Текст книги "Тени Равенсхолма"
Автор книги: Мануэлла Макута
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Он сделал едва заметный жест рукой, и внезапно из тени вылетел кинжал, вонзившись в плечо Виктора. Охотник вскрикнул и упал на колени, его арбалет с грохотом покатился по каменному полу.
– Отец! – Элеонора бросилась к нему. Внутри нее плескались беспокойство и ...сила. Кажется, от переживаний спящий внутри дампир пробудился, сделав её равной вампирам.
Себастьян использовал этот момент для атаки. Он метнулся к Ульриху с нечеловеческой скоростью, но Моргана и другие вампиры перехватили его.
– Занимайтесь ими, – приказал Ульрих своим приспешникам. – А мне нужно закончить ритуал.
Началась жестокая схватка. Моргана оказалась сильным противником, её скорость и ловкость не уступали Себастьяну. Остальные вампиры окружили Виктора и Элеонору, которые сражались спина к спине – отец с кинжалом в здоровой руке, дочь с "Кинжалом Теней".
Ульрих тем временем возобновил ритуал. Он разрезал свою ладонь и позволил крови стекать на "Сердце Тьмы", произнося слова на языке, древнем как сама тьма. Артефакт запульсировал сильнее, и воздух над алтарём начал дрожать, словно от сильного жара.
– Видите? – крикнул Ульрих, продолжая ритуал. – Уже поздно! Портал открывается!
В воздухе над алтарём появилась трещина– буквально разлом в реальности, через который просвечивало нечто столь чуждое, что человеческий разум отказывался это воспринимать. Тьма, наполненная движением, шёпотом, невозможными формами.
– Томас был прав, -выдохнул Себастьян, отбиваясь от Морганы. – Другое измерение...
Он сумел отбросить Моргану и бросился к Элеоноре, которая теснила вампиров всё ближе к алтарю.
– "Кинжал Теней"! – крикнул он ей. – Нужно уничтожить "Сердце"!
Элеонора кивнула, поняв план. Она прорубила себе путь сквозь нападающих, направляясь к алтарю.
Ульрих понял их намерение. Он не мог прервать ритуал, но девчонку нужно было остановить.
– Нет!– взревел он. – Остановите её!
Но было поздно. Элеонора с нечеловеческой скоростью дампира добралась до алтаря и занесла "Кинжал Теней" над пульсирующим артефактом.
В этот момент Ульрих метнулся к ней с такой скоростью, что даже Себастьян не успел среагировать. Он схватил Элеонору за горло, поднимая над землёй.
– Брось кинжал, дрянь, или я сломаю тебе шею. – прошипел он. Довольно прищурился, наблюдая, как падает на каменные плиты кинжал.
Себастьян замер, его глаза метались между Ульрихом, Элеонорой и пульсирующим порталом, который становился всё шире.
– Отпусти её, и я сдамся добровольно, -сказал он, медленно опуская меч. – Моя кровь – вот что тебе нужно для завершения ритуала, не так ли?
Ульрих рассмеялся.
– Я думал, тебе это неизвестно. Но ты всегда был умён, Себастьян. Да, кровь Древнего, добровольно отданная... – он облизнул губы, – Сердце примет её как ключ.
– Тогда отпусти её, – повторил Себастьян, делая шаг вперёд. – И я твой.
– Нет! – выкрикнул Виктор, всё ещё сражаясь с вампирами. – Валериан, это ловушка!
Ульрих держал Элеонору одной рукой, второй указывая на расширяющийся портал.
– Видишь их, Себастьян? Они ждут. Старейшие из Древних, истинные повелители ночи. Мы думали, что сильны, но мы лишь тени, слабые отражения их могущества.
В портале действительно проступали силуэты – неясные, колеблющиеся, но несомненно живые и невыразимо чужие. Одни напоминали гигантских насекомых, другие – искажённые человеческие фигуры, третьи же и вовсе не имели аналогов ни в одном из земных созданий.
– Отпусти её, – в третий раз произнёс Себастьян, теперь почти вплотную подойдя к алтарю.
Ульрих прищурился, затем неожиданно расхохотался.
