Текст книги "Никольский. Выйти из Тени (СИ)"

Автор книги: Макс Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Тимофей Александрович, меня к вам один странный вопрос и одно непристойное предложение.

Моя рука дрогнула, и чашка, подпрыгнув на блюдце, тихо звякнула. Поставив всю эту конструкцию на стол, от греха подальше, я, понизив голос, сказал:

– Я готов выслушать и вопрос и предложение.

Марго чуть наклонилась, поставив локти на стол, разделявший нас, от чего вырез блузки открыл вид на красивую грудь. И брюки вновь стали узки.

– Вам когда-нибудь платили за секс, Тимофей? – бархатистым шепотом спросила она.

У меня аж в горле пересохло. Адарис совсем не был образцом морали в этом плане, но подобных предложений мне еще получать не доводилось.

– Марго… рита Павловна, вы хотите меня… снять? – так же шепотом уточнил я.

– Именно так. Как я уже говорила, вы мне нравитесь. Во всех смыслах. Я понимаю, что в вашем возрасте такими как я не интересуются…

«Как не интересуются! Очень даже интересуются!» – возмущенно орал мой внутренний голос, а взгляд периодически нырял в декольте.

Но я решил выслушать предложение княгини. Марго не торопясь поднялась, обошла кресло и встала у меня за спиной. Я почувствовал, как ее ладони легли мне на плечи.

– Поэтому у меня есть предложение, – женские руки легкой лаской скользнули вниз, мне на грудь, а затем вернулись на плечи, мягко, но уверенно, разминая мышцы.

Я едва сдержал довольный стон.

– Я вас внимательно слушаю, – сказал я, уже предвкушая предложение.

В следующее мгновение теплое дыхание коснулось моего уха.

– Проведите со мной ночь, а я предоставлю вам скидку двадцать процентов.

Даже не знаю, чему в тот момент я обрадовался больше. У меня мелькнула шальная мысль поторговаться и запросить двадцать пять процентов, но решив, что Разумовская может и вовсе передумать, я все тем же сдавленным голосом ответил:

– Я согласен!

– Тогда жду вас у себя завтра вечером.

Глава 23

– Да, Потап, техника будет, – зажав телефон между плечом и ухом, я листал договор, подписывая помеченные страницы. – Через три дня привезут. Вместе с инструкторами. Их будет трое. Так что скажи Лизе, чтобы подготовила комнаты. Нет, я пока не приеду. Полностью доверяю тебе и Лизе.

Я завершил вызов и подписал последнюю страницу. Как и договаривались, Разумовская сделала скидку на всю купленную мной технику. Теперь мне предстояло выполнить свою часть договора.

Адарис никогда не платил за любовь. Я всегда пользовался популярностью у женщин, и найти кого-то на ночь не составляло труда. Но чтобы женщина настолько меня хотела, что готова была заплатить за секс внушительную сумму – такое было впервые.

На этот раз парковку мне никто не показал. Особняк княгини тонул в летних сумерках. Почти во всех окнах было темно. Лишь на втором этаже в горел свет. Я взбежал по ступенькам и позвонил в дверь.

Открыла мне сама Марго. Теперь на ней было свободное черное платье на тонких лямках, которое при каждом шаге обволакивало тело, не скрывая ничего.

– Добрый вечер, Тимофей, – ее бархатистый голос в полумраке холла звучал чарующе. – Рада вас видеть.

– Вы восхитительны, Маргарита! – сказал я, ни слова не солгав.

Уже привычным жестом княгиня протянула руку, и мое сердце рухнуло в пятки. На руке не было перстня! А это значит, что моя задача усложнялась многократно!

Постаравшись не показать разочарования, я прошел вслед за женщиной на второй этаж. Оказавшись в спальне, княгиня закрыла дверь и, подойдя к комоду, вынула оттуда две полоски черной ткани.

– Это чтобы связать руки и завязать глаза, – пояснила она, бросая их на кровать.

Затем подошла ко мне и опустила глаза в пол.

– Сегодня ты можешь делать со мной все что пожелаешь. Я буду покорной. Ты готов повелевать мной?

О да, я был в состоянии полной готовности!

– Посмотри на меня, – приказал я.

