Текст книги "Я, физрук: экзаменатор (СИ)"

Автор книги: Максим Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9

Глава девятая, в которой мы гудим дружной компанией, я беседую с директором, начинаю новую учебную неделю и сталкиваюсь с очередными проблемами.

Весь остаток дня я не покидал своей комнаты. Меня никто не вызывал, крыло, в котором я проживал, пребывало в относительной тишине. Хотя периодически появляющийся Пиви сообщал, что вся Школа уже гудит, обсуждая мое триумфальное возвращение. Этажи, где располагались ученические спальни, игровые комнаты, гостинные, шумели как растревоженный улей. Виданое ли дело, почти никто из учащихся не отправился на выходные в Самервилль, предпочтя остаться в стенах школы и лишний раз перетереть о моих подвигах. Четверка вернувшихся из логова ведьм школяров на некоторое время стала объектом самого пристального внимания со стороны остальных. Эти паршившцы даже почти сравнялись со мной по популярности! Значит что? Значит, скоро меня опять вызовут на ковер к Дуплусу.

Ну а пока я посвятил свободное время себе, любимому. Как следует вымвлся, наконец-то побрился, переоделся в чистую одежду и расчесался. Словом, опять почувствовал себя цивилизованным человеком. Пиви, как и обещался, привел мои вещи и школьные принадлежности в полный порядок. Моя комната сверкала чистотой. Ни пылинки ни соринки. Блеск. Где-то часа в три пополудни идилию мой спальни нарушил гнусавый голос, возвестивший из пустоты, что меня ожидают в кабинете директора. Ну вот, что я говорил? Пойду сдаваться. Точнее, принимать капитуляцию. Если ушлый старикашка думает, что я буду извиняться за проступки своих учеников, то он глубоко заблуждается. Ещё посмотрим, кто перед кем на пузе будет ползать.

Я шагал в кабинет начальника Школы с высоко поднятой головой, одетый в лучшую одежду, благоухающий и свеженький как огурчик. Малосольный, хрустящий, под водочку... Эхма, быстрей бы вечер! Попадающиеся мне на пути ученики во всю таращились на меня, как на поп-звезду, переглялывались и восхищенно шептались. Из доносящихся до меня разговоров я понял, что все решили, будто я иду "драть задницу Дуплусу". Я благосклонно улыбался детворе. А они, девчонки и мальчишки, с обожанием смотрели мне вслед. Почему бы и нет? Думаю, я не самый плохой пример для подражания местной молодёжи.

Дойдя до кабинета главнюка, я чинно постучал и толкнув двери, вошел, уже внутри услышав каркающий голос, проскрипевший "войдите". Дуплус был один. Такой же бородатый, благообразный и тухлый, каким я его и запомнил. Он сидел в своем кресле, за столом, грея свои древние, заставшие динозавров кости. Камин жарко полыхал, разгоняя пропитывпющий камни замка холод. Я не церемонясь уселся во второе кресло напротив стола и сложил руки на животе. Изгонул бровь и сказал:

– И я вас очень рад видеть, директор. Помните, что я заявлял о своей невиновности? А еще я сказал, что обязательно вернусь. Неужели вы не рады?

Директор показательно закряхтел, запыхтел, заперхал, пойдя красными пятнами. Он явно не знал, куда деть свои иссохшие клешни и стыдливо отворачивал от меня морду. Какого тогда рожна было меня вызывать? Сыграть в нарды? Наконец он отважился поднять на меня свои бесстыжие зенки и, добавив в голос драматизма, скорбно проговорить:

– Увы, увы мне, профессор Даркен! Поддался я черным слухам и сплетням, каюсь. Как есть каюсь! Но, замечу, что в глубине души я всегда знал, что вы невиновны. Всегда! Но и вы меня поймите, я отвечаю за множество детей, в школе сотни учеников... А обстоятельства складывались так, что я был вынужден принять меры. Ошибочные, да, но тем не менее! И я, разумеется, просто счастлив, что ваше честное и благородное имя оправдано. Я по-прежнему горжусь, что вы работает в нашем коллективе.

Как поет, как поет, заслушаешься! Я, улыбаясь, внимал заслуженным дифирамбам. Какой я, оказывается, классный парень. Да и черт с ним, не хочу я излишне обострять ситуацию с этим дедком. Тем более, что он, похоже, и впрямь рад меня видеть. Странно это все, очень странно. Но я постараюсь извлечь пользу из нынешнего положения. Будем ковать, пока горячо, и пока директор готов идти на определенные уступки.

– Я понимаю, сэр, я все понимаю. Я не держу на вас зла. Надеюсь, преподавательский состав придерживается вашего мнения относительно моей персоны...

