Текст книги "30 Световых лет. Пикник. Иллюстрированная история"

Автор книги: Марат Корчемный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

«Терра-Мобиле» работали в разных формах, от отдельных номеров до целых спектаклей. В совместных с «Пикником» гастролях подопечные Вадима Михеенко совмещали элементы брейк-данса с пантомимой и интерактивной клоунадой.

Андрей Бурлака: «Я присутствовал во время показа пикниковской программы Ленконцерту. Помню, что там Садчиков был, какой-то журналист из Москвы, ленконцертовские специалисты. Выступление «Пикника» меня уже тогда сильно впечатлило, потому что группа активно работала со светом, у них были костюмы, необычные декорации. До этого в рок-клубе инсталляции и свет в своем примитивизме доходили до абсурда – помигало пять фонариков и здорово».

Первые гастроли

В результате последнего худсовета «Пикник» получает долгожданное право на свои 45 минут в концерте. Филармонические мероприятия того времени иногда состояли из двух и более отделений. Программа выстраивалась таким образом, что в ней участвовали представители всех эстрадных жанров. Обычно концерт открывался «разговорниками» или фокусниками. Далее – какой нибудь певец или певица. Рок-группы оставляли на сладкое, на завершение программы. «Пикник» попал в одну упряжку с «Кругом» и «Диалогом».

Самые первые гастроли состоялись в конце декабря 1986 года.

Эдмунд Шклярский: «Таллин для «Пикника» был особым городом, поскольку там прошли первые гастроли группы в новом качестве – профессионального коллектива. Все прежние места работы были с удовольствием забыты. В 1986 году «Пикник» получил право отделения – в концерте, который длится полтора часа, группе отводилось 45 минут. У «Пикника» была залитована программа, список песен, которые можно исполнять. В основе выступления были композиции с альбома «Иероглиф», но в Эстонии, как нам заявили местные журналисты, можно позволить себе лишнее и сыграть сверх программы то, что хочется. Администраторы и знатоки гастрольного быта предупреждали нас – таких условий, как в Таллине, больше не будет нигде! Нас не обманули: такого уровня гостиница, как таллинская «Олимпия», больше нигде не попадалась. Это категорическое утверждение относится и к более поздним годам, вплоть до конца девяностых».

Гастрольная программа состояла целиком из тех песен, что «Пикник» записал на кассету накануне худсовета в ЛДМ. Обзавестись собственным барабанщиком никак не получалось. Все заманчивые предложения, сделанные Леониду Кирносу, оставались без ответа. Людей незнакомых брать в коллектив не спешили. Вместо ударных использовалась драммашина и та самая «Ямаха». И то и другое пришлось приобретать, несмотря на заоблачную стоимость.

Использование на концертах передовой электроники иногда приводило к досадным казусам. В случае любого сбоя, например, от внезапного скачка напряжения, музыкальный компьютер приходилось перезагружать, что в полевых условиях не так то просто. Это сейчас, мы как данность принимаем существование двенадцатиядерных монстров с твердотельными жесткими дисками, позволяющим за несколько секунд загрузить любую операционную систему и передать гигабайты информации. «CX-5» загружалась с кассетного магнитофона со скоростью в 64 килобайта в минуту. Для таких случаев у Сергея Воронина был припасен набор спецэффектов. Если случался сбой, Воронин врубал взрывы, ветер или полицейскую сирену. Когда шум стихал, Шклярский под гитару исполнял «Иероглиф». За это время Вадим Пономарев успевал перезагрузить «Ямаху», и концерт продолжался со следующей по списку песни.

Работа в государственной концертной организации имела множество плюсов. Всеми бытовыми и организационными вопросами занимались специально обученные люди, концертная жизнь была спланирована и упорядочена. Вместе с группой путешествовал целый штат технического персонала – техники, звукооператоры, художники по свету и даже грузчики.

