Текст книги "Двуликий Янус"
Автор книги: Максимилиан Уваров
Жанры:
Исторические приключения
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Януш! Милош! Оскар! Помогите!
Я кричал срывающимся тонким голоском и вертел по сторонам головой, пытаясь увидеть Януша. Но его нигде не было. Из последних сил я запрокинул голову и увидел внизу, как Милош, Оскар, Шафир и Габриэль растягивают подо мной широкое полотно. Сбоку от меня Козьма и Влад пытались опустить трос, застрявший где-то в колесах конструкции.
Я почувствовал, как мои пальцы разжались, и штаны сползли с меня окончательно. Я закрыл глаза и уже приготовился к болезненному падению, как вдруг… Сильные руки подхватили меня под спину, и знакомый голос пошептал мне в самое ухо:
– Не бойся, мой ангел! Я с тобой!
Это был мой бог! Он парил, придерживая меня под спину и пытаясь распутать мои трико. Когда ему это удалось, он усадил меня рядом с собой на широкое белое полотно и, подняв руки вверх и победно улыбнувшись зрителям, громко крикнул:
– Алле-оп!
Цирк взорвался аплодисментами. Люди искренне радовались моему спасению и кричали крылатому спасителю: «Браво!»
– Больше никаких трюков! – чуть скривив в мою сторону губы и продолжая улыбаться и махать руками публике, сказал Януш.
Мы медленно спускались вниз, а над нашими головами в воздухе летали и кувыркались белые голуби.
========== Глава 32 ==========
Януш сидел перед небольшим столиком в нашем вагончике, пугая Карлушу, сидящего на моей подушке, своими криками:
– Все! Больше никаких выступлений!
– Януш, ну форс-мажоры бывают… ты же знаешь, – пытался успокоить его сидящий на стуле Милош. – Публика даже не поняла, что случилось.
– Форс-мажор? Запутавшиеся штаны? Застрявшая страховка? Мы говорим о ребенке, Милош. О нашем Анхеле! Он мог разбиться. Нет! Все! Хватит! – Януш устало вздохнул и сел возле меня. Карлуша на всякий случай перебежал подальше от него, на край кровати, и спрятался за мою спину. – Ты сильно испугался?
– Это было… Это было здорово! – выпалил я. – Страшно, конечно, но здорово! Я хочу выступать, и я буду выступать!
– Вот! Настоящий артист растет! – хлопнул себя по колеям Милош. – А страховку мы поправим, и Анхель впредь будет аккуратней со штанами. Правда же?
– Да, – кивнул я и, схватив Януша за рукав пиджака, добавил: – Ну пожалуйста!
И Януш сдался. Наутро мы снова отправились на репетицию, но перед ее началом мой бог лично проверил все страховки. Следующее выступление состоялось через четыре дня. Я все это время не ленился, а настойчиво и упорно выполнял команды и указания Милоша, и в результате номер удался прекрасно. Я даже почувствовал некий, как сейчас говорят, кайф от него и на параде-алле гордо шел рядом со своим крылатым богом, держа на вытянутой руке довольного Карлушу.
Так прошло полмесяца. Репетиции, выступления, шумные и веселые застолья в кругу моих любимых волшебников и тихие вечера в вагончике, где под шум дождя за окном Януш рассказывал мне сказки.
– А про повелителя огня есть сказка? – спросил я у Януша.
– Конечно есть, – кивнул он и, накрыв меня одеялом, уселся ко мне на кровать. – Слушай… Однажды, в жаркий летний день в одном порту причалил корабль, экипаж которого состоял из странных черных людей. Это были повелители огня, прибывшие в город для торговли. Они шумной толпой спустились на берег и разбрелись по портовым кабакам. Пока их корабль разгружали и готовили в обратный путь, они развлекались с прекрасными и хитрыми богинями любви. Среди повелителей огня был один совсем юный волшебник. Он впервые отравился в путешествие и впервые попробовал огненный напиток, который ему поднесли друзья. А потом он увидел ее…
Белокурая богиня. Тонкая и нежная, как цветок ландыша. Веселая и смелая, как лесная птичка. Юный волшебник никогда не видел такого дивного создания. Для смелости он выпил еще огненной воды и подошел к богине любви. Она не отказала ему и подарила свою любовь. Правда, ее страсть оказалась небезвозмездной. Наутро она потребовала от юного волшебника денег, и тот, околдованный ее любовью, дал их ей. На следующий день все повторилось вновь. Потом снова и снова. Юный волшебник так влюбился в прекрасную богиню, что потратил на нее все свои сбережения. А когда они закончились, богиня ушла от него к другому.