– Несомненно, дорогой профессор, несомненно. Вас все очень любят и ценят! Все гордятся...

Поморщившись, я оборвал его на полуслове.

– Надеюсь, я полностью восстановлен в должности на прежних условиях с сохранением всех привилегий и оклада?

Кашлянув в сухой кулак, Дуплус потянулся к стоящему на столе кувшину и залил в пересохшую глотку полстакана воды.

– И даже более ээээ.... Того. Более того, я готов повысить вам жалование.

– Не стоит, любезный директор, не стоит, – я решил быть милостивым, отчего хитрый старикашка, знающий счет деньгам, сразу повеселел. – Вы премного обяжите меня другим.

– Чем же? – насторожился Дуплус, моментально превращаясь в пронырливого бизнесмена.

Я закинул ногу на ногу и выразительно посмотрел на него.

– Конечно, более всего меня интересует информация. Я вам до зарезу нужен в качестве преподавателя. Это ясно. Полагаю, открыть мне имя доносчика, который видел меня в ночь накануне убийства бедняги Ипахондрия, вы откажетесь...

Дуплус опять закряхтел, несколько раздражённо закопошившись в кресле. Я усмехнулся:

– Не напрягайтесь, я знаю кто это. Я понял, кто работает на Горация Простатуса, который сообщает вам о каждом моем шаге.

Покраснев, как помидор, Дуплус вновь стыдливо отвел глаза в сторону, гадая, блефую я или нет. Я продолжал:

– Мне нужны дополнительные ресурсы для улучшения уровня образования. Спортзал. Я не могу проводить дополнительные занятия по физкультуре в зимний период на улице. Мне нужен большой и просторный зал. И мне начхать, что там на данный момент находится, склад, салон дамского белья или столовая. Есть у вас что-нибудь на примете?

Директор на несколько секунд задумался. С некоторыми сомнением он проговорил:

– Хммм, в принципе, в принципе, профессор, я не против... Даже более того, мне отрадно видеть, что вы не потеряли страсти к преподаванию. Хм... Так о чем это я? Ах да, зал для ваших диковинных занятий! Есть, есть один такой, правда...

– Он в чьем-то ведении? – догадался я.

– Подходящая вам комната располагается на первом этаже в западном крыле школы. Фактически она пустует. Но закреплена за профессором Каменикусом. Он изредка использует эту комнату для практических занятий. Если сможете его уговорить уступить ее вам...

Хитрый старый лис, и тут норовит чужими руками жар загрести! Дескать он мне навстречу идет, но вот договариваться на последней стадии придётся мне. Да и хрен с ним.

– Прекрасно, – сказал я. – Главное, что вы не возражаете, а с Каменикусом я найду общий язык.

Последние слова я произнес с некоторой угрозой, отчего Дуплус невольно поёжился. Он отрыл рот и снова его закрыл. Я выжидающе приподнял брови.

– Хотел поговорить с вами еще кое о чем, профессор... По школе поползли странные слухи, один другого противоречивее. Что-то о том, что этой ночью вы побывали в Черной Усадьбе.

– Неужели вы так мало об этом знаете? – я мило улыбнулся. – В жизни не поверю, дорогой директор. Да, побывал, и вытащил из лап ведьм своих учеников, которые попали к ним в пасть. В построенную ловушку. И опять таки не без помощи определённых сил, что весьма вольготно орудуют в вашей, вашей школе, уважаемый директор!

Я решил немного повысить ставки. Пусть директор со своей кликой поломают головы. Вдруг я знаю больше их? Думается, Дуплус уже и сам догадался, что в Колдовгасте появилась еще одна, третья сила, которая не подчиняется никому и плетет свои собственные интриги. Дуплус снова покраснел. Но мне было ничуть не жаль его.

– Эээ... Не находите, что поступили несколько опрометчиво? Я, конечно, ценю ваше искреннее рвение защищать детей, но... Ведьмы! Следовало предупредить меня. Возможно, понадобилась бы помощь кого-то из законников или Совета Магов...

– Я Геральт Даркен, профессор и магистр магии, преподаватель по Защите от Тёмных сил и волшебник первого ранга, – выпрямившись в кресле, отчеканил я, сверкая глазами. – Думаете, мне нужна чья-либо помощь? Помощь скоро понадобится другим.

На этот раз Арчибальд Дуплус побледнел.

