Текст книги "Битва за Фолкленды"

Автор книги: Макс Гастингс

Соавторы: Саймон Дженкинс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 40 страниц)

***

13 мая, в ходе совещания на борту «Фирлесса» в 900 милях (1667 км) от Порт-Стэнли, Джулиан Томпсон отдал командирам последние приказы по «Саттон» – «операции, связанной с возвращением Фолклендских островов…». Британские офицеры исполнились волнения и ожидания, испытывая по большей части такие же нетерпение и желание действия, как и их солдаты. «Мне страшно повезло, – писал в дневнике командир 45-го отряда коммандос подполковник Эндрю Уайтхед. – Ничего подобного никто не затевал со времени Суэца…» Британцев по-прежнему очень беспокоила угроза с воздуха. Подполковник Хью Пайк, командир 3-го батальона Парашютного полка, писал: «Основная забота в настоящее время – уязвимость флота перед налетами авиации, и всем, как я полагаю, станет много легче, когда неделя закончится». Но никто не сомневался – «3-я бригада коммандос прорубит окно». Уайтхед отмечал: «Никто не видел более увлеченных, рвущихся в бой и мотивированных людей». В кинозале на «Канберре» заполнившая его аудитория из взволнованных молодых парней, рассевшихся на стульях, устроившихся в проходах и столпившихся у входов и между рядами, жадно внимала рассказам офицеров разведки, обрисовывавших известные диспозиции противника на Фолклендских островах и показывавших изображения ставших уже хорошо знакомыми летательных аппаратов, танков и орудий.

Толстый налет сентиментальности покрывал многие аспекты жизни военных. При отходе на юг морские десантники испытывали искреннее смятение, слушая, как оркестр коммандос играет сбор на полетной палубе «Канберры» или как гремит «Правь, Британия!», да не раз и не два, а регулярно по вечерам, или как на борту грузового судна «Элк» исполняют торжественную увертюру «1812 год»[290]290
  Оркестровое произведение русского композитора П. И. Чайковского. – Прим. ред.


[Закрыть] в сопровождении зениток «Бофорс», выполняя задумку любившего шутку капитана корабля. Бойцам крайне импонировала – тешила их гордость – возможность принять участие в последней, сумасбродной, нелепой имперской авантюре. Какие бы речи ни толкали дипломаты в Лондоне и Нью-Йорке, в бригаде теперь больше не сомневались – приказ на десантирование обязательно поступит. Они быстро сбросили наросшую было на них за пять недель в море шкуру скуки и неизбывной рутины. Парни с огромным сосредоточением трудились над приготовлением военного снаряжения, покрывали камуфляжем каски, стягивали металлические каркасы выкладки, паковали запасы шоколада – любимого «орешка».

15 мая гражданских лиц на борту корабля, в том числе корреспондентов прессы, несколько отрезвили, официально зачитав им правила действительной военной службы, в соответствии с которыми они тоже обязывались подчиняться законам армейской дисциплины. Через огромные окна «Канберры» – безжалостно затемняемые по вечерам и ночам с момента оставления судном рейда у острова Вознесения – морские пехотинцы с ностальгией взирали на необычайную панораму, словно бы с помощью машины времени бросая взгляд на реалии «Жестокого моря»[291]291
  «Жестокое море» (The Cruel Sea) – британский художественный фильм о Второй мировой войне, показывающий борьбу Королевских BMC с немецкими подводными лодками во время «Битвы за Атлантику» (он был снят в 1953 г. на Илингской студии режиссером Чарлзом Френдом). – Прим. ред.


[Закрыть]. Суда десанта зигзагами резали поверхность моря, уходя за горизонт, а силуэты фрегатов сопровождения едва просматривались через стену дождя. Даже большие десантные корабли здорово раскачивались в штормовом открытом море, но десант давно уже привык к качке, потому страдавших от морской болезни находилось немного. Прогулочные палубы «Канберры», по которым на протяжении пяти недель командиры безжалостно гоняли отделения, заставляя ежедневно пробегать по пять – десять миль (по 8 – 16 км), теперь до блеска драили тугие струи дождя. Неуклюжие десантные корабли, нагруженные техникой, орудиями и прочим военным имуществом, тяжело вздымались на гребнях и рушились с них вниз, точно усталые вагонетки «русских горок». Сверху на надстройках каждого судна, прячась за щитками и переборками, несли боевую вахту подле «Бофорсов», «Эрликонов», пулеметов и ПУ ракет «Блоупайп» облаченные в теплую одежду, капюшоны и огнезащитные накидки расчеты зенитчиков. Зачастую в великие моменты истории участвующие в них люди осознают лишь значимость событий, свидетелями которых стали непосредственно. Сотни солдат на кораблях в Южной Атлантике, начиная от адмирала и заканчивая рядовым матросом, брались вести дневники. С момента отправки с острова Вознесения они осознавали факт своего участия в одном из величайших драматических действ британской послевоенной истории. Некоторые в глубине души затаили страх перед предстоящим событием. Однако они являлись составляющей профессионального войска – возможно, наилучшим образом тренированного и экипированного из всех, которые только отправляла в поход Британия со времен последней большой войны. Им выдали самое дорогое и качественное из предлагаемого за деньги арктическое обмундирование и спальные мешки, состав пайков рассчитывали ученые с учетом фактора экстремальных условий предстоящих жизни и деятельности, оружие прошло сотни проверок, а подразделения стали единым целым за многие годы совместной службы. Нет ничего удивительного в таком подъеме настроений и в том рвении, которые испытывали солдаты и офицеры, получившие наконец шанс испытать себя, – проверить свои силы и доказать основательность их убежденности в собственной способности разгромить противника.

