Текст книги "Кровь и Пламя (СИ)"

Автор книги: Максим Вишневенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Отто поёжился, Шваниц видел, как этот аненербист напрягся всем телом, ему явно не нравилось происходящее. Генрих же снова начал багроветь, но совладал с собой и посмотрел на главу Мракоборцев:

– Виктор Шваниц, прошу удалить из зала заседаний Бригитту Вальдхаузен и всю делегацию земли Рейнланд-Пфальц.

– Простите великодушно, а на каком основании? – тот улыбнулся уголками губ, – Она не нарушает закон, моё личное отношение к данной фрау далеко от идеала, но тёмным магом назвать её у меня язык не повернётся.

– Если Вы удаляете тёмных магов из зала заседаний, прошу вывести отсюда всю делегацию Северного Рейна-Вестфалии! – в голосе герцога Гессенского появились истеричные нотки.

– Герр исполняющий обязанности Председателя Бундестага, – Виктор заложил руки за спину и стал менторским тоном говорить, – Я напомню Вам, что я и мой департамент напрямую подчиняемся Канцлеру Магических Земель Германии. До момента назначения нового Канцлера эти обязанности исполняет Августа фон Вальдбург. В случае её гибели, я буду исполнять приказы её личного секретаря, которая сейчас отсутствует в зале заседаний. Если и она покинет этот мир, то я в качестве главы своего департамента войду в совет, который примет на себя управление Магическими Землями Германии, и коллегиальным решениям которого я буду подчиняться. Простите великодушно, герр исполняющий обязанности Председателя Бундестага, но на данный момент не существует законных оснований для того, чтобы Вы отдавали мне приказы.

– Простите, что я вклиниваюсь в вашу умопомрачительную беседу, – высокий голос Катарины Шульц заставил всех обратить на девушку внимание, – Но я хотела бы поддержать фрау Вальдхаузен, пусть Отто Агрикола выскажется, а заодно и расскажет нам о содержимом вот той самой сумки, – она весело рассмеялась и указала на трибуну.

– По закону, – голос Отто был сух и осёкся, по всему было видно, что этот немец сильно волнуется, – По закону я имею права не высказываться, если не считаю нужным. И у глубокоуважаемого Бундестага нет юридических оснований заставить меня говорить.

– Да, всё именно так, – Генрих кивнул и злобно посмотрел на место делегации Бранденбурга, где Катарина уже скрестила руки на груди и обиженно надула губы, – А оттого мы можем перейти к голосованию. И я отдаю голос земли Гессен за Отто Агриколу. Прошу секретаря зафиксировать это, и теперь я готов выслушать, за кого отдаст свой голос земля Баден-Вюртемберг?

– За Августу фон Вальдбург, – голос Шварцвальдского Медведя был раздражён, он буквально буравил взглядом Генриха.

– Ваш голос принят, – сухо ответил тот, – Свободное государство Бавария?

– Августа фон Вальдбург, – Альбрехт Баварский посмотрел на Церингена.

Виктор Шваниц услышал голоса за дверью, подошёл к ней и прислушался.

– Ваш голос принят, – Генрих Гессенский говорил всё также сухо, – Земля Бранденбург?

– Я голосую за Иоахима Гейне, – весело ответила Катарина Шульц.

– Ваш голос принят, Свободный ганзейский город Бремен?

– Отто Агрикола, – голос Дитриха Бовеншульте был отрешённым.

Виктор Шваниц усмехнулся, что-то расслышав за дверью, развернулся к ней спиной и отошёл на пару шагов в сторону.

– Ваш голос принят, – в словах Генриха Гессенского начали появляться торжествующие ноты, – Свободный и ганзейский город Гамбург?

– Отто Агрикола, – своей интонацией Филипп Тельман вторил коллеге из Бремена.

– Ваш голос принят, земля Мекленбург-Передняя Померания?

– Иоахим Гейне, – Мориц Мекленбургский был совершенно спокоен.

– Ваш голос принят, земля Нижняя Саксония?

– Я отдаю свой голос за Отто Агриколу, – голос Инги Веттин был начисто лишён эмоций.

– Ваш голос принят, земля Северный Рейн-Вестфалия?

– Я голосую за Иоахима Гейне, – зловеще улыбнулась Анна Эберль.

