Текст книги "Битва за Фолкленды"

Автор книги: Макс Гастингс

Соавторы: Саймон Дженкинс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 40 страниц)

Около 4 часов пополудни пребывавшие в мрачном настроении, но все также уверенные в себе офицеры 2-го парашютного полукругом, сидя на корточках, окружили подполковника Джоунза. «Эйч» назвал план «наступлением силами батальона с целью взятия Дарвина и Гуз-Грина, подразделяющимся на шесть фаз и проводимым в ночное время тихо и в дневное с большим шумом». Рота «C» – патрульная – разведает последние 4 мили (6,4 км) до исходной позиции и обеспечит ее. Затем роты «А» и «В» будут наступать на юг через аргентинские расположения, нацеливаясь на взятие под контроль соответственно восточной и западной сторон перешейка[399]399
  Стрелковую роту «А» майора Чарлза Дэра Фаррар-Хокли составляли 1-й, 2-й и 3-й взводы (26, 26 и 27 чел. соответственно) под командой сержанта Теренса («Теда») Эрвинга Барретта, лейтенанта Марка Эндрю Коэ и 2-го лейтенанта Гая Уоллиса, а стрелковую роту «В» май-ора Джона Гарри Кросленда – 4-й, 5-й и 6-й взводы (28, 27 и 28 чел. соответственно), которыми командовали лейтенанты Эрнест Зигфрид Хокинг, Джеффри Роналд Уэйгхелл и Клайв Чапмэн; с учетом групп управления в обеих ротах числилось по 90 чел. – Прим. ред.


[Закрыть]. Рота «D» продвинется через порядки роты «В» во второй фазе, а затем в свой черед через нее пойдет «В», задача каковой – атака на Бока-Хаус. Целью ставился прорыв всех внешних позиций противника ночью, лишь для штурма самих селений отводилось дневное время, дабы максимально снизить риск для гражданского населения. Лейтенант Королевских ВМС Джон Термен предоставил подробное описание местности, по которой предстояло наступать. Никто и слова не сказал об удобной возможности показать себя, предоставившейся десантникам, ибо в том не было нужны. Совершенно неожиданно для себя 2-й батальон Парашютного полка оказался перед лицом необходимости вести первую классическую битву в рамках кампании по возвращению Фолклендских островов – и на самом деле первую для британских войск акцию против крупных формирований противника со времен войны в Корее. С самого момента поступления в полк любой солдат и офицер проникался мужеством героев Брюневаля, Мервиля и гордился отважной битвой до последнего парней Джона Фроста за Арнемский мост[400]400
  Брюневаль, Мервиль и мост в Арнеме – места трех британских воздушно-десантных операций периода Второй мировой войны. Первая из них (операция «Байтинг», представлявшая собой успешный рейд отряда из 120 коммандос под командой майора Парашютного полка Джона Даттона Фроста с целью уничтожения радара в Брюневале, на севере оккупированной немцами Франции) была проведена 27–28 февраля 1942 г., вторая (атака 9-го парашютного батальона подполковника Теренса Отуэя против немецкой батареи в Мервиле, на побережье Нормандии) – 6 июня 1944 г., и третья (операция «Маркет-Гарден», включавшая, в числе других задач, взятие и удержание моста через Рейн в голландском городе Арнем) – с 17 по 26 сентября 1944 г. Со стороны британцев в захвате и последующей обороне северной стороны Арнемского моста участвовал 2-й парашютный батальон, которым командовал все тот же Дж. Д. Фрост, тогда уже подполковник. В Арнеме этот батальон, отрезанный от остальных войск британской 1-й воздушно-десантной дивизии, четыре дня противостоял частям 9-й танковой дивизии СС «Хоэнштауфен» и понес тяжелые потери (к началу операции он насчитывал 745 военнослужащих, из которых 20 сентября, к моменту сдачи, осталось в строю не более 100 чел., полностью израсходовавших свои боеприпасы). В числе парашютистов, сдавшихся немцам 20-го числа, был батальонный командир Фрост, раненный в ноги осколками минометного снаряда (освободившись из плена в марте 1945 г., он продолжал после войны служить в британской армии и в 1961 г. дорос до звания генерал-майора). Хотя мост в Арнеме бойцам 2-го парашютного удержать не удалось, они проявили в борьбе за него незаурядное мужество. – Прим. ред.


[Закрыть]. Каждое следующее поколение десантников-парашютистов автоматически наследует желание равняться на отважных предшественников. Трудно не испытать волнения при мысли о том, как бойцы 2-го парашютного, ведомые подполковником Джоунзом, безоговорочно готовым продемонстрировать всю безграничность способностей батальона, выступали в ту ночь с позиций у Камилла-Крик-Хауса, чтобы дать бой предупрежденному и готовому к встрече врагу.

«Никогда не участвовал ни в чем подобном», – честно признался Роберт Фокс из Би-би-си «Эйчу».

«Так ведь и я нет», – в тон ответил тот.

У «Эйча» еще нашлось несколько минут на инструктаж командира группы артиллерийской поддержки, лейтенанта Марка Уэринга, которого с тремя 105-мм пушками и расчетами 8-й батареи 29-го полка коммандос Королевской артиллерии в темное время, суток челноками доставили на позиции вертолеты 846-й эскадрильи. В распоряжении для транспортировки орудий и боеприпасов – ночью, в полной мгле – имелось всего двенадцать «Си Кингов». В свете донесений о поступлении подкреплений к аргентинской стороне Уэринга снабдили 960 снарядами из расчета 320 на ствол. Всего за какие-то минуты перед переброской из Сан-Карлоса лейтенанту пришлось заменить одного из канониров, раненного в руку в ходе кратковременного налета «Скайхоков». В долине, где располагались пушки, солдаты трудились всю ночь – укрепляли оборону, натягивали маскировочные сети и готовили боеприпасы. Все знали, когда рассветет, от расчетов орудий будет зависеть очень многое.

В 6 часов вечера рота «С» приступила к продвижению в направлении к намеченной исходной Позиции под то и дело начинавшим лить дождем. В течение следующих трех часов бойцы осторожно прощупывали путь, возглавляемые саперами 59-го эскадрона, которым доставалась, наверное, самая ответственная работа в сухопутных войсках на всем протяжении войны. Им приходилось выполнять свои задачи по пояс в воде ручьев и речушек, в темноте, дабы убедиться, что три моста между Камилла-Крик-Хаузом и стартовой (исходной) линией очищены от мин, затем трястись от холода мокрыми, вместе с пехотой ожидая подхода штурмовых рот. Оставшиеся подразделения батальона выступили в 10 часов вечера, предварительно проверив оружие и получив в мерзлой траве приказы на взводном и ротном уровне. Когда парашютисты продвигались, души их согревали выстрелы орудий – велась огневая поддержка с моря. Аргентинцы прощупывали беспокоящим огнем сектора на направлении их выдвижения, но, к счастью, били далеко от парашютистов. В 2.35 пополуночи рота «А» пересекла исходную линию в классическом пехотном порядке – два взвода впереди, один сзади. Парни Дэра Фаррар-Хокли быстро и бесшумно следовали к первому объекту – Бернтсайд-Хаусу. Им оставалось пройти около 500 ярдов (457 м), когда окопавшийся там неприятель открыл огонь[401]401
  Этим противником был один из патрулей разведывательного взвода аргентинского 12-го пехотного полка. – Прим. ред.


