Текст книги "Тени Равенсхолма"
Автор книги: Мануэлла Макута
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– Я слышала, в университете сейчас настоящий переполох из-за какого-то профессора – Марта размешивала сахар в чае.
Чайная ложка выскользнула из рук Элеоноры и со звоном упала на блюдце. Но Марта имела в виду другого, а не того профессора с темными глазами, чье лицо постоянно стояло перед глазами дочери Виктора Харта.
–Эсте...Эсте...Не могу вспомнить имени.– нахмурилась Марта, облизнув ложку.
– Эстебан Броуди, -тихо произнесла Элеонора.
– Точно! Говорят, все студентки от него без ума. Знойный красавчик, правда?– с любопытством спросила она девушку.
Элеонора, кивнув, молча налила чай и села напротив Марты.
– Вы как, мисс Элеонора? Выглядите бледной.
– Я просто плохо спала.
– Надеюсь, не из-за этого вашего нового профессора? – Марта хитро прищурилась.
Элеонора поморщилась.
– Нет, конечно. Я вообще мало его знаю.
Это не была ложь. Элеонора не входила в клуб поклонниц профессора Броуди, но вот о профессоре Валериане знала больше, чем кто-либо в Равенсхолме. Она видела, как он... Воспоминание о вчерашнем вечере накатило с новой силой. Она сидела на толстой ветке дуба, что рос почти вплотную к окнам дома профессора – просто хотела узнать, действительно ли он живет один, как говорили студенты ( по крайней мере, она уверяла себя именно в такой цели своего наблюдения) . А увидела, как он склоняется над шеей брюнетки в красном платье, и тонкая струйка крови стекает по белоснежному воротнику его рубашки.
– Кстати, о странностях, -продолжала Марта, отхлебывая чай. – Слышали о переполохе на Вязовой улице вчера ночью? Полиция приезжала.
Элеонора поперхнулась.
– Правда?
Значит, всё же, приехали. Сердце замерло– неужели сейчас что-то ужасное выяснится. Может, нашли обескровленный труп брюнетки с выражением невероятного ужаса на лице?
– Да, якобы кто-то анонимно сообщил о криках из дома номер семнадцать. А там как раз тоже кто-то из ваших профессоров живет.
Элеонора почувствовала, как кровь отливает от лица. Она была уверена, что видела, как профессор Валериан пил кровь той женщины. В панике она сбежала домой и, не раздумывая, позвонила в полицию, назвавшись соседкой, которая слышала крики. Утром, осознав последствия своего поступка, девушка снова позвонила, намереваясь узнать подробности, но в ответ услышала лишь, что не разглашают информацию третьим лицам. А ещё ей довольно грубовато напомнили об ответственности за ложные доносы.
– И что там было? – спросила она, стараясь говорить непринужденно. Скорее всего, ничего, ведь иначе полиция не назвала бы её сообщения ложным доносом, но вдруг. Они могли приехать днём и проверить ещё раз.
– Да ничего! – Марта засмеялась. – Полиция приехала, профессор открыл дверь, был один в доме, читал книгу. Вот он удивился, наверняка. Сразу две патрульные машины приехали. Сержант Миллс, муж моей кузины, сказал, что профессор даже из вежливости предложил им чаю с бутербродами! Естественно, они отказались, поблагодарили и уехали обратно.
Элеонора машинально потянулась за серебряной ложкой, чтобы размешать повторно остывший чай. В тот же миг острая боль пронзила ее ладонь – ложка обожгла кожу, будто была раскалена. Элеонора резко отдернула руку, но Марта, к счастью, была слишком увлечена своим рассказом и не заметила.
Под столом Элеонора осмотрела ладонь – на коже виднелся отчетливый ожог в форме узора ложки. Никогда прежде с ней не случалось ничего подобного. Серебро не могло обжечь, но ожог был настоящим, кожа покраснела и вздулась.
– А вы не думаете, что это студенты шутят над профессором? – спросила Марта. – Сержант Миллс считает, что кто-то из них решил подшутить. Он собирается прийти в университет с лекцией о недопустимости подобного. Конечно, вряд ли его станет кто-то слушать, но всё же.
