Текст книги "Никольский. Выйти из Тени (СИ)"

Автор книги: Макс Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Тимофей Александрович, где тебя носит? – услышал я голос гувернера и чуть не выронил телефон.

– Игнат, если ты думаешь, что после лекции на скамейке наши отношения перешли на новый уровень, то ты ошибаешься, – шепотом ответил я, прижимаясь спиной к деревянной стене.

– Почему ты шепчешь? Ты снова во что-то ввязался?

– Я собираюсь провести ночь с горячей красоткой. А тебе настоятельно рекомендую озаботиться своей личной жизнью. Вернусь утром. Добрых снов.

– Тимофей! – было последним, что донеслось из трубки, перед тем, как я сбросил вызов.

Подобравшись к двери, я чуть приоткрыл ее и заглянул в образовавшуюся щель. В конюшне было темно и тихо. Я осторожно пробрался внутрь, прошел до денника Исидоры и спрятался рядом с ним в закутке, где хранился инвентарь. Было очень неудобно и почти ничего не видно. Но долго ждать не пришлось. Вскоре я услышал шаги, и в конюшне стало чуть светлее, словно кто-то зашел с фонарем.

Глава 12

Я не стал высовываться раньше времени, напротив, плотнее задвинувшись в свое убежище. Шаги неуклонно приближались, стало чуть светлее. Затем скрипнула дверь денника. Я приподнялся на носки и заглянул через перегородку. Человек в черной куртке с капюшоном стоял возле Исидоры. Одну руку он засунул в карман, в другой держал громоздкий железный фонарь, похожий на металлическую коробку с ручкой сверху. Лошадь повела мордой и втянула ноздрями воздух, но больше никак не отреагировала. Неизвестный в капюшоне вынул руку из кармана. В тусклом свете фонаря я увидел круглый медальон на цепочке.

«Мико, эта штука содержит магию?»

Моя магия тонко завибрировала, давая понять, что не может этого определить. Плохо. Надо отобрать. Возможно, владелец медальона сам сознается …

«Щит на корпус», – скомандовал я Мико и тут же почувствовал, как она выполнила приказ. Кулаки решил не трогать, чтобы не нанести слишком сильный урон. А то один раз уже перестарался.

Я вышел из укрытия и встал у двери, шагах в пяти за спиной неизвестного.

– Подними руки так, чтобы я их видел, – сказал тихо, но так, чтобы тот точно услышал.

Я ожидал чего угодно: что он послушается, что бросит на пол, то, что держал в руках, и попытается сбежать. Но что в меня полетит тяжелый фонарь – это было за гранью честной борьбы. Неожиданно для себя самого я успел его перехватить (грохот перепугал бы лошадей и привлек внимание дежурного конюха). Не успел я прийти в себя от такого дилетантского и в то же время наглого приема, а мне навстречу уже летел кулак. Но вторая рука противника, прикрывавшая лицо в бойцовской стойке, была поднята слишком высоко, открывая дыру в защите корпуса. Мой первый удар был именно туда, второй – фонарем в ухо. Громоздкая штуковина выдержала и даже не погасла. Нападавший растянулся на дощатом полу прохода между денниками. Я тут же оседлал его, поставил рядом фонарь, чтобы видеть, с кем боролся. Заломив руку, державшую металлический кругляш, за спину, я отобрал медальон и сдернул с головы неизвестного капюшон, открывая темную шевелюру.

– Итак, Сергей, что скажешь в свое оправдание, – наклонившись как можно ниже, чтобы противник мог меня слышать, шепотом спросил я.

– Отпусти руку, сволочь! Больно! – с трудом разобрал я речь прижатого лицом к полу конюха.

– Только если объяснение твоих действий полностью удовлетворит мое любопытство, и я решу, что ты не опасен для Исидоры.

– Это ты мне скажи, какого черта шаришься на чужой конюшне ночью?! – не унимался Сергей.

По его виску потекла тоненькая струйка крови. Кажется, фонарем я его здорово приложил.

– Действия мои одобрены Василием Васильевичем. Я жду здесь того, кто вредит Исидоре, – ничуть не повышая тона, ответил я конюху. – И пришел ты. Как думаешь, какие выводы я должен сделать?

– А фонарем по морде – это тоже одобрено?