На мгновение мне показалось, что в голосе Тимофея послышались повелительные нотки Адариса. Княгиня подняла на меня смиренный взгляд, словно готова была принять все, что угодно. Я подцепил лямки ее платья и медленно спустил их с плеч. Ткань послушно скользнула вниз, открывая моему взору роскошное и полностью обнаженное тело. В мягком свете ночников я видел, как Марго дрожит, то ли от ночной прохлады, то ли от предвкушения. Я взял с кровати одну из полос и завязал княгине глаза. Затем взял ее за руку и подвел к кровати.

– На колени и локти, – отдавал я сухие инструкции. – Ниже, ложись грудью на кровать.

Разумовская действительно оказалась очень послушной и покладистой. Дав себе минуту полюбоваться видом княгини сзади, я взял вторую полосу ткани, и, сложив ее вдвое, хлопнул себя по ладони. Ощутимо, нужно будет не переусердствовать. Княгиня, все-таки, а не дворовая девка.

Ткань с глухим шлепком, коснулась правого бедра женщины, вызвав тихий стон. Второй пришелся чуть выше.

– Да, еще… – томно протянула Разумовская, подаваясь назад.

Я замахнулся в третий раз, но передумал, бросил ткань на пол и расстегнул брюки. В конце концов, мы же тут собрались, чтобы исполнять мои желания?!

***

Уже было далеко за полночь, когда я отвязал руки Разумовской от кованого изголовья кровати. Уставшая, но довольная, Марго свернулась калачиком у меня под боком и, натянув одеяло до подбородка, мгновенно уснула. Еще с десяток минут я тихо лежал рядом, прислушиваясь к ее дыханию и соображая, где женщина могла хранить украшения. Убедившись, что она уснула, я оделся и начал обыскивать комнату в поиске чего-то похожего на шкатулку с драгоценностями. Со стороны это выглядело отвратительно: молодой любовник обыскивает дом дамы в поисках наживы. Но, к счастью, сторонних наблюдателей в этот момент не было, и пристыдить меня было некому.

Конечно, я не собирался обворовывать княгиню. Мне нужно было всего несколько секунд подержаться за камень. Можно было бы сделать это и на приеме. Но биться в припадке на глазах десятков людей мне не хотелось.

Я старательно обыскал все ящики комода и прикроватных тумбочек. Проверил картины на стенах – не спрятан ли за ними тайник. В Атлуме богачи часто пользовались подобными штуками. Ничего. Обыск двух соседних комнат тоже ничего не дал. Перспектива обыскивать огромный особняк меня совсем не прельщала. Если сейчас ничего не удастся найти, придется навещать Разумовскую еще несколько раз. Хотя, пожалуй, это было скорее плюсом, чем минусом.

Решив напоследок обыскать кабинет, я бегом спустился по лестнице. Хотя в кабинете и обыскивать особо было нечего, я проверил книжные шкафы, столик, кульман (это та самая доска на ножках, как мне объяснил Игнат). На кульмане не нашлось ничего интересного кроме множества непонятных мне чертежей и пары листков с какими-то вычислениями.

Оставался последний вариант: проверить фотографии. Я стал методично снимать каждую со стены. Мне повезло уже на третьей. За фотографией с надписью «Выпуск 27 июня 1990», где в два ряда стояли люди в каких-то мантиях, обнаружилась заветная дверца тайника. Я уже был готов возликовать, но обнаружил, что тайник имеет кодовый замок. Пять колечек с цифрами и пятью красными черточками рядом. Катастрофа! И как узнать комбинацию?! Дата рождения княгини? День ее свадьбы? Или просто случайный набор цифр?

Мой взгляд лихорадочно шарил по кабинету в поисках подсказки, пока не попал на ту самую фотографию и дату на ней. А что если… Я быстро провернул колечки так, чтобы напротив отсечек оказались цифры 2,7,6,9,0, и, о чудо, услышал, как внутри щелкнул замок. Я вынул из тайника деревянный сундучок, молясь о том, чтобы замка не было еще и на нем. Замка не оказалось, и я с облегчением откинул крышку. Перстень был внутри. Вынув его, я на всякий случай сел на пол, вспомнив, что со мной было в прошлый раз.