– Ваш голос принят, земля Рейнланд-Пфальц? – исполняющий обязанности Председателя совершенно не обратил внимание на интонации главы Вестфалии.

– Я голосую за Августу фон Вальдбург, – презрительно бросила Бригитта Вальдхаузен.

– Ваш голос принят, – широко улыбнулся Генрих, – Земля Саар?

– Я воздержусь, – отрицательно покачал головой Карл Бюркель.

– Ваш голос принят, – немного удивлённо произнёс глава Гессена, – Земля Саксония-Анхальт?

– Я не хочу отдавать голос за себя, это неправильно – покачал головой Иоахим Гейне, – Потому голосую за Августу фон Вальдбург.

– Ваш голос принят, земля Шлезвиг-Гольштейн?

– Я отдаю свой голос за Отто Агриколу, – совершенно без каких-либо эмоций произнесла Ева Гюнтер.

– Ваш голос принят, – Генрих Гессенский повернулся к секретарю, та быстро сообщила ему результаты, и он снова обернулся к амфитеатру, – Таким образом результаты голосования следующие. Пять земель отдали свои голоса за Отто Агриколу, четыре земли отдали свои голоса за Августу фон Вальдбург, три земли отдали свои голоса за Иоахима Гейне и одна земля воздержалась…

Резко распахнулись двери зала заседаний.

– Многоуважаемое собрание, прошу минуточку внимания! – глава Тюрингии Вильгельм Эрнст, худощавый и высокий мужчина в коричневом костюме-тройке, буквально влетел в зал заседаний и замер наверху лестницы, оглядывая собравшихся, а затем стал спускаться, – Я надеюсь, не опоздал и ещё могу принять участие в голосовании?

Следом за главой Тюрингии в зал зашло два десятка волшебников, державших в руках волшебные палочки, пятеро из них начало спускаться вслед за Вильгельмом, а остальные рассредоточились по верхней площадке амфитеатра.

Виктор Шваниц махнул мракоборцам, чтобы ничего не предпринимали – те недоумённо на него посмотрели, но подчинились. Через двери бодрым шагом прошло ещё с десяток людей в камуфляже без опознавательных знаков, зато с автоматами, и они также распределились по верху амфитеатра. А вслед за ними в дверях встал его помощник Мориц Эберль и торжествующе посмотрел на начальника. Виктор же стал спускаться вслед за тюрингийцами вниз по лестнице.

– Что это всё значит, герр Эрнст?! – закричал Генрих Гессенский с трибуны.

– Это значит, что в законодательстве, регулирующем допуск делегатов до участия в заседании очёнь чётко указано, что каждый волшебник, имеющий право голоса, до начала заседания должен быть проверен на наличие меток, указывающих на возможное ментальное или иное воздействие, оказанное на на него, – Вильгельм широко улыбнулся и продолжил спускаться, когда он оказался внизу, то обернулся к Шваницу, – Виктор, а была ли проведена данная процедура?

– Нет, герр Эрнст, – тот отрицательно покачал головой.

– Вопиющее нарушение! – воскликнул глава Тюрингии и повернулся к Августе, – Фрау фон Вальдбург, мы же можем проверить делегатов на наличие этих меток прямо сейчас?

По залу прошёлся ропот, кто-то из волшебников вскочил со своего места.

– Герр Шваниц, прошу проверить на наличие меток Непростительных Заклятий каждого из глав делегаций, – Августа неспеша поднялась со своего места и вышла к трибуне, – Начать попрошу с главы Тюрингии.

– Что Вы себе позволяете, – прошипел глава Гессена с трибуны?

– Позволяем себе следовать закону, – ледяным тоном ответила ему Вальдбург.

Шваниц зажёг фиолетовый огонёк на кончике своей волшебной палочки и подошёл к Эрнсту, обследовал его, после покачал головой:

– Чисто, меток нет, – затем шагнул к трибуне, – Герр Гессенский?

– Это… – тот справился с нахлынувшими эмоциями и кивнул, – Да-да, конечно.

Виктор обследовал его, цокнул языком и произнёс, повернувшись к Августе:

– Метка Гебитен, формально это не является Непростительным Заклинанием, однако эта чара действует по аналогии с Империо.

