Текст книги "Повестка в космос"

Автор книги: Максим Лучинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Он пристально смотрел вдаль, словно пытаясь разглядеть там свой путь.

– Я когда сел в свой истребитель, – продолжил он, – я охренел просто! Я буквально не мог поверить сам себе. Вроде бы вот: сижу в своем корабле, руки на штурвале, чувствую – а поверить не могу. Никогда такого со мной не бывало. А уж когда мы на проверочный вылет вышли! – Дэн выпучил глаза. – Тут я даже говорить ничего не буду, потому что описать это невозможно! Это все равно что свой первый настоящий секс по любви описывать… Нереально! Я летал в космосе! Я управлял кораблем! К чертовой бабушке все эти игрушки компьютерные! Я не представляю, как я сейчас в них играть буду… Я не скажу, Гриш, что я, блин, нашел себя. Будто я понял, что призвание мое – быть космическим пилотом-истребителем. Не знаю, может, и так, еще до конца не понятно. Но мне четко ясно, что такого в моей жизни никогда не было и, самое страшное, может, и не будет. Я знаю, я сейчас стою как раз на той самой, одной из не изведанных людьми дорожек. И никто, ни одна сволочь во вселенной не знает, куда эта дорожка приведет! Ну, может быть, А-рэй знает, но с ним хрен поговоришь… И если мы вернемся отсюда, так и не повоевав, это будет плохо. Плохо потому, что я не сделаю еще одного шага по этой дороге, не приближусь еще чуть-чуть к тому, самому главному, что только может быть…

– Точно, Денис! – кивнул Леха. – Все так и есть! Все в точку!

– Эх! – Дэн поднялся и сладко потянулся. – Ну дайте! Дайте мне этих Красных Зед! – крикнул он.

– Держи одного! – крикнул Сурен и с лету пнул в него мешок.

Дэн принял мешок на грудь, сбросил на колено и помчался к воротам.

– Гриш, вот скажи, – обратился Леха ко мне. – А ты только нашу станцию так сканируешь? Или можешь и другие тоже? Слушай, я знаешь, что хочу… Ты посмотри, как там дела на других станциях? У Эйрана, у Дельты-5? Что там сейчас? Может, там уже бои идут?

– Ого! Я даже не знаю. – Я не задумывался о пределах своих возможностей, всегда в голове возникала наша станция, и мне казалось, что так и должно быть. – Подожди, сейчас попробую. До туда чертовски далеко, но кто знает…

Будто щелкнул тумблер, и внутри головы развернулась объемная картинка, сияющая разноцветными огнями, пиликающая на все лады. Я вдруг заметил, что ощущаю, в придачу ко всему, ее температуру. Каждый элементик имел свою степень нагретости. Но меня сейчас интересовало не это. Я попытался посмотреть: а что вокруг? Что еще я могу увидеть?

Вокруг схемы станции сиял белый фон, пустой, холодный. Тогда я попробовал уменьшить масштаб. Точно так же, как я мог приблизить каждый из элементов станции, а затем вернуться обратно к общему виду, я постарался уменьшить всю станцию. И это сразу же получилось! Станция уплыла вправо вниз, я увидел Кситу – два голубых огонька, а чуть поодаль – вторую нашу станцию. Она тоже мигала, как новогодняя елка, и я понял, что легко могу узнать любую информацию и про нее. Это мне понравилось. Выглядело как игрушка: хочешь – приближай, хочешь – уменьшай масштаб. Тогда я взял всю систему Кситы вместе с нашими станциями и уменьшил ее до точки. Пространство заполнилось белой пустотой. Я стал по частям делать приближения отдельных секторов и скоро отыскал Эйран с его группой станций. Тут же голова заполнилась бурлящим океаном информации, но я отодвинул ее в сторону.

Много точек нашлось и в промежутке между нами: пространство между звездными системами тоже контролировалось, чтобы Красные Зед не просочились. Быстро освоившись, я скоро видел весь наш кусок галактики: ближайшие звезды, серое пятно пылевого облака, цветные микроточки станций. Зрелище было завораживающее. Я даже забыл на какое-то время, зачем я все это делаю, и просто крутил увиденную мной модель то так, то эдак.