– Не по морде ведь. Да и вообще, ты первый начал. С моей стороны это самооборона. Но мы отвлеклись. Предлагаю вернуться к теме нашего разговора. Что ты здесь делал? Что это за медальон?

– Я пришел помочь. Этот медальон я вчера купил в городе у мага-врачевателя.

– А чего ночью? Более подходящего времени для добрых светлых дел не нашлось?

– Днем ветеринар не подпускает. Почти не отходит от нее, а толку нет. Только хуже.

– Интересное наблюдение, – пробормотал я, магическим сознанием проверяя медальон.

«Мико, я чувствую магию. Она безопасна?»

Сфера замерла на несколько мгновений, а затем одобрительно замерцала.

– Хорошо, я тебе верю. Сейчас я тебя отпущу. Если решишь продолжить драку – уложу снова. Уже более радикально. Понял?

– Понял, – пробурчал парень.

– Вот и ладушки, – неожиданно для себя самого вставил я странное слово.

Я отпустил руки конюха и встал. Помогать ему подняться я не собирался, за фонарь было обидно. Но он отлично справился и без моей помощи.

– Медальон верни! – Сергей протянул раскрытую ладонь.

– Я, конечно, понимаю, что ты конюх, но правила вежливости соблюдать надо, – я демонстративно взялся за цепочку, позволив кругляшу раскачиваться на недосягаемом для парня расстоянии.

Сергей прищурил глаза и шумно выдохнул.

– Господин граф, верните, пожалуйста, медальон, – процедил он сквозь зубы.

– Так-то лучше, – кивнул я, укладывая кругляш в протянутую ладонь.

В этот момент фонарь затрещал и решил умереть, погрузив конюшню в темноту.

– Черт, – ругнулся Сергей.

И тут до моего слуха донеслись голоса. Один из них принадлежал ветеринару, второй оказался мне незнаком. Полностью разобрать, о чем шел разговор, я не смог, но слово «конюшня» уловил четко. То есть кто-то вполне мог иметь намерение заглянуть сюда.

Не раздумывая, я толкнул ногой фонарь в свое убежище. Схватив Серегу за руку, дернул его на себя. Ошарашенный парень даже не успел сориентироваться, как я зажал ему рот ладонью и утащил в каморку за денник.

– Не ори, кто-то идет сюда, – едва слышно сказал я.

Почувствовав, как конюх кивнул, я убрал ладонь и выпустил его из захвата. Осторожно сделав шаг в сторону, Сергей встал рядом, прижавшись спиной к перегородке. Тем временем в конюшне чей-то фонарь вновь разогнал темноту. Осторожные шаги нарушили едва установившуюся тишину.

– Ну, здравствуй, Исидора, – раздался голос Артема Артемовича.

Что-то глухо стукнуло об пол, а затем раздался щелчок. Видимо, ветеринар открыл чемоданчик.

– Прости, моя хорошая, но так надо, – после этих слов я понял, что пора действовать и вышел из убежища.

– Не стоит этого делать, – встав в дверях, сказал я ветеринару, достававшему из чемоданчика шприц.

Точно такой же фонарь, как был у Сергея, стоял на полу и позволил рассмотреть и шприц и остальное содержимое чемоданчика.

– Что? – Артем Артемович повернулся ко мне и замер в растерянности.

– Положи шприц, урод! – раздался за плечом голос Сергея.

– Ваша светлость? Сергей? Что вы здесь делаете? – мужчина сделал шаг назад, отступая от нас и приближаясь к лошади.

– У меня к вам тот же вопрос. Что за ночные процедуры? – спросил я, активируя Мико.

– Это витамины, – попытался вяло оправдаться Артем Артемович, делая еще один шаг назад.

Я не стал дожидаться, пока он рванет к лошади и воткнет в нее шприц на всю длину иглы. Я выбросил кулак вперед, раскрывая пальцы, с которых тут же сорвался энергетический импульс. Он ударил точно в предплечье, заставив ветеринара вскрикнуть и выронить шприц. Но это его ничуть не напугало, и он ринулся на меня, видимо рассчитывая вынести весом тощего графского бастарда из денника. Впрочем, драться врачеватель зверюшек не умел совсем. В пару приемов я поймал его захватом сзади. Он задергался и захрипел, слегка придушенный локтевым сгибом моей руки.