Генрих побледнел, его подбородок задёргался. Он взглянул в сторону Агриколы, тот, поймав его взгляд, сглотнул.

– Господа главы делегаций, прошу по-очереди спуститься к нам для проверки, – Вильгельм обернулся к амфитеатру, – Также прошу всех остальных оставаться на своих местах и не пытаться покинуть зал. В противном случае наши друзья будут вынуждены применить к вам силу.

Бойцы наверху амфитеатра, кто с волшебными палочками, кто с автоматами, явно не шутили, потому волшебники довольно быстро подчинились просьбе. Генрих Гессенский же ощутил, как от волнения и ярости дрожат его колени. На ватных ногах он спустился с трибуны, аккуратно обойдя сумку с головами. На трибуну взошла Августа фон Вальдбург.

Примерно четверть часа потребовалось Шваницу, чтобы проверить наличие меток на оставшихся главах делегаций. Все совершенно спокойно выходили к нему, и все, у кого была обнаружена метка, точно также, как герцог Гессенский, бледнели и возвращались назад на негнущихся ногах. Сам исполняющий обязанности Председателя оставался стоять внизу рядом с пятью волшебниками из Тюрингии и Вильгельмом Эрнстом.

– Итого, метки прусской чары Гебитен были обнаружены на телах глав делегаций Бремена, Гамбурга, Гессена, Нижней Саксонии и земли Шлезвиг-Гольштейн, – Августа говорила по-деловому, не давая волю эмоциям, – Исходя из этого голосование по первому вопросу сегодняшнего заседания необходимо скорректировать. И так как исполняющий обязанности Председателя Бундестага именно по этой причине не имеет права участвовать в заседании, то я возьму на себя право вести дальнейшее заседание, – она обернулась к секретарю, – Прошу, скорректируйте итоги голосования по первому вопросу.

Секретарь Бундестага кивнула и сообщила Вальдбург новые результаты.

– Четыре голоса в поддержку вотума недоверия мне на посту Канцлера Магических Земель Германии и четыре голоса против, однако у нас теперь присутствует делегация Тюрингии, ранее не принимавшая участие в голосовании, – Августа повернулась к Вильгельму, – Прошу отдать свой голос за или же против вотума недоверия, герр Эрнст.

– Я отдаю свой голос за вотум недоверия Вам, фрау фон Вальдбург, – тот улыбнулся и чуть склонил свою голову.

– Благодарю, – расплылась в улыбке волшебница, – Таким образом, решением Бундестага Магических Земель Германии я освобождается от должности Канцлера.

В зале послышались негромкие аплодисменты.

– Далее прошу приступить к новому голосованию по выбору нового Канцлера, – голос Августы был торжествующим, – И здесь я сразу же беру самоотвод, я не буду участвовать в выборах в качестве кандидата. Герр Гейне, обращаюсь к Вам, Вы будете участвовать в повторных выборах?

– Нет, – отрицательно покачал головой молодой волшебник, – Но я готов выставить кандидатурой Вильгельма Эрнста, главу делегации Тюрингии.

Ропот прокатился по залу, но быстро стих. Сам же Вильгельм поклонился залу:

– Если меня выберут Канцлером Магических Земель Германии, я сделаю всё, чтобы в кратчайшие сроки разрешить этот кризис, в который оказалась втянута наша земля. Вы все прекрасно знаете меня, и знаете, чего от меня ожидать, и как бы это кому не было противно, но я считаю, что только путь техномагии сможет закончить те тёмные времена, что опустились на нашу страну!

Аплодисменты со стороны делегаций восточных земель были ему ответом.

– Фрау фон Вальдбург, позвольте мне высказаться, – со своего места поднялся Альбрехт Баварский, – Правом, дарованным мне, я выдвигаю на должность Канцлера Бригитту Вальдхаузен, при всём уважении к герру Эрнсту, её я считаю более удачной кандидатурой на этот пост.

Бригитта расплылась в довольной ухмылке. Августа пожала плечами:

– Это Ваше право, Альбрехт, однако, формально, у нас есть ещё один кандидат, оставшийся с предыдущего голосования, – она усмехнулась и внимательно посмотрела на Отто, который торопливо поднялся и стал пробираться к лестнице, – Волей исполняющего обязанности Канцлера Магических Земель Германии я приказываю Виктору Шваницу арестовать Отто Агриколу, как участника Аненербе и организатора убийства Генриха и Агаты фон Мирбах, а также Юргена Циммерна и Урсулу Клейн.