Эдмунд Шклярский: «Один грузчик у нас был достаточно колоритный, носил стрижку с панковским чубом. В Донецке его постоянно забирали в милицию. В гостиницу, где мы жили, звонили анонимы с криками «хайль хитлер». В то время к панкам было такое, особое отношение. А перед этим, когда мы только летели в Донецк, все «загрузились» достаточным количеством горячительных напитков. Этому грузчику доверели нести сердце нашего компьютера – магнитофон, с которого загружалась вся информация. И он забыл его на площади, в аэропорту. Мы добрались до гостиницы и увидели, что магнитофона со всей инфоромацией нет. Жак рванул в аэропорт – чемодан стоял на том же месте, нетронутый. Все закончилось хорошо».

Виниловый «Иероглиф»

В 1987 году в Советском Союзе началась активная фаза «горбачевских» реформ. Последних могикан из старой гвардии Политбюро отправили на пенсию, на ключевые посты пришли новые люди. А послушать то и нечего. Минкульт спускает секретную директиву фирме «Мелодия»: в самые короткие сроки подготовить и выпустить пластинки ведущих советских рок-групп. У «Пикника» появляется возможность, о которой музыканты даже и не мечтали.

Первые дни нового года встречали серией концертов в ленинградском ДК имени Первой пятилетки. На улице стоял сильный мороз, столбик термометра не поднимался выше -15 градусов. Нормальные люди в такую погоду греются у камина теплым глинтвейном, «Пикник» же затеял съемку клипа на песню «Иероглиф» на Грибной базе, что на Крестовском острове. Сюжет разрабатывался совместно с режиссером ленинградского телевидения Кларой Фатовой. История получилась вполне психоделичной, в духе авангарда 60-х, с участием гонга, трехрукого манекена и воспламеняющегося иероглифа. Клип показали в программе «Кружатся диски», потом «Взгляд», после чего следы видеоролика теряются и даже youtube не знает, где его искать. О возможности записать настоящую виниловую пластинку «пикники» узнали от Михаила Садчикова. Запись прошла в студии Дома композиторов, где музыкантам выделили четыре дня. На 12 дюймовый диск вошли 8 композиций, две из которых, перекочевали из предыдущих альбомов.

Эдмунд Шклярский: «Мы вначале не поверили, но такая возможность действительно появилась. И мы записали альбом «Иероглиф» и, – поскольку это была первая наша пластинка, – включили в нее уже известные песни, которые, как нам казалось, должны были туда

войти: «Ночь» и «Великан».

Готовый альбом был напечатан «Мелодией» в рекордно быстрые сроки. Через пару месяцев «Иероглиф»

появился во всех музыкальных магазинах Советского Союза от Владивостока до Калиниграда. Точных данных о тираже выпускающая фирма не сочла нужным предоставить, но по слухам речь шла о сотнях тысяч проданных экземпляров. Таким образом, альбом «Иероглиф» можно считать первым золотым, платиновым, мультиплатиновым и даже бриллиантовым диском группы «Пикник».

От Одессы до Владивостока

Эдмунд Шклярский: «Это Зеленый театр, которого сейчас нет. Всего на площадке под открытым небом прошло 11 концертов. На фотографии – один из этой серии. Солнце садилось, когда выступление подходило к концу, поэтому, скорее всего, это самое начало. Около сцены сидит наш световик Сергей Зорин. Он надеется, что солнце уйдет, и это позволит ему показать все свое мастерство. Кстати, не только конструкторы самолетов увековечивали имена в своих детищах. Сергей придумал и воплотил световой прибор, который назвал в свою честь «Узорисом».

Город Одесса оказался душевным. Сходили мы и на привоз. Некоторые поддались соблазну и купили несколько модных предметов гардероба. Но спустя некоторе время купленные вещи пришли в негодность. Оказалось, что клеточки на брюках просто нарисованы краской и исчезли после первой же стирки. Вставки на модных костюмах были сделаны из «вафельных» полотенец. Это дизайнерское чудо годилось разве что для похода за грибами…Но это не мешало всей группе, включая световиков и техников, наслаждаться жизнью. У «завпоста» была своя сверхзадача. Первым делом, в каждом городе, все силы бросались на поиск мест, где продают пиво. Не секрет, что по мере развития антиалкогольной компании, эта задача становилась все сложнее.