– Витамины, говорите. А если честно? – весьма мягко поинтересовался я.

– Я говорю правду! Зачем мне врать? – вновь трепыхнулся Артем Артемович, впрочем, как и в предыдущие разы, безрезультатно.

– Ну, тогда вы не будете против дозы витаминов, – конюх поднял валявшийся на полу шприц и сделал шаг к ветеринару.

– Нет! – просипел тот и выставил руки вперед, пытаясь защититься от приближавшегося Сергея.

– Что мы с ним церемонимся? Давайте его фонарем по голове! А потом коли – не хочу, – в глазах парня заплясали азартные огоньки. – Витамины – это очень полезно.

С этими словами он наклонился за фонарем.

– Не надо, пожалуйста! – взмолился Артем Артемович. – Я все скажу!

– Что в шприце? – спросил я.

– Мытный стрептококк, – прохныкал врачеватель.

Я непонимающе посмотрел на Сергея.

– Болезнь такая лошадиная. Ах ты сволочь! Это так ты Исидору лечишь?! – прошипел тот, делая еще один шаг к нам.

– Не надо, пожалуйста! Это не я! Меня заставили, – проговорил ветеринар сиплым шепотом.

– Вот с этого места поподробнее, пожалуйста, – весьма вежливо, но не ослабляя захвата, попросил я.

– У них моя семья: жена и сын. Если я к скачкам не выведу из строя Исидору, то их убьют.

– Черт, – ругнулся Серега и опустил шприц.

Да, дело приняло очень серьезный оборот. На кону стояла не только победа Исидоры, но и пара человеческих жизней.

– И что же вы сделали, доктор?

– Мне было сказано, что Исидора не должна прийти первой, либо вообще не должна участвовать. Я не хотел убивать ее. Я люблю Исидору. Поэтому в последние четыре дня давал ей успокоительное и еще кое-что, чтобы можно было контролировать состояние лошади, не подвергая ее жизнь риску.

– Какое благородство! – ехидно заметил я.

– Вы сказали, что вызовите своих экспертов. Значит, мое злодеяние было бы обнаружено. Я мог потерять доступ к лошади, и ее вылечили бы до скачек. Поэтому я не придумал ничего лучше, чем действительно заразить Исидору.

– Болезнью, которая может убить ее! – не сдержался Сергей.

– У них моя семья! И ради них я готов пожертвовать жизнью лошади! – сорвался на сиплый крик ветеринар.

– Вы знаете, кто они? – спросил деловито конюх, полностью взяв себя в руки.

– Нет, но думаю это люди Боброва.

– Боброва? – переспросил я.

– Второй после Васильева и весьма перспективный конезаводчик. Говорят, что он не очень хорошо обращается с лошадьми, иногда прибегает к жестким методам тренировки. Просил Васильева продать несколько лошадей для скачек, но тот отказал, – пояснил парень. – Бобров тоже хочет принимать участие в Больших императорских скачках.

– Исидора не должна прийти первой. Сергей, пожалуйста, если ты ничего не скажешь Василию Васильевичу, то я могу продолжить колоть те препараты, а не заражать ее по-настоящему.

– Еще раз скажешь что-то подобное – я воткну в тебя шприц, – отрезал Серега.

– Сергей, ты опять забыл о вежливости. Ты как со старшими разговариваешь, – напомнил я парню.

– Сиятельство, заканчивайте читать нотации, пробубнил баронский бастард. – Лучше скажите, что делать будем.

Ох, научу я его уважению, как только разберемся с этим делом.

– У вас есть сообщники или вы действуете один?

– Не сообщник. Но он приглядывает за мной, чтобы я действительно исполнил то, чего они хотят.

– И кто же он?

– Демид Андреевич.

Так, это имя я уже слышал. Именно он был сегодня дежурным.

– Ты знаешь этого Демида? – спросил я у Сереги.

– Он новенький, дня три назад появился. Но конюх опытный.

– Я с ним сейчас столкнулся. Пришлось сказать, что иду делать укол, чтобы держать Исидору под контролем.

– Значит так, господин ветеринар. Я вас сейчас отпускаю. А что ты на меня так смотришь? – я поймал ошалелый взгляд парня.

– Может, в полицию его?