Отто уже был на лестнице, когда прозвучали эти слова. Перед ним наверху возник Мориц Эберль с волшебной палочкой, а снизу стал подниматься Виктор Шваниц. Отто знал, что аппарация из зала Бундестага не работает, как и в сам зал, защищённый мощным артефактом, потому выдохнул, развернулся и вскинул палочку в сторону трибуны.

– Тотеметайнем Ворт! – вслед за голосом Шваница полыхнула зелёная вспышка, и бездыханный Агрикола рухнул на ступени.

В зале все замерли.

– А теперь мы можем приступить к голосованию, – сухо произнесла Августа фон Вальдбург через несколько минут тишины.

1 – Аугсбургская лига – союз, заключённый 9 июля 1686 года императором Священной Римской империи Леопольдом I, королём Испании Карлом II, королём Швеции Карлом XI, курфюрстом Баварии Максимилианом II Эмануэлем и некоторыми другими монархами. Союз изначально ставил перед собой цель создание мощного союзного войска для отражения территориальных притязаний французского короля, потом был обращён против протестантов Священной Римской Империи.

2 – Шварцвальд – лесистая область на юго-западе Германии, в земле Баден-Вюртемберг. На этой территории обитали множество волшебных существ и оттого там существовали обширные заповедные магические земли.

3 – Натиск на Восток – выражение, появившееся в середине XIX века и использовавшееся в националистических дискуссиях во второй его половине. Термин употреблялся в кайзеровской Германии в XIX веке и позже в нацистской пропаганде для обозначения немецкой экспансии на восток, подчеркивая стратегическую важность германской колонизации востока для расширения немецкого «жизненного пространства» в конкурентной борьбе с другими народами

Глава VI. Французский миттельшпиль

*

(19 августа)

Иван с Кристиной появились из воздуха посреди небольшой комнаты ровно между рабочим столом и узкой кроватью. Шторы на окне были плотно задёрнуты, но всё же сквозь них пробивалось яркое солнце. На кресле рядом со входной дверью и кроватью лежала раскрытая сумка, из которой выглядывали бутыльки и большой кожаный блокнот.

Русский одним движением, не отпуская талию Кристины, несильно стукнул по керосиновой лампе, которая стояла на столе и еле-еле светилась. От прикосновения огонь внутри неё резко вспыхнул, добавив света в пыльный сумрак комнаты.

Вторым движением он развернул к себе француженку, та от неожиданности не успела воспротивиться, как уже смотрела прямо в лицо Ивана. А он резко выбил палочку из её руки, и оттолкнул от себя так, что девушка упала навзничь на кровать.

В голове Кристины успели пронестись самые чёрные мысли по поводу своей судьбы, пока она, лёжа в неудобной позе, приподнималась и вынимала вторую палочку. Иван же в два шага дошёл до входной двери, коснулся той своей волшебной палочкой, а после развернулся к девушке:

– Кристина, давайте мы пропустим тот момент, где Вы пытаетесь на меня напасть, лёжа на моей же кровати, – он внимательно смотрел на палочку, которую держала в руках француженка, – И просто проясним некоторые моменты.

Фавр де Поль медленно поднялась, держа своё оружие перед собой, и отшагнула в сторону окна. Русский же лишь покачал головой и спрятал одну свою волшебную палочку:

– У меня нет ни малейшего основания доверять Вам, сотрудникам Вашего департамента или аналогичным волшебникам из Британии. Но так уж вышло, что нас явно хотят убить одни и те же люди.

– Вы про что? – немного нервно улыбнулась Кристина, осматривая комнату.

– Я про ваш спектакль с обороткой, – скривился Иван, – Вас ждали турки, ждали именно Вас, потому что на остальных даже не дёрнулись, когда те изображали миловидную француженку в летнем сарафане. Из этого я и делаю свой вывод, ждали они именно Вас.

– А Вы тут причём?

