Текст книги "Тени Равенсхолма"
Автор книги: Мануэлла Макута
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Если туда ворвёшься ты со своей игрушкой наперевес,– кивнул он на кинжал– это никак ему не поможет. Нужно действовать спокойно, дай мне всё проверить.
Он закрыл глаза, сосредотачиваясь. Для старого вампира не составляло труда ощутить присутствие живых существ поблизости. А для Древнего– и неживых тоже.
– В доме трое, – наконец произнёс он. – Один из них едва жив. Двое других... не люди.
– Мы должны помочь! – Элеонора крепче сжала кинжал. Сейчас страх оставил её, девушка была готова бороться с любым, кто предоставляет угрозу отцу.
– Мы поможем, – кивнул Себастьян. – Но умно. Через чёрный ход.– он достал из кармана баллончик, тихо велев Элеоноре зажать нос. А после быстро обрызгал её с ног до головы. Запаха у странного средства не было, но через пару вдохов девушке мучительно захотелось кашлять. И лишь невероятными усилиями удалось обуздать позывы.
–Так они не почувствуют тебя.– только и объяснил.
Они обошли дом и бесшумно проникли внутрь через небольшую дверь, ведущую в подвал. Запах крови становился сильнее, смешиваясь с чем-то ещё – гнилостным, тошнотворным.
– Что это за вонь? -прошептала Элеонора, прикрывая нос.
– Похоже, очередные создания Ульриха, – тихо ответил Себастьян. – его эксперименты никогда не были полностью удачными. Тела его творений разлагались заживо.
Они поднялись из подвала и оказались на кухне. Всё выглядело нетронутым – за исключением нескольких капель крови на полу.
– Они в гостиной, – Себастьян указал на дверь.
Элеонора кивнула и приготовила кинжал. Себастьян одним плавным движением открыл дверь.
Зрелище в гостиной заставило Элеонору подавить крик. Её отец был привязан к стулу, окровавленный, но живой. Над ним склонились два существа, лишь отдалённо напоминающие людей – с вытянутыми мордами, покрытыми чем-то вроде чешуи, и длинными когтистыми руками.
Создания обернулись на звук открывающейся двери, издав нечеловеческий вой.
– Элеонора, беги! – прохрипел Виктор, поднимая израненное синее от побоев лицо на неожиданных визитёров. Сердце девушки сжалось от сочувствия– отец никогда ещё не выглядел таким ... беспомощным.
Но было поздно. Одно из существ бросилось на них с невероятной скоростью. Себастьян встретил его ударом меча, отсекая когтистую лапу. Тварь взвыла, но не отступила, атакуя снова.
Второе создание двинулось к Виктору, явно намереваясь прикончить пленника прежде, чем им помешают.
– Нет! – Элеонора бросилась вперёд, занося кинжал.
"Кинжал Теней" вошёл в плоть существа с неожиданной лёгкостью. Тварь издала пронзительный визг, и её тело начало разлагаться прямо на глазах – словно столетия настигли его за секунды. Отвратительный звук, напоминающий хлопок воздушного шарика, и тварь разлетелась на множество склизких ошметков, испачкав собой стены и пол.
Себастьян тем временем обезглавил первое создание, и оно рухнуло бесформенной массой на пол. Голова и тело существа тут же стали чернеть, пока на полу не осталось лишь несколько лужиц вонючей слизи.
– Отец! – Элеонора бросилась к Виктору, разрезая верёвки, не замечая, как он морщится от её прикосновений.
– Осторожно,– предупредил Себастьян, подходя ближе.– Он потерял много крови.
Виктор с трудом поднял голову.
– Валериан... – прохрипел он. – Ты всё-таки пришёл.
– Я давал клятву вашему роду, охотник, – серьёзно ответил вампир. -Я держу своё слово, ты знаешь.
– Мы должны доставить его в больницу, – Элеонора поддерживала отца, который едва мог сидеть.
– Нет, – остановил их Себастьян. – Обычные врачи не помогут. Яд созданий Ульриха разрушает человеческие ткани. Ему нужна другая помощь.
Он закатал рукав и поднёс запястье к своим губам. Виктор заметно поморщился, заметив это.
– Что вы делаете? – встревожилась Элеонора.
