355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Максим Фримен » Интересное время или Полумесяц встает на закате (СИ) » Текст книги (страница 17)
Интересное время или Полумесяц встает на закате (СИ)
  • Текст добавлен: 7 ноября 2017, 16:30

Текст книги "Интересное время или Полумесяц встает на закате (СИ)"


Автор книги: Максим Фримен


Соавторы: Владимир Бергман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Эх, никогда не любил бюрократию, но что поделаешь. Я лично отнес в бухгалтерию командировочное предписание, украшенное размашистой, похожей на виток колючей проволоки, подписью Полковника и изящными (всегда удивлялся и восхищался этим умением азиатов) иероглифами, дающими при прочтении имя Рафу Васимине.

Признаться честно, я раньше не имел дела с самим командиром разведбригады. До этого информацией нас снабжал его заместитель, а тут пришлось пообщаться лично.

– Так это вы старший капитан Бергман? – майор с интересом смотрел мне в глаза. – Приятно познакомиться.

– Взаимно, – коротко сказал я, отвечая на рукопожатие. – Полковник Артемьев говорил мне, что с нашей группой идет ваш человек. Все настолько серьезно?

– О да, – сказал Васимине, ожидая, пока высохнет тушь, а заодно любуясь творением своих рук. – Все серьезно как никогда ранее. И поэтому нам, то есть командованию всей организации, необходима информация. Свежайшая и из первых рук. Is it clear? – прищурился японец.

– Yes, sir! – кивнул я. Майор же, широко ухмыльнувшись, вынул из нагрудного кармана небольшую печать и поставил красный оттиск, перекрывающий его подпись. Я знал, для чего все это: каллиграфически правильный иероглиф напишет любой умеющий это делать человек, а вот печать, по идее, одна и с легкостью безошибочно удостоверит личность.

– Можете идти, – козырнул Васимине. Фамилия у него под стать моей – «горный орел», а вот имя... Имя в переводе означает «сеть», как бы подтверждая один тайный и откровенный разговорчик между мной и Полковником. Командир тогда прямо сказал, что майор метит на место повыше, и я узнал от него, что Васимине плетет какую-то интрижку, чтобы подвинуть Артемьева.

– А он точно не предаст? – уточнил я.

– Рафу некуда податься, – заметил Полковник. – Если он сделает что-то в этом роде, Мормон сдаст его японским властям. А учитывая, что Васимине по молодости натворил, то в Японии его просто-напросто осудят и вздернут. Или на каторгу отправят. – Эти слова меня тогда не то, чтобы успокоили, но некоторое напряжение все же сняли, так что я мог спокойно готовиться к операции...

– Подождите, старший капитан! – остановил меня майор. Я обернулся.

– Я так понимаю, вы – человек дела, – сказал Васимине. – Поэтому у меня к вам деловое предложение.

– Какое? – спросил я. Интуиция мне, правда, подсказала, что дело будет «теневое», даже, может быть, темное.

– Присаживайтесь, – предложил майор. – Курите?

– Так точно!

– Значит, не будете возражать, если это сделаю я, – Васимине начал раскуривать трубку.

– Майор, не тяните время. Скажите сразу, что вам от меня нужно.

– О, хватка... это хорошо, – протянул майор, прикрыв веки, словно он о чем-то размышлял. – Ладно, скажу прямо, – потер переносицу Васимине. – Старший капитан, предлагаю вам работать на меня.

– В каком смысле? – ошарашенно спросил я.

– Мне необходимы данные об Артемьеве: что он делает, куда ходит, где питается, с кем и когда спит.

– Майор, вы не по адресу обратились.

– Вот как? – ухмыльнулся Васимине.

– За такой информацией надо обращаться к денщику или адъютанту, коим я ни в коей мере не являюсь. Да и потом, эта информация нужна же вам официально, ведь так?

Майор откинулся на спинку кресла и выпустил в потолок огромный клуб дыма. Выглядел он совершенно апатично, только глаза его задорно и по-мальчишески блестели.

– О, да вы умны, старший капитан. И чертовски проницательны к тому же. Хорошо, приоткроем завесу этой маленькой тайны. Может быть, вы желаете чего-нибудь выпить? Разговор у нас будет достаточно длинен.

