Текст книги "Ловушка для Лиса"
Автор книги: Максин Барри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Милеа приветливо улыбнулась, сразу решив про себя, что владелица «Мира орхидей» ей по душе. Эта женщина отлично подготовилась к визиту гостей, и принцесса видела, что дедушка доволен услышанным приветствием. Быть может, Каролина Хейден действовала немного расчетливо, но в ее дымчато-зеленых глазах светилось искреннее восхищение, и будущая королева Лаоми, хорошо разбиравшаяся в людях, слегка склонила изящную головку в знак благодарности.
– Я так рада, что вы нашли время посетить нас, – негромко закончила свою краткую речь Каролина.
Боалу сделал шаг ей навстречу.
– Мы рады не меньше вашего, мисс Хейден, – проговорил он, поднося к губам руку Каролины, и вокруг снова защелкали фотоаппараты. – Вот уже много лет мы наслаждаемся красотой и благоуханием ваших цветов, истинным украшением наших дворцовых садов. Должен сказать, что мы с Милеа пришли в восторг, узнав о возможности побывать в знаменитом «Мире орхидей», и горим желанием как можно больше узнать о ваших чудесных питомцах.
Каролина радостно улыбнулась. Какой милый старик!
– Благодарю Вас, Ваше величество. Надеюсь, вы не будете разочарованы.
– Уверен, что этого не произойдет. Мои садовники предпочитают покупать цветы именно у вас. Должен признаться, что я – полный невежда во всем, что касается орхидей.
Милеа рассмеялась. Дедушка говорит как настоящий дипломат, ведь на самом деле никто на свете не знает об орхидеях больше него.
– Нас с дедушкой восхищают их великолепные цвета и редкостный аромат, – подхватила она, – но о самих орхидеях нам мало что известно. Я бы рада была узнать о них все. Это удивительные цветы, не так ли?
– Вы правы, принцесса Милеа, – сказала Каролина. – И я рада, что могу представить вам человека, который способен рассказать об орхидеях почти все. Это доктор Питер О’Рили, главный ботаник «Мира орхидей».
С этими словами Каролина повернулась к своему другу.
Питер судорожно сглотнул. С той минуты, как принцесса вышла из лимузина, он не мог оторвать от нее взгляда. Как она прекрасна, необычна, маняще женственна…
Милеа взглянула на доктора О’Рили, и привычная улыбка на ее губах поблекла.
Этот человек смотрел на нее так странно. Словно сердился. Нет-нет, неправда. Вовсе он не сердится. Просто вид у него какой-то свирепый. Милеа затаила дыхание. Какие темные у него волосы. Какой он большой и сильный. А глаза – глубокие, словно море.
– Принцесса…
Питер отвесил неловкий поклон. По спине у него ползли струйки пота, мышцы мелко дрожали. Боже мой, я веду себя, как последний болван! – промелькнуло у него в голове.
Милеа осторожно кивнула в ответ.
– Доктор О’Рили, – негромко отозвалась она.
У Питера перехватило дыхание. В этот миг он отдал бы все на свете, только бы услышать, как этот нежный звонкий голос снова произнесет его имя.
Каролина поглядела на них, сразу почуяв неладное, но в этот миг кто-то осторожно тронул ее за локоть, и девушка, вздрогнув, обернулась. Позади нее стояла Молли, которая держала в руках потрясающий букет.
Основу его составлял крупный белый цветок с желтоватой серединкой, однако главной деталью, «изюминкой», сразу привлекавшей внимание, была одна из самых необычных орхидей из коллекции фирмы – ярко-зеленая, с отчетливыми белыми полосками на верхних лепестках.
Этот цветок будет замечательно смотреться в черных как вороново крыло волосах принцессы, подумала Каролина. Конечно, зеленый цвет совершенно не сочетается с алым шелком платья, но в этом контрасте была своя прелесть.
Каролина ободряюще улыбнулась Молли, и та, кивнув, вернулась в шеренгу служащих. Все это заняло считанные секунды.
Раздался голос Питера:
– Надеюсь, принцесса, я не слишком утомлю вас техническими подробностями…
– О нет, ничуть. Разве может быть скучным то, что касается орхидей? – Или речи такого мужчины, мысленно добавила Милеа.
