Текст книги "Никольский. Выйти из Тени (СИ)"

Автор книги: Макс Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 17

Васильев собственноручно довел лошадь до конюшни, гденас уже ждал Сергей, быстро расседлавший Исидору, едва я успел покинуть седло. С ним, то есть с седлом, я направился на повторное взвешивание.

Кажется, биение сердец Васильева и его сына я слышал за дверями помещения для взвешивания не менее четко, чем топот копыт лошади во время скачки. Да и мое стучало ничуть не тише. Я даже не стал смотреть на итоговые цифры, уставившись в лысую макушку главного судьи, который наклонился, чтобы рассмотреть появившиеся на экране цифры. И только после его одобрительного кивка я выдохнул. Победа.

Я молча вышел за дверь и остановился.

– Ну? – воскликнул Серега едва сдерживавший желание схватить меня за грудки и вытрясти ответ. – Ну?!

Я бы еще потянул интригу, но сжалился над бледным, нервно потеющим бароном.

– Мы победили! – едва успел произнести я, как был тут же прижат одной рукой к большому мягкому телу конезаводчика. Та же участь постигла и Серегу, вдавленного в другой бок.

К счастью, долго это не продолжалось, потому что нас вызвали на награждение. Мужчина в цилиндре и во фраке, которого объявили как главу лиги конезаводчиков, вручил мне кубок, а Васильеву большой прямоугольник плотной бумаги с надписью «Грамота».

Едва приз оказался в моих руках, я почувствовал невероятную усталость. Немедленно захотелось тишины и покоя. Больше них меня обрадовали бы лишь Лизонькины борщ и котлеты.

Поэтому, как только представилась возможность, я попросил Васильева отвезти меня домой, прихватив Игната, который уже успел забрать выигрыш.

Итак, авантюра со скачками принесла мне восемьсот тысяч, часть из которых я планировал направить на хозяйство.

Смотреть в подголовник водительского кресла или на каменное лицо гувернера, не желавшего признавать мою правоту, не доставляло мне удовольствия, поэтому я отвернулся к окну и удобнее развалился на сиденье, насколько позволяло узкое пространство машины. Половину дороги до поместья Игнат молчал, но потом все же выдал:

– Я сомневался в тебе… Но ты молодец, Тимофей Александрович!

– О, только ради этих слов стоило все это затевать, – усмехнулся я.

В этот момент в кармане пискнул телефон. Пришло послание от Винокурова. Он сообщил, что также получил выигрыш.

До дома мы добрались без происшествий. Правда, небольшое разочарование все же ждало меня по прибытии. Вместо наваристого борща меня ждал почти диетический суп на курином бульоне. Лиза объяснила это тем, что с диеты нужно выходить постепенно. Но я был и этому рад.

Когда все формальности с выигрышем были улажены, семья ветеринара, и он сам покинули мою усадьбу, вернувшись к Васильеву. С ними уехал и Серега. Провожать отъезжавших гостей вышли даже Лиза и Потап.

В общем, через пару дней в моем доме наконец-то воцарился мир и покой. Мы понемногу разгребали дела и с оптимизмом смотрели в будущее.

Именно этим я и занимался в своем кабинете, когда Лиза сообщила мне о прибытии посыльного. В комнату вошел человек средних лет, одетый в скромный, но хорошо сшитый темно-синий костюм.

– Ваше сиятельство, имею поручение передать вам послание от князя Беркутова Аркадия Ивановича, – с этими словами он протянул мне конверт из плотной коричневой бумаги, поклонился и вышел.

Я распечатал послание и быстро пробежал его глазами один раз, а затем снова и снова. Потом довольно улыбнулся самому себе и едва ли не бегом покинул кабинет.

– Игнат! – крикнул я, остановившись у лестницы, ведущей на второй этаж. – Игнат, собирай вещи, мы едем в столицу!

На кухне что-то звякнуло, словно чайная ложка упала на тарелку, и через мгновение дверь отворилась.

– Вы уезжаете, ваша светлость? – выглянула из кухни обеспокоенная домработница. – А как же мы?

