Текст книги "Я, физрук: экзаменатор (СИ)"

Автор книги: Максим Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10

Глава десятая, в которой я беседую с учителями, размышляю, вспоминаю и получаю нового ученика.

Каменикус хмурил брови, двигал желваками и неосознанно потирал мозолистые ручищи. Кажется, он никак не мог понять, чего мне от него надо. После окончания своих занятий, на перемене, я заявился к нему в класс, где он преподавал магическую архитектуру. Кратко и содержательно изложил ему цель своего визита и теперь никак не мог дождаться внятного ответа от этого неандертальца.

– Иногда я пользуюсь этой комнатой, – бурчал он. – Она большая. И неплохо подходит для возведения конструкций. И для работы с камнем подходит.

– И как часто вы ею пользуетесь, коллега? – напирал я. – Вот Директор Дуплус мне сказал, что вы возражать не будете, если я попрошу вас мне ее уступить. К тому же только на время зимнего периода. Как по весне наладится погода, я тут же ее освобожу!

Николай с сомнением посмотрел на меня.

– Директор, говорите?

– Он самый. Такой благородного вида старичок с бородой, не припоминаете? Ему еще доктор Простатус выписывает свечи от геморроя.

– Неужели?

– А то!

– Ну не знаю...

Я терпеливо вздохнул, наклонился к нему и вкрадчиво произнёс:

– Вы не думайте, я же не с пустыми руками к вам пришел.

В глубоко запавших под массивными надбровными дугами глазках профессора мелькнуло любопытство. Я жестом опытного барыги распахнул полу сюртука и продемонстрировал ему засунутую во внутренний карман бутылку. Каменикус жадно прикипел к ней взглядом. Как не скрывайся, а слухи о том, что я периодически потчую своих друзей каким-то загадочным и удивительным белым вином, начали упорно ходить по Колдовгасту. И думается мне, некоторые из персонала школы мечтали попасть в число этих избранных.

– Что это у вас?

– То, о чем вы подумали, – я вытащил семисотку и наглядно булькнул содержимым. – Эликсир жизни, старинный рецепт нашей семьи. Принимать охлаждённым, под хорошую хавку, для повышения настроения и улучшения работы детородных органов.

Каменикус воровато оглянулся и протянул руку. Бутылка мигом исчезла в складках его мантии. Взамен он протянул мне связку с двумя ключами.

– Комната ваша, профессор Даркен, до первого тепла.

– Заметанно, коллега.

Прекрасно, надежная и безотказная, жидкая валюта и в этом мире здорово облегчает жизнь. Положив ключи в карман, беззаботно насвистывая, я отправился дальше. Хотелось поговорить с мисс Фьючер. А для этого мне требовалось вернуться в крыло, где располагался и мой кабинет. Если помните, моими самыми близкими соседями были Бухольц, Простатус и учительница предсказаний Мари Фьючер. Она то и была мне нужна. Я всерьез воспринял рассказанное бедняжкой Фемус. Как я уже железно уяснил, в этом мире возможно все, и отмахиваться от слов своей ученицы я не имел права. Потому и хотел проконсультироваться с Фьючер. Что еще за Фредди Крюгер объявился? И не имеет ли он отношения к моему личному недоброжелателю? А может, это одно и тоже лицо, что весьма вероятно. Я же не знаю всех способностей этого волшебного Мориарти!

Перед дверью молодой учительницы остановился, пригладил волосы, одернул сюртук и вежливо постучал. Приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Мисс Фьючер со своим обычным, слегка рассеяным видом стояла возле классной доски и задумчиво смотрела на пустую поверхность. В пальцах она сжимала кусочек мела. Кроме нее в классе пока никого не было. Я деликатно кашлянул и она обернулась. Маленькая, стройная, рыжая. Интересная женщина. И странная. А с другой стороны, кто здесь мог похвастаться абсолютной нормальностью? Я, что ли? Или мир, в котором я оказался?

– Профессор Даркен, опять пришли спасать меня от чудовищ? – чуть насмешливо спросила она, глядя на меня затуманенными зелёными глазами.

