Текст книги "Никольский. Выйти из Тени (СИ)"

Автор книги: Макс Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Как же вы расстались с такой ценной вещью.

Винокуров вновь пристально посмотрел на меня, словно сам впервые задался этим вопросом.

– Какая разница, отдал и отдал, – смутившись, ответил он. – Пусть теперь тебе удачу приносит. Надевай.

Я послушно натянул на голову мешок.

– Как только что-то узнаю о похитителях, сообщу.

Я услышал звук открывающейся двери.

– А на Исидору я все-таки поставлю, – было мне сказано напоследок.

Через мгновение вновь послышался хлопок закрывающейся двери.

– Куда вас отвезти? – спросил Толя.

– Усадьба графа Никольского, – коротко ответил я, даже не спросив, знает ли водитель, где это находится.

– Будет сделано, – ответ был таким же коротким.

Я добрался до дома уже за полночь. Игнатждал меня в холле.

– Тимофей, я, конечно, понимаю: молодость, город, соблазны… Но я, как твой наставник, прошу тебя, будь осторожнее.

– Непременно, Игнат, – кивнул я и устало улыбнулся.

– Ты плохо выглядишь. Тебе надо больше спать.

– А вот этот совет я приму к сведению и исполню прямо сейчас.

Я все же решил посвятить Игната в подробности дела Васильева, но отложить этот сложный разговор до утра.

Утром меня разбудил тихий, но настойчивый стук в дверь. Я с трудом продрал глаза и обнаружил себя одетым и в одном ботинке.

– Ваше сиятельство, ванна готова, завтрак будет через двадцать минут, – известил с той стороны двери голос моей домработницы.

– Спасибо, Лизонька, – выкрикнул я и, услышав за дверью звук удаляющихся шагов, отправился совершать водные процедуры.

Против ожидания, ванна меня взбодрила, и я вновь был готов приводить в исполнение план по обустройству спокойной жизни в этом мире.

Спустившись в столовую, я нашел там Игната, терпеливо ждавшего моего появления. Едва гувернер приступил к очистке яйца всмятку, я радостным тоном сообщил:

– Игнат Семенович, скоро за этим столом нас будет больше!

Гувернер, так и не опустив рукоятку ножа на яйцо,вскинул на меня растерянный взгляд.

– Ожидаются гости? – раздался голос Лизы.

Домработница вплыла в столовую с подносом в руках. Тут же запахло травами и свежей выпечкой.

– Да, – ответил я и на взгляд гувернера и на вопрос Лизы.

– И кого мы ждем? – сморгнул растерянность Игнат и постучал рукояткой по скорлупе.

– Во-первых, мы ждем Исидору.

– Какую комнату подготовить для госпожи, – деловито поинтересовалась Лиза, выставляя содержимое подноса на стол.

– Конюшню, – отрезал Игнат, увлеченно ковыряя яйцо ложкой.

Домоправительница едва не уронила блюдце, со стоявшей на нем чашкой.

– Ну и шутки у вас, Игнат Семенович, – неодобрительно покачала она головой. – Разве можно так о девушках!

– Игнат Семенович не шутил, Лизонька. Дело в том, что Исидора – это лошадь. А вот для Артема Артемовича и Сергея Васильевича комнаты действительно надо будет приготовить. На втором этаже, справа от моей.

– Займусь после завтрака, – ответила домработница, исчезая в дверном проеме.

– Откуда вдруг такая делегация? – расправившись с яйцом и потянувшись к чаю и выпечке, поинтересовался Игнат, чем отвлек меня от созерцания удалявшейся женской фигурки. – Надеешься, что пребывание в имении благотворно скажется на отношениях между тобой и лошадью?

– Как минимум, я надеюсь этим спасти жизнь Исидоре и паре человек, – ответил я, сплетая пальцы и укладывая на них подбородок.

– Во что ты опять влез, Тимофей Александрович? – уже весьма сурово спросил гувернер.

– В то, что может помочь мне вернуть к жизни умирающее поместье. И я искренне надеюсь на твою помощь, Игнат Семенович.

– Я, конечно, весьма неплохо справился с твоим обучением, но вот, боюсь, лошадь – это за гранью моих возможностей.

