Текст книги "Тени Равенсхолма"
Автор книги: Мануэлла Макута
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
– Профессор!– Элеонора чуть не опрокинула чашку. – Ничего, просто я задумалась...
– Готовитесь к завтрашнему семинару? – он указал на учебник. – Похвально. Не возражаете, если я присоединюсь к вам? В такие вечера одиночество может быть... обременительным.
Элеонора кивнула, не доверяя своему голосу. Было что-то гипнотическое в его глазах, в их глубоком синем цвете, который в приглушенном свете кафе казался почти фиолетовым. Ещё и его манера вовремя переключаться с отношений мужчины и женщины на отношения студентки и профессора была отточена до идеала. Только она собиралась высказать ему, что их общение стало уж слишком интимным, близким, как он надевал маску холодного преподавателя, которого интересует лишь наука. И Элеонора попросту не могла ничего сказать, ведь тогда бы вышло, что она преувеличивает, или, что ещё хуже, выдает свои мечты за реальность.
Они говорили о литературе, о древних мифах, о том, как представления о бессмертии меняли культуру человечества, как мечты о вечной жизни рефреном звучали во многих произведениях. Жизнь после смерти не заканчивается, душа вечна. Валериан говорил сдержанно, иногда останавливаясь, словно тщательно выбирая слова.
– Вы когда-нибудь думали о том, что значит жить вечно, мисс Харт? – спросил он внезапно, отодвигая чашку с нетронутым кофе. – О том, что это значит – наблюдать, как проходят века, как умирают все, кого ты знал, как мир меняется до неузнаваемости?
– Звучит одиноко, – ответила она искренне.
– Да, – его голос стал тише. – Это... очень одиноко.
Когда они вышли из кафе, уже стемнело. Профессор настоял на том, чтобы проводить её домой.
– В последнее время в Равенсхолме случались странные происшествия, – сказал он, глядя куда-то в сторону. – Молодым женщинам лучше не ходить в одиночестве.
По дороге они прошли мимо полицейского участка, у входа в который Элеонора заметила знакомые фигуры . Отец и мать Бена, мистер и миссис Гризерс.
– Добрый вечер. – воскликнула она, останавливаясь.
Мистер Гризерс стоял на ступенях участка, его лицо было осунувшимся и уставшим.
– Мистер Гризерс! Что случилось? – Элеонора взволнованно подошла к нему, уже предчувствуя нехорошее– уж слишком подавленными они оба выглядели.
–Элли, – мистер Гризерс нервно пригладил волосы, оглянувшись на жену. Та лишь продолжила вытирать платком слезы. – Мы звонили тебе, думали, Бен с тобой. Его телефон не отвечает, а сам он должен был быть дома ещё три часа назад.
Элеонора виновато достала телефон – действительно, три пропущенных звонка.
–Прошу прощения. Я поставила на беззвучный. Что-то случилось?
– Мы хотели подать заявление о пропаже сына, – сказал мистер Гризерс устало. – Бен пропал.
Элеонора замерла. Бен... пропал?
– Я... -она вспомнила последнее сообщение. – Он писал мне сегодня. Хотел встретиться у библиотеки. Это было несколько часов назад. Возможно, у него разрядился телефон? Или он чем-то занят.
Рядом возник профессор Валериан, его лицо было непроницаемым.
–Мистер Гризерс, если не ошибаюсь, тот молодой человек, который устроил сцену в университетском кафе? -спросил он ровным голосом.
– Да, это он, – кивнул отец Бена, не подозревая, что говорит со вторым участником той сцены. – Вы его знаете?
– Мы имели несчастье столкнуться, – Валериан слегка сжал губы. -Весьма импульсивный юноша.
–Мы не знаем, как быть. – вступила в разговор Роза Гризерс– Бен...Они говорят– всхлипнув, указала она рукой на дверь отдела полиции,– Что для взрослых нужно выдержать трёхдневный срок, прежде чем подавать заявление. Что Бен мог загулять. Но я знаю, он ведь не такой. К тому же, он никогда бы не пропустил семейный ужин, а у нас сегодня тетя Сара и дядя Эдвард. И я приготовила его любимые пирожные, Бен их так любит.