– Серега, я не знаю, каким местом ты слушал рассказ Артема Артемовича, но его семья находится в заложниках у негодяев.

– И что теперь делать? – развел руками парень.

Я отпустил ветеринара. Тот устало опустилсяна пол и закрыл лицо ладонями.

– Они убьют их…

– Без паники, Артем Артемович. Сейчас вы спокойно берете свой чемоданчик и выходите отсюда с таким лицом, словно сделали то, что планировали. Мы до утра останемся здесь. Как только закончится дежурство Демида, вы с Сергеем едете в город якобы за препаратами для Исидоры. Ну и меня с собой возьмете. На самом деле, мы поедем к господину Васильеву. Без него нам все это не решить. Все понятно? – я посмотрел сначала на ветеринара, потом на конюха.

Оба согласно кивнули.

– Я готов на все, что скажете, – вяло сказал ветеринар, закрывая чемоданчик. – Только спасите мою семью.

– Сделаю все, что в моих силах, Артем Артемович, – ответил я. – А вам стоило быть осторожнее с такими вещами, как инфекции.

Ветеринар не глядя на Серегу, забрал у него шприц, защелкнул свой чемоданчик и удалился.

– Ты ему веришь? – спросил Сергей, когда мы разместились в нашем прежнем убежище на перевернутых вверх дном ящиках.

– Его историю легко проверить, нужно всего лишь заглянуть к нему домой и посмотреть дома ли жена и сын. Василий Васильевич говорил, что он много времени сейчас проводит с Исидорой, даже семью забросил.

– И что дальше?

– Самая большая загвоздка в том, чтобы найти, где прячут семью ветеринара, – я в задумчивости погладил подбородок и, помолчав пару минут, добавил. – Но, кажется, я знаю, кого попросить об услуге.

– И откуда… вы такой взялись, сиятельство? – протянул Сергей, набросил на голову капюшон и, опершись спиной на перегородку, закрыл глаза.

– Если расскажу – все равно не поверишь, – ответил я и последовал его примеру.

Утром, после сдачи дежурств, мы осторожно и, кажется, незаметно выбрались из конюшни.

Пробравшись к машине ветеринара, я забрался на заднее сиденье и отправил сообщение Игнату, чтобы тот не волновался, и что ночь удалась на славу.

Вскоре подошли Артем Артемович и Сергей, и мы двинулись в город к господину конезаводчику.

Нам открыл уже знакомый дворецкий и проводил в кабинет барона. Когда Васильев увидел в дверях делегацию с весьма сумрачными лицами, он взял со стола небольшой колокольчик и позвонил. Через минуту явилась горничная, милая девушка лет двадцати.

– Анюта, нам бы чайку с чем-нибудь успокаивающим, – сказал барон.

– С травами или с коньяком, Василий Васильевич? – спросила горничная, окидывая взглядом нашу компанию.

– Пока с травами, а дальше посмотрим, – ответил барон. – А вы, господа, проходите в мой кабинет.

Мы втроем расположились на диване. Едва Васильев занял кресло напротив, я изложил возникшую ситуацию, не скрывая ни одной детали.

После пары минут потрясенного молчания к барону вернулся дар речи.

– И что мне со всем этим делать, господа? – Василий Васильевич растерянно развел руками. –Пожертвовать семьей Артема Артемовича я не могу. Насколько я понял, эти люди настроены серьезно. Придется снимать Исидору со скачек.

– Вот только где гарантии, что после скачек их вернут? – влез в разговор Сергей.

Ветеринар побледнел.

Васильев укоризненно посмотрел на сына.

– Ну что ты Сережа, в самом деле… И так не сладко.

В этот момент вошла горничная с подносом, на котором стояли чашки и чайник. Поставив поднос на стол, она разлила чай по чашкам. Осведомившись, не нужно ли чего-нибудь еще и получив отрицательный ответ, девушка вышла. Я был единственным, кто взял чашку. Мне, правда, еще отчаянно хотелось блинов или бутербродов, но, кажется, всем остальным было не до еды. Поэтому я решил довольствоваться чаем.

– Сергей прав, – подал голос Артем Артемович. – Василий Васильевич, я подвел вас. Я не могу рассчитывать на ваше снисхождение. И в мое положение вы входить не обязаны. Можете выгнать меня или сдать в полицию.