– Возможно, – пробормотала Элеонора, пряча руку под стол.
– Мисс Элеонора, вы не уберете со стола? Я займусь ванной комнатой,– Марта поднялась из-за стола. – Там известковый налет на кранах... Я говорила вашему отцу, что их давно пора менять. Но вы же знаете, ему работа дороже всего на свете. – показалось, или Марта сказала это с оттенком обиды в голосе.
– Конечно, -Элеонора поспешно встала.
Когда Марта ушла на второй этаж, Элеонора осторожно собрала посуду, избегая прикосновений к серебру. Ожог на ладони пульсировал. Что с ней происходит? Почему серебро обожгло её? И как профессор Валериан мог быть один в доме, когда она собственными глазами видела женщину в красном платье? Он куда-то успел деть тело? Происходящее всё больше и больше напоминало фильм, где главная героиня становится свидетельницей преступления, но преступник успевает вовремя избавиться от улик, и ей никто не верит. А когда она начинает активно доказывать свою правоту, искать улики, то и вовсе считают едва ли не сумасшедшей.
Через окно кухни Элеонора заметила знакомую фигуру на улице. Бен Гризерс шел по тротуару, ссутулившись и глядя в землю. Раньше он всегда останавливался у их дома, надеясь "случайно" встретить Элеонору. Она отложила тарелку и, поддавшись порыву, вышла на крыльцо.
– Бен! -окликнула она.
Он замер, словно наткнулся на невидимую стену, затем медленно повернулся. Элеонора едва узнала его -щеки впали, под глазами залегли тени, взгляд казался пустым, невидящим.
– Здравствуй, Элеонора, -голос звучал ровно, без намека на прежнюю восторженность.
– Я слышала, ты пропадал. Всё в порядке? Твои родители очень беспокоились, а я...
Бен посмотрел сквозь неё, будто она была призраком, и, не дослушав, оборвал на полуслове.
– Да. Извини, мне нужно идти.
Он развернулся и пошел дальше, ни разу не обернувшись. Элеонора осталась стоять на крыльце, растерянная и озадаченная. Тот, кто ещё неделю назад преследовал её повсюду, сейчас едва удостоил взглядом. Да и вид его был такой, словно Бен заболел.
Вернувшись на кухню, Элеонора заметила на столе забытую серебряную ложку. Она осторожно взяла салфетку, обернула ею ложку и положила в ящик. Ожог на ладони теперь выглядел ещё хуже– чёткий отпечаток серебра, словно клеймо.
Что-то менялось в Равенсхолмеч начиная с профессора Валериана. Исчезновение Бена, женщина в красном платье, странная реакция на серебро... Всё это складывалось в картину, которую разум Элеоноры отказывался принимать. Может, она как несчастная библиотекарь– и не заметила, находясь под гипнозом, что Себастьян укусил и её саму?
– Мисс Элеонора, там в ванной засор! – голос Марты прервал её размышления. – Не могли бы вы принести плунжер из кладовки?
Элеонора бросила последний взгляд на опустевшую улицу, спрятала обожженную руку в карман и пошла выполнять просьбу Марты, понимая, что стоит на пороге тайны, за которую можно заплатить высокую цену.
13. Дампир
Элеонора Харт никогда не считала себя особенной. Среднестатистическая студентка университета с обычными проблемами и радостями, присущими двадцатилетним. Конечно, если не считать того, что её отец собирал странную литературу о сверхъестественном и охотился на вампиров. Нет, конечно, она никогда не жила жизнью обычной девушки, чьи родители перемывают за семейными обедами в субботу косточки всем знакомым, ходят в церковь по воскресеньям, а всю неделю усердно работают. Но сказать, чтобы её сильно волновало это отличие? Нет. Элеонора попросту не знала иной жизни чем та, которой жила.
Однако последние недели перевернули её привычный мир.