Я сделал вид, что не заметил шутки.

– Я сейчас тебе все расскажу, а ты уж сам решай, как и кому ты сможешь помочь.

Глава 14

Первое, что я сделал после завтрака – это позвонил Васильеву и рассказал, что нашел людей, которые займутся похитителями. В свою очередь барон осведомился, когда и куда направлять Исидору и ее спутников.

Договорившись с конезаводчиком, что все трое прибудут завтра, я позвонил Потапу и потребовал срочно прислать кого-нибудь, чтобы привести имевшуюся при усадьбе конюшню и манеж в подходящий для содержания лошади вид.

Потап прибыл буквально через час, и привел с собой того самого мужичка, который хотел сдать нас с Игнатом в полицию, и женщину лет сорока. Оказалось, что оба они имели опыт ухода за лошадьми. Александр Никольский очень любил лошадей и держал небольшую конюшню на шесть голов. Но за пару лет до смерти был вынужден продать всех и распустить штат. В момент продажи он и познакомился с бароном, крепко с ним подружившись и став жокеем его конной команды.

Без зазрения совести я препоручил старосте и его маленькой бригаде все заботы о содержании лошади. Потап со товарищи сработали очень оперативно и уже следующим утром к приезду Исидоры все было готово: денники вычищены, корм запасен, в сбруйной все сверкало чистотой.

Лошадь с сопровождающими прибыла после полудня. Игнат вызвался встречать дорогих гостей вместе со мной. Фургон и легковой автомобиль остановились на заднем дворе у конюшни. Двери машины распахнулись одновременно. Первым выскочил Сергей, ругая на чем свет стоит местные дороги. В этом я был с ним полностью согласен и уже запланировал улучшение дорог, как только с деньгами будет свободнее. Из другой двери вылез Артем Артемович, хмурый, как дождливое небо. Его тоже можно было понять. Судьба его семьи зависела от непонятного юнца. Он нырнул на заднее сиденье и вытянул оттуда черную сумку.

– Ну, здравствуйте, сиятельство! – поприветствовал меня Сергей, вешая на плечо такую же черную сумку, как у ветеринара. – А у вас здесь даже ничего. Только дороги хреновые.

– Господа, это мой личный помощник, Игнат Семенович, – представил я гувернера гостям. – Прошу любить и не жаловаться. Игнат Семенович – это Артем Артемович и Сергей.

Обмен рукопожатиями вышел несколько суетливый.

– Есть какие-нибудь новости? – ветеринар все же задал вопрос, и без того ясно читавшийся в его глазах.

– Человек, которому я доверяю, согласился помочь. Он свяжется со мной, как только станет что-то известно. Идемте, покажу ваши комнаты, – я махнул рукой в сторону дома.

– Я бы сначала конюшню осмотрел, – возразил Серега и посмотрел на своего спутника.

– Да, давайте, – согласился тот.

– Хорошо, конюшня, так конюшня, – кивнул я, и мы вчетвером двинулись на осмотр.

Гости оказались весьма дотошные, рассмотрели и выспросили все, а также познакомились с моими «работниками». Только после этого Сергей открыл фургон и вывел Исидору. Лошадь выглядела такой же, как в нашу последнюю встречу. Она не спеша проследовала за конюхом в отведенный ей денник, провожаемая нашими взглядами.

– Еще под успокоительным? – спросил я у Артема Артемовича.

– Отмена вызвала бы резкие изменения в поведении, и Демид мог что-то заподозрить. Да и на новом месте так будет спокойнее. С завтрашнего дня прекращу. Тогда можете знакомиться и начинать тренировки. Василий Васильевич вчера объявил о замене и сказал, что Исидоре нужна серьезная реабилитация.

– Замена не вызвала беспокойство того, кто за вами присматривал? – неожиданно включился в разговор Игнат.

Ветеринар обеспокоенно посмотрел на гувернера, затем на меня.

– Игнат Семенович в курсе. Так надо, – постарался я успокоить его.

– Он хотел ехать с нами, но я отговорил его, сказав, что это может вызвать подозрение. А подменная лошадь угрозы не представляет. Демид знает об этом. Теперь они должны успокоиться, – с некоторой долей надежды ответил Артем Артемович.