[Закрыть]. Парашютисты ответили фонтаном свинца из универсальных пулеметов, затем вышли к зданию и пустили в ход винтовки и гранаты. Противник бежал, оставив двух мертвецов. Внутри, скованные страхом, лежали четверо гражданских британцев, из них две немолодые женщины[402]402
  Кроме хозяина дома, мистера Моррисона, в Бернтсайд-Хаусе находились его жена, мать и один из друзей семьи. – Прим. ред.


[Закрыть]. Солдаты вновь получили законный повод пройтись по адресу разведки. Считалось, что в Бернтсайд-Хаус одни только аргентинцы, потому-то его и нещадно поливали пулеметным огнем. К великому счастью, пострадала только собака, лишившаяся зуба.

«Затем мы подождали, когда по небу справа у нас впереди перестанут проноситься яркие и впечатляющие трассы, – писал лейтенант Клайв Ливингстоун, командовавший саперным отрядом. – Все время мы старались не попасть под непрямой огонь противника, не добавлявший никакого удобства. Последнего стало еще меньше, когда полил дождь». Рота «В», приступившая к выходу со стартовой позиции через сорок пять минут после роты «А», почти сразу же натолкнулась на пулеметную точку противника, каковую отделение капрала Марджерисона подавило огнем из автоматического оружия и гранатами. Затем бойцы Джона Кросленда приступили к продолжительному этапу боя, названному в батальоне «канавной войной», – к упорному прокладыванию себе пути на юг по компасному азимуту и зачистками по пути одной за другой вражеских позиций[403]403
  Эти позиции занимали аргентинские пехотинцы капитана Манресы, а именно рота «А» 12-го пехотного полка, включавшая два неполных стрелковых взвода (1-й и 2-й), которыми командовали соответственно лейтенант Алехандро Гарра и суб-лейтенант Густаво Малакальса, и взвод поддержки, возглавляемый суб-лейтенантом Марсело Раулем Коломбо. Весь 3-й стрелковый взвод суб-лейтенанта Марсело Мартина Бракко и небольшое число солдат 1-го и 2-го взводов находились на горе Кент вместе с боевой командой «Солари», но еще до начала сражения за Гуз-Грин их доставили по воздуху в Порт-Стэнли и присоединили к остаткам боевой группы «Гюэмес» первого лейтенанта Карлоса Даниэля Эстебана (таким образом, был образован сборный отряд из 84 чел., который уже в разгар боя 28 мая, между 11 часами утра и полуднем, перебросили на вертолетах в район Гуз-Грина). Многие солдаты роты «А» принадлежали к воинственному клану индейцев гуарани, однако все они были необстрелянными новобранцами, и ночной бой оказал на них шокирующее воздействие. Неудивительно, что молодые аргентинские призывники из передового (1-го стрелкового) взвода суб-лейтенанта Гарры дрогнули под натиском британской роты «В» 2-го парашютного батальона. В 4.30 утра, еще в темноте, они по приказу капитана Манресы вышли из соприкосновения с противником и отступили в глубину гребня Коронейшн-Ридж, оставив позади себя оба 81-мм миномета и одну безоткатную гаубицу. Сперва эти пехотинцы отошли к холму Коронейшн-Хилл, где собрались вокруг резервного взвода роты «А» (2-го стрелкового взвода суб-лейтенанта Малакальсы), при котором находился заместитель ротного командира, лейтенант Орасио Муньос-Кабрера. Приведя в порядок отступившие отделения, капитан Манреса отправил их на юг, к главной линии обороны, тогда как меньшая часть его роты под началом Муньоса-Кабреры должна была удерживать высоту Коронейшн-Хилл и выигрывать время, а затем тоже отойти на основную позицию – к гребню Дарвин-Ридж и высоте Дарвин-Хилл. – Прим. ред.


[Закрыть]. То была битва командиров отделений, требовавшая быстрых, беспощадных и отважных действий – инициативы малых групп бойцов. У 2-го парашютного это получалось просто-таки замечательно. И все же теперь, после двух часов с начала боя, сложности становились все очевиднее. «Дела шли отлично, но только медленно», – рассказывал Крис Кибл. Десантники получили чувствительный удар, узнав, что там в море у «Арроу» заклинило 4,5-дюйм. пушку, вследствие чего они лишились важнейшего средства огневого давления. Командиры расчетов пушек и минометов с тревогой поглядывали на убывающие запасы боеприпасов. Стрелковые роты не взяли с собой 2-дюйм. минометы – «ошибка, которую я больше не повторю», как говорил Дэр Фаррар-Хокли, – а потому подсвечивать поле боя могли только за счет скудного запаса ручных ракет «Шермулли». Где-то вскоре после начала операции загорелось скопление можжевельника примерно посредине поле боя и пылало на протяжении часов. Сделалось светлее, однако удушливый дым не добавлял счастья парашютистам.

В то время как рота «В» постоянно сталкивалась с вражеским противодействием, рота «А» к 5.30, не встречая сопротивления, подошла ко второму объекту, Коронейшн-Пойнту, господствовавшему над Дарвином. Дэр Фаррар-Хокли по рации доложил обстановку подполковнику и попросил разрешения развивать натиск. «Эйч», находившийся в нескольких сотнях метров далее в тылу на направлении, пролегавшем по центральной оси перешейка, отнесся к показавшемуся ему излишне оптимистичным донесению с известной долей скептицизма. На протяжении более тридцати минут, когда вокруг потихоньку рассеивалась драгоценная тьма, рота «А» стояла на месте, дожидаясь, пока «Эйч» доберется на передовую и встретится с командиром роты. Только после того он распорядился о продолжении продвижения. К тому моменту батальон вел бой уже пять часов, но потерь не понес. Единственной занозой в бок в остальном ровному плану стали незамеченные ротой «В» при продвижении позиции аргентинцев, которые принялись палить по парашютистам с тыла, вследствие чего роте «D», вместо продвижения через расположение роты «В», пришлось произвести зачистку. Однако «мы были уверены, что сумеем позавтракать в городе, являвшемся нашей последней целью», – рассказывал Клайв Ливингстоун. Боевой дух находился на высокой отметке, даже у многих из тех, кому не пришлось спать на протяжении трех ночей.

