Текст книги "Принцип "Земля" (СИ)"

Автор книги: Максим Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 36 страниц)

– А ты запомнил, как зовут ту девочку? – поинтересовалась женщина. – Она же тебе назвала свое имя?

– Эвелина, – ответил мальчишка.

Имя показалось ему очень необычным.

* * *

Эвелине же имя мальчишки не запомнилось.

25.

Прошли годы. Очень много, как думали бы Авдей и Ярик, заканчивая учебу и мечтая о научных открытиях. Но не так уж и много, если оглядываться назад. Возможно, потому что мечта все еще была впереди, а возможно, просто потому, что после определенного рубежа время чудовищно ускоряется, и его даже не замечаешь.

Иногда в разговорах они все еще пытались убедить друг друга в том, что их выбор в пользу детей был правильным. Они оба остались в науке. Но пока дети росли, не брали под свое руководство рискованные экспедиции. Кроме того, выделяемого финансирования хватало только на самые скромные проекты.

Поехать в первую экспедицию в Африку, Ярик решился бы уже после того, как отметил совершеннолетие Глеба. Но именно этот же момент еще удерживал дома Авдея. Вместе решили отложить поездку еще на три года. Как бы ни много это было, но они уже ждали ее пятнадцать лет. Три года, казалось, роли не сыграют. А за эти пятнадцать лет изменилось слишком много.

Состояться долгожданная экспедиция теперь могла почти полностью за счет средств энтузиастов, так как открыть такое направление силами университета теперь стало в принципе невозможно сразу по двум причинам. С одной стороны, деньги, хотя и поменяли название, но в реальном количественном выражении остались те же. И их не могло хватить на довольно дорогую экспедицию. С другой стороны, университет теперь вообще не выбирал направления исследований, они полностью диктовались сверху, академией Земной археологии, входящей в Академиат – жесткую структуру из десятков подобных академий по своим направлениям.

Ярик и Авдей, возможно, решились бы перейти в другой университет, если бы академия где-то открыла направление в Африку в интересующий их район для исследований по старому, но не забытому, вопросу о страной цивилизации. Но этого не происходило, несмотря на то, что несколько университетов предоставляли доклады таких же самообеспечиваемых энтузиастов о направлении и просили об открытии больших исследований. К их числу относились лаборатории, которые с начала века занимались этой проблемой: собственно университет, где работали Авдей и Ярик и южноамериканские. Сама Африка долгое время отсутствовала в процессе, и только в последние годы стала немного активнее, видимо, поборов свое суеверие. Но к ним подключились североамериканские коллеги, по необъяснимым причинам долгое время игнорировавшие факты, словно находясь под запретом.

Из данных, собранных всеми университетами, напрашивался невероятный вывод. Ни один из видов анализов на возраст не показал древности или хотя бы старости находок. Напротив, все указывало на современность их происхождения.

Анализ письменности привел к выводам, что в ней нет ничего принципиально отличного от тех систем, которые существуют или существовали на Земле. Она так же систематична, и в ней так же, как и при разгадке известных систем, можно было выделять закономерности. Однако, ее отличали куда большая абстрактность и меньшая примитивность, дополняемые разнообразием, превосходящим привычные диалекты. В частности, например, символы солнышка, воды, человечков и тому подобное, что встречалось во множестве обнаруженных ранее систем письменности, здесь отсутствовали. Еще одной особенностью этой письменности была исключительная, словно машинная, точность в деталях при нанесении символов и, как предполагаемое следствие, однозначность.

Пока еще все эти характеристики не были доказаны и объяснены. Это были всего лишь статистические наблюдения и основанные на них попытки интерпретации. И, конечно же, полной загадкой оставалась фонетика. Однако полагали, что если она есть у этого языка, то она должна насчитывать весьма значительное количество звуков, ввиду богатства символьных примитивов. Пока ученые могли лишь предполагать, что это количество сравнимо с общим количеством звуков, изобретенных человечеством в процессе развития своего речевого аппарата.

