Текст книги "Я, физрук: экзаменатор (СИ)"

Автор книги: Максим Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Признаться, на краткий миг ему удалось меня огорошить. Я невольно бросил на высившуюся за ним каменную успыальницу быстрый взгляд. Внутри все непроизвольно сжалось, а в трусы словно кто груду колотого льда насыпал. Эге-ге, да ты начинаешь борзеть, товарищ.

– Поверь, в мои планы не входит так скоропостижно отбросить копыта и поселиться в этом милом домике. Так что бросай свои глупые шуточки и лучше открой, Гюльчатай, личико!

– Гм? – ночной тать несколько сконфуженно запнулся, видимо, пытаясь переварить, что я ему плету.

– Я преподаватель по Защите от Темных сил, волшебникию первого ранга. Неужели ты думаешь, что твои балаганные штучки и нелепые предсказания способны меня напугать?

– Я никогда не пугаю, профессор, я действую наверняка, – в голосе незнакомца впервые прорезались эмоции. – Ты даже не представляешь...

Я невольно зажмурился. Ну вот, начинается классическое бахвальство желающего выпендриться перед благодарным слушателем злодея. Я резким тоном оборвал его и процедил:

– Свои гнилые понты оставь при себе. Я знаю, почему ты проник в мой сон. Потому что в реальном мире ты боишься сойтись со мной лицом к лицу. Очко у тебя против меня играет, недоносок. Ты только и способен, что бить исподтишка, строить подлые каверзы, да нападать на тех, кто заведомо слабее! Что ж ты до сих пор не управился со мной, раз я так тебе поперек горла стою, а?

– Всему свое время, волшебник, – в его голосе заплескалась ничем не прикрытая ненависть. Он даже стал крупнее, словно тело под плащом раздалось в размерах. – Время придет и ты сполна испытаешь на себе всю мою силу. И ничего не сможешь сделать. Ты будешь наблюдать, как гибнут те, кому ты дорог. И беспомощно стоять, опустив руки. Ты сам превратишься в мертвеца.

– Точную дату не скажешь? – против воли я начал заводиться. Мы уставились друг на друга как два взбешённый петуха. Один факт отложился намертво в моем подсознании. По каким-то причинам этот тип пока не может как следует взяться за меня лично. Копит силы? Или де не уверен в победе? Или...

Я пристально, внимательно его рассматривал.

– Ты знаешь, кто я. Ты убил одного из моих учеников, пытаешься свести с ума второго. А я так и не знаю, кто ты?.. Ты служишь Темному Властелину?

В ответ я услышал негромкий, но пробираший до кишок смех. Словно терлись тысячи паучьих лапок, соприкасались чешуей сотни ядовитых змей...

– Ты же видел место, где запечатана древняя могила? Там, под гнетом зачарованной плиты, спит тот, кому суждены великие дела в этом мире. И он вернется. Он уже возвращается, – мой враг зашипел, а я от звука его голоса с каждой секундой холодел. – Он дает силы, он направляет и он ничего не забывает. Всяк, кто верно служит ему, будет награжден. Тот, кто встал на пути, повержен. Даже у тебя есть выбор, Даркен. Даже у тебя.

– И я его сделал давно, – сказал я как отрезал. Хорошо сказал, даже самому понравилось. – Ты для этого захватил мой сон? Хочешь меня завербовать?

Он сделал плавный парящий шаг назад ко входу в слеп. Словно скользил над травой, неслышно и легко.

– Моей главной целью было тебя напугать, профессор, – насмешливо прошелестел этот ублюдок. – Придёт время и ты сам приползешь к нам на брюхе.

Я насторожился. Нехорошее предчувствие тюкнуло меня в темечко. Что, приступаем от пустопорожних слов к активным действиям? Я не отрываясь следил за каждым его движением. Если он набросится на меня то мигом схлопочет по зубам. Но лично участвовать в драке мой оппонент и не собирался. Он что-то неразборчиво зашептал, заскрипел, словно произнося слова на каком-то древнем, нечеловеческом, первобытном языке. Тьма, закрывающая вход в склеп, возбуждённо задёргалась, словно готовая повторно вспучиться и выплюнуть на поляну вызываемое колдуном порождение этого кошмарного сна.

Так и произошло. Могильная чернота изрыгнула жутких существ, которые, сыпанув на свободу, словно покинувшая взбунтовавшийся желудок алкаша блевотина, тут же, дружной гурьбой рванули ко мне.

