Текст книги "Я, физрук: экзаменатор (СИ)"

Автор книги: Максим Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4

Глава четвертая, в которой я встречаюсь с Якобом Твариной, узнаю последние новости из Школы, меня допрашивают, я преисполняюсь надежды вырваться на свободу и получаю сокрушительный накаут!

Остаток субботнего дня прошел в полезных занятиях физкультурой и развивающих играх в картишки. После того как я понял, что не в зуб ногой в местный аналог подкидного дурачка, предложил сыграть всем в пьяницу. Игра была простейшая, даже примитивная, всем понравилось. День перешёл в вечер. На ужин добряк Скалозуб приволок гречневой каши с теплым слабеньким чаем. М-да, что такое чифир тут явно не знали. Вечер обратился ночью. Такой же как и предыдущая. Разве что на этот раз я спал гораздо крепче. Или начал привыкать, или от недосыпа.

Воскресенье я встречал в приподнятом настроении. Мне даже немного завидовали. Но я царственно пообещал сокамерником, что после сегодняшнего дня мы заживём на неопределенный срокипочти как люди. Братва оживилась и ожидала моей свиданки ничуть не меньше меня.

– Анатолий Александрович, табачку бы надыбать, – уже в который раз подкатывал ко мне Табакерка.

Пришлось снова заверять его, что сделаю все, что в моих силах. В итоге, когда ближе к обеду за мной явился Скалозуб и позвал на выход, меня провожали чуть ли не со слезами на глазах, махая платочками.

Комната для встреч с заключенными находилась в этом же крыле, только на противоположной стороне. Большая, просторная, разделенная на две части толстой железной решеткой. Никаких стульев и отдельных кабинок. В решётках на определённом расстоянии друг от дружки были вырезаны небольшие окошки на уровне лица.

В комнате кроме меня уже находилось двое заключенных. Какой-то старикашка и нервного вида молодчик. Скалозуб указал мне подойти к решётке, что я, звеня цепью вновь надетых на меня кандалов, и сделал. На той стороне отворилась входная дверь и в комнату вошли посетители. Дородная женщина в хорошей теплой одежде, представительного вида мужик, не иначе как адвокат и... Огромный, лохматый, бородатый, с накинутой на могучие плечи шубой мой друг Якоб Тварина. Скалозуб смерил внушительную фигуру профессора по изучению Волшебных тварей уважительным взглядом и отошел в сторону, не мешая нам.

Я, не удержавшись, просунул руку в окошко и подбежавший Якоб сильно ее стиснул, едва не раздавив мне косточки. Проклятье, да я чуть не прослезился, увидев его мясистую грубую рожу!

– Дружище! – отпустив мои бедные пальцы, Тварина смахнул с глаз слезинку и, повернувшись к бигфуту, что-то сказал на гортанно-ворчащем наречии. Скалозуб, явно не веря своим ушам, выглядел удивленным. Затем, с ещё большим уважением во взгляде, он кивнул и отошел еще дальше.

– Якоб, не буду врать, сказав, что чертовски рад тебя видеть, – я во все глаза смотрел на своего товарища и коллегу.

– Еще немного, и ты станешь похожим на меня! – натянуто рассмеялся Тварина, поглаживая черную бороду. Я машинально коснулся небритой щеки. Да уж, скоро стану походить на уличного бродягу. – Как ты, Геральт? Держишься?

Я с бравадой повел плечами, облокачиваясь о поперечный прут решетки.

– Ты знаешь, жить можно везде. А там, где я оказался, не так все плохо. Здесь есть места и похуже.

Тварина, с тревогой рассматривая меня, кивал.

– Если тебе что-то нужно, только скажи. Я все достану. Из того, конечно, что можно передать.

Я оглянулся по сторонам и наклонился к нему.

– В первую очередь деньги. Я не знаю, сколько мне тут еще куковать, так что они точно не помешают. Я уже начал налаживать здесь кое-какие связи, но смазать из совсем не помешает.