Несмотря на все эти выводы, направление оказывалось, словно под негласным табу. Бороться с Академией и Академиатом было сложно. Сам же Академиат подчинялась напрямую единому правительству, которое появилось после того, как сыграли последнюю революцию.

Революции первого десятилетия большинству казались событиями, из ряда вон выходящими, и в них многие склонны были увидеть их негласного хозяина. А с тех пор, как политику полностью вытеснили политические технологии, все последующие волнения, захватившие в том числе и привыкшие считать себя благополучными страны, проходившие с разной степенью громкости, объяснялись с бо́льшим трудом. Но, однако, это уже казалось делом весьма обычным, просто демократическим процессом – широко внедренным в сознания покрывалом, укрывавшим собой многие жизни и реальные поводы.

Пока множество мнений об общей причине революций возникали и тонули в общемировой полемике политологов, на «ура», наконец, прошла старинная идея создания общего Земного правительства. Ничего, однако, с его появлением, не изменилось, хотя многие ожидали разительных перемен. Одни ожидали, другие боялись. Но наступило время стабильного равновесия. Даже стало создаваться ощущение мирового застоя, обещавшего затянуться. А по сути, изменились только вывеска и невидимый вектор воли, люди же и бюджеты остались прежними.

Поэтому, как только дочь Авдея достигла совершеннолетия, они с Яриком мобилизовались и осуществили свою мечту. В африканском походе к ним смогли присоединиться коллеги из других университетов.

На анализ накопанных материалов ушло больше года. Поскольку границы государств теперь были стерты, работать с коллегами из других университетов стало гораздо проще. Да и обмен информацией, несмотря на колоссальный рост ее объемов, перестал быть задачей, требующей временных или каких-либо иных существенных затрат.

Общими усилиями, на основании данных, найденных во всех известных экспедициях, удалось расшифровать, ну, или прийти к некоему единому мнению о значении, часть текстов и надписей. Ни Ярику, ни Авдею не хотелось верить, что таблички, найденные ими в первых экспедициях, были всего лишь указателями. Но они вынуждены были согласиться с этим выводом, так как тексты на них большей частью повторялись. Плюс сопоставление аналогичных находок в других регионах с непосредственными данными расположения табличек на местности говорило именно об этом.

Однако, главным выводом, который для себя сделали Авдей и Ярик, была необходимость в новых экспедициях. Причем не только в Африку, но и на старое место. Связь этих районов уже давно стала очевидной. Теперь они пришли к единому мнению, что ключевым звеном среди них, включая и Южную Америку, все-таки была именно Африка. И что именно там нужно искать ключи к разгадке.

На оборудование новых поколений они возлагали большие надежды. Это оборудование, не успев появиться, на самом деле сильно изменило археологию. Лопаты никуда не ушли, но они перестали быть инструментом поиска, став только средством извлечения. В приобретении нужных приборов, да собственно и в поиске средств на две экспедиции помогли старые связи Ярика с Яном Константиновичем, сумевшим пройти через стройные ряды конкурентов. Так же пригодились сохраненные, умно сохраненные и преумноженные, деньги Ваньки Бублова. Ярик еще тогда сразу решил, что ни на какие мелочи и глупости он их тратить не будет. Они должны будут послужить более высоким целям. И вот теперь он обращался к ним в третий раз.

Однако, академия археологии отказывалась в этот раз санкционировать исследования, не смотря даже на их полную независимость от своего бюджета. Тем не менее, препятствовать независимым энтузиастам, ведущим работы не под эгидой академии и университетов, они не могли. Точнее могли лишь тем, что запрещали участие студентов в таких поездках. Теперь, однако, уговаривать пришлось даже Натана Саныча. А потом еще и Савелия Ильича. Ни тот, ни другой не хотели рисковать и ссориться с академией, поэтому студентов брать не разрешили.