– О, так ты действительно любишь её! Как забавно... История повторяется. Ты снова влюбился в смертную. – Он покачал головой. – Эту я не стану делать своей– мерзко засмеялся он.– Сейчас это уже ни к чему. Но ты.... неужели, так ничему и не научился за пять веков?
– Я научился ценить жизнь, – тихо ответил Себастьян. ; Любую жизнь. Чего никогда не понимал ты.
Он бросил быстрый, почти незаметный взгляд на Элеонору, и она едва заметно кивнула, поняв его план.
– Возьми меня, – Себастьян сделал последний шаг к алтарю.– Используй мою кровь для ритуала. Но отпусти её.
Ульрих колебался лишь мгновение, затем отбросил Элеонору в сторону. Она упала, но тут же перекатилась, рывком ухватив с пола и вновь сжимая в руке "Кинжал Теней".
– Ты всегда был сентиментален, – усмехнулся Ульрих, хватая Себастьяна за плечо. – Именно это и сделало тебя слабым.
Он потянул Валериана к алтарю, занося нож для ритуального надреза. И в этот момент Элеонора метнула "Кинжал Теней". Оружие пролетело мимо Ульриха, не задев его, но вонзилось прямо в "Сердце Тьмы".
Раздался звук, подобный крику тысячи душ, и артефакт треснул, испуская ослепительный свет. Портал начал колебаться, существа по ту сторону заметались в панике.
– Нет! – взревел Ульрих. – Ты всё испортила!
Вампиры, что питались " Сердцем Тьмы", и странные создания Ульриха почти разом осели на землю, корчась в ужасных руках. "Сердце тьмы", умирая, забирало их с собой.
Он бросил Себастьяна и ринулся к "Сердцу", пытаясь вытащить кинжал. Но было поздно: трещины расползались по артефакту, свет становился всё ярче. Стены катакомбы задрожали, вокруг стала нарастать вибрация.
– Уходите! – крикнул Себастьян Виктору и Элеоноре. – Сейчас всё рухнет!
Действительно, катакомбы начинали дрожать, с потолка посыпались камни. Портал пульсировал, то расширяясь, то сжимаясь – теперь неконтролируемый, хаотичный.
– Идём с нами! + Элеонора протянула руку Себастьяну.
Но он покачал головой.
– Я должен убедиться, что портал закроется полностью. Иначе ничто не помешает им прорваться в наш мир. Или закрыть его сам.
–Как ты закроешь его? О крикнула Элеонора сквозь нарастающий грохот.
Себастьян бросил взгляд на бесновавшегося Ульриха, который всё ещё пытался спасти "Сердце Тьмы".
– Томас был прав, – сказал он. – Нужна жертва Древнего. Добровольная жертва.
– Нет! Боже, нет! Ты не сделаешь этого!– Элеонора попыталась приблизиться к нему, но Виктор удержал её.
– Нам нужно уходить! – настойчиво сказал отец, таща её к выходу.
– Я не оставлю его! – Элеонора сопротивлялась.
Себастьян смотрел на неё с печальной улыбкой.
– Я дал обещание защищать род Хартов, – сказал он. – И я сдержу его до конца.
С этими словами он повернулся к алтарю, где Ульрих всё ещё боролся с разрушающимся артефактом.
– Нет! Себастьян! – крик Элеоноры потонул в грохоте обрушивающихся сводов.
Виктор, понимая, что дорога каждая секунда, буквально вынес дочь из катакомб, в то время как подземелья продолжали рушиться.
И последним, что увидела Элеонора, была фигура Себастьяна, шагающего прямо к пульсирующему порталу, с мечом в руках, навстречу своему создателю.
28. После бури
« Процесс обращения в вампира не изучен до конца. В некоторых случаях достаточно лишь одного укуса, чтобы трансформация была запущена; в других– нужно досуха осушить вены жертвы, добавив после в его организм каплю вампирской крови. Существует и ряд причин, по которым трансформация может ускоряться или замедляться. Но нет ни единого верного варианта, кроме смерти, чтобы заставить трансформацию прерваться, оставив жертву человеком.».
Виктор Харт. " Вампирские хроники ".