Первое отделение в концерте в те заповедные времена состоял из традиционного набора номеров. Это был или фокусник, или артист разговорного жанра. Во всех городах выступления обходилось, как правило, без эксцессов. Но одесская публика, острая на язык, не давала шанса выступающим в первом отделении. Поэтому артистка с хулахупом и артист разговорного жанра после первого концерта наотрез отказывались выходить на сцену, и ведущая, пытаясь их заменить, как могла, тянула время, чтобы представление все же состоялось.

Фотография сделана в фойе концертной площадки. Всего в Астрахани в тот приезд отыграли 12 концертов подряд. Наверное, самый многочисленный состав «Пикника»: Сергей Воронин, Виктор Евсеев, Александр Савельев, Юрий Ключанцев, Вадим Пономарев, Эдмунд Шклярский. Как и в других городах, многие зрители брали билеты сразу на несколько концертов, и уж конечно, на заключительный.

Выступления первых лет гастрольной жизни имели свою особенность. Часть зрителей слышала, что есть такая группа «Пикник», но что играют и о чем поют, им было неведомо. Поэтому в ход, с нашей стороны, шли все дозволенные и недозволенные визуальные приемы: обильно наложенный грим, начес, (что видно невооруженным взглядом по фото), и те самые атрибуты, как электрический рот, гонг и пиротехнические взрывы, изготавливаемые в кустарных условиях. Секрет пиротехники знали, хранили и забрали с собой световики.

Так поначалу происходило знакомство зрителей с «Пикником». Кстати, не так давно поведала нам свою первую встречу с нашей группой одна московская журналистка, живущая прежде в одном небольшом городке. На приглашение своих московских друзей отправиться на «Пикник» она сказала, что ну никак не может пойти, так как у нее нет кроссовок. Далее диалог развивался примерно в том же духе. По ходу разговора девушка пыталась узнать: раз уж кроссовки не обязательны, то по скольку надо скидываться? Полученные ответы развеяли сомнения, девушка решилась на поход.

Возвращаясь к Астрахани: на заключительный концерт прибыл первый секретарь обкома, чтобы своими глазами увидеть, что за безобразие творится в филармонии. В горком поступил сигнал, что на сцене и в зале творится невообразимое. Какие оргвыводы были сделаны нам неведомо. С нами он не встречался, и мы к нему тоже не подходили».

Несмотря на плотный гастрольный график «Пикник» продолжал поиски подходящей кандидатуры на вакантное место за ударной установкой. И такой человек однажды нашелся, даже с полным комплектом барабанов. Воодушевленные находкой, «пикники» взяли новичка в гастрольную поездку. Но скоро их постигло горькое разочарование, гражданин оказался без опыта и нужных навыков.

Леонид Кирнос: «На тот момент группе позарез был нужен барабанщик. С предыдущим «деятелем» произошел курьез. Так называемый барабанщик был владельцем установки «Tama» – модели, буквально, превосходящей пределы мечтаний советского музыканта. Однажды его взяли с собой в поездку, но он так и не вышел на сцену. Поглаживая установку, «музыкант» аргументировал свой отказ, то необходимостью лечения барабанов, то ожиданием их звучания. Скоро стало ясно, что он просто владелец дорогой игрушки. Откровенно говоря, я побаивался менять свой привычный «оседлый» образ жизни на «кочевой». Однако решил попробовать, благо предлагаемый гастрольный тур совпадал с моим отпуском. Как сейчас помню, первым городом была Костомукша. Все получилось не так плохо, как я думал. В итоге, на работу в ресторан возвращаться не пришлось. После двух лет работы в «Застолье» я снова стал участником группы «Пикник».

Эдмунд Шклярский: «На фотографии, собственно, уже написано, когда сделан снимок. Местные кооператоры не упустили шанса подзаработать: и в фойе, перед началом концертов, бойко торговали фотографиями. За право торговать с группой расплатились совместным походом в рыбный ресторан.

