Текст книги "Ловушка для Лиса"
Автор книги: Максин Барри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Он опустился в кресло у окна и начал читать, удивляясь обыденности документа. По тому, как держалась Каролина, можно было подумать, что конкуренты обошли их, вырастив черную орхидею, или же пронырливый репортер разузнал что-то о самом драгоценном секрете «Мира орхидей».
А перед ним было всего лишь сухое, научное описание гибрида, с которого он начал свою работу. Питер молча прочел бумагу и поднял глаза на Каролину.
– Ну и что? – ворчливо спросил он, явно озадаченный.
– Узнаешь? – спросила она как можно равнодушнее.
– Конечно. Это описание гибрида твоего отца. Голубка, да ты и сама должна была бы узнать его.
Каролина бессильно опустилась на диван.
– Ты уверен?
Питера поразила боль, вспыхнувшая в ее глазах, и он еще раз внимательно прочитал описание, привычно отмечая знакомые пометки Освальда Хейдена на полях, а потом вдруг резко выпрямился в кресле. Лишь сейчас он осознал, что сами записи были сделаны мелким, аккуратным, совершенно незнакомым почерком, который не принадлежал ни Освальду Хейдену, ни ему самому.
– Эти записи… – начал Питер глухим, зловеще низким голосом. – Кто их сделал?
– Человек по имени Стивен Льюис, – отозвалась Каролина. – Его сын утверждает, что они были похищены восемь с лишним лет назад вместе с самим гибридом.
Питер витиевато выругался.
– Ничего не понимаю, – мрачно проговорил он.
– Ты уверен, что это тот самый гибрид? – спросила Каролина, хотя уже знала, какой услышит ответ. – Ни единого различия?
Питер покачал головой, не отрывая глаз от записей.
– Нет, голубка. Я знаю его как свои пять пальцев. Если хочешь, пойдем в оранжерею, и ты сама все сверишь…
– Нет, – качнула головой Каролина. – Если ты так говоришь, значит, это правда. О Боже! – всхлипнула она.
Гилберт медленно, бесшумно выдохнул. Наконец-то! Долгие поиски подошли к самому концу. Сейчас он узнает правду.
Питер обмяк в кресле.
– Голубка, твой отец не мог случайно вырастить идентичный до мелочей гибрид. Такое совпадение попросту невозможно. Кто такой был этот Стивен Льюис? Я никогда о нем не слышал.
– Это вполне понятно, – тихо сказала Каролина. – Он не был профессионалом.
Ей не понадобилось ничего добавлять. Оба знали, что селекция орхидей, как и любых других цветов, частенько становится уделом любителей. Во всем мире существовали сотни тысяч мужчин и женщин, которые ставили опыты в своих крохотных садиках. Отчего бы и нет? Время от времени кому-то из них удавалось ухватить удачу за хвост, и тогда цветок необычной формы или окраски за одну ночь делал своего автора миллионером.
– Что ж, надо сказать, этот парень хорошо разбирался в своем деле, – произнес Питер просто, но с откровенным уважением.
У Гилберта перехватило дыхание. Как бы радовался отец этой похвале, особенно если учесть, что она прозвучала из уст ученого с мировой известностью!
– И все-таки я ничего не понимаю, – проворчал Питер. – Если это гибрид Стивена Льюиса, то как же он попал к твоему отцу?
Каролина горестно взглянула на своего помощника.
– Сын Льюиса утверждает, что Освальд Хейден украл его. Посмотри-ка вот на это.
И она подала Питеру стопку разрозненных листков. Это были собственноручные записи Освальда Хейдена о его первых неудачных опытах с гибридом.
Ирландец с сожалением покачал головой.
– Сдается мне, что твой отец очень плохо знал это растение. Теперь я кое-что припоминаю… Когда мы впервые говорили с Хейденом об этом гибриде, я задавал ему очень простенькие вопросы, но он каждый раз куда-то уходил, прежде чем ответить. Теперь я понимаю, что он действительно почти не владел темой. Путался в самых элементарных вещах и…
Каролина умоляюще вскинула руку:
– Ради Бога, Питер! Думаю, что ты прав. Мне не хочется в это верить, но… – Она сделала глубокий вдох. – Судя по всему, мой отец действительно был вором.