Равенсхолм медленно возвращался к обычной жизни после катастрофы, которую большинство жителей восприняли как сильное землетрясение. Официальные новости сообщали о подземных толчках, разрушивших часть Мрачного леса, образовав на его месте глубокий кратер. Местные власти оградили эту территорию от любопытных, поставив по периметру охрану.
Для посвящённых же правда была иной ; портал между мирами был закрыт, "Сердце Тьмы" уничтожено, а вместе с ними исчез и Ульрих, его создания и те немногие вампиры, что последовали за ним.
Совет Бессмертных и "Серебряный крест" вернулись к своему неустойчивому перемирию, хотя теперь оно строилось на гораздо большем взаимном уважении. Виктор Харт и Лидия Мортем встречались чаще, чем когда-либо прежде, координируя восстановление системы доноров и защиту города от других возможных угроз.
Для Элеоноры же мир утратил часть своих красок. Прошёл месяц с той ночи в катакомбах, месяц с момента, когда Себастьян Валериан пожертвовал собой, чтобы спасти не только её, но и весь город, возможно, весь мир.
Она вернулась в университет, продолжила учёбу, но часто замирала, проходя мимо аудитории, где когда-то преподавал историю загадочный профессор с тёмными глазами. Официально сообщалось о его внезапном отъезде для исследований в Европе, и коллеги вскоре перестали о нём говорить.
В один из вечеров, когда осенний ветер гнал палую листву по улицам Равенсхолма, Элеонора сидела в старой башне, в квартире– убежище Себастьяна. Совет благодушно позволил ей забрать некоторые его вещи – книги, записи, памятные предметы. Виктор не возражал, понимая, что дочери нужно как-то справиться с потерей.
Она перебирала древние фолианты, написанные на языках, которых не знала. Среди них нашла небольшой альбом с рисунками – портретами людей разных эпох, выполненными рукой Себастьяна. Оказалось, он был очень талантлив. На последних страницах она с удивлением обнаружила наброски собственного лица – иногда задумчивого, иногда смеющегося. Причем, по одежде она поняла, что наброски сделаны в то время, когда Себастьян даже не преподавал в их университете. Но уже был рядом. Всегда был рядом. Внутри разлилась горечь– теперь его отсутствие ощущалось рваной раной, ампутацией части себя. Без него она не могла жить, дышать, улыбаться новому дню. Это ещё больше сблизило их с отцом, ведь теперь дочь Виктора Харта знала, что значит потерять любимого человека.
– Он всегда хорошо рисовал, – раздался голос от двери.
Элеонора вскочила, узнав голос Томаса Грейва. Пожилой вампир стоял в дверном проёме, вежливо дожидаясь приглашения войти. Скорей всего, у Совета были запасные ключи. А не инстинкты дампира в эти дни вновь погрузились в сон. Отец и вовсе полагал, что дампир выходит на свободу лишь в моменты наивысших пиков в её психоэмоциональном состоянии. Впрочем, ей это было не важно. Ничего было не важно, если рядом не было Себастьяна. Странного вампира, что пожертвовал собой ради спасения мира.
– Прошу, – она указала на кресло.
Томас вошёл, осматривая полупустое помещение.
– Эта квартира была его сердцем. Дом он держал лишь для вида. Честно сказать, никогда не понимал, почему Себастьян жил так аскетично, – заметил он. – Для существа, накопившего сокровища за пять веков, он был удивительно равнодушен к материальным благам.
– Вы пришли за чем-то конкретным? – спросила Элеонора, не желая обсуждать Себастьяна в прошедшем времени.
– Вообще-то, да, – кивнул Томас. – Я нашёл кое-что в архивах Совета. Кое-что о "Сердце Тьмы" и жертве Древнего.
Элеонора напряглась.
– Я не уверен, даст ли это надежду или только усугубит боль, -продолжил Томас, – Но вы имеете право знать. Согласно древним текстам, закрытие портала требует не смерти Древнего, а его перехода.
– Перехода? – переспросила Элеонора.
– В другое измерение, – пояснил вампир. – Тело и душа Древнего служат... мостом, запирающим дверь с другой стороны. Но это не обязательно означает конец существования.
– Вы хотите сказать, что Себастьян может быть жив? – Элеонора почувствовала, как сердце забилось быстрее. Она желала как можно скорее получить ответ– и страшилась его одновременно. Что, если ответом будет уверенное твердое " нет"?