– А в мою сторону они также дёрнулись. И если Вы не заметили, я уже дважды спас Вам, если не жизнь, то здоровье уж точно.

– Благодарность выпрашиваете?

– Конечно, мы русские же жить не можем без благодарности от ханжей и лицемеров, – осклабился Лисицын.

– Это мне сейчас убийца и тёмный маг заявляет? – рассмеялась в ответ француженка.

– Ну, раз я тёмный маг, – пожал плечами русский и сделал шаг вперёд, – Тогда вперёд, покажите, сударыня, чему Вас учили светлые маги благословенного запада, – он сделал ещё один шаг вперёд.

– Не подходи… – прошипела девушка, откинув очередную прядь волос, упавшую на глаза. Иван подошёл ещё на шаг ближе.

Кристина выкинула вперёд руку с палочкой, стремясь достать до лба противника, но тот правой рукой отвёл её удар, а левую с размаха опустил на макушку Фавр де Поль. Прозвучала фраза на непонятном языке, её француженка разобрать не успела, потому что сразу же могильный холод пронзил всё её тело. Сердце сжалось тисками ужаса, рука повисла плетью, выронив волшебную палочку. Ноги подкосились, и Кристина упала на колени. Сознание не покидало её, но воли к сопротивлению не осталось, лишь осознание неизбежности и неотвратимости наказания, а ещё безнадёжности любого сопротивления.

Лисицын, держа француженку за голову, закатил глаза и резким движением поднял её на ноги. Та покорно поднялась. Он отвёл её к креслу и чертыхаясь одной рукой убрал оттуда сумку на кровать. После усадил Кристину в кресло, заглянул ей в глаза и отправил в здоровый крепкий сон.

Потом подобрал обе палочки француженки, скинул их в сумку. Затем вытащил оттуда блокнот в кожаном переплёте, пролистал его, отложил на стол возле ярко горящей лампы. И, закрыв сумку, убрал её под кровать.

**

(19 августа)

Вокруг была лишь темнота.

Темнота была сырой и затхлой, снизу ощущался холодный каменный пол, по бокам – шершавые каменные стены, точно такие же холодные.

Рихард пошевелился и попытался подняться – голова раскалывалась, в висках пульсировала кровь, каждое движение отзывалось болью в теле. Щиколоткой он ощутил прикосновение металла и тяжесть на ноге, звякнул металл о камень. Мракоборец, держась о стену, согнулся и нащупал на ноге металлическое кольцо и цепь. Двинул ногой – цепь тут же натянулась. Мольтке аккуратно вдоль стены сел обратно на пол, и осознал, что на нём по-прежнему женский сарафан. “Хоть ноги разуты, а то кеды бы стали колодками”, – пронеслось в голове, когда он вспомнил, что с ним и его невольными товарищами случилось последнее.

Он увидел, как исчезла Кристина, когда на неё навалилось несколько турок, какой-то человек её обнял и аппарировал вместе с ней. А после сам мир стал резко светлеть, пока не стал совершенно белым – ничего нельзя было разобрать, кроме белого цвета. И вместе с этим пришла боль.

Рихард коснулся затылком холодного камня, и боль сразу начала отступать, но тут же он ощутил, как из его носа побежала кровь.

– Чёрт, – выдохнул он, вытирая кровь рукой.

– Что, ты тоже где-то тут жив? – голос Энцо Ламбера, этого огромного француза сопровождался звоном металла о камень.

– Да, вроде бы жив… – вздохнул мракоборец, – Голова только раскалывается.

– Не только у тебя, – отозвался Энцо вместе с лязгом цепи, – Тебя ж тоже приковали?

– Да, вот ногу, – Мольтке дёрнул ногой, словно показывая её, но в темноте всё равно было не разобрать ничего, зато о пол застучала цепь.

– Везёт, на меня ошейник, похоже, надели, и на руки с ногами.

– Меня тоже только за ногу, – откуда-то из темноты донёсся голос Поля Готье, – Энцо, а ты им, видно понравился, – он попробовал сказать это весело, но голос был слаб и тих.

– Я просто был самой красивой Кристиной, да, – шмыгнул носом Ламбер.

– А кто её забрал-то с собой? – подал голос Мольтке.