Вот я и сказала это вслух, обреченно подумала она.
Гилберт, притаившийся снаружи, едва не закричал от радости. Каролина и вправду ничего не знала!
И О’Рили тоже.
Они поверили на слово Хейдену, и это было объяснимо: Питер только что был принят на работу, и у него не было причин подозревать, что новый босс лжет. А Каролина… Что ж, какая дочь усомнится в словах отца?
Если б только Гилберт не позволил своей гордыне и жажде мщения затуманить здравый смысл, он давно бы уже понял, что она невиновна. От скольких мук они были бы тогда избавлены…
Он уже готов был оторваться от стены и заглянуть в окно, чтобы обнаружить свое присутствие, но тут опять услышал голос Каролины.
– Что ж, поскольку этот гибрид действительно принадлежит мистеру Льюису, а вернее, его сыну, – мы должны отдать ему все новые сорта.
– Что-о?! – взревел Питер так оглушительно, что Гилберт опять прижался к стене.
– Я забыла тебе сказать, – устало пояснила Каролина. – Льюис-младший вчинил нам иск, требуя вернуть гибрид его отца.
Питер вскочил и принялся расхаживать по комнате.
– Что ж, это справедливо, – признал он. – Но отдать новый сорт? Нет, голубка, он наш. – Голос ботаника дрогнул от гнева. Никто не посмеет отнять у него любимое дитя!
– Но, – Каролина судорожно вздохнула, – та орхидея была краеугольным камнем всех наших исследований…
Питер молчал, и Гилберт заколебался. Теперь, убедившись в невиновности Каролины, он просто не имел морального права подслушивать, и все же этот разговор захватил его не на шутку.
– Послушай, голубка, – взволнованно сказал Питер, не заметив, что гул пылесоса стих. – Согласен, твой отец поступил гадко. Похитить у человека труд всей его жизни… – Он с отвращением помотал головой. – Не знаю ничего более отвратительного. Но ведь я семь лет работал над этим проектом! Семь лет! И новые сорта – дело моих и только моих рук. Я использовал и другие гибриды, а не только тот, что выведен Льюисом, так что его сын имеет не больше прав на черную орхидею, чем мы – на украденный гибрид.
Каролина вздохнула и встала, не замечая, что в дверях гостиной неподвижно замерла Милеа.
– Знаю, Питер, – сказала она, кладя руку на плечо старого друга. – Но что же нам делать? Без первой орхидеи не было бы ни одной из последующих…
– Без меня тоже, – ровным голосом проговорил тот. – Я слишком многое отдал этому цветку, чтобы сейчас так легко сдаться. К тому же, если наша последняя орхидея не окажется черной, то я уж и не знаю, появится ли такая когда-нибудь на свет. Я сделал все, что мог…
– Пожалуйста, Каролина! – зазвенел голос Милеа, и оба разом обернулись к девушке. – Не проси его об этом, не надо! Простите, что я невольно услышала вас, мне казалось, что вы уже закончили разговор. – Она шагнула к Питеру и встала рядом с ним. – Не требуй, Каролина, чтобы он отрекся от своей мечты!
Каролина смотрела на друзей полными слез глазами:
– Но Гилберт Льюис…
– Я этого не потребую, – прозвучал от окна низкий мужской голос, и все трое вздрогнули.
Питер рывком обернулся и тотчас узнал страхового инспектора.
– Ты?!
– Берт! – вскрикнула Каролина.
Милеа с любопытством воззрилась на пришельца.
Первой пришла в себя Каролина.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросила она.
– Я следил за тобой, – просто ответил Гилберт, влезая в окно. С его длинными ногами сделать это было совсем не трудно.
В глазах Милеа вспыхнули задумчивые искорки. Как этот человек смотрит на Каролину…
– Тебе-то какое дело до всего этого? – прорычал Питер. – Мы ничего не собирались страховать.
– Питер, – прервала его Каролина, – это Гилберт Льюис, сын Стивена. Настоящий владелец орхидеи.
– Однако ни по закону, ни морально я не могу претендовать на ваши гибриды, – твердо сказал Гилберт прежде, чем Питер успел опять взорваться. Повернувшись к мрачному как туча ирландцу, он в упор поглядел на него. – С тех пор, как отец, умирая, рассказал мне о похищенной орхидее, я искал ее по всему свету. Отец годами трудился, пытаясь вывести цветок с черными пятнышками. Когда его украли, он… Врачи сказали, что он умер от рака, но на самом деле убила его не болезнь. Уж кто-кто, а ты это должен понять.