Мы с Игнатом переглянулись.

– Вам нужно будет вернуться через пару дней и еще раз успокоить Демида.

– Как скажете, – тихо ответил ветеринар и вышел из конюшни.

Несмотря на сложившую ситуацию, Артем Артемович хорошо держался.

Спустя четверть часа, оставив Исидору заботам Потапа и двух моих работников, мы все покинули конюшню и направились в сторону усадьбы.

– Ой, чуть не забыл, – воскликнул Серега и почти бегом бросился к машине. Он рывком раскрыл багажник и одной рукой вытащил оттуда чемодан среднего размера.

– Смотрю, ты решил ко мне совсем перебраться, – кивнул я на чемодан.

– Это не для меня, а для тебя… то есть вас, – быстро исправился парень, но по тону было слышно, насколько ему претит называть меня на «вы». – Позже покажу.

На ступенях нас встретила домработница и провела гостей в приготовленные комнаты. Я же отправился в теперь уже свой кабинет, чтобы покопаться в бумагах Александра Никольского и хоть немного разобраться, что мне делать с имением и как им управлять. Тренировки я решил начать с завтрашнего дня.

Но моим надеждам на спокойствие и одиночество не дано было сбыться, потому что буквально через несколько минут раздался стук в дверь.

– Войдите, – ответил я и посмотрел на дверь поверх документов, которые держал в руках.

Она, не торопясь, с противным скрипом раскрылась. На пороге стоял Серега с чемоданом. Судя по его зловещей улыбке, приготовил он мне что-то недоброе.

– Я занят, – сказал я, опуская взгляд на бумаги.

– То есть вы не планируете побеждать? – пожал плечами парень.

Я продолжал заниматься своим делом.

– Хорошо. Если из-за вашего упрямства Исидору не допустят до скачек, то помните, я пытался хоть что-то сделать, – Сергей закатил глаза и, картинно развернувшись, сделал шаг прочь от двери.

– Что там у тебя, – вздохнув, я отложил документы.

– Жокейский шелк в цвете конюшни Василия Васильевича. Это нужно надеть, – конюх шустро вкатил чемодан в кабинет. – Я жду снаружи.

С этими словами он резко закрыл дверь. Я вышел из-за стола и подошел к чемодану. Осторожно пнул его ногой и прислушался. Никаких непонятных звуков он не издал. Тогда, присев на корточки, я положил чемодан на пол, расстегнул молнию и откинул крышку. Как ни странно, внутри оказалась одежда. Я вытащил и разложил на столе белые узкие брюки, шлем, высокие сапоги и ярко розовую куртку. На последнюю вещь я пялился несколько секунд, потому что Тимохина память сигнализировала о неправильности данного предмета гардероба. Правда, в чем данная неправильность заключалась, я понять не мог. Однако, и мне цвет куртки пришелся не по душе. Но, видимо, это была экипировка конюшни Васильева.

В брюки Тимохино тело влезло с трудом, несмотря на его худобу. Куртка села нормально, сапоги тоже пришлись впору. Я сунул шлем подмышку и вышел в коридор.

Увидев меня, Сергей почему-то икнул.

– А теперь, сиятельство, пойдемте взвешиваться. Есть у вас в хозяйстве весы? – сказал конюх, глубоко вздохнув.

– Взвешиваться? – непонимающе переспросил я.

– Что-то я уже сомневаюсь в наших шансах на победу, – Серега поскреб в затылке. – Вы правила-то знаете, Тимофей Александрович? У жокея должен быть определенный вес, чтобы не травмировать лошадь.

Вот это новости! В Атлуме подобных условий на скачках не было. Среди наших наездников, конечно, не было особых здоровяков, но и за весом никто не следил. Тимофей по сравнению с Адарисом был задохликом.

– И что делать, если я превышаю этот вес? – поинтересовался я, уже чувствуя, что ответ мне не понравится.

– Худеть! – развел руками конюх.

Не очень радостная перспектива. Это еще хорошо, что я пока не нагружал свое тело тренировками. Возможно, скидывать придется немного.

– Идем на конюшню к Потапу. Думаю, он знает, где найти весы, – я сделал Сергею знак следовать за мной.

