первое прочтение «Пикника».

1984

Не знаю, читал ли Юрий Андропов роман Джорджа Оруэлла «1984» или так получилось случайно, но созданные ими миры были очень похожи. В своем желании загнать народ обратно в стойло, откуда он незаметно сбежал в годы тотальной брежневской индифферентности, Юрий Владимирович не чурался методов дремучих и даже местами средневековых. В этой атмосфере смешанных ароматов страха и абсурда рождались тексты и музыка нового альбома «Пикника» «Танец Волка».

Самой музыкальной группы, в привычной форме, тогда не существовало. Эдмунд Шклярский выступил как автор всего материала и мультиинструменталист, Александр Савельев как организатор процесса, «сопродюсер», говоря современным языком. На разные роли приглашались «сессионные» музыканты. Партии бас-гитары исполнял Владимир Сизов, барабаны записал Александр Фёдоров, гитарные и клавишные партии Эдмунд исполнил сам, привлекая некоторых музыкантов на роли ренторов инструментов и оборудования. В их списке числился и Сергей Воронин, владелец одноголосого инструмента «Yamaha» модели «CS 5».

Работа над альбомом проходила ночными сменами. В итоге на студии Андрея Тропилло появилась катушка с магнитной лентой, куда вошли семь песен, включая «Великана». В «Танце волка» рефлексивно отразилось настроение той промозглой осени восемьдесят четвертого, мрачное и тревожное. Некоторые строчки своих текстов Шклярский невольно почерпнул из окружающего облака звуков.

Фразу «Все мы гости в этом мире, пора домой…» произнесла девушка, обращаясь к своей подруге, оставляя недопитый коктейль на опустевшей барной стойке. Прототипом истории «чахоточного мальчика» из «Новозеландской песни» послужили детские «страшилки» из дворового фольклора.

Сюжет песни «Железный орех» зародился еще в студенческие годы. Один из знакомых автора был свидетелем невероятной истории. Маленький мальчик из любопытства засунул голову в чугунный котелок, и она там застряла. После долгих и безуспешных попыток освободить мальчика, чугунный котелок решили распилить, для чего мальчика повезли к знакомым слесарям. По дороге несчастный горестно вопрошал: «Мама, где я? Куда я попал?»

Михаил Марголис: «Нет и нет, мне не до смеха/ Нет окна и дверь размыта/ Ведь, пытать меня приехал/ Сам Великий Инквизитор…», «…трогают лица руками, лезут с ботинками в душу, и вместо сладкой конфетки, суют нам железный орех…». Крепнувший «пикниковский» хоррор-сюрреализм вкупе с «маски-шоу», которые группа устраивала на сцене, часто казался гротескным и даже клоунским. «Они старательно нагнетали жуть и мрак» – замечал Алек Зандер, он же Александр Старцев, опять-таки в «Рокси».

Для абсолютного трэша, «Пикнику» тогда следовало рекрутировать в свои ряды «лучшего солиста» того же первого рок-клубовского фестиваля Виктора Салтыкова из «Мануфактуры». Голос у него был еще выше, чем у Шклярского и, как раз, в тот момент будущий поп-стар собирался двинуть на профессиональную музработу в Ленконцерт, куда вскоре отправился и «Пикник». Но в том-то и дело, как было спето в том 1984-м, непосредственно «Пикником»: «Даже в самом пустом из пустых, есть двойное дно, есть двойное дно…». Короче, все не так просто, и не хи-хи, ха-ха…

Суховатый, избыточно статичный Шклярский (на его фоне и Цой выглядел акробатом) при содействии партнеров отнюдь не превращал «пикниковские» концерты в детские утренники, как могло показаться при поверхностном взгляде (и казалось – тому же Старцеву) он наполнял эти представления своеобразным магнетизмом. Они резонировали с духом венецианских карнавалов. В песнях наличествовали средневековый привкус и почти библейская афористичность. Группе достаточно быстро удалось обрести самостоятельность и цельность, которые сохранились и в ее ленконцертовский период».

Кто-то в белом и с косой

Альбом «Танец волка» был представлен публике

театрализованным представлением во Дворце Молодежи. Шклярский и Савельев объединяются с группой «Продолжение следует», с которой их связвала старая дружба и общая репетиционная база в общежитии Кировского завода.