– "Жив" – возможно, не самое точное слово, – осторожно сказал Томас. – Скорее, существует в другом измерении, в другой форме. Но главное – если мост остаётся, значит, есть и путь обратно. Теоретически.
– Как? Как можно вернуть его?
Томас вздохнул.
– Вот тут и начинаются сложности. Тексты упоминают о "якоре в реальности" – чём-то, что связывает Древнего с нашим миром настолько сильно, что может притянуть его обратно. Обычно это узы крови – создатель, дитя...
– Ульрих был его создателем, – нахмурилась Элеонора. – Но он...погиб... исчез вместе с Себастьяном.
– Да, – кивнул Томас. – Но есть и другие виды уз. Ещё более сильные. Например, узы сердца.
Он многозначительно посмотрел на Элеонору.
– Вы считаете, что я...?
– Я видел, как вы смотрели друг на друга, – мягко сказал Томас. – Думаю, так же, как Себастьян и Элизабет пять веков назад. Но в вашем случае все ещё не дописано до конца.
Он достал из внутреннего кармана небольшую книгу в потёртом кожаном переплёте.
– Это дневник Себастьяна, который он начал вести в последние годы. Он просил передать вам, если с ним что-то случится. – Томас положил книгу на стол. – Возможно, в нём вы найдёте ответы. Или хотя бы утешение.
С этими словами он направился к выходу.
– А что вы думаете? -остановила его Элеонора. – Есть ли шанс вернуть его?
Томас обернулся, его древние глаза казались бесконечно усталыми.
– За пять столетий я узнал одно: там, где есть истинная любовь, всегда есть надежда. Даже для таких, как мы.
Когда Томас ушёл, Элеонора долго сидела неподвижно, глядя на дневник. Наконец, собравшись с духом, она открыла его. На первой странице было лишь одно предложение, написанное элегантным почерком Себастьяна:
"Для Элеоноры Харт. Когда я больше не смогу сказать это лично: кажется, я любил тебя сквозь века, любил ещё до твоего рождения, и буду любить за пределами смерти."
Элеонора прижала книгу к груди, чувствуя, как слёзы текут по щекам. И в этот момент маленький флакон с кровью Себастьяна, который она всегда носила с собой, слегка нагрелся, словно откликаясь на её эмоции.
Она осторожно достала его, глядя на тёмно-красную жидкость внутри. Кровь Древнего, частица его сущности, его связь с этим миром...
Якорь в реальности. Мост между мирами.
Впервые за месяц Элеонора почувствовала, как в её сердце зарождается надежда. Девушка воспряла духом – нет, она не сдастся. Если есть хоть какая, пускай даже самая крохотная капля надежды на то, что Себастьян жив и его можно вернуть, она будет пытаться. Снова и снова.
29. Виктор
«Вампир не может проникнуть в ваш дом, если вы сами его не пригласите. В прежние времена приглашение должно было быть озвучено вслух. Но в нынешние таковым может являться сообщение в интернете или даже простое приглашение на ужин. Дети тьмы весьма поднаторели в искусстве лжи и обмана. Поэтому даже приглашая к себе мастера на час, вы не можете быть уверенными в том, что он не окажется одним из них, а ваши внезапные плохое самочувствие и слабость после его ухода– не результатом того, что он отведал немного вашей крови и воздействовал ментально, чтобы вы забыли об этом.».
Виктор Харт. " Вампирские хроники ".
Тем же вечером, на вершине холма, откуда открывался вид на весь Равенсхолм, стояла одинокая фигура. Виктор Харт смотрел на город, мерцающий огнями в наступающих сумерках. Зрелище было завораживающим, символизирующим картину мира– яркие огни света среди тьмы, точно светлые души, разбавляли собой мрак, прогоняли тени. И теперь Виктор точно знал, что у вампиров тоже есть души, что бы обратного ни говорилось в древних трактатах. И души эти могут быть светлыми. Подвиг Себастьяна во имя спасения мира тронул не только его, но и многих охотников из ордена.