Тварина грячо закивал и перешёл на шёпот:

– Я уже принес. Знал, что понадобятся. Хотел протащить бутылку самогона, но на входе меня прошмонали и никто из сотрудников не поверил, что это можно пить. Решили, что в бутылке алхимическое зелье , разъедающее оковы!

Я негромко рассмеялся.

– Я еще собрал мешок гостинцев, Пиви помог. Сказал, что лучше всех знает твои вкусы! Тебе привет от него. Кстати, в мешке найдёшь подарок от Бекиша, не удивляйся.

Я был готов его расцеловать. Снова крепко сжал лапищу Тварины и сказал:

– Спасибо, друг, спасибо... Что мои ученики? Что в Школе? Расследование то хоть идет или меня заочно записали в душегубы и все в этом поверили?

Тварина выпрямился во весь гигантский рост, закряхтел, затем наклонился ко мне и тихо заговорил:

– Твои ученики показали характер, Геральт. Узнав о случившемся, они ни на йоту не поверили в бредни о том, что это ты убил несчастного мальчишку! Чуть бунт не подняли, представляешь? Требовали немедленно тебя освободить и грозились устроить бойкот учёбе и объявить голодовку. Начали подстрекать к протестам остальных школьников!..

У меня в горле запершило, когда я произнёс:

– Вот глупые дети... Надеюсь, до крайностей не дошло?

– Я лично с ними поговорил, – усмехнулся Тварина. – Бухольц пока завязал с пьянкой и так же возвал к их разуму. Не скажу, что в их бедовых головушках его в избытке, но нас они все же послушали. Не знаю, насколько хватит их терпения, но часть школы превратилась в пороховой погреб, который того и гляди рванет! Ты стал весьма популярен у детворы, друг мой.

Я прикрыл глаза. Кто бы знал, как много значили для меня эти новости. Сам не ожидал, что настолько много.

– А так в Школе все по-прежнему. Ну, за исключением того, что директор явно раздосадован произошедшим. Твои ученики вернулись к прежнему режиму обучения. Все готовятся к Новогодним торжествам. Тело Симула отправили домой. Не знаю, как Дуплус будет выворачиваться в разговоре с его родителями, но это его проблема. А теперь расскажи мне, Геральт, как ты вляпался в это тролличье дерьмо?

Вздохнув, я начал рассказывать. Тварина слушал очень внимательно, не перебивая. Мы разговаривали вполголоса, склонившись близко друг к дружке. Когда я окончил, он присвистнул. Раздался звук, похожий на гудок паровоза. Отделенная от нас несколькими метрами дама, что разговаривала со стариком, бросила в нашу сторону негодующий взгляд.

– Кому-то ты явно поперек горла стоишь, друже, – Тварина заломил косматую бровь. – Я догадывался, что в нашей школе происходит лютая дьвольщина, но чтобы такое?! И как же я был прав на счет убийства Злобнуса! Проклятье, с чем связался наш директор, или с кем?!

– Тише, Якоб. Тише, – я успокаивающе взял его за руку. – Никто не должен догадываться о том, что нам стало известно! Тут везде железо и блокирующие заклинания руны, магическим образом нас не подслушать. Но где гарантия, что тот же Скалозуб, с которым ты так мило поворковал, не слышит похлеще летучей мыши?

Тварина усмехнулся и сказал;

– Скалозуб значит? За него не переживай. Я обменялся с ним парой слов. Можешь на него рассчитывать. У меня тесная дружба с его пламенем. И к тому же слух у снежных людей ничем не лучше человеческого.

– Кто занимается моим делом? Расследование вообще идет? Или мне нужно начинать подыскивать хорошего адвоката?

Тварина поморщился, как от зубной боли.

– К худу или добру, расследование идет очень быстро. С самой пятницы Колдовгаст осаждают толпы законников. Убийством Симула занимается Жерар Терьер. По слухам очень хороший следователь. Честный и неподкупный. Это хорошая, новость.