–

Вечером я созерцал праздничный стол. Пиви расстарался на славу. Отличной закусью мы были обеспечены на неделю беспробудной пьянки. Осталось только расставить на свободных местах бутылки с охлаждённой самогонкой. Я приоткрыл окошко, впуская в комнату свежий морозный воздух, поставил вокруг стола дополнительные, так же притащенные эльфом стулья. Нетерпеливо посматривал на часы. За окном уже давно стемнело, гомонящая школа постепенно смолкала, а я поджидал гостей.

Первым явился прижимающий к груди, словно младенца, торбу с бутылками, Герман Бухольц. Трезвый, подтянутый и бодрый. Мой наказ завязать на время с выпивкой он воспринял буквально. За что честь ему и хвала, сегодня наверстает упущенное. Обнявшись, мы быстренько расставили бутылки. Хлопнув воздухом, материализовался Пиви. Жадно поглядывая на ломяшийся стол, он довольно посмеивался. Отлично, у всех хорошее настроение. А пить под хорошее настроение удовольствие вдвойне.

Чуть погодя в комнату ввалился ревущий как медведь Якоб Тварина, не преминувший в который раз помять мне ребра. Практически сразу за ним в двери вежливо постучали и я, приветливо и радушно улыбаясь, впустил нашего последнего участника – инструктора по чаролету Аларика Юнкерса. Все, все в сборе! Можем начинать. Под шутки и прибаутки мы расселись за столом и я твердой рукой наполнил стаканы.

– За что пьем, дружище? – уже неплохо изучив мои привычки, осведомился Тварина, аппетитно хрустя пучком зеленого лука.

Я даже встал с кресла и обвел собравшихся теплым и благодарным взглядом. Что я могу сказать этим парням? Только...

– Сдесь собрались мои друзья. Настоящие друзья. Которые никогда во мне не сомневались и всегда готовы прийти на выручку. Без вас я мало чего стою. Вы лучшее, что есть в Кодовгасте. Я пью за вас. Поехали!

Лицо Бухольца непроизвольно сморщилось. Будь он уже под мухой, разрыдался бы как дитя. Мы чокнулись, выпили, закусили и я начал рассказывать о своих приключениях, обо всем, что произошло со мной за последнюю неделю. О встрече с Симулом, о тюремном заключении, о столкновении с ведьмами и о том, как я обвел вокруг пальца Верховную. Меня слушали, охали, ахали, восторгались. Правда Тварина, хохоча и веселясь от все широты своей необъятной души, во всеуслышание заявил, что я не все договариваю, и что с Вальпургией у меня все-таки что-то было! И чем больше я отнекивался, тем более он убеждался в своей правоте, заражая своей уверенностью остальных. Поначалу несколько стесняющийся столь шумного общества, как наше, Аларик, вскоре распробовал самогон, и уже хохотал наравне со всеми. Нам было весело и хорошо. Душевно сидели. И хотелось, чтобы этот вечер не кончался.

Я не стал выносить на всеобщее обсуждение свои очередные догадки, домыслы и предположения. Просто не захотел. Мы собрались не для того, чтобы забивать голову очередными вопросами и подозрениями. Конечно, добрая попойка всегда предрасполагает к решению большинства проблем, но иногда о них хочется просто забыть. Хотя бы на время. Поэтому я с удвоенным возмущением отбивался от колких нападок Тварины и продолжал уверять, что знать не знаю, что главная ведьма прячет в панталонах.

Короче, гудели мы до самого победного конца и разошлись далеко за полночь. Ну как разошлись... Покачивающийся, как моряк на палубе попавшего в шторм корабля Тварина вынес на закорках потерявшего сознание Бухольца. Пиви, чей нос светился в темноте, вызвался проводить уже не понимающего где он находится Юнкерса в его комнаты, ну а я, сам на последнем издыхании, скинул обувку, дополз до кровати и вырубился. Проняло даже меня!

Спал я, как самый честный и совестливый человек в мире, без снов и пробуждений. Очухался, когда за окном светило холодное декабрьское солнце, а на часах натикало одиннадцать. С трудом оторвал гудящую голову от подушки и протянул руку к предусмотрительно поставленному рядом с кроватью графину с огуречным рассолом. Жадно выпил половину и облегчённо опрокинулся на спину. Ух, отлично посидели... Если меня слегка колбасит, то представляю в каком состоянии остальные. Хорошо, что сегодня выходной.