– Она найдёт способ вернуть тебя, – произнёс он в пустоту. – Ты же знаешь мою дочь. Она, кажется, унаследовала упрямство всех Хартов.– усмехнувшись, добавил. Он вспомнил, как Элеонора наотрез отказалась сидеть в безопасности убежища, когда он и Себастьян станут бороться со злом. И как в ней проснулся дампир, помноженный на упрямство и характер. Невероятно, но практически без тренировок, без подготовки, она действовала наравне с опытными охотниками. В ту ночь поистине сломалось множество стереотипов – и о " плохих" вампирах, и о том, что в охотники невозможно попасть без многих лет усиленных тренировок, а после– служения ордену.
Ветер шевельнул листву стоящих вблизи деревьев, и на мгновение Виктору показалось, что он слышит отдалённый голос, отвечающий ему. Или, возможно, это была просто игра его уставшего воображения.
– Конечно, мне не нравится эта идея, – продолжил он. – Связь между вампиром и человеком... Не совсем, человеком , но всё же. – он покачал головой. – Но думаю, Маргарет одобрила бы. Она всегда верила, что любовь может преодолеть любые преграды.
Он достал из кармана старинный медальон – тот самый, что предупреждал о присутствии двойников. Но теперь Виктор использовал его по-другому: крохотная капля крови Себастьяна, которую охотник тайно сохранил, была помещена внутрь.
– Я чувствую, что ты где-то рядом,– тихо сказал Виктор. – На грани между мирами. И если моя дочь найдёт способ вернуть тебя... -он сделал паузу, – Я не буду стоять на пути.
Медальон слегка нагрелся в его руке, и на короткий миг Виктору показалось, что он видит силуэт Себастьяна, стоящего рядом – полупрозрачный, словно сотканный из тумана, но несомненно реальный.
– До встречи, Валериан, – Виктор спрятал медальон. – Не заставляй её ждать слишком долго.
Он повернулся и пошёл вниз по холму, оставляя позади место, где стирались границы между мирами, где темнота и свет сливались воедино, и где, на грани восприятия, древний вампир ждал зова сердца, способного вернуть его домой.
Равенсхолм хранил свои тайны. История продолжалась. И она ещё не была закончена
30. Жизнь?
Летний семестр подходил к концу. Элеонора Харт сидела в библиотеке университета Блэквуд, бездумно глядя в окно. За стеклом шелестели листья старых дубов, а солнечные лучи играли на страницах раскрытой перед ней книги. Прошел год. Целый год без Себастьяна.
"Морфология сверхъестественных существ, том третий" – значилось на обложке. Элеонора механически перелистнула страницу. Когда-то эта тема казалась ей увлекательной, теперь же каждая строчка будто кричала о нём. О профессоре Валерионе. О вампире, который пожертвовал собой, чтобы спасти мир. Чтобы спасти её.
– Элли? – знакомый голос вырвал девушку из оцепенения. – Ты не занята?
Элеонора подняла взгляд и встретилась с глазами Мэвис, бывшей лучшей подруги, предательницей, человеком, что выдал её вампирам. Да ещё и оказалось, что Мэвис работала на вампиров давно, передавая им те сведения, что получала от Элеоноры, прикрываясь искренним интересом к тому, что отец подруги – охотник. Элеонора, сгорая от стыда, каялась перед отцом в том, что была так глупа и недальновидна. Что своей глупостью поставила под удар целый орден. Но он тогда лишь усмехнулся, ответив, чтобы она не переживала. Всё равно те сведения, что он говорил ей, были в большинстве своем неправдой, так как орден давно подозревал, что кто-то "сливает" информацию, поэтому проверяли всех. И он решил тайком самостоятельно проверить излишне болтливую дочь, так что они квиты.
– Занята, – холодно ответила Элеонора, демонстративно возвращаясь к книге. Она искренне не понимала, чего хочет от неё бывшая подруга.
Мэвис не сдавалась. Она присела напротив, нервно теребя ремешок сумки.
– Слушай, я знаю, ты не хочешь меня видеть. Но прошёл уже год. И я... я правда сожалею. Каждый день.
– Сожалеешь? – Элеонора подняла голову, чувствуя, как внутри поднимается знакомая волна гнева. В такие моменты её полувампирская сущность давала о себе знать. – Ты едва не отправила меня на смерть, Мэвис. Ты никогда и не дружила со мной, ведь так?