Я едва не ударился в позорное бегство, громко и от души матюгнувшись. Подобное действительно может встретиться только в кошмарном сне! На меня бежали два десятка мёртвых детишек, лет семи-восьми, на чьих неживых, обтянутых пергаментной, в трупных пятнах, кожей лицах горели черные нечеловеческие глаза, а перекошенные рты раздирали выползающие клыки. Ниже пояса каждого ребенка вырастало омерзительное жирное тело насекомого, напоминающего торс богомола. И вот эти вот исчадия ада, очень шустро перебирая многуставчатыми лапками, с итошнымм визгом неслись в мою сторону!

Твою мать, и как с ними сражаться? Сомневаюсь, что приемы дзюдо окажутся эффективными против этой дьявольской гурьбы насекомоподобных уродцев!

Они налетели на меня гнусной смердящей толпой и сбили с ног. Отчаянно заорав, брякнувшись на спину, я изо всех сил отбивался, раздавая тумаки. Я лягался как взбесившаяся лошадь, прицельно бил кулаками, чувствуя, как проминается под моими пальцами гниющая мертвенная плоть. Но так же я ощущал на себе омерзительное прикосновение их тел, лапок, скользких пластинчатых брюшек, ледяны пальцы хватали меня за одежду. Я неизбежно проигрывал, погребенный под ворохом кошмарных уродцев. Надо мной образовалась куча мала, я начал задыхаться, в панике вырываясь на свободу. А над кладбищем звучал довольный торжествующий смех одетого в балахон колдуна.

Проснуться, быстрее проснуться! В этом мое спасение. Но, барахтаясь из последних сил, я не просыпался. Меня распяли на холодной земле, придавили отвратительными тушками, смотрели голодными неживыми глазами.

– Ты хотел увидеть меня? Хотел познакомиться со мной? – оборвав смех, громко вопросил колдун. Я почувствовал как давление на грудь исчезло, с меня слезла парочка монстров, но остальные крепко держали за конечности, не давая и пошевелиться. В любой момент эта свора была готова растерзать меня по приказу своего господина.

Я, застонав, приподнял голову. Человек в черном, скользя нал землёй, приблизился к нам. Он медленно склонился надо мной, поверженным и беспомощным.

– Страшно?

Я, со злостью, скрипя окровавленными зубами, смотрел на него, пытаясь заглянуть под низко надвинутый капюшон.

– Аж жуть, – я попытался усмехнуться. Ну же, ну же...

– Мое лицо ничего тебе не скажет, так же как и мое имя, – сказал он, берясь руками за ткань капюшона. – Но если ты так желаешь меня увидеть, то почему бы и нет? Ты ошибаешься, думая, что это знание поможет тебе.

Он медленно откинул капюшон с головы. Я увидел лицо ничем не примечательного человека. Средних лет, неприятное заострённые лицо, короткие черные волосы, холодные безразличные глаза. Он начал опять что-то говорить, но я не слушал его. Он ошибся. С изумлением я понял, что его рожа мне знакома! Что я точно уже видел его паскудную физиономию в Колдовгасте. Но почему он тогда так уверен, что остаётся неузнанным человеком и так вольно дает себя рассмотреть? В чем его ошибка?! А затем я проснулся.

Глава 17

Глава семнадцатая, в которой я продолжаю наблюдать и думать, получаю весточку, а под занавес приливаю гоблина Жаболапа.

Я проснулся и так дёрнулся, что чуть было не загремел с кровати. Сердце колотилось как бешеное, пот противными ручьями стекал по лицу. Твою то мать!.. Я умудрился таки вырваться из плена насланного загадочным колдуном жуткого сна. Спустя еще три секунды я понял, что это не я вырвался, а меня вырвали. Как репку, наверное. За всю семейку, включая внучку и Жучку, отдувался гоблин Жаболап.

Зеленокожий коротышка с длинными, свисающими на плечи ушами, сидел на моей кровати. Держал меня за руку, а с его пальцев на мою конечность сбегало яркое, особенно эффектно выглядевшее в полумраке комнаты, голубоватое свечение. Он отнял свою руку и мерцание исчезло. Глаза гоблина засияли как у кошки. Он негромко произнес:

– Моя спасти тебя... Толик попал в Дурной сон, нехорошо... Жаболап помочь. Почуял неладное.