Каролина успела заметить, какими взглядами обменялись эти двое. Она хотела сама вручить букет принцессе, но тут ей в голову пришла шальная мысль.
– Доктор О’Рили! – окликнула она и, когда Питер наконец соизволил обратить на нее затуманенный взгляд, молча протянула ему букет.
Ирландец заколебался, и в его темных глазах промелькнула откровенная паника, но Каролина была неумолима, и в конце концов он обреченно взял букет, а потом медленно, почти оглохнув от неистового стука собственного сердца, повернулся к принцессе. Его мозолистые пальцы коснулись почти незаметной черной заколки, к которой были прикреплены орхидеи.
– Принцесса Милеа, – негромко проговорила Каролина, – надеюсь, вы не откажетесь принять от нас этот скромный дар в знак восхищения вашей красотой?
При этих словах Питер дернулся, явно намереваясь сунуть букет Каролине и обратиться в бегство.
Глаза Милеа засияли восторгом.
– О, какие прекрасные цветы! Особенно вот этот, зеленый. – Сияющими глазами она посмотрела на ботаника. – Доктор О’Рили, будьте так добры… – И девушка грациозным движением чуть наклонила темноволосую головку.
Питер судорожно сглотнул и дрожащими пальцами закрепил букет в ее густых волосах чуть повыше левого уха.
Засверкали вспышки фотокамер.
Волосы принцессы были прохладны и шелковисты на ощупь, а один локон сам собой обвился вокруг его пальца. Питер явственно ощущал тонкий аромат ее духов и видел, как едва заметно вздымается под алым шелком высокая грудь девушки. Голова у него пошла кругом. Он попятился, и тогда Милеа подняла голову.
Глаза их встретились. Питер побледнел. Щеки принцессы окрасились нежным румянцем.
Король заметил это и нахмурился.
Глава 6
Боалу дошел до конца шеренги служащих «Мира орхидей» и пожал руку последнему из них – высокому худому португальцу, которого Каролина представила как человека, в чьи обязанности входило следить за состоянием садов, разбитых на открытом воздухе.
Король всегда ценил людей, которые хорошо делают свое дело. Население Лаоми представляло собой сложную этническую смесь – здесь жили китайцы, корейцы, японцы, филиппинцы, полинезийцы, португальцы и американцы – и сейчас он с удовольствием убедился, что единственным критерием Каролины Хейден при подборе персонала был профессионализм. Сам Боалу в своем бизнесе тоже руководствовался подобными принципами.
– Что ж, Ваше величество, – негромко сказала ему Каролина, – теперь, я думаю, вы понимаете, почему «Миру орхидей» сопутствует такой успех. Мои сотрудники – лучшие в мире специалисты своего дела. – Она произнесла эти слова с затаенной, но искренней гордостью.
Король кивнул.
– Да, я это вижу. Насколько мне известно, ваш бизнес быстро расширяется? – вежливо спросил он.
– В этом сейчас состоит наша главная цель, – ответила Каролина, хотя чувствовала, что чисто деловые вопросы короля интересуют мало – он явно предпочитал эстетическую сторону разведения орхидей.
Большинство репортеров разбрелось по саду. Они соберутся снова в столовой для персонала, которую перед королевской трапезой украсили зеленью и цветами, а обычные ярко-желтые пластиковые столики заменили одним большим дубовым столом.
Каролина предпочла бы вести на экскурсию в первую оранжерею группу поменьше и поспокойнее. Здесь растили и холили наиболее редкие сорта орхидей, известные по большей части лишь ботаникам да любителям-садоводам.
Хотя «Мир орхидей» занимался в основном продажей срезанных цветов в магазины Европы и Америки, фирма, благодаря талантам Питера, понемногу завоевывала известность и среди тех, кто занимался разведением редких сортов этих экзотических растений.
Каролина не хотела, чтобы по этой оранжерее бродили толпы любопытных репортеров. Кто-нибудь из них мог сломать хрупкий цветок или опрокинуть горшок. Опасаясь этого, она пригласила на первую экскурсию лишь горстку избранных журналистов.