Но на помощь пришли верные друзья. Из прежней гвардии в науке остались еще не многие. Но по старой памяти, теплившейся или горевшей, они могли бросить все и позволить себе уехать в края чая с песком и обветренных лиц. Пусть не на весь срок экспедиции, а только на часть! Но вернуться к тем годам, к той атмосфере… Хотя не многие жалели, что променяли романтику на спокойную и в чем-то более скучную жизнь, но каждого из них все-таки манила эта бесшабашная воля. А Ярик и Авдей в свою очередь были им рады еще и потому, что им они доверяли уже много лет. Слова Семеныча, который и по сей день был в строю, приравнявшего разведку и археологическую экспедицию, оказались доказанными еще и обычной гражданской жизнью.

Почти все, кого они решили пригласить, с радостью согласились. Нашлись также не менее проверенные желающие с других выпусков.

Началась подготовка.

– Ярик, я не могу в это поверить, – восторженно заливалась Лизон. – Ты наконец-то через столько лет, лет ведь двадцать где-то, если не ошибаюсь…

– Девятнадцать! – поправил ее Ярик.

– …И ты все-таки собираешь эту экспедицию?! – продолжала Лизон.

– Вообще-то это уже вторая экспедиция. И я не один, не сам. Мы с Авдеем вместе.

– Но я слышала, что сейчас это направление открыть было практически невозможно!

– Оказывается, возможно! – улыбнулся Ярик.

– Это все его долгое нудное упорство! – добавил Авдей, желая подчеркнуть заслуги Ярика.

– Или долгое упорное занудство! – подхватил на лету разговор Митек, с полминуты назад присоединившийся к компании.

– Вот, спасибо, вам честнейшие друзья, за «нудное занудство», – заметил им Ярик.

– Ладно, назовем это целеустремленностью и настойчивостью, – поправился Митек.

– Это вы и впрямь загнули. Ярику занудство не свойственно! – включила адвоката Тамилка.

– Да ладно, Тамил, – успокоил ее Ярик. – А если на чистоту, – добавил он, – то, пожалуй, наверное, так и есть. Вместе эти две «добродетели», – Ярик подмигнул Тамилке, – сделали возможной, в том числе, и нашу встречу. Когда бы мы еще собрались таким составом?

– Не хватает только Егора! – заметила Лизон.

– Я ему звонил. Он отказался. Сказал, что не сможет. Пришлось его вычеркнуть, – пояснил Ярик.

– Как это отказался? Вчеркивай его обратно! Теперь еще я ему позвоню. И он согласится! Не сомневайся! – уверил Митек.

На первом сборе составили списки. Записав имена всех участников, Ярик решил продемонстрировать новые карты соответствующих регионов. Взяв за концы свою ручку, он растянул ее до длины обычного журнала и повернул концы в разные стороны вокруг оси. При этом в пространстве спроецировались экран и клавиатура. Ярик отрегулировал удобный угол между ними и положил ручку на стол, развернув ее экраном ко всем.

– Это еще что? – первая отошла от удивления Тамила и спросила Ярика.

– У Ярика как всегда полно каких-нибудь новых штучек, – как бы пожаловалась и одновременно восхитилась и позавидовала Лизон.

– Да это очередная кетайская офигевайка, – между делом пояснил Ярик. – Ручка с проекционным ноутбуком. Они любят все в одно запихивать. Но сюда они вложили вдохновения, не пожалели. Шустро ворочается.

– И сети поддерживает? – уточнил Митек.

– Шутишь? Все, что угодно, держит!

– Только мелковато больно, – прищурилась Лизон. – Глаза-то уже, немного, не те!

– Поправим! – ответил Ярик.

Он просто, взяв ручку за концы, растянул ее сильнее. При этом экран пропорционально увеличился.

Расположив устройство на столе, он начал водить рукой по экрану, поясняя особенности местности. Тамила аж всплакнула, увидев снова тот самый расчерченный квадратами полигон. Ярик уменьшил масштаб, и вокруг тех знакомых квадратов прорисовались другие.

– Да! Вот так! – пояснил он. – Теперь это выглядит таким образом. Пока нам академия перекрывает воздух, а сами мы не можем выбраться по разным причинам, другие там поработали очень ударно. Мы, конечно, знакомы с результатами их работ. Отсюда вопрос. А стоит ли нам ехать туда теперь? Есть как минимум несколько соображений по этому поводу.