– Единственное, что может спасти его сейчас – кровь вампира, – Себастьян прокусил своё запястье. – Древнего вампира. Это должно быстро поставить твоего отца на ноги.
– Нет! – Виктор попытался отстраниться. – Я скорее умру...
– Отец, пожалуйста! – испуганно взмолилась Элеонора. – Это единственный способ!
– Вы ведь знаете , что это не обратит вас, Харт, – сказал Себастьян, поднося кровоточащее запястье к губам охотника. – Только исцелит раны. Совету не нужен ещё один вампир в городе, тем более такой упрямый, как вы.
Виктор сопротивлялся ещё мгновение, затем, встретившись взглядом с умоляющими глазами дочери, сдался.
– Будь ты проклят, Валериан, – беззлобно прошептал он, прежде чем принять кровь вампира.
Реакция была почти мгновенной. Цвет вернулся к лицу Виктора, раны начали затягиваться на глазах. Элеонора, не веря своим глазам, всхлипнула, обняв отца, и с благодарностью посмотрела на Валериана.
– Как ты узнала, что это не я? – спросил он Элеонору, когда смог говорить нормально.
– Он догадался, – она кивнула на Себастьяна. – А я... у меня были подозрения. Ты вёл себя странно.
– Двойник, – кивнул Виктор. – Он напал на меня три дня назад, был в обличие знакомого мне человека. Я думал, что убил его, но он оказался сильнее. – Он повернулся к Себастьяну. – Ульрих вернулся. И он безумнее, чем когда-либо.
– Я знаю, – мрачно кивнул Валериан. – Совет тоже– они обеспокоены исчезновениями доноров.
– Не только доноров, – Виктор с трудом поднялся, опираясь на дочь. – Он похищает и обычных людей. Для экспериментов. Эти твари, – он кивнул на останки созданий, – только начало. У Ульриха есть "Сердце Тьмы".
Себастьян замер. Он не мог поверить в услышанное. Если всё это – правда, то Томас был прав. Миру может наступить конец.
– Вы уверены?
– Я видел его собственными глазами, ; подтвердил Виктор. – В подземельях под Мрачным лесом. Он использует артефакт для создания своих монстров. И готовит что-то большое. Ритуал в полнолуние.
– До полнолуния три дня, – подсчитал Себастьян. – У нас мало времени. Мы не успеем...
– У нас нет выбора, – Виктор выпрямился. – Нужно уничтожить "Сердце Тьмы" и остановить Ульриха любой ценой.
–Для этого придётся объединить "Серебряный крест" и Совет Бессмертных, – заметил Себастьян.– Только так мы сможем побороть его армию.
– Я созову охотников, – кивнул Виктор. – Но Совет... сможешь ли ты убедить своих?
– Придётся, – Себастьян помрачнел. – Хотя Лидия и некоторые другие не горят желанием сотрудничать с людьми.
– А что с двойником? – вмешалась Элеонора. – Он всё ещё где-то там, с лицом отца или моим.
– Он будет искать тебя, -подтвердил Виктор. – Ульрих хочет использовать тебя, чтобы заманить Валериана в ловушку.
– Меня? – удивилась Элеонора. – Почему именно меня?
Виктор и Себастьян обменялись долгим взглядом. Кажется, они оба понимали, зачем Ульриху нужна Элеонора.
– Ульрих знает мои слабости, – наконец произнёс Себастьян. – Я всегда защищал род Хартов. Это... личное обязательство.
Элеонора чувствовала, что за этими словами кроется нечто большее, но сейчас было не время для расспросов.
– Что нам делать дальше? – спросила она.
– Мне нужно связаться с Советом, – ответил Себастьян. – А вам обоим следует перебраться в безопасное место. Двойник вернётся, и он приведёт с собой других созданий Ульриха.
– У "Серебряного креста" есть убежища, – сказал Виктор. – Мы можем спрятаться в одном из них, я найду способ известить тебя, в каком.
– Я приду за вами к рассвету, – кивнул Себастьян. – И, Харт... – он помедлил, – Спасибо за доверие.
– Не за что, кровосос, – проворчал Виктор, но в его голосе не было настоящей враждебности. – Просто не заставляй меня пожалеть об этом.