Волшебник был так расстроен, что стал без меры пить огненную воду, которой его угощали друзья. Поздней ночью, возвращаясь на судно, он упал в канаву и там уснул, а утром оказалось, что его корабль уплыл.
Так волшебник оказался в незнакомой стране. Без денег и без документов. Несколько лет он промышлял мелкой работой, а по вечерам играл в карты на деньги в кабаках. Вот там он и познакомился с домовым, который привел его в цирк. В цирке ему помогли развить его дар управления огнем, и он стал выступать на манеже.
Как же я любил эти сказки! Януш рассказывал их шепотом, и от этого комната наполнялась волшебными звуками и запахами. В темноте на стенах проплывали размытые силуэты, и я тихонько засыпал.
Очередное выступление выпало на какой-то праздник. Уже и не помню, то ли церковный, то ли просто местный. Билеты на представление были распроданы полностью. Я с самого утра находился в приподнято-возбужденном состоянии и носился по площадке как угорелый, стараясь помочь подготовить цирк к встрече со зрителями.
– Костюмы перестирали и погладили, – докладывала Милошу Ганечка.
– Пуговицы к костюму Анхеля пришили? – спросил у нее Милош.
– Все сделала, дорогой, – отозвалась Ганечка и пригрозила мне пальцем. – Держи попугая подальше от костюма! А то я так пуговиц не напасусь!
– Шафира никто не видел? – выбежала на манеж запыхавшаяся София. – Я его нигде найти не могу.
– Макс! Ма-а-акс! – крикнул Милош, пытаясь перекричать внезапно заигравший оркестр. – Ты Шафира не видел?
– А что сразу Макс? – обиженно надулся домовой. – Я вчера с ним три кона сыграл и спать пошел. А он в кабак отправился.
– В какой кабак? Господи! – всплеснула руками София. – Нам же выступать!
– Успокойся, дорогая! – погладил ее по руке Макс. – Шафир профессионал. Все будет нормально!
В этот момент меня окликнул Козьма и, вручив в руки веник, наказал подмести под скамейками.
Представление началось, как обычно, с номера Марыси. Она уселась за кулисой на высокий барабан, изящно изогнула длинный змеиный хвост и, погладив по спине питона, приготовилась к выступлению. Второй номер был у многорукого Тим-Тома. Он шел на манеж, и его головы, как всегда, шутливо переругивались между собой.
– Дай-ка я поправлю тебе гр-р-рим, – суетилась возле меня Шери. – Ты опять р-р-растер-р-р р-р-рот р-р-рукой!
– Это меня София поцеловала, когда на арену выходила! – морщил я нос и пытался отбиться от настойчивых ручек гномеллы.
– Шафир! Где тебя носило? София уже на манеже! – крикнул Милош, засунув голову за занавес.
– Все отлично, пан хозяин! Я в норме! – Шафир стоял сбоку от меня, но даже с приличного расстояния я чувствовал запах перегара.
– Ты пьян, Шафир-р-р… – пискнула Шери. – Тебе нельзя выступать!
Но Шафир, слегка покачиваясь, уже пошел на манеж.
– А теперь… Опасный трюк! – крикнул с арены Милош, и грянула барабанная дробь.
Мне всегда было страшно смотреть, как Шафир бросает тонкие и острые ножи в барабан, к которому была привязана София. Я каждый раз зажмуривал глаза, когда он замахивался, но все равно подглядывал через опущенные веки. И каждый раз меткость повелителя огня меня поражала и восхищала.
Я припал глазом к тонкой щели между тяжелыми шторами, и с замершим сердцем стал смотреть опасный трюк.
Шафир стоял перед барабаном, утыканным десятью ножами, которые веером расходились от тонкой фигурки Софии. Его глаза были завязаны, а в руках еще оставались три острых лезвия.
– Алле-е-е… – крикнул он громко, и один из ножей, птицей вырвавшись из его рук, звонко вонзился в дерево над правым плечом Софии. – Але-е-е! – и еще одно лезвие хлопнуло над ее левым плечом. – Алле-е-е…
И в этот момент Шафира чуть повело в сторону. Он резко выпрямился, тряхнул головой и… метнул нож.