Сейчас было даже немного страшно. Но я все же надел перстень и дотронулся до камня большим пальцем. Мозг залила вспышка, грудную клетку сдавило – не вздохнуть, мышцы свело спазмом. А потом вновь была тьма.

Не знаю, сколько я был без сознания, но полагаю, не дольше нескольких минут. Очнулся, лежа на полу. С трудом приняв сидячее положение, я вытер со щеки слюну. Да, хорошо, что я не стал этого делать на приеме. Даже придя в себя, я чувствовал слабость и усталость.

В кабинете все еще было темно и ничто не намекало на приближающийся рассвет. Немного придя в себя, я обратился к магическому сознанию. Моя магия была там, сытая и довольная. Она увеличилась раза в два и стала сиять ярче. Мне не терпелось как-то проверить ее нынешние возможности, но делать это прямо здесь и сейчас было опасно.

Я вернул перстень на место, поставил сундучок в тайник. Повесив фотографию, аккуратно поправил ее. Да, очень легкомысленно кодом от замка делать дату выпуска и хранить на таком видном месте. Интересно, а чей это выпуск? Разумовская была слишком молода. Может, ее муж?

Я зачем-то стал всматриваться в лица людей на фотографии. В первом ряду не узнал ни одного.

Во втором ряду смутно знакомой мне показалась одна девушка, светловолосая с голубыми глазами. Я точно помнил, что уже где-то видел ее, возможно, в более зрелом возрасте, но память отказывалась мне помогать. От бесплодных попыток даже голова разболелась. Надо будет при удобном случае спросить у Марго, кто эта девушка.

Я вернулся в спальню Разумовской, но не за тем, чтобы нырнуть под одеяло и заснуть рядом с ней. Я никогда не засыпал ни с одной из своих любовниц, уходил сразу после близости и разрывал отношения с теми, кто предъявлял мне претензии по этому поводу. Княгиня казалась мне умной женщиной, и проблем с этой стороны не должно было возникнуть.

Убедившись, что Марго крепко спит, я покинул ее дом. Я ехал в свой особняк, наслаждаясь ночной свежестью, видом города в огнях и наполнявшей меня новой порцией силы. Машин вокруг было столько же, сколько и днем, но они только добавляли красочных бликов к картине. Я поймал себя на странном чувстве эйфории, от которого немного кружилась голова. Интересно, это из-за прибавившейся магии, или Марго произвела на меня столь головокружительное впечатление? Я мог сказать одно – княгиня Разумовская меня не разочаровала и даже несмотря на то, что перстень я уже нашел, я бы с удовольствие вновь оказался в ее спальне. И не однократно.

Еще я решил установить на ворота такую же систему, как у Разумовской, потому что, подъехав к дому, мне было лень вылезать из машины и работать привратником. Я припарковался и вышел из машины. Спать не хотелось совершенно, поэтому я решил прогуляться вокруг особняка, а заодно и посмотреть, как рабочие восстановили стену. Наружные работы были уже закончены, оставалась внутренняя отделка. Проходя мимо крыла, где располагались кабинет Николая и комнаты прислуги, я вдруг заметил приоткрытое окно в той спальне, где провел первую ночь. Зоя и Маша, как, впрочем, и Аглая не ночевали в особняке, а приходили на работу рано утром. Может, кто-то из них там убирался и забыл закрыть? Сердце кольнуло нехорошим предчувствием. Я не знал, кому может понадобиться дом, в котором нет даже приличного чайного сервиза, не то что, столового серебра или денег. Свои я, кстати, положил в банк. В кабинете Никольского в принципе остались лишь стены: ни документов, ни даже фотографий, как у Разумовской. Но сама мысль о том, что кто-то проник в мой дом, наполняла меня гневом. Это нужно было срочно проверить. Я не стал будить Игната. В случае ложной тревоги не хотелось выглядеть нелепо, а с обычным домушником, если уж это был он, я мог справиться и в одиночку.

Войдя в дом, я направился к кабинету Николая. Ноги сами несли меня туда. Я шел быстро, но тихо, что бы никого не спугнуть. Чуть приоткрывая двери, я заглядывал в комнаты, но все они были пусты. Уже подойдя к кабинету, услышал негромкий звук, словно кто-то осторожно стучал по стене.