Когда Себастьян ушёл, Элеонора повернулась к отцу:
– Что на самом деле связывает вас с Валерианом? Что это за "личное обязательство"?
Виктор тяжело вздохнул.
– Долгая история, дочь. И сейчас не лучшее время. Но... – он посмотрел ей в глаза, – если мы выживем, я расскажу тебе всё. Обещаю.
16. О маме
Виктор Харт сидел в полумраке своего кабинета, глядя на дрожащее в камине пламя. Дубовые панели стен отражали теплые блики огня, создавая иллюзию уюта, которого он не чувствовал. Тонкие шрамы на его запястьях, следы оков из вампирского подземелья, всё еще саднили, напоминая о днях плена, из которого он смог вырваться лишь несколько дней назад, и то, с помощью дочери, которая не побоялась обратиться к древнему вампиру. И, конечно, самого древнего вампира, Себастьяна Валериана.
Он поднял голову, когда услышал тихие шаги за дверью. Даже сквозь тяжелый дуб он мог различить лёгкую поступь дочери. Слишком лёгкую, грациозную и, в то же время, весьма уверенную для двадцатидвухлетней девушки. Элеонора взрослеет, желает он того или нет.
– Входи, Элеонора, – произнёс он, не повышая голоса.
Дверь открылась бесшумно, и на пороге возникла его дочь, девушка с длинными огнеными волосами и бледным лицом– настолько похожая на свою мать, что иногда у Виктора перехватывало дыхание.
– Как ты узнал, что это я? – спросила она, входя в комнату. – Я старалась идти тихо.
Виктор невесело усмехнулся.– Ты всегда ходишь тихо, Эль. Слишком тихо. К тому же, кто это мог быть ещё?
Элеонора присела на край кресла напротив отца. В её взгляде читалось столько вопросов, и Виктор понял – больше откладывать нельзя. Особенно теперь, когда он едва не погиб, и она могла остаться одна, не зная правды.
– Отец, – начала Элеонора, её бледные пальцы нервно перебирали складки платья, -Когда тебя не было, со мной что-то странное происходило...
–Что именно? – он подался вперёд, внимательно вглядываясь в её лицо. Его худшие опасения подтверждались на глазах.
– Я... я слышала маму, – прошептала она, и в её голосе прозвучали одновременно страх и надежда. – Не просто как обычно, когда мне кажется или снится. По-настоящему. Она звала меня в твою комнату. Говорила, что мне нужно узнать что-то важное. Приходила...часто, очень часто в последнее время. А недавно я нашла у себя ...
Виктор сжал подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев.
– И что ты нашла?
Элеонора достала из кармана платья шёлковую ленту, выцветшую от времени, с вышитыми инициалами "М.Х." – Маргарет Харт.
– Она была на моей подушке. Странно, правда? Марта меняет бельё каждые три дня, как бы я могла не заметить такую вещь? – Элеонора провела пальцами по вышивке. – И ещё... я видела её силуэт в зеркале, за своей спиной. А когда оборачивалась – никого. Отец, я теряю рассудок?
Виктор глубоко вздохнул и поднялся. Он подошёл к одному из шкафов, достал бутылку бренди и налил себе щедрую порцию. На этот раз он выпил напиток также быстро и уверенно, как делал это обычно. Элеонора укорила себя за то, что, затаив дыхание, наблюдала за этим, чтобы полностью развеять остатки сомнений – вдруг отец на самом деле другое отродье Ульриха, более хитрое?
– Нет, Эль. Ты не теряешь рассудок. ; Он сделал глоток. – Ты просто... взрослеешь. И происходит то, чего я всегда боялся.
– О чём ты говоришь?
Виктор вернулся в кресло и посмотрел прямо в глаза дочери.
–Ты знаешь, что случилось с твоей матерью?
– Она умерла при родах, -тихо ответила Элеонора, уже понимая, что эта версия– неправда. – Ты говорил, что была какая-то редкая болезнь...
– Я лгал, – резко произнёс Виктор. – Не при родах. После. И не от болезни... хотя, возможно, это тоже своего рода болезнь.
Он сделал ещё один глоток бренди, словно искал в янтарной жидкости мужество.