– Значит есть и плохая? – не спешил сильно радоваться я.

– Ага. Если дойдет до суда, твоим судьей будет Златолюб Корупций. Весьма неприятный тип.

– Судя по имечку, точно. – пробормотал я, судорожно вспоминая, где я уже слышал эту фамилию, причем совсем недавно. – Значит, мне следует ожидать скорой встречи с этим легавым. Жерар Терьер, говоришь? Хм.

Тварина поправил наброшенную на плечи шубу, сунул руку в карман и достал небольшой, но туго набитый мешочек. Быстренько протянул мне. Я моментально упрятал чуть заякнувший мешочек за пазуху. Скалозуб, если что и заметил, виду не подал.

– Время на исходе, дружище, – огорченно пророкотал Тварина. – Ты это... Не унывай. Терьер действительно хороший следователь и не допустит расправы над невиновным. Он уже провел опрос всех преподавателей. Хотел узнать о тебе все. Я был настолько откровенен, насколько допустимо. Теперь ты должен убедить его в своей невиновности. Если он тебе поверит, считай, ты одной ногой на свободе.

Я схватился руками за прутья решетки и торжественно произнес:

– Якоб, я никогда не забуду все, что вы для меня делаете. Клянусь, как только выберусь отсюда, устроим знатный пир. И так же обещаю, что докопаюсь до самой сути того, что происходит в школе. Моим передай, что их учитель обязательно вернется, что мы еще наверстаем в учебе все потерянное время. Так же передай привет Пиви и Бухольцу. И напомни моим оболтусам, чтобы не забрасывали занятия физкультурой и Самвелом. Они поймут, о чем речь. Я вернусь, Якоб. И пусть моим недоброжелателям станет тошно!

Когда время, выделенное для встреч, истекло, мы очень тепло попрощались с Твприной. Выведя меня из комнаты, Скалозуб всчил мне большой, раздутый мешок, жестами показав, что не собирается тащить эту торбу в камеру вместо меня. Я с радостью взвалил на плечо увесистую поклажу. Мое настроение после встречи с Якобом улучшилось. С моими учениками все в порядке, это самое главное. Надеюсь только, что не успеют эти обормоты натворить делов до моей откидки. Теперь бы только найти общий язык с этим Терьером. Судя по словам Тварины, ждать визита следователя стоит со дня на день.

В камеру я вернулся с видом триумфатора и торжественно поставил на стол мешок. В который тут же впились несколько жадных голодных глаз.

– Ну что, братва, – усмехаясь, сказал я. – Посмотрим, что мне передали кореша с воли?

– Ну, Анатолий Александрович, ну ты и хват! – оценив размеры мешка, уважительно присвистнул Копченный, мелкий уголовник, пойманный на провозе незарегистрированных волшебных палочек. Метис, загорелый почти до черна, отсюда и получивший свое погоняло.

– Большому кораблю большое плавание, – сказал я, развязывая мешок. – А ну, братва, принимай гостинцы!

Несмотря на зверовптый и простецкий вид, голова у Тварины варила что надо. И он уложил в мешок именно то, что мне было нужно. Два круга колбасы, пара буханок хлеба, огромный шмат нарезанного сала, вяленое мясо, сыр, лук, морковка, яблоки, сухари. Пучок лучины, мыло, кисет табаку, завернутая в промасленную бумагу трубка. Тёплые шерстяные носки в количестве одной пары. Личный подарок от Бекиша? Для нас это было настоящее богатство. Стоит ли говорить, что мой авторитет среди сокамерников взлетел до небес?

Мы устроили настоящий пир горой. Помня, что впереди еще бесконечность, мы не старались нажраться в три горла, а экономили. Еду поделили справедливо и по понятиям и все остались довольны. Особенно Табакерка, который, лучась от счастья, запыхтел раскуренной трубочкой, устроившись под отдушиной в потолке. Пока шли обратно в камеру, я проверил содержимое мешочка. Он был плотно набит серебряными монетами крупного достоинства. Отлично. Три монеты я отдал Скалозубу, которые понятливый йети спрятал в зарослях косматой шкуры.