Питер побледнел, вспомнив, как только что грудью встал на защиту своего детища. Если б сейчас его украли… Ирландец кивнул.
– О да, – сказал он мрачно. – Мне очень жаль… в самом деле жаль, что с твоим отцом случилось такое.
– Берт! – Голос Каролины дрожал от боли. – Я понимаю, что это уже ничего не изменит, но все же хочу извиниться за отвратительный поступок моего отца. – Слова, пустые слова! Она не в силах была смотреть в его янтарные глаза. – Прости, Берт…
– И ты меня прости, – сказал он тихо.
Каролина вскинула голову:
– За что?
– За то, что я считал тебя сообщницей отца и не посмел довериться голосу собственного сердца…
Темные глаза Милеа расширились, и по ее губам скользнула понимающая улыбка. Только Питер, не замечавший ничего вокруг, думал о своем.
– Так насчет моего гибрида… – начал он.
Гилберт с неохотой оторвал взгляд от Каролины.
– Что? Ах, да. Как я понимаю, ты хотел вырастить черную орхидею?
– Да, – сказал Питер и смолк, внимательно глядя на него.
– И гибрид моего отца сыграл важную роль в этом проекте?
Ирландец открыл было рот, чтобы все отрицать, но так и не смог покривить душой.
– Да, – с трудом повторил он.
В этот миг Гилберт понял, что его отец наконец-то обрел покой. Алчный негодяй похитил его любимое детище, но потом оно попало в руки кристально честного человека. Как бы ликовал Стивен Льюис, узнав, что благодаря его гибриду будет создана черная орхидея!
Гилберт кивнул.
– Что ж, – сказал он, – тогда поделим все пополам, согласны? Я хочу только, чтобы во всех публикациях о черной орхидее был упомянут вклад моего отца. Если твой цветок окажется черным, вас ждет мировая слава. Так пусть же и имени Стивена Льюиса будут возданы надлежащие почести!
Питер широко улыбнулся.
– Ни на что иное я бы и не согласился.
Гилберт вновь повернулся к Каролине. Наконец-то…
Тонкие пальцы крепко сжали руку Питера, и он заглянул в нежное, прекрасное лицо Милеа.
– Пойдем, – сказала она тихо, но настойчиво. – Пойдем погуляем.
– Но орхидея… – начал Питер и повернулся за помощью к Берту Льюису, но тут увидел, что тот неотрывно смотрит лишь на Каролину, и усмехнулся, начиная кое-что понимать. – Да, конечно, – сказал он. – Мы прогуляемся возле скал.
Ни Гилберт, ни Каролина его не услышали. Просто оба они постепенно осознали, что остались одни.
Каролина приподнялась было с дивана, но Гилберт проворно опустился перед ней на колени и обвил крепкими руками ее талию. Янтарные глаза его были совсем близко.
– Берт…
Он покачал головой.
– Нет. Слушай. Я прилетел на Лаоми, зная, что «Мир орхидей» должен ответить за похищение орхидеи моего отца. И, глупец этакий, решил, что преступница – ты. С самого начала я пошел по неверному пути, но, поверь, сполна заплатил за эту ошибку. Впервые увидев тебя, я решил, что ты бессердечная красотка и я сумею обвести тебя вокруг пальца. – Гилберт мрачно рассмеялся. Бог мой, он ошибся даже в этом! – Но ты ни в коей мере не была такой, – торопливо продолжал Гилберт, стремясь объяснить ей все мотивы своих поступков, – и я почувствовал, что меня влечет к тебе, хуже того, я потерял голову. Ты была женщиной моей мечты – умная, независимая, сильная – и я уже ничего не мог с собой поделать. А потом произошло самое ужасное… – Голос Гилберта упал до шепота. – Я полюбил тебя!
Каролина затаила дыхание. Наконец-то она услышала эти слова! Как давно она мечтала об этом, и вот…
– Ох, Гилберт! – то ли всхлипнула, то ли рассмеялась она. – Я тоже люблю тебя! Люблю с самой первой встречи! Я ведь понять не могла, что я делаю не так. Ты то становился таким близким, то вдруг отталкивал меня! Ты свел меня с ума, любимый!