То, что случилось в следующую минуту, я не мог забыть очень долго. Длинное, тонкое лезвие с неприятным шлепающим звуком вошло в тело Софии где-то в районе левой ключицы, и светлое платье прекрасной волшебницы начало вдруг чернеть точно от того места, где вонзился нож. София тихо вскрикнула и повисла на ремнях, как тряпичная кукла.
========== Глава 33 ==========
Мне показалось, что на манеже взорвалась маленькая бомба. Бегали люди, что-то крича и размахивая руками. На арену выбежал Оскар и, отвязав Софию от барабана, аккуратно положил ее на тырсу*. Он схватил руку перепуганного Шафира и, крепко прижав ее к ране, выдернул нож.
– Держи крепко! – сказал он ему и, подняв голову, громко крикнул в зал: – Есть врач?
Я оторвал взгляд от манежа и посмотрел вокруг. Мне стало страшно. Я увидел восторг и любопытство в глазах зрителей. Не сопереживание, не ужас от увиденного, а возбуждение, как будто все вдруг превратились в зверей, почуявших кровь.
– Я – фельдшер, – на манеж тяжело перебрался полный мужчина. – Несите кипяченую воду и бинты. И нужно перенести ее за кулисы.
– Что застыли?! Представление должно продолжаться! Ставьте заграждение! Габриэль! Готовь зверей! – крикнул Милош.
В это время на манеж вынесли самодельные носилки. Влад аккуратно переложил на них воздушную волшебницу, и ее унесли в сторону вагончиков.
– Всем успокоиться! Януш и Анхель, приготовиться! – снова крикнул Милош и, натянуто улыбнувшись и раскинув руки в стороны, вышел на манеж. – Уважаемая публика! Приносим извинения за случившееся недоразумение! Наша прекрасная София находится в руках врача, и с ней все будет хорошо. А сейчас… встречайте! Габриэль – человек-волк, и его звери!
Я, не отрываясь, смотрел в зал и плакал. Мне было жалко Софию, но слезы лились не поэтому. Я понял одну страшную вещь: зрители приходят в цирк вовсе не за чудесами. Они ждут, когда кто-то разобьется, обожжется или пострадает от клыков диких животных. Вот и сейчас я видел в глазах зрителей интерес. Нет, они вовсе не восхищались смелостью и силой Габриэля. Они ждали… Ждали, когда волки выйдут из-под контроля и кинутся на дрессировщика.
– Ангел, – моей головы коснулась теплая рука. Оскар стоял возле меня и гладил по волосам. – Испугался, малыш?
– Они ждут… – сказал я и высморкался в подставленный под мой нос платок.
– Чего ждут? – не понял Оскар, аккуратно, чтобы не стереть грим, промакивая мои слезы.
– Когда случится еще что-нибудь, – ответил я и приоткрыл занавес. – Посмотри! Они хотят, чтобы случилась беда. Они за этим и приходят.
– Погоди, – Оскар присел возле меня. – Не стоит судить всех людей по нескольким отвратительным типам, которых ты увидел. Зрители переживают за Софию. Носилки соорудили именно они. Один из военных отдал свой плащ, чтобы их сделать. И все цветы, которые зрители принесли на представление, они передали Софии с пожеланиями скорейшего выздоровления.
– Правда? – поднял я на него глаза.
– Правда, – улыбнулся мне Оскар. – Так что настраивайся! Тебе нужно выступать.
В этот момент к нам подошел Януш. Я заметил, как Оскар вопросительно приподнял брови, а Януш чуть покачнул головой.
– Нужен врач. Пан Лисовски – фельдшер. Он остановил кровь и сделал перевязку. Но возможно, что нож повредил легкое. Нужна операция, – вздохнул он.
– В городе все врачи работают в госпитале. И операции делают только военным. Нужно разрешение, чтобы Софию приняли туда, – вздохнул Оскар. – Я попробую, но я не всесилен.
Габриэль вышел с манежа и, задав Янушу все тот же вопрос: «Как там София?», повел волков в клетку.
– А сейчас, уважаемая публика, гвоздь нашей программы! Великий и прекрасный… Двуликий Янус!
Я выступал, словно во сне. Выполняя заученные движения, я думал о том, что чувствовала София, когда в нее летел нож. Я смотрел вниз и представлял, как мои руки разжимаются и я падаю и больно бьюсь об тырсу.