После сытного обеда меня потянуло в сон. Растянувшись на жёсткой шконке, я набросил сверху шерстяное одеяло и почти моментально уснул. Проснулся оттого, что кто-то тряс меня за плечо.

– Анатолий Александрович! Профессор! К вам опять пришли.

Я открыл глаза. Меня будил Филин. Возле дверей застыл лохматым утемом Скалозуб, приглашающе помахивая железными кандалами. Опять эти браслеты надевать!

– Что за день такой, никак не дают отдохнуть порядочному человеку, – для проформы ворчал я, натягивая башмаки.

Интересно, кому я на этот раз понадобился? Неужели ко мне приехал сам следователь? Как выяснилось чуть позже, оказался совершенно прав. Бигфут повел меня в кабинет старшего надзирателя, где меня уже поджидал известный в определенных кругах законник, если верить слухам честный и неподкупный Жерар Терьер. В его присутствии Лагер Шнифт вел себя как благовоспитанный послушник церковной школы. Приволок откуда-то для гостя кресло и усадил напротив окна, поближе к камину. Сам стоял навытяжку рядом со столом и, увидев меня, заулыбался во весь частокол неровных пожелтевших зубов.

– А вот и наш почетный гость, так сказать, профессор Геральт Даркен собственной персоной!

Не вставая с кресла следователь изучал меня пристальным, проникающим до самых печенок взглядом. Я отвечал ему примерно таким же. Словно два боксера перед решающим поединком на ринге.

Терьер был примерно моих лет. Худощавый, поджарый, как гончая, с вытянутым, гладко выбритым лицом. Упрямый подбородок, жёсткие скулы, тонкие поджатые губы, суровый взгляд стальных глаз. Одет в добротный камзол черного цвета с серебряными пугавицами. Я был вынужден признать, что мне этот человек нравится. Он был жёстким, решительным, возможно, даже жестоким. Но в его глазах светился ум, а уверенный и независимый вид говорил о том, что он не признаёт никаких авторитетов и никого не боится.

– Добрый день, профессор, – поздоровался следователь. Голос был ему под стать, твёрдый и властный. Но без наглости и выпендрежа. Голос человека привыкшего отдавать приказы и брать ответственность на себя. – Я Жерар Терьер, старший следователь Управления магического закона. Я веду дело об убийстве вашего ученика.

– Рад встрече, – я наклонил голову. Мое сердце встрепенулось. Этот человек не сказал, что ведёт мое дело! Он ведёт расследование убийства. Значит, моя вина ещё под большим вопросом!

Следователь выпрямился в кресле, не сводя с меня испытывающего взгляда. Мне даже стало не по себе. Пожалуй, впервые в этом мире я встретил человека, способного переиграть меня в гляделки! Лагер счел своим долгом немного подобострастно заявить:

– Осмелюсь заметить, мастер Терьер, что профессор Даркен показывает себя в качестве образцового заключённого. Я сразу понял, что с ним проблем не будет!

Вот ушлый сукин сын! Следователь, не обращая внимания на слова старшего надзирателя, сказал:

– Мастер Шнифт, я бы попросил вас на некоторое время оставить нас с заключенным наедине. В интересах следствия конечно.

Разумеется, Шнифт не возражал. Он торопливо сквозанул из кабинета и почтительно закрыл за собой двери. Как видно, этот следак был очень важной персоной в силовых структурах мира волшебников. Когда мы остались вдвоем, он указал на стул хозяина кабинета.

– Садитесь, профессор. Нам предстоит долгая и, надеюсь, плодотворная беседа.

