Текст книги "Никольский. Выйти из Тени (СИ)"

Автор книги: Макс Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Есть, конечно, еще один вариант, – перебила ход моих мыслей девушка. – Стать пилотом мехабота.

А пилоты – это кто?

– Это те, что вместе с ликвидаторами. Они водят специальные машины и пришлых уничтожают. А вот был бы ты благородный или богаты, закончил бы Императорский Университет, и все двери перед тобой открыты, – мечтательно протянула девушка.

Идея стать ликвидатором или пилотом почему-то меня зацепила. Нет, уж конечно не из-за перспективы жениться на дочке кузнеца. Но было в этом что-то интересное. Надо выяснить у Игната поподробнее о ликвидаторах и зонах.

Из размышлений меня выдернул легкий тычок в ребра. Я недоуменно посмотрел на Марьяну.

– Вообще я пришла не будущее свое обсуждать.

Прекрасно все поняв без лишних объяснений, я еще дважды осчастливил Марьяну, а на рассвете ушел, оставив ее спящей на сеновале. Возвращаться к ней я не собирался.

А собирался я пытать Игната, а потом разработать план превращения Тимофея Александровича в перспективного человека. Главное, держаться на этот раз подальше от тех, кто у власти.

Взлетев на крыльцо, я рывком открыл дверь.

– Игнат! – крикнул я, но тут же осекся.

Мой гувернер сидел за столом, а напротив находился неизвестный мне мужчина в сером сюртуке, за спиной которого стояли два амбала весьма воинственного вида.

– Ну здравствуйте, Тимофей Александрович, – прищурив и без того узкие глазки, сказал мужик в сюртуке и плотоядно улыбнулся. – А мы уж давно вас дожидаемся.

Глава 3

Атлум. За одиннадцать лет до смерти Адариса.

–Адарис, а я уж давно тебя дожидаюсь, – услышал я тихий голос, войдя в свой флигель.

Когда-то с таких слов начался мой путь в бездну.

Наша бригада восстанавливала полуразрушенное крыло особняка какого-то вельможи. Звали его господин Фат. Более нам о нем не было ничего известно, что, на самом деле, ничуть не расстраивало. Прежде я видел его лишь мельком пару раз. Высокий, худощавый, с крючковатым носом и холодным цепким взглядом. Каждый раз, ловя на себе этот взгляд, не мог отделаться от ощущения опасности.

Сейчас же этот неприятный человек стоял в углу комнаты, скрываемый вечерними сумерками. Мои ладони тут же вспотели, а сердце ухнуло в желудок.

– Зачем же такому высокопоставленному господину ждать? Вы могли просто послать за мной, – как можно более беззаботно сказал я.

– Видишь ли, я не хотел, чтобы о нашей встрече знали лишние люди, – господин Фат вышел из тени.

В последних лучах заходящего солнца он показался мне злым демоном с картинки из книги для детей, которую подарил аптекарь на первый год работы у него.

– У меня есть для тебя очень интересное предложение. Возможно, оно сулит тебе деньги, положение в обществе и даже… власть.

За время работы в столице у булочника и аптекаря, я наслушался разных историй о причудах тех, кто ел с золотых тарелок. И о том, как они одаривали эти свои причуды драгоценностями и даже домами. Вот только мне подобное претило до глубины души.

– Мне не нужны от вас ни деньги, ни положение. Я не продаюсь! – теряя самообладание, я сжал кулаки и сделал шаг навстречу Фату.

Но вместо того, чтобы испугаться или разозлиться, он лишь на мгновение нахмурился, а затем рассмеялся. А я стоял, открыв рот от недоумения и не зная, что делать.

– Забавный мальчишка! На самом деле все продается, только имеет разную цену, – отсмеявшись, сказал Фат. – Расслабься! Я хотел предложить тебе совсем не то, о чем ты подумал.

Это заявление не заставило меня разжать кулаки. Но появилось желание выслушать, прежде чем дать в морду.

– Так о чем речь, господин?

– Почему, Адарис, будучи весьма одаренным магом, ты гнешь спину на стройке? О, не надо делать такие удивленные глаза. Твоя магия фонит за два квартала. Конечно, для того, кто разбирается. А я разбираюсь, поверь. Так почему?