Проснувшись рано утром, девушка лениво потянулась. Встав с кровати, с удовольствием отметила, что сегодня пол не настолько холодный, как обычно после холодных ночей. Она отдёрнула шторы– и тут же зажмурилась от боли. Солнечный свет, прежде такой привычный и приятный, теперь вызывал странный дискомфорт – не настолько сильный, чтобы она не могла смотреть на него или находиться на улице, но достаточный, чтобы иногда стараться держаться в тени. В последнее время такое бывало всплесками– по несколько недель, а после затихало. Доктор, к которому обратилась девушка, сказал, что это может быть чем угодно – реакцией ослабленного организма или последствием приема лекарств, нехваткой витаминов или даже аллергией...на солнце. Он прописал ей множество анализов, первые три из которых девушка честно сдала. Но после ходить в больницу попросту стало лень, да и " аллергия" странным образом испарилась, прервавшись на несколько месяцев. Поэтому Элеонора смело прекратила походы по врачам. Естественно, когда " аллергия" вернулась с новой силой, обращаться к врачам было уже неловко. Те обязательно бы спросили, отчего она в прошлый раз не выполнила все рекомендации и не сдала все анализы. Некоторое время Элеонора убеждала себя в том, что обязательно пойдет к другим врачам, ведь клиник вне Равенсхолма много, но все это так и осталось лишь самоубеждением. А ещё, в начале года, надевая украшения, она заметила лёгкое покраснение на шее, где раньше носила серебряный крестик, доставшийся в наследство от бабушки.
«Странная аллергия», -подумала она тогда, не придавая значения. Крестик просто перекочевал в шкатулку с украшениями, дожидаясь, пока аллергия его хозяйки пройдет.
Но вот вчерашний случай с серебряной ложкой окончательно выбил её из колеи. Прикоснувшись к ней, Элеонора почувствовала жжение, будто взяла в руки раскалённый металл. На её ладони остался отчётливый след, похожий на ожог. Это было как минимум странно.
Но самым странным были эти ощущения... Чувство присутствия. Иногда, находясь в толпе, она вдруг начинала ощущать чьё-то присутствие– словно некий сигнал, исходящий от определённых людей. Это чувство невозможно было объяснить словами, но оно было реальным – тревожным, настойчивым, заставляющим всё её существо напрягаться, как натянутую струну. И люди. Элеонора будто научилась считывать ауру, понимать, кто перед ней. Человек или вампир. Звучало, конечно, не менее бредово, но с профессором она не ошиблась.
***
– Ты шутишь, да? -рассмеялась Мэвис, откидываясь на спинку кресла в их любимой кофейне. – Серьёзно, Элли, ты либо переучилась, либо начиталась отцовских книжек. Тебя не кусали, не обращали. К тому же, все это строго контролируется, ты ведь знаешь
Элеонора поморщилась. Она знала, что не стоило рассказывать Мэвис, единственному близкому человеку, обо всех своих странностях. Но держать всё в себе больше не было сил. Тем более, Мэвис доподлинно знала о существовании вампиров, поэтому и говорила с такой уверенностью.
– Я не выдумываю, Мэвис. Всё это действительно происходит.
– Ну хорошо, – Мэвис сделала глоток латте и лукаво улыбнулась. – Если бы я не знала тебя так хорошо, я бы предположила, что моя подруга Элеонора Харт -вампир!
– Не смешно.– нахмурилась Элеонора, враз потеряв желание делиться своими страхами. Мэвис иногда умела быть отменной стервой.
– А я и не шучу, – Мэвис упрямо начала загибать пальцы. – Боязнь солнечного света, аллергия на серебро, странные чувства... Классический набор, разве что чеснока не хватает, хоть это и выдумка. Ну, насчёт чеснока. Но остальное – ты проверяла?
– Мэвис!
– Извини-извини, -подруга примирительно подняла руки. -Но если серьёзно, может, это какой-то авитаминоз или нервное истощение? Ты ведь почти не спишь из-за учёбы.
Элеонора покачала головой:
– Я думала об этом. Но это что-то другое. Я... я иногда чувствую людей. Некоторых конкретных людей. Словно они... другие. Ну, не то, чтобы люди ...– девушка уже и сама пожалела, что начала говорить, ведь объяснить то, что она чувствовала, было очень сложно.
Мэвис нахмурилась, её обычная насмешливость исчезла:
– Других? Что ты имеешь в виду?