Но едва мы зашли за усадьбу, как нам встретился Артем Артемович, шедший от конюшни. Увидев нас, он вдруг остановился и часто заморгал.

– Ходили проверить Исидору? – не понимая реакции ветеринара, осведомился я.

– Да, она понемногу приходит в себя. А почему на вас такая странная куртка, Тимофей Александрович? Розовый и фиолетовый на скачках – это женские цвета. На скачках в них одеваются девушки-жокеи княгини Курагиной и графини Люблиной. Розовый символизирует романтику и любовь, – пояснил ветеринар.И тут я услышал за спиной ржание, перемежавшееся похрюкиванием. Но то был не диковинный зверь. Это ржал и хрюкал Серега.– Романтика и любовь, говорите? Подержите, – сказал я, передав ветеринару шлем и обернувшись. – Сейчас я кому-то покажу любовь…Увидев мое лицо, Сергей, еще раз хрюкнув, замер. А потом резко дал деру в сторону сарая. Уж не знаю зачем, то ли закрыться там от меня хотел, то ли раздобыть какое-нибудь оружие. Я рванул за ним. Вход в сарай находился с противоположной от нас стороны. Вредному мальчишке нужно было обежать строение. Я решил перехватить его с другой стороны и прибавил хода, огибая сарай. Серега оглянулся, ища меня за спиной. Но я возник перед ним в тот самый момент, когда он решил, что преследователь отстал. Мой кулак безжалостно врезался в челюсть парня, отбрасывая того назад. Конюх шлепнулся на задницу и проехался на ней пару метров. Но это неожиданно вселило в него смелость. Тряхнув головой, Серега вскочил на ноги. Яростно рыкнув и сжав кулаки, он бросился на меня. Ничему жизнь не учит! Ясное дело, я отступил в сторону и неопытный противник по инерции пролетел мимо. Развернувшись, я пинком предал ему ускорение. Не устояв на ногах, парень упал на землю. Не дав ему опомниться, я сел на него верхом и выкрутил ему руки за спину.– Отпусти, больно! – взвыл конюх.– Я смотрю, тебе нравится эта поза, – я прошипел, заламывая противника сильнее.– Слезь, урод!– И что ты никак не успокоишься? – я пропустил крики мимо ушей.– За драку с фонарем хотел рассчитаться! Ты подло дрался!– Ты первый напал тогда! За что рассчитываться? А дерешься ты отвратно. Я тебя без магии и без фонаря уложил!– Тимофей Александрович! – донесся до меня недовольный голос гувернера, пытавшегося воззвать к совести нерадивого воспитанника. – Кто же так гостей принимает! Что скажет господин Васильев, когда узнает?– Да, что скажет господин Васильев, когда узнает, кто виноват в том, что я отказался от участия? Твой отец потеряет гораздо больше, – тихо сказал я, склоняясь к самому уху противника. – Так что в твоих интересах вести себя смирно, хотя бы до конца скачек.– Тимофей! – Игнат уже находился в нескольких шагах и активно изображал решимость со всей строгостью отчитать меня за такое негостеприимное отношение.Но я еще не достиг свое цели.– Докажи, что ты не законченный дурак, и соглашайся, – в знак доброй воли я даже немного отпустил хватку.– Хорошо, – пропыхтел Сергей. – Я согласен!Я тут же отпустил руки конюха, поднялся и выдрался из розовой тряпки. В этот самый момент Игнат оказался рядом. Молодец, хорошо рассчитал. Хотя тот, для кого усердие Игната было разыграно, равнодушно стоял у сарая. Видимо, задиристый нрав баронского бастарда достал и ветеринара, и тот не собирался доносить Васильеву о притеснении его незаконного отпрыска.

Едва почувствовав свободу, Сергей тут же вскочи на ноги.

– Переставай вести себя, как обиженный ребенок, – бросил я недавнему противнику, направляясь в сторону конюшни, у ворот которой стоял, прислонившись к косяку, Потап.

– У нас есть весы, на которых меня можно взвесить? – обратился я уже к старосте.

– Остались весы, на которых зерно вешали. Думаю, подойдут, – ответил тот. – Сейчас в сарае посмотрю.