– Лизонька, мы ненадолго, – я поспешил успокоить разволновавшуюся женщину и добавил уже громче. – Правда, Игнат Семенович?

– Не понимаю, зачем нам вообще туда ехать, – гувернер появился на лестничной площадке второго этажа.

– Видите ли, дорогой Игнат Семенович, мы приглашены на традиционный прием князя Аркадия Ивановича Беркутова, который состоится через неделю в его особняке в Москве.

Гувернер нахмурился и покачал головой.

– Не нравится мне это. Откуда он узнал о тебе и с чего вдруг решил пригласить.

– Игнат, кажется, события последних дней сделали из тебя параноика. Ты везде готов видеть вред и заговоры?

– На этом приеме, полагаю, будет и Дорохов. Не боишься, что это может иметь печальные последствия.

– Ну не убьет же он меня посреди банкета! – я поднялся до середины нижнего пролета и оперся локтем о перила. – А мне представится возможность завести пару нужных знакомств, которые смогут меня обезопасить и от Дорохова в том числе.

– И с кем же вы желаете познакомиться?

– Да хоть бы с самим князем Беркутовым, – пожал я плечами. – Если я собираюсь восстанавливать добычу империума, то его мехаботы мне нужны позарез. Да и если он найдет во мне выгодного компаньона, то, возможно, не отдаст меня на съедение Дорохову.

– Ты так полагаешь? Что Беркутов поступится многолетними деловыми связями ради какого-то… выскочки? – недобро усмехнулся гувернер.

Теперь настала моя очередь хмуриться.

– Игнат, не забывай о субординации. Я все же граф, как– никак. Даже если не получится с Беркутовым, то узнать, чем дышит высший свет, кто против кого дружит – это всегда полезно.

– Сидел бы ты тихо здесь, Тимофей Александрович, – махнул рукой гувернер, развернулся и ушел в свою комнату.

– Ты-то чего так боишься, Игнат? Или за меня переживаешь? – крикнул я закрытой двери и, разумеется, ответа не дождался.

– Да ненадолго я, – это уже сказал все еще испуганно смотревшей на меня Лизе. – Одним глазком гляну и тут же назад, к вам.

– Я согласна с Игнатом Семенович, – ответила мне домработница и скрылась в кухне.

– Да что вы сговорились, что ли! – мне оставалось только развести руками.

Разумеется, слушать я никого не собирался и, по большому счету, мне было все равно поедет со мной гувернер или нет. Как и не собирался никому докладывать, что планирую обосноваться в столичном особняке Никольских на постоянной основе. Как ни хороша была тихая жизнь в деревне, но достатка тут не было и не будет, а перебиваться с хлеба на воду… Когда-то Адарис обещал себе, что никогда не вернется к нищенской жизни. А значит, путь мой лежал в столицу, в Императорский Университет и в пилоты мехаботов.

Поэтому я пошел в свою комнату, надел костюм поприличнее, вызвал такси и отправился в город, разумеется, захватив с собой крупную сумму денег.

Первой моей целью была организация, которая занималась выдачей водительских прав. Она располагалась в девятиэтажном здании, недалеко от ночного клуба, который мне так и не удалось посетить. С трудом открыв стеклянную, с массивной металлической ручкой, дверь, я оглядел просторных холл, выполненный в серых тонах. В дальнем углу за стойкой, на которой стояла табличка с надписью «Администратор», молодая, ярко накрашенная блондинка с интересом листала журнал.

Я подошел и, нацепив самую доброжелательную из своих улыбок, сказал:

– Добрый день!

Девица нехотя оторвала взгляд от журнала и, судя по изменившемуся выражению лица, собралась дать гневную отповедь. Но, окинув меня быстрым и, явно, опытным взглядом, тут же смягчилась.

– Здравствуйте! Инструктор Виктория. Чем могу помочь?

Но даже приветливое выражение ее лица было насквозь фальшивым. А вот ее декольте было вполне искренним. Но такую я бы даже в пельменную не повел. В крайнем случае, за угол, где асфальт почище, чтоб колени не повредила.

– Мне нужно сдать экзамен по вождению автомобиля, – ответил я.