– Ну что там? – спросил Леха, и я опомнился. Первый удар должен был прийтись на станцию № 3, ту самую, куда назначили контр-адмиралом Гэндальфа. Туда-то я и отправился.

Она выросла передо мной системой четырех соединенных цилиндров. Размеры ее раз в десять превосходили наши. И это было понятно: именно она должна была принять самый сильный удар Красных Зед. И сразу я увидел, что удар этот уже состоялся. Черные огоньки заполняли все вокруг. «Кэсс 8915, кэсс 2035, кэсс 11207…» Информация об отдельных погибших всплывала мимолетными облаками. Все кэссы шли под номерами. «Сенчуков Роман Викторович…» Матерь божья! И наши погибли! Через секунду я видел всех погибших раздельно: кэссы, люди, дишты. И даже истанты погибли, правда, меньше всех.

– Мужики! Мужики! – закричал я играющим в футбол. Зрение словно разделилось: я видел и картинку внутри, и то, что снаружи. – Красные Зед напали на станцию возле пылевого облака! И наши погибли! Наши погибли! Слышите!

«Мяч» глухо плюхнулся об пол. На меня уставились хмурые глаза.

– Триста пятнадцать погибло! Вы слышите? Триста пятнадцать наших погибло! – Я кричал, будто боялся, что меня не услышат, не поймут, не поверят. И они не верили сразу. Там были те, которые меня не знали.

– Да что ты говоришь, пацан! Кто погиб? – хмуро пробормотал какой-то толстый усач. Он играл в майке, весь был покрыт черной шерстью.

– Кэссов больше всего, – продолжал я. – Почти тысяча! С ума сойти… А наших-то сколько! Почему же так много?… – Я сам не мог поверить, что потери такие большие. Почему так? Ведь у нас такое оружие. Или Красных Зед слишком много?

Все подошли ко мне, окружили.

– Это Гришка! – объяснил Леха. – Он координатор, он знает про всех. Я попросил его посмотреть, что там происходит…

– И что же? – спросил еще один мужик – плотный громила в спортивном костюме.

– Я говорю, – повторил я, – был бой на Третьей станции. Много погибших. И наши погибли. Триста пятнадцать человек – я могу всех по именам назвать. И раненые… подождите… – Я выцепил информацию. – Раненых наших пятьдесят три… Подождите, как же так? Почему убитых больше, чем раненых? – Я глядел на окружавших меня, переводя взгляд с одного на другого.

– А потому что спасать некого было, – глухо сказал громила. – Или некому.

– Слушай, Гриш, а другие станции? – спросил Дэн. – Там тоже был бой? Что там?

– Сейчас! – Я понял, что надо сделать. Взяв общую картину всей зоны боевых действий, я увидел цифру. – Общие потери, – хрипло проговорил я, – пятьсот сорок восемь человек. Раненых – девяносто два. Это вообще со всех станций… – Я обвел глазами нависшие надо мной лица. Кто-то пристально вглядывался в меня, словно до сих пор не веря, кто-то тяжело смотрел в пол. Сурен закинул голову вверх и что-то рассматривал на диске потолка, поджав губы. Я снова развернул картинку.

– Основные потери – на Третьей станции и на ближайших к ней. Также есть погибшие на Дельте-5 и Эй-ране, но уже очень мало. Наверное, часть Красных Зед ушла туда, после того как им на Третьей вдарили… Третья живая, работает, восстанавливается.

– Сволочи! – пробормотал кто-то. – Как же так… А я вдруг вспомнил о Санче. Он был на одной из

станций между нами и Эйраном. Выхватив его огонек, я облегченно вздохнул. Санча был жив и здоров. И тут же я вспомнил обо всех остальных. Константин, Гэндальф, Димка Ершов, Геннадий, Пал Палыч. Я начал искать их информацию. Гэндальф на Третьей жив, с Пал Палы-чем у Дельты-5 тоже все в порядке…

– К Эйрану ушли, к Дельте-5 ушли… – Сурен загибал пальцы. – К нам почему не ушли? – удивленно посмотрел он на меня.