Тут Ярику позвонили. Нехотя, но он вынужден был отобрать у всех карту. Он развернул ноутбук к себе и принял вызов. На экране высветился абонент.

– Виолетт, привет! Видео не обязательно? Поговорим так? – обратился Ярик к собеседнику. – Отлично.

– Я расскажу пока, чего мы насоображали, – понимающе перехватил инициативу Авдей.

– Я на минутку, – с извиняющимся видом засуетился Ярик.

Он свернул свою технику обратно в ручку и приложил ее к уху.

– А она еще и телефон! – подчеркнуто не удивившись, прокомментировала Лизон.

– Ну, конечно, – улыбнулся в ответ Ярик и вышел.

* * *

Экспедицию в Африку повел Ярик.

На старое место неделей раньше поехал более сильный состав во главе с неизменным Семенычем, уже весьма престарелым, но еще сохранившим дух и запал. Как старший по возрасту, он был назначен руководителем.

Обе группы постоянно поддерживали связь между собой, сообщая друг другу о своих достижениях. Ярик был чрезвычайно доволен своим компактным полевым офисом, который оказался сразу всем: картой, записной книжкой, переговорным пунктом, аналитической лабораторией, центром досуга. Больше всего Ярик оценил по достоинству его автономность – несколько недель без подзарядки при круглосуточной нагрузке.

Но неожиданно вдруг Ярику пришло сообщение, что Семеныч прервал экспедицию и возвращается. Причины ему не сообщались из соображений, как позже выяснилось, чтобы не нагнетать обстановку на втором фронте. Ярик попытался узнать новости у жены, но Нонна тоже отделывалась общими спокойными формулировками. Тревога, вытесняемая азартом работ, у Ярика понемногу улеглась.

Ярик находил все новые и новые следы, которые не приближали его к финалу, не сужали круг работ, а к огорчению или, может, наоборот, к радости, раздвигали границы шире и заставляли переоценивать масштабы. С каждым часом, с каждой лопатой он убеждался все больше в правоте своей интуиции. Ведь ни на каком другом полигоне никто еще не находил таких территорий и строений.

Ярик со своей группой пытались высветить общие черты и различия. Объединяло все полигоны то, что они все были словно засыпаны грунтом, как будто кто-то нарочно хотел просто захоронить следы своего пребывания. Под этими курганами они находили множество очень схематичных построек со скудным количеством быта. Африканский же полигон наряду с коробками вскрыл множество художественных сооружений. Причем они не представляли собой какую-то свою культуру. Они повторяли мотивы, традиции множества разных известных народов, а где-то просто копировали существующие памятники истории или достижения современности

* * *

Наконец, команда Ярика снялась с места. Они спокойно возвращались домой. Ярик был готов ворваться в аналитическую работу. Самые важные свои догадки он приберег, не стал сообщать заранее. Во-первых хотелось рассказать это лично, во-вторых хотелось в более спокойной обстановке более тщательно проверить еще некоторые моменты. Но уже сейчас он знал, что как никогда близок. Единственное о чем он жалел, что срок экспедиции закончился. Впрочем, необходимо было еще как минимум столько же времени, а не просто несколько дней, чтобы добраться до самого интересного.

Их самолет в аэропорту встречала целая делегация из родственников. Нонна здесь уже, конечно, не смогла уклончиво отвечать на вопросы Ярика об экспедиции Семеныча. Однако, Ярик не много понял из ее объяснений. Она говорила эмоционально, что было, вообще говоря, не в ее стиле, и такими небылицами, в которые было трудно поверить.

Главной новостью было то, что Авдей не вернулся из экспедиции. Это был факт, в который трудно было не верить. Ведь человек либо есть, либо его нет. Ошибиться в этом трудно. И если бы Авдей был, он бы встречал его. А вот с причинами… У Ярика осталось много вопросов.

* * *

– Натан Саныч! День добрый! – ожидаемым, но все-таки неожиданным гостем ворвался Ярик в кабинет своего руководителя.

– Ярослав! Эка тебя Африка то поджарила! Ну, рассказывай скорее!