– Знаю, – простонал он. – Прости! А этот иск… О, черт! Нужно будет отозвать этого плюшевого крокодила!
Каролина рассмеялась, поняв, кого он имеет в виду. Глаза ее сияли счастьем, но вдруг в них промелькнула смутная тень.
– Гилберт, насчет орхидеи…
Он проворно прижал палец к ее губам.
– Забудь об орхидее. Слишком долго я думал только о ней, а нужно было – о тебе.
С этими словами Гилберт привлек девушку к себе и поцеловал – так долго и страстно, что у нее перехватило дыхание. Сердца их бились в едином, согласном ритме.
Наконец Гилберт чуть отстранился. Глаза его пылали янтарным огнем.
– Я люблю тебя, – сказал он и рассмеялся. – Ты не представляешь, как мне нравится говорить это вслух – без вины, без гнева и боли…
На сей раз Каролина прижала палец к его губам.
– С этим тоже покончено, – твердо сказала она и, подавшись к Гилберту, сама поцеловала его.
Этот поцелуй оказался еще длиннее первого, и, когда Каролина наконец перевела дыхание, сердце ее ликовало, наполняясь счастьем.
– Теперь все будет хорошо, – радостно прошептала она.
И ошиблась.
Глава 23
Нолахо ехал по улицам, заглядывая в стриптиз-бары, гей-клубы и на шоу трансвеститов, обходя целые галереи порномагазинов. Он соскучился по разгульной жизни человеческого дна – извращенному пульсу большого города. Поиски развлечений в разгаре дня были недурной прелюдией к ночным приключениям. Нолахо просто не в силах был еще один день проторчать в проклятом дворце, похожем больше на склеп. Мир, красота, покой… тьфу!
Душа принца жаждала настоящей жизни, и он вспомнил, как старый приятель рассказывал ему об одном злачном местечке. Снаружи это был самый обычный стриптиз-бар, но в его задних комнатах – разумеется, для избранных – предлагались и другие удовольствия: рулетка, покер, кости.
Нолахо припарковал машину у входа и вошел в дымный полумрак зала, глазея на голую женщину, которая мерно извивалась на сцене под тягучие звуки музыки. Даже днем народу здесь было немало. Он протиснулся к бару и заказал «бурбон». Когда бармен поставил на стойку грязный стакан и стал наполнять его, Нолахо многозначительно усмехнулся.
– Меня прислал Большой Том, – негромко сказал он.
Бармен и глазом не моргнул, но Нолахо заметил, как тот осторожно зыркнул по сторонам. В дальнем конце стойки пьяница храпел над недопитым стаканом пива. Шлюха, сидевшая поблизости, одарила красавца-принца призывным взглядом.
– Да ну? – наконец равнодушно отозвался бармен. – С тебя три бакса.
Нолахо заплатил и, заметив, что проститутка направилась к нему, ожег ее недвусмысленно злым взглядом. Женщина повела голым плечом и отправилась искать клиента посговорчивей.
– Ну да, – сказал Нолахо. – Он говорил мне, что здорово соскучился по девчушке Мэри.
С точки зрения принца, пароль был дурацкий, но бармен понимающе хмыкнул и нажал кнопку под стойкой. Она была расположена буквой «Г», причем длинный ее конец торчал перпендикулярно бару, а короткий изгибался вбок, так что разглядеть, что находилось за ним, было куда труднее. Именно там, среди зеркал и бутылок со спиртным, с тихим щелчком открылась небольшая потайная дверь.
– Туда, – шепнул бармен принцу.
Тот не стал ждать второго приглашения. Он торопливо прошел вдоль стойки и лишь тогда заметил, что рядом с потайной дверцей располагается дверь туалета. Если бы кто-то из посетителей решил последить за клиентом, то счел бы, что тот отправился облегчиться.
Из одного притона принц перешел в другой и вскоре почувствовал себя там как дома. Окинув взглядом столы, он решил для начала развлечься игрой в кости. У этого столика уже пускала денежки на ветер толстая американская туристка.
Нолахо некоторое время наблюдал за игрой и, когда толстуха проигралась в пух и прах, занял ее место.