– Минуточку, – девушка повернулась к одному из шкафов за ее спиной и после недолгих поисков выудила толстый потрепанный журнал.

Раскрыв его почти посередине, она поводила по строчкам красным ноготком и вновь воззрилась на меня.

– Могу записать вас через три месяца.

– Мне нужно сейчас, – спокойно ответил я и положил на стойку купюру. – За срочность.

Глаза девушки заблестели. Она быстро накрыла ладошкой разрисованную бумажку и, сложив ее умелым движением пальцев, запихнула в декольте.

– Что ж, думаю, мы можем что-нибудь придумать, господин…

– Граф Тимофей Александрович Никольский.

– Ваша светлость, прошу следовать за мной, – смотря на меня уже преданными глазами, блондинка пошарила в стойке и, продемонстрировав мне найденные ключи от автомобиля, направилась к двери. Я последовал за ней, сосредоточив свое внимание на весьма короткой юбке инструктора.

Обогнув здание, мы вышли на небольшую стоянку, где в одиночестве стояла какая-то горбатая полинялая, местами побитая ржавчиной, машина.

– К сожалению, это все, что я могу сейчас предложить, Тимофей Александрович.

– Сойдет, – согласно кивнул я.

Виктория передала мне ключи, и мы забрались в колымагу. Вставив ключ в замок зажигания, я на секунду прикрыл глаза, вызывая в памяти те уроки вождения, которые давал Тимофею Игнат, потом спокойно завел машину и выехал со стоянки.

Откатались мы на удивление хорошо. Автомобиль ни разу не подвел, как и уроки гувернера. На радостях от успешной сдачи по предложению инструктора, которая все это время больше смотрела на меня, чем на дорогу и соблюдение правил, мы заехали в глухой переулок. Видимо, девушке очень хотелось завести близкое знакомство с графом. Наличие машины избавило от поисков пригодного для Викиных коленей асфальта.

– Сейчас в офисе оформим документы, – девушка повернула к себе зеркало заднего вида и аккуратно вытерла уголки губ, – и вы счастливый обладатель водительских прав.

Ждать в офисе пришлось совсем недолго. Минут через пятнадцать блондинка выпорхнула из подсобки с небольшой картонкой в руках и передала ее мне. Одарив меня на прощание игривым взглядом, инструктор вновь заняла место за стойкой. А я направился в контору поверенного Александра Никольского.

Я помнил, что Илья Ильич настоятельно просил оставить его в покое. Но тем больше желал увидеть его выражение лица, когда я вновь окажусь у него на пороге.

На этот раз посетителей у Ипатова не было, но я все же постучал. Услышав короткое «Войдите», я широко распахнул дверь.

– Опять вы, – всплеснул руками душеприказчик. – Я же просил, Тимофей Александрович…

– Надеюсь, это повлияет на ваше желание работать на меня, – с этими словами я положил на стол внушительную пачку денег.

Ипатов замер с открытым ртом, посмотрел круглыми, как очки на его носу, глазами сначала на деньги, потом на меня. Видимо, душеприказчик был очень занят делами и не читал газет.

– Не волнуйтесь, все законно. Я и конюшня Васильева выиграли императорские скачки. И считаю, что ваша заслуга в этом тоже есть.

Илья Ильич закрыл рот и сдвинул очки на кончик носа. Взяв в руки пачку, он быстро пересчитал деньги, а затем положил их в свой сейф.

– С вами приятно иметь дело, Тимофей Александрович, – сказал он, опускаясь обратно в кресло. – Что вас привело ко мне на этот раз?

– Я собираюсь в Москву, – ответил я, усаживаясь напротив. – В связи с чем, у меня появился ряд вопросов.

– Слушаю вас.

– В каком состоянии сейчас находится особняк Никольских в столице, и как мне найти слуг, работавших у моего дяди.

– Боюсь, на эти вопросы я ответить не смогу. Я занимался лишь делами вашего отца. После трагической гибели Николая Михайловича, он передал мне на хранение бумаги на особняк и ключи. Насколько мне известно, в результате взрыва и последовавшего за ним пожара одно крыло здания было значительно повреждено. После расследования особняк законсервировали. Александр Михайлович не собирался перебираться в столицу, поэтому прислугу распустил во избежание лишних трат.