Я учтиво шаркнул ножкой и небрежно усмехнулся.

– Если понадобится, я всегда к вашим услугам, мисс Фьючер. Но, боюсь, цель моего визита носит, скорее, профессиональный характер. И затрагивает специфику ваших занятий.

– Вы меня с ходу заинтриговали. Проходите, присаживайтесь.

Она вытерла испачканные мнлом пальцы, села за письменный стол и, готовясь отвечать на мои вопросы, улыбнулась. Я уселся прямо напротив нее, за первой партой. Задумался с чего начать.

– Надеюсь, что не отвлекаю вас, перемена закончится с минуты на минуту.

Она отмахнулась:

– У меня целый свободный урок впереди. Так что некоторое время у вас есть, дорогой профессор.

– Скажите, что вы знаете о снах? Понимаю, что вы преподаватель предсказаний, изучаете пророчества. Но, насколько я знаю, бывают пророческие сны. А есть ли сны, способные причинить вред тому, кто их видит? Или же существует возможность насылать через сновидения чары или даже самому проникать в чужие грёзы?

По ворохом моих вопросов Мари Фьючер невольно подалась назад, вжимаясь в спинку стула. Она удивлённо округлила рот. Вид у нее стал еще более рассеяным Хоть бы у неё процессор не завис, подумал я.

– Ооо... Вы меня огорошили, профессор. Столько вопросов сразу! Даже не знаю, с чего и начать.

– А начните с основ, – предложил я, устраиваясь поудобнее и готовясь к лекции. – Видите ли, я расширяю уровень подготовки своих учеников, они должны уметь противостоять любым негативным проявлениям магического искусства. Черные сны, проникновение извне, замутнение рассудка спящего. Чем не атака Темных сил через сновидения?

Маленькая профессорша несколько нервно поводила ладонями по столешнице. Словно тщательно обдумывала, о чем мне можно сказать, а о чем нет. Я выжидал. Мне спешить было некуда. До завтрашнего утра я совершенно свободен.

– Знаете, я думаю, что теоретически это возможно, – устремившись взглядом куда-то в иное измерение, наконец произнесла Фьючер. – Достаточно опытный и практикующий маг, знающий необходимые заклинания и проведя соответствующие ритуалы, способен проникать в разум спящего человека. Я читала об этом. Давно, ещё когда училась в университете на преподавателя. Другое дело, что никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Проникновение в чужие сны, взлом сознания – это из области запретной магии, эти чары вне закона. Теорию их работы изучают. Но не преподают. И, насколько мне известно, волшебник, осмелившийся на подобный шаг, должен не столько обладать огромными внутренними ресурсами, сколько быть готовым к аморальным беспринципным действиям.

– Что вы имеете в виду? – меня весьма заинтересовал ее рассказ. Один мой знакомец, норовящий усадить меня голым задом на раскалённую плиту, идеально подходит под данное Мари описание.

– Чтобы проникать в чужие сны, требуется отменная подготовка и знание специальных ритуалов. Очень нехороших, жутких в своей основе. Даже не пытайтесь у меня узнать, каких! Я настолько глубоко не вникала в изучение истории этих запретных заклинаний. Так что, суммируя все ваши вопросы, напрашивается однозначный ответ. Да, это возможно. Как, насколько действенно и опасно для жертвы агрессии, я не знаю.

Я достал из жилетного кармана часы-луковицу. Время неумолимо бежит. Скоро в класс нагрянут ученики. Я вздохнул и сказал:

– Огромное спасибо за интересный рассказ, мисс Фьючер. Как защититься от проявления подобных чар, вы, думаю, не в курсе?

Я задал вопрос мимоходом, уже зная, что она ответит. И не ошибся. Учительница покачала рыжей головой.

– Чтобы знать противодействии, нужно отлично разбираться в самом действии. Сами понимаете, все мои знания строятся на воспоминаниях о давно прочитанном.

Я вылез из-за парты и отвесил благодарный поклон.

– Ещё раз спасибо, любезная коллега. Любое знание воистину бесценно.

