Текст книги "Тени Равенсхолма"
Автор книги: Мануэлла Макута
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Их негласное соглашение с Виктором было хрупким миром, основанным на взаимном уважении границ. Вампиры Равенсхолма не охотились на местных жителей, питались донорской кровью или животными из леса. В обмен охотники позволяли им существовать. Но любое сближение с дочерью Харта могло разрушить этот шаткий баланс.
И все же... что-то в Элеоноре притягивало его, словно древнее заклинание. Не просто ее красота или острый ум. Было что-то еще – непонятное, глубинное, магнетическое.
Себастьян отставил бокал и прошел к столу, где лежали ее работы. Пальцы легко скользили по бумаге, на которой виднелся аккуратный почерк.
«Она чувствует нас»,– подумал он, вспоминая, как на прошлой неделе на занятии Элеонора вздрогнула за мгновение до его появления в аудитории, хотя двери были закрыты, а его шагов не было слышно. Как она отступала, когда он приближался, будто ощущая холод его сущности. Как замерла, почувствовав его тем вечером.
– Дампиры, – прошептал он, вспоминая древние легенды о полукровках – детях вампиров и людей. Существах, обладающих силой чувствовать нежить, видеть сквозь иллюзии, жить между двумя мирами, не принадлежа полностью ни к одному из них. Из дампиров получались лучшие охотники на вампиров.
Но дампиров не существовало. За более чем пятьсот лет Себастьян ни разу не встречал такого существа, хотя слышал истории от старших вампиров. Легенды, не более. Даже Ульрих, с его одержимостью вампирской чистокровностью, никогда не упоминал о встречах с полукровками.
И всё же Элеонора...
Стук в дверь прервал его размышления. Вошел Маркус, один из молодых вампиров Равенсхолма, работавший у Себастьяна личным помощником.
– В лесу нашли еще одно тело, – без предисловий сообщил он. – На этот раз с символами на коже. Теми самыми.
Себастьян сжал кулаки. Значит, они не ошиблись, и ритуалы Ульриха начались снова.
–Что же, значит, нужно действовать скорее, чем предполагалось. Ты свободен, Маркус. Можешь отправляться домой – сегодня ты мне больше не нужен.
Маркус кивнул и исчез так же бесшумно, как появился.
Себастьян вернулся к окну. Тьма почти полностью накрыла Равенсхолм. Тьма, которая всегда была его стихией, его домом. Но теперь она казалась враждебной, наполненной невидимой угрозой.
Он подумал о Элеоноре, о ее удивительной способности, о том, как она смотрела на него иногда – со странной смесью страха и... узнавания? Как будто видела то, что он так тщательно скрывал от мира.
Если Ульрих узнает о ней, если заподозрит в ней дампира...Впрочем, то, что в девушке спит дампир ещё нужно подтвердить.
Себастьян схватил плащ. Ему нужно было встретиться с несколькими верными ему людьми, а затем, возможно, нарушить обещание, данное Виктору Харту, и лично заглянуть в дом охотника. Ради безопасности Элеоноры. Ради разгадки тайны, которую она в себе несла.
Потому что если тьма действительно наступала, им всем понадобится каждый луч света, способный ее рассеять.
4. Библиотека
Элеонора сидела в университетской библиотеке, окружённая стопками древних фолиантов. Ужин с профессором Валерианом прошлым вечером не давала ей покоя. Было что-то странное в его словах, в том, как он смотрел на неё – словно знал какой-то секрет, недоступный ей самой.
Для дочери охотника на вампиров такие сомнения не могли остаться без проверки. Потому сейчас перед ней лежали старые университетские архивы, содержащие сведения обо всех профессорах за последние пятьдесят лет. Это было больше данью традиции, чем обязанностью университета, но полное досье на каждого из преподавателей мог получить на руки любой студент. Конечно же, там отражалась только научная жизнь, но многие преподаватели превратили это в нечто вроде развлечения, дополняя сухие сведения шутливыми фактами о себе или своих увлечениях, постановочными фото в домашней обстановке, обращениями к читателю.