Виктор Евсеев: «Поначалу я играл с Женей Волощуком в группе «Продолжение следует», которую мы сами и создали. С нами были осколки предыдущего «Пикника»: Леня Кирнос и Шепелев. К этому времени я уже отслужил в армии, поработал в «Ленконцерте», три года поиграл в ресторане. Однажды Савельев сказал, что создается новый «Пикник» из профессиональных музыкантов и предложил присоединиться бас-гитаристом и бэк-вокалистом. Почему бы и нет? Первое впечатление о материале Эдика было не очень. Мне Сава дал пленку послушать, и я не смог ее дослушать до конца, давление поднялось. Это был «Танец волка», впоследствии один из моих любимейших альбомов. А тогда я даже не дослушал и зашвырнул «катушку» куда-то в дальний угол. Потом, через неделю-две, я к ней вернулся. Со второго раза меня уже заинтересовало, повело…»

Эдмунд Шклярский: «Самое первое шоу было показано во Дворце Молодежи, где мы полностью играли свежезаписанный альбом «Танец волка». На сцену поставили точильный станок. По идее он должен был издавать определенные звуки, но что-то не заладилось. Рядом находился «Электрический рот». На заднем плане висел большой паук, сделанный из паралона. Только уже не вспомнить, висел ли он с самого начала представления или его кто-то вытаскивал. Впервые привлекли профессиональных гримеров. Костюмы брали напрокат в театральных гардеробах.

В юности я смотрел на фотографии «Слейд», «Ти-рекс», «Пинк Флойд» и додумывал, что же на сцене происходит? Казалось, там творится нечто невообразимое. С тех пор желание сделать некое собственное театрализованное шоу зрело, ему оставалось только дождаться удобного момента».

Виктор Евсеев: «На том концерте в Ленинградском дворце молодежи я выходил с огромной, настоящей косой. Мы купили ее накануне в хозяйственном магазине. «Вижу, как идет навстречу кто-то в белом и с косой» – тут я, собственно, и выходил».

Виктор Евсеев в полном боевом раскрасе. Перед каждым концертом на make up уходило 30-40 минут. Концертный костюм изготовлен в швейных мастерских Ленконцерта.

Иероглиф

Мы вместе с тобою сделали круг

И торопимся новый начать

Всe изменилось, всe изменилось опять…

Новая волна

В середине восьмидесятых в Ленинграде набирает популярность «Новая волна», музыкальное течение, которому трудно дать однозначное определение. В Америке этот термин использовали как синоним течения «Синти-поп» и приписывали к творчеству «Дюран Дюран», «Дево» и певицы Синди Лаупер. В Британии к «Новой волне» причисляли «Полис», «Клэш» или «Блонди». В Советском Союзе с терминами было попроще, в рамки описываемого жанра попадали все группы, коим не чужды эксперименты, в частности с электронным звучанием.

Эдмунд Шклярский увлекся «волной» с подачи Виктора Евсеева. Евсеев был в курсе всех «модных» течений. Совместное прослушивание «Юритмикс», Ховарда Джонса и Ника Кершоу послужило благодатной почвой, на которой взошли ростки совершенно нового звучания «Пикника».

Шклярский обращается за помощью к музыканту Александру Алексееву, работающему в ресторане «Нева». В отличие от любительской рок-сцены, игра в кабаке приносила приличный доход. Это позволяло кабацким музыкантам покупать себе дорогие инструменты и всякие модные приборы типа драммашины «Алесис» или синтезатора «Поли 800». У Алексеева в арсенале числилась невероятная вещица – Yamaha CX5M, музыкальная станция на базе компьютера MSX. Устройство обладало восьмиголосым синтезаторным модулем, четырехоктавной миди-клавиатурой и что самое главное, возможностью запрограммировать многоканальный миди-сиквенсор.

Для того, чтобы записать свою музыку, владельцу музыкальной станции Yamaha CX5M более не требовалось тратить время на поиск музыкантов и дорогостоящей студийной аппаратуры.