Они поднялись на кафедру. Ярик привез профессору в качестве сувенира финики, которые тут же пошли в дело «под чаёк».

– Эти аборигены… – начал было что-то рассказывать Ярик, но вспомнил, что хотел сначала расспросить про Авдея. – Так, а что там с экспедицией Семеныча? Давайте начнем с этого. Мне Нонна что-то невнятное рассказала. Вроде как Авдей не вернулся со всеми. Ну, все остальное, что она говорила, звучало еще менее суразно. Впрочем, это обычно для информации из третьих рук. Не очень правдоподобно. Поэтому…

– Может и не очень, – перебил Натан Саныч, резко изменившись в лице после смены темы. – Может и то, что я скажу, так же не очень. – Он выдохнул, собираясь с мыслями. – Группу водил Семеныч, как ты знаешь. В смысле Анатолий Семенович. Ну, да что там, вы его тоже всегда просто Семенычем зовете. Он, конечно уже не в студенческом возрасте, но…

– … Подозрений не вызывает! – продолжил Ярик, глядя в глаза Натану Санычу.

– Именно. Именно этот факт больше всего и не дает покоя. В принципе показания всех участников сходятся. Хотя там показаний то… В общем… Они уже достигли цели. Собственно, поставлен был стационарный лагерь. Песчаный берег у начала косы на извилине речки. С одной стороны лес. Думаю, ты представляешь, где это и как это. Был там. В этом лагере они собирались жить все время экспедиции. Это была третья неделя. Спать легли поздно, бурно обсуждали результаты дня и с их учетом строили график работ. И то, если бы не начал моросить легкий дождь, спать бы легли позже. Все надеялись, что дождь несерьезный и не испортит следующий день. Моросящий дождь, однако, шел почти всю ночь, на рассвете прекратился, – пересказывал Натан Саныч события того утра со слов Семеныча, который говорил, что каждый раз, как вспоминает тот день, все события пролетают у него в голове с точностью до писка комара.

А Семеныч рассказывал, что утро оказалось довольно загадочным.

Проснулся он, слышит голос Лизон.

– Семеныч, это Вы проснулись?

– Похоже на то. А ты как догадалась?

– Да храпеть перестали, – засмеялась Лизон.

– Ну, ты, блин, Агата Кристи!

– Ага! Еще и Золя Матьяра одновременно.

– А эт еще кто такое?

– Это легенда африканской фемиды! – слегка даже обиженно сказала Лизон. – Храпите там в своем спальнике и ничего-то вы не знаете вокруг.

– Хм! А это еще как знать! Вот вопрос тебе, только, чур, из палатки не высовываться. Был ли ночью дождь?

– Да мы б обмерзлись, если б был.

– Эх, блин, Чоля Мадьняра. А он ведь был. Можешь вылезть и проверить.

– Какая Чоля Мадьняра? Золя Матьяра! – продекламировала Лизон. – Известная личность, между прочим.

– В узких кругах, видимо! – засмеялся Семеныч.

– Блин. Придется вылезать, проверять Вас на дождь. Может тогда, Семеныч, сразу по чаю?

– Ну, ты, Лизон, знаешь, что я чай не пропускаю. Придется тоже вылезать. Только ты варишь!

– Была б кирка. А чай мы сварим!

Они одновременно высыпались из палаток.

– Привет утренним кукушкам, – потягивающимся голосом промычал Егор.

– О! Привет, Егор! И Егору после дождя не спится. Не только нам, – ответила Лизон.

– Мне не спится? Это вам не спится? А я жертва вашей бессонницы. Что делать совам прикажете? Ладно, че путное бы рассказали. А то какая-то Зойка Мутяра.

– Золя Матьяра! – продекламировала снова Лизон. – Никакая ты не сова. Натуральный и полный глухарь! И прекращай уже зевать. Проснулся – выковыривайся наружу.

– Выковыриваюсь, – передразнил Егор грамотную Лизон. – В качестве компенсации тоже требую чаю.

– Будет тебе чай. С глухарями, как ты любишь!