– Успокойтесь, дорогой мой! Вы долгое время служили мне верой и правдой. Мы с вами три породы вывели! Жили же мы как-то до императорских контрактов.

– Хреново мы жили, – пробурчал Сергей. – На энтузиазме.

– Сережа! – Васильев все же не сдержался и повысил голос. – Неужели ты думаешь, что мне лошади дороже людей? Я снимаю Исидору с соревнований. Решено!

В отличие от барона, я не мог однозначно сказать, чья жизнь мне дороже. Конечно, не очень хотелось пускать в расход семью ветеринара, но и отказаться от обещанной Васильевым половины выигрыша я не мог. Она так чудесно закрывала потребность моего хозяйства в деньгах, что упустить такую возможность было бы верхом глупости. Поэтому мне нужно было срочно остановить этот поток альтруизма со стороны Васильева.

– Давайте не будем торопиться, – сказал я, размеренно попивая принесенный горничной чай.

На меня обратились все три пары глаз.

– Василий Васильевич, за какой срок до скачек вы должны заявить участника?

– Предварительно за неделю подается заявка на основного и запасного участников. Список печатается в Императорском вестнике. После этого лошадей из списка заменить уже нельзя. Только полностью снять с участия.

– А если с основной лошадью что-то случается, до какого момента можно выставить запасную лошадь?

– За час до старта, чтобы желающие могли изменить ставки.

Я поставил чашку на стол, откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Могло показаться, что я это сделал, чтобы лучше думалось. На самом деле мне просто очень хотелось спать. Просидев пару минут в напряженной тишине, я открыл глаза и, уставившись в потолок, произнес.

– Делаем так: вы, Василий Васильевич, отправляете Исидору вместе с Артемом Артемовичем и Сергеем ко мне в имение. Между тем пускаете слух, что ставите ее на замену, а основной – кого-нибудь другого. За это время мне нужно найти, где скрываются похитители. В день скачек мы освобождаем семью Артема Артемовича примерно за полчаса до начала. Вы делаете замену на Исидору, и мы с ней приходим на финиш первыми. Главное, чтобы за эти полчаса люди вашего конкурента ничего с нами не сделали.

Я перевел взгляд с потолка на присутствовавших в кабинете. Все трое смотрели на меня, как на сбежавшего из приюта для душевнобольных.

– По-моему отличный план, – я недоуменно пожал плечами и поставил пустую чашку на стол. – В каком из его пунктов вы сомневаетесь?

– Да во всех, – первым нашелся Серега.

– Тимофей Александрович, при всем уважении… – отмер Васильев.

Ветеринар промолчал.

– Хорошо, – я поднял ладони вверх. – У кого есть план лучше?

– Полиция, – отрезал конюх.

– Полиция либо поднимет слишком много шума, либо вообще никого не найдет, – почему-то я сомневался в работе местных слуг закона, учитывая, что меня сельчане пришли отлавливать с вилами, а не с полицией.

– Но кто тогда будет искать мою жену и сына? – наконец подал голос Артем Артемович.

– Надежные люди, – заверил я ветеринара и посмотрел на барона. – Но от вас, Василий Васильевич, понадобятся финансы на их оплату.

– Я готов, – кивнул Васильев.

– Сергей, ты участвуешь? Или все лавры от победы Исидоры будут мои? – я подмигнул конюху.

– Да с тобой я… ой… то есть с вами, сиятельство, – закатив глаза, ответил парень.

– Тогда расходимся и ждем моего сигнала, – довольно улыбнулся я.

Глава 13

Вечером того же дня я стоял в своей комнате перед зеркалом и поправлял воротник рубашки. Затем надел подаренный Винокуровым перстень и вызвал такси. Нужно будет все же задуматься о покупке машины, когда появятся деньги.

Уже на лестнице я едва не столкнулся с Лизой, сосредоточенно поднимавшейся с подносом в руках.

– Лизонька, куда это вы? – спросил я, поддерживая одной рукой покачнувшийся поднос, другой мою домработницу.

– Игнат Семенович просил ужин ему в комнату подать, – проворчала Лиза.

Надо же, простой гувернер, а замашки прямо графские!