И он ушел в тот самый сарай, вокруг которого бегали мы с конюхом. За ним потянулись вереницей я, с курткой под мышкой, Сергей, прихвативший из конюшни седло, Артем Артемович и Игнат. Весы действительно нашлись там и представляли собой платформу с вертикальной палкой, на которой был прикреплен маленький экран, похожий на экран телефона. Староста даже где-то откопал гирю, чтобы проверить, работают ли они. Зачем гиря валялась в сарае, осталось загадкой, зато работу весов мы проверили.

– Теперь ваша очередь, Тимофей Александрович, – неожиданно вежливо сказал конюх.

Я встал на платформу, водрузил на голову шлем, одной рукой подхватил седло, другой взял куртку и хлыст. Цифры на экране замигали, несколько раз сменились, а потом остановились.

– Ну, можно расходиться и прямо сейчас завязывать с этой затеей, – почесал в затылке Серега.

– Почему? – растерялся я.

– У вас перевес, – грустно произнес Артем Артемович.

– Сколько?

– Семь килограмм! Да вы толстый, сиятельство, – попытался подколоть меня конюх, но мое выражение лица пресекло попытку. – За две недели скинуть столько – почти невозможно. Да и не известно, подпустит ли вас Исидора.

– Сегодня еще не рекомендую пробовать, – покачал головой ветеринар.

Я обвел взглядом всех собравшихся. На меня напряженно смотрели три пары глаз. Лишь Потап взирал на все с неподдельным и почти радостным интересом, совершенно не понимая из-за чего столько суеты.

– Завтра утром начнем тренировки с Исидорой. Если все пройдет хорошо, значит… – я сделал паузу, сам пытаясь осознать то, что собирался сказать, – буду активно худеть.

– Лизу надо спросить, – подал голос староста.

Все удивленно оглянулись на него.

– А что? – развел он руками. – Женщины вечно худеют.

На том мы порешили и разошлись.

Следующим утром я проснулся раньше всех. Даже на кухне было тихо. Это значило, что Лизонька еще не пришла. Стараясь не шуметь, я выбрался из усадьбы и отправился на конюшню.

Ранее утро дышало свежестью. В небольшом овраге за манежем еще клубился туман. Стог сена, к которому я направлялся, источал совершенно невероятный, одуряющий аромат сухой травы и каких-то цветов. На мгновение остановившись и окинув взглядом окрестности, я подумал, что именно так выглядел покой, к которому я так стремился. И я непременно осяду в родовом имении графа Никольского… когда-нибудь… лет через сорок. А пока я надергал сена и бодрой походкой направился на свидание к Исидоре.

Лошадь встретила меня любопытствующим взглядом, а сено довольным фырчанием.

– Доброе утро, красавица! – поздоровался я с ней, открывая дверь денника. – Будем знакомы, я твой новый жокей.

Исидора моргнула и мотнула головой. Я подошел слева и погладил ее по шее. Возражений не последовало, что, видимо, объяснялось наличием сена в моих руках.

– Да, я тоже рад. А теперь дай мне пройти, чтобы я положил тебе сена.

Кормушка находилась на противоположной от двери стене, и лошадь стояла у меня на пути.

Она переступила с ноги на ногу, а потом попыталась толкнуть меня боком. Но я не поддался.

– Исидора, отойди в сторону, – твердо сказал я, указывая в угол денника и давая понять, кто тут главный.

Она вновь моргнула и, промедлив мгновение, послушно отступила.

– Так-то лучше, – я положил сено в кормушку и отошел, позволяя лошади наконец-то отведать принесенное мной угощение.

Примерно через час в конюшню пришел Серега и оторопело остановился у денника. Я уже заканчивал чистить Исидору. Гнедая красотка была в полном порядке и бодро помахивала хвостом.

– Смотрю, вы поладили, – в тоне конюха я расслышал нотки ревности.

– Кажется, да, – я отложил щетку и выставил вперед ладонь примерно на высоте моего пояса.

Исидора послушно поднырнула под нее головой, и я потрепал ее между ушами.

– Да, милая, от тебя такой подставы я не ожидал, – хмыкнул парень. – Ну что ж, попробуем выезд.

Седло-то надеть мне позволите, ваше сиятельство?