– Адресов прислуги у вас, разумеется, нет.

– Если бы я занимался подбором персонала, то контакты, конечно, остались бы, но… – душеприказчик только развел руками.

– Кстати о персонале. Это ведь вы подбирали гувернера по просьбе моего отца?

– Да, а что? Есть какие-то проблемы? Он отчитывался напрямую перед Александром Михайловичем, так что я не в курсе его работы. Как он вам?

– О, Игнат Семенович отличный наставник! Не без причуд, конечно, но кто сейчас без них. Он многому научил меня.

– Что ж, это замечательно. Правда, увидев его впервые, я бы ни за что не подумал, что этот увалень может чему-то научить. Эти всклокоченные волосы, борода до груди, засаленная рубаха… Правда, за весьма скромную плату ехать в глубинку согласился только он.

Я молча уставился на Ипатова. Уж про моего ли Игната он говорил?

– И то, он долго думал, прежде чем оставить работу в своей сельской школе.

Вот теперь картинка разошлась окончательно. Я почему-то никогда не задавался вопросом, какого ранга и звания мой гувернер. Но его манеры и знания, вложенные в Тимофея, совсем не соответствовали портрету сельского учителя из глубинки.

– Илья Ильич, возможно, мой вопрос покажется вам странным, но не осталось ли у вас каких-нибудь данных Игната Семеновича. Может фотография?

– Как не остаться? Остались, – пропыхтел Ипатов, вновь выбираясь из своего кресла.

На этот раз он подошел к одному из шкафов, выдвинул с полки коробку и, покопавшись в ней, вернулся ко мне с картонной папкой.

Я с едва сдерживаемым волнением принял папку из рук душеприказчика. Открывал ее с еще большим трепетом. В папке лежала пара бумажек, исписанных мелким кривым почерком, видимо, Игнат Семенович собственноручно записал информацию о себе. К последней бумажке с обратной стороны скрепкой была прикреплена фотография. С нее на меня смотрел краснощекий, рыжий, бородатый мужик лет пятидесяти.

В горле внезапно пересохло, и я закашлялся.

– Что-то не так, Тимофей Александрович? – обеспокоенно спросил Ипатов. – Может, воды?

Да тут не воды, а чего покрепче нужно!

– Нет, благодарю, дорогой Илья Ильич. Пожалуй, мне пора. Могу я это взять с собой?

– Да, разумеется.

Душеприказчик проводил меня до двери и попрощался. Я вышел на улицу и поймал такси. В сегодняшних планах еще была покупка машины, но вряд ли я смогу сейчас ее выбрать, да и в таком состоянии садиться за руль не стоило.

Забравшись на заднее сиденье, я откинул голову на спинку и закрыл глаза, прижимая к груди злосчастную папку. Меня трясло. Я не понимал, как отнестись к этой ситуации. Кого я принял у себя в доме? И как давно Игнат Семенович совсем не Игнат Семенович. Судя по Тимохиным воспоминаниям, он не знал другого гувернера. А значит, подмена была совершена изначально. Но кем и для чего? Не думаю, что деревенский мальчишка, бастард обедневшего графа представлял для кого-то интерес.

До усадьбы мы доехали на удивление быстро, хотя мне, напротив, хотелось подольше побыть в дороге.

Я не помнил, как пробежал по подъездной дорожке и крыльцу.

– Лиза, где Игнат? – я ворвался в холл первого этажа, напугав мирно протиравшую перила домработницу.

– Игнат Семенович в вашем кабинете, – испуганно вытаращилась на меня молодая женщина.

Перепрыгивая через ступеньку, я взлетел на второй этаж. Дверь в кабинет была приоткрыта, но мне этого показалось мало, и я резко распахнул ее.

Гувернер сидел за моим столом и читал газету. Я с трудом поборол в себе желание тут же наброситься на него и выбить правду кулаками. Но учитывая, что после диеты я еще не пришел в норму, даже вызов Мико мне давался тяжело, а «Игнат» имел хорошую боевую подготовку, неизвестно в чью пользу закончилась бы эта схватка.