Она повернулась к королю.
– Если вы готовы, Ваше величество, мы можем приступить к осмотру оранжерей. Там будет жарко и влажно, так что я заранее поставила шампанское на лед. Оно нам пригодится!
Король рассмеялся:
– Замечательно!
Каролина перехватила взгляд Питера и едва заметно кивнула.
Ирландец, который мог думать только о том, что принцесса Милеа стоит совсем близко, чуть справа от него, сделал глубокий вдох.
Да сколько же можно грезить наяву?!
Сопротивляться очарованию этой женщины было так трудно! Всякий мужчина, оказавшийся в миле от принцессы, неизбежно подпал бы под ее власть.
– Ваше королевское величество, прошу вас, пройдемте за мной. – В голосе Питера звучали ворчливые нотки – он злился на себя за то, что не может забыть темных бездонных глаз принцессы.
Оранжерея была расположена рядом с административным зданием. Питер, Каролина, принцесса Милеа и ее дедушка направились туда, а трое приглашенных на экскурсию репортеров и Гилберт Льюис последовали за ними в недра огромного, целиком состоящего из стекла строения.
В лицо, им ударил почти нестерпимый жар. Даже Питер и Каролина, привыкшие к искусственному климату оранжерей, остановились, чтобы перевести дыхание. Перед ними стоял зеленый таинственный полумрак, испещренный красочными причудливыми цветами. Воздух, пропитанный густым ароматом орхидей, казалось, лип к коже.
– Ого! – воскликнула Милеа со смехом. – Как же ваши бедные рабочие могут трудиться здесь весь день?
Она нарочно адресовала этот вопрос Питеру, видя, что мрачный красавец-ботаник упорно избегает встречаться с ней взглядом.
Тот неохотно обернулся, упорно глядя куда-то вбок, поверх головы принцессы.
– Орхидеи, Ваше королевское высочество, не требуют постоянного присмотра. Нужно только установить нужную температуру и полить плиты, а потом цветы можно оставить в покое до следующего полива.
Милеа сердито вздернула подбородок. С какой стати он уставился на стеклянную стену над ее головой? И вдруг принцессу осенило. Она улыбнулась, чувствуя, как душу согревает непривычная нежность. Да ведь он же просто стесняется!
Заинтригованная, она пристальнее взглянула на Питера. На лице ирландца блестели крупные капли пота, да и сама она сейчас наверняка выглядит не лучше.
Как, должно быть, неудобно ему, бедняжке, в этом отвратительном костюме! Уж лучше бы он разделся и…
– Плиты? – вслух заинтересованно спросила Милеа. Представив себе, как Питер раздевается, она ощутила вдруг такой острый прилив желания, что лишь усилием воли заставила себя сосредоточиться на его словах. – Но почему вы поливаете плиты?
– Чтобы поддерживать в оранжерее высокий уровень влажности, Ваше высочество. Для орхидей, растущих здесь, это жизненно необходимо.
Питер облегченно вздохнул, когда смог наконец повернуться к остальным членам группы. Он всеми силами старался не пялиться на принцессу во все глаза.
Свою лекцию Питер приготовил заранее. Оставалось лишь прочитать ее, а потом вернуться на Аоху. Но почему-то сейчас, впервые в жизни, его нисколько не радовала мысль о возвращении в уединенный мир секретной лаборатории.
Он увидел, как король с любопытством озирается по сторонам, явно восхищенный громадой оранжереи и обилием цветов, и взял себя в руки. Это просто наваждение, вот и все. Плата за долгие месяцы работы в полном одиночестве!
– Многие боятся выращивать орхидеи, и напрасно, – чуть охрипшим голосом начал Питер. – Это многолетнее растение, с точки зрения науки мало чем примечательное.
Он почувствовал, что Милеа подошла ближе и, подняв голову, смотрит прямо ему в лицо, но по-прежнему не осмеливался поглядеть на нее.