– По-моему, это был этот мерзкий русский, с которым мы на Броккене были, – снова раздался металлический лязг, – Она с ним ещё поцапалась после, там же. Иван Лисицын.

– Думаешь, она в опасности? – взволнованно, но также тихо, произнёс Готье.

– Думаю, что нам бы о себе подумать надо, – ворчливо отозвался Энцо.

– А что тут думать? – отозвался немец, – Здесь мы можем только ждать, пока к нам придут.

– А это не тот русский, который пару лет назад из Британии бежал? – спросил Поль.

– Тот, – голос Ламбера был отстранён, – Кристина сказала, что этого Лисицына обвинили в хладнокровном убийстве двоих преподавателей Хогвартса.

– Я слышал эту историю, даже говорил с очевидцами, – боль начала отпускать голову Мольтке, он смог начать нормально говорить, – Этот Лисицын действовал в паре с англичанкой, её удалось обезвредить во время задержания. А потом оказалось, что вся её семья составляет ячейку на службе тёмного лорда, как раз из России. Было достаточно громкое дело.

– Я видел зелёную вспышку возле Кристины… – голос Поля в этот раз сопровождался железным лязгом, видимо, француз менял положение своего тела.

– Этот русский владеет Авадой, – всё также отстранённо говорил Энцо, – И пользуется ей.

– Зачем ему Кристина-то? – Готье попытался повысить голос, но боль пронзила виски.

– Мы пока этого не знаем. Хотя, может, мы у русских в подвале?

Сверху со скрежетом отодвинулся люк, через решётку полился свет. Узники мгновенно зажмурили глаза, потом проморгавшись увидели, что находятся в небольшом, буквально три на три метра, каменном колодце. Высота у него была не меньше пары этажей. Энцо Ламбер был прикован к стене ошейником за шею, а также за руки и ноги, так что особо не мог пошевелиться. Лёгкий сарафан в голубой василёк стал грязным и порвался в некоторых местах, обнажив крупную мускулатуру француза. Поль Готье и Рихард фон Мольтке были прикованы в противоположных углах от Ламбера, каждый за ногу к цепи.

Сверху поднялась решётка, после оттуда полетел вниз и разбился о каменный пол большой красный арбуз. Ошмётки долетели до узников. Решётка с грохотом опустилась обратно.

– Что для вас свобода, господа? – обволакивающий мужской бархатный голос появился сразу отовсюду, – На что вы готовы пойти ради неё?

– Кто ты? – Мольтке поднял голову наверх, пытаясь разглядеть что-то за решёткой.

– Сейчас я тот, у кого можно купить свою свободу, – голос стал насмешливее, – А можно остаться здесь, если мы не сойдёмся в цене.

– Чего ты хочешь? – спросил немец поднявшись на ноги.

– От вас я особо ничего не хочу, – насмешка в голосе стала явной, – Но меня попросили передать вам предложение.

– Озвучь его уже, кем бы ты ни был, – раздражённо бросил Ламбер.

– Вы готовы купить свою свободу? Прямо здесь и сейчас, без раздумий?

– Готовы! – Рихард повысил голос, – Назови уже свою цену!

– Слишком поспешно, подумай ещё.

На скулах Мольтке заиграли желваки, он сжал кулаки.

– Кто ты, и где мы? – устало спросил Поль, попробовал поднять голову кверху, но боль не отпускала.

– Я торговец, – голос рассмеялся, – Что, вы так и не поняли? Ко мне пришли особые люди и попросили продать вам вашу свободу в обмен на кое-что. Например, на верность.

– На верность кому? – прокричал Ламбер, в висках крик отдался болью.

– На верность данному обету, данному слову.

– Какой обет от нас кому нужен? – спросил Мольтке, подняв бровь.

– А это не так важно, главное, согласие, – голос стал походить на заговорщицкий шёпот, – Но Рихард, раскрою карты, лично твоя верность этим людям не нужна, ты свою свободу сможешь купить за что-то другое, я подумаю, за что. Или предложу кому-нибудь ещё тебя выкупить.

Ламбер попробовал дёрнуть руками, но лишь натянул цепи:

– Я не буду давать обет неизвестно кому неизвестно за что!

– Тогда ты умрёшь, – голос стал расстроенным, – Это будет моя упущенная прибыль. Жаль. Так что предлагаю подумать, господа-французы. А к тебе, Рихард фон Мольтке, я вернусь позже.