– Чему смог научиться, тем и зарабатываю, – бросил я раздраженно. – Чтобы стать хорошим магом – нужно учиться в Академии. Я не могу себе этого позволить. А необученный маг, применяющий магию, опасен и для себя и для тех, кто его окружает.

– Я – ректор той самой Академии и предлагаю тебе обучиться! У тебя отличный потенциал. Есть только одно условие. После обучения ты поступишь на службу к Владыке.

О, это прозвучало для меня, как заклинание, подавляющее волю. Персона властителя Атлума всегда была для меня богоподобна. Как я мог отказаться от служения ему.

Адарис Ноор в свои шестнадцать был несколько наивен. Это много позже, закончив Академию и став одним из Теней, я не просто узнал всю грязную подноготную Владыки, но и стал ее частью.

Когда в одну из безлунных ночей, будучи уже главой Тени я вгонял ритуальные клинки в тело господина Фата, мое сердце было переполнено ненавистью. Я ненавидел себя за то, что убиваю человека, давшего мне все, что я имел, и ненавидел его, за то, что он отобрал у меня жизнь.

– Почему ты сам пришел убить меня? – прошептал ректор, когда пятый кинжал занял свое место.

– Потому что вы убили меня намного раньше, – так же тихо, как он в ту ночь, ответил я и приставил шестой клинок к его сердцу.

***

– Ну, здравствуйте, Тимофей Александрович! А мы уж давно вас дожидаемся.

Как и в прошлый раз, эта фраза не сулила ничего хорошего. Посмотрев на физиономию незваного гостя, мне захотелось тут же выйти и плотнее закрыть за собой дверь. Прилизанные черные волосы, редкие усики над тонкой верхней губой и поблескивающее на правом глазу круглое стекло (как ни старался, не мог найти в памяти Тимофея ее название) – все это кричало: бей или беги. А глядя на напряженного Игната, не смотревшего ни на меня, ни на гостя, становилось совсем кисло.

Неприятный тип явно рассчитывал испугать деревенского мальчишку или своим видом, или видом двух амбалов. И Тимоха бы испугался, но я не он. Я – бывший глава Тени. Я сам наводил ужас. Так что посмотрим, кто кого напугает.

– Зачем? – без лишних предисловий, приветствий и вежливых расшаркиваний, спросил я с таким же оскалом.

Не знаю как теперь, с наивной Тимохиной физиономией, но раньше от моей улыбки у врагов Владыки кровь стыла в жилах.

Мужик, явно ожидавший не такого эффекта, нервно дернул верхней губой и перестал улыбаться. Игнат вдруг вздрогнул от звука моего голоса и посмотрел на меня удивленно.

– У меня есть предложение, – продолжил усатый уже менее доброжелательным тоном.

– А вы вообще кто? – я скрестил руки на груди, всем видом показывая, что легкими переговоры не будут, о чем бы ни хотел мне сказать гость.

– Я поверенный князя Дорохова, Феликс Буратов – поправив круглую штуку, ответил мужик. – Так вот, мое предложение…

– Ваше или князя? – мне, в принципе, было все равно, но видеть реакцию усатого на мои слова было забавно.

Видеть, как с каждым моим словом тают надежды на то, что Тимофей Александрович, наделав в штаны от страха, беспрекословно выполнит все, что прикажут.

– Князя, безусловно. Князь Дорохов предлагает выкупить у вас имение вашего отца, безвременно почившего графа Александра Никольского.

Вот это новости! Отец Тимофея умер? Так вот почему перестали поступать деньги. Я в мыслях удивленно присвистнул. Но удивил меня не сам факт смерти Никольского старшего, а обращение к его бастарду с предложением выкупа. Насколько я смог разобраться в воспоминаниях парня – граф при жизни официально не признавал его сыном и законным наследником.

Я вопросительно посмотрел на Игната, но тот только наклонил голову и, накрыв ее руками, сцепил пальцы на затылке. То есть он явно не собирался прояснить для меня ситуацию!

– Нет, – ответил я, вновь обратив взгляд на неприятного мужика.

Кто ж упустит шанс перебраться из деревенской хибары в графское поместье?