– Спасибо, приятель, – благодарно выдохнул я, похлопав его по плечу. – Думаю, что этот гад здорово прихватил бы мне задницу, если бы не ты.

Гоблин раздулся от важности, став похожим на огромную жабу. Он сделал какой-то замысловатый пас руками, словно заклинающий доверчивую публику факир, и нырнул под кровать. Я же, отдышавшись и поборов желание прямо среди ночи опрокинуть стаканчить успокоительного, упал на перину. Что ж, гоблин уже показал, что не стоит его недооценивать. Тут Жерар Терьер совершенно не прав. Жаболап не зря называет себя шаманом. Уверен, мой маленький спаситель себя еще ох как проявит. Возможно он даже сможет закрыть для этого ряженого в балахон ублюдка вход в сознание Венеры Фемус, если тот решит опять к ней наведаться.

Я же, не в силах больше заснуть, лежал и таращился в беленный, скрытый сейчас ночным сумраком потолок. Сердце гулко стучало. Спору нет, противник у меня не лыком шит. Но очень серьезную ошибку все же допустил. И так глупо! Открыл мне свое рыло. Но с другой стороны на идиота он не смахивал. Так почему же он так бесстрашно и не думая о последствиях показал мне лицо? Ответ напрашивался только один. Он был гарантированно уверен, что это знание ничего мне не даст. Что я его не встречал и раньше не видел. Но в том то все и дело, что я стопроцентно уверен, что уже где-то видел его морду. И именно в Школе! Но тогда почему он был уверен в том, что я не начну его искать, сверяя всех учеников и школьный персонал с увиденным во сне? А не потому ли, что он маскируется? И показал ли он мне свой истинный облик?

Скорее всего здесь и кроется разгадка, возбуждённо размышлял я, ворочаясь на постели. Он маскируется, не знаю каким образом, но это факт. Однако он прокололся. Минимум однажды он уже засветил свою харю. Сам того не зная, что я его видел и запомнил. Осталось только вспомнить когда именно и при каких обстоятельствах. Вспомнив, я пойму, кто он, и каким образом скрывается среди обитающих в Колдовгасте людей.

Жалко, что я не художник и не могу нарисовать, как он выглядит, чтобы показать рисунок остальным. Описать же его словами гиблое дело. Уж больно заурядное и ничем не выдающееся у него лицо. Лицо идеального преступника. Ни особых примет, ни шрамов, ничего. Потому и не могу сразу вспомнить, где же я его все таки видел...

Учебная неделя завершалась на мажорной ноте. Я рвал и метал, никому не давал спуска. В предверии наступления каникул доводил свой класс до изнеможения. Не попадало только Стингу. Тощий засранец продолжал залечивать сломанную клешню на больничной койке. Я летал как угорелый по всей школе, изображал кипучую деятельность и участвовал, кажется, во всех без исключения мероприятиях посвященных приготовлению к новогоднему балу и встрече нового года. Попутно заглядывал во все классы, мимоходом общался с преподавателями, напутствовал учеников, облазил все самые дальние закоулки, в которых до этого не успел побывать. К субботе был как выжатый лимон. Ноги гудели, голова трещала, а новой информации ноль. Конечно, все мои метания преследовали одну цель. Я старался заглянуть каждому обитателю Колдовгаста в лицо. Не знаю, умудрился ли я это сделать за два дня, но результат ничем не мог порадовать. Худой, заострённой рожи моего врага с короткими черными волосами на башке я нигде не встретил.

И вместе с тем что-то мне подсказывает, что я на верном пути. Он здесь, в замке, очень умело прячется. Но он именно тут. Я это знал.

На воскресенье был назначен новогодний бал. С понедельника ученики будут разъезжаться по домам на праздничные каникулы. Во вторник тридцать первое число, Новый год. И Школа опустеет почти на две недели. Станет тихой смиренной обителью. Конечно, не все уедут. Каждый год кто-то да оставался в Колдовгасте на все праздники. Но таких было абсолютное меньшинство. Сейчас, когда по сравнению с прошлыми годами количество учащихся значительно уменьшилось, таких учеников вряд ли будет больше десятка. Ну, может, кто-то из обслуживающего персонала и учителей. Капля в море.