Я остановился у входа и, на всякий случай, активировал Мико. Затем осторожно приоткрыл дверь. В кабинете оказалось неожиданно светло, точнее гораздо светлее, чем можно было ожидать ночью в комнате, где в принципе нет освещения. У внутренней стены на полу лежал небольшой фонарик, освещая высокого крупного мужчину, одетого в черное. Даже на голове у него была черная шапка, полностью закрывавшая лицо. Мужик прижимал к стене фонендоскоп, как подсказала мне память Тимохи, и осторожно стучал кулаком по стене. Он не заметил меня, поэтому у меня было немного времени, чтобы удивится, прийти в себя и разозлится.

– Какого дакхра тут происходит? – громко спросил я.

Мужик отпрянул от стены и уставился на меня. Я почти слышал, как в его голове щелкают шестеренки. Из сложившейся ситуации у него было три выхода: большое окно, буквально вчера заново застекленное, дверь, у которой стоял я, и честный рассказ о том, что он тут забыл.

Я решил, что грабитель выберет окно, уловив брошенный им в ту сторону взгляд. По моему приказу Мико наполнила ладони зарядами, чтобы прервать его бегство. Но едва мужик дернулся к окну, как обгорелая столешница, все еще лежавшая на полу, рванула на меня.

И этот маг, дакхр его побери!

Два моих заряда один за другим ударились о доску, разорвав ее в щепки. В этот момент я краем глаза увидел, как тело здоровяка врезалось в окно, разбивая его на мелкие осколки. Несмотря на габариты, он ловко приземлился и с места рванул к изгороди. Я бы мог на этом успокоиться. Но у меня к наглецу была пара вопросов, которые очень хотелось задать. Поэтому я бросился за ним. Так эффектно выпрыгнуть в окно у меня не получилось, нога поехала на осколках, частично попавших внутрь комнаты, поэтому я приземлился на бок, чудом не порезавшись. Вскочив, бросился за верзилой. А он, в пару движений добравшись до верха изгороди, уже перемахнул на мостовую.

«Расплавь!» – приказал я Мико, выставляя руки вперед, не думая, как это будет исполнено. Энергетический импульс, ярким потоком сорвавшийся с пальцев, прожег в решетке дыру на всю ее высоту. Я даже чуть притормозил, чтобы оценить мощь нового навыка. Тимохино тело явно было не готово к таким фокусам. Адарис был подготовлен гораздо лучше. Но я не сдавался. Проскочив в дыру, я увидел, как беглец завернул за поворот в трех домах от моего. Там начиналась плотная застройка.

Я рванул за ним. Едва завернул за угол, а он уже почти поднялся по пожарной лестнице на крышу. В узком пространстве между домами я не решился использовать неопробованную магию, поэтому тоже полез вверх.

К несчастью, крыша имела два ската. Верзила с невероятной скоростью и паучьей ловкостью пробирался к противоположной стороне. Дакхр бы побрал гладкие подошвы моих дорогих туфель, в которых я скользил на кровельном покрытии, как корова на льду. Но мне все же удалось перемахнуть на ту сторону, пусть и не догнав беглеца. А он тем временем без разбега сиганул на соседнее здание. Я следом. Поскользнулся, упал на задницу, но, тут же вскочив, продолжил погоню.

Мы пробежали так три здания. На крыше четвертого я лишь на мгновение потерял его из вида, выруливая из-за труб. Но, подбежав к краю, я не увидел беглеца на противоположной крыше. Куда он делся? Мысль настигла меня на долю секунды раньше, чем импульс, пущенный в спину. Я успел развернуться и выставить щит. Удар разбился об него, потеряв свою убийственную силу. Но меня толкнуло ударной волной. Я качнулся, перенес левую ногу назад, чтобы опереться и… почувствовал пустоту. Я сорвался, но успел схватиться за водосточный желоб, который, как ни странно, меня выдержал. Под ногами зияла тьма. Я на мгновение зажмурился, унимая подступившую тошноту и собираясь с силами. Сдирая носки ботинок о стену, я чудом подтянулся на хилых Тимохиных руках, с трудом перевалился через водосток и опрокинулся на спину. Дав сердцу пару секунд, чтобы чуть снизить темп, я вскочил и осмотрелся. Верзилу я увидел уже на соседней крыше. Нет, гад, от меня так просто не отделаешься! Разбежавшись, я прыгнул за ним. Услышав мое приземление, он обернулся на бегу, но скорости не снизил.