Кажется, мистер Гризерс смутился тому, что его жена говорит о Бене как о ребенке, но кивнул.
–Мы чувствуем, что что-то не так. Да, три часа– весьма маленький срок, но Бен обязательно бы предупредил, что не придет. Элеонора, пожалуйста, если Бен вдруг позвонит тебе или кому-нибудь из ребят, сразу сообщи нам. Запиши мой номер.
***
Когда они подошли к дому Хартов, Элеонора замедлила шаг. У калитки стояла женская фигура в светлом платье. Сердце Элеоноры пропустило удар.
– Мама? – прошептала она.
Фигура повернулась к ним. Это была Марта, женщина, приходившая убираться, и иногда оставалась на ночь в отцовской комнате. Высокая, темноволосая, в бежевом пальто и на каблуках, она будто была воплощением красоты и грации, и явно метила на место новой миссис Харт, вот только место в сердце Виктора Харта было занято погибшей женой, и ни одна женщина не могла потеснить её образ.
– Элеонора! Наконец-то! – Марта всплеснула руками. -Я так волновалась!
Элеонора моргнула. Марта слишком переигрывает, точно родители Бена. Скорее всего, взрослым тяжело, когда дети вырастают, и вокруг остаётся лишь пустота, в которой ты существуешь день за днём. Вот они и отчаянно пытаются продлить детство ребенка любыми способами. Марта, конечно, не её мать, но работает у них настолько долго, что уже успела стать почти членом семьи. А, если бы отец смог излечить своё сердце от тоски по ушедшей жене, то Марта стала бы миссис Харт. Элеонора была бы только рада, чтобы отец нашел свое счастье.
Когда девушка обернулась, чтобы попрощаться с профессором, то перехватила его взгляд – долгий, изучающий. Он смотрел не на неё, а на угол дома, где в тени деревьев опять мелькнуло нечто, похожее на фигуру в светлом платье. Может, она не сходит с ума, а профессор тоже видел? Но спрашивать о подобном было неловко.
– До завтра, мисс Харт, – произнес Валериан тихо. – Берегите себя... и будьте внимательны к тому, что вас окружает.
В ту ночь Элеонора долго не могла заснуть. Она думала о пропавшем Бене, о странном взгляде профессора Валериана, о том, как странно выглядела сегодня миссис Кларк и та влюбленная пара у фонтана.
А за окном, в темноте, ей снова почудился силуэт женщины в светлом платье. И впервые ей показалось, что мама пришла не просто увидеть её – она пыталась предупредить о чем-то.
О чём-то, что пряталось в тенях Равенсхолма.
10. Себастьян– вампир
Элеонора поправила перчатки и плотнее запахнула пальто. Октябрьский вечер выдался холодным, а она простояла уже почти час в тени раскидистого клёна напротив кафе «Амброзия». Профессор Себастьян Валериан задерживался уже на двадцать минут, и это усиливало её подозрения. Обычно педантичный до абсурда, он никогда не опаздывал. С другой стороны, поведение её самой было вряд ли похожим на нормальное, свойственное ей. Сидеть в засаде, ожидая, пока выйдет профессор, чтобы увериться, что он– один из детей ночи? Ну ведь– настоящий бред для любого из охотников на вампиров. Такое не делается без четкого плана, в том числе, и плана отступления на случай, если вампир заметит вас, либо же их будет несколько. Да и сама причина под названием « он странный» вызвала бы только вспышки смеха посреди уважаемых охотников. Так можно было половину города в вампиры записать. Впрочем, с недавних пор Элеоноре стало примерно так и казаться. То бабушка с собачкой, гуляющая с ней только по вечерам; то – юный продавец с бледным лицом, работающий лишь в ночные смены; то– красивая молодая девушка из старого дома в центре, которую Элеонора пару раз встречала на поздней прогулке– всё они теперь казались странными, подозрительными, и ...вампирами. Может, в Элеоноре просыпаются гены охотника? Может, вот так всё и происходило у остальных членов их семьи, из века в век?