– Тимофей? – гувернер посмотрел на меня поверх газеты.

Я молча подошел к столу и положил на него папку.

– Что это? – спросил Игнат, откладывая газету.

– Может, ты объяснишь мне, что это?

Глава 18

Гувернер отложил газету и взял папку из моих рук. Ее просмотр занял у него лишь минуту. После чего он закрыл папку и кинул ее на стол.

– Что. Это. Значит? – отчеканил я каждое слово.

– Не хотел я, чтобы эта информация всплыла, – грустно вздохнул Игнат. – Не нужно тебе в этом ковыряться, Тимофей.

– В смысле!? – воскликнул я.

– Какая теперь разница? – гувернер скрестил руки на груди. – Уже четыре года прошло.

– Ты меня за дурака держишь? Думаешь, я просто проглочу это, и мы продолжим жить с тобой в мире и дружбе? Если ты не понимаешь всей ситуации, то я объясню. Четыре года назад погибает при невыясненных обстоятельствах мой дядя, всего месяц прошел с момента таинственной смерти моего отца, а нанятый им гувернер оказывается подмененным неизвестно кем! – я быстро подошел к столу и, опершись на него ладонями, наклонился к Игнату, чтобы он четко мог рассмотреть ярость на моем лице. – Кто ты, дакхр тебя побери!

– Послушай, Тимофей Александрович, ты вроде не дурак. За четыре года я в этом убедился. Ленивый балбес, но совсем не дурак. Так вот, подумай сам, если бы я хотел причинить тебе вред, неужели я не мог этого сделать за четыре года.

– Может, тебя приставили следить за мной? – хотя довод Игната и казался мне разумным, но успокаиваться на этом я не собирался.

– Да кому ты был нужен в своей глухой деревне? – буркнул под нос гувернер. – Давай забудем об этой твоей находке и продолжим жить дальше.

Он поднялся, обошел стол и направился к двери. Обалдев от такой наглости, я уставился в вечно прямую спину гувернера. И тут меня осенила догадка.

« Девочка моя, лупани по этому наглецу как можешь!» – пробудил я Мико.

Светящийся шарик пошел волнами, собирая еще неокрепшую после вынужденной голодовки силу.

– Игнат! – окликнул я гувернера и, едва он обернулся, я зарядил в него почти всем запасом энергии, что у меня был.

Игнат успел выставить ладонь вперед, и яркая вспышка, едва пролетев половину разделявшего нас расстояния, разбилась десятком искр о выставленный энергетический щит.

– Совсем сдурел? – рявкнул гувернер.

– Ты еще и маг! – крикнул я, отправив в противника новый заряд.

На этот раз его разбил силовой импульс, который, разрушив мой заряд, ударил мне в грудь. Меня опрокинуло на стол, в глазах на мгновение потемнело. Удар был не сильным, скорее это мое плохое физическое состояние дало такой результат.

– Уймись, Тимофей, я не враг тебе! – пытался воззвать к разуму юнца его гувернер.

Вот только это уже был не гнев Тимофея, а попытки Адариса таким образом вывести противника из равновесия. Я был уже хладнокровен и держал себя в руках.

– Скажи мне правду! – рыкну я, вставая на ноги. – Расскажи или…

Я схватил нож для бумаги, стоявший в подставке на столе и приставил к шее. Однажды этот фокус уже сработал.

– Прекрати, Тимофей! – все же вышедший из себя Игнат развернул и со злостью ударил кулаком в стену.

– Тебе непонятно мое желание знать с кем я делю стол и кров? Почему ты скрываешься под чужой личиной?

– Что бы ты использовал это против меня?

Резонное опасение. Раскрывая свою тайну, лже-Игнат становился беззащитным передо мной. Весомый мотив, чтобы не говорить.

– Я готов дать слово, если тебе этого будет достаточно. Если сочтешь нужным, то можешь тут же уйти. Я не стану тебя держать, – уже гораздо спокойнее ответил я.

– Хорошо, – согласился гувернер, тряся ушибленным кулаком.