Всего тем летом во Владивостоке было сыграно 22 концерта. Но начиналось все не так безоблачно. Площадка, где мы выступали, была внушительных размеров – цирк, примерно на 2000 человек. Предоставленная аппаратура, по мнению обоих наших звукооператоров, никуда не годилась. После обсуждения всех аргументов «за» и «против» было решено отменить концерты и отправиться домой. Но обратных билетов было не достать. Ближайший рейс, на который продавались билеты, вылетал через 20 дней. Выбора не осталось, и мы решили попробовать выжать из аппаратуры все, что можно.

К счастью, все сложилось так, как сложилось. Владивосток оказался горячим и благодарным городом, да и мы не остались в долгу. Поскольку билеты на концерт стоили всего ничего, некоторые зрители ходили почти на все представления, которые давались практически ежедневно. А уж на заключительное шоу народ пришел во всеоружии. Девушка внушительных размеров пришла с трубой, заняла место возле сцены и подыгрывала музыкантам по время исполнения песен. Многие пришли с шампанским и твердым намерением споить нашего звукорежиссера, что им немедленно удалось. Со сцены мы наблюдали, как его тело меняет свое обычное положение на горизонтальное. Глядя на царящую вакханалию, работник цирка предложил выпустить из клетки гималайского медведя. Мы решили, что это уже чересчур и едва отговорили его от этой затеи».

Виктор Евсеев: «В последний день бедная милиция не знала, что делать. Тройное усиление поставили, но все равно народ было не унять.

С этой фотографией была интересная история. Сразу, после первого концерта за кулисы проникли двое и предложили сделать цветное фото, пока мы в гриме и костюмах. Мы согласились, нашли свободный угол, и незнакомцы сделали несколько снимков. В знак благодарности нас пригласили в местный ресторан. Вечером после выступления, а там шли по два концерта в день, наш автобус подогнали к шикарному заведению. Внутри открылась поляна, заставленная дальневосточными деликатесами. Один из наших новых друзей подходит к официанту: – Ну что, дружок, проспорил? А ну, гони монету! Я ему говорил, приведу «Пикник» на ужин…

Банкет прошел на широкую ногу: с икрой, шампанским и коньяком. Нам, конечно, приятно, но чем обязаны-то, собственно? Дружба-дружбой, но тут суммы-то такие. А они говорят: «Разрешите нам ваши фотографии перед концертом продавать?». Мы: «Да, пожалуйста!»

Уже потом, в последний день мы спросили: «Банкет-то удалось отбить?» Фотографы ничуть не смутившись отвечали: «А то! На новую «Волгу» даже осталось».

Свидетельства очевидцев

Самоволка

В марте 1987-го «Пикник» приезжал с концертом в Североморск, где я в то время служил. Чтобы попасть на концерт, пришлось организовывать культпоход, так как замполит просто в «увал» на концерт не отпустил бы. Половина жаждущих посещения концерта была продвинутой, и они знали, что такое «Пикник» и с чем его едят, а второй пришлось на пальцах объяснять,что «банда» классная, музыка офигительная, и всё в этом духе. Но у нас не было ещё билетов. Прибыв в Дом офицеров, мы узнали, что билеты только на 21.00. А увольнительная до 22.00, парням надо было на смену вахты. Пришлось бежать в ближайшее здание, от дневального звонить в часть и говорить об опоздании. Конечно, меня как организатора потом утюжили и вдоль и поперёк, но это того стоило! Места нам достались в районе 10-го ряда, при фотографировании ФЭДом всё получалось маленьким и далёким. Подумав,что всё равно нам влетит и хуже уже не будет, я гуськом пробрался между рядами. Зрители, в основном офицеры с жёнами, недружелюбно посматривали на крадущегося матроса с фотоаппаратом. Я занял позицию, с которой смотрел и фотографировал концерт. А это уже были композиции из «Иероглифа», которые для нас стали тогда открытием. На Голгофу мы возвращались довольные и счастливые!