– Тем не менее орхидеи все же отличаются от прочих растений, потому-то они и привлекают к себе так много энтузиастов. – Неужели плечо принцессы касается его плеча? Да, так оно и есть. – Этот вид принадлежат к одному из самых больших семейств цветущих растений и встречается повсеместно, на всех континентах, кроме Антарктиды, – зачастил Питер. – Существуют три основные разновидности орхидей: симподы, моноподы и, наиболее редкие… – Даже сквозь ткань рукава он ощущал бархатистое тепло ее обнаженной руки. Ирландец тяжело сглотнул. Проклятье! Что он там говорил? Ах, да! – Наиболее редкие… э-э… диаподы. – Он незаметно отступил на шажок от Милеа. – Орхидеи в большинстве своем являются эпифитами, то есть растут на деревьях. Вот почему многие растения в этой оранжерее высажены не в горшки, а на ветки деревьев.
Каролина заметила, что представители журналов «Таймс» и «Нэшнл Джиогрэфик» строчат в блокнотах, дословно записывая речь Питера, и это не удивило ее. Он серьезный ученый, ботаник мирового класса, и эти люди пользуются возможностью услышать лекцию профессионала!
– Орхидеи имеют множество форм, но все они, по сути, сводятся к одному образцу. Взять хотя бы вот этот редкий цветок.
Милеа заметила, что Питер украдкой отступил от нее, и на губах принцессы дрогнула лукавая улыбка. Вслед за ирландцем девушка поспешила к выставочной платформе, на которой буйно розовели необыкновенно пышные цветы.
– Перед вами последний выведенный нами сорт. – Рокочущий ирландский акцент Питера смягчился, едва ботаник заговорил о цветах.
Как это мило, подумала Милеа. Она уже чуточку ревновала его к этим сказочным красавицам. Вот если бы к ней он обращался с такой нежностью в голосе…
– Мы получили эту орхидею в результате скрещивания двух широко распространенных видов. Форма ее близка к так называемому идеалу. Как видите, у этого цветка центральная часть окружена тремя лепестками: двумя боковыми – одинакового размера и третьим, называемым «губой» или лабеллумом. Обычно лабеллум орхидеи – самый приметный лепесток, и именно на нем прежде всего останавливается взгляд. Боковые лепестки могут резко отличаться от лабеллума по цвету и размеру.
Милеа почти ни слова не понимала из этой лекции. Питер говорил, на ее взгляд, чересчур сухо и академично. Но, несмотря на это, она могла бы слушать его весь день. У него был такой необыкновенный голос – низкий, гортанный, почти что грубый, непохожий на все голоса, которые девушка слышала до сих пор. Он говорил об орхидеях с неподдельной любовью, и она чувствовала за его словами знания профессионала. Питер О’Рили не напоминал никого из знакомых студентов и соучеников принцессы. Он был какой-то особенный.
Девушка тяжело дышала, опьяненная влажным жаром оранжереи и близостью Питера. Она подошла к нему вплотную и коснулась его бедра своим.
Дрожь пробежала по его телу, и когда Милеа ощутила это, у нее пресеклось дыхание. Что-то темное, первобытное всколыхнулось в ее крови, и она тотчас поняла, что это такое. Желание, жаркое и непроглядное, как тропическая ночь…
Король Боалу, задумчиво глядя на цветок, о котором рассказывал ботаник, тоже сознавал, что слышит речь человека, досконально разбирающегося в предмете. Как прекрасна эта орхидея, как изящна, сложна и в то же время проста. Он обернулся, чтобы задать вопрос доктору, и вдруг увидел, как близко стоит к этому человеку его внучка.
Раздраженно отвернувшись, Боалу заметил в нескольких шагах от себя цветок необычной формы.
– Доктор О’Рили, не могли бы вы рассказать, что это за цветок?
С этими словами король пошел дальше, за ним двинулись журналисты, и принцесса тоже волей-неволей вынуждена была отойти от ботаника.
Увидев, куда направляется Боалу, Каролина внутренне напряглась. Все шло хорошо до этой минуты. Черт, и почему король из всех цветов оранжереи безошибочно выбрал именно этот?