Два амбала одновременно повели плечами. Значит, будут уговаривать. Ох, как не вовремя. Я еще не начал работу над своим новым телом, которому явно требовались усиленные физические нагрузки. Перекидывание сена у Марьяны в расчет не шло.

– Вы еще не слышали цену, Тимофей Александрович. Давайте я сначала расскажу об условиях…

– Даже если ваш князь предложит мне все, чем владеет, я не соглашусь продать отцовское поместье. Оно мне дорого, как память.

На самом деле нет. Но что-то внутри меня говорило, что соглашаться на предложение усатого не стоило.

Игнат поднял голову, взял полотенце, лежавшее на краю стола, и промокнул им лоб. Занервничал – возраст, все-таки. Поверенный недовольно покосился на моего гувернера, а потом вновь обратился ко мне.

– И все же, давайте не будем торопиться. Я настоятельно рекомендую вам подумать, – Буратов снял с глаза круглое стекло и положил его в карман.

Точно будут уговаривать. Я бегло осмотрел комнату в поисках того, что можно использовать, как оружие. Если добраться до столовых приборов, то шансы Тимофея, а значит мои, сильно возрастут. Но шкаф с ними находился за спиной Игната. Слишком далеко. Да и старик был моим слабым местом. Если его возьмут в заложники, смогу ли спокойно пожертвовать им? Я успел немного привыкнуть к вредному гувернеру. Из возможного оружия оставались свободной стул, стоявший у ближайшего ко мне края стола, и палка с перекладиной на конце, притаившаяся справа у дверного косяка. К Мико я решил обратиться лишь в самом крайнем случае.

– Мое последнее слово – нет. Поместье Никольских останется у меня. А вас я попрошу как можно скорее освободить помещение. Уж извините, на завтрак не приглашаю.

– Что ж, мне очень жаль, что нам не удалось найти общий язык и решить все миром, – поверенный покачал головой и дал знак своим спутникам, махнув рукой. – Подержите его, ребята. Сейчас будем договариваться.

С этими словами он достал из ножен, спрятанных на предплечье под рукавом рубашки, небольшой нож, а один из здоровяков двинулся на меня.

Я дернулся к палке, когда краем глаза заметил, что Игнат, взмахнув полотенцем, захлестнул им руку Феликса и рванул на себя. Поверенный врезался боком в край стола и тут же, получив скалкой по затылку, обмяк.

Перекладина палки вписалась в ухо первому амбалу, который отвлекся на возню у стола. Но, тряхнув головой, он кинулся на меня. Я не стал подпускать его слишком близко и, перехватив свое оружие поудобнее, тыкнул перекладиной в лицо врага. Попал в нос. Брызнула кровь. Противник взревел и тут же получил в живот. Я бросился к столу и уложил врага ударом стула по спине. Пока второй охранник Феликса разбирался, с кого из нас начать, ему прилетело от обоих. От перемахнувшего юной козочкой через стол Игната – сковородкой в лицо, от меня – освободившимся из-под поверенного стулом.

Да, парни только видом оказались страшны. Видимо, Буратов рассчитывал внешним впечатлением добиться результата от деревенского паренька и его пожилого гувернера. А тут и парень оказался не прост, и гувернер особого назначения.

– Игнат! Какого дакхра происходит! – воскликнул я, едва затих второй здоровяк.

– Опять ты непонятно говоришь, Тимофей! – процедил тот, склоняясь над только что поверженным врагом и быстро обыскивая его карманы. – Некогда объяснять!

– Может связать, хотя бы?

– Только время потеряем, – Игнат извлек из заднего кармана брюк амбала черную длинную коробочку и, бросив ее на пол, раздавил. – Уходим!

Похожие черные осколки я заметил у стола. Видимо, у Буратова тоже была такая.

Перешагнув через бесчувственное тело, тимохин опекун быстро прошел в свою комнату и вернулся с небольшой папкой в руках. Я же, обшарив карманы первого здоровяка, и найдя такую же черную вещицу, шваркнул ее об стену.

– Идем, Тимофей! – окликнул меня опекун. – Времени мало.