Наконец дверь кафе распахнулась, и на пороге появился он – высокий, бледный, с тонкими чертами лица и пронзительным взглядом. Сегодня Себастьян был одет во всё чёрное, что лишь подчёркивало белизну его кожи. Красивый, невероятной, почти неземной красотой, он выглядел сейчас точно звезда с постеров, которыми девчонки из средней школы обклеивали свои комнаты. Мрачная красота, словно неживая.
После их третьего свидания, когда профессор поцеловал её на прощание, и его губы оказались неестественно холодными, подозрение укоренилось в её сознании. Детство, проведённое рядом с отцом, Виктором Хартом, практически лучшим охотником на вампиров, научило её замечать мелочи. Теперь каждая деталь в его поведении, каждая мелочь настораживала и пугала. Но, вряд ли отец вряд бы одобрил того, что сейчас делала, вернее, собиралась сделать, его безрассудная дочь. Следить за Себастьяном Валерианом.
Элеонора двинулась следом, держась на безопасном расстоянии. Себастьян шёл быстро, но не оглядывался, и вскоре они оказались в старой части города, где викторианские особняки утопали в пышных садах. Хороший и дорогой район, вряд ли обычный профессор может позволить себе жилье здесь. Наверно, пройдет мимо, чтобы не идти сквозь Таймроут– сквер, где по вечерам в мусорках шныряли толстые с длинными хвостами крысы.
Но профессор свернул к трёхэтажному готическому дому с высокими окнами. Элеонора затаилась за живой изгородью и наблюдала, как он отпирает кованую калитку и проходит мощёной дорожкой к входу. Дождавшись, пока в окнах второго этажа вспыхнет свет, она решилась.
"Отец бы меня убил за такую безрассудность",– мелькнуло в голове, но желание узнать правду оказалось сильнее. Странный, по-детски глупый азарт бурлил в крови, подстегивал девушку , заставляя двигаться быстрее. Перебравшись через невысокую ограду, Элеонора бесшумно пробралась через сад. Неподалёку от дома росло могучее дерево, ветви которого простирались прямо к окну, за которым мерцал свет.
С ловкостью, о которой она сама не подозревала, Элеонора забралась наверх и примостилась на толстой ветке. Отсюда открывался вид на богато обставленную комнату, похоже, кабинет профессора с кожаными креслами и стеллажами старинных книг. Неужели преподаватели получают столько, чтобы жить вот так богато? Может, не так был и не прав Бен, только мысли не в том направлении? Может, Себастьян поспешно сбежал и залёг на дно в их маленьком городишке, потому что присвоил себе деньги или что-то ценное с прошлого места работы? Может, даже поделил все это с той самой якобы пропавшей помощницей, которая сейчас, вероятно, тоже залегла где-то на дно?
Себастьян стоял у телефона, набирая номер. Его лицо, обычно спокойное, сейчас выражало нетерпение. Он говорил быстро, почти отрывисто, и хотя слов было не разобрать, Элеонора чувствовала напряжение в его голосе.
Примерно через полчаса, когда Элеонора уже успела окончательно продрогнуть, подумывая о том, чтобы прервать бессмысленное наблюдение, у дома остановился чёрный «Бентли». Из автомобиля вышла девушка невероятной красоты – высокая брюнетка в алом платье, подчёркивающем её безупречную фигуру. Водитель, почтительно склонив голову, проводил её до дверей.
Элеонора почувствовала, как внутри закипает гнев. Кто эта женщина? Почему Себастьян так торжественно встречает её, целуя руку, словно придворный галантного века? Она впилась ногтями в кору дерева, наблюдая, как профессор проводит гостью в спальню – комнату, смежную с кабинетом. Ну, конечно! Зачем ему простая студентка, блеклая как моль, когда его навещают такие красавицы?! На душе заскреблась обида– отчего тогда все эти взгляды, свидания в кафе, поцелуй, которого она всё не могла забыть? Профессор играл с ней от скуки? Просто лениво шлифовал и без того идеальное мастерство обольщения на глупой дурочке-студентке? Смахнув злые слезы, девушка до боли вжала ногти в ладони.