–

Я вернулся в свою комнату и подошел к окну. Одёрнул штору и расплющил нос о холодное, запотевшее стекло. Снаружи опять сыпал мелкий, похожий на миллионы кусочков падающей ваты снег. Он уже покрыл плотным сплошным слоем окружающие замок окрестности, поблёскивая алмазной россыпью в лучиках проглядывающего изредка в прорехах туч декабрьского солнца. Время бежит, да. Скоро Новый год. Я уже слышал, что ученики и активисты из взрослых готовят новогодний бал. Где-то на первом этаже есть специально предназначенный для праздничных массовых гуляний огромный зал. Туда планировали поставить елку и устроить праздник для детворы. Затем все разъедутся на двухнедельные каникулы. Я задумался. Может, и мне стоит на некоторое время сменить обстановку? Умотать в какой-нибудь городишко. Не знаю. Я постоянно попадаю из огня да в полымя, так что не хочу загадывать наперед. День прожил и то хорошо.

Я уселся в придвинутое к камину кресло и, заворожённо, словно первобытный человек, глядя в огонь, призадумался. Что-то в последнее время я стал часто предаваться этому занятию. Так, глядишь, скоро и философом стану. В свою бытность обычным физруком я не озадачивался лишний раз глубокими размышлениями. Как же мне помочь Венере? Я не знал. Я не могу проникнуть в ее сон. И не знаю, как помешать неизвестному приходить к ней. Твин Пикс какой-то начинается. Мне еще не хватало отвечать на вопрос, не дай бог, конечно, кто убил Венеру Фемус!

А этот неизвестный ублюдок опасен, очень опасен. Тут уж и дураку понятно, что это взрослый и до фига знающий о различных аспектах магии человек. Прекрасно разбирается в запретных заклинаниях. И не брезгующий ихиприменять. Я попросил Венеру описать ее человека из сна, что грозил ей смертью. Втайне надеясь, что мелькнет что-то знакомое. Но девушка тут мало чем смогла помочь. Человек в тени, в черном, неясные очертания лица, вкрадчивый, полный угрозы шепчущий голос. Все. Его она никогда не видела на яву. Негусто, прямо скажем.

Я то уже рассчитывал услышать, нечто, "а вообще этот дядька немного напоминает профессора Мерлински или уважаемого доктора Горация Простатуса"! Фигушки. Вот если бы мне его увидеть самому, хоть одним глазком! Но как? У кого еще спросить? Кто обладает достаточной квалификацией в этой области? А может я сам?! Меня аж всего подбросило от подобной мысли. А почему бы и нет? Геральт Даркен весьма серьезный чародей, кто знает, насколько глубоко простираются его знания. Но как мне докопаться до них? Я сам себе напоминал оголодавшего бродягу, который кругами ходит вокруг банки с тушёнкой, не имея под рукой открывалки. Эх, скорей бы уже мой новый друг следователь определился, что ли, по поводу томящегося в Железном Черепе гоблина. Уверен, Жаболап смог бы мне помочь. Нутром чую, что с этим зеленым парнем мы бы спились, эээ... Спелись. Сработались, в общем.

От праздного балдежа меня отвлек возникший в комнате бестелесный голос одного из директорских секретарей.

– Профессор Даркен, вас просит к себе зайти профессор Мегера Шмондис. Кабинет завуча на втором этаже, в северном крыле Школы!

Мне показалось, что я ослышался. Чего? Старая калоша желает меня видеть? С какого перепуга? Хотелось послать ее на хутор бабочек ловить. Потом я напомнил, что Шмондис помимо преподавания истории магии, занималась и организационными вопросами, в качестве завуча. Возможно, дело сугубо рабочее. Посмотрим.

В пространстве огромного замка я уже более-менее ориентировался, так что довольно быстро отыскал кабинет Мегеры. Постучав, вошел. К своему облегчению, увидел, что старая паучиха не одна. Значит, приставать не будет. Посреди комнаты стоял парнишка лет семнадцати и отчаянно краснел. Я с подозрением обошел его и приблизился к рабочему столу, из-за которого выглядывала седая голова мисс Шмондис.