Теперь, когда наступило утро, расклад сил в бою начал коренным образом меняться не в пользу британцев. Они очутились на открытой местности, где если и можно было спрятаться, только в ее складках, а между тем впереди находился очень хорошо подготовившийся к бою противник. Разведка донесла и особо подчеркнула факт отсутствия у аргентинцев на позиции средств защиты от атак сверху. На самом деле прикрытие над окопами наличествовало, а доклады о деморализованном и не желающем воевать гарнизоне казались преувеличенными. «Все это чушь, будто они не хотели сражаться, – недовольно признавался Кибл. – Еще как дрались». Противник обрушивал поразительный по мощности артиллерийский и минометный огонь на все роты парашютистов, развернутые на перешейке. Когда рота «А» начала продвигаться по открытой местности, оставив 3-й взвод для прикрытия против вражеской позиции в Дарвине, Дэр Фаррар-Хокли вдруг заметил движение на холме перед десантниками и закричал: «Засада! В укрытие!» как раз тогда, когда раздались очереди аргентинских пулеметов. Головной 2-й взвод смог хотя бы спрятаться в можжевельнике. 1-й взвод позади очутился открытым и тут же, естественно, попал в серьезную переделку. Капрал саперов Майкл Мелия погиб на месте. «Противник открыл по нам массированный огонь из средних пулеметов с дистанции около 400 метров, – писал Ливингстоун. – Становилось все светлее, что помогало неприятелю находить цели и вести очень результативный огонь. Хотя и нам было легче целиться, огневой напор с нашей стороны не шел ни в какое сравнение с массированным вражеским противодействием. Мы перестали стрелять. – 'задача заключалась в выходе из-под обстрела при любой паузе, когда противник отвлекался и не сосредоточивал на нас все внимание. Два взвода не могли подавить оборону в окопах, доставлявших нам столько неприятностей. Понадобилось 45 минут для выхода из боевого соприкосновения за счет применения дыма и из-за перерывов в стрельбе…»

По оценкам роты «А», перед ней находились до сотни солдат противника, в том числе значительное количество снайперов и пулеметчиков[404]404
  Это были остатки стрелковой роты капитана Манресы (неполной роты «А» 12-го пехотного полка) и сводный взвод суб-лейтенанта Пелуффо, занимавшие главную линию обороны на гребне Дарвин-Ридж. На левом (западном) фланге, позади Бока-Хауса, их позицию подкреплял стрелковый взвод суб-лейтенанта Алиаги (3-й взвод роты «С» 8-го пехотного полка), а на правом (восточном) фланге – стрелковый взвод под командой лейтенанта Эстевеса (1-й взвод роты «С» 25-го пехотного полка), переброшенный по приказу подполковника Пьяджи от здания школы к гребню Дарвин-Ридж. Хотя общая численность защитников основной оборонительной линии, перекрывавшей перешеек, не превышала 200 чел., следует иметь в виду, что сама эта укрепленная позиция представляла собой серьезное препятствие для британцев (она состояла из 23 опорных огневых точек, соединенных между собой траншеями). – Прим. ред.


[Закрыть]. Даже аргентинские призывники могут показаться внушительной силой, если у них полным-полно боеприпасов и хорошо подготовленные позиции. Парашютистам же патронов остро не хватало, как и бывает часто у наступающей пехоты. Майор Фаррар-Хокли попробовал было вывести 1-й взвод на позиции для флангового удара. Но рота находилась под интенсивным обстрелом. Семнадцатилетний рядовой Таффен получил ранение в голову, и товарищи на протяжении четырех часов не давали ему потерять сознание и свалиться в кому. Рядового Брайана Уоррала ранили. Капралы Дэйв Эйболс и Стив Прайор поспешили ему на помощь. Они уже протащили его половину пути до укрытия под яростным пулеметным огнем, когда зацепило и Прайора. Вперед помочь Эйболсу бросился капрал Гэри Хардмэн. Вместе они почти дотащили Прайора до безопасного места – оставались считанные метры, – когда в голову ему угодила другая пуля. Они отнесли тело в спасительный овражек и отправились за Уорралом. Это всего лишь один из героических поступков, совершенных младшими унтер-офицерами 2-го парашютного в тот день.

Джон Кросленд, командир роты «В», выразился просто и лаконично: «До первых проблесков света мы определенно выигрывали. Когда рассвело, мы попросту уткнулись носами в землю». Самая большая проблема состояла в сохранении темпов наступления, чтобы не дать врагу намертво пришить парашютистов к земле. Подняться под огнем и двигаться непросто – это требует воли и мужества, особенно когда перед глазами есть пример в виде лежащих рядом раненых или погибших товарищей. Бойцов постоянно осыпала грязь и торф от взрывов снарядов и минометных мин. У многих солдат не оставалось времени на эмоции и размышления. В умах господствовала мысль о необходимости уцелеть и двигаться. Некоторые бросали свои автоматы и подбирали аргентинские винтовки с большей дальностью и силой огня. В тылу зарокотали моторы легких вертолетов, начавших подвоз боеприпасов иэ Сан-Карлоса. Трудность состояла в доставке их на передовую и в транспортировке в тыл раненых.

В то время как рота «А» застряла на востоке, рота «В» майора Кросленда, действовавшая в направлении к западному берегу, вступила в длительный и ожесточенный бой с целью прорыва аргентинских позиций за разрушенным Бока-Хаусом. Оборона здесь готовилась для отражения возможной попытки британской высадки с моря, но оказалась не менее внушительной преградой на пути наступления с суши[405]405
  Со стороны аргентинцев оборонительную позицию южнее развалин Бока-Хауса, на высоте Бока-Хилл, занимал 3-й взвод стрелковой роты «С» 8-го пехотного полка под командой суб-лейтенанта Гильермо Р. Алиаги. – Прим. ред.


[Закрыть]. Кросленд оставил 5-й взвод для обеспечения огневого прикрытия с высот, двинув вперед 4-й и 6-й взводы. И все же особенно сильно досталось от аргентинских пулеметчиков именно 5-му взводу. К моменту, когда этот взвод наконец отошел за вершину гряды в мертвую зону, трое бойцов получили ранения. Рядовой Стивен Иллингзуорт оттащил в безопасное место одного из них и находился уже на пути ко второму, когда его самого насмерть сразила пуля снайпера. Четверо парней из головного взвода Кросленда без проблем проползли на гребень горы выше Бока-Хауса, но там моментально очутились пришитыми к месту огнем противника. «Мы просто бесились, – рассказывал майор. – Не могли мы подобраться к их пулеметам по открытой местности, да и после пяти часов боя стали особенно дороги боеприпасы». Передовой артиллерийский наблюдатель Боб Эш[406]406
  Капитан Роберт Фредерик Эш из 29-й батареи 4-го полевого полка Королевской артиллерии, передовой артиллерийский наблюдатель при роте «В» 2-го парашютного батальона. – Прим. ред.