–До твоего рождения, много лет назад я совершил самую большую ошибку в своей жизни. Я был молод, самоуверен, влюблён. Мы с твоей матерью только поженились. Глупец! Я хотел... хотел произвести на неё впечатление. -Он горько усмехнулся. – Решил взять её в Карпаты, показать ей моё ремесло. Тогда мне казалось, что она найдет это более мужественным, чем та профессия, которую я тогда использовал для прикрытия, историк.
– Охоту на вампиров? – Элеонора подалась вперёд, её глаза блестели в полумраке.
– Да. Маргарет была такой же, как ты – любопытной, бесстрашной. Узнав правду, она сама настояла, чтобы я взял её с собой, а я... я поддался искушению. Хотел, чтобы она увидела, какой я герой.
Виктор допил бренди одним глотком.
– На нас напали трое. Я был готов к одному, может быть, двум... но не к трём. Двоих я убил, но третий... – его голос дрогнул. – Третий добрался до Маргарет. Он укусил её, прежде чем скрылся. Я оттащил его, прогнал, но было поздно.
Элеонора побледнела ещё сильнее.
– Мама... стала вампиром?
–Не сразу, – покачал головой Виктор. -Мы вернулись в Равенсхолм. Через несколько недель узнали, что она беременна тобой. Процесс обращения замедлился... словно твоё присутствие в её чреве как-то сдерживало проклятие. Девять месяцев она боролась с собой, жаждой крови, изменениями. Родила тебя... а потом изменения ускорились.
Он замолчал, не в силах продолжить.
– Что произошло дальше? – тихо спросила Элеонора, хотя, казалось, уже знала ответ.
– Она попросила меня убить её, – глухо произнёс Виктор. – В один из последних моментов ясности сознания. Она знала, что скоро забудет себя, забудет нас... станет тем, с кем я сражался всю жизнь. – Он сжал кулаки. – И я сделал это. Для неё. Для тебя. Тогда я...Не знал, не понимал, что всё могло бы быть иначе.
В комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в камине.
– Значит, я... – начала Элеонора, её голос дрожал.
– Ты дампир, Эль. Полукровка. Дитя человека и того, кто был укушен вампиром. – Виктор смотрел на неё с болью и любовью. – Вот почему ты всегда была особенной. Сильнее, быстрее других детей. Вот почему ты так мало спишь. Почему иногда инстинктивно избегаешь прямого солнечного света– помнишь, в детстве я говорил, что у тебя аллергия на солнце? Почему иногда... видишь и слышишь то, чего не могут другие.
Элеонора медленно поднесла руку к своему лицу, словно видя его впервые.
– Но я не ведь пью кровь, – прошептала она. – Я не чувствую жажды...Дампиры, они ведь...не пьют кровь.
– Пока нет, – мягко сказал Виктор. -Но с возрастом это может проявиться. Особенно сейчас, когда ты становишься женщиной. Вот почему... вот почему я должен был рассказать тебе правду. Дампиры не изучены, никто не может сказать наверняка, что они такое, как будут...себя вести. – аккуратно закончил он, старясь не глядеть на дочь.
Элеонора долго молчала, разглядывая ленту матери в своих руках.
– Значит, я могу видеть маму... по-настоящему? Это не воображение?
Виктор нахмурился.– Что ты имеешь в виду?
– Когда тебя не было, я не просто слышала её голос. Я видела... не чётко, скорее как тень или отражение в воде... но это была она. Она сказала, что любит меня. Что гордится мной.– Слёзы заблестели на ресницах Элеоноры. – Что мне нужно быть осторожной.
Виктор напрягся.– Осторожной? С чем?
– Она не сказала. Только повторяла: "Не всё то, чем кажется. Будь осторожна, моя девочка." – Элеонора подняла взгляд на отца. – Что это значит? И откуда взялась эта лента? Я нашла её на своей подушке, но ты сказал, что ничего не знаешь о ней.
Виктор тяжело поднялся и подошёл к окну. За стеклом опускались сумерки, погружая сад поместья Хартов в синюю полутьму.
– Я точно не клал эту ленту, – медленно произнёс он. – У меня нет никаких вещей Маргарет в нашей спальне. Всё, что осталось от неё, хранится в сундуке на чердаке. Запертом сундуке.