Он закрыл дверь и сел в одно из кресел для посетителей, указав мне на второе. Я тут же устроился напротив и пристально уставился на Игната.

– Да, я не тот, кого наняли для твоего обучения, – после минуты раздумий произнес он.

– Да что ты говоришь! Вот это новость! – я хлопнул ладонями по подлокотникам.

– Не паясничай! – жестко отрезал гувернер.

– Тогда кто ты? И как оказался на месте настоящего Игната?

– Когда-то я верой и правдой служил государю, но меня подставили и обвинили в преступлении. Поэтому я был вынужден бежать из столицы.

– Ты дворянин?

– Нет, но был близок к высшим кругам. Скрываясь в небольшом городке, неподалеку от твоей деревни я сидел в одной из закусочной, когда ко мне подсел тот самый Игнат. Он был навеселе и настойчиво искал собутыльника. Естественно, пить с ним я не стал. Он довольно долго сидел за моим столиком, трепался без умолку, хвастался, что ему перепала хорошая сумма денег за пустяковую работу. Сказал, что его наняли в учителя какому-то деревенскому пацану, мать которого вроде тяжело заболела. Он даже достал из кармана кошелек и помахал им перед моим носом. Он привлекал слишком много внимания к себе, да и ко мне тоже. Уже тогда я знал, что этот безмозглый идиот далеко от этого места не уйдет. Так и случилось. К сожалению, я поздно заметил двоих негодяев, свернувших за ним в переулок. Он даже не кричал. Когда я нашел его, он был уже мертв. Они забрали только деньги.

– Ты обшарил его карманы и присвоил документы, – продолжил я за Игната. – Как благородно.

– При чем здесь благородство. Надеюсь, тебе не придется оказаться в таком положении, в котором я тогда был, – посуровел мой «гувернер». – Да, я обыскал его и забрал паспорт. В нем я и нашел твой адрес и рекомендательное письмо. Ну и решил, что это отличное прикрытие. С заменой фотографии в паспорте пришлось повозиться, не в каждой подворотне таким занимаются. В деревню я прибыл через два дня после похорон твоей матери. А дальше ты знаешь. Третьего числа каждого месяца я отправлял по почте ближайшего городка отчеты, а получал деньги на твое содержание и свою зарплату. На мое счастье никто не являлся с проверкой за все эти четыре года.

Он замолчал и посмотрел на меня долгим пристальным взглядом.

– Ты сказал, что узнал тех магов, которые обыскивали кабинет моего отца? Это ты их убил? – задал я вопрос, который вертелся в голове уже несколько минут.

– Да, – спокойно ответил «Игнат». – Во время допроса они могли рассказать тебе, кто я на самом деле.

– И кто ты на самом деле?

– Ты же понимаешь, что сейчас я могу назвать любое имя, – поморщился гувернер. – Проверить это ты не сможешь, так зачем засорять голову ненужной информацией. Послушай, Тимофей, за все это время я не сделал ничего, что могло бы тебе навредить. Повторюсь, я не враг тебе. А обязанности учителя я исполнял гораздо лучше того тупицы.

С последним доводом я готов был согласиться. Да и с первым спорить не стал. Пока лже-Игнат делал для Тимофея только добро.

– Ты поэтому в Москву не хочешь? Боишься, что тебя там опознают?

Он кивнул.

– Но одного тебя отпускать тоже не хочу. Ты хоть парень не без мозгов, но неопытный, наивный, а императорский двор, это тебе не Марьяна, за дрова борщом кормить не будут.

Что ж, определенная правда в его словах была. Адарис, даже прожив при дворе десять лет, нарвался на ритуальные кинжалы. А местный высший свет и его законы были мне вовсе не знакомы.

– Так что, прогонишь меня или сдашь властям?

– Ну уж нет. Такими кадрами разбрасываться большая ошибка, – я задумчиво поскреб подбородок. – А в Москву все равно поедем. Я тебя в багажнике повезу. А там в подвале жить будешь.

Лицо гувернера вытянулось, и я едва удержался, чтобы не рассмеяться.