– Ты в порядке, Анхель? – спросил меня Януш, выходя с манежа. – Ты словно спал весь номер, и я боялся, что ты так и останешься висеть на тросе.
– Я думал – страшно ли умирать? – ответил ему я.
– Знаешь… – Януш присел рядом со мной на уличную скамейку и обнял за плечи. – Думаю, страшно. Но главное не это. Главное, чтобы тебя помнили. Тогда смерть не такая уж и страшная.
За нашими спинами послышалась возня и крики:
– Я прибью тебя за Софию! – кричал Милош. – Как ты мог напиться перед выступлением?
– Дай я ему вмажу разок по черной морде! – громко гудел Влад.
– Да отпустите вы меня! – пыхтел Шафир, пытаясь освободиться от цепких рук Тим-Тома.
– Знаешь, я думал – мы друзья, – тонко пищал Макс, – но после такого ты мне больше не друг. Не люблю дураков!
– Да пустите вы!!! – прокричал Шафир, вытирая мокрое лицо. – Да! Я дурак! Дурак! Но я никогда… никогда бы нарочно не причинил Софии вреда! Ну хотите, если надо, я ей свою кровь отдам. Или еще что-нибудь…
– У тебя в жилах течет сливянка! – громко крикнула Марыся и со всей силы ударила Шафира по лицу. – Если мы не найдем врача, то она умрет! И это будет на твоей совести.
Шафир упал на колени, обхватил голову руками и громко зарыдал.
– Смотрите… фон Штюк… – послышался шепот, и я увидел, как по направлению к нам идет седой вожак в окружении стайки зверей.
– Ich habe die heutige Aufführung gesehen! Sorry für deinen Freund, aber ich kann helfen! – сказал вожак, глядя только на Януша.
– Господин фон Штюк сожалеет о случившемся и хочет помочь, – пролаял переводчик.
– Мы будем очень благодарны, херр Штюк, – натянуто улыбнулся Януш и поднялся навстречу вожаку.
– Ich brauche deine Dankbarkeit nicht! Im Gegenzug möchte ich einen privaten Tanz, Janushka! Nur für mich! – ощерился в наглой улыбке фон Штюк.
Я не знал, что он сказал, но глаза Януша сверкнули гневом, а кулаки сжались за спиной.
– Господин фон Штюк поможет с операцией вашей артистке, но он хочет, чтобы Янушка танцевала только для него, – с ухмылкой перевел помощник.
– Януш… – Милош подошел к богу ближе и хотел было что-то еще добавить, но Януш его оборвал.
– Когда? – коротко спросил он у фон Штюка.
– Ich werde morgen auf dich warten! – ответил фон Штюк и, резко повернувшись на каблуках и добавив: – Und zieh das Kleid an, das ich für dich gekauft habe! – пошел прочь.
– Завтра! И надеть платье, что купить господин фон Штюк, – сказал переводчик и вопросительно посмотрел на Януша.
– Я буду, – ответил он, и я впервые увидел в глазах моего бога страх.
*Тырса – смесь опилок и глины, которой в старом цирке устилался манеж.
========== Глава 34 ==========
Через час на площадь перед цирком подъехала большая машина, и Софию на носилках перенесли в нее. Я поискал в толпе артистов Януша и, не найдя его, отправился в свой вагончик.
Януш лежал на своей кровати, отвернувшись к стене, и делал вид, что спит.
– Януш… Я-а-ануш… – позвал я его, присев на кровать и потрепав его по плечу. – Я знаю, что ты не спишь. Ты переживаешь из-за Софии? Или не хочешь, чтобы Янушка танцевала для Штюка?
– Ложись спать, – тихо буркнул он, отгоняя мою руку как назойливую птичку.
– Ты не переживай! С Софией все будет хорошо. Я это чувствую. И вожак не причинит вреда Янушке. Он не посмеет. Она такая красивая. Ею можно любоваться вечно, как солнышком, но трогать нельзя.
Януш тяжело вздохнул и, обернувшись, погладил меня по щеке.
– Ты очень добрый, мой ангел, – сказал он, грустно улыбаясь. – И я верю тебе.
– А расскажи мне сказку о прекрасной повелительнице воздуха, – попросил я, залезая к нему под одеяло.