Я выпучил на него глаза – и тут же рванул всю картинку по направлению к нам. И что-то зацепило мой взгляд, еще раньше не виденное. Совсем недалеко от Кситы я увидел группу желтых огоньков. Я сразу понял, что это, и желтый цвет меня не обманул. Они пищали и были горячие-горячие…

– Сделаешь ты свой шаг, Дэн, – сказал я, подняв голову. – На подлете к нам пятьдесят две тысячи сто тридцать четыре красных урода…

И только я сказал, как вспыхнул матовым светом потолок над нами. Завыла сирена, и человеческий голос загремел: «Боевая тревога! Боевая тревога!» Около центра площадки выросла стена прозрачного экрана – и звезды вспыхнули на нем расчерченной на квадраты картой. Все футболисты, похватав раскиданные вещмешки, бежали к отверстию коммуникационной трубы и прыгали туда один за другим, вытянувшись и прижав руки к телу. Из другого отверстия выскальзывали длинными черными тенями дишты, охваченные голубым пламенем. В центре площадки поднялся желтый цилиндр, и втянувшиеся вниз стенки открыли четырех истантов.

А я никуда не торопился. Мой боевой пост был именно здесь.

5

Красные Зед летели вытянутым облаком – свора полуразумных кусков плазмы. Я одновременно следил за их перемещением на своем внутреннем экране, на экране командной площадки, да еще то и дело поглядывал в сам космос. Размеры Красных Зед были очень малы, и даже летящая к нам стая терялась в звездных просторах. Но тем тревожнее становилось их ожидание: одно дело, когда на тебя прет слон, и ты его видишь, совсем другое – ждать нападения разозленной осы, которую не сразу и заметишь, даже зная, откуда она прилетит.

Обод на моей голове гудел, как трансформаторная будка: та модель пространства, что я видел внутри, перекодировалась в волновой диапазон. Истанты сразу могли ее воспринять и обладали таким образом оперативной картой событий. Вдобавок сигнал шел на пульт, созданный специально для наших командиров.

Как нам сказали, у представителей командования российских войск будут контролирующие функции. Особую роль в управлении военными действиями они играть не смогут. Однако оставлять солдат на волю пришельцев никто не собирался. Наше военное начальство присутствовало везде. В каждом месте, где находился хотя бы один солдат, обязательно был и представитель командного состава. Главным от российских войск на нашей станции был полковник Храпенко. За ним всюду ходил адъютант – майор Сергачев. Сейчас они рассматривали участок предстоящего сражения на экране.

Вместе со мной координаторами трудились пятеро диштов. Никогда бы не подумал, что буду работать с этими тварями вместе. Поглядывая на них краем глаза,

старался держаться от них подальше. Крысиная возня не прекращалась ни на минуту, писк и булькающее рычание приводили в дрожь. Даже передавая данные, дишты не могли успокоиться: терлись друг о друга, извивались, перехаркивались. Клубок из длинных, полутораметровых, черных кусков тел вызывал омерзение. Единственное, чем я себя утешал, так это тем, что по способностям они все же оказались не так хороши. То, что у меня получалось делать одному, они осиливали только впятером. Я отвечал большей частью за параметры живых организмов, они всей пятеркой отвечали за информацию о технике. Почему всем этим на занимались сами истанты – черт знает. Возможно, им не хватало особей, а может, их волновая сущность не смогла бы моделировать в голове абстрактную картинку. Да и головы-то у них не просматривалось.

Если дишты волновали меня из-за гадкого облика, то две фигуры, стоящие чуть поодаль, интересовали по совсем другим соображениям. Две представительницы расы ауаника. До этого я видел их только раз мельком, по пути в столовую. Сейчас разглядел получше.