Официальная биография Себастьяна Валериана была безупречна: образование в Оксфорде, научные работы по средневековой истории, рекомендательные письма от уважаемых учёных. Он появился в университете Равенсхолма два года назад, сразу заняв кафедру истории. Молодой, талантливый, умный. Что он забыл в таком маленьком городке на весьма скромной для себя должности?
Но чем больше Элеонора копалась в архивах, тем больше вопросов возникало. Никто из нынешних профессоров не помнил Валериана до его приезда в город. Его научные статьи начали публиковаться только за пять лет до этого. Словно раньше его просто не существовало.
– Интересное чтение?– голос, раздавшийся за спиной, заставил Элеонору вздрогнуть.
Она обернулась и увидела Клэр Лавлейс, младшего библиотекаря, миниатюрную полноватую блондинку с лучезарной улыбкой.
– Просто исследование для курсовой, – Элеонора попыталась небрежно прикрыть листы с информацией о Валериане.
– О профессоре? – Клэр приподняла бровь. – Он многим нравится... особенно девушкам.
– Это не то, о чём ты подумала, -Элеонора почувствовала, как краснеет. – Я просто... проверяю кое-что.
Клэр присела рядом, внезапно став серьёзной.
– Послушай, я тебя понимаю. В Валериане есть какая-то загадка. Но... будь осторожна, хорошо?
– О чём ты? – насторожилась Элеонора.
Клэр огляделась, словно проверяя, не подслушивает ли кто-то, и понизила голос:
– Я работаю здесь три года. И заметила одну странность... В последние полнолуния библиотека закрыта до полуночи. Всегда. Профессор Валериан остаётся один, запирается в хранилище старых рукописей. – Она сделала паузу. – Однажды я осталась, спряталась между стеллажами. Хотела узнать, что он там делает.
– И что же? – Элеонора подалась вперёд.
– Ничего, – Клэр слегка улыбнулась. – То есть, я заснула. А когда проснулась, была уже глубокая ночь, и профессор сидел напротив меня, просто смотрел. Сказал, что я, должно быть, устала и не заметила, как отключилась. Предложил проводить домой.
– И ты пошла с ним? – Элеонора не могла скрыть тревогу. И ещё какое-то странное неприятное чувство, названия которому даже не желала знать. Неужели, ревность? В свои годы у Элеоноры было лишь пару ни к чему не обязывающих романов, но любила ли она? Вряд ли, ей просто хотелось быть как все. Не дочерью странного Виктора Харта, а обычной девчонкой, что ходит на свидания с парнями из своего университета, слушает модную музыку, иногда надевает юбки чуть короче, чем требуют правила учебного заведения. У Элеоноры всего этого не было. Может, поэтому теперь она ревнует профессора за то, что он провожает до дома не только её одну?
–Да... но знаешь, что странно? Я совершенно не помню дорогу домой. Словно провалы в памяти. Только его глаза... Хотя, возможно это потому, что он – такой красавчик, а я всегда тушуюсь при красивых...
Внезапно Клэр замолчала, быстро выпрямилась и натянуто улыбнулась:
– Добрый день, профессор Валериан!
Элеонора замерла, не решаясь обернуться. По спине пробежал холодок.
–Мисс Лавлейс, – приятный баритон Себастьяна раздался совсем близко. – И мисс Харт. Какая неожиданная встреча.
Элеонора медленно повернулась. Профессор стоял в нескольких шагах, держа в руках старинный фолиант. Его тёмные глаза внимательно изучали разложенные перед девушками архивы.
– Интересуетесь историей университета? – спросил он с лёгкой улыбкой.
– Собираю материал для исследования, – как можно непринуждённее ответила Элеонора. – О традициях академического образования.
– Похвальное рвение, – кивнул Валериан. – Хотя, признаюсь, удивлён вашим интересом к моей скромной персоне. Не думаю, что моя скромная персона каким-либо образом относится к традициям академического образования.
Он указал на листы с его биографией, которые Элеонора не успела полностью спрятать.
Клэр вдруг побледнела и пробормотала что-то о срочных делах, поспешно удаляясь между стеллажами.