Я осторожно уселся и сложил отягощенные железом руки на коленях. Следователь покосился на мои украшения и покачал головой. Тот час, щелкнув, кандалы растегнулись и упали на пол. Вот так фокус! Говорите, в стенах Железного Черепа не работает магия? Я уважительно склонил голову.

– За этот жест собое спасибо, мастер Жерар. Я весь ваш, спрашивайте.

Терьер откинулся на спинку кресла и сказал:

– Что вы знаете, о смерти вашего ученика, Ипахондрия Симула?

– Только то, что его убили. О чем я узнал не далее чем утром пятницы со слов директора школы, – не задумываясь, ответил я. – Я даже не знаю, как именно был умерщвлен несчастный мальчишка. И я понятия не имею, что он делал в библиотеке.

– А вы, что вы там делали?

– Рылся в старых книгах. – как нечто само собой разумеющееся ответил я. – Я преподаватель, господин следователь. Рыться в книгах и архивах это часть моей работы. Практика и теория.

Терьер холодно улыбнулся. Я не мог понять, верит он мне или нет.

– О вас хорошо отзываются ученики... По большей части. И даже среди ваших коллег настроения на вашей стороне.

– В самом деле? – я прикинулся удивленным. – Не скажу, что у меня складываются прямо-таки дружественные отношения со всеми из руководящего состава школы.

Я решил, что немного правды не помешает. Жерар передёрнул плечами.

– Ну, недоброжелатели и завистники есть у всех, профессор. И если бы я верил слову каждого из них, поверьте, в Железном Черепе уже не было бы свободных камер! И меня не интересуют предвзятые мнения людей наподобие Джонсонов, Хамловски и прочих.

Любопытно, кто эти неизвестные прочие? Хамловски по-моему был одним из дружков Бориски.

– Что вы на самом деле делали в четверг вечером в старой библиотеке школы накануне убийства?

Я уже разинул рот, чтобы повторить свою версию и запнулся. Посмотрел в серые, чуть насмешливые глаза следователя. М-да, и я решил, что смогу так легко обвести вокруг пальца этого матерого пса? Терьер? Скорее волкодав, почуявший запах добычи.

– Слушайте, что я вам скажу, профессор, – Жерар сцепил пальцы на коленке. – Ввиду ваших заслуг и положения в обществе, вы крайне неудобный для меня подозреваемый. Но вся соль в том, что изначально все это гнусное дело с убийством мальчишки началось с вас. Он исчез на вашем уроке. Долгое время руководство школы утаивало этот факт. А потом он внезапно находится! Но , увы, убитым. И опять фигурируете вы. Слишком много совпадений, чтобы ваша связь с Стимулом была обычной случайностью. Если вы хотите помочь себе и следствию, то должны рассказать мне все без утайки.

Я деланно захмыкал, изображая грызущие меня сомнения. На деле же лихорадочно соображал, что еще можно сказать ему. Открыть часть правды, преподнеся под особым соусом?

– Да, не буду вилять хвостом, мастер Терьер. В тот вечер я встречался с моим учеником. Сразу скажу, что до последнего момента я понятия не имел, где он и что с ним произошло.

– Это уже другой разговор, профессор, – сказал следователь, азартно раздувая ноздри. – Продолжаете.

Я рассматривал свои руки. Ладно.

– Симул прислал мне записку, в которой сообщил, что опасается за свою жизнь. Он попросил встретиться с ним в архиве в одиннадцать часов позднего вечера. Разумеется, я пошел! Симул и впрямь оказался там. Мв поговорили с ним, я обещал ему помочь и на том мы разошлись. Мы даже не оговорили время и место нашей следующей встречи!

– О чем вы говорили? – отрывисто спросил Жерар, очень пристально глядя на меня. Я почувствовала себя букашкой под микроскопом

– Он сказал, что сам решил спрятаться, воспользовавшись подвернувшимся случаем. Он считал, что моего предшественника, профессора Злобнуса, убили. И опасался за свою жизнь. Он многое не рассказал. А то, что я узнал, для меня самого было огромным открытием. Больше мы ничего не обсуждали.