Издали они походили на двух девчонок: стоят коротышечки в белых платьицах – подходи, знакомься! Я бродил вокруг командного пульта и косился на них. Эльфы не эльфы, Гэндальф тут больше понимает, но смотрелись они приятно, пусть даже и не слишком похожи на человека. До пят завернуты во что-то похожее на белый саван. Значит – нормальные. Не то что истанты, которые развились до такой степени, что на одежду им наплевать, или дишты, которые, похоже, до одежды еще не доросли. И не клоны – обе барышни хоть и похожи, но отличаются и по росту, и по внешнему виду. Хотя, черт знает, может, это и не барышни вовсе? Я попытался вспомнить, говорили ли нам на уроках про половую идентификацию у ауаники, но в голову ничего не приходило. Помнилось, рассказали про них кратко. Будут работать врачами, воевать не будут, да еще я запомнил вид их поселений: среди зелени разноцветные строения причудливых форм.

Стоя в сторонке, барышни переговаривались, показывали друг дружке то на звезды, то на экран. Я подошел совсем близко. Да. Это, конечно, не эльфы и уж тем более не люди. Вдоль позвоночника по длинной шее тянулась темная грива, что-то вроде дредов, покрывающих и голову. Носа нет, зато в том месте, где щеки, – отверстия. Глаза всем хороши, да только когда на тебя смотрит пара черных как смоль пятен, ощущения не из тех, чтобы захотелось подойти познакомиться. Надо будет Дэну рассказать про них, интересно, что он скажет.

Неожиданно я услышал:

– Не знаю, зачем? Я боюсь живых звезд. И поющие… Какие они под небом?…

Бог ты мой! Я понимал разговор! Вот это номер!

Заметив, что я пялюсь на них, девчонки замолчали и уставились на меня в ответ. В гляделки мне их не переиграть. Дьявольские черные глаза давили не по-детски. Я пробормотал: «Привет!» – и отвернулся. Ощущая спиной обжигающий взгляд, зашагал прочь. Выбрав истанта, который стоял подальше, направился к нему.

– Э… – обратился я. Хоть бы таблички с именами вешали! – А скажите, – спросил я, – я что, понимаю язык ауаники?

– Мы научили человека и ауанику, – проговорил истант. – Пригодится. Будут лечить – пригодится.

Ага! Вот оно что! Действительно, лучше врачу и пациенту понимать друг друга. Но тогда получалось, что и познакомиться с ауаникой будет нетрудно. Вот это Дэну точно понравится! А Гэндальф, наверное, уже документы готовит на эмиграцию…

Тут мой внутренний экран, до этого висевший в сознании на заднем плане, ярко полыхнул. Скопище желтых точек приближалось. Информация тут же появилась на командном экране.

– Красные Зед входят в зону видимости, – одновременно раздался голос истанта. Оперативно мы работаем! Не успел я подумать – все уже в курсе.

Оживились и представители нашего командования. Полковник и майор подошли ближе к экрану.

Красные Зед приближались. Я оглянулся по периметру станции, чтобы увидеть их наконец вживую – и увидел. Маленькое красное пятнышко, затерянное среди звезд. Летят. Стая волков. Как это может быть: плазма с признаками разума? Чем она думает? Или она не думает, а выполняет программу? Возможно, при рождении в атомы ее горящего тела закладывалось что-то, что толкает ее вперед, к ближайшей звезде, а потом дальше и дальше. Какова цель этого бессмысленного распространения? Движение по прямой линии, со случайными поворотами в произвольную сторону, вызванными чисто внешними причинами. В чем смысл? Ведь так они могут однажды вернуться туда, откуда пришли. И что? Неужели весь смысл для них только в движении? Хотя какой смысл жизни у наших термитов и муравьев? Продолжение рода, пожалуй, и все. Красные Зед делают то же самое. Находят место для колонии, создают коконы, размножаются, идут дальше. Проблема только в том, что у муравьев есть естественные враги, а вот у Красных Зед врагов нет. Если дело будет так продолжаться, то рано или поздно они займут большую часть Вселенной. Или же их естественными врагами можно считать нас – разумные расы? Мы ограничиваем или, по крайней мере, пытаемся контролировать их перемещение. Только не слишком ли неподходящее это занятие: высокоразвитым цивилизациям контролировать космических муравьев? Не пропущены ли промежуточные ступени? Все-таки на Земле не люди естественные враги муравьев, а муравьеды. Ну и птицы еще, и медведи муравьев едят. Есть ли сила в космосе, для которой Красные Зед – лакомая добыча? Неужели истанты не нашли такой?