– Не судите строго мисс Лавлейс,– произнёс Себастьян, когда они остались вдвоём. – У неё слишком богатое воображение.
– Вы слышали наш разговор? – прямо спросила Элеонора, решив не играть в игры.
– Достаточно, чтобы понять направление ваших мыслей, – он сел напротив.– Вы подозреваете меня в чём-то, мисс Харт?
Элеонора выдержала его взгляд.
– Скажите, профессор, почему о вас почти ничего не известно до вашего появления в Равенсхолме?
– А должно быть известно что-то особенное? – он слегка наклонил голову. – Я вёл довольно замкнутую жизнь, занимался исследованиями. Не все стремятся к публичности.
–Но ваши научные работы... они появились всего пять лет назад. Словно до этого вас не существовало.
Губы Валериана тронула лёгкая улыбка.
– Мисс Харт, мир полон людей, которые предпочитают тень свету прожекторов. Я один из них. – Он помолчал. – Впрочем, ваша наблюдательность делает вам честь. Вы очень похожи на отца.
При упоминании отца Элеонора напряглась.
–Вы знакомы с моим отцом?
– Мы... Скажем так, пересекались по академическим вопросам, – уклончиво ответил Валериан, издевательски выделив слово " академическим". – Виктор Харт известен в определённых кругах.
Он внезапно наклонился ближе, и Элеоноре показалось, что температура воздуха вокруг упала на несколько градусов.
– Позвольте дать вам совет, мисс Харт. В Равенсхолме есть тайны, которые лучше не тревожить. Особенно сейчас.
– Что вы имеете в виду? – её сердце учащённо забилось.
– Последнее время в городе происходит что-то... неправильное. – Его голос стал тише. – Исчезновения, странные тени в Мрачном лесу. Вы, наверняка, слышали.
Элеонора действительно слышала. Отец последние недели был постоянно занят, возвращался домой поздно, часто вёл тайные разговоры со своими соратниками по "Серебряному кресту". Она замечала его тревогу, хотя он старался этого не показывать.
–И что вам известно об этих исчезновениях, профессор? -осторожно спросила она.
Валериан отклонился назад, его лицо снова стало непроницаемым.
–Не больше, чем говорят в городе. Просто... будьте осторожны. Равенсхолм меняется, когда приходит тьма, – он встал. – А теперь прошу меня извинить. У меня лекция через пятнадцать минут.
Он уже собирался уйти, когда Элеонора решилась на прямой вопрос:
– Профессор Валериан, и, всё-таки, вы так и не ответили в прошлый раз – вы сами верите в существование вампиров?
Себастьян замер на мгновение, затем медленно повернулся.
– Интересный вопрос от студентки истории. А вы верите, мисс Харт?
– Я верю, что в каждой легенде есть зерно правды, – осторожно ответила она, пробуя проверить его реакцию. В прошлый раз она сказала, что вампиров не существует, и Себастьян отреагировал странно, словно само это замечание оскорбило его. А теперь же...был совершенно спокоен.
– Мудрый подход, – кивнул Валериан. – В таком случае, можно сказать, что я верю в возможность существования того, что люди могли бы назвать вампирами. Хотя реальность, как правило, отличается от мифов.
– В каком смысле?
–Я уже говорил вам, в мифах вампиры -монстры без души, жаждущие только крови. – Его глаза на мгновение стали непроницаемыми. – Но что, если бесконечная жизнь – это не благословение, а проклятие? Что, если худшее наказание – это видеть, как все, кого ты любишь, умирают, столетие за столетием? Может быть, настоящие монстры – не те, кто пьёт кровь, а те, кто потерял способность чувствовать? Тогда в этом вампиры равны людям, потерявшим смысл жизни. И вы смело можете утверждать, что вампиры среди нас. Например, те же энергетические вампиры, после общения с которыми вы чувствуете себя так, словно из вас выкачали все силы, радость жизни. Вы бы чувствовали, что живёте и не живёте одновременно. Наверное, если бы вампиры существовали и жили действительно так долго, как им приписывают, то могли бы ощущать нечто подобное.