В кабинет вошел Селиван Николаевич, прервав беседу.

– Вот те и неолит! Я значит, его посылаю в Африку, а он обо всем интересном сначала докладывается этому, простите, Натану Санычу! – взбодрившись от встречи с Яриком, радостно закричал Селиван Николаевич.

– Селиван Николаевич! – С не меньшей радостью выпалил Ярик, и они крепко пожали руки. – Уж на счет того, кто, кого посылает в Африку…

– Ладно, ладно! – успокоил его Селиван. – Я же это, из зависти, так сказать.

– Да я недавно пришел. А у Вас по расписанию пары. Были. – Но радость встречи быстро сошла с лица Ярика. – Натан Саныч мне как раз рассказывал об экспедиции Семеныча и Авдее.

– А. Да, – поблек вслед за Яриком и Селиван Николаевич. – Это… В общем, да. Ума не приложу, что делать.

– Лизон изобразила чай. Ну, а где чай – там и разговор, – продолжал пересказывать Натан Саныч. – В течение получаса появились все. Лизон начала с чая и осталась ответственной за завтрак. Семеныч всех пересчитал и скомандовал, будить Авдея.

– Вот человек знает, где ставить палатку, чтоб его утром разговоры не будили. Слышь, Егор? – обратил Семеныч внимание Егора.

– Слышу. Уже записываю! – отозвался Егор.

– Записывай, записывай. Да Авдея сходи, подыми. Через полчаса уже выдвигаемся.

Через минуту раздался голос Егора:

– Авдея нет.

– Что значит, нет? – отозвался Семеныч.

– То и нет. Отзываться не хотел. Открыл палатку, но его там нет, – кричал от палатки Авдея Егор.

– А куда он ушел?

– Куда он ушел, куда он ушел?! Откуда я знаю? – Егор стал осматриваться вокруг палатки. – А уходящих следов-то и нет!

Тут уже оглянулись все. Семеныч пошел было в сторону палатки Авдея по следам Егора, и видит, что кроме следов Егора к палатке других-то свежих следов на песке действительно нет. Ни уходящих, ни приходящих.

– Лизон, ну-к, давай, Золя Катяра, разберись, – снова шутливо исказив имя героини этого утра, сказал Семеныч.

– Не смешно, Семеныч, – сухо ответила, уже стоявшая рядом с ним, Лизон.

– Натан Саныч, ну, это же чухня полная, – недоумевая, загудел Ярик.

– Ну, чухня, не чухня, а Семеныч говорит, что после слов Лизон чувство юмора покинуло всех.

Осмотрели палатку. Цела. Все вещи на месте, одежда. Вплоть до нижнего, в котором он, очевидно, спал. Вещи не только на месте, но они абсолютно невредимы. Со слов Егора, как он вспоминал, когда он залез в палатку, одеяла не были развернуты, как обычно, когда человек, проснувшись, покидает постель. Одеяла лежали так, как будто человек укрыт ими, даже закутан в них. Только что слегка осевшие, что бросилось Егору в глаза. И он стал стягивать их, а не пытаться докрикиваться до Авдея. Остались даже нательный крест и серьга из уха Авдея. Представь человека, решившего сходить по нужде посреди ночи, который перед этим снимет серьгу… Или похитителей, которые аккуратно снимут крест и оставят его на подушке. Или вдруг он надумал сбежать, если уж предполагать даже невозможное, и…

– Вы в это верите, Натан Саныч? Сами?

– Ярик. Я там не был. Но открою тебе секрет. Все, кому я не верю, вылетели с кафедры уже очень давно. И ты знаешь, благодаря кому. Я полностью разделяю его профессиональну позицию. А дожившим здесь на архе и в экспедициях в том числе и со мной до диплома я верю. Иначе, я бы с ними, как говорит Семеныч, не пошел бы даже в песочнице совочком копаться. Но там был еще и сам Семеныч, – Натан Саныч перевел дух. – Я за него ручаюсь.