«Мико, кнут по ногам, но осторожно!»

В руке возникло точное подобие очень длинного кнута, но только из энергии. Я поднажал, сокращая расстояние и одновременно замахиваясь. Энергетический поток разрезал воздух, и самым концом захлестнул ноги вора, уже почти в прыжке на другую крышу. Он растянулся во весь свой огромный рост. Кнут растаял.

Амбал тут же вскочил и развернулся ко мне. Я остановился. Неужели он решил драться?

Ответом мне были два мощных разряда, сорвавшиеся из его рук. Я даже не успел Мико дать приказ, лишь выставил ладонь вперед. Но моя малышка все поняла, закрыв меня щитом. Меня вновь толкнула ударная волна, но в этот раз я устоял. Этот гад был силен, и меня это невероятно бесило.

«Мико, я хочу набить ему морду! Надо подойти ближе. Проверим его на скорость!»

Я выставил руки вперед и стал посылать разряды один за другим с разницей буквально в долю секунды. Первую волну атаки противник перехватил импульсом. Но когда тот развеялся, верзила не успел создать нового заклинания, и мои удары посыпались на незащищенное тело. Он пытался прикрыться руками, но моя магия била не хуже крепких кулаков, оставляя на одежде подпалины. Скорость атаки не давала ему воспользоваться своей магией.

Но я чувствовал, что надолго меня не хватит. Надо было вырубать его как можно скорее. Поэтому я вложил в два импульса максимум силы и выпустил их одновременно. Врезавшись в противника, они отбросили его назад. Амбал распластался по крыше и замер. Я был почти пуст, как магически, так и физически. Последним, на что ушли остатки, было создание магических пут, связавших здоровяка по рукам и ногам. Только после этого я подошел и сел рядом с поверженным врагом на корточки.

– Ну что, теперь можно и познакомиться, – устало сказал я и, схватив его шапку за макушку, потянул вверх.

Глава 24

Сдернув с верзилы черную шапку, я обалдел. Решив, что мне мерещится с недосыпа, потер глаза, похлопал себя по щекам, прошелся туда-сюда по крыше и вернулся к моему пленнику. Но все осталось, как было. Передо мной лежал не кто иной, как механик княгини Разумовской Федор. И как это прикажете понимать?

Я приземлил пятую точку на какой-то блок и растер лицо ладонями. Мысли ошалелыми мошками метались внутри черепа в попытках выбраться наружу более-менее внятной теорией.

В том, что ночной визит не был инициативой самого Федора, я не сомневался ни секунды. Вопрос в том, делал ли он это по приказу Разумовской или работал на кого-то еще? Если его в мой особняк все же послала княгиня, то было ли ее щедрое предложение всего лишь попыткой выманить меня из дома? Эта мысль больно кольнула самолюбие.

Что могло понадобиться Марго в моем доме? Можно было, конечно, спросить у самой княгини, либо вытянуть информацию под пытками у Федора. Но ни того, ни другого прямо сейчас делать не хотелось. На данный момент самым насущным вопросом был спуск механика с крыши, потому что отпускать я его пока не собирался.

Федор вдруг дернулся, и я дернулся вместе с ним. Решив, что так оставлять его все равно опасно, я потянулся к Мико с приказом погрузить его точно в такой же сон, как сыщика. Магия, собрав оставшиеся силы, растеклась по моей ладони. Я приложил ее к вспотевшему от интенсивной погони лбу здоровяка и через минуту услышал тихий храп. На пару часов этого должно было хватить.

Я был без сил, во всех смыслах. А значит, мне было нужно подкрепление. Пока что я знал только одного надежного человека. Достав из кармана чудом уцелевший в этой бешеной гонке телефон, я нашел номер Игната. Тот ответил на третьем гудке. Естественно, что в два часа ночи он не был рад телефонным звонкам.