Звучала «Ямаха» не сказать, чтобы очень благозвучно, что с лихвой компенсировалось покладистым характером «электронного музыканта». С компьютером не надо было договариваться о репетициях, он всегда был трезвым и никогда ничего не забывал. В результате синтеза музыкальных идей Эдмунда Шклярского и новых технологий на студии Малого Драматического театра материализовались «Праздник», «Я почти итальянец», «Герой» и «Осень». Первая песня попала в новогоднюю передачу «Кружатся диски», вторая вышла на сборнике «Место встречи – дискотека». Фактически «Праздник» стал первой песней «Пикника», отснятой и показанной в телевизионном эфире.

Эдмунд Шклярский: «Тогда еще записи не было. Я приехал в редакцию телеканала и на рояле исполнил «Итальянца» и «Праздник». Редактора выбрали последнее. Первая попытка снять видео прошла неудачно. Нас посреди зимы привезли на Финский залив, и пока мы ходили по тонкому льду, натура ушла, наступила темнота, и на этом съемки пришлось закончить. Со второй попытки съемка все же удалась. Мы стояли испуганные под елочкой, никакого действия от нас не требовалось. Однако, клип был снят, его показали, свое дело он сделал».

Все изменилось опять…

Несмотря на успех новых песен, Шклярский все еще вынужден гастролировать с ленконцертовскими певцами и певицами. Надежда на то, что «Пикник» получит право выступать под своим именем и со своим материалом, по-прежнему призрачна.

Программа «Кружатся диски» с пикниковским «Праздником» вышла в новогодний эфир, сразу после совместного телеобращения Михаила Горбачева и Рональда Рейгана. В полночь на 1 января 1986 года президенты СССР и США обратились к своим народам, обещали крепко дружить и больше не ссориться по пустякам. «Холодную войну» объявили завершенной за примирением сторон.

Перемены в жизни советского народа происходили постепенно. Первым делом – борьба за трезвость. По статистике, каждый советский мужчина ежегодно закладывал за воротник 100 бутылок водки, другими словами, был вечно пьян. Производство спиртного ограничили, цену подняли, часть магазинов закрыли, а в оставшихся торговали с двух до семи.

Следующий шаг назывался «Ускорение». Экономику подкосили годы застоя, все рушится, сыплется, на отечественные товары страшно даже смотреть. Издали указ о борьбе с «нетрудовыми доходами», на предприятиях ввели «госприемку».

В марте 1986 Михаил Горбачев заявил, что трезвому и ускоренному гражданину теперь необходимо высказаться. Постановлением ЦК КПСС ограничили цензуру, разрешили публикацию запрещенных книг, перестали глушить «Рок-посевы» Севы Новгородцева. В июне модный тренд окончательно оформился в терминах «Ускорение, Гласность, Перестройка».

В новых реалиях продолжать гнобить рок-музыкантов не было никакого смысла. Ветер перемен долетел и до Ленконцерта. Отныне концертным организациям разрешалось сотрудничать с рок-группами и организовывать им гастрольную деятельность. Эту славную новость сообщил журналист «Смены» Михаил Садчиков. Благодаря своему влиянию на музыкальную жизнь Ленинграда, Садчикову удавалось помогать многим музыкантам, не только «Пикнику». Опубликованные в «Смене» хит-парады и музыкальные статьи в советские времена имели огромное значение. Например, группа «Интеграл» прошла через жернова саратовского худсовета, ссылаясь на статью в ленинградской «Смене». Известен факт, когда человеку удалось получить паспорт американского гражданина, аргументируя важность своей персоны присутствием в пресловутом хит-параде.

Шклярский получил известие, находясь в Ижевске во время гастролей с очередной певицей. Садчикову удалось замолвить словечко руководству Ленконцерта, и они заявили о своей готовности прослушать «Пикник». Ни секунды не раздумывая, Шклярский покупает билет на первый поезд до Ленинграда.

Постоянного состава у «Пикника» все еще не было, Шклярский и Савельев срочно рекрутируют всех знакомых музыкантов, с которыми сотрудничали в разное время. К группе примкнули Виктор Евсеев на бас-гитаре, Юрий Ключанцев на клавишных и Леонид Кирнос на ударных.

Для первого худсовета подготовили четыре песни – «Остров», «Праздник», «Ночь» и «Герой». Однако в последний момент Кирнос изменил свое решение, и всего за день до часа икс группа осталась без барабанщика.