Остаток дня провел в праздном ничегонеделанье. А что, имею право. Я угробил за последние дни кучу нервов и сил. И неизвестно сколько ещё потрачу, стараниями своих явных и неявных недругов. Когда заявил Дуплусу, что знаю, кто постукивает на меня, разумеется, блефовал. Но сейчас, при более спокойном и зрелом рассуждении, мне стало казаться, что истина где-то рядом. Совсем-совсем близко. Отчего-то мне показалось, что я почти нащупал хвост работающего на Простатуса негодяя. А ведь и вправду... Когда из школы исчезли четверо учеников, Дуплус рвал и метал, но он НЕ ЗНАЛ, куда именно они запропастились. А ведь, насколько я понял, записку, заботливо положенную в учебник Грубуса, видели все мои ученики. Один из которых был агентом жирного лекаришки. И если до последнего момента Дуплус со товарищи ни о чем не знали. Значит... Значит этот некто просто не успел им все передать из-за нехватки времени, потому что отправился в числе вызвавшихся с Грубусом добровольцев в Черную Усадьбу! То ли хотел лично на все посмотреть, то ли просто в очередной раз выслужиться перед хозяевами, не знаю. Но он точно был среди четверки угодивших в плен к ведьмам школяров. Рамси отметался сразу. У него по-любому было время обо всем доложить. Что ему стоило сначала оповестить о записке Простатуса, а только потом прилюдно ее обнародовать? Остаются трое. Стинг, Торчел и Фемус. Так кто из них?

Я усиленно задумался, да так, что еще тяжёлая с позмелюги голова затрещала, как тонкий лед под весом вступившего на него мамонта. Фемус? Нет, не думаю. Я помнил слышанный мной разговор за стеной. Разобрать было сложно, звуки искажались, но точно могу сказать, что человек разговаривающий с Айболитом не был девушкой. Голос принадлежал парню. Итак, всего двое. Стинг или Торчел. Люциус, произведённый при моем участии в старосты, неплохой, в общем, малый. Или же угрюмый, нелюдимый Стинг, дружащий исключительно с Грубусом. Сам то Рамси при ближайшем знакомстве окашался не таким засранцем, каким изо всех сил себя изображал. Но Стинг. Признаться, в этом парнишке я всегда чуял что-то дурное.

Итак, возможно, Генри Стинг. Худой, белесый, с вечно блестевшими глазами завзятого курильщика травки. С на редкость хреновым досьеив портфолио. Впрочем, опираться на внесённые в классный журнал характеристики моих учеников все же не стоило. Они там все, если верить написанному, ушлепок на ушлепке и ушлепками погоняют. Ан нет, мои ребята не хуже признанных отличников и хорошистов. Они просто другие. Но вот Стинг... Мог ли он затаить на меня обиду настолько, что стал трезвонить Простатусу? Или он уже не первый год доносит ему обо всем, что происходит среди школьников? Или же его завербовали непосредственно для наблюдения за мной? И что могли ему посулить? Возможно, узнав это, я пойму и причину.

Черт, неужели я опять окажусь прав? И хотя бы одной проблемой у меня станет меньше. Но мне нужна доказательства. Весомые. Мне нужна хитрая ловушка, чтобы точно вывести предполагаемого предателя на чистую воду. И в этом деле мне понадобится помощь. Того, кому я стопроцентно доверяю. Нужно только тщательно все взвесить. Чтоб уж ударить наверняка, чтобы лиходей не смог отвертеться.

–

В понедельник я отправился в класс. Наступала новая учебная неделя. Я провел довольно своеобразные каникулы и мне не терпелось заняться своей, уже ставшей привычном в этом мире работой. Когда я вошёл в кабинет по Защите от Темных сил, меня уже ждала вся группа. Все одиннадцать человек. Небывалый случай! Не успел я съязвить по этому поводу, как при моем появлении школяры дружно вскочили на ноги и начали громко аплодировать, радостно меня приветствуя. Я прошел к своему столу, сопровождаемый овациями и чувствовал как моя рода расплывается в невольной улыбке. Так меня еще нигде не встречали. Это дорогого стоит, скажу я вам.

Заняв свое место, я жестами усмирил поднятый детворой шум и раскрыл школьный журнал. Воцарилась тишина, все неотрывно смотрели на меня, словно видели впервые в жизни. Я невольно откашлялся и чуть хриплым голосом сказал:

– Спасибо. Спасибо за все, ребята. Я тоже рад видеть вас, оболтусы и разгильдяи. Но если вы думаете, что смогли серьёзно подлизаться ко мне, то спешу вас разочаровать. Я ещё спрошу с вас за пропущенную неделю!

В ответ я увидел довольные наглые ухмылки. Неужели они готовы стерпеть любое наказание, лишь бы вновь возобновить наши уроки? Значит, не такие они пропащие, эти мальчишки и девчонки. Я выдвинул стол и привычным жестом извлек холодненькую бутылочку свежего эля. Фридрих Штрудель поднял вверх большой палец. Я показательно вздохнул:

– Штрудель, мне уже некуда ставить тебе оценки. Если директор пролистает журнал, он решит, что ты золотой медалист и состоишь не в той команде!