Валерий Янаслов

Копейка

Москва, 1986 год, июль месяц. Я сажусь покурить на парапет набережной Москва-реки, рядом с собой ставлю свою новую сумочку, в ней все мои документы, включая паспорт и полученные только что права. Одно неосторожное движение – и сумочка летит в воду, я без раздумий прыгаю следом, знаю, что неглубоко, цепляюсь юбкой за что-то и рву её на фиг в клочья сзади. Через пять минут сижу там же, на парапете, реву, сушу документы, фамилию и имя в паспорте разобрать трудно, встать не могу. И тут появляется Он, мой спаситель. Сажает меня в машину, желтую «копейку», и песня у него играет, ну прямо про меня: «Мое имя – стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром...» В прошлом году, на нашей серебряной свадьбе, друзья раз пять эту песню заказывали.

Валерия Леоньтева.

Что за группа?

Однажды мне на глаза в Кирове попалась афиша с концертом «Пикника». Конечно же, я сказала, что хочу на концерт! Мой будущий муж Владимир тут же смекнул, что надо пользоваться моментом, и купил билеты, хотя понятия не имел, что это за группа. И вот, когда на концерте (это был январь 1988 года) в темноте зала под

необычно-специфическую музыку вдруг начали появляться персонажи в страшных масках и ходить сбоку по залу, очень, надо сказать, близко к нам, он замер от неожиданности, но виду не подал.

Домнина Ирина

Родом ниоткуда

Наверное, нам повезло.

Наверное, нам повезло.

Мы видели это, и верим, что видим сейчас

Друг другу назло…

В 1988 на «Мелодии» выходит второй официальный винил «Пикника» – «Родом ниоткуда».

Предложение выпустить новый альбом поступило от Артура Макарьева, известного радиожурналиста. «Пикник» познакомился с ним в результате целой цепочки случайных совпадений, благодаря которым еще в 1986 «Я почти итальянец» попал на сборник «Место встречи – дискотека». Макарьев вел популярную передачу «Место встречи – Маяк» и был продюсером целой серии пластинок.

Сергей Воронин, Эдмунд Шклярский, Александр Савельев и Артур Макарьев в московской студии фирмы «Мелодия».

«Пикник» с энтузиазмом откликается на предложение, и группа отправляется в Москву. Благодаря стремительным реформам, в Советском Союзе постепенно зарождаются новые экономические отношения. Фирма «Мелодия» перешла на хозрасчет. Государство больше не указывало в явной форме, какие пластинки выпускать, а какие нет. Хозрасчет означал, что отныне главным мотиватором назначается рубль, а не построение светлого будущего. Но каждый сотрудник фирмы грамзаписи новую экономическую политику понимал по-своему. Диссонанс возникал по одной простой причине – все хотели работать как при коммунизме, а жить, как Джеймс Бонд на средиземноморском курорте. В такую конструкцию хорошо вписывалась модель поведения типа «человек-шлагбаум». Если совсем ничего не хочется делать, просто встань на любом пути шлагбаумом и взымай мзду за проезд.

В роли «человека-шлагбаума» на пути «Пикника» к новому альбому выступила барышня, миссия которой состояла в распределении студийного времени между многочисленными желающими. Свободные смены тут годами ждут – был ее ответ на все вопросы. Но шлагбаум всякий раз рефлексивно открывался, как только барышня улавливала запах дорогих французских духов сквозь подарочную упаковку.

Запись «Родом ниоткуда» растянулась на три долгих месяца. Музыканты приезжали, уезжали, снова приезжали… Иногда приходилось задерживаться в столице на продолжительное время, и тогда они коротали дни в общежитии института Дружбы Народов. Всю гастрольную деятельность на время записи пришлось свернуть. Произошло это без особых сожалений. Ставка музыканта составляла девять рублей за концерт и никак не увязывалась с кассовыми сборами.