Я поднял вверх ладони, показывая, что с этого момента Исидору готовит он, и вышел из конюшни. Мне было не сложно все сделать самому. Но еще больше настраивать Серегу против себя, забирая у него любимицу, я не хотел. Опасно иметь в тылу того, кто затаил на тебя злобу и обиду. А наши отношения с конюхом были пока далеки от мирных.

Сергей вывел лошадь на манеж через несколько минут. Первый выезд прошел даже лучше, чем я ожидал. Исидора слушалась идеально. Мы не стали сильно нагружать ее, и завершили тренировку через полчаса.

К этому времени к ограждению манежа подошел Игнат.

– Вижу, у вас все сладилось, – одобрительно кивнул он. – По такому поводу Лиза зовет на завтрак. В вашем случае, Тимофей Александрович, диетический.

Я сердито посмотрел на гувернера и спешился. Дождавшись, пока Сергей отвел лошадь в конюшню и поручил ее заботам моих людей, я и мои спутники отправились завтракать.

Глава 15

Вечером через три дня мы с Лизой на кухне обсуждали меню на ближайшее время для нашей честной компании. Из-за прибытия новых людей финансирование кухни пришлось увеличить, а список блюд пересмотреть, потому что деньги, выданные мне душеприказчиком, были не бесконечны. Этот кропотливый и нудный процесс почти подошел к концу, когда позвонил Винокуров и сказал, что его люди нашли похитителей. Жену и сына ветеринара держали на заброшенной керамической фабрике недалеко от города. Уставший голос выдавал через динамик короткие четкие фразы.

– Я оставил там двух людей для наблюдения. Буду ждать твоего сигнала для начала штурма. Если что-то вдруг измениться, я сообщу.

– Хорошо, Юрий Иванович. У нас пока тихо. Буду на связи, – я сбросил вызов и посмотрел на Лизу, сидевшую напротив.

– Загоните вы себя в могилу, Тимофей Александрович! Сначала скачки, а теперь еще и диета, – завела она песню, которую я слушал уже три дня. – Зачем все это?

– Если все получится, то у нас будут деньги и на технику, и на семена, и на твою зарплату, – я, как смог, ободряюще улыбнулся.

– Зарплата – это хорошо, – мечтательно протянула Лиза. – Вот только, если вы окочуритесь от голода, кто тогда мне заплатит?

Я с укором посмотрел на молодую женщину, хотя ее забота была приятна для меня. Встал из-за стола и молча вышел из кухни. Вечера стояли чудесные: тихие, теплые, но уже не душные. Поэтому, несмотря на поздний час, вместо того, чтобы пойти спать, я сел на ступенях у главного входа. Последние несколько дней были очень насыщенными, и я чувствовал острую потребность побыть одному и привести мысли в порядок.

Я смотрел на подъездную дорожку, на газоны, слегка приведенные в порядок Потапом и еще несколькими людьми из деревни. Несмотря на проблемы, свалившиеся на мою несчастную голову, мне действительно нравилось в этом мире. И я был полон решимости обустроить свою жизнь здесь на должном уровне. Пока все предпосылки для этого были.

Когда мой зад устал от каменных ступеней, я решил прогуляться до конюшни. Хотя в последние дни я проводил там едва ли не больше времени, чем в усадьбе, захотелось лишний раз глянуть на Исидору.

Тренировки проходили отлично. Гнедая красавица быстро пришла в себя и с каждым днем все больше набирала форму. Меня она слушалась беспрекословно. Да и Сергей поубавил гонор. Но, при каждой ситуации, в которой он вынужден был подчиняться моим распоряжениям, говорил, что старается не для меня, а для победы Исидоры. Я еще вчера перестал обращать внимание на его оправдания. Мне не нужен был сломленный раб. Мне был нужен старательный, думающий помощник, каким Серега вполне мог быть, когда засовывал свой строптивый характер поглубже.

Не торопясь я обошел конюшню, заглянул внутрь. Там все было тихо. Тогда я направился к манежу. Опершись на ограду, стал смотреть в густой, погружающийся в темноту лес, раскинувшийся в паре сотен метров от манежа.

Но моему спасительному одиночеству не суждено было продлиться долго. Не прошло и пяти минут, как рядом со мной на перекладину кинули большое одеяло, и возле меня возник конюх.