В его словах была такая пронзительная печаль, что Элеонора на мгновение забыла о своих подозрениях.
–Это... интересная перспектива для научного анализа, – наконец произнесла она, смутившись такой откровенности профессора.
– Безусловно, – Валериан вернулся к своему обычному отстранённому тону. – Всего доброго, мисс Харт. И помните о моём совете.
Когда он ушёл, Элеонора ещё долго сидела неподвижно, размышляя о странном разговоре. Теперь она была почти уверена: Себастьян Валериан не был человеком. Или, по крайней мере, не был обычным человеком. Странно, но она это чувствовала. Особенно остро, нежели ощущала присутствие других вампиров.
Она достала смартфон и набрала сообщение отцу: "Нам нужно поговорить о профессоре Валериане. Срочно." Потом, немного поразмыслив, удалила. Нет, отца не стоит волновать зря. Тем более, профессор больше двух лет преподает– и ничего ужасного не происходило. Вот только отчего он стал проявлять к ней всё больше интереса? Или, может быть, это она сама стала интересоваться им больше, чем нужно было студентке?
5. Ужин
Элеонора раздраженно постукивала карандашом по тетради, сидя в почти пустой библиотеке университета. Закатное солнце окрашивало старинные книжные полки в золотистые тона, но девушка не замечала этой красоты. Она в третий раз перечитывала один и тот же абзац о философии Ренессанса, но мысли то и дело возвращались к профессору Валериану.
Себастьян Валериан. Загадочный, невероятно образованный и... возможно, вампир? Что же так притягивает её в нём? Та самая загадочность или, всё же, обычная мужская красота вкупе с тем, что так любят девушки её возраста, банальным " не не такой как все"?
Элеонора усмехнулась собственным мыслям. Всё детство, проведенное с отцом-охотником, научило ее замечать признаки. А у Себастьяна их было предостаточно: его бледность, которую не объяснить даже академической жизнью; странная неприязнь к чесночному хлебу в университетской столовой ( однажды она видела, как он почти брезгливо, двумя пальцами, поднял и отложил обратно чесночную булочку со своего подноса. Но, возможно, он просто не любит чеснок); то, как он иногда смотрит на людей– странно, гипнотически, будто подчиняя своей воле. На его занятиях даже самые беспокойные студенты ведут себя идеально. Впрочем, и это можно объяснить его опытом в преподавании.
– Мисс Харт, – низкий, бархатный голос заставил Элеонору вздрогнуть. – Вижу, вы снова засиделись допоздна?
Она подняла глаза. Профессор Валериан возвышался над ее столом – высокий, с идеальной осанкой, в безупречном темном костюме. Черные волосы, обрамляющие правильное лицо с острыми скулами, казались еще темнее в угасающем свете. На его губах блуждала издевательская полуулыбка, словно он догадывался, кто был предметом её мыслей не далее нескольких минут назад.
– Заканчиваю эссе по Данте, профессор, – Элеонора быстро собрала разбросанные листы. И как ему всегда удается застать её почти врасплох? Странно, но сегодня она даже приближения профессора не почувствовала, полностью погрузившись в размышления.
– Ах, "Божественная комедия", – улыбнулся он, и на мгновение Элеоноре показалось, что его клыки чуть длиннее обычного. – Я бы хотел с вами побеседовать на эту тему... но не здесь.
– Мы можем обсудить мою работу на консультации в пятницу, – осторожно предложила она, по-детски скрестив пальцы за спиной. Приходить на консультацию Элеонора, конечно же, не собиралась, да и контакты с профессором стоит свести к минимуму – не может быть, чтобы её внутренний голос ошибался. А он упрямо твердил девушке, что с Валерианом что-то не так.
– Я думал о более... неформальной обстановке, – Себастьян присел на край стола, и внезапно его присутствие заполнило всё пространство вокруг. – Сегодня вечером. Я как раз забронировал столик в "Лунной сонате". Это прекрасный ресторан с итальянской кухней. Идеальное место для дискуссии о Данте. Буду рад, если вы разделите вечер со мной.