– Вино у вас есть? – прямо спросил я.

– Сливовое, ибо я патриот.

– Это не имеет значения, просто скоротать время беседы.

А винцо оказалось неплохим. Чем-то напоминало рислинг, но с совершенно другой, неожиданной для европейца ноткой.

– В задачи разведбригады, старший капитан, входит и наиболее приоритетная – следить за сохранением коммерческой тайны. Наша организация, как вы знаете, есть частный бизнес мистера Уайтгоста.

– Уайтгоста? – переспросил я.

– Именно, – подтвердил Васимине. – Мистер Уайтгост, дословно «Белый Призрак», это псевдоним Мормона. Его настоящего имени не знает никто, и Мормон тщательно хочет сохранить инкогнито. А поскольку Сергей Артемьев – его правая рука, то это очень важно.

– Однако у вас есть и личный интерес, насколько я знаю.

– В некотором роде, – расплывчато пояснил майор. Как по мне, ни хрена он не прояснил, этот хитрый жук и интриган. Но ведь ему же и в самом деле нет смысла предавать компанию, Полковник мне это четко дал понять. Тогда зачем вся эта игра?

– А может быть вы все скажете прямо? – Вот так, вопрос в лоб! Майор задумался и через минуту произнес: «Генри Форд сказал, что у поступка человека два мотива – настоящий и тот, что красиво звучит. Словом, чем объяснить, лучше показать».

Васимине молча включил телевизор, и кабинет наполнился речью диктора первой общесоюзной программы, вещающего о новостях в мире.

«Массовые беспорядки в Тиране приобрели угрожающий характер, вследствие чего правительство было вынуждено задействовать специальные силы албанской полиции. Напомним, что недовольство вызвало соглашение стран – членов Евросоюза и союзных республик СССР со значительной долей славянских этносов о развитии льготных экономических отношений и духовной культуры. Подавляющее большинство демонстрантов являются беженцами из Исламского халифата, возмущенными также тем, что в предоставившей им политическое убежище Албании, несмотря на мусульманское население, конституционно закреплен запрет на религию.

А сейчас о всесоюзных новостях. Сегодня в Грозном прошла внеочередная сессия Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР и Терской области. Из столицы республики наш специальный корреспондент:

– Сегодня на внеочередной сессии Верховного Совета ЧИ АССР и Терской области был рассмотрен вопрос о нарастающем напряжении на территории республики, к которому привел разгул бандитизма со стороны радикально настроенных бандформирований исламистского толка. В результате открытого совещания принят комплекс мер, исполнение которых возложено на созванную Чрезвычайную Комиссию во главе с Председателем ВС, Героем Советского Союза, генерал-лейтенантом авиации Джохаром Дудаевым. Товарищ Дудаев обратился также к населению республики.

Дж.М. ДУДАЕВ. «Товарищи! Граждане! Братья! Именно сейчас, в тяжелый для нашей страны и всего мира миг я обращаюсь к вам. Бандиты, прикрывающиеся святым для нас именем Пророка, творят беззаконие. Хорошо вооруженные и обученные, они представляют серьезную угрозу. Науськанные советниками халифата, этими ваххабитскими прихвостнями, они мнят себя борцами за свободу. Точно так же, как и более полувека назад, как коллаборационисты батальона СС «Бергман», перешедшие под обагренные кровью невинных фашистские знамена. Правила, которыми они руководствуются, бесчеловечны и противоречат не только международным нормам, но и Корану, чем бросают тень на имя честного мусульманина, патриота своей Родины. С этим я, боевой офицер, отмеченный государственными наградами, не могу смириться. И я в этом не одинок! Меня поддерживает братский русский народ, которому наши далекие предки поклялись Аллахом быть верными друзьями и соратниками.

Исходя из всего вышесказанного, данной мне властью постановляю:

1. Создать подчиняющуюся Министерству Обороны национальную гвардию, формируемую на добровольной основе.

2. Установить плотное взаимодействие между бойцами национальной гвардии, военнослужащими СА, казачьими формированиями, сотрудниками милиции и госбезопасности.