Он развернулся, и Элеонора увидела, как изменилось его лицо -из усталого и печального оно превратилось в хищное, настороженное.
–Ленту могла положить только Марта, – проговорил он. – Только она имеет доступ к моей спальне.
– Зачем ей это? – удивилась Элеонора, позабыв даже смутиться отцовской откровенности.
Виктор опустился перед дочерью на колени, взяв её за руки.
Р Послушай меня внимательно, Эль. То, что со мной случилось – плен у вампиров – это не случайность. Меня предали. Кто-то сообщил им, куда я направлюсь, и они ждали меня. – Он стиснул её пальцы. – Я думал... я думал, это мог быть случайный информатор из таверны, но теперь... лента твоей матери, её предупреждения... И то, что Ульрих точно знал круг моих знакомых.
– Ты думаешь, это Марта? – прошептала Элеонора. – Но она с нами уже десять лет! Она любит нас. Она... она... – девушка запнулась, увидев выражение лица отца.
–;Да, она любит, – горько сказал Виктор. – И даже лишком сильно. Несколько недель назад, перед моим отъездом, она призналась мне в любви. Сказала, что ждала десять лет, что заменила тебе мать и заслуживает стать моей женой. – Он покачал головой. – Я ответил, что говорил ей с самого начала – между нами не может быть ничего серьёзного. Только физическая близость время от времени... я всегда любил только Маргарет. Марта была в ярости.
– А потом тебя схватили вампиры, + тихо произнесла Элеонора. -Но я всё равно не понимаю, причем тут Марта?
– И ты начала видеть призрак матери, – закончил Виктор. – Который привёл тебя к её ленте на твоей подушке.
– Она хотела, чтобы я знала, – прошептала Элеонора. – Хотела предупредить.
Виктор поднялся, его движения стали резкими, целенаправленными.
– Нет, думаю, она хотела не этого. Где Марта сейчас? – грубовато спросил он.
– Ушла в город за покупками, – ответила Элеонора. – Должна вернуться к ужину.
Виктор кивнул и начал доставать из секретного ящика стола серебряный кинжал и небольшой флакон со святой водой.
– Что ты собираешься делать? + встревоженно спросила Элеонора.
– Задать ей несколько вопросов, – мрачно ответил Виктор. – И выяснить, насколько глубоко её предательство.
Элеонора порывисто встала.-Я иду с тобой.
– Нет. – Виктор оценивающе посмотрел на дочь. – Это опасно.
– Я дампир, помнишь? – в её голосе прозвучала новая нота уверенности. -К тому же, в этом замешана и моя мать.
Отец колебался, глядя на неё новым взглядом – не только как на дочь, но как на союзницу.
– Ты никогда не обучалась сражаться, – заметил он.
– Но я умею, – тихо ответила она. – Я наблюдала за тобой годами. И... иногда тренировалась сама. К тому же, не думаю, что с Мартой будет тяжело справиться.
Виктор удивлённо посмотрел на неё, затем медленно кивнул.
– Похоже, ты унаследовала не только внешность матери, но и её дух. – Он достал из ящика стола второй кинжал, поменьше, и протянул Элеоноре. – Возьми. На всякий случай.
Она приняла оружие с благоговением, словно реликвию
– Отец, – негромко произнесла она. – Если я дампир... что это значит для моей жизни? Что будет со мной дальше?
–Если бы я только знал, Эль. – пожал плечами отец – Если бы только знал.
17. Марта
Виктор Харт стоял у дверей своего кабинета и смотрел, как последние лучи солнца исчезают за горизонтом. Рука, державшая стакан с виски, была покрыта шрамами – новыми, оставшимися после плена, и старыми, накопленными за долгое время охоты на вампиров. Он сделал глоток, и алкоголь обжег горло, но боль была приятной– напоминанием о том, что он все еще жив. Вообще, когда-то в ордене его учили тому, что боль означает жизнь. Всегда. Мы приходим в этот мир через боль, когда мы чувствуем боль– значит, мы всё ещё живы и остаёмся людьми. Конечно же, после этого всегда шли изнуряющие и мучительные тренировки, в ходе которых его били длинными деревянными палками, заставляли сражаться голыми руками против вооруженных ножами или кинжалами противников, сражаться в темноте или тесном подземелье. Подобное должно было закалить начинающего охотника, научить его вести сражение где угодно. И даже плен для послушников или новых охотников в ордене был– темные холодные подземелья, где никто из пленников не знал, сколько именно ему суждено там просидеть до того, как его испытание закончится.