– Тимофей? Ты где? – услышал я в трубку заспанный голос гувернера.

– Отличный вопрос, – усмехнулся я. – На какой-то крыше. И я тут не один.

– Я очень рад за тебя, но мне не обязательно сообщать каждый раз, когда ты отжигаешь с какой-нибудь… дамой, – проворчал Игнат.

– Я не с дамой, – попытался оправдаться я.

– Тем более, – хмыкнул гувернер.

– Прекрати, Игнат! – я почти сорвался на крик. – Я на какой-то крыше с механиком княгини Разумовской, который зачем-то залез к нам в дом! Он напал на меня и пытался убежать, но я вырубил его.

– Он… – гувернер не договорил, но я все понял.

– Нет, на этот раз в лесочке никого прикапывать не надо. Он живой, но без сознания. Я его связал.

– Что находится рядом с тобой? Как мне найти тебя?

Я поднялся на ноги и подошел к краю крыши. Единственное, что я бы мог назвать ориентиром, было полуразрушенное здание с облупившейся вывеской.

– Тут заброшенное строение прямо напротив. «Аленушка» называется.

– Никуда не уходи. Сейчас приеду, – распорядился Игнат уже вполне бодрым голосом.

Я сунул телефон в задний карман брюк, привалился спиной к торчавшей из крыши трубе и уставился на Федора с твердым намерением не спать. Но уже через пять минут мои веки сомкнулись.

Я очнулся от того, что Игнат тряс меня за плечо.

– Тимофей, чем это ты его так?

– Магией, конечно! Мне, чтоб до его рожи кулаком достать, сильно подпрыгнуть нужно. Сначала вырубил, потом усыпил. Так что побега опасаться не стоит. Игнат, совсем скоро мы узнаем, что за тайну скрывает московский особняк Никольских.

Гувернер усмехнулся.

– Ты его прямо здесь пытать собрался или подождешь, пока до дома доедем?

– Не буду я его пытать, – фыркнул я, поднимаясь. – Я вечером к княгине Разумовской пойду с визитом. Думаю, она сможет больше рассказать. А этот пока побудет заложником. Что-то мне подсказывает, что Марго к нему неровно дышит.

– Меньше слов, больше дела. Скоро рассвет. Здание, конечно, заброшенное, но кто знает, кто тут может обитать. Так что давай выбираться отсюда вместе с этим, – он кивнул на спящего Федора.

Единственное, что нам пришло в голову, это схватить здоровяка за руки и за ноги и спуститься с ним по лестнице внутри здания. Благо этажей было всего три. Так мы и сделали.

Федор оказался очень тяжелым. Сосчитав им почти все косяки и раз пять уронив, мы все же благополучно добрались до первого этажа. Кое-как закинув нашу ношу на заднее сиденье кабриолета, я смахнул с висков пот, а Игнат потер поясницу. Мы подняли крышу, чтобы распластавшийся сзади механик не привлекал внимания. Затаскивали его в мой особняк уже с первыми солнечными лучами.

Поместив пленника в самую дальнюю комнату второго этажа, мы закинули его на кровать. Дополнительно связали руки и ноги шнурами с балдахина, а рот заклеили изолентой.

– Ты иди, поспи, – сказал Игнат, когда все манипуляции с Федором были закончены.

– Если начнет просыпаться – усыпи его, – зевнув, я направился к двери.

– Что значит – усыпить? – догнал меня вопрос Игната. – Я не владею магией такого рода. Я боевой маг, а не энергетик.

Услышанное меня озадачило. Я остановился и обернулся к Игнату.

– А я какой маг?

– Я был уверен, что и ты боевой, – пожал плечами гувернер.

– Ладно, в более спокойное время разберемся. Главное, что у меня есть магия. Разбуди меня, как только он очнется.

До своей спальни я еле добрался. Да, насыщенная выдалась ночка. Давно я так не уставал. Нужно было выспаться перед встречей с Разумовской, а то вдруг опять «повелевать» придется. Хотя такое развитие событий в мои планы сейчас не входило.