Ученики дружно захохотали. Я, покачивая головой, сообщил:

– Директор Дуплус пообещал нам выделить большой зал для занятий физкультурой и САМВеПом. Так что зима не будет помехой на пути к самосовершенствованию. Все рады, надеюсь?

За исключением неуклюжего увальня Станкевича, который любые повышенные нагрузки воспринимал в штыки, все довольно загалдели. Йохан же, на мой взгляд, стал ещё шире, с тех пор, как я видел его в последний раз. О чем я не преминул ему сообщить, добавив, что по нему турник давно плачет. Новый взрыв хохота. Никто из них пока не знал, что такое "турник", но наверняка все решили, что это какая-то весьма забористая штука типа кросса и отжиманий.

Так, посмеиваясь и переучиваюсь, мы и провели целиком первый урок. Я просто наслаждался общением с детьми, они же, соскучившись по моему остроумию, не сводили с меня обожающих глаз. Наверняка Рамси с Торчелом уже по десятому разу пересказали остальным, как я бесстрашно заявился в ведьмино логово и облапошил Верховную ведьму. Так рождаются легенды. Балагуря и посмеиваясь, я исподволь присматривался к Генри Стингу. И мне показалось, что я начал замечать в его поведении то, на что раньше не обращал внимания. Или я теперь просто внушаю себе это?

Он так же, как и другие, смеялся, подтрунивал над Грубусом, смотрел на меня. Но иногда на его лицо набегала какая-то тень. Словно что-то нехорошее и темное всплывало в его мозгу, заставляя замыкаться в себе и тоскливо смотреть по сторонам. Эта тень быстро уходила и он опять становился самим собой. Злоба, какая-то затаенная злоба жила в этом парне. На кого он злился? На меня, на своих одноклассников? Или на себя, потому что вынужден делать то, что ему не больно нравится? Я этого не знал. Да и не мог судить наверняка. Возможно, я вообще ошибаюсь по всем фронтам. Возможно.

Когда прозвучал звонок и я милостиво всем разрешил выйти проветриться, в классе осталась одна Венера Фемус. Кусая губы, потеряв свою обычную самоуверенность она нерешительно глядела то на меня, то в парту и глубоко вздыхала. Пока я не выдержал и не проворчал:

– Фемус, от твоего пыхтения у меня начнется несварение желудка. Ты хотела со мной о чем-то поговорить? – я открыл бутылочку и хлебнул эля. Штрудель наловчился накладывать на бутылки заклятия заморозки и даже спустя несколько часов напиток оставался холодным и освежающим. Способный малый, может, стоит его привлечь к процессу производства и розлива самогона?

– Профессор Даркен, – нервно начала девушка, бросая беспокойные взгляды на закрытые двери, словно опасаясь, что нас подслушивают или кто-то вернется преждевременно. – Вы правы. Мне нужно с вами поговорить.

Я, наслаждаясь каждым глотком, допил бутылку, положил руки на стол и строго сказал:

– Надеюсь это не то, что обычно обсуждают со своими родителями, типа случайной беременности или... Что, правда что ли?!!

Венера вспыхнула и зачастила:

– Нет, нет, как вы могли подумать! Я вообще... И... Словом, я совсем о другом!

Я облегченно выдохнул. Фуух, а то ведь только таких новостей мне не хватало. Я смягчил тон:

– Ну ладно, время-то идет. Что там у тебя стряслось?

– У меня проблемы, учитель, – Венера чуть не всхлипнула. Я насторожился.

– Что происходит, Венера?

– Я начала видеть странные страшные сны! – решившись, выпалила она. Я похолодел. – В этих снах какой-то человек угрожает мне. Угрожает расправой, если я не буду выполнять его приказы. И поверьте, это не бред. Эти сны настолько реальны, что просыпаясь, я думаю, что они продолжаются.

Я неуверенно почесал в затылке. Сны? Может, виной тому половое созревание?

– И... Что же хочет от тебя этот человек из кошмаров?

Венера сжалась в комочек и жалобно посмотрела мне прямо в глаза. Прошептала:

– Он требует шпионить за вами. В противном случае обещает мне лютую смерть. Я боюсь, очень боюсь, учитель...

– Ммм... Может тебе стоит поговорить со школьным психологом? Или там профессором Фьючер? Область ее познаний должна по идее граничить...

– Вы же преподаватель по Защите от Тёмных сил и заклинаний! – со слезами воскликнула девушка. – Помогите мне...

Я, икнув, ошарашенно смотрел на нее. Кажется, у меня начинаются новые проблемы.