Поэтому плен у вампиров не сломил Виктора, хотя они очень старались. Пытки, изоляция, голод – все это должно было превратить его в сломленное существо. Но Ульрих и его приспешники не учли и ещё одного: ненависть, горевшая в его сердце, была сильнее любой боли, которую они могли причинить. Ненависть и воспоминания о Маргарет.
Виктор взглянул на старую фотографию в рамке, стоявшую на столе. Маргарет улыбалась ему сквозь время – почти двадцать два года прошло, но боль от ее потери не утихала. Ее образ преследовал его во сне и наяву, особенно сейчас, когда он наконец-то разгадал тайну, мучившую его последние недели.
Звонок в дверь прервал поток его мыслей. Виктор отставил стакан, вышел из кабинета и медленно направился к входной двери. Он знал, кто пришел. Он сам пригласил ее. Вчера она не пришла, отправив покупки с курьером. Марта сказала, что плохо себя чувствует. Впрочем, это было даже на руку – сегодня Элеонора не напросится быть вместе с ним. Виктор, понимая, что каждая из женщин чувствует подвох, специально отправил дочь на " задание"– попросил помощи в осуществлении слежки за одним из домов, где, будто бы, планировали собраться вампиры. Естественно, двое охотников, что были вместе с ней, были предупреждены о том фарсе, в котором участвуют. А Марте же...Марте он сказал, что погорячился, отказав ей перед отъездом, а сейчас всё обдумал, и готов поговорить снова. И она поверила.
Сейчас она стояла на пороге – высокая брюнетка с резкими чертами лица, которые многие мужчины, в том числе и сам Виктор, находили привлекательными. На ней было темно-синее платье и легкий черный кардиган – наряд, в котором она часто приходила в его дом для уборки. Но сегодня она была не со своей большой сумкой со средствами и тряпками, которую никогда не оставляла даже тут, переживая за них едва ли не больше, чем за их отношения с Виктором.
– Ты просил приехать, Виктор, – едва заметно нервничая сказала она, входя в дом. От нее пахло духами – слишком много, как будто она пыталась что-то скрыть.
– Да, – ответил он, закрывая за ней дверь. – Проходи в гостиную.
Она прошла вперед, а Виктор на мгновение прикрыл глаза, собираясь с силами. Он знал, что будет нелегко, но другого пути не было.
В гостиной Марта остановилась посреди комнаты, не садясь. Она выглядела напряженной, но пыталась это скрыть за легкой улыбкой.
– Что-то случилось? – спросила она. – Ты выглядишь... иначе.– она нервно облизнула губы, скользнув взглядом по его рукам.
Виктор медленно подошел к столику, на котором лежал предмет, накрытый платком.
– Я хотел поговорить о том, что произошло, пока меня не было, – сказал он, глядя ей прямо в глаза.
– О чем? – Марта слегка нахмурилась, но взгляд не отвела.
– О том, как моя дочь обнаружила на своей подушке вот это, – Виктор сдернул платок, открывая шелковую ленту бледно-розового цвета. – Ленту ее матери. Ленту, которая хранилась в шкатулке на чердаке, о которой знал только я.
Лицо Марты на мгновение дрогнуло, но она быстро взяла себя в руки.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Виктор. Ты ведь знаешь, я никогда не прикасалась к вещам Маргарет.
Виктор покачал головой.
– Не лги мне, Марта. Ты единственная, кто имел доступ к дому в мое отсутствие, единственная, кому Элеонора доверяла настолько, чтобы позволить убираться в своей комнате.
– Это обвинение? – голос Марты стал острее. В нем мелькнула нотка обиды. Почти правдоподобная, если бы Виктор был проще и доверчивее.
– Это констатация факта, – спокойно ответил Виктор. – Как и то, что ты была единственной, кто знал о моих планах отправиться в то место, где меня схватили вампиры.
Марта сделала шаг назад, ее глаза сузились.