Они сидели в мягких креслах, потягивая тёмно-красное вино из хрустальных бокалов. Незнакомка смеялась, откидывая голову, а Себастьян смотрел на неё с таким восхищением, что Элеоноре захотелось закричать. Ещё несколько дней назад он так же смотрел на неё саму, когда они пили кофе в университетской библиотеке и обсуждали древнегреческие мифы, когда прогуливались вдоль узких улочек Равенсхолма, когда ходили в кафе и кино.
"Значит, я была просто развлечением, "– горько подумала Элеонора. – Очередной наивной студенткой, которую обаятельный профессор вскружил голову.".
А может, хуже? Может, она была лишь потенциальной жертвой, которую он готовил на заклание? От этой мысли по спине пробежал холодок. Просто, возможно, переключился на другую? Но, судя по всему, выходило, что профессор– всего лишь банальный обольститель и не более. Так зачем же тогда он продолжает сидеть здесь, следить за ними, едва дыша? Что ожидает увидеть, когда и так всё ясно? Казалось, с каждой секундой, что Элеонора остаётся здесь, её самооценка падаёт всё ниже и ниже. Глупая влюбленная дурочка, следящая за своим кумиром.
Тем временем, атмосфера в комнате изменилась. Брюнетка медленно поднялась с кресла, её движения стали грациозно-томными. Она повернулась спиной к Себастьяну, который тоже встал, и начала расстёгивать платье.
Элеонора едва сдержала возглас. Неужели она сейчас станет свидетельницей...? Но произошло нечто иное. Девушка лишь слегка приспустила платье, обнажая шею и плечи, и Себастьян шагнул к ней, наклонился, и... В тусклом свете Элеонора увидела, как изменилось его лицо. Глаза сверкнули алым, а из-под верхней губы показались клыки.
Это был не поцелуй. Он впился в шею девушки, и та, запрокинув голову, застыла в каком-то экстатическом оцепенении. Её ярко-алые ногти впились в ладони, грудь вздымалась тяжело и медленно, а глаза закатились так, что зрачки были едва видны. Девушка, приоткрыв рот, дышала, изредка по её телу пробегала судорога.
Ужас сковал Элеонору. Все её подозрения подтвердились самым страшным образом. Она чуть не вскрикнула, когда ветка под ней опасно затрещала, и в панике начала спускаться, уже не заботясь о тишине. Соскочив на землю, она побежала к воротам, благодарная провидению, что калитка оказалась незаперта, а вокруг не было ни души. Ни водителя, ни охраны.
Сердце грохотало в груди, когда она неслась по пустынным улицам в сторону своего дома. Эпизоды увиденного мелькали перед глазами как кадры ужасного фильма.
Добравшись до дома, Элеонора первым делом проверила двери и окна, задёрнула все шторы и включила все светильники. Она пыталась дозвониться отцу, но его телефон был вне зоны действия сети. Это было странно– последние дни Виктор Харт вёл себя необычно, несколько раз упоминал Себастьяна в разговорах, но уклонялся от прямых вопросов дочери. Девушка собиралась позвонить Марте, но стало неудобно будить женщину и заставлять ехать через полгорода
"Неужели отец знал? – мысль обожгла Элеонору. – Знал и не предупредил меня? Или... может, он ведёт охоту на Себастьяна?". Мысли путались, от страха дрожали руки. Казалось, что вот-вот дверь откроется – и в комнату ворвётся Себастьян, с окровавленными клыками и, отчего-то, в длинном темном плаще. Девушка нервно усмехнулась тому, какие банальные образы выдает её насмерть перепуганное подсознание.
Нужно позвонить в полицию, точно! Она бегло набрала номер– и тут же сбросила. Что она скажет, что профессор – вампир? В лучшем случае, над ней посмеются и бросят трубку. Но как оставить ту несчастную, фактически, обречь на смерть? Не придумав ничего лучше, она набрала в полицию, анонимно сообщив, что слышала шум и крики о помощи из дома профессора. Так и приедут точно, и очень быстро приедут, и девушку успеют
Измученная, она приняла горячий душ и забралась в кровать, но сон не шёл. Около полуночи телефон пискнул, оповещая о новом сообщении. Элеонора вздрогнула, увидев имя отправителя: "Себастьян Валериан".