Этот самый Игнат Семенович устроил мне форменный допрос, как только я прибыл в усадьбу. Спасибо, что к стулу в этот раз не привязывал. Пришлось поведать о визите на конюшню. Не рассказал лишь про ветеринара и про его похищенную семью, и про конкурентов Васильева, и про мой грандиозный план. В общем, я сказал только то, что был у Васильева на конюшне, и что Исидора плохо себя чувствует после смерти моего отца. Ну и то, что вечером собираюсь в самый крупный местный клуб, отдохнуть и расслабиться. Последней фразой заслужил подозрительный взгляд. Вот бывает же: все детство Адарис провел на улицах родного города никому не нужный, предоставленный сам себе. Никто за мной не присматривал, не воспитывал, ни перед кем я не отчитывался. Ну, разве что перед моими работодателями. И вот после смерти мне достался опекун-гувернер едва ли не с претензией на сурового отца. Где я согрешил в прошлой жизни?

Осторожно отпустив Лизу, я вышел из дома и сел в уже ждавшую меня машину.

– Куда изволите? – спросил бородатый мужчина, поправив фирменную кепку.

– В самый известный ночной клуб, – ответил я, удобнее располагаясь на сиденье.

– Будет сделано, – понимающе кивнул водитель и улыбнулся в зеркало заднего вида. – Дело молодое.

Я утвердительно кивнул в ответ.

Я ожидал найти город ночью темным и безлюдным. Однако оказалось все не так. Темноту разгоняли ярко подсвеченные витрины и вывески, над автомобильной дорогой зажглись фонари. Даже людей на улицах, казалось, совсем не стало меньше.

Мы въехали в центр, немного попетляли по широким улицам и остановились у отдельно стоявшего трехэтажного здания, отделанного гладкой черной плиткой. У центральных дверей образовалась небольшая очередь примерно из десятка человек. Два мужика, одетые в черные костюмы и белые рубашки, пропускали внутрь по одному.

– Хорошего вечера, – пожелал водитель, принимая от меня купюру.

Выйдя из машины, я скромно встал в конец очереди, стараясь не привлекать внимания. Минут через пять я оказался у самых дверей.

– Ваше приглашение? – пробасил мужик, стоявший слева.

Его волосы были гладко прилизаны и собраны на затылке в довольно длинный, но жидкий хвост. Да, в драке эту штуку можно отлично использовать против хозяина. Но сейчас я драться ни с кем не собирался.

– У меня нет приглашения, – ответил я.

– Сегодня в клубе закрытая вечеринка. Вход только по приглашениям, – сухо отрапортовал его напарник, лысый и не такой широкоплечий, как мужик с хвостом.

– Мне не надо внутрь. Мне нужна личная встреча с господином Винокуровым. Как можно скорее, – я показал сжатый кулак, на среднем пальце которого красовался перстень.

Лысый нахмурился и, перебросившись взглядами с «хвостатым», сказал:

– Одну минуту.

После этого он отошел, вынул из кармана телефон и быстро набрал номер. Разговор был короткий, всего лишь пару минут. После чего вернулся и, запихнув телефон обратно в карман, сказал:

– Шеф дал добро. Сказал отвезти вас к нему. Сейчас человечек за вами подъедет.

Я отошел на несколько шагов и стал ждать. Ждать пришлось не долго. Черная машина с темными стеклами, один в один как та, в которой я ехал на нашу первую с Юрием Ивановичем встречу, только номера другие, подъехала минут через пять. «Человечком» оказался двухметровый детина, довольно проворно выбравшийся наружу. Он вопросительно кивнул подбородком «хвостатому», тот в ответ качнул подбородком в мою сторону. Детина обошел машину и любезно распахнул передо мной дверь.

Разместившись на заднем сиденье, я обнаружил рядом плотный черный тканевый мешок.

– Это для меня? – осторожно поинтересовался я у водителя.

– Да, – коротко ответил тот, и уставился на меня в зеркало заднего вида. – Не снимать, пока не разрешат.

Значит, поедем не туда, где были в прошлый раз, а в какое-то место, связанное с реальной жизнью авторитетного человека Винокурова. Что ж, выбора у меня не было, поэтому, вздохнув, я натянул необычный головной убор. Через мгновение машина тронулась. Не пытаясь запомнить и просчитать повороты, я откинулся на спинку удобного кожаного сиденья и закрыл глаза. С удовольствием заснул бы, ведь не спал больше суток, но настолько доверять Винокурову и его людям я не мог.