– Ты думаешь, я тебя сдала?! -е голос дрожал от едва сдерживаемого гнева или страха, а может, и того, и другого.– Десять лет, Виктор! Я работаю...
– Я не думаю, – прервал её охотник, покачав головой. – Я знаю.
Он достал из нагрудного кармана свернутую записку.
– Это я нашел среди твоих вещей, когда искал причину, по которой лента Маргарет оказалась у Элеоноры. Адрес тайного убежища вампиров и время, когда я должен был там появиться.
Марта побледнела, но в следующее мгновение ее глаза вспыхнули яростью. Кажется, она поняла, что отпираться бессмысленно. А, может, годами сдерживаемые злоба и ненависть прорвали плотину.
– И что с того? Да, я сделала это!– выкрикнула она. – Ты заслужил каждую секунду того ада, через который прошел! А твоя дочь ...я ничего не сделала ей, они сказали, что всё это только выманит тебя!
Виктор не двинулся с места, хотя внутри него все закипело.
– Почему, Марта? – спросил он тихо. – За что такая ненависть?
– За что!? – Марта горько рассмеялась. – За то, что ты использовал меня все эти годы, Виктор! Я была для тебя лишь удобной домработницей, которая иногда согревала твою постель, когда тебе становилось одиноко! Ты никогда не вел себя со мной так, как я того заслуживаю! За всё это время ты даже дочери не удосужился рассказать о наших отношениях!
– Я никогда не обещал тебе большего, – ответил Виктор. – С самого начала я сказал, что...
– Что твое сердце до сих пор принадлежит ей,+ перебила Марта, указывая на фотографию Маргарет. – Мертвой женщине, которую ты сам убил! Больше двадцати лет хранить верность призраку, Виктор? Это безумие!
– Ты не можешь понять, -глухо сказал он.
– О, я прекрасно понимаю, – процедила Марта. – Ты позволял мне обманываться, надеяться, что однажды что-то изменится. Но ничего не менялось. И тебе было это удобно. Влюбленная дурочка, которая готова на всё ради тебя– убирать, греть постель по одному щелчку пальцев. А ещё – молчать и не отсвечивать, если это нужно.
– И за это ты решила отдать меня вампирам? – Виктор сделал шаг к ней. – За это ты решила довести мою дочь, подкинув ей ленту матери? А призрак Маргарет– тоже твоих рук дело? Скажи, что они сделали, чтобы заставить Элеонору её видеть?– но, по недоумению во взгляде женщины, Виктор понял, что она не в курсе. Нахмурившись, он спросил напрямую.– Вампиры лгут, Марта. Что они обещали тебе?
– Они обещали..– голос Марты стал тише, но в нем появились новые нотки, почти мечтательные. – Обещали, что если я помогу им, они примут меня к себе. Не как жертву, а как донора. Я буду жить долго, Виктор, очень долго. Сохраню молодость, пока ты будешь стареть и слабеть. А потом, может быть, они сделают меня одной из них.
Виктор почувствовал, как внутри что-то оборвалось.
– Ты не понимаешь, с чем связалась, Марта, – сказал он. – Они лгали тебе. Доноры для таких, как те, с кем ты связалась, – просто скот и не больше.
– Неправда! – воскликнула она. – Они ценят меня, в отличие от тебя!
– Они используют тебя, р Виктор покачал головой. – Как только ты выполнишь их задание, они высосут тебя до капли или превратят в безвольную марионетку, которая будет умирать день за днём, пока они иссушают её вены до дна.
– Замолчи! – крикнула Марта, и ее лицо исказилось от ярости. – Ты всегда считал себя лучше всех, всезнающим охотником на вампиров! А кто ты на самом деле? Убийца своей жены, отец, который даже не может защитить собственную дочь! Что, думаешь, я не догадывалась, что она такое? !
Виктор стиснул кулаки, но сдержался.
– Уходи, Марта. Я не хочу тебя больше видеть.
– О нет, -Марта шагнула к нему. – Ты не отделаешься от меня так просто. Ты разрушил мою жизнь, Виктор Харт. Годы, потраченные на тебя, на твой холодный дом, на твои призрачные надежды!