Я вот лично никуда не собирался уезжать. Хотя до недавних событий даже думал умотать в небольшое путешествие по окрестным землям, в целях расширения географического кругозора. Думал, да передумал. Сомнительно, что Дуплус предпримет какие-нибудь резкие и неожиданные действия. Для этого нужно, чтобы выбранные им на роли жертв школьники остались в Колдовгасте. Но мне уже было известно, что все мои оболтусы собираются разъезжаться по домам.

Но я все равно останусь. На всякий случай. Буду наблюдать, все подмечать, следить за каждым шагом дуплусовской шайки. Старый добрый Анатолий Александрович будет стоять на страже. На самый крайний случай я был готов вызвать Жерара с кавалерией. Да и члены моего Тайного совета всегда были под рукой, если что. Тем более , что нынче наша дружная компания усилилась гоблином. Признаю, со стороны врагов мы, как я подозреваю, не производили сильного впечатления. И встреть они нас в полном боевом составе, наверняка бы покатились от хохота. Судите сами: домашний эльф, гоблин, лесной эльф-полукровка, зоотехник, алхимик-алкоголик, парочка прыщавых старшеклассников! Умора. Один только я, конечно, производил самое благоприятное впечатление и выглядел, как серьезный чародей, способный накрутить хвост целому выводку ведьм. Но в том и наша сила. В том, что нас недооценивают.

Особое, самое пристальное внимание я уделял преподавателю врачебной магии Горацию Простатусу. Даже дал сверхтайное задание Грубусу и Фемус по мере сил, так, чтоб не сильно светиться, пасти его. Я предполагал, бездоказательно, конечно, что не исключено, что за лощенной внешностью розовощекого толстячка-весельчака скрывается мой таинственный адепт запретных заклинаний. А что, чем черт не шутит? Не исключено, что он склонил на свою сторону Генри Стинга, просто через сон прополоскав тому мозги! Рамси с Венерой так прониклись нашим общим делом, что даже были готовы остаться со мной, и нести боевое дежурство все каникулы. Я, по достоинству оценив их благородные порывы, едва не накостылял обоим по шеям и предупредил, что если я их увижу после новогоднего бала в Школе до начала второго семестра, удавлю собственными руками. Примерно тоже самое, не открывая причин, разумеется, донес до каждого из своих учеников. Никто из них не должен был оставаться в Школе. Да, собственно, никто и не собирался, учитывая, как они до этого шесть лет относились к получаемым знаниям и терпели последние четыре месяца мою солдатскую муштру. Отдохнуть от Колдовгаста хотелось всем. А Гарри Поттеров среди них не было. И слава Богу.

В субботу днем решился выйти прогуляться на свежем воздухе. Оделся потеплее, натянул шляпу, намотал шарф, да и сподобился покинуть замок. Спустившись по ступеням к изножью школы, прошелся до каретной стоянки, прогулялся возле хозпостроек. С удовольствием дышал зимним чистым воздухом. Снег сверкал на холодном солнышке, мороз был градусов пять-шесть, не больше, стоял полный штиль. Отличная погодка для оздоровительной бодрой прогулки. Особенно если перед ее началом накатить стопятьдесят согревающего, хе-хе.

Я гулял вокруг замковых угодий, здороваясь с наслаждающимся зимними красотами школьниками, которым не сиделось в тепле и кто не принимал участия в подготовке к празднику. Хрустя под ногами снегом, я продолжал изображать праздное безделье. Бал. Завтра школьный новогодний бал. И вот хотите верьте хотите нет, было у меня нехорошее предчувствие. Ну вот, скажете вы, задолбал уже своей чуйкой! Сколько можно какарть словно ворон, кличущий беду. А меж тем так оно и было. Как у Брэдбери. Чую, что-то страшное грядет. Вот и я чуял. И ничего не мог с этим поделать.

Кстати, сегодня вечером мы собрались нашей уже вполне сформированной и спившишейся, тьфу ты, спевшейся бандой устроить у меня в берлоге очередную благородную вечеринку и распитием не менее благородных напитков и вкушанием изысканных яств. Причина? Приливаем Жаболапа. А как иначе? Тут уж все честь по чести. У них свои традиции, у нас свои. Пиви был поставлен перед очередной задачей совершить налет на школьные кладовые, хранящие съестные припасы. Бухольц обещался принести свеженькой самогонки. Учитель алхимии иногда увлекался, пытаясь внести в рецепт изготовления беленькой всякие новшества и прогрессивные элементы. Все его благие начинания я пресекал на корню. Не хрен портить то, что уже отработано годами. Грешно. Тем более на таком то сырье, как в этом мире! Так что посидим суровой мужской компанией. В привычном составе. Без школьников, само собой. В Школе наши чрезмерно тесные отношения с Грубусом и Венерой Фнмус не должны привлекать ничьего излишнего внимания.

Я остановился и подул на замёрзшие руки. Вдали чернела стена Чародейского леса. Море древних деревьев, заставших времена появления магии в этой части мира. Чащоба Мрака на языке Малого Народца. Место упокоения преступного мага, возжелавшего стать бессмертным. И, вероятно, место проведения кровавого ритуала для его возвращения в мир живых. От леса веяло ощутимой, спящей угрозой. Я невольно поёжился, и отнюдь не от холода. Наверно, шестьсот лет назад тогдашним чародеям показалось хорошей идеей похоронить Темного Властелина не так уж и далеко от Школы. Мне ли их осуждать спустя столько времени? По крайней мере несколько столетий поверженный чернокнижник никого не тревожил. И если бы не поселившаяся в душе некоторых гниль, не беспокоил бы и дальше, продолжая разлагаться под исполинским зачарованным камнем.

Продолжая заразительно хрустеть снежным настом, я топтался как индюк, размышляющий, сколько индюшек он сможет покрыть за одну ночь. Что-то привлекало мое внимание, но я никак не мог понять что именно. Я, насторожившись, медленно начал поворачивать голову. И почти сразу заметил очень странную игру ветра. Вообще было очень тихо, помните? Но я увидел, как по засыпанной снегом земле бежит легкая поземка, поднимая и закручивая белые колючки в причудливые узоры. Миниатюрная вьюга поднимала целые снеговые тучи, чтобы через секунду осыпаться бессильным каскадом. Я смотрел на это природное представление и одновременно пытался сообразить, что происходит.

Тем временем эта вьга крепчала, становилась масштабней и злее. И вот уже в десяти метрах от меня бушевал снежный буран, вздымая и опрокидывая залежи снега, срывая с промёрзшей земли сверкающий на солнце покров. А затем словно остановилось само время. Большущий, как расправленная невидимыми руками одеяло, снежный квадрат засветился на воздухе, замерев тысячей пушистых снежинок. Я невольно сделал шаг к подножью замка, готовый в любой момент отступить к школе. Что еще за шутки?

Через мгновение квадрат засветился мягким зеленоватым маревом, пошел волнами, и из него, словно из соседней комнаты, ступила закутанная в длинную черную хламиду фигура. Я, оторопев, узнал в путешествующем столь странным образом человеке одну из Верховных Ведьм Черной Усадьбы! Пышная, бледная как поганка, одутловатая, украшенная бородавками, с улыбкой, приятной, как мясорубка, Гульфия собственной персоной! А одете вовсе не в хламиду, а в истрепанную лисью шубу, с претензией на изящество стиля. Она улыбалась мне, как старому знакомому и лучилась подлинной радостью, напоминая нажравшуюся свежих мух жабу. Вот так встреча!

– Слышь, профессор, – немного простуженно прогундосила она. – Ты как будто просто охренительно рад меня видеть! Так смотришь, что еще немного и я начну краснеть, как малолетняя шлюшка перед возбуждённым жеребцом.

Аналогии, конечно, у этой озабоченной дамочки еще те. Я, откашлявшись, довольно сухо произнёс:

– Хм, не скажу, что ожидал вас увидеть, гражданочка, в такой близости от Школы. Решила подтянуть образование? Могу порекомендовать пару достойных учителей! Хотя, боюсь, в вашем случае наука будет бессильна.

– Все шутишь, профессор, изгаляешься, – тяжело отдуваясь, сказала ведьма, словно проделала весь путь сюда пешкодралом через сугробы. – Хотя имеешь право, чего уж там... В прошлый раз ты здорово нас надул. Особенно Вальпургию. Натянул, скажем так, всем глаз на жопу. Она только утром очухалась. Чем ты ее свалил, родимый? Не поделишься рецептиком?

Гульфия омерзительно ухмыляясь, подмигнула мне, как старому товарищу по детским пакостям. Я, вздохнув, демонстративно посмотрел на солнце. Оно уже давно перевалило за зенит. Поняв мой намек, ведьма хмыкнула.

– Тебе большой привет от Вальпургии, – она скривилась, словно увидела водящих хороводы детишек на школьном утреннике. – Просила передать, что мечтает повторить вашу незабываемую ночь! Хрм, так было у вас что или не было, а, профессор? Мы с подругами уже все мозги выели в раздумьях.

И эта туда же! Я задумался. С одной стороны, конечно, льстит, что даже главная, ведьма помнит о тебе и намекает на толстые обстоятельства. С другой... Глаз за глаз. Ведьмы есть ведьмы. Верить им нельзя ни на грош.

– Что-то еще?

– Верховная шлет привет и просила кое что передать на словах, – потирая когтистые клешни, сказала толстуха. На морозе ее личико, более привычно сморевшееся бы на голове ящерицы, даже порозовело. Свежий воздух всегда на пользу. Ей бы еще кое-какие физические занятия не помешали в нагрузку!

– И что же это – признание в вечной любви? – не удержался я от очередной подначки. Гульфия тяжко вздохнула и сочувственно произнесла:

– Эх, вижу, нормальный ты мужик, Даркен. Правильный. Стоящий мужик. Не то, что это тухлое дерьмо из Школы, – она пренебрежительно мотнула кудлатой головой, не знающей, что такое расческа, в сторону громады Колдовгаста. – Нормальный, только не уваженный. Бабу бы тебе, профессор. А то, небось, уже от рукоблудия и мозоли натер, так скоро и волшебную палочку не удержишь!

Я невольно покраснел, как застуканный за тем, в чем она меня подозревала, подросток. Куда это она клонит, слониха бородавчатая?

– Вот, например, я! Тоже, вроде, баба хоть куда, видная, а без мужичка то все одно, – продолжала размышлять ведьма, напрочь забыв, для чего она здесь на холоде морозит свою толстую задницу. Я поспешил ее вернуть в прежнее русло.

– Ближе к делу, уважаемая. Вы говорили, что Вальпургия передала мне некую информацию. Я внимательно слушаю.

Вырвавшись из приятственных дум, связанных с вероятным брачным союзом, Гульфия хрипло проквакала:

– В Чащобе Мрака зашевелилась древняя волшба. Мы, ведьмы, чуем такие штуки. Готовься к большим неприятностям, Даркен. Эта волшба уже поселилась в твоей Школе. И оплетает все больше и больше... Еще в том году мы почувствовали, что древняя могила начала пробуждаться, да.

– Мы думаем об одном и том же ? – я внимательно ловил каждое сказанное слово пришлой ведьмы.

– Не знаю я, о чем ты там думаешь, – проворчала Гульфия. – А только Хозяйка Усадьбы просила передать, что тот, кто Не умер, возвращается. И уже имеет в мире живых сподвижников. В прошлом году что-то случилось, что нарушило его сон. Кровь волшебника пролилась в древнем лесу. И это было началом.

Я жадно ухватился за ее слова. Проклятье, вот это действительно, информация так информация!

– Волшебника? Какого? Когда именно? Что там произошло?

Гульфия вполне ненаигранно удрученно покачала головой.

– О том нам неведомо. Но мы, ведьмы, довольны тем миром, в котором мы живём, и тем порядком, которого придерживаемся. Другого нам не надо. Если можешь что-то сделать, делай. Древнее пророчество Малого Народа вот-вот сбудется. Скоро все силы сойдутся в нужной точке. Время на исходе, помни об этом.

Я аж зубами заскрипел от наряженного мыслительной процесса. Будет о чем сегодня поговорить с друзьями на намеченном сабантуе. Гульфия, тяжко вздохнув, как бегемотиха, обнаружившая, что помочилась в собственное болото, сказала:

– Ну, вроде все передала... Ты, если что, к нам заглядывай. И это... Хочешь, сиськи покажу?..

Я потрясенно вылупился на нее, потеряв всяческий дар речи. А со мной это редко бывает, как вам известно!

–

– Что, прямо так и сказала?!

– Да, вот не выпить мне больше ни стопаря!

– Да быть того не может!

– Тебя там не было, а я все слышал своими ушами! Как есть предостережение от Верховной ведьмы.

– Э?.. Гм, так я это... Немножко не про то, – захмелевший Тварина горячился, как юный аксакал, но вид теперь приобрел немного сконфуженный.

Я, проглотив сдобренную горчицей котлету, удивлённо посмотрел на него:

– А про что?

– Да про ведьмины груди бесстыдные...