Элеонора напряглась.
– Боюсь, это не очень уместно, профессор Валериан. Тем более, вы– преподаватель, а я– ученица.– начала она было искать причины для отказа, но единственная пришедшая на ум прозвучала жалко.
–Зачем ждать пятницы, мисс Харт? – его голос стал мягче, но в нем появились стальные нотки. – Вы больше не на моем занятии, а я не оцениваю вашу работу. Я просто ученый, заинтересованный в диалоге с талантливой студенткой. К тому же, ваше эссе об истоках европейской поэзии жаждет критики, я уверен.
–Мой отец ждет меня дома, – солгала Элеонора. Виктор Харт был на другом конце страны, выслеживая то, что, по его мнению, было гнездом диких вампиров.
Себастьян улыбнулся так, словно мог читать ее мысли.
– Ваш отец, знаменитый Виктор Харт, насколько я знаю, сейчас в Новом Орлеане. На... работе.
Элеонора похолодела. Откуда он знает? Внутренний голос вновь забил тревогу, но одновременно девушка смотрела на Себастьяна и почти открыто любовалась его внешностью. Каково будет узнать его хотя бы немного ближе? Профессор – не один из смазливых, но глупых и эгоистичных донельзя красавчиков, которые были популярны в университете. Разговор с ним грозил быть чем-то большим, нежели мужским хвастовством о спортивных успехах или унылого изучения профиля парня с сотнями однотипных фото из спортзала, когда он намеренно играет мускулами и перед тобой, и перед всем рестораном одновременно. Себастьян Валериан другой. Он умный, эрудированный, его интересы простираются гораздо дальше собственной внешности.
– Я настаиваю, мисс Харт. Там вы сможете узнать обо мне гораздо больше, чем из скупых библиотечных сведений. – его голос не оставлял места для возражений. – Машина ждет у главного входа. Я дам вам пятнадцать минут, чтобы вы могли привести себя в порядок.
Властный, уверенный в себе, ни капли сомнения или смущения. Казалось, он заранее знал, что она согласится. Элеонора уже было собралась отказаться, но тут же кивнула – а почему бы и нет? Она будет в обществе, вокруг будет много людей– он явно не сможет причинить ей никакого зла. А вот повода изучить его получше упускать нельзя.
***
"Лунная соната" оказалась изысканным рестораном, скрытым в переулке старого города. Интерьер поражал роскошью: хрустальные люстры, бархатные драпировки цвета бургундского вина, живая музыка, льющаяся из-под пальцев пианиста в углу зала.
Метрдотель, увидев Себастьяна, моментально оживился.
– Профессор Валериан! Какая честь снова видеть вас у нас. Ваш столик готов.
Элеонора заметила, как другие посетители провожали их взглядами. Мужчины с плохо скрываемой завистью, женщины – с откровенным восхищением. Себастьян, казалось, не замечал этого внимания, но легкая полуулыбка на его губах говорила об обратном.
Он отодвинул для нее стул у столика в нише – достаточно уединенного, но с видом на весь зал.
– Я заметил, что вы избегаете меня после нашей последней... дискуссии, – произнес Себастьян, когда официант удалился, приняв заказ на бутылку вина.
– О вампирах? – Элеонора решила идти напролом. – Трудно поддерживать светскую беседу после того, как вы назвали на занятии одну из работ моего отца "архаичными суевериями".
–А вы защищали убеждения, которые не имеют научного подтверждения, – парировал он, а его глаза сверкнули. – Впрочем, я пригласил вас не для того, чтобы возобновить спор. Сегодня давайте поговорим о литературе.
Официант принес вино – темно-красное, почти черное в хрустальном бокале.
– "Беатриче Портинари", – Себастьян сделал глоток и прикрыл глаза. – Прекрасное вино, названное в честь музы Данте. Попробуйте.
Элеонора осторожно отпила. Вино было насыщенным, с нотами вишни и чего-то еще, что она не могла определить.
– Мне всегда казалось, что любовь Данте к Беатриче была... нездоровой, – сказала она. Она встретила его дважды в жизни, а он построил вокруг нее целый культ. Это очень странно.