3. Разрешить, принимая во внимание естественное право граждан на самозащиту и многовековые традиции, продажу, хранение и ношение ручного огнестрельного оружия по удостоверению.

4. Объявить комендантский час в темное время суток.

5. Учредить Чрезвычайную Комиссию при Верховном Совете в составе Председателя ВС, командира и начальника штаба Северокавказского особого военного округа, войскового старшины Терской области, министра внутренних дел и начальника УКГБ при республике и возложить на них выполнение этого комплекса мер».

По официальным сообщениям решение Верховного Совета ЧИ АССР и Терской области согласовано и одобрено лично Президентом Советского Союза. Мовлади Зелимханов, Грозный».

– Что можете сказать по этому поводу? – спросил майор.

В моей голове промчался целый вихрь мыслей. Во-первых, я узнал о попытке славян объединиться, почти как это сделали фундаменталисты, что есть sehr gut, а во-вторых, что и среди приверженцев Сунны не все так гладко, но, конечно, сразу вываливать свои измышления я не хотел.

– Пока только то, что среди суннитов наличествует раскол, – осторожно сказал я. – Но я не понимаю, причем это к нашей беседе, и...

– Послушай, старшой, – вдруг на безупречном русском сказал Васимине (до этого мы разговаривали по-английски). – Мы люди взрослые, и все эти сказки оставим для детей. Дай-ка я тебе объясню все просто и по-мужски, так сказать, не стесняясь в выражениях.

– Договорились, – покорился я.

– А дела в нашем мире творятся такие, что хоть сейчас в гроб. Большая Тройка – Штаты, Союз и Евросоюз – еще хорохорится, но лет пятнадцать-двадцать и останется всего две сверхдержавы, халифат да Китай. Плюс еще Индия мало-мальски догоняет эту сладкую парочку.

Кстати, экономика тут не последнюю роль играет. Фундаменталисты в свое время оседлали нефтепровод и здорово наварились на «черном золоте», а получив звонкую монету, перекрыли вентиль. Думаешь, СССР со своими запасами сможет удовлетворить потребности в топливе? – Майор вытряхнул пепел и, по новой набив трубку, опять закурил, продолжая рассказ. – Да и советская нефть уступает по качеству аравийской. Урана с современными запросами хватит до середины века. Короче, все это и позволило развернуть фанатикам экспансию. Не устояла ни Ливия со своей джамахирией, ни даже Турция – вполне себе светское, европейского склада государство, заметь. И договориться с исламистами еще та морока. С Китаем оказалось попроще, хотя и он зубы точит...

– Почему?

– Из-за бывших европейских колоний.

– Но, позвольте, какие тут проблемы? – я непонимающе уставился на собеседника. – Ведь и Гонконг в девяносто седьмом, и Макао в девяносто девятом по истечению срока договоров присоединились к Китаю.

– К Китайской Республике, – многозначительно поправил меня Васимине. После этой фразы на несколько минут повисла драматичная пауза.

Я отчаянно пытался понять, к чему клонит этот хитрый японец, дав такое дополнение и столько времени на его обдумывание, и вскоре сообразил. Меня осенило, однако радости это не прибавило.

– А... не к Народной?! – я рискнул озвучить свою догадку.

– В яблочко! – обрадованно воскликнул майор. – Теперь оба этих региона находятся в юрисдикции Тайваня. ЦК компартии в бешенстве. Тихомиров был умнейший мужик и не зря воссоздал ДВР, именно на такой случай. И самое главное – у Китая тоже есть козырной туз в рукаве. Следи за рукой, старшой: лаборатория в Северной Африке принадлежала «Аненербе», а это общество спонсировало и проводило экспедиции на Тибет, ныне подконтрольный КНР, на поиски легендарной Шамбалы. Так что, делай выводы.

– Надеюсь, в этом аспекте повезет сильнее, – собравшись с духом, произнес я. – Ведь Китай имеет неразрешенные внутренние, да и внешние конфликты – раз; коммунистическая идеология в сравнении с «мусульманской доктриной» халифата носит более светский и рациональный характер – два; против объединенного военного вмешательства Большой Тройки не выстоит практически ни одно суверенное государство, в том числе и КНР – три. Плюс-минус санкции и возмущение изрядно потрепанной, но все еще держащейся на плаву ООН, против которой Китай как постоянный член Совета Безопасности не пляшет.