Добравшись до кровати, я рухнул на нее, не сняв даже пиджак, и отрубился.

Проснулся от настойчивой вибрации в заднем кармане брюк. Хлопнув себя по заднице, я обнаружил в кармане телефон. С трудом приоткрыв один глаз, прочитал на экране «Игнат».

– Проснулся? – первое, что спросил я, рывком садясь на кровати.

И тут же пожалел об этом. Боль пронзила все тело от макушки до пяток. Да, знатно вчера перенапряглось хилое Тимохино тело. Надо будет все же заняться тренировками. Зато Мико, к которой я тут же заглянул, сияла, как никогда.

– Проснулся, – обеспокоенно ответил гувернер. – Мычит, ворочается, того и гляди, с кровати свалится.

– Уже бегу, – я сбросил вызов и попытался встать с кровати. Мне это удалось только со второй попытки.

Завтрак и душ я решил отложить на потом. Сначала нужно было увидеть Федора. Пытать его я не собирался, хотя был уверен, что добровольно он ничего не скажет.

Когда я вошел, здоровяк уже валялся на полу и изображал из себя гигантскую гусеницу. Чуть поодаль, видимо, чтобы не задело конвульсиями пленника, стоял Игнат, сурово сдвинув брови. По напряженным плечам было понятно, что гувернер в любую секунду был готов к решительным действиям.

– Говорить будешь? – спросил я Федю.

Тот протестующе замотал головой. Чего и следовало ожидать. Поэтому, чтобы подержать его здесь еще немного и не привлекать внимания прислуги, я решил снова погрузить его в сон. Но на мое предложение поспать механик ответил яростным мычанием. Что ж, я предлагал по-хорошему. Решив проверить, насколько восстановилась моя сила, я обратился к магии.

«Мико, слабый разряд», – скомандовал я.

С пальцев сорвались белые молнии, и Федор выгнулся дугой, замычав еще громче

– Тимофей, ты же не собирался пытать его! – возмущенно воскликнул гувернер.

– Так я и не пытаю, – досадливо ответил я.

« Мико, в чем дело? Я же просил слабый?! Ты его чуть не убила!»

Магия виновато замерцала. Ладно, девочка, понимаю. Еще не освоилась с потенциалом.

«Впредь будь аккуратнее», – пожурил я ее.

Подойдя к бесчувственному механику, я склонился над ним и приложил ладонь ко лбу.

«Усыпи», – коротко скомандовал я.

Тихое посапывание здоровяка известило о том, что мой приказ выполнен. Удовлетворенно кивнув, я направился к двери.

– Тимофей! – догнал меня голос Игната.

–Ну что еще? – я остановился, но оборачиваться не стал.

– А ты не хочешь его обратно положить?

– Он сам с нее слез, вот пусть сам и залезает, – ответил я и вышел.

Душ, кофе, возможно, Зоя – вот был мой план на утро.

С успехом выполнив все пункты, я облачился в свежий костюм и, сев за руль кабриолета, направился к Разумовской.

Меня очень злил тот факт, что кто-то посторонний ходил по моему дому. Поэтому с княгиней я собирался говорить очень серьезно. Подъехав к воротам ее особняка, я нажал на кнопку переговорного устройства и показал серьезное лицо в камеру, расположенную рядом.

Графиня ответила сама, видимо прислугу она уже отпустила. Что играло мне на руку.

– Тимофей Александрович, я забыла о нашей встрече? – даже несмотря на то, что голос был искажен аппаратом, в нем отчетливо слышалось обеспокоенность.

– Нет, Маргарита Павловна, мы не договаривались. Но у меня есть повод для визита.

– К сожалению, не могу вас сейчас принять. У меня небольшие трудности.

– Так может, я помогу их решить, – игривым тоном ответил я.

– При всем уважении… но вряд ли, – торопливо ответила женщина.

– Маргарита Павловна, а ваши проблемы случайно не связаны с вашим механиком?

– Как… – пискнул аппарат.

Я склонился к нему и тихо, но четко произнес:

– Марго, открывай. Твой Федор у меня.

Ворота открылись тут же. Я припарковал автомобиль и не спеша, специально растягивая время, поднялся по ступеням к двери, где меня уже ждала княгиня.

