Текст книги "Кровь и Пламя (СИ)"

Автор книги: Максим Вишневенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

Раскрылась дверь и на пороге появился высокий смуглый мужчина в белой рубашке, чёрной жилетке и таких же брюках. В руке он держал плетёную корзинку, прикрытую полотном.

– Доброго утра, герр Эрнст, – произнёс он бархатным голосом, учтиво поклонился и огладил бороду.

Августа удивлённо посмотрела на него и большим глотком допила свой кофе, поставила чашку на столик, а затем вытянула ноги и села спиной к подлокотнику, заняв весь диван.

– Доброго утра, – Вильгельм внимательно посмотрел на вошедшего, – Хаким, насколько я понимаю?

– Именно так, герр Эрнст, – турок кивнул, неспеша подошёл к столу и поставил перед Канцлером корзинку, не обратив никакого внимания на Августу.

– Что это? – немец скептически посмотрел на посетителя.

– Подарок, – Хаким расплылся в радушной улыбке.

Августа тем временем вытянула шею, чтобы получше рассмотреть корзинку.

– Откройте сами, – Вильгельм откинулся на спинку кресла и как бы невзначай вытащил волшебную палочку.

– Недоверие ко мне оправданно, – кивнул турок, – Но я пришёл сюда с подарком, а не с оружием, – он снял с корзинки полотно, в ней оказалась голова черноволосого мужчины с бородой, через всё лицо которого шли три глубоких пореза.

– Что это? – ледяным тоном спросил Канцлер. Августа привстала на диване и удивлённо подняла бровь.

– Это голова Али Демира в качестве моего жеста доброй воли, – голос Хакима был по-прежнему бархатным и спокойным, словно он принёс сладости к чаю, а не голову известного террориста.

– De furore Rutenorum libera te, Domine, – саркастически произнесла Августа и обратно села. Хаким её прекрасно услышал, но снова не обратил внимания.

– И зачем она, позвольте узнать, мне нужна? На стену кабинета повесить? – тон немца по-прежнему был ледяным.

– Этот человек принёс много зла и крови на эту землю, больше он этого не сделает.

– В Гессене сейчас обретаются ребята, которые могут сделать так, что принесёт даже в таком виде, – саркастично заметила фон Вальдбург, деловито поправляя подол платья. У Хакима заиграли на скулах желваки.

– Хаким, я дам Вам совет, я понимаю, что на Востоке подобные жесты могут быть трактованы верно, но здесь несколько иная культура, – Вильгельм посмотрел на голову, – Подобной корзине, пожалуй, могли бы быть рады русские, однако же, они уже в Байрсброне, и упаси Вас Господь, отправляться с этим подарком к герру Салтыкову. Насколько я понимаю, этим демаршем, Вы у него украли возможность отомстить за смерть своих товарищей.

– Я это принёс, чтобы показать, что мой народ хочет жить в мире на этой земле, и мы сами готовы наказывать тех, кто этот мир нарушает.

– Мне пока не докладывали о том, что банда в Байрсброне сложила оружие, – немец был непреклонен.

– Хаким, помнится, мы с Вами не далее, как три дня назад пытались договориться, – Августа хищно ухмыльнулась, – Но вместо удара по Аненербе, Ваши люди предпочли захватить больницу с женщинами и детьми, а после показательно начать отрубать головы пленным.

– Фрау, я разговариваю с Канцлером, – совершенно спокойно ответил турок.

– А я с Вами, – невозмутимо ответила женщина, – Простите, что не в хиджабе, но я не знала, что Вы прервёте наш с герром Эрнстом диалог своим появлением.

– Как я понимаю, Германия не принимает наш жест доброй воли? – в тон ей ответил Хаким, глядя на Эрнста.