Себастьян улыбнулся.
– Вижу, вы не верите в любовь с первого взгляда ?– насмешливо поинтересовался он, а Элеонора, смутившись, промолчала. – А как вы относитесь к Петрарке и его Лауре? Тоже нездоровая одержимость или истинная любовь?
– Петрарка хотя бы признавал, что его любовь была иллюзией, – обретя уверенность парировала Элеонора.
Их дискуссия продолжалась, когда принесли закуски – карпаччо из говядины для Себастьяна и капрезе для Элеоноры. Она заметила, что профессор едва притронулся к своему блюду.
– Не голодны? – спросила она, когда он отложил вилку, съев лишь несколько кусочков.
– У меня... особая диета, – ответил он с легкой улыбкой. – Но не беспокойтесь обо мне, мисс Харт. Расскажите лучше, почему вы выбрали средневековую литературу, а не пошли по стопам отца? Виктор Харт, должно быть, хотел воспитать наследницу своего дела.
Элеонора напряглась.
– Вы, кажется, хорошо осведомлены о моей семье, профессор. И о том, чем занимается мой отец. – нет, всё-таки зря она согласилась на встречу. Возможно, не только она сегодня собралась кого-то поглубже изучить.
– Ваш отец известная личность в... определенных кругах, – он отпил вина. – К тому же, я всегда интересуюсь биографиями своих студентов.
– Только тех, чьи отцы пишут трактаты о вампирах? – прямо спросила она.
Вокруг них продолжалась ресторанная жизнь – официанты скользили между столиками, посетители разговаривали, смеялись, но Элеоноре казалось, что они с Себастьяном оказались в пузыре, отрезанном от остального мира. Мужчина манил и отталкивал одновременно, его красота разбивалась вдребезги о флёр таинственный опасности, так и сквозивший в каждом слове или жесте, в каждой полуулыбке.
– О вымышленных существах, по вашему мнению. – с издёвкой во взгляде поправил он, и в его глазах мелькнуло что-то опасное. – Хотя, должен признать, фольклор о вампирах всегда интересовал меня с академической точки зрения. Меня восхищает, как человечество создает монстров, чтобы объяснить то, что не понимает.
Принесли основные блюда – телятину с трюфельным соусом для Себастьяна и равиоли с рикоттой для Элеоноры.
– И всё же, – продолжила она, наблюдая, как профессор снова ест очень мало, – Если бы вампиры существовали, они бы могли отлично вписаться в общество, не так ли? Образованные, утонченные, может быть, даже профессора в университетах...
Себастьян замер, а затем медленно отрезал кусочек телятины.
– Интересная теория. Но скажите, мисс Харт, если бы вы встретили вампира, что бы вы сделали? Вбили ему осиновый кол в сердце, как учит отец в своих трудах? Или... попытались понять?
Их глаза встретились над столом. В глазах Себастьяна плясали отблески свечей, и на мгновение Элеоноре показалось, что они сменили цвет с темно-карих на алые.
– Думаю, это зависит от вампира, – медленно ответила она. – И от его... намерений.
Разговор все больше напоминал бред двух сумасшедших, но Элеоноре ещё никогда не было так спокойно, так уютно. Кажется, они, понимая друг друга и без слов, вели некую игру, пикирование, доставляющее им обоим удовольствие. Щеки девушки горели огнем от терпкого удовольствия, пульсирующего внутри. Красивый мужчина, ужин, сам факт того, что Себастьян счёл её достойной своего внимания – все это будоражило лучше вина, которое, к слову, тоже было превосходным.
– Намерения могут быть разными, – тихо произнес Себастьян. – Например, желание поделиться знаниями, накопленными за... долгую жизнь. Или стремление найти кого-то, кто понимает одиночество существования вне времени.
Элеонора почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
– Вы говорите так, будто знаете их лично, профессор.– предпочла отшутиться.
Он улыбнулся, и в этой улыбке было что-то древнее и усталое.