Для синтеза нового звучания применялись семплеры Саши Алексеева. Семплеры пришли на смену синтезаторам в конце восьмидесятых. В народе их прозвали «мозгами». Теперь вместо генераторов звука использовались готовые семплы, предварительно записанные звуки реальных инструментов. Можно было записать, например, собственный голос, загрузить в семплер и играть на клавиатуре полученным тембром. Алексеев привез на студию «Мелодии» ультрасовременный «Akai S1000».

В музыкальном плане альбом «Родом ниоткуда» отличался от предыдущего «Иероглифа» более сложной композиционной формой. Музыкальные критики классифицировали его как альбом в стиле арт-рок. А в восточногерманском журнале «Мелодии и ритмы» вышла статья, где обращалось внимание на высокий уровень звукорежиссуры в новой работе «Пикника».

Виктор Евсеев: «Эдик приносил новые вещи в виде гармонии и мелодии. Тексты песен, зачастую, впервые слышали уже на студии. Он записывал вокал, мы слушали и думали – вот, клевая вещь! А дальше каждый, как профессиональный музыкант, должен был все это дело на своем инструменте оформить, в духе музыки «Пикника».

Как-то раз репетировали «Интересно», и речь зашла о том, что нет вступления. А я перед этим что-то наигрывал на открытых струнах. Эдик ко мне подходит, и, глядя в глаза, говорит – так, здесь нужно вступление – какое? Я говорю – Эдик, подожди, дай мне пятнадцать минут, я сейчас отключусь, отойду в угол, что-нибудь придумаю. Он – нет, какое? Давай, играй. Ты сейчас что-то там наигрывал, давай. И я начал снова, он говорит – так, вот эту ноточку оставь, вот эту замени. Я играю – вот так? Он – да, вот так хорошо, давай. И, таким образом, получилось. Вот так, собственно говоря, и происходило».

Однажды в студии во время записи вдруг появились видеокамеры и журналисты, говорящие на незнакомом языке. Как оказалось, какой-то шведский телеканал снимал документальный фильм о русской рок-музыке, идя навстречу волне интереса аудитории ко всему, что связанно с «перестройкой». Судьба фильма автору этих строк неведома, но порой на пикниковскую почту приходят письма от благодарных шведских поклонников. Кто знает, может именно те самые съемки были тому причиной?

К оформлению пластинки подошли серьезно. В течение целого дня гримеры и художники колдовали над внешним обликом музыкантов, накладывая все новые слои краски и грима на их лица.

Сценический облик «Пикника» времен записи альбома «Родом ниоткуда».

Концертные версии новых песен впервые прозвучали в московских Лужниках, на концерте хит-парада ТАСС.

Эдмунд Шклярский: «Нас за какие-то заслуги поставили в программу «Хит-парад ТАСС». Организаторам требовалось что попроще, они просили исполнить «Праздник». А мы в то время записывали «Родом Ниоткуда» и хотелось сыграть «Интересно», «Нет берегов», «Я – невидим»… »

Виктор Гусев: «Когда-то уже очень давно мы с моим институтским другом в достаточно серьезном подпитии почему-то попали на сборный концерт в Лужниках. И, находясь «на протесте» против серой советской действительности, в темноте осмелевшими зайцами после каждого официозно-попсового номера требовали с последнего ряда трибуны: «Хватит! «Led Zeppelin» давай!»

Эта фотография лучше всего иллюстрирует хитросплетение сюжетов истории «30 световых лет». Виктор Гусев, чей дедушка Виктор Михайлович Гусев является автором текста знаменитой «Полюшко-поле», которая впоследствии войдет на альбом «Три судьбы», и Ян Андерсон, лидер группы «Джетро Талл», чье влияние на Шклярского и «Пикник» было весьма значительным.