В кармане у него лежала приличная пачка банкнот – он заложил часы – и принц выложил на кон двадцатку. Зажав кости в кулаке, он подул на них на счастье и бросил на стол.
Вот это настоящая жизнь! Нолахо впился взглядом в кости. Черт!
Он бросил на кон бумажку в полсотни долларов, потянулся к костям – и тут его рывком отдернули от стола. Принц сдавленно вскрикнул, но дюжий плечистый вышибала крепко держал его за ворот.
– Мистер Бокко желает потолковать с вами, Ваше высочество.
Вышибала, как ни странно, держался с неподдельной вежливостью. Почти бережно он втащил принца из зала в небольшой, укрытый от посторонних глаз кабинет.
После наполненного дымом полутемного игорного зала свет в кабинете показался Нолахо непривычно ярким, и он беспомощно заморгал. Сердце молодого человека запрыгало от страха, точно мячик, когда вышибала легко оторвал его от пола и почти швырнул в обтянутое кожей кресло.
Принц прежде никогда не видел человека, сидевшего за добротным конторским столом. Это был мужчина лет тридцати, с темными вьющимися волосами и вежливой улыбочкой.
– Ваше высочество, я – Луиджи Бокко, – высокопарным тоном представился он. – Друг Лоренцо Франчини. – При этих словах улыбка его стала менее вежливой.
У Нолахо вдруг пересохло во рту. Он обшарил взглядом комнату и лишь сейчас заметил, что здесь нет окон и всего одна дверь, которую заслонял от него громадным телом вышибала.
– Послушайте, я верну мистеру Франчини все деньги, – проскулил Нолахо, с трудом сглатывая слюну.
На нем был модный серебристо-серый летний костюм с золотыми запонками. С виду он был типичный юнец из богатой семьи, но под этим щегольским нарядом обливался холодным потом.
Луиджи Бокко улыбнулся.
– Рад слышать это. Думаю, мистер Франчини тоже будет доволен. Он был слегка раздосадован, когда вы так спешно покинули Лас-Вегас.
– Я вернусь! – торопливо заверил принц.
Улыбка Луиджи стала слегка презрительной.
– Не сомневаюсь, Ваше высочество. Такие, как вы, всегда возвращаются. – Насмешка была теперь такой явной, что Нолахо вскипел от гнева. Этот ублюдок позволяет себе говорить в таком тоне с ним, наследным принцем…
Бокко медленно наклонился, выдвинул ящик стола и достал из него серебристо-черный пистолет. Оружие с глухим стуком легло на стол.
Нолахо пришлось сделать над собой гигантское усилие, чтобы не напрудить в штаны.
– Мистер Франчини попросил своих здешних друзей присмотреть за вами. Должен заметить, Ваше высочество, я не ожидал, что вы появитесь в моем скромном заведении. Насколько я понял со слов Лоренцо, вы сейчас должны были умасливать своего дорогого папочку, короля Палоа?
Нолахо судорожно сглотнул, пытаясь оторвать взгляд от пистолета, который лежал на столе, смутно поблескивая, словно живая ядовитая тварь.
– Я… я придумал кое-что получше, – выдавил Нолахо. – Передайте мистеру Франчини, что я остановился во дворце короля Боалу.
– О, мы знаем об этом, Ваше высочество, знаем, – протянул Луиджи, поглаживая пистолет. – Это нас слегка удивило.
Принца била крупная дрожь. Он нервно потер ладонями колени.
– Я помолвлен с принцессой Милеа.
Луиджи вскинул брови.
– Мои поздравления. Весьма красивая девушка. Только вот что странно… – Он взял пистолет и перебросил из левой руки в правую. – Не помню, чтобы я читал в газетах объявление об этой помолвке.
Нолахо облизнул пересохшие губы, жадно следя за каждым движением пистолета.
– Можете проверить. Боалу свято придерживается древних традиций, а все принцессы с острова Лаоми всегда выходили замуж за старших сыновей нашего рода. – Голос его срывался в писк. – Король Боалу очень богат, вы же знаете.
– Знаю, Ваше высочество. Это весьма уважаемый человек.
– Ну, вот видите! – Нолахо попытался уверенно хохотнуть, но вместо этого из его губ вырвалось лишь испуганное хихиканье. – Так что мистеру Франчини не о чем беспокоиться.