Я, едва не подавившись, отчаянно замахал руками. Хихикающий Бухольц поспешил налить всем холодной самогонки.

– За понимание!

Мы дружно выпили. Я, Тварина, Бухольц, Пиви да Юнкерс. Не забыли? Этим субботним вечером состоялась вечеринка в честь нашего нового знакомца и боевого товарища гоблина Жаболапа. И состоялась таки неслабо. Сам виновник торжества уже лыка не вязал, назюзюкавшись в дымину. Теперь зеленокожий коротышка лежал под моей кроватью на медвежьей шкуре и издавал знатного храпака, выводя носом такие рулады, что и впавший в спячку гризли позавидовал бы. Гоблин уполз на свою лежанку из последних сил, показав себя весьма способным, но пока еще довольно слабеньким собутыльником.

В самом начале застолья гоблин всем нам раздал подарки. Да-да, он умудрился непонятно из каких ингредиентов сплести нам травяные браслетики-веревочки, которые мы под его пристальным вниманием смущенно повязали себе на руки. Я, Бухольц и Тварина. Маленькому Народуу такие обереги не нужны, пояснил шаман. Не хотелось отказывать парню, да и работа была искуссной, плюс никто особо и не увидит... Так я размышлял, разглядывая подарок. Попробовал потянуть и с удивлением обнаружил, что словно пытаюсь порвать толстую леску. Сплетённый из травинок браслет был очень прочным. Ну а когда гоблин на ломанном общем языке пояснил, что это амулеты из области гоблинской магии, защищающие людей от Дурного сна... Смекаете? Жаболап соорудил нам защиту от загадочного чернокнижника, любящего наведываться во снах. В таком случае подобному подарку цены не было! Под моим натиском гоблин пообещал сплести подобные браслетики-обереги и всем ученикам из моей группы, в самое ближайшее время.

За то и выпили первые чарки. За дружбу и взаимовыручку. Потом пили уже за все и вся, а я, подзаправившись, начал рассказывать про свои последние злоключения. Про то, как схватился с нашим врагом во сне. Как он открыл мне свое лицо и завершил рассказом о визите Гульфии. Мои друзья восприняли все очень серьезно. Да и как иначе, мы уже давно все месте сидим в одной лодке. К сожалению никто ничего не мог сказать по поводу личности проникшего в мой сон чародея. Я изо всех сил стараясь припомнить самые малейшие подробности, как мог описал его внешность, но тщетно. Никто из моих соратников не видел в Школе и окрестностях человека с похожей внешностью. А если и видели, то не придали значения. Уж больно заурядным типажом он обладал. Но где же тогда я мог видеть этого ублюдка?

Так же всех крайне заинтриговало послание Вальпургии. Точнее те слова, в которых говорилось, что в прошлом году в Чародейском лесу пролилась кровь волшебника и это послужило началом всех нынешних событий. Спящий Темный властелин зашевелился, а в Колдовгаст проникло зло. Тут, правда, все так же пребывали в легком ступоре. Никто не мог припомнить, чтобы в Чащобе мрака погиб кто-то из магов. По крайней мере из Школы точно никто не сгинул среди древних деревьев. А если волшебник был из пришлых и случайно забрел себе на погибель, так о том тем более никому не ведомо. Да и вообще, если даже ведьмы не знают всех подробностей... Если, конечно, не брешут.

Ну и камнем предкновения стали мои выкладки о том, что я ожидаю какой-то стремной пакости от наших злопыхателей со дня на день. Я склонялся, что мы уже хлебнем лиха в ближайшее время, правда, никак не мог определиться со своими ощущениями, в каком размере и какого вида будут грядущие проблемы. Мои ставшие такими близкими и родными собутыльники все же считали думать, что Дуплус начнет воплощать в окончательную форму свои жуткие планы аккурат под занавес учебного года, накануне выпускных экзаменов. В принципе я и тут был согласен. Нынче я больше опасался нового удара от загадочного колдуна, этой темной лошадки и крайне неоднозначной личности.

В общем посиделки выдавались одновременно и сумбурными и веселыми и мозгодробительными. Эх, если бы я тогда, именно в тот момент, чуток посильней напряг свою память... Тем более что и человек, способный пролить свет на мучающий меня вопрос, был совсем рядом... Да что там говорить! Возможно, я смог бы тогда предотвратить то, что случилось на праздничном новогоднем балу.