Я озадаченно покачал головой и добавил в голос трагизма.

– Знали бы вы, как я теперь корю себя за то, что не уговорил его пойти со мной. Признаюсь, я не очень поверил его словам. Мало ли что взбредет в голову семнадцатилетнему шалопаю! Выходит, я сильно ошибался.

Следователь несколько секунд сверлил во мне дыры своими стальными глазами, затем негромко произнёс:

– Любопытные вещи вы рассказали, профессор Даркен. Когда я узнал о первой смерти в Колдовгасте, то не придал ей особого значения. Я и не занимался тем случаем. Смерть профессора Злобнуса была определенна как естественная. Никакого дела не заводили. Хотя мне ещё тогда некоторые вещи показались странными...

Неужели он поверил? Нет, в принципе я ни в чем и не соврал почти. Просто многое недорассказал, а некоторые слова преподнёс совсем под другим углом. Я старался верить, что следователь все же примет мою сторону. И ещё мне одно очень хотелось узнать. Мой голос приобрел странные безразличные нотки:

– Скажите, мастер Жерар, как умер мой ученик? Что произошло?

Следователь посмотрел на горящие в камине дубовые чурки и сказал:

– Думаю, что вы и впрямь невиновны, профессор Даркен. Либо же вы самый лучший актёр из всех существующих, что вряд ли. Ваш ученик погиб от воздействия одного заклинания. Наверняка, как преподаватель по Защите от Темных сил вы его знаете. Заклинание из разряда запрещённых в практике любого волшебника. Темная Длань.

Конечно, я и слыхом не слыхивал ни о чем подобном, но по моему загривку промчались холодные мурашки.

– Я видел ваши руки, профессор. Понимаете, о чем я? На груди вашего ученика остался отпечаток ладони, как последствие применения этого жуткого заклинания. Он остался на его коже, проникнув через одежду. Рука мужская. Но не ваша. И никого из тех, с кем я успел побеседовать. В этом я разбираюсь, уж будьте покойны. Обычно после применения подобных заклятий, остаётся лишь слабый след, по которому очень сложно определить, кто нанес удар. Но здесь отпечаток очень четкий. Думаю, сам убийца об этом не знает. Как вы думаете, почему?

Я, ошарашенный услышанным, покачал головой. Действительно, почему?

– У Симула было слабое здоровье, он много болел, – складывая два и два, заговорил я. – Конечно, он любил лишний раз прикинуться хворым, чтобы профилонить на занятиях, но... Во время нашей встречи он и впрямь казался больным. Возможно, его организм так отреагировал, что заклинание подействовало на него именно таким образом, оставив след.

– Как теория вполне приемлемо, – задумавшись, кивнул Жерар. Я же весь дрожал от разпирающих меня эмоций. Можно сказать, что я почти свободен! Но следующие слова старшего следователя мигом опустили меня с небес на землю. Да ещё как!

Жерар Терьер ещё раз взглянул на меня, сверкнув глазами, и напряженно сказал:

– Знаете, профессор... Вы, как я посмотрю, вроде неплохой человек и оказались не там, где нужно и не в то время. И здесь, в тюрьме, вам так же не место. И я готов вам помочь, всеми силами готов, да! Я только одного не могу понять...

– Что именно? – всеми силами выражая желание разрешить его затруднения, вскинулся я.

– Кто вы такой?

– В смысле? – у меня резко пересохло в глотке. А следователь был неумолим.

– Кто вы? Я вижу профессора Геральта Даркена, своего одноклассника по Грозенскулу, и одногруппника по учебе в университете, но я не могу понять, почему он меня не узнает. Вот я и спрашиваю вас, кто вы такой, человек, как две капли воды похожий на моего давнего друга?!

Я едва не поплыл... Боксеры на ринге? Если так, то я сейчас получил самый сокрушительный нокаут в своей жизни!