– Не знаю как объяснить. Словно они излучают что-то, что только я могу уловить, – Элеонора понизила голос. – Как профессор Валериан.– она осеклась, вовремя остановив себя. Нельзя выкладывать Мэвис всю правду.
– Ооо, твой красавчик-профессор? – игриво подмигнула Мэвис, но осеклась, заметив серьёзное выражение лица подруги.– И что же с ним не так?
– Я постоянно чувствую его... присутствие. Даже когда не вижу. И это... пугает меня.
– Подожди-ка,– внезапно посерьёзнела Мэвис. – Если следовать вампирской теории, то ты сама не можешь быть вампиром. Они сгорают на солнце, а не просто щурятся. И серебро их убивает, а не просто вызывает ожоги. Но...
– Что?
– Ты когда-нибудь слышала о дампирах?
Элеонора нахмурилась, не сообразив, как разговор с профессора перетек в другое русло.
– О ком?
– Дампиры. Полувампиры. Полулюди-полувампиры. Теоретически они должны иметь часть вампирских особенностей, но в ослабленной форме. Они могут ходить при свете дня, серебро им неприятно, но не смертельно, чеснок вообще ерунда... – Мэвис осеклась и рассмеялась. – Господи, я сама не верю, что говорю это. Прости, Элли. Я смотрю слишком много фильмов. Дампиров, в отличие от вампиров, не существует. Хотя, – усмехнулась она– Многие считают, что и вампиров не бывает.
Элеонора слабо улыбнулась, но слова подруги эхом отдавались в её сознании всю дорогу домой.
***
Вернувшись домой, Элеонора включила свет и направилась прямо к книжным полкам. После долгих уговоров и, наконец, одобрения отца, она забрала часть его библиотеки – в основном классику и несколько старинных фолиантов в свою комнату. Это были книги, которые всегда вызывали у неё интерес не только своими богато украшенными кожаными переплётами.
Среди них были и книги о сверхъестественном – отец страстно увлекался этой темой. Раньше, ещё совсем маленькой, Элеонора лишь посмеивалась над его "исследованиями", но сейчас её руки сами потянулись к пыльному тому с потрескавшимся корешком.
«Кровные узы: истина о детях ночи».
Пролистывая пожелтевшие страницы, она погружалась в мир, который всегда считала вымышленным. Вампиры, их происхождение, способности, слабости... Чем больше она читала, тем яснее, к своему ужасу, понимала, что Мэвис была права – классические признаки вампиризма не соответствовали её симптомам. Вампиры не могли выносить солнечный свет, святые символы и серебро вызывали у них не просто дискомфорт, а смертельную реакцию.
Телефон завибрировал, прервав её чтение. Сообщение от профессора Валериана:
"Добрый вечер, мисс Харт. Хотел уточнить, не могли бы мы встретиться завтра перед лекцией? Есть важные моменты в вашей исследовательской работе, которые стоит обсудить. С уважением, С.В."– опять сплошной официоз, будто он игрался с нею, то приближая, то отдаляя.
Сердце Элеоноры учащённо забилось. От одной мысли о встрече с профессором наедине по спине пробежал холодок. Несмотря на его безупречную вежливость и несомненную привлекательность (которую отмечали все студентки факультета), сейчас она ощущала лишь страх. Она с самого первого дня, как он появился в университете знала каким-то необъяснимым, интуитивным образом, что с ним что-то не так. А недавно подтвердила эту догадку. Зачем она ему нужна? Уничтожить дочь охотника? Возможно. Но отчего Валериан сразу не сделал этого, ведь такая возможность была у него все это время? Вероятнее всего, за свою долгую жизнь, хоть жизнью существование мертвецов, пьющих кровь, вряд ли можно было бы назвать, он пресытился быстрой охотой. А ведь месть – одна из её разновидностей. Вот поэтому он и играет с Элеонорой точно хищный кот с испуганной маленькой мышью.
Девушка отложила телефон, ничего не ответив. Её взгляд упал на другую книгу – тонкую, в потрёпанном кожаном переплёте, с латинским названием, которое она не могла разобрать. Книга была раньше в личном сейфе отца, и Элеонора забрала её скорее как развлечение, чем из интереса к содержанию.