С дрожащими руками она открыла сообщение:
"Ну, как? Тебе понравилось увиденное, маленькая шпионка? Если ещё раз планируешь поиграть в тайного агента – совет на будущее, одевай шапку. Твои волосы светятся ночью ярче пламени огня".
Телефон выскользнул из онемевших пальцев Элеоноры. Он знал. Всё время знал, что она следит за ним. И, возможно, даже намеренно устроил это представление. Боже, что ей делать? Что же теперь будет? В голове зазвучал голос отца: "Если вампир раскрыл свою сущность, у тебя остаётся два пути – бежать как можно дальше или...".
Элеонора настолько испугалась, что не могла вспомнить конца этой фразы. Она смотрела на телефон, думая о предстоящей лекции Себастьяна в четверг утром и о том, что сказать ему в лицо. И стоит ли говорить. Может, взять больничный? Или вообще перевестись на другой факультет, в другой университет, уехать в другой город?
А ещё– о том, нужно ли взять с собой кол и флакон святой воды из тайника отца? Или дождаться его, рассказать – и умолять бежать из города, ведь она, возможно, испортила всё дело его жизни!
11. Элеонора и отец
Элеонора ждала отца в их старинном доме на окраине Равенсхолма. Особняк Хартов стоял на этом месте уже три столетия, построенный первым из известных охотников их рода. С тех пор каждое поколение семьи продолжало традицию, защищая город от тёмных сил. Орден Серебряного креста был детищем Джонатана Харта, главным смыслом его жизни после потери возлюбленной.
Был поздний вечер, когда она услышала звук открывающейся входной двери. Виктор Харт вошёл в гостиную, выглядя более уставшим, чем обычно. Высокий, с проседью в тёмных волосах, он двигался с грацией человека, привыкшего к постоянной опасности.
– Ты хотела поговорить, – устало произнёс он вместо приветствия, снимая пальто.
– Да, – Элеонора поднялась из кресла. – О профессоре Валериане.
Виктор замер на мгновение, затем медленно повернулся к дочери. В его взгляде проскользнуло нечто темное.
–Что с ним?
– Ты знал, что он вампир? – прямо спросила Элеонора. И по выражению лица отца поняла ответ. Да, он прекрасно это знал. Знал, но просто не считал нужным сообщать ей, как и многое в своем деле. Ограждал дочь от ненужных волнений. Конечно, это как нельзя лучше характеризовало то, что отец заботится о ней. Но ещё было символом и другого – того, что отец до сих пор считает её маленькой девочкой. Его чрезмерная опека, нежелание принимать её взрослой и состоявшейся личностью были предметом их частых споров. И лишь с недавних пор Элеоноре удалось, путем долгих словесных баталий, убедить отца в том, что ей не нужен молчаливый и практически невидимый охранник из ордена, который, в свою очередь, пошел на беспрецедентное – поручил одному из охотников присматривать за дочерью Виктора Харта.
Отец, в свою очередь, долго смотрел на неё, словно оценивая, затем тяжело вздохнул и опустился в кресло.
– Как ты догадалась?
– Я...случайно увидела, как он пьет кровь одной женщины. – ответ прозвучал до смешного абсурдно. Как можно " случайно" увидеть, что кто-то пьёт кровь. Конечно, отец всё понял. Его лицо, как ни странно, ничего не выражало. Будто то, что профессор – вампир, не значило для него ровным счётом ничего.
– Да, – кивнул Виктор. -Себастьян Валериан– -один из старейших в городе. Член Совета Бессмертных.
Элеонора почувствовала, как земля уходит из-под ног. Одно дело подозревать, и совсем другое – получить подтверждение. Себастьян – вампир. И, что странно, ей не было страшно. Ей было...обидно. Ведь он использовал её точно пешку в своей игре для того, чтобы подобраться к ордену, или же, к отцу Элеоноры.
– И ты... знал всё время? Позволял ему преподавать в университете, где учатся сотни студентов?!
– Себастьян Валериан не представляет угрозы, – ответил Виктор, и что-то в его тоне заставило Элеонору насторожиться. – По крайней мере, до сих пор не представлял.