Машина ехала долго и остановилась внезапно. Почти сразу открылась дверь, и я почувствовал, как рядом кто-то сел.

– Господин Никольский, – раскатился по салону знакомый хриплый бас. – Вам все же что-то понадобилось от меня?

– И да, и нет, Юрий Иванович. Есть одно дело, которое может принести вам определенную выгоду.

– Вы мне определенно нравитесь, Тимофей Александрович.

– Аккуратнее со столь интимными признаниями. Тем более в присутствии вашего водителя, -улыбнулся я внутри мешка.

Юрий Иванович хмыкнул.

– Аккуратнее шутите, господин граф. Толя, выйди.

– Хорошие у вас ребята, – начал я, когда услышал, как закрылась дверь машины. – Для моего дела как раз нужны надежные люди.

– Хотелось бы больше конкретики, – пробурчал Винокуров.

– А мне хотелось бы снять этот дакхров мешок с головы. Я уже не запомню дорогу, а ваш гараж изнутри вряд ли подскажет мне, в какой части города я нахожусь. А вот видеть ваши честные глаза очень бы хотелось.

После минутной паузы Винокуров сам снял с меня мешок.

– Так-то лучше, – я развернулся корпусом к собеседнику и, облокотившись локтем на подголовник сиденья, улыбнулся еще шире. – Как вы относитесь к лошадям вообще и скачкам в частности, Юрий Иванович?

Винокуров фыркнул и недовольно пожевал губами.

– Блажь аристократии.

– Хотите приобщиться и немного обогатиться? – с огнем во взгляде спросил я.

– Тимофей Александрович, ты предлагаешь мне купить конезавод?

– Что вы! Все намного проще и быстрее. Я предлагаю сделать ставку на императорских скачках.

Винокуров буравил меня взглядом с минуту, а потом спросил:

– Есть лошадь, в победе которой ты абсолютно уверен?

– Есть. Исидора из конюшни барона Васильева.

– Я не разбираюсь в этих элитных забавах. Ни имя лошади, ни ее владельца мне ни о чем не говорят.

– Дакхр с ними и с лошадью, и с бароном. Главное, кто жокей, – я довольно сощурил глаза.

– И кто же? – со скепсисом спросил Винокуров.

– Ваш покорный слуга.

Между бровями Юрия Ивановича пролегла складка, видимо, означавшая сомнение в услышанном.

– Я понимаю ваши сомнения. Однако, если вы все же поверите мне и сделаете ставку на Исидору, то вас ждет весьма приятный в материальном плане сюрприз.

– Тимофей Александрович, ты ж меня не затем позвал, чтобы в тотализатор вовлечь? – Винокуров пристально посмотрел на меня. – Выкладывай, что на самом деле нужно.

– С вами приятно иметь дело. Вы очень проницательны, – ответил я, уже не пытаясь изобразить из себя восторженного идиота. – Про скачки и ставку я сказал правду. И ваш выигрыш может стать ощутимым дополнением к плате за основную работу. Есть одно дело, в котором вы и ваши подчиненные можете мне помочь. Ваша услуга будет не в порядке благодарности. За работу будет заплачено.

– Вот с этого места поподробнее.

– Есть одно обстоятельство, которое стоит между мной и победой на Императорских скачках.

Брови Винокурова съехались еще сильнее, а складка стала еще глубже.

– Несколько дней назад у ветеринара, работающего на того самого барона, похитили жену и сына с целью шантажа.

– Денег требуют? Так пусть барон заплатит. Насколько я понял, в средствах он не стеснен, если готов платить мне за работу. Или похитители требуют неадекватную сумму?

– Дело не в сумме, Юрий Иванович. Похитители хотят определенную услугу от него.

– Как-то ты все вокруг да около, Тимофей Александрович, – пожал плечами Винокуров. – Ты либо прямо все выкладывай, либо надевай мешок, и шофер отвезет тебя обратно. Я тебе нужен, а не ты мне. Так что кончай ломаться, как девочка, и выкладывай все, что знаешь.

– Мне нужны гарантии, что, в том случае, если вы не возьметесь за это дело, вся информация останется между нами.