– Хотим ли мы жить в мире с Вашим народом, Хаким? Да, – Эрнст кивнул и подался вперёд, – Хотим ли мы, чтобы террористы в Байрсброне сложили оружие и предстали перед судом? Тоже да, – он упёрся локтями в столешницу и сплёл пальцы, по прежнему держа палочку, – Хотим ли мы, чтобы были отпущены три француза и два немца из Ваших застенок? Тоже да. А голова Вашего домашнего питомца нам не нужна, её бы нам русские принесли.

– Жаль, что наши переговоры не задались, – покачал головой турок, – Однако я должен сказать, что не собираюсь вести войну, как тот, чья голова стоит на Вашем столе.

– Хаким, мой Вам бесплатный совет, – сказала Августа, – Отпустите заложников, всех. И которые в Байрсброне, и которые в Берлине.

– До новой встречи, герр Канцлер, – турок кивнул Вильгельму и неспеша вышел из кабинета, оставив корзину на столе.

– Ну, что банда осталась без лидера, это безусловно хорошая новость, – Эрнст встал из-за стола и задумчиво посмотрел на голову Али Демира, потом перевёл взгляд на Августу, – Только, пожалуйста, не несите мне голову Альбрехта.

– Ну, в целом иногда полезно держать в подвале коллекцию своих врагов, – та неспеша поднялась с дивана.

– Мне будет достаточно Баварии. И сегодня мракоборцев я туда вряд ли вышлю.

– Ладно, я поняла Вас, Вильгельм, – саркастически произнесла фон Вальдбург и направилась к выходу.

***

(21 августа)

Утро в Браубахе выдалось туманным и серым.

Где-то там, за облаками, быть может, и светило солнце, но здесь низкие серые тучи практически цеплялись за шпиль замка Марксбург.

Русские уже проснулись и аккуратно, стараясь не шуметь, выходили во двор. За забором простирался туманный немецкий городок, который исчезал в этой серой дымке уже на противоположном краю площади. С другой стороны на территории штаба деревья нависали своими неподвижными ветвями над площадкой, где стоял тентованный КАМАЗ WarConsulting.

Колонне Клима оставалось ехать каких-то полчаса, потому здесь бойцы пошли прогревать грузовик и будить волшебников, спавших в здании. Двое как раз вышли из задних дверей, между которыми и забором боком к ним стоял КАМАЗ: молодой русоволосый парень с позывным Артист и чернявый дядька под сорок – Казбек.

Артист остался на крыльце, снял автомат с предохранителя и огляделся. С прутьев забора глухо падали капли, остальные звуки, казалось, тонули в туманной пелене. Казбек неспеша подошёл к водительской дверце, поправил автомат на плече и потянул за ручку.

Какой-то невнятный чавкающий звук раздался с противоположной стороны от забора из леса, он вторил открывшейся дверце, и в тишине промозглого утра казался оглушительным.

– Казбек, заводи, я гляну, – Артист направился к забору, обходя грузовик со стороны кабины.

Его напарник кивнул, не стал закрывать дверь и завёл автомобиль. КАМАЗ заурчал, проснувшись от сна, а после своим рыком сообщил на весь двор и, казалось бы, всю площадь, что он на ходу, в добром здравии и готов ехать. Артист же тем временем не услышал, что происходило перед главными воротами, пытаясь в пегом мареве разглядеть хотя бы что-то, кроме близлежащих стволов деревьев.

А к воротам из тумана стремительно приближалась толпа странных личностей, чертовски похожих на ходячих мертвецов. Компьютерные игры учат, что подобный противник падёт, когда его шкала жизни опустится до нуля. Телесериалы – что нужно стрелять обязательно в голову, но сейчас двое русских наёмников в бронетранспортёре оказались несколько озадаченными. С одной стороны, вот он противник, и его явно не сдержит кованый забор, а с другой – а толку стрелять? Всем известно же, что мёртвых не убить.

Ребята и девчата в лохмотьях с вывалившимися глазами, а кое-где и вовсе без мускул, всё ближе подходили к воротам, явно желая ускориться.