– Что значит "до сих пор"?
– Ходят слухи, – Виктор поднялся и подошёл к старинному комоду, достал оттуда бутылку виски. – Валериан может быть замешан в недавних исчезновениях. Трое доноров пропали за последний месяц.
– Доноров? – повторила Элеонора. – Люди добровольно отдают кровь вампирам?
Сегодня просто день открытий! Неприятных открытий. И кто знает, сколько ей ещё предстоит узнать ужасающей реальности. Хотя, со слов отца выходит, что та не столь и ужасающая, если люди готовы добровольно становиться донорами. Или же это – какая-то добровольная дань вампиров во имя спасения человечества.
– Система доноров существует столетиями, – пояснил Виктор, наливая себе виски. – Это... своего рода симбиоз. Вампиры получают кровь, не убивая людей. Доноры получают деньги, защиту, иногда даже лечение от болезней – вампирская кровь обладает целебными свойствами. Она может продлить жизнь, правда, не столько долго, сколь самим вампирам.
– И ты позволяешь этому происходить?! Ты, практически новый глава "Серебряного креста"?
– Равенсхолм живёт по особым правилам, Элеонора, – голос Виктора стал жёстче. – Здесь существует равновесие между нашими видами. Без него город погрузился бы в хаос.
Элеонора пыталась осмыслить всё услышанное. Она всегда знала, что отец охотится на вампиров, но полагала, что любой вампир -враг, которого нужно уничтожить.
– И сколько их в городе? -спросила она.
– Около сотни или чуть больше. Тех, о ком мы знаем.– ответил Виктор. – Большинство живут тихо, не создавая проблем.
– А Валериан? Что с ним не так?
Виктор допил виски одним глотком прежде чем ответить. Элеонора отметила, как он поморщился, когда осушил стакан. Любимый отцовский виски, который тот изредка пил, чтобы успокоить нервы, разонравился ему?
– Есть подозрения, что он связан с Ульрихом.
– Кто такой Ульрих?
– Изгнанный вампир. Безумец, экспериментировавший с тёмной магией. Примерно двести лет назад он пытался создать новую расу существ, соединяя вампиров с оборотнями и другими созданиями ночи. Совет приговорил его к окончательной смерти, но он сумел бежать в который раз. Твой предок, Джонатана Харт, тоже думал, что убил его. Но он живая.– отец усмехнулся каламбуру, но вместо улыбки его лицо точно судорога исказила, настолько неестественной вышла эта улыбка. Может, что-то скрывает, недоговаривает? А ещё Элеонора отметила, что отец сказал " твой предок", тогда как обычно говорил о Джонатане " наш предок". " Наш великий предок", " наш предок Джонатан"– такие гордо он именовал Джонатана Харта в каждой беседе с дочерью.
– И при чём тут Валериан?
– Именно он выследил Ульриха оба раза. Они были... близки когда-то. Некоторые говорят, что Ульрих был создателем Себастьяна.
Элеонора почувствовала, как к горлу подступает тошнота.
– И теперь ты думаешь, что они снова что-то творят вместе?
– Возможно, – кивнул Виктор. – Или Валериан знает больше, чем говорит. В любом случае, я хочу, чтобы ты держалась от него подальше.
– Но если он опасен, почему орден оставляет его на свободе?
– Для этого нужны доказательства, – раздражённо ответил Виктор. – К тому же, он член Совета бессмертных. Открытое противостояние с ними может привести к войне. Мы не хотим этого.
Что-то в поведении отца казалось Элеоноре странным. Он говорил правильные вещи, но тон, жесты, взгляд – всё было немного не так, как обычно.
– Ты в порядке? – осторожно спросила она.
– Просто устал, – отмахнулся Виктор. – Послушай, я должен тебе кое-что показать. Кое-что важное.
Он подошёл к старинной картине на стене – фамильному портрету, на котором был изображён один из их предков. За картиной скрывался сейф.
– Меня не будет несколько дней, говорил Виктор, набирая код. – Поездка связана с Ульрихом. Если я не вернусь, тебе понадобится это.