– Толково, – оценил Васимине. – Такой вариант мне как-то в голову не приходил. А ты молодец, Эрвин Бергман.

– Merci, mon commandant! – полушутя козырнул я.

– Bitte, Herr Stabshauptmann, – усмехнувшись, майор поддержал шутливую нотку, разрядившую атмосферу весьма серьезного разговора между нами.

– Но все же, майор, я до конца не понял, что вы имели в виду, – сообщил я.

– Старшой, – тихо сказал Васимине и, сощурившись, указал на меня пальцем, – выводы остаются на твоей совести. Думай сам.

На границе Израиля уже давно не было пограничников. ЦАХАЛ[11] все свои силы держал под ружьем, готовый в любой момент перейти в контрнаступление, поэтому, по международной договоренности, территорию государства охраняли миротворцы. Чем мы, собственно, не преминули воспользоваться.

Наш грузовик с ветерком катил по асфальту, ведомый опытной рукой Аскорбина. Я, одетый, как и он, в песчанку, сидел рядом, опустив стекло и подставив лицо яркому солнцу. Опасаться было нечего, но кургузый АКСУ напарника по уставу лежал у меня на коленях, с примкнутым магазином и снятым предохранителем. В случае чего мне оставалось только передернуть затвор.

Но вот уже и блокпост. Остановившись у шлагбаума, напарник нажал на клаксон. Миротворцы обратили на нас внимание и взяли в полукольцо, держа наготове автоматы. Прозвучала команда: «Выйти из машины». Нахлобучив голубые каски с белыми буквами UN, я вместе с напарником спрыгнул на дорогу.

Навстречу нам вышел командир блокпоста. На его погонах поблескивала металлическая с красной финифтью корона, говоря мне, что это англичанин. Он долго смотрел на нас, переводя взгляд с моих двух розеток на три звездочки Аскорбина, мучительно пытаясь понять, кто же из нас старший, и, видимо, так до конца и не выяснив, решил представиться:

– Майор Кимберли, – вскинул руку к берету англичанин. – Назовите себя и цель вашей поездки.

– Обер-лейтенант Виттман. – Я также выполнил воинское приветствие. – А это старший прапорщик Смирнов. Выполняем особый приказ командования. Майор, прошу вас немедленно нас пропустить.

– Какой приказ? – спросил майор.

– Обмен пленного фундаменталиста на съемочную группу независимого телеканала.

– Черт возьми! – выругался Кимберли. – Вечно эти журналисты суют нос не в свое дело.

– Согласен с вами, майор, но приказы не обсуждаются. Вот бумаги, ознакомьтесь, – я протянул ему состряпанные Васимине документы, ничуть не сомневаясь в том, что миротворец примет эту липу за чистую монету.

Кимберли пролистал пронумерованные листы, сравнил наклеенные фото с нашими загорелыми физиономиями, тщательно проверил печати и подписи и, связавшись напоследок со штабом, дал добро на выезд.

– А почему только вдвоем, обер-лейтенант? – заинтересовался майор. – Не маловато будет?

– Условие исламистов. Мы поймали какую-то высокую шишку, то ли полевого командира, то ли еще кого. Ему в любом случае Гаага светит, поэтому фанатики и вышли на нас. А ведь могли и видео с экзекуцией прислать...

– Что верно, то верно, – грустно усмехнулся Кимберли. – Поосторожнее там, а то эти черти постреливают. «Голубые каски» им не указ. Каждую ночь шалят, хотя близко не приближаются. Слава богу, пока все обошлось без снайпинга, артиллерии или минометов, только стрельба из индивидуального оружия.

– Хотят вывести из себя? – спросил Аскорбин.

– Похоже. Но у нас приказ: не поддаваться на провокации... – Вот это прикол! Я даже не поверил своим ушам. Думал, почудилось, но напарник вполоборота повернулся ко мне и хитровато подмигнул, дав знать, что слух меня не обманул. – Ладно, можете ехать, – произнес майор и распорядился, чтобы подняли шлагбаум. – Удачи, ребята, и да поможет вам Бог!

