Текст книги "Битва за Фолкленды"

Автор книги: Макс Гастингс

Соавторы: Саймон Дженкинс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 40 страниц)

Пока «Аргонот» сражался за свое спасение, самолеты последней в тот день волны налета обрушились на «Ардент», 3250-тонный фрегат типа 21, оказывавший огневую поддержку с моря в самой южной оконечности позиции флота, экраном прикрывавшего высадку[344]344
  Первый удар по «Арденту» нанес в 14.00 штурмовик А-4В «Скайхок» 5-й ИАГ (бортовой номер С-204) под управлением капитана Пабло Маркоса Рафаэля Карбальо – один из самолетов звена с позывным «Мула» (Mula), вылетевшего в 11.30 с авиабазы Рио-Гальегос. Изначально звено «Мула» состояло из четырех самолетов, однако один «Скайхок» (С-250), пилотируемый первым лейтенантом Карлосом Эдуардо Качоном, не успел дозаправиться в воздухе и повернул назад, а другой (С-231), управляемый лейтенантом Карлосом Альфредо Ринке, уже находясь над Западным Фолклендом, получил приказ возвратиться назад из-за утечки топлива в одном из его ПТБ. Пилот третьего «Скайхока» с бортовым номером С-214, альферес Леонардо Сальвадор Кармана, принял неопознанное судно, обнаруженное им в заливе Порт-Кинг, за британский транспорт, и в 12.55 сбросил на него 1000-фунтовую бомбу Mk 17, после чего лег на обратный курс и благополучно вернулся на базу. В реальности он атаковал аргентинский контейнеровоз «Рио Каркаранья», поврежденный британской авиацией и брошенный собственной командой еще 16 мая (лидер звена «Мула», капитан Пабло Карбальо, слишком поздно опознал это судно и сообщил соответствующую информацию своему ведомому Карбоне, когда тот уже успел отбомбиться). В итоге рейд к заливу Сан-Карлос продолжил только «Даггер» капитана Карбальо. Он сбросил свою 1000-фунтовую бомбу на фрегат «Ардент», но промахнулся и, выйдя из атаки под огнем зенитной артиллерии британского корабля, возвратился к 14.30 в Рио-Гальегос. Второй авианалет на «Ардент» совершили в 14.40 два «Даггера» (бортовые номера С-418 и С-436) звена с позывным «Куэка» (Cueca) из 1-й эскадрильи 6-й ИАГ, пилотируемые капитаном Орасио Мир-Гонсалесом и лейтенантом Хуаном Доминго Бернхардтом, и такой же истребитель М-5 «Даггер» (номер С-429) из секции «Либра» той же эскадрильи, пилотируемый капитаном Игиньо Рафаэлем Роблесом (второй самолет секции «Либра», под управлением первого лейтенанта Эктора Уго Луны, отстал от группы и в 14.47 был перехвачен и сбит «Си Харриером» над островом Западный Фолкленд). Обнаружив фрегат «Ардент» в заливе Грантем, тройка «Даггеров» прорвалась к нему, невзирая на сильный зенитный огонь, повредивший один самолет. Бомба, сброшенная капитаном Мир-Гонсалесом, отрикошетировала от воды и ударила в кормовую часть фрегата, но не взорвалась. Однако через несколько мгновений в «Ардент» угодила 500-фунтовка лейтенанта Бернхардта, заряд которой не пропал даром. Взрыв разрушил вертолетный ангар, уничтожив корабельный вертолет «Линкс» (бортовой номер XZ244). Погибли или получили ранения несколько моряков. Фрегат атаковал и капитан Роблес, однако он успеха не добился. В 15.55 все три аргентинских самолета благополучно вернулись на свою базу в Рио-Гранде. В 15.01 фрегат «Ардент» был атакован первой секцией звена «Табано» из 3-й истребительно-штурмовой эскадрильи ВМА – тремя штурмовиками А-4Q «Скайхок», за которыми в 15.14 последовала вторая секция, тоже состоявшая из трех «Скайхоков». Две 500-фунтовые бомбы, сброшенные ведущим первой секции, капитаном корвета Альберто Хорхе Филиппи, попали в корму корабля, уничтожили пусковую установку ЗРК «Си Кэт» и вызвали многочисленные пожары. В результате бомбовых ударов, нанесенных аргентинскими самолетами (сначала «Даггерами» 6-й ИАГ ВВС, затем «Скайхоками» военно-морской авиации), «Ардент» получил фатальные повреждения, вынудившие команду оставить корабль. – Прим. ред.