– Не спите, сиятельство? – спросил он, тоже облокачиваясь на перекладину.

– Решил перед сном свежим воздухом подышать. Правда, на компанию не рассчитывал, – намекнул я конюху на нежелательность его присутствия.

Но он то ли не понял намека, то ли нагло его проигнорировал.

– Вы с Исидорой показываете отличные результаты. На сегодняшней тренировке почти выдали результат Александра Михайловича. Может, действительно что-то выйдет из вашей затеи, – усмехнулся он.– Выйдет, не сомневайся.– Вы как будто полжизни в седле провели. Хотя, это как раз таки понятно. Вы ж аристократ, вам положено, – продолжал высказывать свои мысли Серега. – Вот где вы так драться научились? Насколько я знаю, богатые парни не любят кулачный бой. Они либо сразу лупят магией, если ей владеют, либо полагаются на охрану.Я повернулся к Сергею.– Я стал графом всего несколько дней назад, – ответил, не видя повода скрывать этот факт.– Да ладно! – округлил глаза Серега. – А до этого?– До того, как я получил бумаги об усыновлении от моего покойного отца, я был таким же бастардом, как и ты, жил с матерью в глухой деревне. Хотя тебе даже больше повезло. Меня отец так не опекал. Я вообще его ни разу не видел.Серега с минуту смотрел на меня взглядом, значение которого я так и не понял, а потом вдруг сказал:– Подожди! А где ты… вы научились так ездить верхом? Неужели деревенские ребята устраивают скачки?– Конечно! Почти каждую субботу, – с готовностью ответил я.Можно было бы загадочно промолчать или сказать, что Исидора – моя первая лошадь. Но тогда шансы найти взаимопонимание с Серегой сошли бы на нет.– Ладно, не хочешь не говори… ой, не говорите, ваше сиятельство, – махнул рукой конюх. – Только приведите Исидору к победе.– Кстати о лошади. Ты чего тут так поздно делаешь, да еще и с одеялом?Серега огляделся по сторонам, наклонился ко мне и прошептал.– Сегодня моя ночная смена. Но я пришел раньше положенного. Мишка попросился домой, коли уж я на конюшне. Так вот. Через несколько минут после того, как он ушел, мне показалось, что я слышал чьи-то шаги вокруг конюшни. Выглянул – никого. Вот я и решил заночевать прямо тут. Обстановка-то тревожная.– А ты знаешь, что здесь по ночам призрак графа Никольского ходит, клад свой зарытый сторожит от жадных искателей? – я подпустил в голос таинственности и загадочно поиграл бровями.– А вы знаете, что сумасшедших не допускают к скачкам? И если вы что-то подобное ляпнете на предстартовом осмотре, вас ни то, что в боксы не допустят, а вообще с ипподрома выставят, – с абсолютно серьезным лицом сказал Серега.– Не веришь в призраков? – грустно спросил я.– Какая разница, верю я в это или нет, если вокруг конюшни ходил живой человек? – попытался огрызнуться парень. – Он чихнул!Я медленно повернул голову в сторону конюха. Знавал я на заре моей карьеры в Тенях чихающее привидение, сильно беспокоившее одного весьма уважаемого вельможу. Оказалось, что жена этого господина просто нашла себе юного любовника, которого пару раз спрятала в шкафу, когда муж вернулся не вовремя. В том самом шкафу, помимо любовника госпожи хранились еще мантии почтенного господина, отороченные горностаем, на которого у несчастного парня была аллергия. Но после встречи со мной, проблема чихающих призраков более не возникала. Слышал, что горе-любовник сделал успешную карьеру… евнухом в гареме правителя соседнего государства.– Знаешь, Сергей, помимо прочих талантов, я еще отличный охотник за приведениями. Идем! – я хлопнул конюха по плечу и направился в сторону конюшни.

–Что-то зачастили вы вместе со мной ночевать на конюшне, сиятельство, – усмехнулся конюх, но все же, стянув одеяло с перекладины, двинулся за мной.