– Я не знала, что они...
– Что они хотели убить меня? – Элеонора понизила голос, заметив, что библиотекарь бросает в их сторону недовольные взгляды. – Ты всего лишь передала меня вампирам на блюдечке с бантиком , не задумываясь о последствиях. Ведь как ты там хотела? Не напомнишь? Что-то о помощи тёте и вечной жизни?
Мэвис опустила взгляд, по её щеке скатилась слеза.
– Моргана ... Она угрожала нашей семье, Элли. Но это не оправдание, я знаю. Просто... я хотела сказать, что если когда-нибудь тебе понадобится друг...
– У меня есть друзья, – отрезала Элеонора, хоть это было не совсем правдой. За последний год она отдалилась от всех. – Друзья, которые не сдадут меня вампирам при первой возможности.
Мэвис молча кивнула и поднялась.
– Я понимаю. Просто знай, что я всегда буду рядом, если передумаешь.
Когда она ушла, Элеонора закрыла глаза. Иногда ей хотелось забыть всё – свою полукровную природу, предательство Мэвис, тот день, когда Себастьян пожертвовал собой. Просто стать обычной студенткой, которой не снятся кошмары о вампирах и не приходится контролировать свои эмоции, чтобы не разнести всё вокруг внезапно проснувшейся силой.
***
– Элеонора! Эй, Элли, подожди!
Она узнала голос Бена прежде, чем обернулась. Когда-то, до появления в её жизни Себастьяна, Бен был постоянным спутником Элеоноры – вечно ходил за ней хвостом, приглашал на свидания, дарил кофе и книги. Потом, после того как Себастьян, используя вампирское влияние, отвадил парня от Элеоноры, Бен словно забыл о её существовании. И вот теперь, когда Себастьяна не стало, он снова появился. И стал назойливым точно муха летом.
– Что тебе, Бен? – устало спросила Элеонора, останавливаясь у выхода из главного корпуса.
– Я подумал, может, пойдешь со мной на фестиваль фолк-рока в эту субботу? – Бен улыбнулся своей фирменной улыбкой, от которой у большинства девушек кампуса подкашивались колени. – Выступает "Кроули и кровавые братья", твоя любимая группа.
Элеонора стиснула зубы. Бен появлялся в её жизни с настойчивостью сезонной аллергии на протяжении последних десяти месяцев. Почему-то он решил, что отсутствие профессора Валериана дает ему право возобновить свои ухаживания. Ну и, естественно, вампирские внушение больше не работало.
– Нет, Бен. Я занята. Как и в прошлую субботу, и в ту, что до нее.
– Да брось, Элли, – он приблизился, взяв её за локоть. – Тебе нужно развеяться. Сколько можно сидеть в четырех стенах? Я же вижу, как ты изменилась за этот год. Ты стала словно тень себя прежней.
Элеонора попыталась высвободить руку, но Бен держал крепко.
– Отпусти,– предупредила она, чувствуя, как внутри нарастает напряжение. Только не сейчас! Только не сейчас! Но Бен, точно специально, напирал ещё больше, заставляя её раздражаться.
– Не раньше, чем ты согласишься. Мне известно, что ты ни с кем не встречаешься с тех пор, как таинственно исчез Валериану. Что, до сих пор сохнешь по профессору? Забудь уже, он тебя бросил. Я ведь предупреждал.
Это было последней каплей. Элеонора почувствовала, как её зрачки расширяются, а во рту появляется характерное покалывание – верный признак того, что её дампирская природа берёт верх. Она посмотрела прямо в глаза Бену, и её голос прозвучал с той особой вибрацией, которую она не контролировала в моменты сильных эмоций:
– Ты отпустишь меня и больше никогда не подойдёшь. Ты найдёшь кого-то другого для своих игр. Я для тебя умерла. Навсегда.
Глаза Бена на мгновение затуманились, хватка ослабла. Элеонора вырвала руку и быстрым шагом направилась к парковке, где был припаркован её старенький "Форд". Только оказавшись в безопасности автомобиля, она позволила себе выдохнуть. Использовать своё влияние на людей Элеоноре не нравилось, это напоминало ей о вампирской части её наследия, о тёмной стороне, с которой она всё ещё училась сосуществовать.