Открыв её, она увидела заметки отца – подчёркнутые абзацы, пометки на полях, закладки... И слово, которое постоянно повторялось: "дампир".
Сердце Элеоноры пропустило удар. Переворачивая страницу за страницей, она погружалась в исследования отца. Согласно его заметкам, дампиры рождались от укуса вампира беременной женщине – плод получал часть вампирской сущности, но сохранял человеческую природу. Они могли существовать при свете дня, хотя яркое солнце доставляло им дискомфорт. Серебро вызывало ожоги, но не было смертельным. И самое главное – дампиры могли чувствовать присутствие вампиров, словно обладая особым чувством, настроенным на их сущность.
На последней странице была фотография. Пожелтевшая, с обтрёпанными краями. Молодая женщина с глазами Элеоноры смотрела прямо в камеру, положив руку на слегка округлившийся живот.
Мать Элеоноры. Мать, которая, как ей всегда говорили, умерла при родах.
Внизу фотографии отцовским почерком было написано: "Маргарет. Через две недели после инцидента."
Элеонора застыла, соединяя обрывки информации в единую картину. Официальная версия гласила, что её мать скончалась от осложнений во время родов. Но что, если правда была иной? Что, если её мать была укушена вампиром во время беременности? Что, если...
Что, если Элеонора Харт действительно была дампиром?
Она захлопнула книгу и прислонилась к стене, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Телефон снова завибрировал – ещё одно сообщение от профессора Валериана, но она даже не взглянула на экран.
В её голове звучали слова отца, которые он часто повторял перед сном, когда она была маленькой: "Помни, Элли, в тебе течёт особая кровь. Когда-нибудь ты поймёшь, что это значит."
Кажется, этот день наступил. Девушка с ужасом обхватила себя руками, стараясь успокоиться. Так вот почему отец так странно себя вел? Возможно, он как охотник видел в ней все признаки дампира, раз уж даже Мэвис– и та догадалась. Видел, и не мог понять, что с ней делать. Не мог находиться рядом– этим объясняется его практически бегство? Ответов на множество хаотичных мыслей в голове у нее не было
14. Опасные союзы
Себастьян Валериан чувствовал нарастающее беспокойство с каждым часом. Ночь выдалась безлунной, идеальной для тех созданий, что скрываются во тьме. Он стоял у окна своей городской квартиры в старой башне, некогда бывшей частью городских укреплений, и вглядывался в черноту ночи. Лаура, его донор, обычно приезжала раз в месяц, и выпитой дозы крови вполне себе хватало, чтобы физическая выносливость, сила и регенерация продержались примерно недели три– четыре, а чувство голода навестило лишь через недель шесть. Но в этот раз все было странно, будто не крови Лауры требовала его суть, а чего-то иного, более важного. А ещё любопытная дочка охотника никак не выходила из головы. Той ночью он с огромным удовольствием, которого не испытывал уже много лет, наблюдал за тем, как она, затаившись точно мышка, осуществляет свои жалкие попытки вести слежку за древним вампира. Поэтому и с Лаурой пришлось устроить небольшое представление. Обычно он ограничился бы лишь лёгким укусом запястья, но в этот раз будто темная сторона его натуры пожелала продемонстрировать Элеоноре себя во всей красе. Подспудно надеясь, что после этого девчонка Харта отступится от своей глупой затеи. Или, может, рассчитывая, что этим он откроет ей всего себя, а она его...не отвергнет. Но ужас в её глазах сказал ему всё – для неё он лишь порождение тьмы и не более.
Себастьян замер, пытаясь понять, что происходит вокруг. Что-то явно было не так. Он ощущал это на инстинктивном уровне, доступном лишь самым древним из его рода. Словно сам воздух Равенсхолма сгустился, наполнившись предчувствием беды.
Тихий стук в дверь вывел его из задумчивости. В столь поздний час визитёров быть не должно. Но опасностью не фонило, иначе его вампирские инстинкты уже бы заставили его принять боевую стойку.