И тут на сцену вышел «Пикник». Из какого-то совершенно другого мира. Да-да, конечно же, как раз из того, «цеппелиновского»! Вышел и сразил наповал... Вероятно, это сон. «Пикник» – и вдруг на сборном концерте?! Возможно, это просто родившаяся в голове метафора на тему кувырков собственной жизни и окружающей ее действительности. Или безумная игра воображения на фоне последующего скрупулезного собирания полной коллекции альбомов, посещения феерических, уже собственных «пикниковских» концертов и знакомства с самим Эдмундом Шклярским. Возможно. Спросил друга – он тоже не помнит. Тот, советский портвейн был крепким».

Виктор Евсеев: «Был такой случай, когда один из музыкантов собрался уйти из «Пикника». Его сманили каким-то интересным предложением, и он по-секрету сказал мне, что через месяц уходит. Но за этот месяц мы записали «Родом ниоткуда». Прошло время, и я спросил: «Ну что ты, как?» Он ответил: «Теперь никуда».

Лихие времена

26 мая 1988 был принят «Закон о кооперации». Наступила эра кооперативных концертов. Вместо формальной зарплаты пошли первые «гонорары». Много новых нюансов вместе с этим возникло, много вопросов открытых повисло без ответа. В воздухе запахло озоном от электрических разрядов, исходивших от мыслей, как эти «гонорары» следует распределять, честно или поровну? На этом фоне начинают разгораться жаркие дискуссии в трудовых и творческих коллективах страны. Пока накал страстей не перешагнул точку кипения, музыкантам «Пикника» еще удается находить компромиссы и продолжать совместную деятельность. Благодаря тем самым хит-парадам ТАСС, произошло знакомство с телережиссером Вячеславом Прониным, которое вылилось в съемку «Праздника» для программы «Утренняя почта» во время гастролей в Алуште.

Репетиция перед концертом. Алушта, лето 1988.

Эдмунд Шклярский: «Когда мы приехали, город был перекрыт, Горбачев неподалеку проезжал. Для съемок арендовали целый корабль, каких-то танцоров переодели в пиратов. Там попутно целая бригада с «Утренней почты» жила, они снимали летний выпуск программы. Мы даже повстречали ведущего передачи Юрия Николаева».

«Пикник» и Михаил Садчиков в коридорах СКК.

На пике интереса к рок-концертам, «Пикник» воплощает амбициозную затею. В самом конце сентября 1988 музыканты дают подряд три сольных представления на арене ленинградского Спортивно-концертного комплекса. СКК стоял в ряду крупнейших площадок Европы и вмещал 25000 человек. В том году на сцене комплекса прошли первые масштабные концерты отечественных рок-групп – «Кино», «Алисы», «Аквариума» и «Наутилуса Помпилиуса».

«Пикник» выступал 28, 29 и 30 сентября, и все три представления прошли при полных аншлагах, благодаря которым музыканты отправились в увлекательное путешествие в Грузию.

Увлекательное путешествие в Тбилиси

Эдмунд Шклярский: «Каким ветром занесло «Пикник» в столь далекие от родного города края? А вот каким. Осенью 1988 года прошли три сольных концерта в СКК, который у метро Парк Победы. Кто-то из Тбилиси был на одном из них и решил, что с таким же успехом концерты могут пройти в столице Грузии.

Когда мы прибыли к месту назначения, то столкнулись с породой организаторов, которая впоследствии господствовала на протяжении всех девяностых. Но было уже поздно. Тогда проведением концертов занимались разнообразные МКЦ (молодежные культурные центры), управляемые бывшими комсомольцами. Их умению экономить на всем позавидовали бы литературные герои, начиная от Плюшкина, кончая Гобсеком. Намечалось два концерта на велотреке. Первый так и не состоялся: кому-то не заплатили и, тот, кому не заплатили, не пустил ток в провода. Электричества не было, но билеты бойко продавались. И зрителям, чтобы как-то себя развлечь, ничего не оставалось, как кидать камни в аппаратуру. Конферансье не придумал ничего лучше, чем уверять зрителей, что вот-вот начнется концерт. Иногда он робко просил не бросать камни в аппаратуру, мол это собственность наших гостей – группы «Пикник». На самом деле все это принадлежало грузинскому ансамблю «Блиц», исполнявшему в том числе песни Битлз. Эти просьбы только подогревали азарт сидевших на трибунах. За всем этим действием мы наблюдали из окон гостиницы, в которой, кстати, тоже не было электричества, зато окна выходили прямо на велотрек. Одним словом, несмотря на всё обаяние ведущего, концерт так и не состоялся. Зато в этот день, в темноте велотрековских гримёрок, я потерял второй экземпляр очков, сконструированных из браслета для часов…