– Я много читал, мисс Харт. Профессиональная деформация. И я нахожу странным, что при всей заинтересованности вашей семьи в этой теме, вы, кажется, не особо уделяете этому внимание.
– Может быть, я просто не верю в вампиров, – сказала Элеонора, понимая, что лжет, и уверенная в том, что он это прекрасно знает.
Себастьян рассмеялся – низким, мелодичным смехом.
– О, мисс Харт, вы верите. И именно это делает вас... интересной.
Он поднял бокал, и хрусталь поймал свет, отбрасывая рубиновые отблески на белоснежную скатерть.
– За веру в невозможное, Элеонора. И за разговоры, которые еще впереди.
Она подняла свой бокал, чувствуя, как быстро бьется сердце. Это был первый раз, когда он назвал ее по имени.
– За разговоры, профессор Валериан. Надеюсь, они будут... откровенными.– и покраснела, смутившись двусмысленности фразы.
Их бокалы соприкоснулись, и звук хрустального звона повис в воздухе, словно невысказанное обещание.
6. Гостья
Элеонора проснулась резко, словно от толчка. В комнате было темно, тишину нарушало лишь мерное тиканье старых напольных часов в углу. Она повернула голову и всмотрелась в цифры маленьких электронных часов на прикроватной тумбочке: три часа семнадцать минут! Снова!
Третью ночь подряд она просыпалась ровно в это время, как по расписанию. Элеонора села на кровати, потирая виски. В ушах все еще звенел тихий женский голос, звавший её по имени.
"Элеонора... Элеонора..."
Сначала она думала, что это просто сон, отголосок кошмара, который забывается с пробуждением. Но голос становился все отчетливее с каждой ночью, просачиваясь в её сознание даже в моменты бодрствования. Странное ощущение, словно кто-то следит за ней, не покидало в последнее время.
Она откинула одеяло и подошла к окну. Равенсхолм спал под пеленой густого тумана. Старинные дома с их остроконечными крышами напоминали застывших каменных стражей. В этом городе всегда было слишком много теней, слишком много мест, где могла прятаться тьма.
Внезапно её внимание привлекло движение на улице. Прямо под фонарем, чей свет едва пробивался сквозь туман, стояла фигура. Женский силуэт, размытый и нечеткий, как будто нарисованный акварелью на мокром листе. Элеонора почувствовала, как по спине пробежал холодок. Фигура не двигалась, но казалось, что она смотрит прямо на неё.
– Кто ты? -прошептала Элеонора, зная, что её никто не услышит через закрытое окно.
Но фигура, словно в ответ на её вопрос, сделала шаг назад и растворилась в тумане.
Элеонора резко отпрянула от окна, её сердце колотилось как бешеное. Она знала, что не сможет уснуть до утра, и решила спуститься на кухню. Может, чашка горячего молока поможет успокоить нервы. Отец в детстве частенько успокаивал страхи дочери кружкой молока и парой сказок, впрочем, в которых так или иначе присутствовали вампиры. В этом плане Элеонора была не как все дети, которых берегут от кошмаров и ужасов, наоборот, отец методично обучал её многому, чего не следовало бы знать ребенку её возраста – как выследить вампира, как защититься от него.
Старый дом Хартов скрипел и стонал, словно живое существо. Спускаясь по лестнице, Элеонора невольно бросала взгляды на развешанные по стенам охотничьи трофеи отца. Клыки, когти, ритуальные кинжалы... Виктор Харт не зря был известен в определенных кругах как один из лучших охотников на вампиров. Когда-то эти предметы казались Элеоноре обычной частью домашнего интерьера, но сейчас, в темноте, они словно наблюдали за ней.
На кухне она достала молоко из холодильника и поставила кастрюльку на плиту. Пламя газовой конфорки осветило комнату теплым оранжевым светом, отгоняя тени.
– Элеонора...
Она вздрогнула и обернулась. Никого. Только тени танцевали на стенах от огня плиты.
– Показалось, – прошептала она себе под нос. Звук собственного голоса разбил тишину, немного успокоив. Все хорошо, ей действительно просто послышалось.