М-да, спасибо вам, мистер Кимберли. Что-что, а удача диким гусям не помешает, равно как и заступничество высших сил.

Как только блокпост скрылся из виду, мы свернули с дороги и потом около двух часов колесили по пустыне на полуспущенных шинах. Я время от времени сверялся с картой и компасом, но с азимута мы не сбились.

– Тормози, – скомандовал я и повис на подножке, оглядываясь по сторонам. Грузовик, будто живой, шумно вздохнул, словно устал от этого марафона, и затих. Мы спрыгнули и полезли в кузов, где лежал некто, связанный и с мешком на голове. Этот человек был тем самым пленным фундаменталистом, вернее, мы его выдавали за такового.

– Чтоб я сдох! – гаркнул Крот, когда я стащил с его головы мешок и принялся колдовать над путами. – Командир, после операции я в отпуск. На год – полтора, нет, на два – три. В Исландию, охотиться на белых медведей. Или гейзерами любоваться. Или еще что-нибудь, но только, чтобы снег и температура ниже ноля. Затрахала меня эта парилка!

– Если изнасилования не избежать, расслабься и получай удовольствие, – озвучил старую как мир армейскую шутку Аскорбин. – Личико у тебя приметное, Крот, то есть повязочка.

– Так что, выбора у нас не было, – закончил я и посмотрел на часы. – Девятнадцать пятьдесят семь, точно по плану. Через три минуты мотайте на ус информацию.

Ровно в восемь вечера или в двадцать ноль-ноль, выражаясь армейским языком, из-за ближайшего бархана показался всадник в восточном одеянии. На боку у него висела инкрустированная сабля, макушку и лицо закрывала синяя чалма, а кроме тюков, к седлу белоснежного верблюда был приторочен автомат. Самый обычный «калашников», распространенный во всем мире.

– Встретить туарега в пустыне – к несчастью, – заулыбался Аскорбин.

– Уж точно не сейчас, – сказал «туарег» и широким взмахом убрал ткань с лица.

Была у нашей группы такая привычка: за пару дней до начала операции послать человечка, чтобы он увидел ситуацию в натуре, а не по данным разведки, и, да, на этот раз я послал «принюхаться» Хобота. Потому, что он служил в Африке, знал берберский и сносно разговаривал на языке Пророка.

– Командир, халифат – это какой-то дурдом. Все так за десять лет поменялось, что я было чуть не провалился, – заговорил Хобот. – Мое счастье, что народ побаивается людей пустыни, иначе – секир башка.

– Давай по существу, лейтенант, – хмыкнул Крот, уже переодевшись в гражданскую одежду.

– Слушаюсь, капитан, – Хобот подмигнул напарнику. – Значит, ходят слухи про бункер этот. Я заскочил в одно злачное местечко, а там трое офицеров расслаблялись, ну и один ротмистр под кальянчик и сболтнул лишнего, а я и рад. Ведется разработка лаборатории, но людей туда никто не отправлял. Это нам на руку. А на следующий день разговорился с одним йеменцем из шариатской гвардии, ну, фараоном, короче, я прикинул, от Баб-эль-Каттара несколько входов в бункер, в радиусе трех километров. Состояние неизвестно, может, где дверцу подорвать надо будет. А полицай этот сволочь конченая, – выругался компаньон. – Видно, что не бедствует, джамбия (кинжал такой с широким кривым лезвием, пояснил Хобот, встретившись с недоуменным взглядом Крота) с рукоятью из слоновой кости, но содрал с меня целых сорок динаров. А ведь у фанатиков банкнот нет, монеты ходят, золотые. У-у, скотина ненасытная!

– Хорошо, тогда переодевайся в гражданку и Кроту не забудь голову замотать, чтоб его особая примета в глаза не бросалась. Типа исламисты его покалечили.

– Легко, кэп, – и выхватив из-под складок одежды пистолет, Хобот пристрелил верблюда, после чего принялся за свой гардероб.