– Надеюсь, что это так, Ваше высочество, – проговорил Луиджи, убирая пистолет в ящик. – Потому что мой друг больше не намерен ждать.
Он глянул поверх головы Нолахо и кивнул. Миг спустя огромная лапа вышибалы вновь бесцеремонно ухватила принца за плечо, дернула, едва не опрокинув кресло, и поставила на ноги.
Он был уже у двери, когда Луиджи негромко проговорил:
– Кстати, Ваше высочество… – Вышибала послушно развернул Нолахо лицом к хозяину. – Возвращайтесь-ка вы во дворец и будьте почтительны с будущим тестем. Мы же не хотим, чтобы он обнаружил, какое мелкое дерьмо станет его родственником? Верно?
Нолахо жалко улыбнулся:
– Верно.
Он почувствовал бы себя гораздо хуже, если б знал, чем в эту минуту занят Боалу.
Король протянул руку к телефону, назвал себя, и оператор мгновенно соединил его с личными покоями короля Палоа.
Боалу очень не хотелось беспокоить старого друга, который сейчас немало времени и сил вкладывал в строительство отеля. Король знал, как много этот проект значит и для Палоа, и для его подданных, и понимал, насколько утомительными могут быть такие хлопоты. Устав от бесконечных дел, меньше всего хочется выслушивать дурные вести, но этот звонок больше нельзя откладывать. Пора выяснить, что творится с его будущим зятем.
– Приветствую тебя, Боалу! – раздался в трубке знакомый голос.
– Палоа, старый мой друг, – душевно проговорил король. – Надеюсь, мир добр к тебе?
– Иногда, друг мой, лишь иногда, – тяжело вздохнул король Палоа. – Давненько мы с тобой не разговаривали.
– Согласен. Отчего бы тебе не приехать как-нибудь в гости на уик-энд? Ты бы отдохнул от чертежей, контрактов и строителей.
Палоа рассмеялся:
– Заманчивое предложение!
Боалу неслышно вздохнул.
– Послушай, я хотел поговорить о твоем сыне.
Наступило минутное молчание, затем Палоа очень тихо проговорил:
– Ты имеешь в виду Лому?
– Нет, не младшего твоего сына. Нолахо.
И вновь воцарилась тишина, а затем Палоа очень тяжело вздохнул.
– Друг мой, у меня теперь только один сын, Лому.
Боалу содрогнулся от ужаса. Эти слова означали, что Нолахо лишен наследства, то есть все равно что мертв для своего отца. Какая ужасная, немыслимая потеря… Сердце старого друга, должно быть, разбито.
– Мне очень жаль это слышать, Палоа, – негромко сказал он. – Твой… – Он едва не сказал «сын», но вовремя спохватился. – Нолахо неделю назад женился на моей внучке. Мы провели обряд Замещения.
Через расстояние, разделявшее собеседников, до Боалу снова долетел тяжелый, горестный вздох.
– Стыд и позор мне, – мрачно сказал Палоа. – В гордыне своей я не желал никого извещать о бесчестье, которое Нолахо навлек на наш род. И теперь Милеа… Погоди! – резко выдохнул он. – Ты сказал «обряд Замещения»?
– Да.
– Значит, ты можешь расторгнуть этот брак?
Боалу вздохнул.
– Да.
Та же власть, которая дозволяла ему представлять принцессу на брачной церемонии, разрешала и аннулировать брак.
– Тогда, друг мой, сделай это немедленно.
Боалу вновь тяжело вздохнул.
– Ты же знаешь, Палоа, что принцессы с острова Лаоми всегда выходили замуж за принцев с Аиха.
– Нолахо недостоин твоей внучки, друг мой, – устало проговорил Палоа. – Поверь, уж я-то знаю. Это игрок, развратник и негодяй. Он мне больше не сын и не наследник.
Боалу содрогнулся от боли, прозвучавшей в голосе друга.
– Мне очень жаль, – только и сказал он вслух и подумал: куда больше жаль, чем можно выразить словами.
Они еще немного поговорили, условившись, что Палоа приедет погостить на Лаоми, как только закончится строительство отеля.