–;Кто там? – спросил он, не приближаясь к двери.
–Элеонора Харт, – раздался приглушённый женский голос. – Себастьян, мне нужно с вами ...тобой поговорить. Это срочно.
Себастьян мгновенно открыл дверь. Элеонора стояла на пороге, бледная, с тревогой в глазах. В руках она держала небольшую шкатулку с серебряными инкрустациями, вцепившись в предмет так, словно в нем заключалось её спасение.
– Элеонора? Что ты делаешь здесь в такой час? – он отступил, пропуская её внутрь.– Как нашла меня здесь?
– Мне нужна правда, – сказала она, проигнорировав его вопрос. Зайдя в квартиру, бегло обежала взглядом вокруг себя. – Я знаю, кто ты, и ты знаешь, что я это знаю. – ответила лишь на один из вопросов потому, что на второй не могла ответить и самой себе.
Себастьян закрыл дверь и повернулся к ней. Сложив руки на груди, он усмехнулся. Отчаянная храбрость или же невероятной степени глупость? Что задумала эта малышка?
–И кто же я, по-твоему?– решил не играть в кошки-мышки.
–Вампир, – прямо ответила она. – Член Совета Бессмертных. Один из Древних. Я видела, как ты пьешь кровь. Я спрашивала у отца, и он подтвердил, что ты– один из старейших.
Наступила тишина. Себастьян не отрицал, не удивлялся, просто смотрел на неё с каким-то новым выражением – словно оценивал, насколько она готова к правде.
– Твой отец рассказал? – наконец спросил он. Слишком непохоже было на Виктора Харта, старавшегося не втягивать дочь в мир, в котором, думается, помимо воли, обитал сам.
– Да, – Элеонора крепче сжала шкатулку. – И он сказал, что ты можешь быть связаны с Ульрихом и исчезновениями доноров.
Валериан нахмурился.
– Виктор сказал это? Рассказал тебе про Ульриха Странно... – он покачал головой. – Хотя если учесть последние события, возможно, он действительно потерял доверие ко мне. Но, поверь, я не виновен в том, в чем он меня обвиняет. Наоборот, я сам хотел предложить ему объединиться, чтобы остановить Ульриха.
– Что ты имеешь в виду?
– Присядь, Элеонора, – Себастьян указал на кресло. – История будет долгой.
Элеонора, нервно оглянувшись по сторонам, осторожно села, не выпуская из рук шкатулку. Себастьян заметил это и слабо улыбнулся.
– "Кинжал Теней"? – он кивнул на шкатулку. – Могущественное оружие. Одно из немногих, способных убить такого, как я.
– Ты знаешь о кинжале?– она испуганно подняла на него взгляд, будто только что осознав, что же сотворила. Пришла одна в логово безумного монстра, вампира. А то, что она была одна, Себастьян почувствовал сразу, едва девушка переступила порог. Одна, вот только сама она была иной– все внутри него отчаянно пыталось узнать, что же в ней изменилось. Отчего его так безумно тянет к Элеоноре? Не может ведь быть, что это– то чувство, которое люди называют ... любовью? Проснулось в нем, восстав от почти пятивекового сна.
– Я помогал создать его, – просто ответил он : Пятьсот лет назад, когда мы с твоим предком, Джонатаном Хартом, охотились на первого оборотня в этих землях.
Элеонора почувствовала, как реальность снова ускользает от неё. Все выглядело так завораживающе жутко в рассказах отца, и так ужасающе – в реальности.
– Пятьсот лет... Сколько тебе на самом деле?
– Я родился в 1489 году, – ответил Себастьян. – В небольшой деревне недалеко отсюда. Мне было около тридцати, когда я встретил Ульриха.
Он отвернулся, глядя в окно.
– Я был поэтом, странствующим учёным. Европу косила чума, и я искал способ помочь людям. Ульрих предложил мне дар бессмертия, чтобы я мог продолжить свои исследования.
– И ты согласился? – тихо спросила Элеонора.
– Я был молод и наивен, – горько усмехнулся Себастьян. – Я поверил, что смогу использовать вечность, чтобы творить добро.
Он вернулся к ней и сел напротив.