После этих слов со скрежетом люк задвинулся обратно, погрузив узников в непроницаемую темноту.

– И кому вы понадобились? – произнёс Мольтке в наступившей тьме.

– Да чёрт его знает, – отозвался Ламбер.

– Французам каким-то, – голос Готье звучал слабо, – Может, сообщникам Абрабанелей?

– Кому-то из трёх четвертей чистокровных родов? – скептически заметил Энцо, – Круг сузился.

– Много же у вас противников, – заметил Рихард.

– А ты был готов продать свободу? – спросил его слабым голосом Поль.

– Я был готов выбраться отсюда, – немец опустился на четвереньки пополз к арбузу, – А пока я готов поесть, неизвестно, сколько ещё тут сидеть.

– Ну, тогда приятного аппетита, – саркастично заметил Ламбер.

***

(19 августа)

– Шармбатон дважды за лето потерял своего ректора, Великие Рода что-то будут с этим делать? – пожилая женщина с ярко-рыжей шевелюрой, завязанной в шишку на затылке, с вызовом посмотрела на молодого человека в белом костюме, сидевшего в кресле напротив неё.

Небольшой кабинет замка Шармбатон заливал яркий полуденный свет, окна были распахнуты, через них внутрь дул приятный тёплый ветер. Но на лицах собравшихся мужчин и женщин виднелось беспокойство и смятение. Кроме деканов факультетов здесь же присутствовал Али Демир в своей неизменной белой дишдаше, а ещё молодой человек в безупречно белом брючном костюме и таких же туфлях. Именно к ему сейчас обращалась мадам Лучиано, сверля его взглядом.

– Нам всем не по-душе то, что произошло в Париже вчера утром, – мягко и тихо ответил тот, доброжелательно улыбнувшись, – И благодаря месье де Камбэраку мы знаем о случившемся в деталях. И мы планируем что-то с этим делать, мадам Лучиано.

– Просветите, пожалуйста!

– Подобные вещи не говорятся вслух прилюдно, – юноша усмехнулся, – Если я об этом расскажу, то пути назад уже не будет.

– То есть вы намерены отступить? – улыбка рыжеволосой женщины стала угрожающей.

– Месье Колиньи хочет сказать, Доротея, что даже у стен есть уши, – пожилой мужчина с короткими зачёсанными набок волосами посмотрел на говоривших, – Мы находимся в осаждённой крепости, самое страшное, что может быть, это предатель.

– Винсент, ты обвиняешь меня в предательстве? – голос рыжеволосой женщины зазвенел под потолком, а потом она расхохоталась, – Ты правда считаешь, что я могу поддерживать эту суку? Её? Ту, что просто так хватает людей и кидает в застенки?

– Я обвиняю тебя в несдержанности, – тот устало потёр глаза, – Нам всем есть за что не любить Кристину, но нужно же соблюдать предосторожности.

– Ты о чём? – искренне удивилась Доротея, – Что-то я пока не вижу вокруг тех, кто хочет, чтобы сюда ворвались мракоборцы.

– Винсент, Доротея права, – покачал головой молодой загорелый юноша с кудрявыми волосами, – Мы все хотим только одного, чтобы наконец всё стало, как раньше. И закончился этот кошмар с арестами и Замком Иф.

– К сожалению, я не могу гарантировать, что это закончится скоро, – покачал головой Колиньи, – Более того, я прибыл сюда, в том числе, чтобы предостеречь от скорых выборов нового Ректора.

– Мы и не собирались, никто с Серафимы не слагал полномочия, – подала голос молодая черноволосая девушка в пепельном платье.

– Всё так, – кивнул юноша в белом костюме, – Но кроме того, есть и хорошие новости. Мы собираем силы. И у нас уже есть союзники по ту сторону Проливов. Сегодня в свою должность вступил Министр Магии Британии. Он уже ранее высказывал нам свою поддержку в борьбе против диктатуры Фавр де Поль, но буквально со дня на день у меня состоится с ним встреча, где, я надеюсь, будут достигнуты договорённости о помощи.

– Чем нам сможет помочь Британия? – спросил Винсент, – Они пострадали от русских также, как мы от де Тулона.