Боалу повесил трубку и дернул шнур звонка. Вошел Нулоки, сгорбившийся за эти дни еще пуще прежнего. Теперь он выглядел совсем глубоким старцем, бессильным и пугающе слабым. Король содрогнулся, поглядев на старинного друга. Мучительно было думать, что он может потерять его. Как жить без его вечных упреков и подковырок?
– Нулоки, – мягко сказал Боалу, – передай, чтобы мне приготовили яхту. Я немедленно отплываю на Аоху. И будь добр, уложи вещи принца… нет, Нолахо. Он больше не сын и не наследник короля Палоа. А еще скажи ему, что я намерен расторгнуть его брак с Милеа.
– Брак?! – возмущенно воскликнул Нулоки.
Король покачал головой.
– Долго объяснять. Он поймет, что я имею в виду. Я хочу, чтобы этот человек как можно скорее убрался из моего дома, – мрачно и твердо добавил он.
Нулоки расправил плечи, и его изможденное морщинистое лицо просияло, а выцветшие глаза воинственно сверкнули.
– Вовремя же ты образумился, старый дурак!
Питер помог Милеа одолеть последний, самый крутой подъем горной тропы. Его сильные руки легко, словно перышко, подхватили хрупкую девушку и перенесли на площадку.
Они стояли над северо-восточным берегом острова, где уступы скал почти отвесно ниспадали в океанскую воду, а далеко внизу серебрилась узкая полоска пляжа. Возвращаться домой не торопились. Сплетя руки, влюбленные любовались морем и даже не подозревали, какие события произошли совсем недавно на Лаоми и в бунгало.
– Как ты думаешь, Гилберт и вправду любит ее? – задумчиво спросил Питер. – Каролина заслужила настоящую любовь.
– О да! – уверенно отозвалась Милеа. – Это было ясно как день. Бедняжка, все это время он думал, что она виновна в похищении орхидеи!
– Болван! – добродушно буркнул Питер.
– Он ведь ничего не знал, – мягко заметила Милеа. – И все равно влюбился в Каролину. Вот что значит настоящая любовь!
– А вот что я называю настоящей любовью! – прорычал Питер и, властно притянув девушку к себе, впился поцелуем в ее губы.
Вдалеке над морем краснело солнце, клонясь к закату. В порту причалила королевская яхта, и машина Боалу направилась в сторону долины. Хозяин поместья, сдавший его в аренду дочери старого друга Каролине Хейден, был хорошо знаком Боалу.
Не знал он только, что в ту самую минуту, когда его машина катилась по лесной дороге, в аэропорту совершил посадку самолет коммерческого рейса.
Когда принц вернулся в королевский дворец, все еще трясясь от страха и строя планы, как бы немедленно выманить у Боалу приданое его внучки, он узнал от проклятого старика-дворецкого, что его, Нолахо, больше не желают видеть.
Он с радостью избил бы Нулоки до смерти, да только за спиной старика стояли несколько крепких молодых садовников, а у крыльца уже были выставлены вещи Нолаху.
Когда дворецкий сообщил, что Боалу сегодня днем разговаривал по телефону с королем Палоа, Нолахо наконец понял, что это не простое недоразумение. Его действительно изгоняли из этого ветхого рая.
Он долго бесновался, изрыгая ругательства, но в конце концов все же побросал вещи в машину и уехал. Но постепенно принц осознал, что ехать ему просто некуда. Он не мог вернуться домой, потому что отец отказался даже видеть его. Он не мог вернуться в Штаты, потому что там его поджидал жаждущий крови Франчини. Он не мог вернуться в город, потому что Луиджи Бокко следил за каждым его шагом.
И чем быстрее мчался Нолахо по шоссе в никуда, с тем большей силой обуревали его страх и ярость. Если он не вернет долг, его убьют. Молодой человек хорошо понимал, что означала вся эта игра с пистолетом, и не хотел покорно идти на убой, словно откормленная свинья. Если уж нельзя добыть деньги у отца или старого дурака Боалу, есть еще один человек, которого можно заставить раскошелиться.
Его женушка.
Нолахо оставил машину на стоянке в аэропорту и купил билет на ближайший рейс до Аоху. Он выдоит деньги из этой чертовой сучки, даже если это будет последний поступок в его жизни.
Вначале он сунулся в отель, где должна была остановиться Милеа, но там ее не оказалось. Выследить девчонку было нелегко, но Нолахо в конце концов повезло, как везет иногда приговоренным к смерти. Он отыскал шофера такси, который вспомнил, что пару раз возил принцессу в долину.
Принц решил, что если понадобится, перевернет вверх дном весь остров, но отыщет Милеа.
Ему нужны деньги!
Когда Питер наконец отстранился, глаза Милеа сияли.
– О да, – вкрадчиво прошептала она, – это и вправду настоящая любовь!
Питер заглянул в темные бархатистые глаза любимой, и счастье томительным жаром разлилось в его груди.
– Принцесса Милеа, ты будешь моей женой?
У девушки захватило дух.
– О, Питер! Конечно же, да!
Между тем шофер Боалу въехал на территорию поместья, тщательно заперев за собой ворота, и вскоре старый король появился в бунгало.
Он слегка удивился, застав там только Каролину Хейден и красивого рыжеволосого мужчину, которого смутно помнил по экскурсии в «Мире орхидей», но девушка объяснила, что Питер и Милеа отправились на прогулку. Король поблагодарил ее, вернулся к машине и приказал шоферу ждать его здесь.
Боалу знал, что внучка обожает горные прогулки, а потому пошел по лесной тропе туда, где над вершинами деревьев виднелись горы. Не ведая того, он прошел всего лишь в двухстах ярдах от того места, где Эрвин Поттер и Рик Голд затаились в ожидании ночи. Деревья здесь росли так густо, что новоявленные грабители тоже не расслышали тихих шагов старого короля.
А в нескольких милях от этого места Нолахо лихорадочно обшаривал пляжи, которых в долине было не так уж много, но до сих пор обнаружил только нескольких туристов да чудаковатого рыбака. Милеа не было и следа.
Нолахо трясло от злобы, разочарования и панического страха. Он явственно слышал звук выстрела и чувствовал, как пуля вонзается в его плоть. Рыдая от ярости, он стоял на берегу моря и тупо смотрел на заходящее солнце, покуда перед глазами у него не поплыли красные пятна.
У Милеа должны быть деньги. Он отберет у нее драгоценности, машину – все, что можно обратить в наличные для уплаты долга, Нолахо круто развернулся и сморщился от боли в онемевших от напряжения шее и плечах. Чтобы размять мышцы, он запрокинул голову вверх и вдруг увидел целующуюся парочку.
С такого расстояния лицо девушки трудно было разглядеть, но Нолахо твердо знал, что это Милеа. Иначе просто быть не может. И он стремглав бросился бежать по пляжу к извилистой крутой тропе, которая вела на вершину горы.
Между тем Питер поднес к губам левую руку Милеа и нежно поцеловал средний пальчик.
– У меня еще нет для тебя обручального кольца, голубка. Скажи, какое ты хочешь? С бриллиантом? Он превосходно подойдет к твоим волосам. – С этими словами Питер любовно провел ладонью по густым шелковистым прядям.
Милеа затрепетала.
– Неважно. Мне все равно.
– С изумрудом?
– Как хочешь.
– Рубин?
– Да хоть медяшку! – рассмеялась принцесса и, поймав его руку, нежно прижалась к ней губами. – Ах, Питер, я так люблю тебя!
– Голубка… – начал он и осекся, широко раскрытыми глазами глядя на шагавшего к ним высокого седовласого старца.
Милеа озадаченно взглянула на него:
– Что случилось?
– Смотри сама, – просто сказал Питер, бережно повернув ее лицом к Боалу.
– Дедушка! – радостно воскликнула Милеа и бросилась к старику, но, не добежав пары шагов, растерянно замерла. – Дедушка?.. – настороженно повторила она.
Боалу содрогнулся от боли, услышав эту неуверенную интонацию.
– Детка, – сказал он с нежностью, – прости меня, глупого старика… – Король протянул руки к внучке, но тут же бессильно уронил их вдоль тела. – Я был таким…
Питер подошел к Милеа и остановился за ее спиной, готовый броситься на помощь любимой. Боалу в упор поглядел на него.
– Я только хотел сказать вам обоим, что завтра утром встречусь с верховным жрецом и расторгну этот отвратительный брак. Нолахо никогда больше не ступит на землю Лаоми и не войдет в нашу семью.