Под крылом самолета пролегла бескрайняя пустыня. Куда ни кинь взгляд, всюду тянутся барханы. Почему-то на ум пришло сравнение с вымышленной писателем Френком Гербертом планетой Дюной. Точно такой же пейзаж, точно такое же беспощадное солнце, точно такой же жестокий климат, а вода только представляется в огромных количествах. М-да, вода. Тут приходится ее беречь: это величайшая ценность. «Чего пригорюнился, Лис?» – спросил меня Крот. «Да так, – я посмотрел ему в глаза. – Просто задумался. Странное предчувствие». Напарник неодобрительно покачал головой и сказал, чтобы я отбросил лишние мысли куда-нибудь подальше и сосредоточился на задании. Но, что ни говори, сказать легко, а сделать сложно. Меня все равно не покидало чувство беспокойства, хоть я и пытался продумать наши дальнейшие шаги по вражеской территории. Не знаю даже, как это назвать. Чуйка, что ли, или, может быть, крик инстинктов самосохранения. Но одно можно сказать точно: это задание станет для нас самым суровым испытанием.

Мы прибыли на аэродром за полчаса до отлета. Этого времени нам хватило с лихвой, чтобы переодеться и погрузиться на борт, благо все необходимое для операции находилось в самолете еще до того как он приземлился. Документы в очередной раз не подвели и никаких проволочек со стороны охраны не возникло, наоборот, оказывалось всяческое содействие. Ну и хорошо, а то перспектива оказаться на скамье Международного Трибунала не прельщала. Висишь потом, а на тебя любуются и пальцем тычут, детишек пугают, мол, плохие дяди кончают именно так. Хотя стоп, уже двадцать первый век на дворе, так что будет простая запись с грифом «Для служебного пользования», что все равно не есть самое приятное в жизни.

Стоит упомянуть и нашего нового члена команды. Эту невысокого роста подвижную личность, сидевшую в полном одиночестве подле ящика с боеприпасами, звали Исами Кобаяси. Окруженный какой-то непроницаемой энергетической оболочкой, он был похож на притаившегося в засаде питона. Мне он не понравился с самого первого взгляда. Невысокий, хоть и подвижный, с недовольным лицом, как будто съел на завтрак пакет лимонов, он внушал – лично мне – отвращение. Я даже не мог дать самому себе объяснение своей неприязни к этому человеку. Ну вот не нравится, и все тут. Однако, с другой стороны, если уж пуститься в рассуждения с помощью логики, он и не должен мне импонировать. Ладно, успокаивал я самого себя, после выполнения задания разойдемся в разные стороны и больше не увидимся.

Когда пилот включил зеленый сигнал о том, что мы находимся в нужной точке, солнце только-только показалось из-за горизонта. Высадку было решено провести рано утром, чтобы мы двигались не по солнечному зною, а по прохладе, и ближе к полудню прошли хотя бы половину пути.

Я оглянулся назад. Друзья стояли с серьезными лицами и вопросительно смотрели на меня. Позади них тенью возвышался Кобаяси.

– Пошли, – я первым шагнул в пустоту. В ушах тут же засвистел ветер, а внутри образовался холодный ком. Отсчитав десять секунд, дернул за кольцо. Короткий хлопок, и над головой появляется купол парашюта. Я осмотрелся по сторонам. Остальные также уже висели в воздухе и медленно опускались вниз. «А что у нас Аскорбин делает?» – подумал я. Блин! Этот неугомонный вертелся на стропах словно червяк на крючке: все ему было интересно. И вверх посмотрел, и вниз, и руками помахал. Даже ногами подрыгал, как будто готовился к прыжку с места. Надо будет ему внушение сделать, решил я.

Мы шлепнулись на вершину бархана, у подножия которого находился оазис. Быстро собрав парашюты и спустившись вниз, мы спрятали свои десантные «принадлежности» и гуськом побежали прочь от места выброски. Бежать было довольно сложно, но обращать на это внимание – глупая трата времени.

Бархан, за ним еще один бархан, и так до самого горизонта. По правую руку мелькнул еще один оазис. А может быть, и мираж. Я не присматривался – не было времени любоваться пейзажем, жариться же на солнцепеке не хотелось.