Гилберт, шедший следом за ней, тотчас заметил, как напряглась спина девушки, и торопливо отступил в сторону, пытаясь разглядеть, что же так взволновало ее. Случайно оглянувшись через плечо, Каролина заметила и распознала этот острый испытующий взгляд, словно у охотника, который идет по следу.
Девушка прерывисто вздохнула. Может быть, какие-то неточности в документах вызвали у инспектора подозрения? Надо будет самой просмотреть все бумаги. Впрочем, она была уверена, что главный бухгалтер фирмы не мог ничего упустить.
Питер тоже увидел, куда направляется король, но, в отличие от своего шефа, не стал тревожиться понапрасну. В конце концов, эта орхидея имела особое значение только для Каролины и для него самого.
Боалу остановился перед платформой, где среди хитросплетения ветвей нежилась орхидея с лепестками лимонного, белого и коричневого оттенков. Это была распространенная расцветка, но не она делала эту орхидею необычной, а очень длинные, причудливо изогнутые боковые лепестки.
– Вы очень наблюдательны, Ваше величество, – заметил Питер. – Эта орхидея родом с Филиппин. Ее боковые лепестки и впрямь весьма примечательны.
Милеа широко раскрыла глаза, в душе соглашаясь с Питером. Необычайно длинные лепестки изгибались почти перпендикулярно к самому цветку и походили на застывшие в воздухе рождественские ленточки, что придавало орхидее забавный, слегка растрепанный вид.
Питер, несмотря на внешнее спокойствие, поторопился увести экскурсантов дальше, и Каролина позволила себе незаметно вздохнуть с облегчением.
Гилберт, зорко следивший за ней, почуял, что ее напряжение спало, и задержался, внимательно разглядывая причудливую орхидею. Затем едва приметно кивнул, словно получив ответ на свой вопрос.
Интересно, сколько здесь еще орхидей, которые Каролина предпочла бы не показывать королю? Гилберт мысленно взял на заметку филиппинскую красавицу. Кажется, она была выведена в середине прошлого века. Отец при виде этого цветка разразился бы восторженной речью.
Он круто развернулся и зашагал следом за остальными. Влажная жара становилась все сильнее, между лопаток непрерывным ручейком текла струйка пота, но эти ощущения были даже приятны, потому что напоминали Гилберту детство, когда отец терпеливо учил его всему, что сам знал об орхидеях – единственной и самой сильной своей страсти.
Милеа жара тоже докучала, и Питер, чувствуя это, поспешно закончил лекцию:
– Орхидеи могут опыляться насекомыми, певчими птицами, тропическими бабочками и даже мухами. После обеда мы с вами посетим другие оранжереи, где будет более прохладно, а господам журналистам я бы посоветовал поберечь пленку до конца визита – мы приготовили всем сюрприз.
Король Боалу покинул оранжерею без большой охоты. Жара там, конечно, стояла нестерпимая, но как прекрасны были цветы! Он мог понять, почему такой человек, как Питер О’Рили, посвятил всю свою жизнь изучению орхидей. Остается лишь надеяться, что явное увлечение Милеа этим человеком недолговечно и скоро рассеется как дым.
Экскурсанты вышли в ослепительное сияние дня, который всем без исключения показался на редкость прохладным. А ведь был почти полдень, самый разгар тропической жары!
– Принцесса Милеа, не хотите ли освежиться перед обедом? – дипломатично предложила Каролина, пока Питер отвечал на вопросы назойливых репортеров.
– Да, конечно, – тотчас откликнулась девушка, и они направились в туалет.
Там было прохладно и тихо. Каролина вымыла липкие от пота руки, и принцесса последовала ее примеру.
– До чего жарко там, в оранжерее! – как бы между прочим заметила она. – Не могу представить, чтобы кто-то мог подолгу там работать.
– Да, пожалуй, – согласилась Каролина, – но Питер привык к жаре. – Она сразу поняла, о ком на самом деле хотелось поговорить Милеа. – Иногда он целыми днями не вылезает из оранжерей.
Принцесса глянула на свое отражение в зеркале и с ужасом увидела распаренное, мокрое от пота лицо. Неудивительно, что Питер так шарахался от нее!