– Ты как хочешь… – пробормотал русский с позывным Фантом за пулемётами бтра и открыл огонь.

Очередь из стволов бронемашины врезалась в толпу оживших мертвецов, вверх и в стороны полетели ошмётки плоти и части тел – передний ряд наступавших оказался буквально скошен, а напиравшие сзади не смогли удержать равновесие и попадали на своих незадачливых товарищей. Перед воротами образовалась мерзкая куча-мала из полуистлевших тел.

– Штаб Питону, Штаб Питону, – заговорил напарник Фантом, сидевший за рулём бронемашины.

– Штаб на связи, – ответила рация.

– Атака мертвецов на ворота, – мрачно произнёс Питон, ему вторили спаренные пулемёты бтра.

– Слышим, Клим на подходе, обещает пятнадцать минут.

А тем временем на забор, который был возле Артиста, Казбека и их КАМАЗа, тоже полезли живые мертвецы. Их было меньше, однако, даже десяток подобного вида личностей, уже поражал воображение и вселял в сердца ужас.

Артист дал очередь по пытавшемуся перелезть забор противнику и понял, что даже отстреленные конечности не лишают тех желания перебраться через преграду. Прямо из кабины открыл огонь Казбек, однако их противники всё напирали, вставая на тела своих же товарищей и оказываясь уже наверху ограды.

И тут позади грузовика, по-прежнему стоявшего боком к забору, раздался громкий женский голос, и мощный рукав огня протянулся в сторону сидящих на заборе неживых врагов. Пламя сшибло нескольких сверху, остальные же остались на своих местах, словно бы и не заметив, что они горят. Да, теперь в этом месте базу русских штурмовали не просто живые мертвецы, а горящие живые мертвецы.

Из дома же в организованном порядке вышли волшебники, как и говорила ректор Марксбургской Академии – как бы её слова не звучали пафосно, но здесь и сейчас вопрос предельно просто, и наглядно: либо драться с одинаковым шансом и погибнуть, и победить, либо погибнуть сразу, выйдя за ворота к ожившим мертвецам. То, что там ждёт безоговорочная смерть, осаждённые видели своими глазами – некоторых из мертвецов ещё прошлым вечером видели живыми и не желающими эвакуироваться. А вот теперь они уже стоят в рядах мёртвых, штурмущих русский штаб.

Волшебники стояли в полный рост и поливали огнём своих заклинаний лезущие через кованый увитый хмелем забор орды противника. Перед воротами высился уже натуральный вал из копошащихся однажды умерших тел, которые всё ещё не потеряли желания добраться до своей цели.

Слева и справа нападающие волны почти уже перехлестнули на территорию штаба, но пока сдерживались чарами немцев. Выстрелы из автоматов наносили мало урона противнику, если только не стрелять в упор, но памятуя о вчерашнем инциденте с караульными подходить к ним русские не стремились. Зато спаренные пулемёты бтра косили нападавших, натурально, как траву.

– Тевтон Климу, Тевтон Климу, приём, – рация командира заговорила голосом командира эвакуационной группы.

– Тевтон на связи! – отозвался тот, отвлёкшись от стрельбы по ходячим мертвецам.

– Слышу, у вас жарко, две коробочки заходят на площадь, остальные следом, цели указать сможешь?

– Дай мне минуту.

– Принял, конец связи.

В любой другой ситуации Тевтон воспользовался бы просто ракетницей, но во-первых, город по-прежнему скрывал туман, и потому был риск, что её не заметят. А во-вторых, у него в распоряжении были волшебники, способные устроить такое фаер-шоу, что и сквозь туман будет видно.

Сейчас как раз ещё раз волны противника вновь начали перехлёстывать через забор со стороны площади, их и попросил Тевтон поджечь, хорошо поджечь.