Естественно планы экспедиции были прерваны. Но они оставались там еще три дня. Каждый вспомнил все, что ему вчера показалось странным вообще и в Авдее в частности. Ничего! Если только излишне возбужден и разговорчив. Но такими были абсолютно все. Все предвкушали завтрашний день. Днем раньше Авдей первым увидел в скале грот. И завтра туда собирались отправиться пять человек.

– И что грот?

– Обследовали дважды. Просто грот!

– Ну, если не грот, – не находил себе места Ярик, – то это должно быть связано с чем-то другим. С чем-то оно должно же быть связано? Должна быть объяснение!

– Может, это связано с тем, зачем вы туда ехали? – отчасти огрызнулся Натан Саныч, еле сдерживаясь под напором негодования своего собеседника.

Ярик не мог срастить в голове детали. Не мог поверить в мистику. Верить словам причин не было, но ушам в таких ситуациях люди склонны не доверять, сожалея, что не видели всего своими глазами. Ярик жалел, что его не было там.

– Семеныч, Семеныч, – медленно повторял, как в трансе, Ярик. – Как? Я просто не понимаю!

– Ты, видимо, действительно не понимаешь. Ты знаешь, сколько ему лет?

– Точно? Не знаю. Но он всегда грозился еще успеть отчислить из универа наших детей.

– Но между тем он ходит в экспедиции почти столько же, сколько ты ходишь своими ногами.

– И что с того?

– А сколько открытий сделал он за эти годы?

– Я слышал только о двух.

– И это все! Больше нет! Это при том, что в экспедициях под его руководством было сделано больше двух десятков важных открытий. Вот и делай выводы, чем Семеныч занимается в экспедициях и что ему важнее.

* * *

После этого разговора Ярик уже был далеко не в том состоянии, чтобы докладывать о своих результатах. Он просто оставил документацию и ушел. Договорили встретиться завтра.

А вечером он и Ноннка пошли в Маришке, жене Авдея. Она, конечно, была в полнейшей растрепанности, но все-таки в полном сознании. Из ее рассказа самым важным фактом было то, что Авдей в палатке был. Он непосредственно перед сном из палатки звонил Маришке и был вполне обычным.

– А ты его родителям уже сообщала? – поинтересовалась Ноннка.

– По телефону не могу, и ехать не могу, – окончательно расклеившись, закрыла руками лицо Маришка. – Даже не знаю, как это сделать.

– Яр, ну, придется тебе съездить, – сказала Ноннка. – А кто еще? Как лучший друг. Они тебя хорошо знают.

Все немного задумались.

– Да я сама должна сказать, – вдруг пролепетала дрожащим голосом Маришка. – Я ж ему жена. А то, что они потом скажут? Что я сгубила им сына и даже на глаза не показываюсь.

– Мы съездим с тобой. Сама ты далеко не уедешь, – ответил Ярика и спросил у Ноннки. – Ты поедешь?

– Не стоит, думаю. Такие новости, да еще толпу создавать. Не до гостей им будет, – ответила Нонна.

Встречу с Натаном Санычем пришлось перенести на более отдаленное будущее. Но ехать к родителям с рассказами, в которые Ярик сам до конца не верил, ему не хотелось. Поэтому и в дорогу засобирались не сразу.

* * *

На следующее утро Ярик отправился к Семенычу, который после экспедиции в университете появился всего два раза. Разговор с Натаном, точнее то, чем он закончился, не выходили из головы Ярика. Он понимал, что Семеныч действительно сделал больше, чем на его месте сделал бы любой другой добросовестный человек. А Семеныч таким был, в этом Ярик не сомневался. Но просто не поговорить и не узнать все из первых рук, Ярик не мог. Кроме того, для того, чтобы понять, что делать дальше, Ярику хотелось узнать, что же они обнаружили там нового именно от Семеныча.

– Более всего это похоже на базу, – рассказывал почти равнодушным голосом Семеныч, описывая всю расчищенную там территорию. – Базу, спроектированную четко функционально логично, но по каким-то причинам брошенную.

– Как и все известные полигоны, – добавил Ярик.