Я бросился вслед за Игнатом, который, выйдя из дома, направился к дальнему сараю. По дороге я заметил нечто. Длинная, белая, сверкающая солнечными бликами, штуковина на колесах, стоявшая так, что из-за дома ее не было видно.

– Что это? – спросил я у Игната, не желая тратить сил на ковыряние в памяти Тимофея.

– Машина Феликса, – пояснил он, вынимая из кармана нож поверенного и протягивая его мне. – Проколи колеса. Без телефонов и машины они будут парализованы на какое-то время.

Я послушно и быстро исполнил приказ гувернера, и нагнал его уже в сарае. Где стояла такая же штуковина на колесах. Машина, подсказала уже моя память. Правда, эта машина была квадратной, зеленой, старой и совсем не такой красивой.

– Садись! И пристегнись! – открывая переднюю дверь, гувернер кивнул на соседнее кресло. – Я поведу.

Обогнув машину, я плюхнулся на сиденье, попутно выковыривая из памяти Тимофея уроки вождения Игната и все, что было с этим связано. Ремень нашелся быстро, а вот с застежкой пришлось повозиться. Тем временем, мой опекун повернул ключ, торчавший в замке зажигания. Мотор взревел тут же. Игнат дернул рычаг, вдавил педаль в пол. Машина рванула вперед, в распахнутые ворота сарая.

Чтобы выехать на дорогу, пришлось завалить часть забора. Преодолев это препятствие, мы ринулись прочь от тимохиного дома, резво подскакивая на каждой кочке.

В Атлуме я слыл одним из лучших наездников и даже несколько раз побеждал в скачках. Но меня ни разу не трясло так, как на сиденье… автомобиля, несущегося по деревенским ухабам. Не доезжая до дома Марьяны, Игнат выкрутил руль вправо. Машина резко повернула и, быстро проскочив оставшуюся часть вымирающей деревни, нырнула в поля.

– Игна-а-ат, – все еще подпрыгивая и заикаясь, обратился я к чудо-гувернеру. – Что-о-о происходит?

– Некогда объяснять, Тимофей! – огрызнулся тот. – Сейчас доедем до Камышина, там машину бросим. Оттуда автостопом до центра, а потом в какую-нибудь южную губернию. Заляжем на три года. После этого земля государству отойдет. Пусть делают потом, что хотят.

Игнат мельком посмотрел на меня, и, видимо, поймав мой вконец обалдевший взгляд, добавил:

– Лучше тебе было согласиться на предложение Феликса.

– Это-о еще почему-у?

Игнат лишь отмахнулся.

Нет, это уж слишком. Быстро оценив местность, по которой мы неслись, я схватился за руль и вывернул его, направляя машину в самый большой из ближайших стогов сена.

Машина врезалась в стог. Нас бросило вперед, ремни безопасности больно врезались в тело, но удержали.

– Ты что творишь?! Совсем сдурел! – заорал Игнат, поворачиваясь ко мне и хватая за грудки. – На кой ляд тебе сдалась эта усадьба?!

– Ты что, поверил, что нас оставили бы в живых после продажи?! – мой крик не уступил в громкости.

Игнат вдруг отпустил мою футболку и ошалело уставился на меня. Что, неожиданно было слышать такие светлые мысли от деревенского чудака? Нет, это мысли Адариса, который на собственной шкуре убедился, что сильные мира сего так просто не отпускают. А этот князь, видимо, именно к таким и относился.

Воспользовавшись замешательством гувернера, я продолжил наступление.

– Это ты мне скажи, почему они пришли ко мне – незаконнорожденному и непризнанному?

Игнат на мгновение задумался, а потом полез за пазуху и извлек оттуда ту самую папку.

– На вот, читай! Это копии. Посыльный позавчера принес.

Я взял папку и, раскрыв, начал перебирать содержимое. Помимо паспорта на имя Тимофей Адашкина (фамилия Ольги Ивановны), обнаружилось признание отцовства Никольского-старшего и завещание, по которому Тимофей, то есть я, становился единоличным владельцем всего движимого и недвижимого имущества графа. Ко всему прочему мне полагался графский титул.

– То есть я теперь богат, а ты от меня это скрываешь! Не ожидал я от тебя такого, Игнат! После стольких лет! – упрекнул я гувернера.