Бмп заходили на площадь на скорости, зная, что на другом её конце уже кипит нешуточный бой, достойный Джорджа Ромеро. В тумане можно было бы сориентироваться на тепловизоры, но в них не было никакого толка – противник был ровно той же температуры, что окружающий их туманный город.

И вот полыхнуло зарево, сначала одно, после – второе. Пламя выхватило из тумана человеческие силуэты, которые, казалось бы, совсем не замечали столь яркого и очень горячего огня, который их объял. И бмп выстрелили, по очереди.

Мощные взрывы разметали кучи перебравшихся через забор мёртвых тел. Бронемашины зарычали и двинулись к воротам, обходя с двух сторон фонтан в центре площади, а в это время с центральной улицы уже заезжала колонна остальных автомобилей с бронетранспортёром во главе.

Шедшая первой бмп зацепила что-то в тумане, смяла это и переехала. И буквально через несколько мгновений мертвецы, до этого неумолимо лезшие на позиции живых, остановились. Остановились разом и попадали на землю прямо там, где их застал этот момент.

На площадь, лязгая металлом и грозно рыча, заезжала русская техника.

****

(21 августа)

За ночь прибывшие силы Бундесвера с приданными им русскими наёмниками и местной полицией оцепили магическую часть Байрсброна. Первое кольцо оцепления охватывало исключительно магические кварталы, чтобы ни туда, ни оттуда никто не мог пройти, кому проходить не дозволено. Второе же кольцо было уже внутри, оно окружало периметр площади, на которой стояло захваченное здание лечебницы.

Русских в оцепление не поставили, отведя им роль ударной группы во время возможного штурма – рисковать своими людьми да даже и полицейскими Омару Хемейни не хотелось, непонятно, вообще ради чего, ради каких-то сектантов? А удачно подвернувшиеся русские вполне себе зайдут. Провалятся – не жалко. Выиграют – так под мудрым руководством немецкого турка. Но пока что мудрый немецкий турок отправил основные свои силы отдыхать, планируя с утра собрать совет в штабе и разработать план грядущих действий.

Каких-либо шевелений со стороны террористов не наблюдалось, оттуда вообще почти не доносилось звуков с тех пор, как в третьем часу ночи вокруг них замкнулось кольцо. Лишь когда рассвело, примерно в седьмом часу утра, наблюдатели заметили движение на территории больничного двора, нет, бандиты не выводили заложников на экзекуцию, и не было похоже, что они готовятся к прорыву. Они просто бегали, будто кто-то обнаружил что-то безумно интересное за зданием лечебницы и водили всех туда посмотреть.

Салтыкова разбудили примерно в семь утра новостями из Браубаха. Колонна Клима пробилась, деблокировала осаждённых в штабе русских и лояльных Берлину немцев. Попутно водитель деблокирующей бмп умудрился не заметить в тумане старейшего некроманта Германии, как о ней рассказывали. Эта женщина, по всей видимости, и вела на приступ русских укреплений орду мертвецов. Где она нашла такое количество тел, не совсем понятно, но точно, что некоторые из них были убиты не так давно – в начале ночи, когда кончился ультиматум, выдвинутый Вальдхаузенами, некоторые из лояльных Канцлеру волшебников всё ещё оставались в своих домах, решив никуда не бежать.

И вот простой военный консультант из России, сидевший за рулём своей бронемашины, наехал на старушку, не заметив ту в тумане. Почему она проигнорировала рёв и лязг стали, приближащиеся к ней – история умалчивала. Но факт остался фактом – все многолетние магические знания, артефакты и боевые чары не смогли спасти её жизнь после столкновения с двумя десятками тонн стали и брони. Свят Вениаминович на всё это лишь мрачно произнёс, что нужно соблюдать правила судоходства в оживлённых водах, и уже готов был после этой новости обратно лечь подремать, но тут его снова подняли и попросили срочно пройти в комнату, которую Омар Хемейни назначил штабом.