– Хорошо… Слушай, – Януш обнял меня за плечи и начал рассказ. – В одном большом городе жила необычная девочка. Она была самой красивой на свете. Родители очень гордились ею и любили. А девочка росла с одной мечтой: она хотела летать. Она просто чувствовала, что может летать. И вот однажды родители привели ее в балетную школу. Она стала лучшей из воспитанниц. Ах, как она танцевала! Ее прыжки были такими высокими, что казалось, она парит в воздухе. Преподаватели пророчили ей прекрасное будущее и говорили, что она будет повелительницей воздуха.
Но потом на девочку обрушилась беда. Она училась уже в средней школе, когда большая выпуклая родинка на ее груди вдруг начала опухать. Сначала она боялась признаться родителям, но ей пришлось это сделать. Ее отвели к врачу, и тот, покачав головой, сказал, что это – лишняя грудь.
Чем старше становилась девочка, тем больше был виден ее недостаток. Его уже невозможно было спрятать под открытым балетным костюмом. Бывшие подруги смеялись над ней, придумывая обидные прозвища. А мальчики постоянно пытались заглянуть в вырез ее платья, чтобы увидеть три груди.
После школы в театр ее не взяли. Помимо того, что у нее была лишняя грудь, формы ее тела стали слишком женственными, а это вовсе не подходило для танцев. Родители повздыхали и отправили свою дочь учиться в институт.
Учиться ей было скучно. Девушке не хватало свободы и чувства полета. Она часто убегала подальше от всех, находила укромное местечко в коридоре и танцевала… И вот однажды в город, где она училась, приехал цирк. Во время представления она увидела номер воздушных акробатов, а после выступления, набравшись смелости, пошла к директору цирка.
– У нас приличное заведение, а не цирк уродов, – сказал ей директор и показал на дверь.
На каникулах все студенты разъехались по домам. Наша красавица тоже отправилась в свой родной город. Каникулы подходили к концу, когда туда приехал цирк. И да, все артисты в нем были необычными существами. Так гласила афиша. Девушке совсем не хотелось возвращаться в институт, и она уверенно пошла на встречу с хозяином цирка.
– Вы просто восхитительны! – сказал ей седой старик с добрыми карими глазами. – Ты будешь очаровательной повелительницей воздуха! – и оставил Софию в цирке…
Следующий день был объявлен выходным. Но свободным он был только от репетиций. На внутреннюю жизнь цирка это никак не повлияло. После завтрака меня ангажировал на весь день Габриэль. Мы вычистили с ним клетки и конюшню, покормили зверей и расчесали гривы лошадям. Волки уже так привыкли ко мне, что сами подбегали к решетке, просовывали свои морды через прутья и даже по-собачьи махали хвостами.
– Стой! – окликнул меня Габриэль, когда я вознамерился погладить Гретель по голове. – Не стоит полностью доверять диким животным. Они могут вилять хвостами и преданно смотреть в твои глаза, но внутри них всегда сидит кровожадный хищник. И никто не знает, когда он вырвется на свободу!
– Гензель и Гретель вовсе не такие! – возмутился я. – Ты же растишь их со щенков.
– Под моей шерстью просто не видны шрамы, оставленные их когтями и зубами, – улыбнулся Габриэль.
– А вот скажи, – я отошел от клетки с волками и подошел к оборотню, который чистил копыта одной из лошадей. – Бывает так, что человек растет среди зверей и при этом остается человеком?
– Бывает, но это должен быть очень сильный духом человек, – внимательно посмотрел на меня Габриэль. – Звери очень умны и хитры. Они обещают власть, богатство, могущество. Но взамен они просят одну сущую безделицу: твою душу. Многие люди идут на эту сделку и тоже становятся зверями. Лишь единицы остаются людьми. Только те, для которых честь и совесть важнее власти денег.
– А еще остаются людьми волшебники, – улыбнулся я, вспоминая рисунки Оскара.
На обед Януш не пришел. Я отнес ему ароматный луковый суп с кусочком хрустящего хлеба в вагончик, но он даже не повернулся ко мне, снова делая вид, что спит.
На ужине Януш снова не появился, но когда я хотел принести ему еды в вагончик, Габриэль остановил меня и предложил поехать с ним за город, прогулять застоявшихся лошадок.
Я очень любил эти прогулки, поэтому не смог отказаться. Мы скакали по широкой дороге, а вокруг нас шумел разноцветный лес. В ярком свете Луны мне он казался сказочным и прекрасным. Мое воображение тут же населяло его хмурыми лешими, изящными эльфами и маленькими лесными духами.
– Ты настоящий сказочник, – улыбался Габриэль, слушая мои рассказы. – Интересно, какими ты всех нас видишь?