– О, мой дорогой Геральт! – в силу преклонного возраста позволила себе панибратские отношения госпожа Мегера. – Садись, голубчик, садись.

– Сесть я всегда успею, – по-зоновски цыкнув зубом, усмехнулся я, опуская свой зад на свободный стул. Юнец за моей спиной неловко переминался с ноги на ногу. Провинившийся ученик готовится к прилюдной экзекуции? – Чем могу быть вам полезен, уважаемая?

Очаровательно улыбаясь, как черепаха Тортила, завуч указала волшебной палочкой на паренька. Тот заметно занервничал. Что за малый, из какого класса? Ввиду большого количества учащихся я, конечно, далеко не всех ещё видел или тем более знал по фамилии.

– Вот, голубчик, хотела представить вам нового ученика из вашей группы.

Я недоверчиво посмотрел на нее. Что-что? Обычно тех, кто не тянет школьную программу, или остается на второй год, переводят в другой класс в начале сентября, а не под занавес полугодия. Что, кто-то особо повинился, что его решили отправить в мою команду неудачников? И у этого паренька досье пестрит страшными подробностям его бестолковой ребячьей жизни? Странно, очень странно. Не говоря ни слова, я внимательно присмотрелся к нему.

Среднего роста, телосложения, брюнет с непослушными густыми волосами. На вид не дебил. На хамло тоже не похож. Возможно, сильно отстаёт по многим предметам. Или это тоже часть непонятного эксперимента Дуплуса, отделяющего среди старшеклассников зерна от плевел?

– Тебя как зовут, болезный? – сурово спросил я. Юноша со страхом посмотрел на меня и тем не менее довольно громко произнес:

– Роман Гринвальд, сэр.

– Звучное имечко, – я повернулся, к ухмыляющейся как прародительница всех ведьм профессорше. – Мисс Шмондис, возможно, я не до конца все понимаю... Но зачем мне еще один ученик? Насколько мне известно, те, кто был зачислен в самые отстающие, и так уже в моей группе. Остальные успешно осваивают мой предмет самостоятельно. Гринвальд что – резко отупел? Без ложной скромности добавлю, что мы, в свою очередь, достигли очень большого прогресса и продвинулись довольно далеко. Этому парню будет тяжело наверстать пропущенное!

Завуч смотрела на меня блеклыми глазками ничего не понимающей невинной старушки. Эдакий божий одуванчик. Решила прикинуться дурочкой, старая перечница. И что же мне со всем этим делать? Я ещё раз осмотрел парня. Прислушался к внутренним ощущениям. Не знаю, не знаю. Вроде, обычный нормальный пацан. Надеюсь, Дуплус таким топорным образом не пытается мне втюхать очередного соглядатая, испугавшись, что я и впрямь раскрыл их агента? С него станется. Да нет. Слишком грубая работа. А может, на это и рассчет, что я так и подумаю. Черт, я окончательно запутался.

– Понимаете, Гринвальд очень плохо учился в последнее время, начал пропускать многие занятия... Вот мы и решили, что вы сможете на него повлиять. Остальные ваши ученики стали намного дисциплинированнее.

Я, хмыкая, изображал сомнения. Загвоздочка...

– Ты то сам как, не против перейти ко мне в группу?

– Конечно, конечно, профессор Даркен! – юнец едва не выскочил из мантии, проявив настоящие живые эмоции. Он с надеждой заломил пальцы.

Я скривился. Черт, да этот хлопчик и впрямь жаждет вступить в наши немногочисленные, но дружные ряды. Кажется, моя группа начинает обретать ореол культовости в стенах Колдовгаста. Так, глядишь, скоро отбоя от желающих не будет записаться ко мне в класс!

– Должен предупредить, что ты не на курорт приезжаешь. Я человек справедливый, но строгий. За малейшую провинность и неуважение пеняй на себя и готовь задницу... Прощу прощения, мисс Шмондис.

– Что вы, что вы, профессор! – по-девчоночьи захихикала она. – Вы так образно рассказываете про задницы!..

Поморщившись, я сказал:

– Ладно, беру. Завтра чтобы с утра был в моем классе, без опозданий. Торчел за старосту, все организационные вопросы в мое отсутствие через него.