«Удачи и да пребудет с вами Господь», – заключил подполковник Малком Хант последний инструктаж шести сотен молодых людей из 40-го отряда коммандос, собравшихся нестройною толпою в главном салоне «Канберры». В утро последнего воскресенья перед высадкой, посреди церковной службы в зале кинотеатра в громкоговорителях зазвучало: «Воздух! Желтая тревога! Расчеты ПВО по местам!» Через несколько секунд с мостика сообщили о вражеской активности в небе над ударной группой, дальнейшие подробности – по ходу дела. Собравшиеся продолжили распевать «3а тех, кому грозит опасность в море». Было просто невозможно не исполниться глубоких трогательных чувств в такой момент.

***

18 мая командование морского десанта связалось с «Гермесом». В обмене сообщениями никто из ВМС не сказал ни слова по поводу разочарований из-за неудачи в связи с невозможностью одержать победу в воздухе. Бригадира Томпсона уведомили относительно уверенности Вудварда в способности кораблей обеспечить местное превосходство в воздухе над береговым плацдармом. «Харриеры» будут нести постоянное боевое патрулирование в небе на всем протяжении светлого времени суток.

В тот день британская авиация в районе получила так остро необходимое ей подкрепление: контейнеровоз «Атлантик Конвейор» доставил из Британии пополнение в количестве двенадцати «Харриеров». Теперь те перелетали на палубы авианосцев. Четыре из них являлись самолетами «Харриер» GR.3 из 1-й эскадрильи КВВС, а остальные – «Си Харриерами» из наскоро сформированной 809-й военно-морской эскадрильи[292]292
  В действительности на контейнеровозе «Атлантик Конвейор» были доставлены с острова Вознесения не двенадцать, а четырнадцать самолетов – шесть истребителей-бомбардировщиков «Харриер» GR.З (бортовые номера XV789, XZ963, XZ972, XZ988, XZ989, XZ997) из 1-й (истребительной) эскадрильи КВВС винг-коммандера Питера Теда Скуайра и восемь «Си Харриеров» из 809-й военно-морской эскадрильи, которую возглавлял лейтенант-коммандер Тимоти («Тим») Джеймс Генри Гедж (эти 8 машин еще 30 апреля – 2 мая перелетели на остров Вознесения с базы ВМА в Йовилтоне). 18 мая четыре «Си Харриера» 809-й эскадрильи (бортовые номера XZ499/99, ZA176/76, ZA177/77 и ZA194/94) перебазировались на авианосец «Гермес», присоединившись там к десяти «Си Харриерам» 800-й эскадрильи ВМА, а остальные четыре самолета 809-й эскадрильи (бортовые номера XZ458/007, XZ491/002, XZ174/000 и ZA190/009) перелетели на авианосец «Инвинсибл», где к тому времени размещались семь «Си Харриеров» 801-й эскадрильи ВМА. Что касается шести «Харриеров» Королевских военно-воздушных сил, то все они переместились с контейнеровоза «Атлантик Конвейор» на «Гермес» (четыре из них сделали это 18 мая, пятый – 19 мая и шестой – 20 мая), доведя общее количество самолетов на этом авианосце до двадцати. При «Харриерах» 1-й эскадрильи КВВС состояли восемь пилотов: винг-коммандер Питер («Пит») Тед Скуайр (командир эскадрильи), скуодрон-лидеры Джереми («Джерри») Джон Пук, Питер В. Харрис и Роберт («Боб») Даглас Айвсон, флайт-лейтенанты Джеффри («Джефф») Уильям Гловер, Марк Уильям Джеймс Хэйр, Энтони («Тони») Харпер и Джон Рочфорт. – Прим. ред.


[Закрыть]. Пилоты для последней были собраны со всего мира – Хью Слейд из Австралии, Билл Ковингтон из Аризоны, Ал Крейг из Германии[293]293
  Вместе с восемью «Си Харриерами» 809-й эскадрильи ВМА в Южную Атлантику прибыли восемь пилотов: лейтенант-коммандеры Тимоти («Тим») Джон Генри Гедж, Хью Слейд, Дэйвид («Дэйв») Брейтуэйт и Алаздэр («Ал») Крейг, лейтенанты Королевских ВМС Уильям («Билл») Ковингтон и Дэйвид («Дэйв») Остин, флайт-лейтенанты КВВС Стивен («Стив») Браун и Джон Лиминг. – Прим. ред.


[Закрыть]. С ними прибыли и двадцать четыре человека из так остро необходимой команды обслуживания. На следующий день подтянулись еще четыре GR.З, совершившие один из самых примечательных в истории перелетов одноместных машин с дозаправкой в воздухе из Британии через остров Вознесения. Общий парк «Харриеров» достиг тридцати пяти единиц.

Вудвард решил «обобрать» собственную группу, выделив максимальное число фрегатов – всего семь судов – для обеспечения огневой поддержки с моря и противовоздушной обороны десанту на протяжении последних самых важных часов его нахождения в море и первых – на суше. Двум фрегатам типа 22 – «Бродсуорду» и «Бриллианту» – с их системами «Си Вулф», очевидно, предстояло сыграть жизненно важную роль. Командир «Бриллианта» Кауард считал ракеты способными послужить действительно эффективным прикрытием только при очень плотно сомкнутых рядах конвоя – образно выражаясь, до размеров коробки из-под штиблет по сравнению с нормами построения на флоте. Тогда, как решил Вудвард, конвой и пойдет «коробкой для штиблет».

Осталась последняя проблема. Нельзя было посылать на штурм в Сан-Карлос целую бригаду на «Канберре». Чтобы уменьшить риск. следовало распределить личный состав между кораблями. И даже в этом случае начальники штабов предупредили военный кабинет о необходимости приготовиться к возможным потерям – утрате одного или даже двух подразделений в ходе захода на десантирование и в процессе высадки. Погодные условия в Южной Атлантике делали крупную операцию по переброске с палубы на палубу 1800 чел. в открытом море делом едва ли не немыслимым. Из штаба коммодора Клэппа в Нортвуд сообщили, что единственным реальным способом считают отвод кораблей в Южную Георгию или в относительно спокойные воды где-то южнее Восточного Фолкленда, дабы там устроить пересадку солдат. зятем выйти в море прямым курсом на Сан-Карлос. предложение вызывало беспокойство. В Нортвуде отозвались решительным «нет». Как-нибудь надо перебросить людей с палубы на палубу в открытом море, но использовать для этого драгоценные вертолеты, налетавшие уже немало часов, не разрешили. Утром 19-го, к ужасу морских пехотинцев, они получили распоряжение с «Фирлесса» приготовиться к леерной переброске – по одному человеку по канату между кораблями. Наверное, приказ этот следует считать одним из самых удивительных в ходе всей кампании, и, к счастью, реализовывать его не пришлось. В тот день произошло маленькое чудо. Южная Атлантика перестала штормить и ограничилась терпимой качкой. Десантные корабли высвободила свои LCU – большие десантные катера, способные нести по сотне человек каждый[294]294
  Аббревиатура LCU расшифровывается как Landing Craft, Utility – десантный катер общего назначения. – Прим. ред.


[Закрыть]. Один за другим они причаливали к расположенным внизу дверям кухни «Канберры». Длинные вереницы нагруженных оружием и снаряжением морских пехотинцев начали пересадку через столовые лайнера. Отяжеленные грузом, они спрыгивали с корабля на катер и, продуваемые ветром и осыпаемые брызгами. терпеливо ждали, пока он наполнится, дабы отвести их к стояли)им примерно в километре оттуда штурмовым кораблям. Один парни не рассчитал с прыжком и угодил в море между лайнером и LCU. Две напряженные минуты сотни глаз вцепившихся в перила солдат наблюдали за отчаянными попытками спасти его – не дать бортам судов раздавить человека в лепешку. Наконец бедолагу подняли на борт – насквозь промокшего и совершенно обалдевшего, но целого и невредимого. Ближе к вечеру гигантская операция по переброске личного состава между судами с успехом завершилась. Десант изготовился к броску.

В тот же день Вудвард получил от Филдхауза разрешение отдать бригаде коммандос приказ высадиться на Фолклендских островах по своему собственному разумению. Более всего теперь командир соединения нуждался в плохой – самой только возможно скверной – погоде, дабы лучше замаскировать процесс подхода кораблей к островам. Делать прогнозы для оперативного соединения приходилось специалистам на бортах кораблей, как говорится, на глазок, поскольку Аргентина, понятное дело, не транслировала для них метеосводки. И вот «меты» на «Гермесе» сообщили КПФ, что, по их мнению, завтра, 20-го, надо ожидать семидесятипроцентной вероятности «полного мрака». Затем, как есть основания предполагать, наступит период прояснения. Как некогда Эйзенхауэр накануне дня «Д», так теперь и Вудвард один отвечал за решение, на которое, как он точно знал, возлагала надежды нация. Джулиан Томпсон предпочитал вступить в Фолклендский пролив в сумерках, чтобы дать бойцам максимальное количество часов темноты для достижения наибольшего успеха в ходе выполнения поставленных задач. Но в ВМС ключевым моментом считали последнюю фазу движения по морю. После спора между коммодором Клэппом и бригадиром Томпсоном стороны выработали компромисс. Час «Ч» сдвигался на шесть часов назад, чтобы флот смог воспользоваться темнотой в процессе захода для десантирования. Затем Вудвард отдал приказ к выступлению ночью, рассчитывая произвести высадку на заре в пятницу, 21 мая.

На десантных кораблях морские пехотинцы и парашютисты сгрудились в столовых и в проходах, в кладовых и в каютах. Простор для движения и возможности расположиться поудобнее отсутствовал, кто-то устраивался отдохнуть на выкладке, кто-то чистил оружие, писал письма, читал пламенные истории о войне одна из добровольно выбранных культурных диет на протяжении долгого путешествия на юг. Молодые офицеры в скученных каютах проедали глазами карты и размышляли над приказами, а те кто постарше, всматривались в лица молодых и в тысячный раз в истории думали о том, какие, в сущности, пацаны идут на войну. Коки делали все возможное в стремлении накормить «гостей», в несметных количествах оккупировавших их корабли и выстраивавшихся в очереди с котелками, получавших порции и исчезавших в темноте среди себе подобных, рассевшихся то тут то там по углам и закоулкам. На освещенных причудливо-мистическим светом танковых палубах морские пехотинцы колдовали над своей техникой, ставили на станки пулеметы и крепили брезент. Проходили последние инструктажи, на которых офицерам впервые показывали сделанные с воздуха снимки аэродрома Порт-Стэнли со скучающей в одиночестве воронкой – следом работы «Вулкана». Зазвучали ядовитые комментарии по поводу «эффективности» воздушной блокады, и это после постоянных рассказов «Всемирной службы» о смелых налетах «Харриеров» и артиллерийских обстрелах с моря. В ту ночь при умеренном волнении одиннадцать кораблей конвоя, сопровождаемые мощным эскортом, пересекли границу полностью запретной зоны. Личный состав урывал любой часик сна на полу каюты или на горах ящиков, устраиваясь рядом с оружием. Укладываясь, они уже знали о глупой, нелепой трагедии: вертолет «Си Кинг», перевозивший крупную партию САС на корабль десанта «Интрепид», столкнулся с альбатросом, останки которого затянуло в двигатель, который тут же заклинило. Машина рухнула в море с двадцатью двумя военнослужащими на борту, в том числе с двадцатью бойцами САС. Все они утонули до того, как кто-то успел прийти им на помощь[295]295
  В действительности 19 мая 1982 г. при аварийном падении транспортно-десантного вертолета «Си Кинг» НС.4 (с бортовым номером ZA294) из 846-й эскадрильи ВМА погибли 18 военнослужащих САС (7 из эскадрона «D», 5 из эскадрона «G», 2 из обслуживающего персонала 22-го полка САС и 4 из группы связистов 264-го эскадрона связи, приданной эскадрону «G»), а также двое военнослужащих 603-й партии наведения тактической авиации – флайт-лейтенант Гарт У. Хокинз, ставший первой и единственной безвозвратной потерей личного состава КВВС в ходе Фолклендской войны, и капрал Королевского корпуса связистов Даглас Ф. Маккормик. Из троих членов экипажа «Си Кинга» погиб один (капрал Майкл Д. Лав) и двое сумели спастись. Всего на борту рухнувшего в воду британского вертолета находилось 30 чел., из которых уцелели только 9 (они успели выскочить через открытую боковую дверь, прежде чем машина скрылась под волнами). Следует отметить, что М. Хастингс и С. Дженкинс, вероятно, по причине отсутствия у них соответствующей информации в период работы над книгой, не сообщают подробностей о другом вертолете «Си Кинг», уничтоженном в то время на территории Чили. Этот вертолет 846-й эскадрильи ВМА с бортовым номером ZA290, пилотируемый лейтенантом Королевской морской пехоты Ричардом Хатчингзом, взлетел в ночь с 17 на 18 мая с авианосца «Инвинсибл», чтобы перебросить команду бойцов из эскадрона «G» САС на остров Огненная Земля, где объектом их наблюдения или, возможно, диверсии должна была стать аргентинская военно-морская авиабаза «Альмиранте Кихада» в Рио-Гранде (по другим источникам, он имел задание высадить две группы спецназа – одну на Огненной Земле, а другую на юге провинции Санта-Крус, в районе авиабазы Рио-Гальегос). В условиях плохой погоды Хатчингз не смог доставить спецназовцев в назначенное место и высадил их в районе Магелланова пролива, на берегу залива Байя Инутиль в чилийской (западной) части Огненной Земли. Затем он должен был утопить свою машину, чтобы сохранить тайну операции, однако этот план сорвался, и ему пришлось совершить посадку на пляже возле Агуа Фреска, на расстоянии около 20 км (11 морских миль) к югу от чилийского города Пунта-Аренас. Там британский пилот и два других члена экипажа подожгли в ночь с 18 на 19 мая свой летательный аппарат и спустя несколько дней сдались чилийским властям (в Чили им оказали хороший прием, поскольку тогдашнее правительство генерала Аугусто Пиночета занимало пробританскую позицию). Когда бойцы САС, уже проникшие на территорию Аргентины (возможно, это были две отдельно действующие разведгруппы), услышали об уничтожении вертолета, они прервали свою миссию и отправились назад в Чили (согласно некоторым данным, спецназовцев, находившихся на Огненной Земле, в конце мая подобрала британская подводная лодка «Оникс»). На их поиски командование аргентинской 11-й механизированной пехотной бригады выделило специальный отряд из 20 чел., сопровождаемый офицерами контрразведки. 4 июня два британских «туриста» были обнаружены при попытке пересечь границу возле небольшой шахтерской деревни. Одному из них удалось бежать, а другого, имевшего при себе новозеландский паспорт, аргентинцы задержали, однако вместо того, чтобы отослать пленника в Буэнос-Айрес, бригадный генерал Оскар Энрике Герреро, возглавлявший 11-ю механизированную пехотную бригаду и аргентинский гарнизон в Рио-Гальегос, приказал отпустить его (вероятно, он сделал это под дипломатическим давлением). – Прим. ред.


[Закрыть]. Таких больших единовременных потерь формирования САС не несли с 1944–1945 гг. В большинстве своем погибшие успели до того пережить аварии вертолетов на Южной Георгии и поучаствовать в великолепном рейде на остров Пеббл. Для парней из 3-й бригады коммандос наступил никем не объявленный траур. И все же природа людей на войне позволяет им быстро отдаляться мыслями от трагедии тех, кого унесло несчастье, которое, может статься, завтра выпадет и на их долю.

***

20 мая команды на судах поднялись задолго до рассвета, позавтракали и разошлись по боевым постам. Тогда аргентинские военно-воздушные силы не успели еще продемонстрировать свою внушительную ударную мощь. Тем не менее все знали, что самая опасная фаза десантной операции началась в дневные часы, когда эскадры приближались к Сан-Карлосу. Командованию очень бы хотелось, чтобы противник как можно дольше оставался в неведении о цели их движения. До второй половины дня они следовали курсом на юго-запад, в направлении самого Порт-Стэнли. Только приблизившись к берегу Восточного Фолкленда, флот резко повернул на запад, в сторону Фолклендского пролива – водного прохода между двумя островами.

С первым проблеском рассвета они узрели вокруг себя лишь плотный густой туман. Предсказатели не ошиблись. Вступив в четверг в этом бело-сером мраке на мостик «Фирлесса», кэптен Джереми Ларкен, чью голову покрывали каска и огнезащитный капюшон, отдал целый ряд сжатых и точных распоряжений на суда колонны. «Канберре» неоднократно говорили перестать травить за борт. Теперь они опять этим занимаются, – проговорил он твердо. – Скажите, пусть прекратят». Плавающий мусор мог стать опасным ориентиром для неприятельского корабля или летательного аппарата разведки – отличный шанс засечь конвой по оставленному им следу. Всего где-то в километре-полутора впереди показался «большой белый кит», торжественно вздымавшийся на поверхностью моря на очередном вираже зигзага. Собирались вроде бы покрасить лайнер в серый цвет еще тогда на стоянке, когда находились на острове Вознесения, но казалось, не хватит времени или краски. Теперь уже точно было поздно – судно представляло собой отличную мишень для самолета-штурмовика. Вокруг лайнера в тумане проглядывали серые силуэты фрегатов и десантных кораблей, державших курс в направлении Восточного Фолкленда. Шли со скоростью всего 11 узлов, равняясь на самое тихоходное судно. «Скажите канонирам смотреть в небо, – проговорил Ларкен, бросив взгляд через отверстия в ограждении из мешков с песком на позиции артиллерии ПВО и на расчеты у «Бофорсов». – Они на самом-то деле отличные парни, но в семнадцать с половиной труднее всего бывает сосредоточиваться на деле». Медленно текли часы. Метеорологи предупредили о возможном в любой момент прояснении. Более всего напряжения на мостике добавляли короткие донесения, приходившие туда время от времени по двусторонней оперативной связи: «Два «Скайхока» только что поднялись с Рио-Гальегос, курс такой-то, скорость такая-то. Предположительное время прибытия в ваш квадрат во столько-то». «Четыре «Миража» направляются в вашу сторону, дистанция сто шестьдесят миль, время прибытия во столько-то». Британские подлодки и разведка САС отслеживали движения на аргентинских авиабазах на материке и постоянно поставляли данные командованию соединения. Вражеские самолеты целый день крутились где-то совсем рядом с флотом, возникая на краешках экранов РЛС в оперативных рубках, но, по какому-то необычайному везению, так и не засекли или по крайней мере не попытались атаковать британские корабли.

Большинство британских капитанов не верили, что их судов не заметили. На мостике фрегата «Аргонот» кэптен Кит Лаймэн смотрел на компании корабельных гардемаринов, поваров и связистов на постах у пушек «Бофорс» и семнадцати «Эрликонов» и пулеметов. «Я не мог поверить, что нам тут все так запросто сойдет с рук. Не покидала мысль: идем в ловушку? Не будет ли как с японцами на Окинаве, когда тоже дали спокойно подойти близко, а уж потом мы нахлебались будь здоров?» Генерал-майор Мур послал десанту пожелание доброй удачи, содержавшее, как казалось некоторым, неуместные напоминания о грустных прецедентах: «Красные и зеленые береты[296]296
  Т. е. британские парашютисты и морские пехотинцы. – Прим. ред.


[Закрыть] отлично показали себя на Суэце. Я верю, они отлично покажут себя и в Сан-Карлосе». Джулиан Томпсон бездеятельно сидел в каюте командира «пассажиров» на «Фирлессе», даже на беглый взгляд, казалось, донельзя вымотанный постоянным напряжением. Он думал о невероятной уязвимости плавучих мишеней вокруг, например об «Элке» с 2000 тоннами боеприпасов на борту. Комбриг страшно злился на себя из-за того, что, потратив множество усилий на рассредоточение подразделений бригады, даже не подумал о штабе, собранном целиком в одном месте, – на «Фирлессе». Если всех выведут из строя разом, кто тогда и как будет направлять действия бригады? Теперь, однако, было уже слишком поздно. Офицеры молча сочувствовали командиру, но ничего не могли поделать для успокоения его страхов.

А в более чем ста милях восточнее Вудвард с авианосцами курсировал своей привычной уже «беговой дорожкой». Позднее адмирал говорил «о борьбе с собой, о попытках заставить не брать в советчики собственные страхи». Много раз на протяжении войны он ловил себя на мысли, что не может постичь того, как адмиралы Второй мировой многие годы подряд выносили стресс ведения боевых действий с неприятелем, имея в море сотни кораблей. С каждым этапом кампании, с тех пор как ударная группа отправилась в поход на юг из Гибралтара, количество вариантов развития событий, имевшихся в распоряжении британцев, неуклонно сокращалось. Теперь их не осталось ни одного. Если Нортвуд, военный кабинет или сам адмирал не воспользовались правом отдать десанту приказ поворачивать до 6 часов вечера того дня, значит решено – битве на суше быть. А уж взяв старт, они были обязаны выиграть гонку. На мгновение в темных глубинах сознания Вудварда зашевелилась неприятная мысль, заставившая его задать вопрос самому себе: как же идти домой в Англию, если провалюсь? Однако командирам, занесшим меч для битвы, не должно размышлять о подобных вещах. Высадка будет успешной.

Многие из солдат не получали прямого приказа к действию – они просто осознавали, что достигли момента, после которого пойдут вперед, если только их не догонит команда остановиться. Подполковник Херберт Джонс находился среди бойцов своего 2-го парашютного батальона на пароме «Норланд». Он попросил морского связиста просигналить соседям на «Бродсуорд»:

«Приказ получили?»

«Да, – отозвались с Бродсуорда. – А вы нет?»

Несколькими минутами спустя фрегат сблизился с паромом и произвел выстрел из сигнальной пушки, заряженной вынужденно коротким сообщением:

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ОПЕРАЦИЯ «САТТОН»

ООГ[297]297
  Объединенная Оперативная Группа. – Прим. ред.


[Закрыть] 317.019N май 190230 Гр.

Кораблям приготовиться к высадке десантов

1. День «Д» – 21 мая 82 г.

2. Час «Ч» – май 82 г. 210639 Гр.

3. Тотчас же обеспечить подвоз боеприпасов на передовую

4. Приступить к действию

Бойцы внизу готовили к бою гранаты, проверяли оружие, запихивали патроны в пулеметные ленты, дремали или разговаривали. Когда свет начал меркнуть, они поняли – первый из крайне рискованных моментов миновал благополучно. Познакомившись с истинной мощью неприятельских военно-воздушных сил в следующие дни, они стали хорошо представлять себе, от какой беды уберегла их судьба 20 мая. Если бы распогодилось хоть на час, и противник устроил серию налетов вроде тех, которые разворачивал уже назавтра, у десанта осталось бы совсем мало шансов избежать катастрофы. Зенитные ракетные комплексы «Си Вулф» и ствольная артиллерия ПВО на кораблях уничтожили бы какую-то часть самолетов, но многим другим удалось бы прорваться точно так же, как получилось 21 мая. Потеря одного или более десантных кораблей послужила бы огромным политическим ударом в самом начале сухопутной фазы кампании.

Но тогда… тогда наступил момент, когда британцы пожинали плоды отваги и счастливого неведения истинного положения дел – не знали способностей вражеских военно-воздушных сил. Тем временем пока парни на десантных кораблях в большинстве своем урывали немногие часы для сна, уверенность капитанов в удаче начинала постепенно расти. «С атмосферой все вроде бы было в порядке, – говорил Джереми Ларкен. – Похоже, затея выгорит». Они имели шансы проскочить. Около 10 часов вечера на большинстве кораблей бойцы получали походный ужин – бифштексы на «Канберре», жаркое на некоторых других кораблях, где царила страшная теснота. Затем воины начали готовиться: раскрашивать себя перед битвой черным камуфляжным кремом, дабы «придать лицу устрашающий вид», закрывать огромные рюкзаки берген и надевать каски. На десантных кораблях проводники вели роту за ротой через джунгли проходов, люков и трапов к танковым палубам. Когда морские пехотинцы и парашютисты пробирались через боевые посты моряков, те напутствовали солдат: «Задайте им там трепку, братишки». На танковых палубах царила почти полная темнота, немного рассеиваемая лишь тусклым светом красных ламп наверху. Тонкая цепочка красных фонариков, словно гирлянда с лампочками на рождественской елке, обозначала проход между «Вольво» и «Ленд Роверами», ведший в док, где, выбросив призывно сходни, стояли десантные катеры. Бойцы спустились туда, расселись на холодной стальной палубе, ожидая, когда док наполнится водой.

На каждом из десантных кораблей на четыре LCU и четыре меньших LCVP погружались подразделения первой волны высадки – всего два батальона с восемью единицами бронетехники двух взводов полка «Блюз-энд-Ройялс»[298]298
  Район высадки первой волны британского морского десанта у селения Сан-Карлос получил название «Блю Бич» (Blue Beech, «Синий пляж»), при этом 40-й отряд коммандос КМП высаживался с «Фирлесса» на участке «Блю Бич 1» (севернее Сан-Карлоса), а 2-й батальон Парашютного полка десантировался с «Норланда» и «Интрепида» на «Блю Бич 2» (южнее Сан-Карлоса). – Прим. ред.


[Закрыть]. Вдруг наступил нервный момент – зазвучала воздушная тревога. Скорчившиеся, притиснутые друг к другу в корпусах десантных катеров люди только тихо ругались, проклиная судьбу из-за невеселого шанса очутиться запертыми как в клетке в доке перед лицом атаки вражеской авиации. Но вот тревоге дали отбой. Огромная сходня в корме опустилась, под десантными катерами зажурчала вода – начиналось наводнение дока. Затем катера вошли в Фолклендский пролив возле устья залива Сан-Карлос-Уотер. Небольшая навигационная ошибка привела к опозданию – нарушению графика. Задержка с пересадкой 2-го батальона Парашютного полка с «Норланда» на LCU еще увеличила отставание. Но вот маленькая флотилия под руководством Юэна Саутби-Тейлура начала свой путь в темноту в тишине, нарушаемой только монотонным урчанием двигателей десантных катеров да «бух-бум» артобстрела с моря, предпринятого для отвлечения внимания противника – корабельная артиллерия била по его позициям на Западном Фолкленде и на высоте Фаннинг-Хед к северу от Порт-Сан-Карлоса (у самого входа в залив Сан-Карлос-Уотер). Туман полностью рассосался, в чистом небе над головами засияло солнце. Было жутко холодно и многие дрожали, с интересом поглядывая на вспышки выстрелов и на острые очертания гор Восточного Фолкленда, думами о которых многие жили последние недели. Парни тихо переговаривались друг с другом, жевали неизбывный «орешек» и получше устраивались с рюкзаками, боеприпасами и оружием при себе между ящиками с минометными гранатами.

Южнее крупная партия из состава эскадрона «D» САС уже вступила в действие, поливая огнем пулеметов, минометов и ракет MILAN аргентинский гарнизон в Дарвине. Атакующие вышли на позиции после крайне напряженного форсированного марша, как мулы нагруженные выкладкой и дополнительными боеприпасами. Один из тех парней позднее вспоминал: «Такого крутого рывка я не припомню за всю свою службу в САС». Уже потом аргентинский командир в Гуз-Грин признавался, что решил, будто его атакует подразделение размером с батальон. Тем временем «Гламорган» выполнял другой отвлекающий маневр – обстреливал ареал севернее залива Беркли, где первоначально британцы и предполагали осуществить высадку. Как раз в тот день исполнилось пятьдесят командиру эсминца, кэптену Майку Бэрроу, и когда тот вошел в оперативную комнату поздно ночью после 126-го выстрела артиллерийского «салюта», то нашел там всех своих офицеров, встретивших его пением «С днем рожденья».

Другие отвлекающие операции проводились в ключевых местах вокруг Восточного и Западного Фолкленда.

***

Первыми бойцами, вступившими в действие тем утром, оказались тридцать два человека из Специального лодочного эскадрона Королевской морской пехоты и команда САС, вооруженные великолепным новеньким американским 60-мм минометом малой массы и возглавляемые молодым лейтенантом в компании с капитаном морской пехоты по имени Род Белл[299]299
  В рейде на Фаннинг-Хед участвовала 3-я секция СБС под командой лейтенанта, которого в британских источниках называют «Роджер Ф.»; на вооружении этого подразделения состояли: один 60-мм миномет М224, двенадцать универсальных пулеметов L7A2, два 40-мм гранатомета М203, семь автоматических винтовок М16А1, пять автоматических карабинов Кольта CAR-15 (последние были у двух бойцов минометного расчета и троих радистов) и две снайперские винтовки L42А1; в ходе операции группу спецназа морской пехоты, насчитывавшую 28 чел., сопровождали капитан Родерик (Род) Белл, один из офицеров-переводчиков 3-й бригады коммандос КМП, имевший при себе самозарядную винтовку L1A1, и двое артиллеристов из 148-й батареи АИР, вооруженных 9-мм пистолетами-пулеметами L2А3 «Стерлинг», – капитан Джозеф Хью Макманнерс, начальник 1-й команды передовых наблюдателей-корректировщиков огня военно-морских сил, и его помощник, бомбардир Николас (Ник) Аллин (их обоих придали 3-й секции СБС, чтобы корректировать стрельбу 4,5-дюймовых орудий эсминца «Антрим»). – Прим. ред.


[Закрыть]. Сын чиновника из ООН, Белл рос в Коста-Рике и превосходно говорил на местном испанском[300]300
  По другим данным, капитан Родерик Белл родился в Уругвае. – Прим. ред.


[Закрыть]. Целью британцев являлось принудить к капитуляции состоявший из двадцати человек аргентинский гарнизон в Фаннинг-Хед, прикрывавший подходы к заливу Сан-Карлос-Уотер[301]301
  Этот отряд, принадлежавший к аргентинской боевой команде «Гуэмес», занимал наблюдательный пост на высоте 234 (она же Фаннинг-Хед); его возглавлял суб-лейтенант 25-го пехотного полка Оскар Роберто Рейес, в распоряжении которого находился взвод поддержки из 12-го механизированного пехотного полка «Хенераль Хуан Антонио Альварес де Ареналес»– всего 20 чел. с двумя 81-мм минометами и одной 105-мм безоткатной гаубицей (командир взвода поддержки, суб-лейтенант Хосе Альберто Васкес, замененный 17 мая в качестве началь-ника наблюдательного поста суб-лейтенантом Рейесом, находился в Порт-Сан-Карлосе); остальная часть БК «Гуэмес» (42 чел.), включавшая 1-й взвод стрелковой роты «С» 25-го пехотного полка, отделение штабной роты и отделение роты обслуживания 12-го механизированного пехотного полка, располагалась в Порт-Сен-Карлосе под началом первого лейтенанта Карлоса Даниэля Эстебана. – Прим. ред.


[Закрыть]. Ранее ночью вертолет «Уэссекс» III с борта «Антрима»[302]302
  Это был противолодочный «Уэссекс» HAS.3 под именем «Хамфри», пилотируемый лейтенант-коммандером Йэном Стэнли. – Прим. ред.


[Закрыть] прочесал Фаннинг-Хед с помощью тепловизионного ПНВ, каковой, уловив тепло тел, показал наличие живых существ на объекте. Экипаж установил неприятельские позиции и вернулся на «Антрим» для передачи собранных данных партии СБС.

В 11 часов вечера морские пехотинцы отправились с эсминца на вертолетах в район высадки десанта, намеченный в непосредственной близости от высоты Фаннинг-Хед[303]303
  По другим источникам, бойцы 3-й секции СБС были собраны на борту эсминца «Антрим» около часа ночи по местному времени, но оба вертолета «Уэссекс» из 737-й военно-морской эскадрильи оказались слишком перегружены, поэтому первая (разведывательная) группа десантников покинула корабль с некоторым запозданием и в 1.30 (после 10-минутного перелета на «Уэссексе») высадилась в назначенном месте в 3000 м к юго-востоку от высоты Фаннинг-Хед; чтобы перебросить туда всю десантную партию СБС, понадобились еще три переброски по воздуху, после чего британские спецназовцы собрались на исходной позиции примерно в 2500 м от позиции аргентинского отряда суб-лейтенанта Оскара Роберто Рейеса. – Прим. ред.


[Закрыть]. Они имели среди экипировки много самого разного специального снаряжения, в том числе 12-вольтные аккумуляторы для переносного транслятора. Личный состав Специального лодочного эскадрона Королевской морской пехоты, не овеянный такой же громкой славой, как парни из Специальной воздушной службы, предназначался и готовился прежде всего для действий в прибрежных зонах на каноэ или как аквалангисты, для ведения разведки или диверсионных операций. Как и САС, таких бойцов легко опознать на поле боя по более длинным волосам, своеобразному обмундированию и снаряжению, а также по автоматическому оружию американского производства. Они страшно гордятся собственной крутизной, которой не уступают САС, как и окружающим их ореолом таинственности, хотя где-то в душе у них, возможно, проскальзывает ревность и очевидные признаки соперничества с более известной структурой. Однако в ближайшие годы оба элемента спецназа в большей степени сближались и работали вместе, а бойцы в них узнали коллег и научились уважать их.

Спрыгивавшие с вертолетов во мрак морские пехотинцы с шапочками «балаклава» на головах несли с собою внушительный арсенал огневых средств из двенадцати пулеметов общего назначения. Бойцы во главе с сержантами, оснащенными тепловизионными ПНВ, растянулись по холмам колонной, приступая к 6-сильному маршу к Фаннинг-Хед. Они без труда выбрались на гряду примерно в 700 ярдах (640 м) над вражеской позици-ей. Артиллерийский офицер-корректировщик[304]304
  Капитан Джозеф Хью Макманнерс. – Прим. ред.


[Закрыть] начал вызывать огонь с «Антрима», тогда как пулеметчики СБС открыли по противнику губительную стрельбу[305]305
  В 2.15 по местному времени 3-я секция СБС приблизилась к аргентинской позиции на высоте Фаннинг-Хед на расстояние около 900 м, после чего британцы открыли по противнику огонь из 60-мм миномета (было выпущено около двадцати мин, но без особого эффекта), а в 2.30 эсминец «Антрим» по наводке капитана Дж. Х. Макманнерса начал обстреливать аргентинцев из двух 4,5-дюймовых орудий. – Прим. ред.


[Закрыть]. Они видели, как аргентинцы, бросив 105-мм безоткатное орудие, кидаются в стороны в поисках укрытия. Род Белл и один доброволец из СБС начали длительное и опасное путешествие ползком с горы, таща с собой мегафон и аккумуляторы. В 200 ярдах (183 м) от неприятеля Белл стал по-испански предлагать им сложить оружие. Однако быстро сообразил, что из-за сильного ветра голос его не слышен. Командовавший операцией офицер СБС по рации сообщил Беллу, что, по его мнению, противник готовится к переходу в контратаку. Белл и другой боец из морских пехотинцев распростерлись на земле склона, в то время как британцы вновь открыли ожесточенный огонь по неприятелю у них над головами. Защитники позиции отвечали без особого энтузиазма. Затем обе стороны предпочли ждать наступления рассвета. Шестеро аргентинцев сдались и провели британцев к трем другим, лежавшим раненными. Остальные солдаты, охранявшие аванпост, попросту исчезли[306]306
  После бегства с высоты Фаннинг-Хед суб-лейтенант Рейес и остатки его отряда в течение трех недель скитались в районе Сан-Карлоса, занимаясь ради выживания похищением овец и охотой на бакланов, и 8 июня сдались британскому патрулю из 40-го отряда коммандос. – Прим. ред.


[Закрыть]. Все они были из 12-го и 25-го полков, чьи подразделения дислоцировались в Дарвине и Гуз-Грине. Они стерегли позицию трое суток без поступления продовольствия и в поисках еды убивали овец. Один потерял несколько пальцев ног из-за обморожения. У некоторых при себе имелось кое-что из британского снаряжения, захваченного на базе Королевской морской пехоты в Муди-Бруке после вторжения на острова. Позиция на высоте Фаннинг-Хед была подавлена в этаком слегка водевильном духе. Командир СБС позднее клялся, что в дальнейшем поостережется смешивать операцию по обеспечению выполнения военной задачи с попытками пропаганды в гуманных целях – для захвата вражеских солдат живыми.

***

Первые бойцы британских войск из состава основного десанта начали выходить на берег ниже селения Сан-Карлос несколько минут спустя после 4 часов утра в пятницу, 21 мая. 2-й батальон парашютистов припозднился почти на час[307]307
  Согласно другим данным, он высадился на участке «Блю Бич 2» в 4.15 по местному времени. – Прим. ред.


[Закрыть]. Сходни десантных катеров упали в 30 ярдах (27 м) от края каменистого и покрытого галькой берега. Парням пришлось побарахтаться в воде прежде, чем начать длинное путешествие через тьму, преодолевая один за другим ручейки и болотца, разбросанные тут и там, словно заплатки на пути к горам Суссекс, – к позиции, которую им предстояло занять и охранять с целью прикрытия подходов со стороны поселка Гуз-Грин. Десантники не встретили вражеского противодействия, и головные отделения батальона достигли заданной точки вскоре после первых проблесков рассвета[308]308
  Головным подразделением 2-го парашютного батальона, первым совершившим 8-километровый марш от места высадки «Блю Бич 2» до намеченного рубежа в горах Суссекс, была рота «С» (патрульная) под командой майора Роджера Дагласа Дженнера. – Прим. ред.


[Закрыть].