Легкий прохладный бриз начал стихать. Воздух уже грели лучи восходящего солнца, но двигаться еще можно было. Движение играло нам на руку: чем дольше будем идти, тем ближе станем к цели. А до нее еще поря-ядком...

Где-то на третьем часу нашего вояжа стало припекать.

На четвертом мы все уже были мокрые, хоть выжимай.

Шестой час марш-броска свалил группу в тень очень высокого бархана.

– Привал. – Выпалил, хотя нет, быстрей выдохнул Хобот. – Наконец-то, – он со смаком потянул воду из фляги.

– Особо не увлекайся, – сказал я ему.

– Кого ты учишь, командир? Я по всем этим пустыням набегался в свое время. Ученый уже.

– То было в свое время, – я улегся на песок. – А сейчас я за тебя отвечаю, и, честно тебе скажу, на горбу тащить никого не хочется.

– Слушай, кэп, – обратился ко мне Аскорбин. – Тут же оазис под боком. Пойдем туда, а? – Сержант было встал и потянулся рукой к карабину, но я его остановил: – Ну, пойдем мы к этому оазису. А ты можешь дать гарантию, что он не под крылышком исламистов?

– Они нас очень хорошо поприветствуют, – сказал Крот, вытирая шею и лицо платком.

– Будем сидеть тут и глядеть в оба, – окончил диалог Хобот, сняв автомат с плеча и пристроив его на груди.

Мышцы сводило от усталости, дышать было больно: в грудную клетку что-то кололо. Это мне напомнило одну тренировку, что устроил мне наш ротный, когда я сходил в самоволку. Х-хе! Додумался, блин, в Афгане заглянуть в один кишлак. Нас, штрафников, было семь человек, и наш гауптман Штернберг, подловив спокойную неделю без боевых выходов, заставил бегать по плацу с тяжелым брусом на плечах. Нарезали круги все: от простого обер-ефрейтора до некоего Бергмана – грозы столовой, замкомвзода, гауптфельдфебеля с портупеей, да и просто хорошего человека. После пробежки ротный вспомнил, что горнострелковые части ну просто обязаны заниматься альпинизмом в экстремальных условиях. Одним словом, программа дня была насыщена...

Я лежал на песке с закрытыми глазами и вслушивался в звуки пустыни. Легкий шепот ветра, шуршание песка, возникающее от трения мелких песчинок друг о друга. Красота. Вот теперь, когда Сахара выжала из меня соки и заставила рухнуть на ее пески, я ощутил то великолепие, которым она обладала. Это царство песка заключало в себе воистину потрясающий колорит и не передаваемые словами простого смертного шарм и неповторимость. O Mein Gott, я только сейчас стал понимать своего деда. И чтобы это произошло, понадобилась четверть суток физического напряжения.

– Лис, не спи! – хлопнул меня по плечу Хобот.

– И не думал даже, – возразил я, открыв глаза. – Что там у вас?

– Похоже, ты был прав. Фанатики в самом деле облюбовали это место. На, посмотри.

Я перевернулся на живот и, взяв из рук компаньона бинокль, взобрался на вершину песчаного холма и всмотрелся в сторону оазиса. Ну да, так и есть. Караван. И все как на подбор бородатые. Последуй мы совету Аскорбина, тут бы нас и приняли тепленькими.

А фундаменталисты хитрые. Их джип был выкрашен белой краской, как у миротворцев, только по бортам черным был выведен символ веры – шахада. «Нет божества, кроме Бога...» так на самом деле она звучит. В любом случае издалека арабскую вязь рассмотреть достаточно сложно, ошибившийся жестоко поплатится за свою оплошность: ДШК или М2 бьет далеко и пробивает броню натовского бронетранспортера.

– Интересно, что они перевозят? – задумался Крот.

– Оружие. Марафет. Или золото. То, что приносит прибыль, – подал голос лежавший на отшибе Кобаяси. Отчего он обосновался так далеко, я в толк так и не взял.

– Капиталисты долбаные, – недовольно пробурчал Хобот. К исламистам тот особой любви не испытывал, а вообще, как мне думалось, он их ненавидел. – Что ж такое, жили себе в шоколаде и вдруг крылышками затрепетали.