– Попроси Оскара показать свои рисунки, – ответил я, пришпоривая пятками кентавра. – На них то, что я вижу.
– Этого майора? – нахмурился Габриэль. – Ты слишком доверчив, Анхель. Нельзя верить врагам.
– Он не враг, – я стал яростно защищать майора. – Он волшебник! Если бы ты увидел его рисунки, ты бы все понял! Ты сам говорил, что можно остаться человеком даже среди зверей. Так вот, Оскар именно такой!
– Возможно… – задумчиво сказал Габриэль и тоже пришпорил своего коня.
Вернулись мы уже поздней ночью. Я по темноте пробрался в свой вагончик, но Януша там не было. Надышавшись свежим прохладным осенним воздухом, я почувствовал, что сильно хочу спать. Поэтому, не задумываясь, залез под одеяло и уснул.
Меня разбудил какой-то шум на улице и тихое ворчание. Я подскочил на кровати и, накинув на себя длинный ватник, вышел на улицу.
По темной дорожке, ведущей к нашему вагончику, шла Янушка. Ее ноги в белых туфлях на высоком каблуке заплетались и подворачивались. Светлые волосы были растрепаны, а в руках она держала большой букет роз, которым обмахивала все встречающиеся на ее пути предметы.
– Ах, мой милый Августин! Августин! Августин! Все пройдет! – напевала она, смотря перед собой рассеянным взглядом.
– Янушка! – окликнул я ее. – Ты чего так поздно?
– Анхель! Малыш! – радостно воскликнула она, и крылышки за ее спиной, осыпанные разноцветными блесками, радостно затрепетали. – Ты чего не спиш-ш-шь… Ты должен уже… Ик… Ты… Ик…
– Ты что, напилась? – удивился я. – Девушки так себя не ведут! – я подскочил к ней и, взяв под руку, повел в вагончик.
– Девушки? – Янушка вырвала руку и громко засмеялась. – Ты глупый, Анхель! Я не девушка и не парень! Я урод, понимаешь? Я забавный уродец! Ручная зверушка! Игрушка, которую интересно раздеть и разглядеть! А потом просто выставить за дверь. А ты меня все считаешь каким-то богом. Я не бог! Я слабый и никому не нужный! Я ни-что-жес-тво! А ты… – Янушка слегка покачнулась, и я вовремя снова подхватил ее под руку. – Ты дурак, Анхель! Но это с возрастом пройдет!
Мне не было обидно. Я понимал, что сейчас со мной говорит вовсе не моя прекрасная богиня, а маленький чертик, накачанный выпивкой. Мне стоило больших трудов довести Янушку до вагончика и, раздев, уложить на кровать.
========== Глава 35 ==========
Утром я проснулся от тихого стона. Открыв глаза, я увидел Януша. Он лежал на своей кровати, обхватив голову руками, и тихо постанывал. Я поднялся и, быстро одевшись, выскочил из фургончика.
– Шери! – громко крикнул я, ворвавшись в вагончик Шери и Марыси.
– Молодой человек! – строго посмотрела на меня Шери, прикрывая собой половину Марыси, одетую в легкую ночную сорочку. – Не хор-р-рошо врываться без стука в комнату дам!
– Ага, – сказал я, постучав в дверной косяк. – Теперь можно? – Марыся громко хихикнула, а Шери нахмурила брови, пытаясь скрыть улыбку. – Мне нужно то зелье, которым ты поила Шафира, когда он напивался.
– Опять! – Шери забыла про наготу Марыси и, отойдя к столу, громко стукнула по нему кулаком. – Этой сволочь я больше не буду помогать!
– Это не Шафиру. Янушу плохо, – замахал я руками.
– Янушу? – Марыся накинула на плечи халатик и заметалась по вагончику в поисках туфель. – Я сейчас! Только обуюсь и побегу на кухню, чтобы Ганечка сварила ему куриного бульона.
– Нет, Марыся! Сейчас ему нужно только зелье, – остановил ее я.
– Бедный мальчик, – вздохнула Шери, ковыряясь в своем сундуке. – Так жер-р-ртвовать собой р-р-ради др-р-ругих.
– Боюсь даже подумать, что ему пришлось пережить, – вздохнула Марыся, садясь на кровать.