[Закрыть] в ответ на просьбу вызвать огонь на врага огорченно отозвался: «У нас как раз закончились снаряды». Минометные гранаты тоже все вышли. Позади рот «А» и «В», рота «D» по-прежнему занималась зачисткой аргентинских позиций, обойденных на протяжении ночи, уничтожая и вылавливая смятенных и перепуганных вражеских солдат, мелькавших в зарослях кустов и можжевельника[407]407
  В ночном бою с аргентинским заслоном, которым командовал лейтенант Орасио Муньос-Кабрера, стрелковая рота «D» майора Филипа Нима потеряла 3 чел. убитыми и 2 ранеными, причем из троих погибших двое принадлежали к 10-му взводу (их сразила очередь из аргентинского 12,7-мм пулемета «Браунинг», обстрелявшего с близкого расстояния правый фланг взвода) и один – к 11-му взводу. В ту ночь среди бойцов 11-го взвода особенно отличились 25-летний младший капрал Гэри Дэйвид Бингли и 19-летний рядовой Барри Джеймс Грейлинг (пулеметчик), которые, выскочив из укрытия, атаковали аргентинское пулеметное гнездо, встретившее их огнем с дистанции 10 метров. Они успели застрелить двух солдат, составлявших расчет вражеского пулемета, однако последние пули, выпущенные из него, свалили обоих британцев. Младшему капралу Бингли пуля попала в голову, убив его наповал, в то время как рядовой Грейлинг получил пулевое ранение в бедро. За уничтожение пулеметного гнезда противника оба парашютиста были награждены британской Военной медалью, из них первый – посмертно (см. список награжденных в приложении С). – Прим. ред.


[Закрыть]. Противник беспрестанно прощупывал артиллерийским и минометным огнем наугад возможные места дислокации каждой роты на ареале британского наступления вплоть до позиции пушек.

Орудия не умолкали даже тогда, когда на них сыпались аргентинские снаряды. «Батарея стреляла почти безостановочно, – писал Марк Уэринг, – и под маскировочными сетями вскоре начали накапливаться настоящие горы стреляных гильз и пустых ящиков – такого количества мы никогда раньше не видывали. Становилось все труднее и труднее поддерживать боевую работу трех орудий. Из-за мягкости грунта сошники станин все глубже проваливались в почву». «Харриеры» с авианосцев на море не могли подняться в небо из-за тумана, но зато уже вскоре после рассвета появились два аргентинских легких штурмовика «Пукара» и принялись заходить для атаки артиллерийской позиции британцев[408]408
  Это были две из трех «Пукар» звена с позывным «Науэль» (Nahuel), вылетевшего из Порт-Стэнли (с военной авиабазы «Мальвинас», где тогда размещалась Мальвинская аэромобильная эскадрилья) в 8.30 утра 28 мая. Один из них, имевший бортовой номер А-532, пилотировал лейтенант Роберто Федерико Симбаро, а другой, с бортовым номером А-533, – первый лейтенант Уго Эдуардо Арганьярас. Самолет с бортовым номером А-537, управляемый лидером группы, капитаном Роберто Артуро Вилой, по-видимому, не участвовал в атаке на позицию британской артиллерии у ручья Камилла-Крик, однако в 9.20 на базу вернулись все три штурмовика звена «Науэль». Позже, в 10.15, британцы, наступавшие на Гуз-Грин, снова подверглись воздушному налету аргентинских штурмовиков. В нем участвовали две «Пукары» Мальвинской аэромобильной эскадрильи (бортовые номера А-533 и А-532), составлявшие секцию с позывным «Багре» (Bagre). Пилотами этих машин, вылетевших в 9.30 с авиабазы «Мальвинас», были соответственно капитан Рикардо Антонио Грюнерт и лейтенант Альсидес Тадео Руссо, которые использовали в атаке ракеты и 20-мм пушки. – Прим. ред.


[Закрыть]. Команда ПВО с «Блоупайпами»[409]409
  Прислуга двух ПЗРК из 43-й батареи 32-го полка управляемого оружия Королевской артиллерии. – Прим. ред.


[Закрыть] обстреляла ракетами один летательый аппарат, когда тот приблизился. Пилот отвернул и выпустил свои ракеты по пустому месту в долине западнее от пушек. Второй самолет тоже куда-то подевался. Однако пока артиллеристы предпринимали все возможные меры, чтобы продолжать стрельбу, фрегату «Арроу» в море пришлось отойти с огневой позиции. Этот корабль обеспечивал поддержку на протяжении двух часов после начала рассвета – долгое время после того, как ему полагалось сняться с места и уйти на якорную стоянку в Сан-Карлосе. Но теперь поступил приказ на отход. Огневой поддержки с моря 2-му парашютному больше ждать не приходилось.

К 8.30 утра положение батальона сделалось и вовсе незавидным. Ни одной из стрелковых рот явно не удалось прорваться по открытой местности и покончить с тупиковым положением, в котором парашютисты очутились по милости аргентинцев[410]410
  Со стороны защитников позиции на хребте Дарвин-Ридж отличился ротный старший сержант Хуан Карлос Коэльо, помогавший капитану Манресе поддерживать боевой дух солдат роты «А» 12-го пехотного полка (тяжело раненный 28 мая, он удостоился впоследствии награждения аргентинской «Медалью за доблесть в бою»); когда лейтенант Роберто Нестор Эстевес, командир 1-го взвода роты «С» 25-го пехотного полка, был смертельно ранен, корректируя стрельбу 105-мм гаубиц, его радист, рядовой Фабрисио Эдгар Карраскулль, продолжал направлять огонь артиллерии до тех пор, пока сам не был убит. – Прим. ред.


[Закрыть]. Использование конвенциональных тактических маневров оказывалось невозможным. Бойцы лежали или скрючившись сидели на корточках по всей длине перешейка. Некоторые ползали между убитыми и ранеными, собирая оставшиеся у тех боеприпасы. В роте «С» некоторые, похоже, решили махнуть рукой на все и начали готовить чай под минометным огнем. Подполковник «Эйч» Джоунз, залегший рядом с Дэром Фаррар-Хокли, отчаянно искал способа увеличить точность стрельбы поддерживающей артиллерии – на характер полета снарядов очень влиял гулявший по холмам сильный ветер. Срочно требовался какой-то выход. «Дэр, – проговорил подполковник, – придется тебе заняться этим делом». Фаррар-Хокли начал выдвигаться с шестнадцатью десантниками, включая своего заместителя, капитана Кристофера Дента. Майор не знал, что в момент начала подъема на гору к его небольшому отряду присоединился батальонный адъютант, капитан Дэйв Вуд[411]411
  Его полное имя – Дэйвид Александер Вуд. – Прим. ред.