Гринвальд торопливо кивал, опасаясь, как бы я не передумал. Шмондис же радостно прокаркала:

– Очень хорошо, профессор, очень. Вот их и снова двенадцать!

Меня словно иголкой кольнуло. Она же, не заметив, принялась что-то лопотать о необходимых для перевода ученика бумагах, и что сама лично займётся этим. Я, не обращая более внимания на ее трепотню, лихорадочно вцепился в это число. Двенадцать. Отчего-то директору было очень нужно, чтобы количество моих учеников составляло ровно двенадцать. Только этим и обусловлен в первую очередь перевод Романа Гринвальда ко мне. Почему? Что в этой цифре? Двенадцать. Что-то свербило меня, настойчиво подсказывая, что за суматошными и хлопотными событиями последних дней я что-то упустил, забыл. Что-то, связанное с числом двенадцать.

Глава 11

Глава одиннадцатая, в которой я продолжаю учить, получаю весточку от Жерара Терьера, принимаю очередное решение, а Новый год приближается.

В широком представлении Романа Гринвальда классу особой нужды не было. Ребята уже седьмой год обучались под крышей Колдовгаста и хорошо знали друг друга. Единственное что моих питомцев, как и меня, смутил сам перевод юноши из другого класса. Повторюсь, особо отстающим он не был, в конфликтах со взрослыми не состоял. Пусть и талантами особыми не особыми, но и отсталым дебилом не являлся. Выбрали худшего из лучших? Странно, очень все это странно.

Самому то Гринвальду мои занятия очень пришлись по душе. И даже когда он на первом же уроке плюхнулся пузом на пол и попробовал отжаться двадцать раз, его не сбило с положительного настроя. А ведь парнишка всего лишь опоздал на пол минуты... Ну да ничего, я ни с кем церемониться не собирался. В остальном он проявлял похвальное рвение. Разминка и гимнастика ему понравилась, занятия самообороной вообще привели в восторг. Идею с превращением отжатого у Каменикуса помещения в спортзал поддержал всеми руками. Странно. Что этому парню делать в моей группе? В перевоспитании он определенно не нуждался. Двенадцать. Все дело в этой чёртовой цифре.

В среду я начал собирать добровольческий отряд для привидения нашего спортзала в благопристойный вид. Предстояло избавиться от лишнего хлама, все вымыть, выскоблить. Ничего сверхъестественного. Главное, чтобы было чисто. В отсутствие спортивных снарядов и инвернтаря обойдемся малым: бег, занятия САМВеПом, кое-какие физнагрузки. Надо еще будет соорудить турник и раздобыть мяч. Думаю, сделать разметку на полу для минифутбола и соорудить пару ворот труда не составит. Так что, жизнь, что называется, кипела.

Мои двоечники прилично успевали в практических занятиях и весьма неплохо отвечали по теории, когда я с самым вельможным видом, пролистывая учебники, озадачивал из вопросами. Очень здорово помогали пометки Даркена, испещрявшие почти все страницы книг. Он считал, что школьная программа излишне замусорена всякой ненужной чушью, что предпочитают вбивать в детские головы на уроках. Много воды и мало пользы. Читая книги и сверяя написанное с его размышлениями я приходил к выводу, что он был прав. Так я и сам уже неплохо поднаторел в искусстве Защиты от тёмных сил. Теоретически. На практике применять серьезные заклинания я пока опасался. Хотя, как мне думалось, если прижмёт, то уж точно буду знать с какой стороны браться за волшебную палочку и что говорить. Все прочитанное и узнанное я намертво запоминал.

Так вот о добровольцах. Вызвались все. Что ж, тем лучше. Старосте я поручил взять это дело под контроль. Раздобыть ведра, швабры, щетки и прочее. Для троих же я изыскал особое задание. Для Блумквиста, Эммы Нолик и Фридриха Штруделя. Да, да, особое задание. Я решил не откладывать с выявлением предателя в наших сплоченных рядах. Посему к Стингу у меня было повышенное внимание. Пора и убедиться в своей правоте! Вот я и разработал свойс нехитрый план, чтоб прищучить мерзавца с поличным. А Нолик, Штрудель и Блумквист были нужны для фона, как статисты. Естественно, никто ни о чем не подозревал.