– Не при р-р-ребенке, mon chéri, – остановила ее Шери. – Лучше иди к Ганечке. Бульон понадобится позже. А пока… вот. Налей стакан воды и туда вылей вот это. И пусть поспит! – крикнула мне вдогонку Шери. Я лишь, не оборачиваясь, махнул ей рукой.
Когда я влетел в вагончик, Януш лежал на кровати, отвернувшись. Его тонкий палец выводил какие-то странные узоры на стене вагончика.
– Януш… Вот, выпей это! Тебе поможет! – сказал я, тыкая пальцем в его спину. – Шери сказала, что это то, что надо.
Януш повернул ко мне осунувшееся лицо и, сев на кровать, послушно выпил воду с лекарством. Его глаза были красными и опухшими, а еще я заметил, что он не хочет встречаться со мной взглядом.
– Ты чего, Януш? – я забрал у него кружку и присел на край кровати.
– Я вчера тебя обидел… – вздохнул он. – Но я не со зла. Это во мне… даже не знаю, как объяснить… – бормотал он.
– Не нужно ничего объяснять! – покачал я головой и улыбнулся. – Я знаю, что ты так не думаешь. Ты просто обиделся вчера на всех, а я попался тебе на глаза. И еще ты вчера выпил. Вот это как раз плохо. Посмотри на Шафира. Видишь, что получается, когда люди пьют!
Януш потрепал меня по голове и вдруг уткнулся мне носом в плечо и тихо сказал:
– Ты лучшее, что у меня есть в жизни, – и, подняв голову, добавил. – А пить я больше не стану. Обещаю. Просто… Просто мне так было легче.
– Сегодня ты отдыхаешь. Я скажу Милошу, что ты заболел и не будешь сегодня репетировать, – сказал я и с деловым видом начал поправлять ему подушку и одеяло.
– Попроси Милоша зайти, – вдруг оживился и даже как-то повеселел Януш.
Я исполнил его просьбу, и уже через десять минут Милош сидел на табуретке рядом с кроватью Януша.
– Все прошло нормально? – спросил Милош, искоса поглядывая на меня. Я в это время устроил грандиозную уборку в вагончике и носился мимо них, чистя птичьи клетки.
– Терпимо, – нахмурился Януш. – Но есть известия. Как я понял из разговора Штюка с кем-то по телефону, в Heeresgruppe B идет большой состав с провизией и оружием для армии. Его маршрут засекречен, но как я понял, он идет через станцию Пилльниц, недалеко отсюда. Я постараюсь узнать примерное время.
– Тебе придется снова идти к Штюку, Януш, – покачал головой Милош. – Думаю, наши друзья смогут узнать эту информацию по своим каналам.
– Они ничего не узнают, если у них нет человека внутри штаба. А у них его нет, – ответил Януш. – Штюк считает меня глупым актеришкой. Зверьком. Это только мне на руку. Он не станет меня подозревать.
Они и дальше что-то обсуждали, но в этот момент Карлуша, улучив момент, когда я открыл дверь, чтобы вытряхнуть коврик, вылетел на улицу и с криком:
– Алле-оп! – полетел в сторону кухни.
Я со всех ног бросился за ним, тут же забыв о разговоре.
Противный мелкий дождь, шедший на протяжении нескольких дней, закончился, и с неба на нас глянуло сонное осеннее солнышко. Утром меня разбудили взволнованный Карлуша и Януш, одетый в выходной костюм.
– Вставай, соня! Одевайся! Мы идем в город.
Прошло уже три дня с тех пор, как большая машина увезла в больницу раненую волшебницу. Вчера вечером к нам с Янушем подошел улыбающийся Оскар и сказал, что София пришла в себя после операции и чувствует себя неплохо.
Я быстро оделся и, напихав себе в рот печенек, залил их теплым шоколадом, принесенным мне Янушем.
– Вы готовы? – спросил нас Милош, тоже одетый в выходной костюм, сунув голову в дверь вагончика.
– Пошпы. Шешаш жожую и пожем! – сказал я, набивая рот очередной порцией печенья.
Мы шли по улицам большого города, и у меня на душе было светло и радостно. За руки меня держали Януш и Оскар, а позади нас шли Милош и Марыся.
Светило солнце, на деревьях пели птицы, позабыв, что на улице поздняя осень. Меня окружали друзья, и я чувствовал себя полностью защищенным. Меня не пугали даже небольшие стайки зверей, которые обходили дозором свои владения. Мне было совсем не страшно, потому что я был под защитой добрых и могущественных волшебников.