– Причем мы неоднократно могли уже убедиться, – продолжил Семеныч, – что ее возраст крайне мал. На это указывают и результаты определения возраста находок, сделанных там, и незначительная толщина довольно, кстати, легких и однородных пород, из которых был насыпан курган.

– А пещера, которую нашел Авдей?

– Грот? Ничего подозрительного. Причем, скорее всего другие экспедиции уже находили его.

– Мне кажется, я ни разу не находил в их описаниях упоминания о гроте, – попытался вспомнить Ярик.

– Да. Ты прав. Мы тоже об этом вспомнили, когда вечером обсуждали его. Никем не упомянутый грот. И мы тоже побывали там. На самом деле ничего интересного с научной точки зрения: необычного, аномального… Я никак не могу связать его с…

– Ничего необычного, никем не описано…, – задумался Ярик. – А как вы решили, что не вы его нашли первыми?

– Не только туристы могут быть идиотами! А может, и туристы там тоже были. Все банально. Горка жестяных банок и надписи у входа «здесь был…», причем на каких-то нескольких различных языках. В том числе и нашем! Не только ведь наш арх снаряжал туда походы.

– Каких-то языках?

– Современных языках! С другой стороны, так же никто еще не заявлял о пропаже людей, – добавил Семеныч.

– Никто не заявлял…, – повторял зомбировано Ярик. – Да. Тоже факт. Ну, раз Вы говорите, что никаких признаков жизни или намеков на активность там нет…

– Это не лично мое мнение. Мы несколько дней до полуночи спорили, пытаясь вырваться из круга фактов: возраст мал, с точки зрения археологии просто отсутствует, но заброшена, закопана, мертва. Почему? И такое ощущение, что раскопали уже все.

– Нет мест, где хотелось бы идти глубже? – уточнил Ярик.

– Да. Научный потенциал исчерпан!

– То же самое говорят и о полигонах Южной Америки, – добавил Ярик.

– Судя по доступным материалам, да, – согласился Семеныч.

– Мой полигон – прямая противоположность, – сравнил Ярик. – Там необходима полугодовая вахта. Мне так не хотелось уезжать. Мне казалось, что мы ушли просто с порога понимания, что это за явление такое. Кто были эти люди?

Ярик и Семеныч еще обсудили некоторые моменты, информацию о поездке Ярика, что в сложившейся ситуации делать дальше…

* * *

Когда Ярик вернулся от родителей Авдея, он и Семеныч пошли в университет, где продолжились обсуждения. Семеныч не хотел туда идти, воспринимая все-таки произошедшее и как свою ошибку, и как личную утрату. Не смотря на то, что прошел уже почти месяц, он старался избегать общения.

– Как восприняли родители? – сразу поинтересовался Натан Саныч.

– Мать нормально. В слезы, в плечо снохе. Она возле Маришки сидела, слушала, так вместе и успокаивали друг дружку. А отец неожиданно, – ответил Ярик. – Даже, наверное, можно сказать, что он был готов к этому, и ждал этого всю жизнь. А может быть, просто тронулся умом.

– Про отца что-то ничего не понял, – замотал головой, задрав брови, Натан. – Давай-ка сначала рассказывай.

– Он сказал, что его забрала Ия, – добавил Ярик.

Но увидел, что это ничего не прояснило Натану Санычу и зашел по-другому:

– Ладно, попробую сначала. Приехали мы с Маришкой. Ну, поговорили немного, пока они не спросили, почему мы без Авдея. Сели, объяснили. Отец только и сказал: «Она все-таки его забрала. Ишь, где нашла!» Я сам ничего не понимал, пока он не сказал, что это Ия. Авдей нам как-то рассказывал свою страшную историю из детства, – начал Ярик.

26.

Вид из иллюминатора был прескучнейший – пустыня справа, пустыня слева. Она же, должно быть, впереди. И лишь уверенность в том, что позади еще совсем недавно был большой живой город, который провожал его в самолет, разбавляла уныние, но не справлялась с ним. Эта мысль окончательно загнала Ярика в дремоту, от которой он очнулся из-за внезапно начавшегося беспорядка.