Почувствовав смятение девушки, Каролина быстро достала из шкафчика мягкую салфетку и намочила ее в холодной воде.
– Прошу прощения, принцесса Милеа, но мне просто необходимо умыться, даже если от этого пострадает мой макияж, – с обреченным видом заявила она.
Принцесса рассмеялась и тоже потянулась к салфетке.
– Я вас хорошо понимаю, – сказала она.
Женщины умылись, а затем воспользовались косметикой, которую Каролина носила в сумочке именно для таких случаев.
– Знаете, мисс Хейден, – заметила Милеа, в последний раз проводя по губам ярко-алой помадой, – ваш доктор О’Рили очень хорошо знает свое дело.
– Пожалуйста, зовите меня просто Каролиной, – отозвалась та, но тут же спохватилась, вспомнив, с кем говорит. – То есть, если захотите, конечно.
– Разумеется! – торопливо заверила ее принцесса. – Мне так больше нравится. А вы можете звать меня Милеа.
Каролина взглянула в темные миндалевидные глаза и улыбнулась.
– Хорошо, но только не на публике, – сказала она, и обе покатились со смеху.
– Да, – сказала Каролина, отсмеявшись, – Питер действительно первоклассный знаток своего дела. Ему тридцать восемь лет, а он даже не женат, потому что все свое время посвящает орхидеям. – Говоря это, девушка с нарочитым вниманием рассматривала свое отражение в зеркале, чтобы не смущать принцессу. – Но дело вовсе не в том, что это сухарь-ученый. Под этой суровой внешностью скрывается золотое сердце, и, боюсь, чрезмерное увлечение работой обедняет его жизнь. Я считаю, что из него вышел бы, к примеру, замечательный отец. Строгий, но терпеливый.
– Да, – кивнула Милеа, – мне тоже так показалось. Он такой… – Она осеклась, спохватившись, что чуть не наболтала лишнего, и с преувеличенной бодростью расправила плечи. – Ну вот, боевая раскраска готова! А что, вот эти цветы… – Милеа коснулась пальцем орхидей, которые красовались в ее волосах, – их тоже вырастил доктор О’Рили?
– Да, – ответила Каролина, слегка покривив душой.
Хотя Питер формально был главным ботаником фирмы и отвечал за состояние всех ее питомцев, большую часть времени Он все же проводил на Аоху, а цветы, украсившие принцессу, вырастил, скорее всего, сотрудник, отвечавший за одну из оранжерей.
Но к чему разочаровывать Милеа? При виде того, как девушка с нежной улыбкой гладит шелковистые лепестки орхидей, глаза Каролины затуманились от прилива чувств. Питер и Милеа…
Король Боалу увлеченно беседовал с Питером. Направляясь к ним, Милеа украдкой оглядела ботаника. Костюм его слегка помялся и потемнел от пота, что было вовсе не удивительно, но сам он казался неизменным, надежным и прочным, как скала.
Питер увидел принцессу, и его рокочущий голос заметно смягчился.
– Орхидеи выпускают псевдоклубень, который на деле есть не что иное, как разбухший стебель. – Он смотрел на Милеа зачарованно, словно кролик на удава. Казалось, эта девушка не идет, а плывет над землей – восхитительная, чарующая…
Боалу заметил странное выражение в глазах собеседника и, обернувшись посмотреть, в чем дело, снова нахмурился.
Каролина и Милеа являли собой великолепный контраст – невысокая, темноволосая, яркая принцесса и ее высокая, белокурая, холодноватая спутница.
Гилберт тоже смотрел на них. Спору нет, Милеа прекрасна, но взгляд его помимо воли все время возвращался к Каролине.
– Надеюсь, мы не заставили вас ждать? – спросила та с виноватой улыбкой.
– Я бы с удовольствием выпила охлажденного шампанского, – сказала Милеа, осторожно подкрадываясь к Питеру. – Кажется, сейчас мы пойдем обедать?
Каролина с полуслова уловила ее намек.
– Разумеется, – подтвердила она и шагнула к королю. – Ваше величество, не могли бы вы проводить меня к столу?
Боалу вежливо улыбнулся, чуть наклонив голову:
– С превеликим удовольствием, мисс Хейден.