Он достал из сейфа небольшую шкатулку из тёмного дерева, инкрустированную серебром.
– Что это? – спросила Элеонора.
– Оружие против Древних, – Виктор открыл шкатулку.
Внутри лежал странный кинжал с причудливой рукоятью, украшенной символами, которых Элеонора никогда раньше не видела. Лезвие казалось сделанным из какого-то чёрного металла с красными прожилками.
–Это "Кинжал Теней", – пояснил Виктор. – Единственное оружие, способное убить старейших вампиров. Даже Себастьяна Валериана.
Элеонора с опаской посмотрела на кинжал.
– Почему ты даёшь его мне?
– Потому что ты, возможно, следующая глава "Серебряного креста". Александр стар и не может принимать верные решения. Люди захотят видеть того, в ком течет кровь Хартов.– твёрдо сказал Виктор. – Я надеялся, что этот день наступит позже, но у нас нет выбора.
Он вложил шкатулку в руки дочери.
– Будь осторожна. Никому не доверяй. Даже тем, кто кажется другом.
– Даже тебе? – полушутливо спросила она, но отец не улыбнулся.
– Даже мне,– серьёзно ответил он. – Времена меняются. Равенсхолм стоит на пороге великих перемен.
Внезапно снаружи раздался странный звук – словно вой, но не животного, а чего-то иного. Виктор резко повернулся к окну.
– Они уже здесь, – прошептал он. – Слушай внимательно, Элеонора. Пойди к Себастьяну Валериану. Скажи ему, что ты знаешь, кто он, и покажи кинжал.
– Что? – Элеонора не верила своим ушам. – Ты только что сказал держаться от него подальше!
– Это единственный способ привлечь его внимание, – настойчиво произнёс Виктор. – Заставь его рассказать об Ульрихе всё, что он знает.
– Но если он заодно с Ульрихом, он убьёт меня! Тем более, с чего ты взял, что он откроет мне правду!?
– Нет, – Виктор покачал головой. – В нём ещё осталось достаточно человечности. Он не причинит тебе вреда. Ты ему нравишься.
Странный вой раздался снова, теперь ближе.
– Мне пора, – Виктор направился к двери. – Запри дом. Не выходи до утра.
– Отец, подожди! – Элеонора схватила его за руку. – Что происходит? Что это за звуки?
Виктор на мгновение замер, и Элеоноре показалось, что его глаза мелькнули странным цветом – но, возможно, это был просто отблеск света.
– Ульрих создаёт армию. Новую расу ночных существ. Если он преуспеет, ни люди, ни вампиры не выживут, – он высвободил руку. -Делай, как я сказал. Это единственный шанс.
Когда за отцом закрылась дверь, Элеонора осталась стоять посреди гостиной с шкатулкой в руках, чувствуя, что мир, который она знала всю жизнь, рушится на глазах. Отец сегодня был очень странным, его действия и слова, казалось, были лишены всякой логики – то он просил держаться подальше от Себастьяна, то требовал пойти к нему с оружием. Виски пил так, словно это была отрава. А ещё девушке показалось, что и аура вокруг отца сгустилась, стала вязкой, темной– такие вещи в последнее время она особенно отчётливо чувствовала. Но, успокоившись и отмахнулись от навязчивых беспокойных мыслей, Элеонора пришла к выводу, что миссия отца и ордена – одна из самых сложнейших за всю историю их существования, оттого отец и переживает. Невольно сжав в ладони кинжал теней, Элеонора вскрикнула от боли – показалось, или он обжёг ей руку? Но нет, на ладони появилось слегка красноватое пятно. Аккуратно положив кинжал обратно в шкатулку, девушка подошла к окну, испуганно вглядываясь в темноту. Но предчувствия опасности, как то было раньше, не появилось. Вокруг не было ни души, и, все же, ей показалось, что за ней наблюдают. Печально вздохнув, она затворила ставни, как учил отец в детстве– на три больших серебряных замка, чтобы ' дети Иуды не пробрались в дом', а после направилась на кухню, за солью. Нужно будет сделать защитный круг. Девушка грустно улыбнулась – для кого-то такие действия были самым что ни на есть подтверждением безумия, для Элеоноры же– обыденностью. Дочка охотника на вампиров, жившая не так, как остальные, с самого раннего детства.