[Закрыть]. Крис Дент упал замертво сразу и покатился вниз по склону. Капрал Дэйв Хардмэн и капитан Вуд погибли несколькими секундами спустя. Младший капрал Тул, прижавшийся к земле рядом с Фаррар-Хокли, произнес без обиняков: «Сэр, если вы сейчас же не унесете отсюда ноги, то уносить придется вас». Они поползли туда, откуда пришли.

Немного ниже они встретили Тони Райса, командира артиллерийской батареи. «Слава Богу, вы быстро, – начал он. – Полковник сам пошел прошвырнуться». Х. Джоунз выявил позицию пулемета, который, как считал, сумел бы заставить замолчать. Схватив свой автомат «Стерлинг», в компании сержанта Барри Нормана и младшего капрала Бересфорда он отправился в смелое и рискованное предприятие в направлении огневой точки[412]412
  Аргентинское пулеметное гнездо, которое решил лично атаковать подполковник Херберт Джоунз, занимала группа капрала Освальдо Фаустино Ольмоса из 1-го взвода роты «С» 25-го пехотного полка. – Прим. ред.


[Закрыть]. Но не прошло и нескольких секунд, как в тыльную сторону шеи его ударила пуля, прилетевшая откуда-то с более высокой позиции за спиной. Она прошла дальше в тело. Смертельно раненный подполковник упал на землю. За какие-то считанные минуты битва за высоту Дарвин-Хилл унесла жизни командира батальона, капитана Дента, адъютанта Вуда и еще девятерых человек.

И все же, несмотря на смертельное ранение «Эйча», действия роты «А» принесли перелом в ситуацию на поле боя. Напором, огнем из пулеметов и 66-мм гранатометов десантники брали вражеские позиции одну за другой. Капрал Эйболс выстрелил 66-мм гранатой в амбразуру долговременного огневого сооружения. За меткость он был вознагражден громким взрывом и последовавшей за ним тишиной[413]413
  При этом взрыве получил смертельное ранение аргентинский пехотинец 12-го полка Хосе Луис Риос, которому приписывают роковой выстрел из винтовки, поразивший подполковника Херберта Джоунза. – Прим. ред.


[Закрыть]. Там и тут стали появляться белые флаги. Пусть рота «А» все еще оставалась под минометным и артиллерийским обстрелом, центр линии сопротивления рухнул. Затем старший сержант из роты Фаррар-Хокли[414]414
  Этого ротного старшего сержанта звали Колин Прайс. – Прим. ред.


[Закрыть] обратился к майору: «Сэр, похоже, командир умирает». Морфин, первичная перевязка и капельница в руку «Эйча» – все оказалось напрасным. Фаррар-Хокли видел, как шевелятся веки глаз, но больше раненый не делал никаких движений. Майор опустился на колено и держал руку подполковника, пока не стало ясно, что тот умер. Затем, говоря намеренно осторожно, дабы не переполошить весь батальон скверными известиями, он передал по рации Крису Киблу: «Думаю, вам лучше поспешить сюда немедленно»[415]415
  По другим источникам, о смертельном ранении подполковника Джоунза майор Кибл узнал из кодового радиосообщения «Солнечный луч погас» (Sunray's down), переданного около 10.30 с места события сержантом Блэкберном, персональным радистом батальонного командира. – Прим. ред.


[Закрыть]. Рота «А», в которой насчитывалось трое своих убитых, плюс еще два офицера из штаба батальона и один капрал из приданного саперного подразделения[416]416
  Имеются в виду подполковник Х. Джоунз, капитан Д.А. Вуд (батальонный адъютант) и капрал Королевских инженеров М. Мелия. – Прим. ред.


[Закрыть], и двенадцать раненых, расположилась вокруг захваченной позиции, где находилось двадцать мертвых аргентинцев и семьдесят шесть пленных, из которых тридцать девять были ранены[417]417
  По другим данным, в бою за Дарвин-Ридж из 92 участвовавших в нем аргентинских военнослужащих были убиты 18 (в том числе 6 из 1-го взвода роты «С» 25-го пехотного полка) и ранены 39. – Прим. ред.


[Закрыть].

Как только в штабе батальона узнали о ранении «Эйча», в «авиакомпанию мал-мала» (teeny-weeny airways) – в эскадрилью морской пехоты в Сан-Карлосе – отправили запрос о присылке санитарного вертолета «Скаут». Поначалу оттуда ответили отказом, но после второго, иначе сформулированного обращения, согласились выслать вертолет[418]418
  Всего за время сражения за Гуз-Грин авиаэскадрилья 3-й бригады коммандос КМП, базирующаяся в Эйджэкс-Бэй, выделила в помощь 2-му батальону Парашютного полка четыре вертолета (две «Газели» и два «Скаута»), предназначенные для доставки боеприпасов и эвакуации раненых. – Прим. ред.


[Закрыть]. Точно в момент подлета «Скаута» к району Дарвина там заканчивала штурмовку «Пукара»[419]419
  Этот самолет из Мальвинской автомобильной эскадрильи (бортовой номер А-537) пилотировал лейтенант Мигель Анхель Хименес. Вместе с «Пукарой» лейтенанта Роберто Федерико Симбаро (бортовой номер А-532) штурмовик Хименеса составлял секцию с позывным «Сомбра» (Sombra, «Тень»), вылетевшую в 10.30 с авиабазы «Мальвинас». – Прим. ред.


[Закрыть]. Неприятельский самолет круто спикировал и открыл огонь по вертолету. На месте того образовался шар огня и дыма, из которого на землю посыпались обломки «Скаута»[420]420
  Сбитый 28 мая (в 10.55) вертолет «Скаут» АН.1 из состава звена «В» авиаэскадрильи 3-й бригады коммандос морской пехоты имел бортовой номер ХТ629. Кроме вышеупомянутого «Скаута», аргентинские ВВС заявили об уничтожении на земле еще одного британского вертолета. Его приписали ведомому лейтенанта Хименеса, пилоту Роберто Ф. Симбаро, однако британцы никогда не подтверждали эту потерю. – Прим. ред.


[Закрыть]. Лейтенант Ричард Нанн, брат командира роты морской пехоты на Южной Георгии[421]421
  Ричард Джеймс Нанн был братом капитана Кристофера Джона Нанна, возглавлявшего роту «М» 42-го отряда коммандос КМП. – Прим. ред.


[Закрыть] и родич Дэйвида Констанса, офицера связи морской пехоты при 2-м батальоне парашютистов, совсем недавно зачищавшего аргентинский окоп в тылу у роты «В», погиб мгновенно, а второй член экипажа, сержант Билл Белчер, был тяжело ранен в обе ноги[422]422
  Аргентинский летчик Мигель А. Хименес, записавший на свой счет эту победу, нашел свою смерть в тот же день, когда на обратном пути от Гуз-Грина в Порт-Стэнли его штурмовик потерпел аварию и врезался в гору (остатки самолета Хименеса были найдены только в 1986 г.). – Прим. ред.


[Закрыть].

Тем временем Крис Кибл спешил через перешеек принимать командование батальоном. Он быстро оценил сложившуюся боевую обстановку и тут же понял, что у роты «А», совершенно очевидно, «все в ажуре» – она выполнила задачу и пока на ее участке беспокоиться не о чем. Но вот рота «В» по-прежнему продолжала лоб в лоб бодаться с аргентинцами на позиции за Бока-Хаусом. Требовалось нанести фланговый удар, чтобы восстановить темп боя. Перед смертью подполковник Джоунз приказал расчетам ПТРК MILAN и пулеметов роты поддержки выдвинуться с прежней позиции по оси перешейка для оказания помощи роте «В». И вот наконец они достигли позиции, с которой могли наносить удары по аргентинским опорным пунктам на дистанции 1500 ярдов (1372 м). Десантники открыли огонь из ПТРК MILAN с просто поразительным эффектом воздействия. Кибл посоветовался с Джоном Крослендом и приказал роте «D» обойти роту «В» вдоль береговой линии, двигаясь под прикрытием выступающей возвышенности вдоль моря. Они взялись за дело в темпе и, совершенно невидимые противнику, быстро обогнули Бока-Хаус. Наконец-то британцы получили возможность открьпъ по неприятелю массированный и сосредоточенный огонь. Пользуясь отвлекающими действиями роты поддержки и роты «В», в 11 часов утра бойцы роты «D» вскарабкались по склонам холма и принялись поливать аргентинцев огнем из универсальных пулеметов. Там и тут вражеские солдаты – вымотанные и оглушенные – начали выбираться из бункеров и сдаваться. Всего их насчитали девяносто семь[423]423
  Когда на позиции аргентинского 3-го взвода роты «С» 8-го пехотного полка после обстрела ее противотанковыми управляемыми ракетами MILAN появились белые флаги, британский ротный командир, майор Филип Ним, по рации приказал своим подчиненным прекратить огонь, после чего на высоту Бока-Хилл поднялся 12-й стрелковый взвод роты «D» под командой лейтенанта Джеймса Энтони Барри. На холме парашютисты обнаружили тела двенадцати аргентинских солдат, убитых ПТУРами (всего противотанковый взвод роты поддержки 2-го парашютного батальона выпустил по Бока-Хиллу три таких ракеты). Еще 15 аргентинцев, большей частью раненых, сдались в плен (в их числе оказался и командир взвода 8-го пехотного полка суб-лейтенант Гильермо Р. Алиага, получивший тяжелое ранение в голову). Остальные защитники Бока-Хилла (не более десяти бойцов) отступили в направлении поселка Гуз-Грин. – Прим. ред.


[Закрыть].

Затем Кибл поговорил с Дэром Фаррар-Хокли и приказал ему с ротой наступать в направлении самого Гуз-Грина, пользуясь поддержкой роты «С». Майор ответил, что выполнить задание невозможно – слишком много потерь, а надо держать оборону на высоте Дарвин-Хилл на случай возможной контратаки. Он мог предложить лишь один взвод. Рота «С» с 3-м взводом роты Фаррар-Хокли двинулась в путь в обход холма. В поселок Дарвин, откуда сбежали все гражданские лица, отправили патруль. Тот очистил район от немногочисленных защитников стрелковым оружием и гранатами.

2-й батальон Парашютного полка отважно и упорно сражался для выполнения своей первой задачи и раздавил скорлупу ореха аргентинского сопротивления. И все же перед ними оставался внушительный рубеж нетронутой обороны Гуз-Грина, подходов к нему и аэродрома[424]424
  К тому времени к оперативно-тактической группе «Мерседес» присоединились 84 чел. под командой первого лейтенанта Карлоса Д. Эстебана, переброшенные на семи вертолетах из Порт-Стэнли. После того как это подкрепление (пополнение для стрелковой роты «А» 12-го пехотного полка и остатки БК «Гюэмес») высадились южнее Гуз-Грина, первый лейтенант Эстебан передал начальство над ним суб-лейтенанту Хосе Альберто Васкесу, а сам, как наиболее опытный из офицеров, состоявших в подчинении подполковника Пьяджи, организовал оборону Гуз-Грина силами наземного персонала авиабазы «Кондор», которому теперь пришлось выполнять роль пехоты. Между тем отряд Васкеса (весь 3-й взвод роты «А» 12-го пехотного полка, дополненный небольшим числом солдат 1-го и 2-го взводов) спешно выдвинулся к северу от поселка Гуз-Грин и расположился в здании школы. – Прим. ред.


[Закрыть]. Кибл приказал роте «С» развивать наступление вдоль восточного берега, в то время как роты «D» и «В» отправились в атаку через перешеек с запада. Клайв Ливингстоун рассказывал, как рота «С» продвигалась по направлению к одинокой вехе своего пути – зданию школы Гуз-Грина «под устрашающим сочетанием артиллерийского, минометного и пулеметного огня и под рвавшейся над головой шрапнелью зениток». «Укрытия почти или вовсе отсутствовали. Трудно верилось, что такой массированный огонь мог продолжаться долго. Но он продолжался». Возможно, самым смертоносным оружием, примененным врагом против британцев на данной стадии операции, стали управляемые по РЛС 35-мм зенитные орудия аргентинских военно-воздушных сил, стрелявшие с восточной оконечности селения Гуз-Грин, пока парашютисты медленно продвигались по направлению к ним[425]425
  В действительности упомянутые здесь аргентинские зенитные орудия – две установки спаренных 35-мм пушек «Эрликон» (ЗУ типа «Скайгард») – обслуживались армейскими зенитчиками (взводом суб-лейтенанта Брагини из 601-го дивизиона противовоздушной обороны), тогда как относившаяся к ВВС зенитная батарея, которой командовал лейтенант Валацца (начальник ПВО авиабазы «Кондор»), имела другое вооружение, а именно шесть установок спаренных 20-мм орудий производства германской фирмы «Рейнметалл». – Прим. ред.


[Закрыть]. Как только бойцы начинали выходить за гребень гряды господствовавших над позициями аргентинцев высот, парашютистов встречал ураганный заградительный огонь. Крис Кибл находился на высоте, когда полоса зарослей можжевельника буквально взорвалась от выстрелов вражеских пушек. Он спокойно подумал: «Вот тут я и умру». Спускаясь вниз, майор зацепился комбинезоном за жердь ограды загона для крупного рогатого скота, потратив на попытки высвободиться немало драгоценных секунд. Кибл временно оказался вне возможности контактировать со стрелковыми ротами: «Помню, как думал, что теряю способность управлять боем. Нельзя сказать, будто бы я испугался, просто я ведь был главным, заместителем командира, старавшимся не дать погаснуть напору наступления». Те две минуты дались ему нелегко.