Она бросилась на него с неожиданной силой, ее ногти целились ему в глаза. Виктор перехватил ее руки, удивляясь силе, с которой эта женщина пыталась причинить ему боль.
– Успокойся, Марта! – крикнул он, удерживая ее запястья.
– Ненавижу тебя! – она продолжала вырываться. – Ненавижу за то, что не смог полюбить меня, за то, что всегда смотрел сквозь меня! За то, что заставил меня ревновать к мертвой женщине! Это ты сделал из меня чудовище! Ты!
Виктор оттолкнул ее от себя, и Марта отступила на несколько шагов, тяжело дыша. Немного придя в себя она с горечью усмехнулась.
– Они вернутся за тобой, Виктор,– злобно прошипела , поправляя растрепавшиеся волосы. : И в этот раз тебе не сбежать. А твоя драгоценная дочь... возможно, она присоединится к ним. Представь, как бы это понравилось Маргарет. Твоей гребаной святоше Маргарет, что наплевал на дочь, на мужа, занятая лишь собой и своей бедой
Гнев наконец-то прорвался сквозь самообладание Виктора. Он схватил Марту за плечи и потащил к двери.
– Убирайся из моего дома, – процедил он, открывая входную дверь. – И не возвращайся! В следующий раз я не буду так добр.
Он вытолкнул ее за порог, и Марта едва не упала на ступеньки.
– Ты пожалеешь об этом, Виктор Харт! – крикнула она, когда он захлопывал дверь. – Все вы пожалеете!
Дверь закрылась, отрезав ее последние слова. Виктор привалился к ней спиной, чувствуя, как силы покидают его. Предательство Марты ударило больнее, чем он ожидал. Не потому, что он любил ее – нет, его сердце по-прежнему принадлежало Маргарет. Но он доверял ей, впустил в свой дом, в свою жизнь.
И теперь он знал, что должен готовиться к новому витку войны. Марта, конечно же, дала им всю информацию, которую они могли использовать против него. За десять лет получив доступ во все комнаты дома, даже секретные, она умело манипулировала Виктором, напрочь потерявшем бдительность в своем же доме. Нарочито безразлично относясь к его рассказам, тому, что он доверяет ей ключи, она умело втерлась в доверие, зарекомендовав себя простой влюбленной женщиной, которой и дела нет до того, чем занимается объект её страсти.
Виктор оттолкнулся от двери и медленно направился обратно в кабинет. На его столе лежал дневник охотника – одна из старая книг, куда он записывал все свои наблюдения, все знания о вампирах. Кажется, сегодня ему нужно выговориться как никогда раньше.
18. Наедине
Осенний ветер тихо шелестел листвой и доносил запах влажной земли. В тусклом свете луны Элеонора, уже собиравшаяся ложиться спать, заметила странное движение – темный силуэт мелькнул возле дубовой ветки, протянувшейся к её окну.
Летучая мышь. "Как банально."– мелькнула непрошеная, точно и сама ночная гостья, мысль.
Маленькое создание зависло в воздухе, словно изучая её своими крохотными глазками-бусинами. Элеонора невольно улыбнулась. Раньше подобное зрелище вызвало бы у неё трепет, ведь в поместье Хартов знали, что такие ночные гости часто были предвестниками появления вампиров, а то и сами вампиры, немногие из которых умели оборачиваться. Но сегодня она испытывала лишь странное умиротворение. Её инстинкты дремали, значит, вряд ли ей грозит опасность. К тому же, охрана из охотников Серебряного Креста патрулировала территорию поместья. Отец настоял на этом после своего плена и предательства Марты . Элеонора и сейчас изредка слышала приглушенные голоса охотников на вампиров, доносившиеся из сада. Их присутствие должно было внушать уверенность, но она чувствовала, что этой ночью ей ничего не угрожает.
Летучая мышь сделала еще один круг перед окном и исчезла в темноте. Элеонора потянулась к оконной защелке.
"Это безумие," – прошептала она сама себе, медленно открывая окно. Но сердце замерло в предвкушении.
Прохладный воздух хлынул в комнату, заставив пламя свечей затрепетать. И тогда она увидела его – высокую фигуру, расположившуюся на широком подоконнике с той небрежной грацией, которая была свойственна только ему.