Войдя, Салтыков узрел крайне мрачного турецкого немца, нервно мрачно ухмыляющегося и раздражённого Хеопса, незнакомого ему, но уставшего, мракоборца в неизменной красной мантии, а также какого-то огромного, комплекцией не уступавшему ему самому, мужчину с рыжей бородой и такого же цвета волосами, заплетёнными в косу.

Четыре пары глаз устремились на него, а потом снова уставились обратно, на стол, посреди которого стояла плетёная корзина. А в корзине лежала голова бородатого смуглого человека.

– Свят Вениаминович, – обратился к нему Омар, – Это у вас в порядке вещей, как я понимаю? – он раздражённо указал на корзину и передал русскому записку.

Тот хмыкнул, раскрыл лист бумаги и прочитал послание от Вильгельма Эрнста, что эта голова некогда принадлежала Али Демиру, что её ему доставили турки в качестве жеста доброй воли, и что он в свою очередь доставляет это Святу Салтыкову.

– Да, герр Хемейни, иногда мы дарим друг другу головы, – совершенно спокойно произнёс глава WC, – Лично мне эта голова не нужна, могу отдать Вам, – он поднял бесстрастные глаза на немецкого офицера.

– Что это за выходка? – процедил тот сквозь зубы.

– Насколько я помню, герр Хемейни, у Вас есть приказ? – улыбнулся Салтыков, оперевшись на край стола.

– Мой приказ заключается в том, чтобы спасти заложников, но сейчас, признаюсь, мне хочется всех вас арестовать и отправить в тюрьму, как поехавших! – буквально выплюнул свою фразу немецкий турок.

– Поехавших надо в лечебное учреждение отправлять, – Свят Вениаминович совершенно спокойно пожал плечами, – Вот эта голова принадлежит лидеру банды, удерживающей нашу лечебницу, и с одной стороны это хорошая новость.

– Жаль, что у нас украли победу, – чуть раздражённо процедил Хеопс, – Я надеялся увидеть этого мудака с головой.

– Да, но что случилось, то случилось, это нынче подарок, – ухмыльнулся Салтыков, глядя на подчинённого.

– Что же, это теперь там все они без руководства? – пробасил рыжий мужчина.

– Ваши люди пропустили под вечер, как они же сами и сказали, каких-то двух мужчин и женщину, – крайне недовольно произнёс Омар, смерив взглядом рыжего волшебника, – Или это Ваши переговорщики?

– У нас не было людей, чтобы полноценно обеспечить блокаду территории, – пробормотал, опустив глаза в стол, мракоборец.

– Зато теперь есть, – сказал Хемейни, обведя собравшихся вокруг стола взглядом.

– Предлагаю отправить переговорщиков, – произнёс Салтыков.

– Я думал, Вы будете рваться в бой, – усмехнулся немецкий турок.

– Мы можем пойти на приступ, но какой в этом смысл, пока там заложники? – покачал головой Хеопс, – Я согласен со Святом Вениаминовичем, нужны переговоры.

– Насколько я понимаю, отступать им некуда, – пробасил рыжебородый, – Даже во Франции от них попытались откреститься.

– В целом, передать им автомобили для выезда, идея неплоха, – пожал плечами Свят Вениаминович.

– Я понимаю, к чему Вы клоните, но это опасно, – ответил ему Омар, – Особенно, если они захотят взять с собой заложников.

– Ну, я не питаю иллюзий, что они идиоты, – глава WC огладил бороду, – Они же понимают, чем закончится их выезд из лечебницы без заложников.

– Значит нужно формировать переговорную группу, – Хемейни посмотрел на рыжебородого мужчину, – Герр Церинген, мне сказали, что Вы уже занимались этим.

– Да, – тот кивнул, – Но мы не преуспели в этом. В течение часа будет подобрана новая группа.

– Нам для начала туда надо отправить кого-то с целью узнать, а хотят ли они вообще переговоры?