– Первые десятилетия Ульрих был моим наставником, почти отцом. Но постепенно я стал замечать его истинную природу. Он не хотел сосуществовать с людьми – он хотел власти. Ради неё он был готов на любые эксперименты. Я же... считал иначе.
– И ты предал его? – догадалась Элеонора.
– Я выбрал человечество, – тихо сказал Валериан. – Тогда нам удалось победить Ульриха, как мы считали. Но он смог объявиться снова. Двести лет назад я выследил его и привёл Совет, чтобы остановить его эксперименты. Мы думали, что он погиб при попытке бегства.
– Но он выжил... И теперь хочет...
– Да. И теперь вернулся, – Себастьян подался вперёд. – Элеонора, ты должна понять – Ульрих не просто вампир. Он нечто большее. Он изучал тёмные искусства, запретную магию. Он стремится создать новый вид, который подчинит себе и людей, и вампиров.
– И что ты предлагаешь? – спросила Элеонора, всё ещё не до конца доверяя ему. Но что-то заставляло её слушать этого мужчину, затаив дыхание.
– Союз, – ответил Валериан. – Между охотниками и Бессмертными. Только вместе мы сможем остановить Ульриха.
Элеонора задумалась, вспоминая странное поведение отца, его настойчивое желание, чтобы она пришла к Валериану.
– Что-то не так с моим отцом, – наконец, решилась произнести она. – В этот раз он был... другим.
Себастьян напрягся, на удивление серьёзно отнесясь к её словам.
– Что именно тебя насторожило?
– Его поведение, голос, взгляд... И он настаивал, чтобы я пришла к тебе, хотя сначала говорил держаться от вас подальше. Отец...он никогда не меняет своего мнения, особенно, так поспешно. Он вообще мало говорит, но всегда только то, что планирует делать, не передумывая тут же. Да и разве он велел бы мне идти к вампиру, одной, без подготовки?
– Когда ты в последний раз видела его? – быстро спросил Валериан.
– Около двух дней назад. Он сказал, что уезжает на несколько дней. Снова. А ведь он лишь недавно вернулся. Это...тоже несвойственно ему. Он всегда старается задержаться, чтобы подольше побыть со мной.
Себастьян резко встал.
– Нам нужно проверить насчёт твоего отца. Прямо сейчас. Нужно ....искать Ульриха.
Р Что? Почему?– опешила Элеонора, не понимая, что он собирается делать? Искать Ульриха в одиночку? Но это же смерти подобно даже для вампира, если Ульрих такой, как о нем говорят.
– Потому что есть создания, способные принимать облик других. Двойники, перевёртыши – их мало, почти все истреблены, но Ульрих мог найти одного.
Элеонора почувствовала, как холодок пробежал по спине. Версия звучала до смешного неправдоподобно, но ведь и она сейчас сидит в одном из убежищ самого настоящего вампира.
– Ты думаешь, это был не мой отец?
– Я очень надеюсь, что ошибаюсь, – Валериан уже надевал пальто. – Но если я прав, настоящий Виктор может быть в опасности. А тебя могли использовать как приманку.
– Приманку?
– Для меня, – мрачно ответил Себастьян. – Ульриху нужна моя кровь для его экспериментов. Кровь Древнего, который ....Не важно.– нахмурился он– Ему нужна кровь одного из Древних.
– И ты всё равно идёшь? Зная, что это ловушка?
– У меня нет выбора, – просто ответил Валериан. – Если Виктор в опасности, я должен помочь. Я обещал его предкам защищать род Хартов.
–Почему?– одними губами прошептала девушка, наблюдая за ним.
Он подошёл к стене, где висел старинный меч.
–Не важно. Главное, я должен идти. Тебе лучше остаться здесь, – сказал он, снимая оружие. – Квартира защищена от остальных существ тьмы. – он указал на странные рунические надписи на стенах, которые перепуганная Элеонора сперва приняла за необычные рисунки на обоях.
– Нет, – твёрдо возразила девушка, силясь не показать, как ей на самом деле страшно. – Если это действительно не мой отец, если настоящий Виктор Харт в опасности – я иду с тобой.