***
Дома её ждал отец. Виктор Харт сидел на кухне, разложив перед собой карту, утыканную красными булавками. Охотник на вампиров не оставлял своего ремесла, даже когда принципы ордена изменились благодаря тому, что Себастьян Валериан пожертвовал собой, чтобы запечатать портал между мирами, из которого в наш мир могла пробраться тьма.
– Элли, – он улыбнулся, увидев дочь. – Ты рано сегодня.
– Последняя пара отменилась, -Элеонора бросила сумку на стул и открыла холодильник. – Что-то случилось? Ты обычно в это время на охоте.
Виктор откашлялся, убирая карту.
– Я хотел поговорить с тобой. Присядь.
Элеонора со вздохом опустилась напротив отца. Она знала этот тон – он означал "серьёзный разговор".
– Я беспокоюсь о тебе, дочка, – начал Виктор. – Прошёл год, а ты всё ещё... не здесь.
– Папа...
– Нет, дай мне закончить. Ты ходишь в университет, сдаёшь экзамены, но ты как в тумане. Я понимаю, что ты пережила. Потеря близкого человека...
– Он не просто "близкий человек", пап.
– Знаю. Но жизнь продолжается. У тебя две дороги, Элеонора. Либо ты продолжаешь жить прошлым, либо делаешь выбор.
Элеонора нахмурилась.
– Выбор?
– В следующем месяце я отправляюсь в Трансильванию. Там обнаружен новый клан, есть подозрения, что они причастны к исчезновениям местных жителей. Ты могла бы поехать со мной, начать обучение, стать охотницей, как я. Твои дампирские способности – весьма ценный ресурс.
Элеонора покачала головой.
– Я не хочу ни охотиться, ни убивать, папа. Даже вампиров.
– Тогда второй вариант – ты берёшь академический отпуск, и мы вместе едем в турне по Азии. Никаких вампиров, никакой охоты. Просто отец и дочь, которые путешествуют, смотрят мир. Тебе нужно сменить обстановку, Элли. Это место... слишком много воспоминаний.
Элеонора посмотрела в окно, на знакомый силуэт деревьев на фоне закатного неба. Её отец был прав – каждый уголок Равенсхолма напоминал ей о Себастьяне. Она проходила мимо его бывшего офиса в университете, видела аудиторию, где он вёл лекции, сидела в кафе, где они впервые разговаривали не как студентка и профессор, а как равные.
Но уехать означало бы признать, что он действительно ушёл навсегда. А она всё ещё ждала. Знака, весточки, чего-то, что подтвердило бы её веру в то, что Себастьян найдёт способ вернуться.
– Я не могу, папа. Я должна закончить университет. Я обещала....себе. и Себастьяну.
Виктор вздохнул, но не стал давить.
– Себастьян хотел, чтобы ты была счастлива, Элли. А не просто существовала.
***
Той ночью Элеоноре вновь приснился Себастьян. Он стоял на берегу озера Блэквуд, грустно вглядываясь в серебристые воды.
– Я скучаю по тебе,– сказала она во сне.
– Я тоже, маленькая полукровка, – его голос был как шелест листьев на ветру. – Каждую секунду.
– Почему ты не вернёшься?
– Я пытаюсь. Но есть законы, которые даже вампиры не могут нарушить.
– Я жду тебя, Себастьян. Каждый день.
– Знаю. Но тебе нужно жить, Элеонора. Жить по-настоящему.
Она проснулась с влажными глазами. За окном занимался рассвет. Ещё один бессмысленный день– день без него.
***
В университете Элеонора двигалась как сомнамбула. Лекции, семинары, библиотека – всё сливалось в один бесконечный день. Она снова встретила Мэвис в столовой, но сделала вид, что не заметила её робкой улыбки. Увидела Бена в коридоре – он быстро свернул в сторону, очевидно, всё ещё находясь под влиянием её непреднамеренного дампирского внушения.
Во время лекции по средневековой литературе Элеонора подняла глаза к двери аудитории и на мгновение замерла – ей показалось, что в дверном проёме мелькнула знакомая высокая фигура. Сердце бешено заколотилось. Себастьян?