Я не стал говорить, что ислам – религия молодая и у его последователей энергия через край плещет. У христиан такое тоже было, во времена крестовых походов. Тут «лечение» одно – перебесятся и надоест, хотя слишком уж рьяно правоверные взялись за это дело. Да и правоверные ли? Это же ваххабиты, своего рода пуритане у мусульман, ратующие за возвращение к истокам, что в наши дни глупо до безобразия. Хм, а ведь когда-то ислам двигал всю мировую науку – алгебра там, медицина и прочее, пока в Европе костры полыхали. Впрочем, оговорюсь: ничего против верующих не имею, просто есть евреи – есть жиды, есть геи – есть пидоры, есть душевнобольные – есть психи. Так и тут. Нельзя бросаться в крайность, это чревато неприятными последствиями.

– Хобот, следи за округой, – скомандовал я и сполз вниз.

Только я стал приводить мысли в относительный порядок, как в поле зрения материализовался улыбающийся Аскорбин, что не предвещало спокойной жизни на ближайшие пять минут.

– Слушай, командир... – заговорщицким тоном начал он; я даже было подумал, наконец-то что-то серьезное пришло в голову бравого сержанта. Ан нет, я аж сплюнул с досады, когда он задал вопрос:

– Лис...

– Ну?

– А у тебя когда первый раз было?

Если опустить всю ту брань – и немецкую, и английскую, а тем более русскую – что пронеслась у меня в голове за долю секунды, то я, можно сказать, научился держать разум абсолютно чистым, чего не могут добиться индийские аскеты.

– Я тебе просто отвечу – было.

– А как оно было? – В глазах сержанта вспыхнул недетский интерес. Еще бы, дорваться до запретного плода и купить его по «рупь-двадцать» кило.

– Не твоего ума дело, – оборвал я его. – Отставить разговорчики! Думай о работе.

– Есть думать о работе, – разочарованно протянул Аскорбин. Крот, осуждающе разглядывая его, неодобрительно качал головой. И я капитана в этом полностью поддерживал.

Конечно, мы не регулярники и можем допустить вольницу. Однако... М-да, прав Полковник, с дисциплиной у меня в отряде – из рук вон, полный ахтунг, но все же, что ни говори, в ребятах я был уверен.

По козырьку кепи щелкнул камешек. Я обернулся – это был Хобот. Лейтенант знаками подзывал всех к нему, наверх.

– Смотри, кэп, – компаньон протянул мне бинокль. – Караван. Подтягивается понемногу.

Ага, значит, на джипе их дозор, подумал я, прикладывая оптический прибор к глазам.

Из ложбины между барханами, пыля, вытягивалась основная колонна. Четыре вездехода и цепочка навьюченных верблюдов. «Как в Средневековье, ей-богу, – усмехнулся я. – И что вы будете делать?» – провожал я их взглядом.

Караван остановился у оазиса. По приказу полного бородача в белой чалме, английском легком кителе и с саблей на боку несколько человек повели верблюдов на водопой. Другая группа с ведрами в руках, гогоча, направились к воде. Машины, видно, закипели. Поражаюсь, как этот хлам до сих пор еще ездит. Наверное, со времен Войны, и тут, сам того не желая, ваш покорный слуга преисполнился гордостью за немецкий автопром.

Пухлый начальник подозвал к себе подчиненных из младших командиров и принялся им что-то объяснять. Затем он схватился за саблю, рывком вытащил из ножен и взмахнул над головами. Сверкнул клинок, пустив зайчиков прямо мне в глаза.

– Черт, что делает, сукин сын! – ругнулся я, прикрывая ладонью глаза.

– Играет, – пожал плечами Аскорбин.

Чует мое сердце, произойдет нечто, заслуживающее нашего внимания. Так и вышло; предчувствие меня не обмануло: «унтеры», крича и размахивая автоматами, побежали к вездеходам. Спустя секунду оттуда посыпались солдаты.

Два десятка человек, выполняя приказ, быстро построились у машин. Двадцать бойцов, не считая водителей, погонщиков и прочих вооруженных автоматами и карабинами «воинов ислама». М-да, прямого столкновения нужно избежать любой ценой, иначе все, провал.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю