Текст книги "Битва за Фолкленды"

Автор книги: Макс Гастингс

Соавторы: Саймон Дженкинс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 40 страниц)

Томпсона обрадовало прибытие генерал-майора, ибо оно избавило комбрига от двух ежедневных походов на спутниковый терминал в Эйджэкс-Бэй, где он попадал под шквальный огонь из Нортвуда и вечно выслушивал заклинания о необходимости начать двигаться побыстрее. Теперь же Томпсон получал шанс заняться только ведением войны и забыть о трудностях командования и управления всей операцией – о спорах с ВМС по части передвижения кораблей и о головной боли с гигантскими проблемами налаживания работы служб тыла. Достижения Томпсона до момента прибытия Мура осуществление самой высадки десанта, руководство на плацдарме и обеспечение горы Кент – вполне можно аттестовать как весьма значительные. К тому же генерал-майор появился в нужный момент – в Нортвуде и в военном кабинете стали лучше понимать происходящее, примиряясь с неспешными, как казалось издалека. темпами течения войны и осознавая сложности, возникающие перед сухопутными силами.

Наземные силы насчитывали теперь 9000 чел. Первое из решений, вставшее перед Муром, заключалось в том, использовать ли 5-ю бригаду в роли поддержки 3-й бригады в наступлении на Порт-Стэнли с севера и запада или избрать новое направление на юге. Уже на «Антриме», в течение путешествия с Южной Георгии, бригадир Уилсон не скрывал жажды развивать натиск с юга. По выражению одного штабного офицера морской пехоты, казалось, будто он «одержим страхом, как бы Джулиан Томпсон не выиграл войну до того, как его солдаты успеют принять в ней участие». Однако представляется естественным и достойным восхищения, когда командир. получивший шанс отправиться с бригадой на войну, стремится принять самое полное участие в событиях на поле боя. Генерал-майор Мур согласился предоставить Уилсону столь желаемую им возможность.

Мур и его бригадир договорились, что 2-й батальон Парашютного полка, отдыхавший и восстанавливавший некое подобие нормальной жизни в Гуз-Грине, перейдет под командование Уилсона. Тогда вся 5-я пехотная бригада целиком приступит к боевым действиям на южном направлении наступления к Порт-Стэнли через Фицрой и Блафф-Коув – два расположенных рядом поселка в 36 милях (58 км) к востоку от Гуз-Грина. Имеющихся в распоряжении вертолетов хватит по крайней мере для переброски бригады из Сан-Карлоса в Гуз-Грин. «План выглядит неплохо, – писал один из старших штабных офицеров, находившийся в Сан-Карлосе с самого начала, – но сомнительно, что авторы его действительно приняли во внимание количественную ограниченность нашего вертолетного парка». Не прошло и нескольких часов с момента прибытия Уилсона в Сан-Карлос, как основательность подобных опасений сделалась очевидной. Когда Мур получил полную информацию об обстановке, узнал, что бойцы соединения Томпсона растянулись на участке между селением Тил-Инлет и горой Кент, многое прояснилось. Если командование хочет продолжать обеспечение 3-й бригады коммандос пищевым довольствием и снаряжением на переднем крае длинных линий коммуникаций, – не говоря уже о переброске артиллерии и боеприпасов для отражения возможной контратаки и подготовки наступления на Порт-Стэнли, – понадобятся все тяжелые вертолеты, имеющиеся в распоряжении десанта. Надо ли удивляться тому, как резко упало настроение у Уилсона? Однако Мур не сомневался в неотъемлемой потребности Томпсона получить все летательные аппараты для поддержки его бойцов, действовавших в условиях полного дискомфорта в поле, и использовать подвернувшийся удобный случай на горе Кент. Судя по всему, надлежало предпринять всяческие усилия для переброски средств МТО 3-й бригады из Эйджэкс-Бэй к Тил-Инлету десантными судами под прикрытием комплексов зенитных ракет «Рэйпир». Однако до тех пор, пока данные задачи не решатся, у бригадира Уилсона попросту не будет транспорта для переброски личного состава из Сан-Карлоса.

Гуркские стрелки начали сходить на берег с «Канберры» 1 июня и тут же изготовились к немедленному маршу на Гуз-Грин. Среда зимней Южной Атлантики являлась чуждой для маленьких, но стойких солдат, так любимых британской публикой, к тому же в пути они очень страдали от морской болезни. Однако марш «пешедралом» в Гуз-Грин не казался им чем-то невозможным. Сам же Уилсон вылетел в Гуз-Грин «Газелью», чтобы впервые повстречаться с бойцами 2-го батальона IIapaшютного полка, пока остававшимися под временным командованием майора Криса Кибла. Некоторые парашютисты испытывали подозрительность к Уилсону за привычку носить красный берет (и высокие зеленые сапоги-«веллингтоны») в поле. Хотя на самом деле комбриг имел на счету прыжки с парашютом, в Парашютном полку тешились верой в то, будто только его бойцы, а не какой-то там офицер легкой пехоты, удостоившийся чести распоряжаться воздушно-десантными батальонами, могут пользоваться привилегией ношения «вишневого берета». Но и того мало. Они чувствовали себя ветеранами Фолклендской войны, тогда как бригадир оказывался в ней новичком. Десантники неприятно поразились, узнав о первом намерении Уилсона двинуть бригаду маршем: он предполагал оставить 2-й парашютный батальон как прикрытие на высотах, в то время как вновь прибывшая пехота своим ходом двинется по берегу к Блафф-Коув. Парашютисты считали, что план комбрига совершенно не учитывает всей трудности передвижения пешком по Фолклендским островам. По мнению же Уилсона, если бы батальоны передвигались «лягушачьими прыжками», затея оказалась выполнимой.

Крис Кибл вышел с другим предложением. Брук Хардкасл, менеджер Компании Фолклендских островов, считал, что гражданская телефонная линия между Суон-Инлет-Хаусом, расположенным в нескольких километрах на берегу, и поселком Фицрой все еще работает. Почему бы просто не позвонить по телефону и не выяснить обстановку на востоке? Уилсон тут же согласился. Для этакой пиратской экспедиции собрали пять легких вертолетов. На них погрузилась дюжина бойцов под началом майора Джона Кросленда, бывшего офицера САС, командовавшего ротой «В». В 2 часа пополудни команда поднялась в воздух и отправи-лась к Суон-Инлету. После залпа ракетами «Матра» по пустынному склону для прикрытия посадки на случай наличия внизу противника, рейдеры с ходу овладели домом, где не обнаружили присутствия неприятеля, если не считать брошенного каким-то аргентинцем бушлата. Разбив окно, дабы попасть внутрь, сержант-знаменщик Моррис дважды крутанул ручку телефона, устанавливая связь с Фицроем. Примерно в 50 км к востоку трубку сняла девочка-подросток, которая в итоге позвала отца, Рона Винни, являвшегося местным старостой.

«Говорит британская армия, – объявил Моррис. – Вы можете разговаривать свободно?»

«Да», – отозвался Бинни.

«Если ли поблизости от вас какие-нибудь аргентинцы?» «Нет, они только что взорвали мост к Блафф-Коув и ушли».

«Отлично, – проговорил Моррис, – скоро заглянем к вам в гости».

В Гуз-Грине Крис Кибл передавал обязанности батальона гуркским стрелкам. Парашютисты все еще не отошли от страшной усталости после боя, однако с готовностью ухватились эа шанс совершить новый подвиг в войне. Когда вернулся Кросленд со своими парнями и привез новость о готовности Фицроя сорваться с ветки к ногам британцев спелым яблоком, Уилсон заграбастал единственный уцелевший «Чинук». В 4 часа пополудни, когда уже приближалось время заката, Крис Кибл запихал большую часть роты «А» – семьдесят восемь человек – в огромное чрево вертолета и помахал им, указывая в восточном направлении. Неутомимый пилот батальонного вертолета «Скаут», капитан Джон Гринхол, успел уже высадить разведывательный отряд, подтвердивший факт – берег чист. Бойцы роты «А» высыпались из «Чинука» и сосредоточились на высотах над селением Блафф-Коув. Тем же вечером вторым челночным рейсом «Чинук» доставил семьдесят восемь парашютистов из роты «В». На тот день пришелся тринадцатый юбилей с момента появления на свет маленького беженца из Порт-Стэнли, оставшегося жить в поселке. Он просил оставить его тут до тех пор, пока не явится британская армия, в приходе которой он никогда не сомневался. Мальчик не был разочарован в своих ожиданиях. Дозор роты «А» проследовал в поселок и точно установил факт отсутствия противника в данном ареале. Затем парашютисты рассредоточились для прикрытия подступов и принялись окапываться.

То был один из смелых бросков, которыми выигрываются сражения и войны, – деяние, продиктованное решимостью и воображением Уилсона и 2-го парашютного батальона. А точно ли так? В штабе генерал-майора Мура в Сан-Карлосе немало удивились и рассердились, узнав о том, на какой огромный риск пошло командование бригады, даже не посоветовавшись с вышестоящим руководством. «Чрезвычайная безответственность», – прокомментировал случившееся в дневнике один из штабных офицеров. 2-й парашютный оказался открытым под угрозой возможного контрудара неприятеля или же артобстрела, будучи расположенным на расстоянии многих километров от источников получения огневой поддержки. Штаб на «Фирлессе» трудился допоздна той ночью, спеша организовать доставку орудий и снабжения для прикрытия батальона. В командовании намеревались – хотя в 5-й бригаде никто ничего не знал об этом – задействовать драгоценный «Чинук», отвозивший аргентинских пленных из Гуз-Грина, для переброски в южном направлении главного штаба 5-й бригады и машин связи, поскольку считали основным приоритетом бригады добиться твердого управления входящими в нее частями, а штабу Уилсона отчаянно не хватало средств обеспечения коммуникации.

Бросок к Блафф-Коув казался упрямым фактом. вынуждавшим британское командование принять стратегическое решение. Все знали о болезненной реакции многих в 5-й бригаде в отношении этакого положения фаворитов, которым пользовалась 3-я бригада коммандос в плане распределения вертолетов и прочих ресурсов. Генерал-майор Мур объявил со всей уверенностью, что наступление на Порт-Стэнли будет проводиться силами двух бригад, а потому всем и каждому достанется в нем своя роль. Однако в 5-й бригаде все равно не гасли подозрения, как бы Королевская морская пехота не оттеснила их соединение и не развернула самостоятельное наступление, в то время как гвардейцам и гуркам придется преодолевать все тяготы пути в направлении к Блафф-Коув пешим порядком – без вертолетов. Преждевременный шаг 2-го парашютного обусловливал решение относительно времени и способа выдвижения бригады. Уилсон поведал корреспонденту: «Я захватил позицию за счет большого прыжка вперед. Теперь мне надо консолидироваться на занимаемом участке».

Уилсон мог рисовать себя спасителем бригады от возможных тяжелых бос в и долгого продвижения к Фицрою, чего было бы не миновать, вздумай противник подтянуть силы для противодействия продвижению британцев по суше. Однако на протяжении следующей недели основные энергию и усилия штаба Мура и Королевских HMC приходилось направлять для разгребания проблем 5-й бригады. Как-то же надо было сосредоточить ее раскиданные подразделения позади открытых позиций 2-го парашютного батальона.

Гуркские стрелки прочесывали Лафонию в поисках отбившихся от своих в ходе боев за Гуз-Грин аргентинских солдат и принимали на себя ответственность за обеспеченный ареал. Между тем 2 июня в Сан-Карлосе высадились два гвардейских батальона. Они унаследовали сырые окопы, оставленные после себя 3-й бригадой коммандос. Однако, к полному недоумению Джулиана Томпсона, Мур распорядился оставить 40-й отряд коммандос в резерве вокруг Сан-Карлоса, а оба гвардейских батальона – отправить в наступление с Уилсоном. Передача обязанностей от 40-го отряда коммандос – развернутого по берегу вдоль всей якорной стоянки – одному из подразделений 5-й бригады означала потерю времени. Однако в штабе десанта изрядно беспокоились по поводу донесений разведки о будто бы затеваемом аргентинцами на материке отважном «упреждающем шаге» против британского плацдарма – возможно, с применением парашютно-десантных войск. Мур хотел иметь самые лучшие силы из всех доступных, дабы прикрыть район с тыла. К тому же, будучи сам офицером Королевской морской пехоты, генерал старался не возбуждать подозрения, будто кампания проводится как некий «матч-бенефис» в пользу его корпуса, где зеленым беретам достанутся самые почетные роли.

Во второй половине дня 3 июня солдаты 1-го батальона Валлийского гвардейского полка приступили к попытке маршем достигнуть Гуз-Грина. Они шли на протяжении двенадцати часов, прежде чем командование 5-й бригады согласилось с командиром батальона и отменило приказ. Гвардейцы слишком тяжело нагрузились. Горстка «Сноутраков» мало помогала – машины ломались через каждые несколько миль. Представлялось совершенно непрактичным заставлять батальон выматываться только из-за единственной цели добраться до Гуз-Грина. Обратно гвардейцы маршировали через горы Суссекс. Известия о незадачливом начале их похода вызвали раздражение, даже презрение со стороны бойцов 3-й бригады коммандос, с нетерпением ожидавших в горах возможности сделать следующий шаг в направлении к Стэнли. «Нам придется ждать, пока 5-я бригада приведет себя в порядок», – говорили им, а теперь вдруг они узнали, что гвардейцы – всегдашний соперник в негласном соревновании между полками – не смогли осилить даже скромный «марш пешедралом» в Гуз-Грин. И все же не стоило забывать: ранее подразделение занималось в основном выполнением церемониальных задач, а к тому же на его долю не выпало поистине бесценного шестидневного периода акклиматизации, так удачно доставшегося 3-й бригаде коммандос, когда она прохлаждалась на берегу. Гвардейцы не располагали эффективными гусеничными машинами «Вольво», а также, возможно, чувствовали, что действиями их руководит неопытный штаб, в противоположность тому, как обстояло дело в случае 3-й бригады.

Если 5-я бригада не получала вертолетов и не могла выступать пешим порядком, как же доставить ее в Фицрой? Единственным мыслимым ответом становилось море. Так началась крайне сложная серия амфибийных десантных действий, венцом которых послужила трагедия. В ночь 5 июня бойцы 2-го батальона Шотландского гвардейского полка погрузились на десантный корабль «Интрепид» и под покровом темноты вышли из Сан-Карлоса курсом мимо берега Лафонии. В заранее условленном месте около острова Лайвли, расположенного в нескольких километрах от берега, «Интрепид» отправил пассажиров в дальнейшее плавание на четырех десантных катерах под командованием отважного майора Юэна Саутби-Тейлура.

Ночь выдалась ужасная. Погода начала портиться вскоре после выхода в море десантных катеров. РЛС отказали. Даже при наличии пассивных приборов ночного видения Саутби-Тейлур с трудом понимал, каким курсом следует. Неожиданно над головами взорвался осветительный снаряд и – к ужасу забрызганных водой гвардейцев – рядом с ними взрыхлили воду сразу несколько артиллерийских выстрелов. После отчаянных попыток подавать сигналы с помощью лампы Саутби-Тейлур сумел-таки убедить капитана британского фрегата перестать обстреливать десант, но солдаты флотилии никак не могли унять волнения. Скорость ветра достигала 70 узлов, и LCU шли по воде темпом всего в 2 узла. «То была худшая ночь за всю мою жизнь», – признавался позднее Саутби-Тейлур. Они расстались с «Интрепидом» вскоре после полуночи и только с рассветом, проведя в море семь часов, кое-как выбрались на берег у Блафф-Коув. Измотанные гвардейцы потащились к позициям 2-го парашютного, где подполковник Дэйвид Чондлер только что принял командование от Криса Кибла. Четыре бойца среди гвардейцев пострадали от атмосферных условий. Батальон не получил точных приказов и не нашел в Блафф-Коув никого, кто бы отдал распоряжения. Парашютистам к тому времени выдали только по два дневных пайка за пять суток, и солдаты страдали от голода и холода. Чондлер пришел в ужас от зрелища деморализованных и промокших гвардейцев. Один из его офицеров не сдержался и произнес вслух: «Черт побери, как же мы собираемся дойти до конца, если выделываем такие вот штуки?» Старший офицер Шотландских гвардейцев не чувствовал себя в силах принять решение в отношении дислокации батальона до прибытия командира из Дарвина. Наконец после долгих проволочек все сошлись на том, что гвардейцы займут позиции 2-го парашютного батальона, пока десантники Чондлера пойдут просушиться и отдохнуть и сараи для стрижки овец в Фицрое.

А тем временем «Интрепид» на полном ходу во все 20 узлов вернулся в Сан-Карлос, чтобы достигнуть относительно безопасной якорной стоянки до первого света. В штабе ВМС очень тревожились из-за донесений разведки о дислоцированной на суше вражеской установке для запуска ракет «Экзосет». К тому же Нортвуд включился в спор относительно южного направления предстоящего наступления. Один офицер штаба записал в дневнике: «От миссис Тэтчер ждут взятия Стэнли. Каждый день, пока в Стэнли остаются аргентинцы, мы лишаемся одной страны в плане поддержки нашего дела в мире. Мы не можем пойти на риск потерять еще корабль, иначе кабинет, возможно, не сумеет выдержать давления сторонников прекращения огня».

Из Нортвуда прозвучало, мягко говоря, странноватое предложение высадить части 5-й бригады в Тил-Инлет, на северной стороне гор, где снабженческие LSL под прикрытием установок «Рэйпир» с 2 июня занимались выгрузкой на берег разного военного имущества. Затем гвардейцы могли бы маршем отправиться к позициям на южном фланге. «Чересчур многие люди в Англии пользуются картами островов слишком мелкого масштаба», – язвительно заметил один офицер с «Фирлесса». С большой неохотой командование ВМС все же согласилось предпринять очередную попытку завершить высадку 5-й бригады с корабля десанта. Во второй половине дня 6 июня бойцы Валлийского гвардейского полка погрузились на «Фирлесс», где находились два десантных LCU. Поздней ночью им предстояло встретиться в виду Фицроя с четырьмя десантными катерами с «Интрепида», которые приведет с берега Саутби-Тейлур. «Фирлесс» оставался в море максимально возможно долго, ожидая десантных катеров с Фицроя, связь между ним и их командованием отсутствовала. Саутби-Тейлур с персоналом катеров столкнулись с отчаянным разгулом стихии. Выйти в море оказалось невозможно. Наконец, когда реальной сделалась опасность быть застигнутым на открытом месте вражеской авиацией, команда «Фирлесса» высадила две роты гвардейцев на двух имевшихся в распоряжении LCU и проводила катеры взглядами, покуда те выходили из дока и следовали в направлении к берегу. Затем корабль десанта повернул и лег на обратный курс к Сан-Карлосу, неся на танковых палубах свыше 300 чел.

Во флоте решили, что с него хватит. В ходе консультаций между коммодором Клэппом, адмиралом Вудвардом и командованием в Нортвуде посылать корабль десанта в рейс снова без большого эскорта сочли слишком опасным. В данном случае, как особо заострили внимание в Нортвуде, нельзя было вновь отправить в плавание корабль десанта. По современным меркам, они считались крупными боевыми кораблями, так же как некогда линкоры. Рисковать ими в Лондоне не хотели – слишком уж высокой политической ценой грозила отлиться правительству потеря такого судна. После дальнейших дебатов из Нортвуда сообщили вывод: правительство не готово допустить возможности утратить «Фирлесс» или «Интрепид», но оно готово поставить на кон меньшие и не столь престижные 5700-тонные десантные корабли. Отныне сообщение по морю должно осуществляться судами LSL. Однако снабженческие LSL относились к ведению Королевского вспомогательного флота с командами, состоявшими преимущественно из гражданских лиц, да к тому же вооружались лишь зенитками «Бофорс».

В ночь, когда первые подразделения Валлийских гвардейцев достигли Блафф-Коув, без предупреждения явился снабженческий корабль «Сэр Тристрам», нагруженный огромным количеством артиллерийских боеприпасов. Юэн Саутби-Тейлур и прочие морские пехотинцы из группы обслуживания участка высадки нимало поразились тем, что командование ВМС позволило кораблю подходить к берегу в дневные часы в условиях отсутствия на месте эффективной противовоздушной обороны. «Где же военно-морской флот с его кораблями для прикрытия выгрузки? Я боюсь, что ответ все тот же», – написал в дневнике военнослужащий морской пехоты. В ВМС не афишировали своей точки зрения, заключавшейся в том, что одного или двух фрегатов для защиты другого судна перед лицом налетов вражеской авиации все равно не хватит, тогда как возрастает неоправданный риск превратить корабли эскорта в дополнительные мишени. Очень важно рассматривать события в Фицрое в контексте операций сразу в других точках. Массированные неприятельские атаки с воздуха в последние дни прекратились – аргентинские ВВС служили теперь источником скорее раздражения, чем реальной опасности[460]460
  Следует упомянуть, что в ночь на 6 июня к западу от Фицроя произошел трагичный для британцев случай «дружеского огня», когда в 2.10 пополуночи у скалистой высоты Плизант-Пик (Pleasant Peak) двумя зенитными ракетами «Си Дарт», выпущенными с эсминца УРО «Кардифф», был по ошибке сбит ударный вертолет «Газель» (номер ХХ377) из состава 656-й эскадрильи Воздушного корпуса армии; при этом погибли оба члена экипажа «Газели» (штаб-сержант Кристофер Энтони Гриффин и младший капрал Саймон Джереми Коктон) и оба пассажира (командир 205-го эскадрона связи майор Майкл Ланкастер Фордж и штаб-сержант того же подразделения Джон Айвен Бейкер). – Прим. ред.


[Закрыть]. Последняя серьезная попытка бомбить суда 6 июня представляла собой нерешительный налет двух самолетов «Лирджет». Один удалось уничтожить с помощью зенитных ракет «Си Дарт» с «Эксетера», другой заложил вираж и ударился в бегство[461]461
  В реальности этот эпизод произошел 7 июня, а не 6-го. В нем участвовали два аргентинских самолета-разведчика «Лирджет» LR-35A из 1-й аэрофотосъемочной группы, входившие тогда в сводную эскадрилью «Феникс» (Escuadron Fenix). Образуя секцию с позывным «Нардо» (Nardo), они вылетели в 8.00 из Комодоро-Ривадавии с разведывательными целями, и в 9.06 один из них, Nardo 1 (Т-24), был сбит ракетой «Си Дарт», выпущенной с британского эсминца УРО «Эксетер». Весь экипаж «Лирджета» погиб (в него входили 5 чел.: вице-коммодор Родольфо Мануэль Де ла Колина, майор Хуан Хосе Рамон Фальконьер, капитан Марсело Педро Лотуфо, помощник суб-офицера Франсиско Томас Луна и старший капрал Гуидо Антонио Марицца). Второй самолет пары, Nardo 2 (LV-ONN), пилотируемый первым лейтенантом Эдуардо Эрнесто Бьянко, вернулся в 10.40 в Комодоро-Ривадавию. – Прим. ред.


[Закрыть]. Находясь под тяжелейшим давлением необходимости постоянно осуществлять снабжение частей на суше, ВМС уже почти целую неделю спокойно разгружались в Тил-Инлете. Они даже рискнули привести транспорт боеприпасов «Элк» в Сан-Карлос в дневное время, и ничего не случилось – аргентинцы не прилетели бомбить соблазнительную цель. В обстановке, когда вынужденно приходилось постоянно идти на обдуманный риск, отправка десантных кораблей в Фицрой казалась не более чем очередным спором с судьбой – повезет или не повезет.

Куда более серьезным, однако, являлось отсутствие в Фицрое налаженной связи между кораблями и берегом, а также – между командованием военно-морского соединения в Сан-Карлосе и тактическим штабом 5-й бригады в ангарах на пристани. Никто даже не предложил осуществлять функции противовоздушной обороны для разгружающихся кораблей пехоте на берегу, насчитывавшей тысячу или даже более человек, с каковыми функциями она вполне могла справиться за счет автоматического оружия и ПЗРК «Блоупайп». Самыми результативными средствами коммуникаций с разбросанными подразделениями 5-й бригады являлись личные визиты в них на вертолете. В попытках улучшить положение, в 4 часа утра 8 июня Юэна Саутби-Тейлура, спавшего на заимствованной им на «Тристраме» чужой койке, поднял офицер штаба 5-й бригады с просьбой срочно отправить десантный катер в Гуз-Грин, чтобы привезти оттуда технику и жизненно важное оборудование связи главного штаба 5-й бригады. Саутби-Тейлур распорядился отправить в Гуз-Грин для загрузки имущества главного штаба «Фокстрот 4» под командованием сержанта-знаменщика морской пехоты Джонстона и временно задержанное в своем распоряжении каботажное судно «Монсунен», дав наказ обернуться до наступления утра. В маленькой гавани остался один LCU и один грузовой понтон. Морским пехотинцам они требовались для продолжения разгрузки боеприпасов с «Тристрама».

В 7 часов утра, к их огромному удивлению, они увидели второе десантное судно: оно вошло в залив и бросило якорь. Вче-ра во второй половине дня, после решения не подвергать более десантные корабли опасности при перевозке войск, рота Принца Уэльского, 3-я рота, минометный взвод и эшелон поддержки 1-го батальона Валлийского гвардейского полка отправились грузиться на «Сэр Галахад» для отправки в Фицрой[462]462
  В частях британской пешей гвардии, в отличие от армейских пехотных частей, стрелковые роты обозначались не буквами, а номерами, при этом рота № 1 носила имя августейшего полковника (в Валлийском гвардейском полку этим полковником был наследник престола Чарлз Виндзор, принц Уэльский); во время Фолклендской войны 1-м батальоном Валлийских гвардейцев командовал подполковник Джон Фрэнсис Рикетт, а стрелковыми ротами Принца Уэльского, № 2 и № 3 – майоры Гай Николас Ранулф Сэйл, Кристофер Фрэнсис Друри и Чарлз Бремнер. – Прим. ред.


[Закрыть]. В последнюю минуту приказ занять места на борту того же судна получил 16-й полевой медицинский отряд. Когда санитары и медики закончили погрузку, корабль опаздывал с отправкой уже на четыре часа. Его командир, кэптен Филип Робертс, затем предложил старшим офицерам идти ложиться спать: «Сегодня мы никуда не пойдем». Затем он просигналил на «Фирлесс», что, поскольку теперь нет никакой возможности добраться до Фицроя и разгрузиться там в темноте, он считает целесообразным отложить отправку до следующего дня. Пятнадцать минут спустя после рекомендации отправлять по койкам старшие армейские офицеры на борту узнали о переменах в планах. С «Фирлесса» распорядились отправить их в путь незамедлительно.

Ни один человек в Фицрое или Блафф-Коув и слыхом не слыхивал о предстоящем прибытии «Галахада». Позднее бригадир Уилсон говорил, что знал об отправке оставшихся гвардейцев, но, когда погрузка затянулась и шанс добраться до цели в темноте испарился, выход в море, как он предположил, отменили. Напрямую тактический штаб 5-й бригады и командование на «Фирлессе» вопрос передвижения войск не обсуждали. Сам Уилсон тем утром вылетел из Дарвина на вертолете вместе с бригад-майором (начальником штаба бригады) Бренданом Лэмом, для совещания с генерал-майором Муром, совершенно ничего не зная о ситуации. Старший артиллерийский офицер[463]463
  Подполковник Джордж Энтони Холт, командир 4-го полевого полка Королевской артиллерии. – Прим. ред.


[Закрыть] остался за комбрига временным командиром в Фицрое.

Последовательность событий на борту LSL «Сэр Галахад» на протяжении следующих пяти часов, словно в замедленной съемке, разворачивается перед нами как этакий неизбежный путь к трагедии. На корабле говорили и думали о предстоящем, о порученном деле, но никто, безусловно, не помышлял о необходимости спешить или о большой опасности. Находившиеся на «Галахаде» солдаты не присутствовали на берегу в Сан-Карлосе в ходе первой недели сокрушительных налетов вражеской авиации. Они не видели аргентинские военно-воздушные силы в действии. В течение нескольких последующих суток даже на борту «Фирлесса», в чем нет оснований сомневаться, постоянно росла подсознательная уверенность, что «проблема с авиацией разрешилась». Солдаты и офицеры Валлийского гвардейского полка имели приказ соединиться со своим батальоном в Блафф-Коув. LSL не мог войти в узкую протоку и достигнуть берега напрямую. Поскольку мост, соединявший соседние поселки, противник взорвал, войска, реши они теперь высадиться в Фицрое, очутились бы перед необходимостью следовать к месту назначения кружным путем протяженностью в 12 миль (19,3 км). Гвардейцам, погрузившимся на «Галахад», казалось очевидным, что после всех маршей вперед и назад на протяжении нескольких суток старший офицер твердо намерен более не допустить бессмысленного «шлепанья туда-сюда». Он хотел, чтобы к кораблю подогнали десантные катера, на которых личный состав смог бы напрямую добраться до Блафф-Коув. Юэн Саутби-Тейлур, пришедший в ужас от зрелища LSL, стоящего себе как голый без зенитного прикрытия среди белого дня, откомандировал наполовину загруженный боеприпасами с «Тристрама» десантный катер и спешно помчался на нем через водоем к «Галахаду». Вместе с майором Тони Тоддом из Королевского транспортного корпуса он попробовал уговорить офицеров Валлийского гвардейского погрузить как можно больше людей и спешить на берег. Те отказались, ссылаясь на военные установления, в соответствии с которыми живая сила и боеприпасы не должны перевозиться вместе. «Я не дам команды моим людям садиться на судно со смешанным грузом, – заявил один из них. – Да мы и в любом случае не хотим сходить в Фицрое. Наше место назначения – Блафф-Коув». После продолжительных и временами жарких споров, в процессе которых морские пехотинцы напирали на целесообразность срочно выгрузить солдат, Саутби-Тейлур вернулся на берег и отправился на поиски кого-нибудь из штаба 5-й бригады, дабы доложить ему обстановку. Первый встретившийся офицер штаба наотрез отказался верить в наличие живой силы на LSL «Сэр Галахад». «Они все выгрузились», – заявил он. Саутби-Тейлур развеял эти иллюзии. Офицер штаба поспешил поторопить с разгрузкой зенитных ракетных комплексов «Рэйпир», которые предназначались для выполнения задач главных средств ПВО перед лицом налетов с воздуха в данном ареале. Уилсон запросил установки «Рэйпир» сразу же после высадки в поселке 2-го батальона Парашютного полка. Однако, как и обстояло дело со многим другим, 5-я бригада не смогла получить ракеты по мановению волшебной палочки. Майор Барни Росс-Смит из штаба 5-й бригады приказал подогнать десантный катер к «Галахаду» и начать прием на борт бойцов 1-го батальона Валлийского гвардейского полка.

О чем не знал он, это о дискуссии командира 16-го полевого медицинского отряда[464]464
  Подполковника Джона Дэйвида Артура Робертса. – Прим. ред.


[Закрыть] со старшим офицером Валлийских гвардейцев[465]465
  Подполковником Джоном Фрэнсисом Рикеттом. – Прим. ред.


[Закрыть] на борту десантного судна. Медицинский командир считал, что, коль скоро медики намерены высаживаться в Фицрое, куда гвардейцы не собирались, и в свете наличия у них трудной и крайне срочной задачи оборудовать пункт первой помощи на берегу, представляется крайне важным для начала высадить санитарный отряд с его имуществом. Начали перевозить медицинское оборудование на грузовом понтоне и LCU. Гвардейцы сидели в кафетерии на корабле и смотрели видео, собирали свое снаряжение или стояли у лееров корабля и глазели на ровный и безлюдный берег маленькой бухточки, на горы, поднимавшиеся в отдалении.

Барни Росс-Смит только вернулся в штаб 5-й бригады, когда поступило переданное по рации сообщение от Боба Эдвардса, коменданта пункта высадки морской пехоты, о том, что сходню LCU заклинило в вертикальном положении, а потому высаживать гвардейцев со спущенной сходни «Галахада» не получится, а нужно подогнать десантный катер бортом к борту корабля, и пусть личный состав спускается на катер таким путем.

В 1.10 пополудни в небе появились четыре самолета. Недалеко ниже далее на берегу 2-й парашютный батальон пристреливал оружие. Некоторые из солдат 2-го батальона Шотландского гвардейского полка принялись палить по летательным аппаратам со своих позиций, пока не раздался окрик старшего офицера, приказавшего им прекратить стрельбу: «Это «Харриеры»!» Некоторые из бойцов на десантных судах услышали отчаянный призыв: «Ложись!» Сразу же затем над головами у них очутились два «Миража» и два «Скайхока», и мир разлетелся к черту пополам[466]466
  На самом деле в первой волне британские корабли атаковали пять штурмовиков А-4В «Скайхок» из 5-й ИАГ ВВС Аргентины, причем первоначально на задание с авиабазы Рио-Гальегос вылетели 8 «Скайхоков», из которых 4 составляли звено с позывным «Мастин» (Mastin, название собаки породы испанский мастифф) и 4 – звено с позывным «Дого» (Dogo, «Дог»). Поскольку три самолета (два из звена «Мастин» и один из «Дого») вынуждены были вернуться назад по техническим причинам, то выполнять задание продолжало сводное звено, разделенное на две секции – «Дого» и «Мастин». Первая из них включала три «Скайхока» (С-222 первого лейтенанта Карлоса Эдуардо Качона, С-240 альфереса Леонардо Сальвадора Карманы и С-221 лейтенанта Карлоса Альфредо Ринке), а вторая – два (С-214 лейтенанта Даниэля Эдуардо Гальвеса и С-230 альфереса Уго Эдгардо Гомеса). Каждый из пяти штурмовиков нес по три 500-фунтовых бомбы. При подлете к британским судам в заливе секция «Дого» избрала своей целью корабль снабжения «Сэр Галахад», в то время как секция «Мастин» атаковала «Сэр Тристрам». – Прим. ред.


[Закрыть]. Капрал Майк Прайс из 1-ro батальона Валлийского гвардейского полка хорошо расслышал приказ залечь, но так удивился происходившему, что не мог пошевелиться до тех пор, пока: «Все что помню – помню, что вроде как горю». Джонни Стратта, обаятельного, похожего на мальчишку младшего офицера двадцати двух лет отроду, подбросило взрывом первой бомбы в районе миделя. Очнувшись, он «нашел себя лежащим и покрытым целым курганом всякой всячины. Затем кто-то помог мне подняться и отвел к шлюпке»[467]467
  «Сэр Галахад» был поражен тремя бомбами, которые сбросил со своего «Скайхока» первый лейтенант Карлос Э. Качон, лидер секции «Дого». Альферес Леонардо С. Кармана, пилот второго самолета той же секции, не смог сбросить свои бомбы, а лейтенант Карлос А. Ринке, управлявший третьим «Скайхоком», ограничился обстрелом британского судна из 20-мм пушек. После атаки все штурмовики секции «Дого» благополучно вернулись в Рио-Гальегос (самолеты Ринке и Карманы прибыли туда в 14.30, самолет Качона – в 15.00). – Прим. ред.


[Закрыть].

Большой груз бензина для генераторов зенитных установок «Рэйпир» находился как раз на борту «Галахада». Он вспыхнул немедленно, вызвав страшные ожоги у военнослужащих Валлийского гвардейского, сгрудившихся на борту десантного катера. Кошмар, творившийся вокруг, становился только ужаснее из-за воспламенения фосфорных гранат минометного взвода. Многих из погибших смерть застала в кафетерии. Не прошло и нескольких секунд с момента попадания в судно первой бомбы, как вся середина корабля пылала в огромном всепожирающем пожаре. На глазах солдат их собственная кожа и плоть под ней плавились и разлагались словно бы в скверном ночном сновидении или в замедленной съемке, они видели, как другие рядом отчаянно пытаются погасить пламя, охватившее волосы, или спешат поскорее сбросить занявшуюся одежду. Затем они на нетвердых ногах ковыляли в направлении к борту корабля, где помогали друг другу – особенно тем, кто впал в ступор от шока – найти путь на спасательные плоты, которые уже с шумом раскрывались на поверхности воды. В нескольких сотнях ярдов по другую сторону залива старший механик с LSL «Сэр Тристрам» успел предупредить о грядущем налете авиации свой главным образом китайский персонал, когда весь корабль содрогнулся и словно бы привстал от взрыва бомбы, а зенитки «Бофорс» на верхней палубе принялись бить в сторону исчезавших самолетов противника[468]468
  В «Сэр Тристрам» попали две из трех 500-фунтовых бомб, сброшенных аргентинским пилотом лейтенантом Даниэлем Э. Гальвесом, лидером аргентинской секции «Мастин». Его ведомый, альферес Уго Э. Гомес, тоже сбросил свои бомбы, но они упали в воду рядом с британским кораблем. Проведя эту атаку, оба «Скайхока» легли на обратный курс и в 14.30 вернулись в Рио-Гальегос. – Прим. ред.


[Закрыть]. Проявляя отчаянный героизм, несколько солдат и офицеров проложили себе путь через обломки на нижние палубы, дабы заглушить машину, в то время как другие спускали на воду корабельные шлюпки и спешили к «Галахаду», находившемуся в куда более отчаянном положении, чем их судно.