Я оставил эту троицу после уроков и с самым внушительным и заговорщицким видом посвятил их в подробности одного дельца, в котором они должны мне помочь. Дело щекотливое и не для широкого освещения. Мягко сказать, сомнительное, но нужное. Разумеется, я могу на них положиться? Все трое заверили, что да. Главным условием была полная секретность. Меня заверили, что все будет в лучшем виде, а как же иначе. Мне стоит только попросить и они все сделают. Я и попросил.

Для наших будущих занятий понадобятся кое-какие вещи. Которых в Школе не достать. Посему я на выходных буду вынужден срочно отбыть за ними. Вещи эти довольно сомнительного толка, мне придется протащить их обратно чуть ли не контрабандой. На Школьный замок были наложены мощные чары, для контроля за несанкционированными магическими перемещениями. Поэтому просто перетащить что-либо, воспользовавшись телепортом, было невозможно. Подобные штуки могли проворачивать только служители закона в особых случаях. Во всех же остальных требовались сложные заклинания и подходящие средства перемещения, наподобие двух связанных незримой магической нитью шкафов, как у меня в классе и в гостинице "Безголовый Принц". Так что все по старинке. Вот и необходимо, чтобы меня прикрыли в нужный момент надёжные люди, которым я могу доверять. Мне понадобится помощь в проносе этих вещей. Я взял с каждого из выбранной тройки слово, что в условленный час они будут встречать меня у школы на транспортной площадке и что я на них рассчитываю. Все согласились. Ореол таинственности и привкус незначительной опасности щекотали им нервы и разжигали жарким огнем юношеские сердца. Разумеется, с каждым я беседовал по отдельности, в тайне от остальных, каждому нагородил с три короба. И конечно, я знал, что эта тройка белых коней разболтает о нашей страшной тайне в первый же свободный вечер своим товарищам по классу. И конечно, уши Генри Стинга будут тут весьма кстати. Трюк, старый как мир. И строился он лишь на том, что Стинг не догадывается, что я начал его подозревать. В противном случае вся моя затея не стоит и выеденного яйца. Так то.

Опять разговаривал с Венерой Фемус. Девушка тайком сообщила, что с прошлого раза к ней никто не приходил во сне. И что уже две ночи она спит спокойно. Я заверил, что уже работаю над ее бедой и не позволю никому тревожить ее сон. Что я не брошу ее. Черт, нечто похожее я уже обещал одному парню. Причем совсем недавно. Тоже обещал помось в беде. Теперь он мертв. Нет уж, хрена лысого. Я буду землю грызть, но постараюсь найти этого ублюдка. В том, что за всеми странностями, происходящими в Колдовгасте стоит один и тот же человек, я более не сомневался.

А еще у меня состоялся сеанс связи с Жераром Терьером, следователем. Беседа вышла весьма плодотворной, что и говорить! А произошло все так... Во время нашей встречи в тюряге мы условились, что Жерар сам будет связываться со мной и посвящать в инструкции и делиться свежими новостями, ну и заодно узнавать новости от меня. Я же должен был звякнуть ему только в случае крайней необходимости. Каковая на мой взгляд пока не назрела. Расследование Терьер проводил под черным флагом, можно сказать неофициально, и посвящены в него были немногие люди из его службы. Для широкой общественности подробности убийства Симула никак не афишировались. Никто не знает, ничего умер мальчишка, какое заклинание его сгубило. Я оказался невиновен, других подозреваемых и близко не было. Нашли мертвым, возможно, не выдержало сердце, все знают, насколько слабое здоровье было у бедняги. Классическое дело "в стол". С подачи Терьера так заставили думать всех непосвященных.