Она открыла шкатулку и достала "Кинжал Теней".
– Ты сказал, что нужен союз. Что ж, вот он. Устроит? – и снова поджилки дрожали от страха, но девушка лишь сильнее сжала рукоять.
Себастьян долго смотрел на неё, затем кивнул.
– Хорошо. Но обещай, что будешь слушаться и четко следовать моим указаниям. Мы имеем дело с существами, намного превосходящими человеческие возможности.
– Я дочь Виктора Харта, – с достоинством ответила Элеонора, стараясь скрыть страх, новой удушливой волной охвативший её. – Я знаю, как сражаться с тварями тьмы.– и тут преувеличила, но ведь несколько дней чтения отцовских дневников могли к этому приравниваться? Пускай и с натяжкой.
– Надеюсь, этого будет достаточно, – с усмешкой в голосе произнес Валериан, открывая дверь. – Потому что нам предстоит спуститься в сам ад.
Элеонора, сама себя не веря, что делает это– идёт спасать отца с тем, кого стоит опасаться самой, молча кивнула, сжав в ладонях шкатулку. Впрочем, и у нее теперь есть свой " маленький" секрет, если всё, что она прочла в книгах – правда. Так что, возможно, это Валериану стоит её опасаться.
15. Во тьме
Путь к заброшенному дому пролегал через самые тёмные улочки Равенсхолма. Себастьян двигался с нечеловеческой скоростью, и Элеоноре приходилось почти бежать, чтобы не отставать.
– Как ты можешь быть уверен, что это не был мой отец? – спросила она, когда они пересекали заброшенную площадь. Мужчина не отвечал, изредка останавливаясь, он будто сосредоточено сверялся с внутренним компасом, который указывал ему верное направление. Элеонора не мешала, напуганная перспективой не увидеть отца больше никогда. Если те скупые сведения, что она услышала про Ульриха– правда, то он очень опасен.
– Я знаю Виктора очень много лет, – наконец, ответил Валериан. – Несмотря на нашу... непростую историю, у нас есть определённое взаимопонимание. Он никогда бы не отправил тебя ко мне с "Кинжалом Теней". И уж точно не стал бы намекать, что я могу быть связан с Ульрихом. Но самое главное– ты, его дочь. Он оберегал бы тебя до последнего.
– Но если это двойник, зачем ему отправлять меня к тебе? Разве не проще было бы просто убить или похитить меня? Чтобы после шантажировать отца?– девушка никак не могла взять в толк, отчего именно она так нужна этому вампиру до сих пор, даже когда отец уже у него. Не из-за Себастьяна ведь? Вряд ли он стал бы переживать из-за похищения Элеоноры, а уж, тем более, что-то предпринимать для ее спасения. Но тут же она устыдилась своих сомнений, ведь не кто-то другой, а он сейчас был рядом, пытаясь спасти её отца. И никакой опасности она не чувствовала. Хотя, это могло означать и иное– никакой она не дампир, а просто дочь охотника на вампиров, мечтающая стать чем-то больше, чем "маленькая глупенькая Элли", которую не подпускают к охоте и " Серебряному кресту" на пушечный выстрел. А в версии с дампиром она становилась уже лучшей версией себя. Впрочем, сейчас не до размышлений.
Себастьян замедлил шаг. Он знал, что дом, где держат Виктора, где-то рядом. Его вела кровь, несколькими каплями которой недавно поделилась с ним дочь разыскиваемого. Этого оказалось достаточно.
– Двойники так не работают. Они не могут действовать напрямую против тех, чей облик принимают. Это древняя магия, своего рода баланс. Они могут обманывать, манипулировать, но не причинять прямой вред родным и близким оригинала.
Они уже подходили к дому Хартов, когда Себастьян внезапно остановился и принюхался.
– Что? -встревоженно спросила Элеонора.
– Кровь, – прошептал он. – Свежая. Чужая.
Элеонора побледнела и бросилась вперёд, но Валериан перехватил её.
– Подожди! – он прислушался. – В доме кто-то есть.
– Отпусти меня! – она пыталась вырваться. – Если там мой отец, если он ранен...