– Особо не рассчитывай ни на что, – огрызнулся он. – Род Никольских утратил расположение престола, имение в запустении, насколько я знаю. Там нечем поживиться. Зачем Дорохову понадобилась пустая земля, на которой уже давно ничего не сеют – ума не приложу.

Несмотря на сказанное Игнатом, мысль о том, что я имею некоторое имущество, которое позволит мне не работать за миску борща, невероятно согрела душу. Мне совсем не хотелось вгрызаться в чьи-то глотки на пути к спокойной жизни в этом мире, но и отдавать такую возможность какому-то Дорохову я не собирался. Главное – не соваться к престолу, у которого я сейчас в немилости.

– А этот князь – он кто? – я состроил мину ученика, не выучившего задание учителя.

Игнат закатил глаза.

– Чему я тебя учил все эти годы! Дорохов один из крупнейших промышленников, занимается добычей металлов. Он монополист в добыче империя. Ты хоть понимаешь, против кого пошел?

Глаза гувернера излучали ярость и страх одновременно. Возможно, этот Дорохов, действительно опасный тип. Но он оказался у меня на пути к цели. А значит, мы еще посмотрим, кому придется бежать.

– Единственный выход – затаиться, – продолжил Игнат уже более ровно. – Земля отойдет императору и пусть тогда с ней делают, что хотят. Поехали, Тимофей! Время уходит!

– Поедем, Игнат, конечно, поедем, – с этими словами я кое-как открыл дверь машины и пересел на заднее сиденье, – но не в Камышин. Мы поедем к Ипатову И.И. – душеприказчику графа Никольского.

Я помахал перед его носом завещанием, на котором стояла подпись этого самого Ипатова ИИ. Тимохин опекун обернулся и посмотрел на меня, как на последнего дурака.

– Ты же понимаешь, что мы не сможем убежать, – спокойно пояснил я и достал из кармана нож Буратова.

Игнат отшатнулся.

– Не бойся, это не для тебя. В каком-то смысле. В общем, мы сейчас же едем получать наследство, или я перережу себе горло. Ты ведь не можешь позволить, чтобы мне был причинен вред, как бы то ни было.

Да, это я понял, когда вместо того, чтобы тихо отсидеться в углу или даже помочь негодяям, Игнат ринулся меня спасать.

– Так что, мы едем? – я красноречиво поднес лезвие к горлу.

– Едем, – буркнул гувернер особого назначения и, заведя мотор, дал задний ход.

Глава 4

Стараясь не упускать из вида Игната, я обратился к Мико.

«Милая, а можно сделать так, чтобы мне не взламывать память Тимофея каждый раз? Это отнимает много сил и времени. Возможно скоро мне придется разговаривать со многими людьми. Будет выглядеть странно, если я буду вспоминать обычные слова?»

Мико озадаченно округлилась.

«Ты можешь слить нашу память воедино?»

Магия на мгновение замерла, потом мелко завибрировала, стала увеличиваться, прорастая множеством светящихся игл, и вдруг брызнула ими, прошивая сознание насквозь. Тело безотчетно вздрогнуло, рука дернулась, лезвие слишком сильно прижалось к коже. Но буквально тут же мир стал прежним, и Мико приняла обычную форму, правда ее сияние чуть потускнело.

А я внезапно обнаружил, что мне стали доступны какие-то будничные воспоминания Тимохи. И то, что та палка с перекладиной, которой я уделал амбала, называлась швабра. Отлично, получилось!

Я почувствовал, как начало саднить там, куда прижался нож. Проведя пальцами по шее, увидел на них кровь.

– Дакхр! – едва слышно выругался я, но Игнат услышал и обернулся.

– Осторожнее надо быть, – раздраженно бросил он, обернувшись. – И вообще, убери уже это. Отвезу я тебя к Ипатову.

Я недоверчиво хмыкнул, но нож все же положил на сиденье. Автомобиль, не сбавлявший скорость ни на минуту, подпрыгнул на кочке, ведь на дорогу мы пока не выехали. Хотя вряд ли на ней будет трясти меньше.

– А ты за дорогой смотри, – ответил я.