Она вскочила с места, не обращая внимания на удивлённый возглас профессора Дженкинса, и выбежала в коридор. Пусто. Только смутное ощущение, что секунду назад здесь кто-то был.
– Себастьян? -прошептала она в пустоту, чувствуя, как к горлу подступают слёзы.
– Мисс Харт?– профессор Дженкинс появился в дверях. – Всё в порядке?
Элеонора кивнула, мысленно проклиная своё воображение. Кажется, она начинает потихоньку сходить с ума, зациклившись на возвращении Себастьяна. В этот момент на долю секунды решимость оставила её, уступив слабости. А, может быть, отец прав? Ей стоит двигаться дальше, жить, строить своё будущее? Этим она не предаст память Себастьяна? Ведь он никогда....Но тут же она оборвала мучительную внутреннюю борьбу, запретив себе и думать о подобном. Нет, она станет ждать. Столько, сколько понадобится. Ждать и верить.
– Да, простите. Мне показалось... неважно.
Она вернулась к своему месту под любопытными взглядами однокурсников. Это был не первый раз, когда она видела призраков прошлого. Высокий силуэт в библиотеке, тихий голос, произносящий её имя в пустой аудитории, тень за окном....
31. Эпилог
Элеонора Харт стояла в центре парка, там, где год назад, в Мрачном лесу, располагался вход в древние катакомбы. Теперь это место было неузнаваемо – мраморные дорожки, изящные фонтаны, яркие клумбы и радостный смех играющей детворы. Никто из этих беззаботных людей и не подозревал, что именно здесь, глубоко под землей, решалась судьба их мира.
Ветер трепал ее волосы, солнце золотило кожу, но Элеонора не чувствовала тепла. Холод, поселившийся в ее сердце год назад, когда Себастьян шагнул в разлом между мирами, не отступал. Она словно не жила, а существовала, рутинно исполняя всё, что от неё требовалось. И лишь ночами давала волю слезам, отчаянным, злым. Казалось невероятной несправедливостью, что Себастьяна нет, а все люди вокруг, те, кого он спас своей жертвой, живут. Да, радуются и огорчаются, любят и расстаются, но, главное, живут! А он– нет! И хоть наутро она корила себя за слабость, на следующую ночь всё повторялось снова.
– Я снова здесь, – прошептала она, присаживаясь на скамейку.о Каждый день, каждую неделю... Ты обещал вернуться, Себастьян.
Она помнила его последний взгляд – полный любви и решимости. Помнила, как его пальцы скользнили по ее щеке, когда он шептал в ночь перед битвой слова любви. Помнила, как он шагнул в разлом, вспышку алого света, поглотившая его силуэт.
Дочь легендарного охотника за вампирами Виктора Харта, она всю жизнь училась ненавидеть создания ночи. Но судьба жестоко посмеялась над ними обоими – она полюбила того, кого должна была уничтожить.
– Папа сказал бы, что ты окончательно сошла с ума, Элли, – горько усмехнулась она, глядя на облака. -Приходить сюда, надеяться... Вампир не может вернуться из мира первозданного хаоса. Даже он потерял надежду. А я – нет.
Отец не знал о ее тайных визитах сюда. Часто он с сочувствием глядел на нее, будто хотел что-то сказать, но не решался. И Элеонора была благодарна ему за это. То, что Себастьян не вернётся, не озвучивалось вслух. Казалось, будто та крохотный огонёк надежды ещё тлеет, но стоит жестоким словам обрести форму, звучание– и он тут же угаснет.
Элеонора прикрыла глаза. В воздухе разливался аромат сирени, где-то рядом плескалась вода в фонтане, слышались детские голоса... Такой обычный, мирный день. Очередной день, оплаченный жертвой Себастьяна.
– Клянусь своей коллекцией, это правда! ; возбужденный мальчишеский голос вырвал ее из задумчивости. – Я нашел его за большим фонтаном, возле старого дуба! Там правда было лицо!
– Врешь ты все, Макс! ;– отвечал другой голос. – Просто хочешь выманить мои редкие карточки!
Элеонора невольно повернула голову к спорящим мальчишкам лет двенадцати. Один из них что-то сжимал в руке, пытаясь доказать другому подлинность своей находки.