Милеа между тем уже взяла под руку Питера.
– Доктор О’Рили?.. – проговорила она с вопросительной улыбкой. Это была даже не просьба, а, скорее, мольба.
Локоть Питера напрягся под ее пальцами, на его смуглом лице мелькнула паника, и принцесса затаенно улыбнулась, ощутив свою власть над ним. Это была древняя, как мир, власть женщины над мужчиной.
Ее алые губки приоткрылись, и с них сорвался судорожный вздох.
– Могу я звать вас Питером? – негромко спросила она.
– Да, конечно, Ваше вы…
Милеа быстро прижала палец к его губам, и он покачнулся, как от удара.
– Нет. Просто Милеа, как зовут меня все друзья. Быть все время «высочеством» – это так неудобно!
Питер ощутил на губах тепло ее тонкого пальчика и затаил дыхание, покуда принцесса не убрала руку.
– Милеа, – выдохнул он и понял, что попался. Спасения не было, но Питер был этому даже рад.
Рука об руку они двинулись вслед за Каролиной и Боалу.
Гилберт проводил взглядом обе пары, и губы его скривились в жестокой, удовлетворенной усмешке. Итак, доверенный помощник и пособник Каролины влюбился по уши! Ей бы следовало получше смотреть за своим любовником. Состязаться с такой экзотической красавицей нелегко!
С этой мстительной мыслью он присоединился к журналистам, которые были приглашены на обед.
Пол столовой, выложенный неброским серым кафелем, был сегодня выстлан изысканным ковром. Длинный дубовый стол, за которым без труда разместилось около тридцати гостей, сверкал столовым серебром и был обильно украшен орхидеями.
Гилберт занял свое место вдалеке от царственных особ, исподтишка наблюдая за ними. Сидевшая справа сотрудница администрации обратилась к нему:
– Сегодня для нас знаменательный день, – вполголоса проговорила она. – Вам понравилась экскурсия? Я видела, как вы входили в оранжерею.
– Очень! – улыбнулся Гилберт и с легкостью солгал: – Правда, я почти ничего не смыслю в орхидеях.
– Как и большинство из нас! – рассмеялась женщина и повернулась к соседу слева.
Гилберт с удовлетворением подумал о том, что теперь всем сотрудникам фирмы станет известно, что он полный невежда по части орхидей, и рано или поздно эта новость дойдет до Каролины. Все, что может ослабить ее бдительность, послужит на пользу его планам.
Он снова обратил взгляд во главу стола.
Для стороннего наблюдателя это зрелище было весьма занятным. Милеа использовала любую возможность целиком завладеть вниманием Питера О’Рили, а ее дед с тем же упорством старался не допустить этого и продолжал беседу с ботаником, выразительно направляя внимание внучки на ее визави – насколько помнил Гилберт, человек этот возглавлял транспортный отдел фирмы.
Каролина вела общую беседу, но ее задумчивый взгляд все время был устремлен на Питера и Милеа.
Герберта удивило, что в ее глазах не было ни досады, ни даже легкого беспокойства. Скорее что-то похожее на радость.
Он раздраженно тряхнул головой и сказал себе, что издалека просто не может разглядеть выражение ее лица, вот и все. Не станет же она тихо радоваться, глядя, как у нее из-под носа уводят любовника, тем более если их связывает общая тайна. Нет, под этой любезной улыбкой, вне сомнения, таится страх.
Обед был великолепен. К лососю, маринованному с луком и помидорами, подавали свежевыпеченный хлеб и ореховое масло с привкусом лимона.
Вокруг Гилберта шумно переговаривались репортеры, обсуждая удачу, которая выпала «Миру орхидей». Фотографы с восторгом планировали, как получатся снимки орхидей и забавная сценка, когда Питер О’Рили украшал цветами волосы принцессы Милеа.
Да, эта фотография, подумал Гилберт, наверняка обойдет все завтрашние газеты. Губы его скривила недобрая усмешка. То-то порадуется Каролина!