Игнат смерил меня недовольным взглядом, но спорить не стал. На какое-то время в салоне воцарилась тишина. Почти осязаемая напряженность повисла в воздухе. Чтобы разрядить обстановку, а также удовлетворяя любопытство, я решил спросить:

– Игнат Семенович, а все гувернеры так драться умеют?

Плечи опекуна дернулись, а автомобиль подскочил на очередной кочке.

– Не все, Тимофей, – как-то печально ответил Игнат. – Я не всегда был гувернером.

И он поймал мой взгляд в зеркале заднего вида.

– Кем же вы были, уважаемый Игнат Семенович, – спросил я уже не из праздного любопытства, а чтобы понять, с кем же на самом деле Тимохе пришлось жить все эти годы.

– В молодости служил в спецназе. Защищал страну от врагов внешних, да и внутренних. Потом в отставку вышел. Науками занялся, как видишь.

Надо же, почти собрат. Вот только ему удалось спокойно уйти. Наверное, он мало знал.

Усмехнувшись невеселым мыслям, я больше ничего не спрашивал, но мне стало как-то спокойнее. Поэтому я уставился в окно. Мимо уже мелькали деревья. Я не заметил, когда мы выехали на дорогу.

– Вот ты где так научился драться? – и вновь взгляд в зеркало заднего вида.

– А это я за тебя перепугался, вот и начал шваброй махать. Удачно получилось, да? – простоватое лицо Тимохи отлично подходило к абсурдности оправдания.

Гувернер недоверчиво прищурился, но промолчал.

Наш путь длился довольно долго. Сколько я не смотрел назад, погони за нами не увидел. Встречных машин на дороге почти не было. Поэтому мы, не опасаясь ненужных взглядов, на одной из развилок юркнули в небольшой лесок.

– Машину лучше оставить здесь, – сказал Игнат, заглушив мотор и отстегнув ремень. – Неподалеку три города. До нужного доберемся на попутке. Думаю, нам удастся выиграть немного времени. Вот только плана я твоего не понимаю, Тимофей.

– А нет никакого плана, – честно признался я. – Я всего лишь хочу вступить в права наследования и официально стать графом Никольским. Вот и все.

Еще я надеялся на то, что в этом мире убить графа будет сложнее, чем безродного деревенского парня, которого никто в глаза не видел. Поэтому я был намерен засветиться очень ярко среди местной знати. Так сказать, выйти из тени. Это для начала. А уж потом и о восстановлении репутации и состояния можно будет подумать.

– Они не дадут тебе жить спокойно, – покачал головой Тимохин опекун. – Не знаю, зачем им поместье твоего отца, но если они положили на него глаз, то не перед чем не остановятся.

– Пока что мы обезвредили угрозу полотенцем, шваброй и парой стульев, – ответил я, складывая документы вчетверо и вместе с паспортом засовывая в задний карман джинсов. – Так что, давай решать проблемы по мере поступления. А вообще тебя никто не держит. Я уже совершеннолетний, опекун мне не нужен.

Игнат как-то по-особенному громко хлопнул дверью, но промолчал.

«Сработаемся», – подумал я, глядя в спину впереди идущего гувернера.

Мы выбрались на обочину дороги и довольно быстро поймали попутку. Ей оказался грузовик с курами, которых везли на местный мясокомбинат. Водитель грузовика, лысый угрюмый мужик средних лет, посетовал на то, что барон Ардасов подмял под себя большинство заводов по переработке мяса и теперь едва ли ни единолично регулирует цены на мясном рынке. А из-за расширения зон приходится возить мясо не туда, где его выгодно продать, а туда, куда его можно довезти.

Мы с Игнатом сочувственно покивали, но активно в обсуждение вопроса включаться не стали. Угрюмый водитель высадил нас на въезде в город уже под вечер.

– Игнат, ты знаешь, куда надо идти? – спросил я у гувернера, провожая глазами грузовик.

– Нет, я здесь впервые. Придется спрашивать адрес у местных, – пробурчал он. – Что мы ищем?

– Зеленая улица, дом четыре, – ответил я, вспомнив адрес, написанный на конверте с завещанием.