В то время как рота «В» обогнула аэродром широким крюком, чтобы приблизиться к Гуз-Грину с юго-запада, роты «С» и «D» соединились для совместного штурма здания школы. Защищавшие позицию аргентинцы дрались поначалу упорно, но потом вдруг неожиданно выбросили белый флаг. Один из младших офицеров роты «D», Джим Барри, пошел принять капитуляцию и был тут же сражен пулей насмерть[426]426
  На самом деле британцы увидели полотнище из белой ткани, развевавшееся рядом с флагштоком у взлетной полосы аэродрома, и решили, что какая-то часть аргентинцев намерена сдаться. 29-летний лейтенант Королевского корпуса связистов Джеймс Энтони Барри, командир 12-го взвода роты «D», выдвинулся вперед с отделением капрала Пола Стивена Салливана и оказался примерно в 100 ярдах (более 91 м) от того места, где виднелись белые куски материи. В то время как капрал Салливэн расположил пулеметный расчет своего отделения таким образом, чтобы, в случае необходимости, обеспечить взводному командиру огневое прикрытие, Барри и его радист, рядовой Найт, направились в сторону противника, занимавшего позицию недалеко от аэродромного флагштока. При их приближении несколько аргентинцев поднялись во весь рост, держа винтовки над головой, однако суб-лейтенант Хуан Хосе Гомес-Сентурион, командир 2-го взвода роты «С» 25-го пехотного полка, быстро дал понять лейтенанту Барри, что никакой сдачи не будет. «Сукин сын! – крикнул он британскому офицеру в ответ на предложение сложить оружие. – У тебя две минуты, чтобы вернуться к своим линиям до того, как я открою огонь. Убирайся!» Когда Барри повернулся, чтобы уйти, неожиданно раздалась очередь из пулемета, выпущенная, по-видимому, пулеметным взводом парашютистов с высоты Дарвин-Хилл (этот взвод не предупредили о переговорах, и его бойцы видели на открытой местности одних только аргентинцев). Аргентинские пехотинцы, сидевшие в траншеях, открыли пальбу в упор, и лейтенант Барри был убит наповал. Прикрывавший парламентера расчет универсального пулемета из отделения капрала Салливана ответил огнем на огонь, но тут же сам Салливан и младший капрал Найджел Роберт Смит были убиты, а еще один британский солдат тяжело ранен. Этот инцидент вызвал некоторое смятение среди парашютистов 12-го взвода роты «D», внезапно лишившихся своего командира, однако сержант Джон Клиффорд Мередит, приняв на себя управление взводом, очень быстро восстановил порядок в его рядах. – Прим. ред.


[Закрыть]. Причина состояла, безусловно, в недоразумении – в тумане войны, а не в акте вероломства, – но взбешенные парашютисты принялись бить из 66-мм легких гранатометов LAW-72 и 84-мм гранатометов «Карл Густав» и поливать здание пулеметным огнем[427]427
  Эту огневую атаку произвели парашютисты 11-го стрелкового взвода лейтенанта Уоддингтона, причем, согласно более точным данным, они выпустили по зданию школы всего четыре 66-мм гранаты, из которых только одна попала в цель. – Прим. ред.


[Закрыть]. Оно быстро занялось. Никто из уцелевших солдат противника не вышел оттуда[428]428
  В действительности, когда школьный комплекс был атакован силами сразу двух британских рот (точнее, 11-м стрелковым взводом лейтенанта Кристофера Чарлза Уоддингтона из роты «D» и патрульным взводом капитана Пола Рэймонда Фаррара из роты «C»), суб-лейтенант Хосе Альберто Васкес, офицер аргентинского 12-го пехотного полка, занимавший со своим отрядом двухэтажное здание школы, оставил его и отступил к поселку Гуз-Грин. Этот отход стал возможным благодаря эффективному огневому прикрытию со стороны двух зенитных установок суб-лейтенанта Клаудио Оскара Брагини (спаренных 35-мм пушек «Эрликон»), которые в данном случае использовались как полевая артиллерия. – Прим. ред.


[Закрыть].

2-й батальон Парашютного полка сжимал кольцо вокруг Гуз-Грина. Кибл передислоцировал минометы на новую позицию за высотой Дарвин-Хилл. Неприятельские зенитные орудия на аэродроме замолчали. Однако когда рота «D» перегруппировывалась после штурма здания школы, два «Скайхока» зашли на бомбежку и только чуть-чуть промахнулись, не попав по парашютистам. Через несколько минут два легких штурмовика «Пукара» атаковали напалмом и ракетами[429]429
  На самом деле против британских парашютистов тогда действовали не «Скайхоки», а два учебно-боевых самолета МВ-339А «Аэрмакки» из 1-й штурмовой эскадрильи 4-й эскадры военно-морской авиации, которые пролетали над полем сражения в северном направлении и атаковали роту «D» 2-го парашютного батальона. Одну из этих машин, имевшую бортовой номер 4-А-117, пилотировал командир эскадрильи, капитан корвета Карлос Альберто Мольтени, а другую, с номером 4-А-114, – лейтенант корвета Даниэль Энрике Мигель. Следом за ними, минут через десять, появились две «Пукары» Мальвинской автомобильной эскадрильи, собиравшиеся нанести удар по позициям британских минометов, но в итоге тоже атаковавшие роту майора Филипа Нима. Согласно аргентинским источникам, как «Аэрмакки», так и «Пукары» в тот день использовали при атаках только ракеты класса «воздух-земля» и авиационные пушки. – Прим. ред.


[Закрыть]. Смертоносная жидкость вспыхнула пожаром далеко от роты «D». Когда первый штурмовик пролетел мимо, отважный солдат Королевской морской пехоты[430]430
  Рядовой Рикки Шон Стрейндж из противовоздушного взвода 3-й бригады коммандос. – Прим. ред.


[Закрыть] с ПЗРК «Блоупайп» вскочил, положил себе на плечо громоздкую трубу и выпустил снаряд. «Пукара» грохнулась на землю[431]431
  На самом деле Стрейндж стрелял не в «Пукару», а в «Аэрмакки» (бортовой номер 4-А-114), к тому же ракета «Блоупайп», выпущенная морским пехотинцем в 17.00, не сбила аргентинский самолет, но вынудила его пилота, лейтенанта корвета Даниэля Энрике Мигеля, потерять ориентировку и врезаться в землю недалеко от роты «В» 2-го парашютного батальона (при этом крушении сам летчик погиб). – Прим. ред.