А она в это время думала вовсе не о том, как замечательно смотрятся вместе Питер и Милеа, хотя они и вправду были чудесной парой. Снова и снова взгляд ее помимо воли обращался к Берту Гилу, сидевшему в самом конце стола. Казалось, он затмевает всех в этом зале, несмотря на то что почти все время молчит, а во время экскурсии старательно держался в тени. Этот человек отталкивал Каролину и одновременно притягивал, как губительное пламя свечи мотылька. Она почти что слышала, как трещат в огне ее воображаемые крылышки.
Ни одна мелочь, ни одно слово не ускользали от внимания Берта, и это обстоятельство тоже немало тревожило девушку. Если существует хоть один факт, способный выдать их тайну, этот человек непременно его найдет. Каролина лихорадочно искала в памяти такие факты, но не находила. Вся документация по секретному проекту хранилась на Аоху.
После стейков с орехами последовал десерт, который вызвал всеобщий восторг. Кроме традиционного кокосового пудинга на стол подали обсыпанный сахаром и орехами кофейный пирог, дыню, салат из фруктов и ореховое печенье.
Когда Милеа громко восхитилась охлажденным кофе, в который были добавлены кусочки бананов, сахар и ванильное мороженое, Каролина вдруг вспомнила о письме, которое месяц назад написал ей Эндрю Эббот.
Его принесли в кабинет, и Каролина попросту сунула его в папку с личной корреспонденцией. Но в этом письме Эндрю упоминал о своем поместье на Аоху!
Черт! Даже такая незначительная мелочь может привлечь внимание проницательного Берта Гила. А этого Каролина просто не могла допустить.
Когда принесли горячий кофе, она решила воспользоваться случаем, чтобы улизнуть из столовой. Гости бродили по залу, сбиваясь в группки и толкуя о том о сем, а сотрудники администрации окружили короля, надеясь переброситься с ним хоть словечком.
Каролина была уверена, что ее краткого отсутствия никто не заметит. Но она ошибалась.
Гилберт, зорко следивший за тем, как она ловко пробирается к двери, встал и торопливо пошел следом.
В коридорах было пустынно – все, кто работал здесь, собрались сейчас в столовой, – и Гилберт без труда проследил, куда направилась Каролина.
Она оставила дверь неплотно прикрытой, и он, воспользовавшись этим, осторожно заглянул в щель. Гилберт увидел, как девушка торопливо прошла к секретеру, порылась в ящиках и вынула клочок бумаги, который даже издалека больше походил на личное письмо, чем на деловой документ.
С нарастающим изумлением он смотрел, как она рвет бумагу на мельчайшие кусочки. На миг его охватило острое разочарование, но он справился с собой и, бесшумно отойдя от двери, вернулся в зал.
Питер и Милеа снова увлеченно беседовали. Король Боалу ловко встрял в их разговор, и принцесса метнула на деда почти сердитый взгляд.
Гилберт мысленно кивнул. Все идет своим чередом. Если он не ошибается, скоро этот маленький рай затрещит по всем швам. Каролина явно нервничает, если уж она начала уничтожать вещественные доказательства.
Ну, да это неважно. Он и так выяснит все, что нужно, и тогда… Прощай, Каролина. Твоя фирма рухнет, словно карточный домик, а Питер О’Рили потеряет работу, если вообще не окажется в тюрьме.
Поглядим тогда, будет ли принцесса взирать на него с такой же пылкой страстью!
Глава 7
Эрвин Поттер наблюдал за вереницей людей, выходивших из оранжереи, расположен ной у восточной стены административного здания.
Как владелец пятнадцати процентов акций «Мира орхидей», он был приглашен на все нынешние мероприятия, но предпочел появиться здесь лишь ненадолго.
Сейчас была четверть четвертого.
Официантки и официанты, нанятые специально для обслуживания гостей, бродили по садам с подносами, на которых стояло шампанское, соки и легкие закуски. Эрвин Поттер подозвал одного из них и взял с подноса бокал ледяного напитка и тарелочку с ломтиками копченого лосося.
Он удобно устроился около фонтана, который бил в самом центре сада. В круглом каменном бассейне плавали рыбки и водяные лилии, а струя воды взлетала в воздух футов на тридцать.