– Да, всё будет… – Виктор Церинген хотел ещё что-то сказать, но позади Салтыкова раздался резкий хлопок, комнату заполнил сизый дым и запах тлена. Стало чуть холоднее, все резко обернулись на то место, где стоял невысокий человек в рогатом шлеме и кольчуге с размалёванным охрой под череп лицом. В одной руке он сжимал круглый щит, где на чёрном поле был изображён белый рогатый череп, другую руку положил на рукоять кривого меча, заткнутого за кушак на поясе.

Он злобно посмотрел на собравшихся, а после, увидев Свята Вениаминовича, с криком на совершенно непонятном наречии преклонил колено и протянул тому свиток. Русский удивлённо хмыкнул, шагнул вперёд и забрал его. После этого странный человек рассыпался прахом на пол комнаты.

– Герр Салтыков, – по голосу Омара Хемейни было понятно, что тот на грани бешенства, – Что это было?

– Герр Хемейни, это была, похоже, почта, – Виктор Церинген смотрел, как русский разматывает свиток и читает, что там написано. И как он мрачнеет по мере прочтения, – Я понимаю, что это прозвучит экстравагантно, но таков в нашем сообществе, раз уж Вы к нему прикоснулись, способ передачи писем.

– А это был что, почтальон? – немецкий офицер всё ещё сдерживался, чтобы не взорваться.

– У нас, у европейских волшебников, – Виктор говорил спокойно, было видно, что он подбирает слова, – У нас есть такие существа в услужении, как домовые эльфы. Так вот, иногда они могут доставлять послания от одного человека другому, – он посмотрел на то, как Салтыков сминает бумагу в руке, и что она от этого рассыпается прахом, – Возможно, у русских также есть существа, которые могут среди прочего доставлять послания от одних волшебников к другим.

– Герр Церинген, – Омар глубоко вздохнул, – Я понимаю, что вы все здесь сектанты, и мне, в сущности, наплевать, я пришёл сюда людей спасать, – он ткнул пальцем в грудь Виктора, – Но, пожалуйста, не лейте мне в уши ту дурь, которая у вас плещется в голове.

Салтыков увидел, как Церинген начал закипать и багроветь. В целом, подумал русский, тут бы даже обошлось без каких-либо заклинаний – цаубер просто бы сел на кайнцаубера и раздавил его с большой долей вероятности.

– Хватит уже, – Свят Вениаминович потёр глаза и опёрся руками на стол, – Мне нужно срочно отбыть повидаться с роднёй. В моё отсутствие нашей группой будет командовать Хеопс, он будет отвечать полностью за все вопросы.

– Надолго? – спросил тот, пока остальные удивлённо глядели на главу WC.

– Обычно пара часов, – тот пожал плечами, – В любом случае, сдаётся мне, ничего важного до полудня происходить не будет.

– А если они сложат оружие до полудня? – спросил Хемейни.

– Тогда я вам тут точно не нужен буду, – улыбнулся Салтыков, – Но вопрос крайне важный, так что не могу оставить без внимания.

– Простите, герр Салтыков, – Виктор внимательно посмотрел на него, – Из Байрсброна сейчас нельзя мгновенно переместиться ни одним известным магическим способом. Как и в него.

– Буду знать, но это не помешает моему свиданию с родственниками, – снова улыбнулся русский, – Можно, я не буду Вас посвящать в детали, герр Церинген?

– Да, я просто предупредил.

– Ладно, следующая встреча через час, жду от герра Церингена состав переговорной группы, – недовольно сказал Омар и хлопнул в ладоши.

Остальные мужчины согласно кивнули, и направились на выход.

1 – Magistratus ex machina – отсылка на deus ex machina– неожиданную развязку трудной ситуации с привлечением внешнего, ранее не действовавшего в ней фактора, например, чудесное спасение героев.

2 – Особая воздушная служба – специальное подразделение вооружённых сил Великобритании, являющееся образцом для подразделений специального назначения во многих других странах по всему миру.