Но я уже понял, что мой старинный и позабытый друг уже почуял запах наживы, и подобно псу, раз вцепившись, уже не разомкнет челюстей. Я как раз находился в своей комнате, когда тускло замерцало покрывшееся снаружи изморозью окошко. Я насторожился и бросил подозрительный взгляд на проявление волшебной силы. А оконное стекло, пойдя мелкой рябью, превратилось в размытый круг, похожий на начищенную до зеркального блеска стальную пластину. В ней отразилось суровое худощавое лицо следователя. Упрямая челюсть, стальные глаза. Неумолимый служака закона во всей красе.

Я не мешкая подошёл к окну и поздоровался.

– Вечер добрый, Геральт, – голос Терьера доносился как будто из-за стены, а изображение не могло похвастаться особой четкостью, но все равно сеанс двустронней магической связи впечатлял. МТС отдыхает. – Удачное я выбрал время. Ты один.

– И трезвый, – усмехнулся я. – Чем обрадуешь, страй друг?

Терьер, не совсем вникнув в мои слова насчет трезвости, пожал затянутыми в серое форменное сукно плечами:

– Особо хвастать нечем. По обоим делам, Злобнуса и Симула, пока глухой затык. Все, что на данный момент мог, я уже сделал и даже больше. Несет первостатейным тухляком. Мое начальство не дало прямой приказ поставить штамп "закрыто" только из уважения к моей репутации. Но максимум, что ещё могут выделить, это время до весны. В нашем распоряжении вся зима, Геральт. Если к первому теплу мы не распутаем эти убийства, все останется как есть.

Я скрипнул зубами. Вполне возможен и такой вариант. Что мешает моим недругам залечь на дно и спокойно вынашивать дальнейшие планы о злодеяниях, в ожидании пока не стихнет вся шумиха?

– Не забывай, что мы ищем не одного убийцу, а двух, – напомнил я. – А так же вероятный сговор определённых лиц с непонятными пока целями.

– Вот здесь мне и видется самое непонятное, – скривился следователь. – Убийство Злобнуса... Готов поставить свое годовое жалование, что в нём как пить дать замешано школьное руководство, но...

– Но?

– Я не могу представить мотивов Арчибальда Дуплуса, – признался Жерар. – Ты новичок в Колдовгасте, много из-за болезни не помнишь, но мне то отлично известно, что директор неплохой человек! Дуплус всегда горой стоял за своих. Да, он может показаться мелочным и сварливым заплесневелым грибом. Но чтобы он опустился до убийства своего учителя, поступился принципами потомственного чародея? Я отказываюсь в это верить!

На миг я призадумался. В словах Терьера была своя соль. Я это понимал. Да и сам видел, что иногда Дуплус словно разрывается на две части. Так что же за чертовщина происходит? Что заставляет его совершать странные и жестокие, пусть пока и недоказанные поступки? Кто может запугать волшебника его уровня и заодно почти всех профессоров в придачу?

– У меня есть кое-какие новости о нашем таинственном неизвестнике, – помявшись, все же решил рассказать я о сновидениях Венеры Фемус. О том, как подделав мой почерк, мой враг заманил четверых учеников в Черную Усадьбу. И о своих героических деяниях по их вызволению. Надеюсь, Жерар не будет сильно смеяться. Он и не смеялся. Наоборот, его серые глаза выражали большое беспокойство. Он потер подбородок и сказал:

– Плохо, Геральт, все очень плохо. Управление человеком, тем более волшебником, через сны это совсем не шутка. Это из области Запретной магии. Я читал, что в давние времена таким образом создавали Лунных марионеток. Не слышал? Или не помнишь? Чародеи, которые во сне, в состоянии транса, пользуясь магией, направляемые чужой рукой, творили воистину страшные дела.

По моей спине пробежали кусачие холодные мурашки. Эге-ге, а ведь и впрямь все может быть еще опасней, чем я думал. Представил себе Венеру, с закрытыми глазами всаживающую мне ночью нож в бочину, и вздрогнул. Твою мать!

– Темная Длань, Лунные марионетки, возможно что-то еще, из того что мы не знаем. Это страшный человек, Геральт. Хитрый и опасный. Будь осторожен.

Ха, утешил. Это я и так, мягко скажем, подозревал. Но легче от этого не становится.