Не дойдя пару десятков метров, мы услышали недовольное ржание Исидоры и, не сговариваясь, бросились внутрь, едва не снеся дверь с петель. Но влетев в помещение, мы замерли. Я ожидал увидеть очередного злоумышленника со шприцем или веревкой в руках. Но вместо этого у денника стоял несуразный тип в очках с толстыми стеклами и в теплом свитере, несмотря на теплую погоду. На шее у него болтался фотоаппарат, а в руках он держал ножницы. Незнакомец тоже уставился на нас. Мое оцепенение длилось буквально долю секунды.

«Мико, выруби его!» – приказал я, одновременно выбрасывая руку вперед.

Белые молнии сорвались с моих пальцев и врезались в неизвестного, отбросив его к стене. Очки нелепо повисли на правом ухе, соскользнув с переносицы, ножницы глухо грохнули о пол и отлетели к моим ногам. Исидора испуганно заржала и отпрянула в противоположный угол денника. Серега тут же рванул к ней.

– Тихо, девочка, все нормально, – заговорил он с лошадью, поглаживая ее по лбу и гриве. – Сиятельство, ты совсем сдурел!

Гневный шепот относился уже ко мне. Но я не собирался оправдываться, да и вообще как-то реагировать на слова парня. Я подошел к непрошеному гостю, готовый в любое мгновение повторить, и тронул его за плечо. Тот никак не отреагировал, лишь голова безвольно качнулась. Я быстро обыскал мужика, вытащил из кармана его джинсов телефон и снял с шеи фотоаппарат.

– Оставь уже Исидору. Лучше мне помоги.

– Чего делать-то? – развел руками Серега.

– Бери за ноги, – скомандовал я, подхватывая мужика подмышки. – Отнесем в сарай, там и выясним, кто он и что тут забыл.

Затащив нашего пленника в сарай, мы усадили его на пол, прислонив спиной к столбу. Я присел рядом на корточки.

«Мико, надо бы его в чувство привести, но так, чтобы он двинуться не мог».

Сияние пискнуло и перетекло в мою ладонь. Я возложил ее на лоб злоумышленника. Через мгновение он дернулся и, едва открыв глаза, заорал.

– Тише, – я сурово сдвинул брови и незнакомец закашлялся. – Ты в моей власти, лишь моя воля определяет, сколько еще дышать твоим легким и биться твоему сердцу.

Со смазливой Тимохиной физиономией все это выглядело и в половину не так внушительно, как выглядело бы с грозным лицом Адариса, но голосу я попытался придать максимум суровости. Неизвестный вытаращил глаза, беспомощно хватая ртом воздух. Его лицо покраснело, в глазах появился страх. Молодец, Мико! Немного затруднив его дыхание, показала, что мои слова – не просто пустая болтовня.

«Хорошо, малышка. Теперь дай ему дышать, просто парализуй на время».

Пленник сделал глубокий вдох. Потом попытался дернуться, но безрезультатно.

– Что вы со мной сделали? – выкрикнул он.

Его голос оказался неожиданно неприятным: высоким и писклявым.

– Вам не кажется, что вы несколько не в том положении, чтобы задавать вопросы, – все тем же зловещим тоном спросил я.

– Вы не имеете права! Это произвол!

– Во дает! – подал голос Сергей. – Залез в чужие владения, хотел испортить имущество, и еще смеет о правах рот разевать! Тимофей Александрович, позвольте мне допросить его.

Я мельком глянул на конюха. В одной руке он красноречиво взвешивал вилы, а другой поигрывал клещами. Когда и где он умудрился раздобыть эти орудия?! Выглядел Сергей весьма грозно. Словно и вправду собирался всем этим воспользоваться. Ну, клещи я еще понимаю, ногти, зубы… Но вилами что он делать собрался?

– Слишком ты суров, Сергей, – решил я подыграть конюху. – Боюсь, после такого допроса, он уже ничего сказать не сможет. Я, пожалуй, сам начну. А уж если не пойдет у нас разговор, то ты подключишься.

– Вы совершаете преступление! У нас пытки запрещены законом! – взвизгнул очкарик. – Я вас засужу!

Я почувствовал ладонью, как у него на лбу выступил пот.

– А вторгаться и портить чужое имущество можно? – спросил я.

Я все же не знаток местного законодательства. Вдруг неизвестный в своем праве.