Глядя на увеличивавшееся в размерах красное пятнышко и размышляя о приближающемся противнике, я подумал, каков план нашей обороны. Выслушивать корявые объяснения истантов мне не хотелось. И я решил поговорить с полковником. Тем более что особой занятости у него не наблюдалось.

– Товарищ полковник, разрешите спросить? – Я подтянулся, распрямил спину. Хоть формы на мне и не было, но солдатом я по-прежнему оставался. Они повернулись ко мне.

– Да? – ответил полковник.

– Можно ли узнать, каков наш план? – спросил я. – Как мы будем обороняться?

Полковник смотрел мне прямо в глаза.

– План простой, – сказал он. – Пропускаем противника внутрь, ближе к солнцу. Затем включаем гравитационную установку и создаем экран, препятствующий его выходу. Тут же наши истребители начинают уничтожение всех экземпляров, которые к нам пожаловали.

– Ага! – План действительно проще некуда. Я бросил взгляд на карту. – Товарищ полковник, – сказал я, – а почему бы не разделить их? Часть пропускаем, включаем экран – часть остается снаружи. И точно так же их разбабахиваем. Разделить силы противника – это ведь хорошо?

– Правильно мыслите, рядовой Ивашов, – ответил полковник. – Я интересовался у командующих. – Он указал на истантов. – При имеющемся раскладе сил это непринципиально. На нас идут остатки Красных Зед от основного потока. С ними мы справимся без проблем.

Блестящие огоньки истребителей вылетали со станции звено за звеном. Они были красивы, эти воплощенные в явь мечты всех поклонников компьютерных игр и «Звездных войн». Истанты создали машину, приспособленную под человека, – и им пришлось создать красивую вещь, а не свой любимый цилиндр.

Все– таки находить радость в чем-то созданном тобой, любоваться своим творением со стороны – это сильная штука. Я бы сам хотел создать что-то подобное: серебристая стрела с чуть опущенным носом, с острыми, прижатыми к телу крыльями – она походила на па

дающего к земле ястреба, стремящегося к своей добыче с невероятной скоростью. Не зря все наши летчики считали себя истребителями. Назвать бомбардировщиком такой корабль язык не поворачивался.

Стоя на краю площадки, я смотрел, как, мелькнув яркой вспышкой в лучах Кситы, истребители разлетались по назначенным местам. Орда красных псов, подлетевшая совсем близко, яркой кометой висела прямо перед нами: на командном экране и в космосе. Вращаясь вокруг Кситы, мы со станции наблюдали их приближение справа, впереди по орбите. Вытянутая с двух концов капля – они шли очень плотно. Будь я командующим, я бы обязательно дал приказ резануть их гравиполем прямо посередине, чтобы нарушить порядок, разметать. Оставшаяся снаружи часть наверняка будет долбиться в экран и рассеется – бери ее тепленькую. А внутри их окажется так мало, что вообще никаких проблем не возникнет. Эх! Черт его знает! Наверное, каждый со стороны мнит себя великим полководцем. Мне оставалось только наблюдать.

На внутренней модели пространства я выцепил из когорты истребителей корабль Дэна. С ним все было в порядке – яркий зеленый огонек горел ровно. Я не стал рассматривать его ближе, поскольку вся эта информация сразу же оказалась бы на командном экране. Свернув изображение, я снова вывел общую картину: россыпь зеленых точек, терпеливо ожидающих своей минуты.

И минута настала – Красные Зед стали пересекать границу, по которой мы готовились создать непроходимый гравиэкран. Планет в системе Кситы не было. Эти два голубых гиганта, похоже, сожрали в момент своего возникновения всю начинку вокруг себя. Следовательно, задача у Красных Зед только одна: создавать клоаки. Только вот на каком расстоянии от Кситы они будут это делать? И вообще, хватит ли у них количества особей? Ведь в нашу сторону полетела очень небольшая часть основного потока. Красное облако плыло по направлению к сплюснутым братьям. Когда же начнется атака?