– Я изучил досье на всех преподавателей и членов школьного персонала, – Жерар разочарованно развёл руками. – Что либо однозначно сказать крайне сложно. Я не вижу никой причины и никаких мотивов, чтобы кто-то из этих людей начал совершать подобные вещи.

– Мерлински, Простатус, Шмондис, – начал перечислять я.

– Более всего на роль злодея подходил Ублюдус Злобнус, – усмехнулся Терьер. – Но он, как ты знаешь, мертв. Тело его кремировано, а прах содержится в усыпальнице Волшебников. Даже повторного осмотра я теперь не смогу сделать, чтобы связать его смерть с руководством Школы. Смотри в оба, Геральт, смотри и все подмечай. Кто-то где-то обязательно проколется. Да... Ты наверно не помнишь, но это напоминает мне те времена, когда мы с тобой в Грозенскуле на страших курсах охотились за привидениями. Только мы вдвоем против всех. Были времена!

Я невольно улыбнулся и сказал:

– Ну и как, удачной была охота?

– Относительно. Сначала мы их, потом они нас!

– Чего?!!

Терьер смерил меня недоуменным взглядом.

– Геральт, не хочешь ли ты сказать, что забыл о том, что в каждой колдовской школе обитают настоящие привидения? С которыми иной раз лучше не связываться.

– Что, и в Колдовгасте?!

– Ну конечно.

Я утробно хрюкнул. Черт, а ведь сколько раз я полушутя говорил, что до сих пор ещё не встретил в замке ни одного призрака! А они, оказывается, и впрямь существуют. Любопытная информация, тут же подумалось мне. И полезная. Привидения обитают здесь сотни лет, незримы и неслышимы, если их не потревожить. Но сами наверняка много видят и слышат. И знают... Постаравшись скрыть охватившее меня возбуждение я торопливо сказал:

– Жерар, тебе передали мою просьбу о ходатайстве за гоблина Жаболапа?

– О, я и забыл об этом зеленом проходимце! – воскликнул Терьер. – Зачем он тебе нужен, Геральт? Обычный дремучий шарлатан, который под воздействием отвара из мухоморов только и может что наколдовать себе рога буйвола на голове! Он и двух слов на Общем языке связать не в состоянии.

– Не знаю, не знаю, – покачал я головой. – Не принижай его способности, дружище. В тюрьме со стороны охраны к нему повышенное внимание. Парень невиновен и к тому же я давно хотел заняться изучением Гоблинский магии. Мне нужен этот малыш, Жерар. Возможно, он сможет мне помочь в моей проблеме с памятью.

Следователь вмиг подобрался и серьёзно сказал:

– Ну, раз ты так считаешь... В принципе, я разговаривал с судьей. Ему гоблин и даром не нужен. Но вот выпустить его задарма тоже не выйдет.

– Не любезный ли судья Коррупций должен был приговорить моего знакомца к повешению? – понимающе усмехнулся я.

– Он самый. И меньше чем за десяток полновесных золотых монет он не подпишет бумагу об освобождение твоего зеленого друга.

Я прикинул содержимое своего ящика с деньгами, отложеные с зарплаты деньги. Более чем достаточно.

– Считай, что деньги уже у него, Жерар. Если у тебя есть возможность, заплати ему. При первой же встрече все отдам, ты меня знаешь.

Следователь кивнул и удовлетворённо сказал:

– Ну вот, опять передо мной промелькнул тот Геральт, которого я знаю.

– Надеюсь, это не самый плохой человек в мире! – ухмыльнулся я. Жерар покачал головой.

– Береги себя, Геральт. И не лезь в петлю без крайней необходимости. Больше слушай, чем делай. С ведьмами ты, конечно, связался зря. Да, понимаю, что у тебя не было особого выбора, но... Не стоило. Ведьмы из Черной Усадьбы те еще твари. Хитрые, мстительные, коварные! Сгубили не одного чародея, суки. А если бы ты знал, на что способна их Верховная! Это настоящий демон в обличии женщины, это существо, которое вынет из тебя душу...

Я тактично молчал, понимая, что Жерар о наболевшем, что мужику нужно выговориться. Видать, что-то личное!