[Закрыть]. Саперное отделение искупалось в авиационном топливе из разорванного бака самолета. Бензин не загорелся только чудом. Но сапер Плант, после того как пуля прошла через его комбинезон, несколько минут не мог унять дрожи. Огнем из ручного стрелкового оружия солдатам рот «В» и «D» удалось свалить вторую «Пукару»[432]432
  Этот штурмовик «Пукара» из Мальвинской эскадрильи (бортовой номер А-555), принадлежал секции с позывным «Феникс>; он был сбит в 17.10, причем его пилот, лейтенант Мигель Антонио Крусадо, катапультировался и попал в плен к британцам (ведущий самолет той же секции, А-536, пилотируемый первым лейтенантом Хуаном Луисом Мичелоудом, получил повреждения от огня стрелкового оружия с земли, однако летчик смог благополучно довести его в 17.20 до авиабазы «Мальвинас» в Порт-Стэнли). – Прим. ред.


[Закрыть].

Когда до Кибла, все еще находившегося под огнем на полосе можжевельника, донеслись звуки двигателей летательных аппаратов, он подумал: «Опять «Пукара», вот только их нам и не хватало». Затем майор услышал голос офицера, ответственного за огневую поддержку с моря: «У нас «Харриеры!» Три британских истребителя-штурмовика промчались по небу и нанесли хирургически точный удар кассетными бомбами по позиции управляемых по РЛС зенитных пушек. Весь район расположения неприятеля скрыли сплошные взрывы – смерть и разрушения гуляли там повсюду. Неожиданно вышло и засияло солнце. В тот момент парашютисты подумали, что теперь-то аргентинцы понимают, как близко их поражение. За час до прихода темноты огонь стал стихать. Противник не был уничтожен, но находился в окружении. Когда наступили сумерки, усталые британские солдаты оказались вдруг перед лицом серьезной угрозы. К югу от Гуз-Грина приземлились аргентинские вертолеты – «Чинук» и шесть «Хьюи», – очевидно, высадившие подкрепления[433]433
  Имеется в виду стрелковая рота «В» 12-го пехотного полка, она же боевая команда «Солари» капитана Эдуардо Нестора Корсильи, переброшенная от горы Кент в неполном составе (без взвода суб-лейтенанта Селестино Мостейрина). В ее перевозке участвовали не семь, а восемь вертолетов 601-го батальона армейской авиации – один SA-330L «Пума», один СН-47 «Чинук» и шесть UH-1Н «Ирокез». После высадки эта рота была направлена в поселок Гуз-Грин, где выполняла роль резерва. – Прим. ред.


[Закрыть]. Кибл тотчас же вызвал огонь артиллерии в данный квадрат и приказал роте «В» выдвинуться в южном направлении и развернуться для противодействия и блокировки возможной контратаки. К радости десантников, ничего подобного не произошло. Аргентинцы просочились в горы и были выловлены в последующие дни 2-м батальоном парашютистов и гуркскими стрелками.

А пока Кибл наконец-то впервые получил возможность оценить собственное положение. Он и его бойцы достигли безусловной победы, показали себя героями, но перед ними по-прежнему простирались внушительные оборонительные позиции неприятеля. У него под началом находился понесший значительные потери батальон чрезвычайно измотанных людей, которые, несмотря на подвоз боеприпасов «Газелью», почти исчерпали ресурсы для ведения огневой работы. Заместитель командира роты «В»[434]434
  Капитан Джон Янг. – Прим. ред.


[Закрыть] лежал на склоне холма на грани смерти – требовалась немедленная эвакуация. На полковом пункте медицинской помощи, где не покладая рук весь день трудился Стив Хьюз, находился еще один тяжелораненый. Батальон отягощали десятки пленных, в том числе и получивших ранения. Если бы британцам пришлось разворачивать фронтальный штурм вниз по склонам в направлении к Гуз-Грину ночью или следующим утром, они рисковали понести урон на минном поле и на оборонительных позициях противника.

Кибл начал с приказа всем стрелковым ротам на отход обратно в мертвое пространство – за гребень гряды, господствовавшей на местности вокруг Гуз-Грина. Бойцы лежали на склоне подле оружия и молчали или говорили тихо, почти неслышно, как говорят абсолютно вымотанные люди. Было нестерпимо холодно, и скоро они начали дрожать от стужи, поскольку гигантские рюкзаки и теплые вещи лежали далеко оттуда в Сан-Карлосе. Десантники собрали раненых и убитых – тех, кого нашли, – ну и, конечно, принесли к месту своего отдыха тело подполковника Джоунза.

Кибл связался по рации с бригадой. Первым делом он попросил подкреплений. Джулиан Томпсон безоговорочно согласился отправить роту «J» из 42-го отряда коммандос для занятия позиции прикрытия южных подступов к Гуз-Грину[435]435
  Рота «J» (Juliet, «Джулиет») 42-го отряда коммандос КМП, возглавляемая майором Майклом Джоном Норманом, была сформирована из личного состава Военно-морской партии 8901. – Прим. ред.


[Закрыть]. Затем Кибл спросил, надо ли действительно стирать с лица земли поселок. Томпсон ответил положительно. Кибл зачитал «список покупок», необходимых для дальнейших действий: еще три пушки, боеприпасы для всей батареи числом 2000 выстрелов, шесть оставшихся в тылу минометов батальона с боеприпасами к ним, РЛС «Симбелайн» для засечки стреляющих минометов. И пусть два «Вольво» BV 202 привезут побольше патронов к табельному оружию бойцам стрелковых рот. Для вывоза вышедших из строя солдат отправили вертолет «Уэссекс», пилот которого опрометчиво описал «круг почета» над Гуз-Грином, вызвав на себя ожесточенный огонь аргентинцев. Чтобы вывезти замерзавших раненых, капитан Джон Гринхол[436]436
  Офицер Королевского транспортного корпуса, служивший в 656-й эскадрилье армейской авиации. – Прим. ред.


[Закрыть], выдающийся храбрец и виртуозный вертолетчик, прилетел на своем «Скауте» на передовые позиции парашютистов в полной темноте – ему дали посадку по зеленому маячку. Обычно организацией эвакуации раненых занимается адъютант, но Дэйв Вуд погиб. Обязанности его принял на себя полковой старший сержант Симпсон, которому и предстояло позаботиться об отправке вышедших из строя военнослужащих батальона числом в семнадцать убитых и тридцать пять раненых.

Пока бойцы занимались зализыванием ран, Кибл объяснял бригадиру свой план. Если батальону непременно надо драться за Гуз-Грин, пусть будет так. Однако он всеми фибрами души надеялся избежать этого. Сегодня десантники заставили умолкнуть оружие аргентинцев и окружили их. Каким бы нелегким ни было положение 2-го парашютного, неприятелю приходилось и того хуже. Оставалось только убедить в этом его командиров. Кибл попросил устроить демонстрацию потенциала британских огневых средств – пусть «Харриеры» приготовятся сотворить врагу ад на земле в 9 часов утра на следующий день, через два часа после рассвета. А тем временем, как предлагал майор, он попробует уговорить противника сдаться. Если затея удастся, будут спасены десятки жизней, возможно, все 112 гражданских лиц из числа местного населения, не могущих покинуть Гуз-Грин.