Мы пошли по широкой, но почти безлюдной улице. Сначала вокруг возвышались девятиэтажные дома, но по мере нашего приближения к центру города, этажей становилось меньше. Игнат то и дело останавливал какого-нибудь прохожего, чтобы спросить дорогу.

Я же больше глазел по сторонам, рассматривая новый интересный мир. Пока что он был удивителен и гостеприимен, не считая инцидента с посланцем князя Дорохова.

На одной из улиц, пока гувернер разговаривал с наконец-то попавшимися прохожими, я увидел парня в черной футболке и джинсах, сидевшего на обочине пешеходной дорожки у деревянного ящика. На ящике кверху донышками стояли три железных стакана. Напротив, на корточках, сидел мужчина в кепке. Они увлеченно разговаривали, при этом парень не забывал двигать и поднимать стакан, на который указывал собеседник. В моем мире тоже была такая забава на окраинах города. Я даже умудрился проиграть почту все первое жалование, полученное у аптекаря. Тогда же случилась моя первая драка, когда я, поняв, что все это обман, хотел вернуть деньги, но был побит дружками афериста, изображавшими удачливых игроков.

Парень вновь поднял стакан и показал, что под ним ничего нет, а мужик, что-то прошептав, полез в задний карман штанов за деньгами.

Не знаю, почему эти двое привлекли мое внимание, и как долго я наблюдал бы за ними, но в этот момент дверь одного из зданий на той же стороне улицы открылась, и оттуда выпорхнули три девушки. Вот уж гораздо более интересное зрелище! К сожалению, их юбки были не такими короткими, как у Марьяны и прикрывали колени, но так плотно облегали стройные фигурки, что чрезмерную длину можно было простить.

Девушки, смеясь и разговаривая, двинулись в мою сторону. Я уже собирался у них спросить, где находится Зеленая улица, как меня окликнул гувернер.

– Тимофей Александрович, нам туда, – он махнул рукой, указывая направление.

Печальным вздохом проводив мечту о приятном знакомстве, я поплелся за Игнатом. Мы почти завернули за угол, как вдруг раздался свист автомобильных тормозов, а за ним девчачий визг.

Тело рвануло в направлении звука, кажется, еще до того, как я обернулся, чтобы посмотреть, что произошло. Уже на бегу увидел, как мужик в кепке, парень с железными стаканами и какой-то новоявленный тип в темных очках, схватив девушек, тащили их в сторону большой черной машины. Еще один тип придерживал дверь и озирался по сторонам. Четверо на хлипкое Тимохино тельце – отвратительный расклад. Моим единственным преимуществом было то, что, отвлеченные отчаянно сопротивлявшимися девчонками, эти отморозки не видели меня. Нужно было делать то, чего делать отчаянно не хотелось.

«Мико, нужен удар!» – приказал магии, сам точно не зная, что имел в виду.

Уточнять было некогда. Мужик в кепке был уже в зоне поражения.

– Пригнись! – крикнул я девушке, которая находилась на линии удара.

Девица оказалась сообразительной и, взвизгнув, дернулась вниз. Мужик, вдруг увидев кулак, летящий ему в лицо, не успел ни удивиться, ни среагировать. Силовое поле, внезапно прикрывшее мою руку, врезалось в его нос раньше кулака. Хруст, крик, кровь. Противник, выпустив добычу из рук, безвольно завалился на дорогу.

Элемент внезапности был утрачен. Парень и неизвестный в очках, переглянувшись, толкнули девушек в руки типу, державшему дверь, и двинулись на меня. Тимохино тельце, хоть и хилое, оказалось довольно пластичным и юрким, позволив мне с легкостью уйти от прямого удара мужика в очках. А вот удар второго в корпус я пропустил. Но вопреки ожиданиям, он не подействовал так, как рассчитывал противник. Я почувствовал его словно через подушку.

«Мико, твоя работа?» – я отступил на шаг скорее от удивления, чем от боли.

Магия тревожно завибрировала в сознании, призывая не отвлекаться на постороннюю болтовню.

«Малышка, давай, как с первым!»