12. Марта
Серые облака заволокли небо, и комнату окутал полумрак, хотя было всего три часа дня. Элеонора сидела за письменным столом, рассеянно просматривая записи к курсовой работе. События прошлой ночи не давали сосредоточиться. Перед глазами стояла картина: элегантная брюнетка в алом платье входит в дом профессора Валериана, а затем... то, что она увидела потом, заставляло руки Элеоноры дрожать. Да ещё и отец был странным, на самого себя не похожим. Девушка долго обдумывала, последовать ли его требованию, или же ожидать чего-то, но чего тогда? Что отец вернётся и скажет, что ошибся и ей не стоит одной идти к самому настоящему вампиру? А, может быть, так он проверял её? Своеобразное испытание перед тем, как посвятить дочь в дела ордена полностью. Выполнит ли приказ не думая, или же будет действовать осторожно и рационально? Вполне себе похоже на то, только вот что выбрать? Поддаться голосу разума и остаться дома? Её позвалят за то, что умеет мыслить логически и принимать решения самостоятельно. Но вдруг это будет означать провал, если от нее требуется беспрекословное подчинение. Тогда, пойти к Себастьяну? Её, вероятно, перехватят где-то на полпути, похвалив за то, что действовала, не обдумывая приказа.
Звонок в дверь прервал поток мыслей. Элеонора знала, кто это – Марта всегда приходила по вторникам и пятницам. Пока отец был в отъезде, Элеонора предпочла бы остаться одна, но отменять устоявшийся порядок казалось слишком подозрительным.
– Мисс Элеонора! – Марта, красивая темноволосая женщина лет сорока пяти, с улыбкой вошла в дом, отряхивая капли дождя с плаща. – Какая мерзкая погода, не правда ли?
– Здравствуй, Марта, – Элеонора попыталась улыбнуться в ответ. – Да, погода ужасная.
– Я встретила миссис Гризерс по дороге, -Марта сняла плащ и повесила его на крючок в прихожей. – Говорит, их Бен наконец объявился. Вы ведь, кажется, учитесь вместе?
Элеонора напряглась.
– Да, учимся. А она сказала, что с ним случилось? Они так переживали...
Марта принялась вытирать пыль с полок гостиной, беспрестанно болтая:
– Несколько суток пропадал! Представляете? Родители с ума сходили, полиция искала. А он явился, как ни в чем не бывало, только странный какой-то, говорят. Будто подменили парня.
Элеонора вспомнила, как Бен раньше не давал ей прохода – постоянно приглашал на свидания, когда-то даже дарил цветы и писал стихи. Поначалу это льстило, но вскоре стало утомлять. Поэтому она честно сказала Бену, чтобы прекратил свои ухаживания. Она никогда не воспринимала его всерьез. Но в последнее время Бен будто опасность в лице Себастьяна почувствовал, и начал доставать Элеонору с удвоенной силой.
– Я бы чаю выпила, – сказала Марта, закончив с полками. – Не присоединитесь, мисс Элеонора?
Элеонора кивнула, радуясь возможности хоть ненадолго отвлечься от тревожных мыслей. Она поставила чайник и достала серебряный сервиз – подарок бабушки. Отец часто настаивал, чтобы его использовали даже для повседневного чаепития.
– А как ваш отец? – поинтересовалась, будто невзначай, Марта, садясь за кухонный стол. – Когда вернется профессор Харт?
– Через неделю, – ответила Элеонора, расставляя чашки. – Конференция в Вене затянулась.– выдала она привычную ложь.
Что-то мелькнуло в глазах Марты – то ли разочарование, то ли облегчение. Элеонора отвела взгляд. Она знала, что между Мартой и отцом давно существуют особые отношения. Они никогда не обсуждали этого, сохраняя видимость приличий, но иногда Марта оставалась в доме после ухода Элеоноры в университет. Однажды она нашла длинный темный волос Марты на подушке отца. Ну а в другой раз и сама Марта под утро выскользнула из отцовской спальни в халате.