Почему не сейчас? Все до одного Красные Зед уже прошли границу…

В ответ на мои мысли основание командной площадки дрогнуло. Я развел руки, ловя равновесие, – и неожиданно зацепился за воздух. Ладони нащупали что-то податливое и упругое. Под локтями словно возникли ручки мягкого кресла. Я оглянулся на центр площадки – увидел в повороте головы проплывающие перед глазами полупрозрачные волны. Воздух стал как сироп: густые прозрачные слои медленно, плавно колебались. Не успел я удивиться, как потерял опору под руками и упал на пол. Сироп растаял, как не бывало, тело завибрировало в мерно нарастающем мощном гуле. Будто начинал кручение тяжеленный мотор размером с дом. Тут же я понял, что размером он не с дом, а со стадион: гудение шло сверху, от гравитационной установки. Она набирала обороты, дрожание постепенно уменьшало амплитуду и скоро исчезло совсем. Только гул остался – тяжелый надсадный звук. Огромная сфера, созданная нашими станциями, отгородила систему Кситы от космоса, – Красные Зед были в западне.

Но атака не начиналась. Конечно, расстояния тут были огромны, до пылающих солнц еще лететь и лететь. Но в чем смысл ожидания? Чего ждут истанты?

Я понял чего, когда вдруг на моем внутреннем экране соединение желтых точек стало растекаться по окружности вокруг Кситы. Похоже, именно на этом расстоянии от звезды они будут создавать клоаку. В космосе их стало не разглядеть – слишком далеко они отошли от станции. Поправив сползший при падении обод, я бросился бегом к центру площадки. На командном экране схема картинки из моей головы преобразилась в обалденное по красоте зрелище. Из линий и точек рождались реальные образы, похлеще, чем в любых фильмах. Пылающее скопище Красных Зед разделялось, всплескивающие протуберанцами огненные шары один за другим уходили по орбите. Как завороженные, все смотрели на их хоровод: и полковник с майором, и ауаники, и даже дишты, нервно переступающие конечностями, не отводили глаз от происходящего. И тут дали сигнал к атаке.

Сотни зеленых точек у меня в голове тронулись с места. Сотни красавцев истребителей, пылающих голубыми отблесками, пронзили звездную бездну. Как стая птиц на непрошеного гостя, они набросились на разбросанные в пространстве куски горящей плазмы. Сброс снаряда – и красная тварь вдруг сбивалась с пути. Потеряв прежнее направление, она начинала приближаться по спирали к снаряду, который словно черная дыра тянул ее к себе. Было видно, что плазмачи сопротивлялись: траектория пылающего шара то вытягивалась в эллипс, то скачкообразно менялась, и это заставляло замереть от потрясения. Именно в этих бесплодных попытках вырваться из поля тяготения бомбы явственно проявлялась живая суть Красных Зед. Стремление сорваться с надетой на горло цепи выдавало в огненных шарах разум. Отчаянные попытки освободиться ни к чему не приводили, миг – и зеленая вспышка разрывала особь на части, гаснущие струи раскаленного газа разлетались умирающей плазменной плотью. Космос осветился фейерверком гибнущих во вспышках плазма-чей. Истребители кружились над ними беспощадными ястребами. Они не всегда попадали: иногда заряды пролетали слишком далеко, Красных Зед не затягивало в их гравитационное поле. Бомба сжималась под силой вращения и, так и не дождавшись добычи, вспыхивала прозрачным огнем.

Число пришельцев быстро уменьшалось. Счетчик на командном экране, принимая мои данные, отображал количество оставшихся в живых плазмачей: две тысячи, тысяча девятьсот, тысяча восемьсот… Но гибли и наши. Не знаю почему, но эта информация на экран не шла. Напряженно наблюдающий за боем полковник повернулся ко мне.

– Потери? – коротко спросил он.

– Восемь человек! – ответил я. Дэн, слава богу, был невредим. Полковник опять развернулся к экрану.

Но наши продолжали погибать. Кто-то налетал на промахнувшуюся бомбу, кого-то задевал взрыв Красного Зед. Спасать действительно было некого: взрыв сжигал корабль почти целиком. Лишь несколько кораблей, получивших повреждения, вернулись в ангар. «Давайте же! Давайте!» – шептал я про себя. Противников оставалось все меньше и меньше. Часть из них рванула прочь от звезды – захотели найти местечко поспокойнее для размножения. За ними тут же кинулась стая кораблей. Часть Красных Зед беспорядочно металась в пространстве. Не знаю, могли ли они как-то ощущать опасность. Возможно, они чувствовали массу истребителя, проносящегося мимо них, осознавали это как тревогу и пытались уклониться. Но скорости были очень большие, их окружали со всех сторон – и они хаотично перемещались, чувствуя со всех сторон колебания полей.

Часть их скопища, которая не успела расплыться по орбите, так и летела куском объединившихся тварей. От нее шлейфом тянулись отбившиеся – и их встречали снаряды наших пилотов. Масса таяла и скоро должна была разлететься на отдельные части. Я вдруг увидел, как в центре облака вспыхнул яркий свет. Неужели бомба попала прямо в середину? Но свет не гас, наоборот, он набирал силу, становился все больше и больше.

– Что это такое? – сказал я вслух, показывая на экран. Я не обращался ни к кому конкретно, и никто мне не ответил. Поджав губы, полковник следил за происходящим. Истанты медитировали, держа связь с кораблями. Дишты поскуливали.

Светящееся ядро в скоплении Красных Зед вдруг стало покрываться черной коркой и продолжало увеличиваться в размерах. Я приблизил это место у себя на внутреннем экране и увидел, что в центре ядра с бешеной скоростью вращаются слившиеся вместе пара десятков особей. Они почти потеряли собственные границы, превращались в один большой огонь. Что же они делают?

А наши корабли уже старались сбросить туда бомбы. Они подлетали совсем близко, рискуя зацепиться за окружающих ядро особей, и кидали снаряды. Но все бомбы тут же находили себе жертву и не долетали до ядра. Вспышки взрывов полыхали, накладываясь одна на другую. И в этом хаосе гибли пилоты, не сумевшие вынырнуть из путаницы огня. Я с ужасом глядел на происходящее.

В бой вернулись истребители, уничтожившие беглецов. Главной целью постепенно становилась именно эта сбившаяся вместе куча плазмы. Рои Красных Зед еще носились в пространстве, но их постепенно истребляли. Образовавшееся же ядро никак не поддавалось. Я увидел, как пара истребителей прорвалась почти к самой поверхности покрытого черными пятнами шара – и через несколько секунд две зеленые вспышки мелькнули одна за другой.

_ эй! – закричал я. – Да ведь эта хрень не поддается нашим бомбам! Вы видели?!

Мне опять никто не ответил.

– Да вы что все молчите! – возмутился я. – Вы видите, что происходит? – Беснующиеся дишты захаркали, словно отвечая мне, но я их не понимал, да и вряд ли они могли сказать что-то дельное. Я ждал ответа от истантов и от полковника. – Взрывы на эту штуку не действуют! – повторил я.

– Прекратите панику, рядовой! – зашипел на меня Сергачев – адъютант полковника. – Не позорьте страну!

Я опешил.

– Да какая паника? – Я не понимал, что происходит, _ при чем тут позор? Вы же видите, – я указал на экран, где продолжали гибнуть истребители, – что она не поддается! Это что, и есть наш план? Терять людей в бесполезных попытках?

– Попытки не бесполезные, – заговорил полковник, не оборачиваясь ко мне. – Возможно, большое количество снарядов сможет ее разбить.

Действительно, похоже, истанты отдали приказ пилотам, и атака теперь велась целыми эскадрильями: несколько истребителей в авангарде расчищали путь, за ними летела команда из десятка кораблей, ее прикрывали со всех сторон. Одновременный сброс бомб – и мощная зеленая вспышка озарила пространство. Я до боли вгляделся в пылающее марево. Неужели получилось? И тут увидел пылающее ядро. Оно продолжало увеличиваться и темнеть.

– Похоже, мы прозевали образование кокона, – констатировал полковник. – Боюсь, мы ничем не в силах помочь.

Его слова не сразу дошли до меня. Получалось, что этот растущий черный шар и есть клоака – место, где рождаются новые особи Красных Зед. Затаив дыхание, я наблюдал за ее полетом. «Ничем не в силах помочь…» Что это значит? Значит, конец войне? Повоевали и хватит? Прозевали образование клоаки – а ведь я говорил, что надо было разделить группу! – и сдаемся? Но мы не можем сдаться. Красные Зед должны пойти на Измаил, вдоль пылевого облака. Поворот в сторону Кситы приведет плазмачей в системы, заселенные кэссами.

– Какое у нас есть оружие, чтобы уничтожить клоаку? – спросил я полковника.

– Здесь? Никакого! – бросил он. – Думаю, истанты могли бы создать такое оружие, но для этого потребуется подведение сюда дополнительных сил. Вряд ли это целесообразно.

– То есть как это «вряд ли целесообразно»? – не понял я.

– Рядовой Ивашов! – крикнул майор. – Не забывайте, с кем вы разговариваете!

– Товарищ полковник, разрешите обратиться! – как можно спокойнее сказал я.

– Обращайтесь. – Полковник кивнул.

– Если мы оставим клоаку крутиться здесь, то скоро сюда прилетят еще Красные Зед, построят еще клоаки и окончательно повернут в эту сторону. Кэссам -

конец! Скажите истантам, чтобы вызывали все силы сюда.

– Рядовой Ивашов! – опять зашипел майор, но полковник остановил его.

– Я не имею права указывать истантам, как постулату _ спокойно объяснил он мне. – План ведения боевых действий утвержден коалиционным штабом. Истанты – главнокомандующие на нашей станции, и я пока не вижу никаких нарушений договора.

«Куда же ты смотришь, если не видишь?» – хотел спросить я его. Но увидел выпученные на меня глаза майора и махнул рукой. Толку от них было мало. А вот с истантами стоило побеседовать.

Они стояли поодаль, рядышком – четыре желто-голубых цилиндра – и будто переговаривались.

– Эй, трубки! – крикнул я, подойдя к ним. – Почему вы не уничтожаете клоаку? У вас есть какое-нибудь оружие? Что-нибудь помощнее тех бомб? Они ни черта не помогают против этой дуры!

– Оружия нет, – услышал я голос возле уха. – Уничтожать не нужно.

– Да вы что, сговорились? – Я внимательно рассматривал их, но разве различишь какие-нибудь эмоции на трехметровой дылде со щупальцами? – Парни, вы что? Ведь Красные Зед попрутся на кэссов. Хана кэссам!

– Ареал обитания кэссов огромен. Их расе ничего не угрожает.

– Ах вот оно что! А я-то, дурак, волнуюсь! Подумаешь, пара-тройка систем погибнет. Зато еще пара-тройка останется, да?

– Очень точный вывод.

Уроды, они даже не понимали иронии!

– А вы знаете, что так делать нельзя? Кэссы гибли за вас, сражаясь на Третьей станции, знаете, сколько их там погибло? Они ведь прикрывали путь к вашей системе! А вы как собираетесь отплатить? Кинуть их?

– Угрозы цивилизации кэссов нет, – вкрадчиво повторили мне на ухо.

– Зато есть угроза жизни миллионам кэссов! – заорал я, не в силах вынести этой тупости. – Это что, в расчет не берется?! Уж не хотите ли вы сказать, что сами кэссы на такое согласились? – Истанты молчали. – Нет, конечно! – хмыкнул я. – Кэссы-то думают, что все по-честному! Уж не потому ли их здесь совсем нет, а? Ведь на станции пилоты только люди. Почему же нет пилотов кэссов? Кому, как не им, защищать путь к своей родине? Матерь божья, ну и подстава! – Ошеломленный, я растерянно огляделся. Кто тут мог понять меня? Полковник с майором умыли руки и теперь лишь внимательно наблюдали за мной. С диштов спросить нечего. Ауаники по-прежнему прятались поодаль. Истанты, похоже, все давно решили. Их план – спасти собственную систему. Землянам еще повезло, что Солнце находилось в той же стороне. Ох, прав был Санча, везде чувствуя подвох! С таким же успехом истанты могли обмануть и нас, вместо кэссов. Что же делать? Эх, мне бы Гэндальфа сюда контр-адмиралом! Он бы меня понял!