Теперь я уже почувствовал поле, обтянувшее обе руки. Тем временем парень оттеснил неизвестного типа, играя мне на руку. В новый его выпад я ушел вправо, нанося ответный удар по ребрам. Враг резко выдохнул и подался вперед. Чем я тут же воспользовался, зарядив ему в челюсть слева. Тот крякнул и упал. Перешагнув бесчувственное тело, я улыбнулся и подмигнул очкарику. Тот не заставил себя ждать, оказавшись рядом в два шага. Видимо решив, что только кулаками меня не одолеть, он подключил ноги. Удар правой летел мне в левый бок.

«Мико, левая нога!»

Я не успевал проверить, поняла ли меня малышка, и сделал подсечку на свой страх и риск. Удар получился сильным… очень сильным… Кажется, перелом. Противник, вопя, завалился на бок, и я вырубил его ударом в лицо. Потратив мгновение на то, чтобы удостовериться в его обезвреженности, я выпрямился и тут же увидел четвертого отморозка… Уже без девушек, он лежал на земле, а над ним, с досадой тряся отбитой рукой, стоял Игнат.

Одобрительно кивнув, я осмотрелся в поисках девиц. Они, не жалея каблуков, бежали в сторону остановившегося рядом синего автомобиля. Как только, подталкивая друг друга, все трое ввалились на заднее сиденье, машина рванула с места.

Я проводил ее тоскливым взглядом.

– Уходим, они могут быть не одни, – Игнат прошмыгнул мимо меня, почти бегом удаляясь в сторону нашей прежней цели.

– Кто они? Игнат! Игна-ат! Да что опять происходит?! – ругался я на бегу, догоняя гувернера.

Две драки за день – это слишком. Адарис Ноор уже успел отвыкнуть от того, что ему оказывают сопротивление. Хорошо, что Мико не подвела, хоть теперь, истощенная, слабо пульсировала сиянием. Ничего, малышка, я постараюсь найти способ сделать нас сильнее.

Пробежать пришлось пару кварталов. После этого, на мгновение остановившись у арки, Игнат юркнул во двор. Я, естественно за ним. Пройдя двор насквозь, мы вышли на широкую улицу. Вот здесь было очень много народа, спешившего вдоль высоких домов с яркими вывесками. При всем моем желании полюбоваться местной архитектурой, пришлось оставить эту мысль, потому что, вертя головой по сторонам, я мог запросто потерять гувернера из вида.– Нам туда, – Игнат махнул головой на другую сторону улицы.Я окинул здание взглядом. Витиеватая резьба на фасаде, большие окна – игрушка, а не дом. Что ж, если душеприказчик Никольского-старшего располагался здесь, то, видимо дела у графа были не так уж плохи. Но вместо того, чтобы войти в высокие двери, Игнат прошел мимо и завернул за угол. Я за ним.Что я там говорил. Милый, гостеприимный мир. Да дакхр там! Мир обломов и разочарований! На меня смотрело двухэтажное строение, с небольшими запыленными окнами и разрисованной непонятными символами дверью. Помимо непонятных символов на двери обнаружились три таблички. На одной из них я прочитал (да, после слияния с памятью Тимохи и так мог), фамилию Ипатова.Дверь скрипнула, впуская нас в полумрак коридора первого этажа. Здесь было уныло, но чисто. Вдоль стен стояло несколько стульев. На двери напротив входа значилась нужная нам фамилия. Игнат вдруг остановился.– Я дальше не пойду, – сказал он и сел на один из стульев у кабинета душеприказчика, демонстративно отвернувшись.Я только пожал плечами и, вытащив из кармана чудом не потерявшуюся копию завещания и паспорт, постучался.– Войдите! – ответил бодрый голос с той стороны.Я толкнул дверь и вошел. Кабинет душеприказчика был небольшим, но тоже очень чистым. Всю обстановку составляли два стула, высокий железный шкаф у дальней стены и массивный стол в центре.

За столом, активно работая шариковой ручкой и от усердия даже высунув кончик языка, сидел грузный мужчина с венчиком курчавых волос вокруг довольно большой лысины. Дверь за моей спиной, закрываясь, хлопнула, и Ипатов, а скорее всего это был именно он, поднял на меня взгляд.

– Вы что-то хотели, молодой человек? – спросил он, вперив в меня маленькие темные глазки.