– Шучу, – сказал я, налюбовавшись выражением физиономии наставника. – Будешь жить в особняке. Просто на улицу не выходи. Не думаю, что меня станут часто посещать гости.

Он согласно кивнул. Мы поднялись одновременно. Игнат протянул мне руку, и я тут же пожал ее. Но, думаю, даже несмотря на этот жест, он понимал, что отныне я буду начеку.

– И как же мне отныне величать вас? – спросил я.

– Я уже привык называться Игнатом Семеновичем. Думаю, так и оставим.

Он направился к двери, но, не дойдя пару шагов, остановился.

– И еще кое-что, Тимофей Александрович. Если надумаешь в магии упражняться – обращайся. Ты у нас, конечно… самородок, но тренировки еще никому не повредили.

– Спасибо, Игнат, – вполне искренне ответил я на это предложение. – И коли уж недоразумение улажено, приглашаю тебя в город для приобретения автомобиля. Поедешь?

– Поеду, чего ж не поехать. Только пиджак захвачу.

Гувернер вышел, а я откинулся в кресле и закрыл лицо руками. Прежний я незамедлительно устранил бы непонятного гувернера, чтобы не создавать ненужные риски. Но какой-то червячок внутри говорил, что Игнат действительно не опасен для меня и, более того, может принести пользу.

Выжав Мико до предела, я чувствовал усталость и разбитость. Я похлопал себя по щекам, чтобы хоть как-то взбодриться, и обвел взглядом комнату. На глаза попалась газета, которую читал гувернер. Я нехотя потянулся за ней, думая подчерпнуть из нее какие-нибудь полезные сведения для предстоящей поездки в Москву. Раскрыл на середине и замер.

С черно-белого разворота на меня смотрела какая-то странная, по-видимому, металлическая коробка, опиравшаяся на некое подобие высоких ног, вывернутых «коленями» назад. Переднюю часть этого аппарата закрывало темное стекло, а по бокам от коробки отходили два цилиндра, которые были направлены вперед. Вся конструкция представлялась ужасно несуразной и нелепой. Ничего похожего я в обоих мирах еще не видел.

Чтобы понять, что за чудо изображено здесь, я начал читать текст, напечатанный под иллюстрацией. В статье рассказывалось о большом прорыве тварей на крупном месторождении империума близ Екатеринбурга, случившемся три дня назад. Часть работников шахты удалось вовремя эвакуировать, но полтора десятка человек все же погибло. Штатным мехаботам и магам удалось не допустить прорыва тварей к городу. Как только стало известно о происшествии, с близлежащих шахт было стянуто подкрепление. На данный момент, несмотря на собственные потери, мехаботам почти удалось локализовать врага у прорыва, чтобы маги смогли его закрыть.

Я еще раз внимательно рассмотрел чудо техники под названием «мехабот», а ведь именно он, как я понял, был изображен на иллюстрации. Мне не были известны возможности противника, поэтому судить об эффективности этой машины я не мог. Но впечатление она точно производила.

Я хотел уже перевернуть страницу, как в кармане требовательно запищал телефон. На экране высветился номер Ипатова.

– Что-то случилось, Илья Ильич? – спросил я, едва нажав на кнопку.

– Вы так быстро ушли, Тимофей Александрович, что я не успел вам кое-что сказать. Помните, я говорил, что московский особняк после гибели вашего дяди законсервировали?

– Да, но не совсем понимаю, что это значит, – я нахмурился и потер переносицу, предчувствуя новые проблемы.

– Так вот, специальная контора запечатала его магией, чтобы предотвратить расхищение имущества. Вам нужно явиться туда со всеми документами, в том числе с завещанием, и потребовать снятие печати. Адрес конторы я вам сообщением вышлю.

– Спасибо за заботу, Илья Ильич. До свидания, – поблагодарил я душеприказчика и положил трубку.

Удивительно, как деньги меняют отношение людей к тебе. Будь то педантичный душеприказчик или легкомысленный инструктор по вождению. Стоит только одарить заветной бумажкой, а лучше пачкой таких бумажек, как сразу становишься желанным гостем, и с тобой готовы разговаривать.