Винокуров устало потер лицо ладонями и в упор посмотрел на меня красными, видимо с недосыпа, глазами.

– Слушай, я не баба, чтоб на каждом углу языком трясти. Слова моего достаточно будет?

– Вполне, – согласился я. – Ветеринар должен был вывести из строя основного фаворита, то есть Исидору.

Юрий Иванович почесал в затылке.

– Ну, схема понятная. Тебе-то какой резон впрягаться в эту историю? Конезаводчик – твой друг? Или жена ветеринара твоя любовница?

Я покачал головой.

– Что, опять твоя дурацкая тяга спасать незнакомых людей?

Мне подвернулся шанс надавить на чувствительное место темного дельца.

– Недавно эта тяга спасла жизнь вашей дочери, которую тоже хотели похитить.

Угол рта моего собеседника нервно дернулся.

– А истинная причина в чем, граф?

– Мне нужны деньги. Я собираюсь сделать ставку на Исидору. Слухи о ее плохом самочувствии уже пошли. Мало кто захочет на нее поставить. А значит, коэффициент будет хороший.

Я решил не говорить Винокурову о том, что барон обещал поделиться выигрышем. Ему эта информация была ни к чему.

– Есть шансы на победу? – заинтересовался Винокуров, переплетая пальцы обеих рук и похрустывая костяшками.

– Если ваши люди хорошо сработают, то моя лошадь придет к финишу первой, – заверил я.

– Так в чем заключается работа?

– Во-первых, нужно выяснить, где держать жену и сына доктора. Во-вторых, освободить их строго в определенный день и час. Как я уже говорил, работа будет оплачена.

– Почему их не освободить, как только найдем?

– Потому что, пока похитители уверены в наличии козыря в рукаве, я знаю, откуда ждать опасность. Если же они поймут, что потеряли аргументы, то могут начать действовать. И тогда каждый, кто приблизится к Исидоре или ко мне, может являться потенциальной угрозой. Это все равно, что вычесывать блох вилами. Конечно, если вдруг возникнут чрезвычайные обстоятельства, то семью ветеринара придется срочно освобождать.

Винокуров отвернулся и с минуту смотрел в тонированное окно. Потом вынул из кармана пиджака телефон, быстро набрал несколько цифр и показал мне.

– Столько это будет стоить твоему барону. Соглашаюсь, потому что должен тебе. Деньги беру, потому что ребята будут рисковать собой.

Я кивнул.

– Есть подозрения, кто похитители?

– Ветеринар подозревает Казимира Боброва, главного конкурента Васильева.

– Резонно, – протянул Юрий Иванович.

Он снова набрал несколько цифр, и у меня в кармане раздалась едва слышная трель звонка. Я удивленно посмотрел на Винокурова.

– У вас есть мой номер?

– Теперь и у тебя есть мой. Запиши и будь на связи. Оплата после освобождения. Когда нужно произвести операцию?

– Примерно через две недели. Точную дату и время сообщу чуть позже.

Винокуров вдруг усмехнулся.

– Дочка спрашивала про тебя. Видимо, ты ей приглянулся.

Вот только влюбленной дочери темного дельца мне и не хватало среди прочих проблем.

– Юрий Иванович, думаю, будет лучше, если наши отношения останутся в чисто деловом русле, – ответил я, почесав в затылке.

– Согласен. Ты мне не до такой степени нравишься, чтобы я хотел видеть тебя в качестве ее мужа.

Он протянул мне мешок, который все это время держал в руках.

– Разговор окончен.

– Можно еще один вопрос? – наивно хлопнул глазами я.

– Что ж ты неугомонный, Тимофей Александрович, – беззлобно проворчал Винокуров. – Спрашивай.

– Перстень этот у вас откуда? И что за камень в нем.

– Это уже два вопроса, – хмыкнул мой собеседник.– Что за камень – не знаю. Я его к знакомому ювелиру носил. Тот тоже не опознал. Перстень этот мне в карты один аристократ проиграл лет двадцать назад. Род у него древний, но он игрок и умудрился спустить все немалое состояние своих предков. Перстень я носил все это время, поэтому все ребята, которые меня знают, знают и его. Мне кажется, он поначалу вроде даже удачу приносил. Подпитывал, что ли.