На помощь вновь приходит Саша Алексеев и его Yamaha CX5M. За несколько часов удалось настроить и подготовить «электронного музыканта» к предстоящему испытанию худсоветом.

В назначенный час на репетиционную базу, расположенную в в лабиринтах общежития Кораблестроительного института, прибыли новоиспеченный «Пикник» и авторитетная комиссия в лице худруков Ленконцерта. Музыканты исполнили приготовленные песни и заверили, что вся используемая компьютерная техника принадлежит им. В результате прослушивания «Пикник» был принят в концертную организацию. Но, как оказалось, одного худсовета было еще недостаточно, чтобы отправиться в долгожданные гастроли. Требовалось утвердить программу, получить право выступать на концертах. Наступила длительная репетиционная пора.

«Пикник» выступает на популярной дискотеке в холле ЛДМ.

Эдмунд Шклярский: «Концертная организация, сгоряча взявшая «Пикник» под свое крыло, не знала, что с нами делать. Репетиционный период затянулся на всё лето, и нас уже начинало охватывать чувство безысходности. Пару раз к нам наведывался наш куратор и со словами: «Что-то у вас невесело. Вот был я на репетиции у «Форума» – у них весело!» уходил.

Второй раз его впечатления уже изменились. Был у «Форума» – у них тоже невесело, а вот у «Модерн Толкинг» – весело! И вообще, вам надо взять певицу.

В третий раз он пришел с певицей, но к счастью перспектива стать участницей «Пикника» ее не прельстила и на какое-то время от нас отстали. К нам был приставлен музыкальный ангел-хранитель в лице Владимира Воронецкого. Ему удалось сделать из нас настоящих музыкантов и подготовить к решающему худсовету в Доме Молодежи».

В это самое время состав «Пикника» пополнился еще одним музыкантом. Савельеву и Шклярскому удалось уговорить Сергея Воронина, и он присоединился к группе. Сергей владел цифровым синтезатором «Yamaha DX-7», невероятно популярным инструментом восьмидесятых. Достаточно перечислить лишь некоторых известных артистов, использующих «семерку», чтобы иметь представление о влиянии инструмента на музыкальную палитру того времени. Это «Kraftwerk», «U2», «A-Ha», «Enya», «The Cure», Vangelis, Phil Collins и даже Herbie Hancock.

Сергей Воронин на собственной даче, где стоял настоящий концертный рояль.

Виктор Евсеев: «Нам дали репетиционную базу на проспекте Энергетиков и двух режиссеров-постановщиков, которые должны превратить нас в профессиональных музыкантов. Мы все себя считали профи, ими как бы и являлись. Я уже работал в Ленконцерте, Сережка Воронин работал и Юра Ключанцев работал. У всех – музыкальное образование. А тут приходит такой скромный дяденька лет сорока, с негромким голосом. Он быстро нам доказал, что мы вообще ничего не умеем и мало что понимаем. Без лишних криков, без топота начал нас шлифовать. Играется вся программа до тех пор, пока кто-то не ошибется или сыграет не так, как виделось режиссеру. Воронецкий дослушивал дубль до конца и говорил – ребят, ну чего, ну вот Эдик, в этом соло хотелось бы...давайте еще раз. Получалось, что не песню, а всю программу еще раз. Человек был понимающий, с тонким слухом. Великий человек! Я до сих пор его считаю музыкальным гуру, как своим лично, так и нашего коллектива. Вот этой тяжелой работой он незаметно научил нас очень многому».

По дороге на профессиональную сцену

В ноябре 1986 года «Пикник» предпринимает первую попытку утвердить на худсовете свою концертную программу и получить право с этой программой выступать перед зрителем. Музыканты получают в свое распоряжение площадку во Дворце Молодежи, где за время подготовки к прослушиванию записывают отрепетированные песни на компакт-кассету. Так появился на свет еще один магнитоальбом – «Иероглиф».

Эдмунд Шклярский: «Главная песня альбома создавалась довольно долго. Начальные строчки «Иероглифа» были написаны еще в школе. В институте, когда пришло осознание того, что можно петь на русском, были попытки сделать из этого песню. Первый результат получился коротким и невнятным. Потом, с помощью совместных усилий, появилась структура и тот самый длинный проигрыш на «Ямахе» с тембром ситара».