Из философских размышлений о жизни меня выдернул Игнат, вернувшийся с пиджаком и остановившийся на входе. Пришлось отложить и газету и размышления, и вызывать такси.

Оказавшись в машине, я попросил водителя отвезти нас туда, где можно купить новый хороший автомобиль. Он пару секунд оценивал нас в зеркале заднего вида, а затем, коротко кивнув, нажал на газ.

Войдя в одноэтажное здание, на фасаде которого большими буквами было написано «Автомобильный салон», я порадовался, что взял с собой Игната. Он со своей идеально подстриженной бородой выглядел всяко представительнее, чем вчерашний деревенский мальчишка. А я явно не понравился усатому мужику в клетчатой жилетке, который подошел к нам и сразу обратился к Игнату, оставив меня с застывшим вопросом на лице. Но мой гувернер не растерялся.

– Граф Тимофей Александрович Никольский желает приобрести автомобиль, – известил он вредного служащего.

Тот с удивлением посмотрел на меня. Видимо, даже дорогой костюм не придавал внешности Тимофея аристократического лоска.

– И что угодно его светлости? Какая-то конкретная марка или модель?

– Нет, ничего конкретного, – махнул я головой.

– Тогда приглашаю вас пройтись по залу и осмотреть все машины, – усатый сделал широкий жест рукой, и мы втроем двинулись вдоль рядов автомобилей.

Впрочем, наши поиски довольно быстро закончились, когда мой взгляд упал на машину… без крыши! В ее черных, гладких боках можно было увидеть собственное отражение, а узкие фары напоминали раскосые глаза красотки.

– Кабриолет – хороший выбор для молодого человека, – сказал наш спутник.

Видимо, этот самый выбор ясно читался на моем лице.

Он начал восторженным тоном перечислять достоинства автомобиля, которые для меня ничего не значили, но явно находили отклик у Игната. Но даже если бы мой наставник стал возражать, свой выбор я уже сделал.

Буквально через час мы отправились в сторону моей усадьбы уже в кабриолете.

И в нем же через два дня мы выдвинулись в сторону Москвы. Я с легким сердцем покидал усадьбу, оставив ее заботам Лизы и Потапа. Илья Ильич пообещал присматривать и помогать советом.

Засовывать Игната в багажник вопреки своему обещанию я не стал. Но судя по выражению его лица, ему там явно было бы лучше. Я откровенно гнал, выжимая из железной малышки все возможные силы. Сбавил скорость, лишь когда гувернер, перекрикивая завывания ветра, сказал, что, несмотря на разруху в органах правопорядка, при такой скорости можно нарваться на лишение прав и конфискацию автомобиля.

Выехали ранним утром и уже после полудня въехали в столицу. Тут, вклинившись в ряды местных авто, мы не спеша поползли к своей цели.

Прежде чем соваться в контору, накладывавшую печать на особняк Николая Никольского, я решил увидеть само здание.

Огромной территории к нему не прилегало. Строение находилось буквально в десяти метрах от высокой кованой ограды. Мы с Игнатом на несколько мгновение задержались перед закрытыми воротами, а потом решили обойти особняк кругом.

Здание было весьма внушительных размеров и представляло собой основной корпус и две небольших пристройки, выполненные в виде башен. И если с правой башней все было хорошо, то обойдя почти кругом, мы увидели через ограду часть обвалившейся, обугленной стены левой башни. Она смотрелась отвратительной раной на белоснежном теле здания. Видимо, именно здесь случился взрыв, погубивший Николая Никольского.

Я был так впечатлен увиденным, что совсем не заметил, чем занят мой гувернер. Лишь когда он окликнул меня, я понял, что он смотрит на часть ограды метрах в пяти от разрушенной башни.

– Смотри, – указал он мне на железные прутья.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем он говорит. Два рядом расположенных прута были едва заметно выгнуты так, словно их пытались развести в разные стороны, а потом вернули в прежнее положение.

– Странно. Насколько я понимаю – печать охватывает всю территорию, включая ограду? – спросил я Игната.

– Совершенно верно, – кивнул он.

– Но если ограда под защитой, то как кому-то удалось развести прутья, ведь тогда должна была сработать тревога?