– У них есть силы, способные повлиять на весь ход борьбы, но ещё, месье Демир, расскажите, что сегодня случилось в Берлине.

– О, просветите нас, пожалуйста, – расплылась в улыбке Лучиано.

– Энцо Ламбер и Поль Готье были задержаны моими товарищами, – турок сверкнул глазами, – Как я понимаю, это ближайшие приспешники этой Фавр де Поль?

– Ламбер-то нет, – протянула девушка в пепельном платье, – А вот Готье, да. А что случилось? Как так вышло?

– Эта француженка, о которой вы все тут говорите, попыталась провести операцию, которая оказалась нашей ловушкой, – тон Демира был торжествующим, – Мишель Колиньи попросил нас об услуге, вот, мы её оказали.

– Как я понимаю, к сожалению, самой Кристине удалось уйти? – спросил Винсент.

– Она сбежала вместе с одним из русских, бросив своих на произвол судьбы.

– Сбежала она с русским, который считается персоной нон-грата в Магической Британии, – улыбнулся Мишель, – Он обвиняется в двойном убийстве преподавателей Хогвартса, и вот теперь наша глава Директории сотрудничает с ним.

– Как интересно! – воскликнула Доротея, – А британцы в курсе?

– Мы поставим их в известность на будущей встрече, – Колиньи расплылся в торжествующей улыбке, – Как я сказал, мы собираемся с силами пока что, но это лишь вопрос времени. Осталось подождать несколько дней, и мы начнём действовать. А пока, надеюсь, наши турецкие союзники нам помогут в задержании Фавр де Поль?

Али Демир кивнул и оглядел собравшихся:

– Никто же не расстроится, если Кристина не выживет в результате этого?

– Как по мне, она должна предстать перед справедливым судом! – воскликнула девушка в пепельном платье.

– Селена, это небольшая потеря, если она не доживёт до него, – сказал молодой загорелый юноша, – Главное дело будет сделано!

– Хосе, ты забываешь про де Ноайя, который до сих пор жив, и до сих пор в Париже, – ответила та, покачав головой.

– А почему бы нашим турецким друзьям, не организовать в Париже такое же происшествие, что они сделали в Берлине? – Лучиано пристально посмотрела на турка, – Габриэль де Ноай не пользуется охраной, давайте его уберём!

– Как только мы исполним ещё одно дело в Германии, – тот посмотрел на Мишеля, – И если нас об этом попросят Великие Рода.

– Когда вы отбываете в Германию? – спросил Колиньи.

– Сегодня вечером, – улыбнулся Али Демир.

– Вы что, покинете нас в столь сложный час? – всплеснула руками Доротея, – А кто нас защитит, если сюда придут мракоборцы?

– Думаю, пока Поль Готье в наших руках, не придут, – рассмеялся тот, – Шармбатону нет нужды опасаться.

– Согласен, – кивнул Мишель, – Давайте подождём несколько дней, чтобы закончить приготовления.

– А что у вас за дело в Германии? – спросила Селена.

– Нас преследуют техномаги, они объявили всех нас вне закона, как вы все уже знаете, нужно доказать, что с нами тоже следует считаться.

– Ну, тогда предлагаю выпить за успех! – Доротея хлопнула в ладоши, появился домовой эльф с подносом с бокалами, в которых было налито игристое вино. Он быстро раздал их всем, кроме турка, и также исчез.

– За успех нашего дела, – поднял бокал Колиньи, – И удачи Вам, месье Демир!

– Благодарю, – учтиво поклонился турок.

****

(19 августа)

– Напомни, пожалуйста, почему мы просто не можем взять и убить де Камбэрака? – Тома де Талейран-Перигор хитро прищурившись посмотрел поверх своего бокала на де Ноайя, – Только давай ты сразу пропустишь ту часть, в которой рассуждаешь про честь, доблесть и прочую абстракцию.

Габриэль де Ноай закатил глаза, вздохнул и отпил вино из бокала.

Они сидели на террасе перед парковым прудом по которому неспеша плыли утки по своим утиным делам. Светило солнце, позади них через окно летней кухни доносился звон посуды и окрики домового эльфа, который то и дело распекал кого-то за плохую работу.