– Что с ним? – спросила она, едва я оказался рядом.

Бледная, осунувшаяся, с глазами, наполненными тревогой, Марго сейчас производила жалкое впечатление. От той покорившейся, но не утратившей при этом достоинства, женщины, какой она была этой ночью, не осталась и следа.

Отступив в сторону, она пропустила меня внутрь, быстро захлопнув за мной дверь.

– Что с ним?

– А ты не думаешь, что вопросы здесь должен задавать я?

Марго замерла, раскрыв рот и хлопая глазами. А я продолжил наступление.

– Что твой любовник делал в моем доме? И не говори, что ты не знаешь об этом.

Обычно огромные глаза княгини, сузились, сверкая яростью.

– Любовник?! Ты думаешь, я таскаю в спальню всякий мусор? – прошипела она с такой злостью, что я даже опешил. – Да ты первый, кого я допустила в свою постель после смерти мужа!

– Извини, я не хотел тебя оскорбить, и мне, безусловно, приятно, но… Что твой Федор, – поймав очередной убийственный в своей ярости взгляд, я исправился. – Хорошо, что Федор делал в моем доме?

Волна ярости схлынула так же внезапно, как и накатила. Княгиня начала быстрыми шагами ходить по холлу, крепко скрестив руки на груди. Наблюдая за метаниями этого нервозного маятника, я понимал, что сейчас она решает какой-то очень важный для себя вопрос. Поэтому стоял молча и просто ждал.

В очередной раз дойдя до дальнего угла, Разумовская остановилась, потом резко развернулась и подошла ко мне.

– Идем, – она взяла меня за руку и потянула к выходу.

Я покорно последовал за ней. Выйдя в сад, мы направились в одну из увитых зеленью беседок. Оказавшись там, княгиня вдруг повисла на моей шее и горячо зашептала на ухо:

– Наверное, так будет лучше. Это должно было закончиться рано или поздно. Я не знаю, что со мной будет после нашего разговора. Но я почему-то верю, что ты сможешь мне помочь.

Я воспользовался странной ситуацией и обнял Марго за талию.

– Сделаю все, что в моих силах.

– Слушай и не перебивай. Федор – он не Федор. Он Фридрих! Мой покойный муж был той еще сволочью во всех смыслах. Он был моим первым мужчиной и с самой первой ночи он меня бил. Никогда не было по-другому. Я боялась его, как огня, но на людях мы играли идеальную пару. Мерзкий лицемер. Вращаясь в военных и промышленных кругах, он имел доступ к секретным документам и технологиям. Сначала, понемногу подворовывая у более мелких производителей, он поднял свое производство горнодобывающего оборудования. А затем…Добытые сведения он начал продавать заграницу. Что бы ты знал, мехаботы с их вооружением и оборудование для шахт – передовые технологии, которых нет за рубежом. Потому что там нет империя.

– Если там нет шахт и зон, зачем тогда технологии мехаботов и всего остального?

– Оборудование для империя создано так, чтобы добывать как можно больше в кратчайшие сроки с минимумом привлечения работников. Его можно применять и для других месторождения. А мехаботы – это мощное оружие, которое можно использовать в любой войне.

«Вот эту штуку на курьих ножках?» – удивился я, вспомнив фотографию мехабота.

– Когда твой дядя работал в контрразведке, у него возникли подозрения насчет моего мужа. По крайней мере, такие слухи до него дошли, и он постарался, чтобы Никольского убрали с должности.

« Ого, Николай еще и в контрразведке служил! Какой разносторонний человек!» – удивился я про себя.

– Так вот, года три назад оттуда прислали Фридриха, так сказать, для лучшей связи. А в прошлом году мой муж скоропостижно скончался. И они переключились на меня. Я пыталась как-то отстраниться от всего этого, организовала собственное производство. Но они требуют, чтобы я тоже добывала для них информацию. Но у меня нет доступа такого уровня, какой был у мужа. Все, что я смогла им подсунуть, это пара чертежей нашей новой сеялки, которую мои же инженеры и придумали. Я боюсь, что они убьют меня. А этот Фридрих, он же всегда рядом, даже прослушку в доме установил.