На следующий день организаторы подогнали автономную подстанцию, и электричество лилось в провода сплошным потоком. Но зрители то уже знали, что можно не только слушать музыку, но и кидаться камнями, благо что на сцене были четыре живые мишени, целиться в которых было намного интереснее, чем в аппаратуру. Поэтому, когда очередной камень, с грохотом и свистом, падал рядом с кем-то из музыкантов, то на ум приходили такие эпитеты, которые здесь воспроизвести не хватит духу. С тех пор фраза «уходим, пока ветер без камней» для «Пикника» далеко не пустой звук...

К счастью метких стрелков среди зрителей не оказалось, и мы без травм покинули сцену. Одному местному технику не повезло, на следующий день мы встретили его с забинтованной головой. К общей атмосфере концерта еще можно добавить то, что охрану мероприятия осуществляли курсанты военного училища. Поддавшись общему настроению, курсанты-охранники пустились в пляс, размахивая над головами кителями. Когда мы вопрошали у организатора: «Что происходит, что они делают!?» Организатор, растягивая слова, отвечал: «Они о-т-т-я-я-я-ги-ваются».

Сергей Вачев (свидетель событий): «На первый концерт я попал в конце сентября 1988 года. Он проходил в Тбилиси, на открытом велотреке. Зрителями были практически только солдаты, проходившие, как и я, срочную службу в городе, и курсанты военных училищ. Исключение составили (в небольшом количестве) члены семей офицеров, и сами офицеры, которые приводили нас. Местного населения, за исключением работников велотрека, на концерте замечено не было. Памятен концерт не только тем, что был первым в моей жизни концертом «Пикника», но и тем, что два курсанта

артучилища, и два моих товарища, сначала вылезли с трибуны на полотно велотрека (а за ними последовали еще сотен пять людей в военной форме), а потом эта же четверка начала прыгать и заводить толпу. В результате, во время проигрыша одной из песен, вся толпа, прыгающая в ритме музыки, привела в движение полотно велотрека. Через 40-50 секунд полотно начало входить в резонанс, амплитуда движений полотна стала увеличиваться. В этот момент я понял, что дело пахнет керосином, но останавливаться никто не спешил. Этот процесс вовремя заметила дирекция велотрека. Концерт остановили, нас всех согнали с полотна на трибуну. После 10-минутной паузы концерт продолжился».

Эдмунд Шклярский: «В конце концов устроители купили билеты в Нижний Новгород, хотя нам надо было лететь в Пермь. Но, честно говоря, тогда мы были готовы улететь куда угодно, хоть на Дальний Восток».

Конфликт интересов

По пути в Алма-Ату «Пикник» выступил в Лениногорске, (ныне Риддер) у западного подножия Ивановского хребта. Сергей Воронин на блок-флейте исполняет вступление «Я – невидим».

Противоречия, возникшие с появлением «кооперативных» концертов, со временем только усиливались. Как результат, перед самым новым годом, после турне по сибирским городам, в группе произошел раскол. Виктор Евсеев и Юрий Ключанцев покидают «Пикник» и уходят на вольные хлеба.

Виктор Евсеев: «Получился конфликт, мы ушли, организовали свою группу с осколками «Алисы», репетировали, сделали программу и даже съездили на полторы гастроли. На полторы, потому что приехали в Орел на фестиваль, попили-поели-погуляли, а концерта так и не было. Потом из нашей группы ушел Кеша Спечинский, автор почти всех песен и текстов. Никого не предупреждая, следом куда-то ушел гитарист…»