На магнитоальбом вошло 45 минут музыкального материала, в том числе увертюра Баха в качестве интродукции новой концертной программы. С компакт-кассеты запись перенесли на большую профессиональную ленту. С подачи радиостанций в музыкальной индустрии стандартом являлся носитель – широкая магнитная лента, записанная на скорости 38 сантиметров в секунду. Надо сказать, что современные компакт-диски и близко не подошли к этому стандарту по частотным характеристикам, тем не менее современные фм-радиостанции не брезгуют порой и звуком, пережатым в формат mp3. Видимо предчувствуя, что индустрия рано или поздно девальвирует все стандарты, мастер-тейп «Иероглифа» переписали на большую катушку и в таком виде пустили гулять по свету.

Первое прослушивание худсоветом концертной программы «Пикника» закончилось полным провалом. Кто-то вырубил свет, программы слетели с компьютеров, перегорели усилители. Режиссер программы Лев Левинсон договаривается с членами жюри о повторном прогоне, но уже на концерте в Доме Молодежи, чтобы на решение повлияла реакция зрителей.

Сольный концерт «Пикника» в ЛДМ, совмещенный с ленконцертовским «худсоветом».

Эдмунд Шклярский: «Первые сольные концерты в Ленинграде. Место действия – ЛДМ (Ленинградский дворец молодежи). Приятное место для разнообразного досуга. Были там и дискотеки, и бары, и зимний сад с пальмами, и бассейн, и гостиница, и музыкальный клуб «Фонограф», где впервые публично прозвучали песни из первого альбома «Дым», и концертный зал, где собственно все и происходило. По центру фотографии виднеется во мраке электрический рот, слева гонг (еще без символа). На концерте удалось выкатить и, кроме того, настроить рояль. Концерты были совмещены с худсоветом, на котором группа отстаивала право выступать под названием «Пикник», исполнять свои песни (хотя в рапортичке они были подписаны чужими фамилиями) и право играть в концерте одно отделение, 45 минут».

К концерту «Пикник» подготовил целое шоу. Новые технологии зарождались практически на ровном месте. Надо ли говорить, что профессиональное световое оборудование было не доступно ни в аренду на время, ни в собственность навсегда. Свет стоил дороже звука, он был тяжелее, требовал больше энергии и персонала. Но выход всегда найдется, было бы желание. Если взять большую жестяную банку (от томатного соуса, например), поместить во внутрь фару со списанного самолета, получится световой прибор направленного света типа «Спот 575». Пять-шесть таких приборов вешается на ферму и Артур Макс нервно курит в сторонке.

Виктор Евсеев: «Мы подготовили шоу не хуже, чем у «Пикника» сейчас. Все приходилось делать самим. Некоторые вещи так и не удалось реализовать. Была идея подвесить все гитары на невидимые из зала лески. Стоишь, играешь, потом отошел, а гитара повисла в воздухе. Мы даже накупили этих лесок, перекидывали их через штанкеты, но так ничего и не получилось. Были совсем уникальные трюки, например – танцующие штаны. Словно полчеловека, внутри каркас. Их выбивали пушкой из-под падуги, они опускались и выплясывали. Ощущение непередаваемое. Народ реагировал жутким визгом».

За несколько дней до этого концерта «Пикники» знакомятся с танцевальной группой «Терра-Мобиле», работающих в стиле брейк-данс. За пару дней ребята выучили программу и адаптировали свои номера к электронным ритмам «Пикника».

Виктор Евсеев: «За первым режиссером-постановщиком, который довел нас до идеального звучания, пришел второй. Он почти месяц занимался с нами точными расстановками на авансцене. Ты пошел туда, а ты пошел сюда… и так, чтобы не запутались провода. Потом к нам присоединилась группа брейк-данса «Терра-Мобиле». Совершенно замечательные ребята, но у них же нет понятия, что такое гитарный провод, что он скручивается и его можно задеть. Они делали свои кульбиты, забирались на порталы, как обезьяны. Они, кстати, придумали интересный ход, в костюмах из «Триллера» Майкла Джексона в верхнем брейке ходить прямо по подлокотникам стульев на «Празднике».