Но где-то глубоко внутри девушка знала, что это не так. Что-то звало её, что-то, что боялось выйти на свет, но никак не могло оставить её в покое.
***
– Эй, Нора! Ты вообще меня слушаешь?
Голос подруги и однокурсницы Мэвис вернул Элеонору в реальность. Они сидели в маленькой кофейне "Сласти и страсти", одном из немногих уютных мест в Равенсхолме. Вечер пятницы, и заведение было полно подростков, спасающихся от осенней прохлады.
– Прости, я... задумалась, – Элеонора виновато улыбнулась и отпила кофе, уже успевший остыть.
– Ты в последнее время какая-то странная, – Мэвис наклонилась ближе через стол. -Тебя что-то беспокоит?
Элеонора посмотрела на подругу. Мэвис была, пожалуй, единственным человеком в школе, кто не считал Элеонору странной потому, что вся её семья была зациклена на мифах, выдумках и легендах. Даже больше– Мэвис знала, что вампиры существуют, сама догадалась, чем на самом деле занимается Виктор Харт. Элеонора, когда подруга озвучила ей свои догадки, не стала ничего отрицать, счастливая уже тем, что может хоть с кем-то поделиться таким бременем. Правда, отец, когда узнал об этом, сильно разозлился. Он заявил, что Элеонора тем самым поставила жизнь Мэвис под угрозу, и потребовал, чтобы она любыми способами разуверила подругу в том, что открыла ей. Элеонора собиралась это сделать, но Мэвис лишь отмахнулась, заявив, что у её родственницы сын– один из доноров для богатого вампира, и уж она-то знает точно об их существовании.
– Я просто плохо сплю, -ответила Элеонора, не желая пугать единственную подругу рассказами о странных голосах и призрачных видениях.
–Да неужели? – Мэвис приподняла одну бровь. – А синяки под глазами и то, что ты подпрыгиваешь от каждого звука – это тоже от недосыпа?
Элеонора вздохнула. Мэвис всегда была слишком проницательной.
– Я... Мне кажется, что кто-то зовет меня. По ночам. Женский голос.
Мэвис на секунду замерла, затем отставила свою чашку. В её глазах промелькнуло удивление.
– И давно это началось?
– Около пары недель назад, – Элеонора понизила голос, хотя вокруг было слишком шумно, чтобы кто-то мог их подслушать. – Сначала я думала, что это сны. Но потом... я начала видеть её. Не четко, как тень или силуэт. Она держится в темноте, но я чувствую, что она... ждет чего-то. От меня.
– Может, это просто стресс? – предложила Мэвис. -Твой отец, едва вернувшись,снова уезжает на охоту на следующей неделе, верно? Может, так твое подсознание пытается привлечь его внимание? Ну, знаешь там, как подростки ведут себя плохо, если хотят привлечь внимание. А у тех, кто постарше, обязательно начинается беда со здоровьем или в делах.
Элеонора кивнула. Да, отец снова уезжал. Как обычно, ничего не объясняя, просто оставляя записку с датой возвращения и номером телефона для экстренной связи. Она уже привыкла к его отсутствию, но все равно каждый раз боялась, что он может не вернуться. Но и Мэвис перегибала палку со своими увлечениями психологией для чайников из курсов и видео в сети.
–Возможно, ты права, – согласилась Элеонора, хотя внутренний голос подсказывал ей, что дело не в стрессе. И уж явно не в желании задержать отца в Равенсхолме.
– Слушай, уже темнеет, – Мэвис глянула в окно. – Давай я провожу тебя домой?
Элеонора посмотрела на улицу. Сумерки быстро сгущались, неоновые вывески начинали отражаться в лужах после недавнего дождя. Мысль о том, чтобы идти домой одной, вызывала необъяснимую тревогу.
– Спасибо, – с благодарностью ответила она.
Они расплатились и вышли на улицу. Мэвис, как обычно, болтала без умолку, рассказывая о новом фильме, который хотела посмотреть. Элеонора слушала вполуха, её взгляд невольно блуждал по темным углам улиц, ища признаки той самой фигуры.