[Закрыть]. Две 1000-фунтовые бомбы ударили в корму, вывели из строя все жизненно важные системы и оставили огромные зияющие пробоины, куда попала другая бомба, отчего запылала вся кормовая часть корабля. Двадцать четыре человека погибли и тридцать получили ранения. Несмотря ни на какой героизм и противодействие врагу, в ходе которого заведующий корабельным буфетом отважно вел по самолетам огонь из пулемета общего назначения, когда отказало все прочее оружие, отсутствовала любая, даже самая малая возможность спасти «Ардент». Вертолетчики на своих машинах окружили корабль и принялись вылавливать уцелевших из воды и поднимать на борт оставшихся 200 чел. из команды, сгрудившихся на баковой надстройке в своих «одноразовых» защитных костюмах. «Ярмут» поспешил сблизиться с фрегатом борт к борту и закончил спасение команды с уже объятого пламенем и дымом корабля. Командир фрегата, коммандер Алан Уэст, рассказывал, как со слезами на глазах, подобно многим из моряков команды, отдал приказ покинуть судно. Однако, где бы и когда ни велась война, ни один корабль тех же габаритов не мог бы вынести таких повреждений и остаться на плаву.

Уже наступила темнота, а раненых все еще доставляли на борт «Канберры» и помещали в операционные помещения на корабле. 42-й отряд коммандос отправили на сушу во второй половине дня на соединение с 3-м батальоном Парашютного полка около Порт-Сан-Карлоса. Хотя на борту лайнера имелись какие-то военные припасы и снаряжение, роль его заключалась преимущественно в обеспечении медицинской поддержки. Многие из команды судна очень радовались его чудесному спасению во время вражеских атак в тот день. Однако в большинстве своем люди испытали глубокий шок – они и отдаленно не могли себе представить ничего подобного, когда выходили в плавание из Саутгемптона. До сих пор не ясно, стремились ли аргентинцы потопить «Канберру», но попросту не попали в нее, как казалось некоторым на ее палубах, или, как утверждают пилоты противника, им особым образом приказали не касаться лайнера. В любом случае ему очень повезло в тот день. Находившийся на борту «Фирлесса» штаб 3-й бригады коммандос больше всего радовался факту прошедшей без потерь высадки и отсутствию у неприятеля стремления атаковать войска, занятые накапливанием снаряжения и прочего военного имущества на берегу. Процесс шел медленно, поскольку вертолетам приходилось прятаться эа горизонтом в ходе налетов вражеской авиации. Между тем не отмечалось и никаких признаков попыток командования аргентинских сухопутных войск развернуть контратаку или хотя бы перебросить подразделения вертолетами и создать сосредоточение для наступления на береговой плацдарм. Теперь на суше находилось уже 4000 чел. У британцев немного отлегло от сердца, ибо любой здравомыслящий военный командир понимал всю степень крайней уязвимости десанта именно в течение самых первых часов высадки. Если генералу Менендесу недоставало воли или средств воспользоваться обстановкой, когда британцы находились в наиболее опасном положении, теперь появлялись все основания надеяться на справедливость донесений САС с утверждениями о неготовности противника к решительным действиям и о его некомпетентности.

Становилось ясно, чего стоит более всего бояться в будущем оперативному соединению – наиболее уязвимыми оказались корабли в море, понесшие чувствительный урон при защите берегового плацдарма. Один фрегат пошел ко дну, а четыре других получили повреждения. «К концу дня, – писал в дневнике высокопоставленный офицер морской пехоты, – аргентинцы определенно пробили брешь в обороне слишком слабо вооруженного эскорта. Если бы световой день длился дольше и если бы неприятель продолжал свои атаки, он имел шанс добраться до наших десантных кораблей, как надо предполагать, с катастрофическими для нас последствиями». Морской офицер с «Фирлесса» высказался так: «Некоторые пребывали в весьма удрученном состоянии в тот вечер. Иные из нас слишком поздно осознали масштабы нанесенного нам ущерба. Мы слишком высоко о себе мнили. И вот теперь приходилось пересматривать взгляды и избавляться от заблуждений». Энди Олд и прочие пилоты «Си Харриеров» с «Гермеса» делали максимум от них зависящего, и все же в ту ночь настроение их было мрачным. «Мало, мало мы сбиваем», – сокрушенно качали они головами. Аргентинские военно-воздушные силы буквально задавили британскую оборону массой за счет одной только численности. Совершенно неизбежно приходилось ожидать новых неприятельских визитов. А если еще и бомбы начнут взрываться?

В ту ночь, когда адмирал Вудвард поговорил по телефону с коммодором Клэппом, а позднее долго беседовал с адмиралом Халлифаксом, начальником штаба в Нортвуде, были сделаны основательные выводы и приняты необходимые решения. Первое, аргентинцы, по счастью, сами отвлекались от атак на жизненно важные транспортные суда снабжения, предпочитая разделываться с эскортом, по той причине, вероятно, что его корабли оказывались первыми в поле зрения летчиков в те немногие секунды, остававшиеся на выбор и захват цели после появления самолетов из-за гор. Вудвард считал огромным подспорьем страх противника перед британскими ракетными системами, более всего перед «Си Дарт», вынуждавший неприятельских пилотов заходить на атаку с бреющего полета: так они не успевали толком прицелиться, а бомбам не хватало времени для постановки на боевой взвод. Представлялось, однако же, жизненно важным снизить риск для главнейших транспортов снабжения за счет отвода таких судов, кроме двух или трех, непосредственно находящихся под разгрузкой. К тому же казалось просто-таки самоубийственным оставлять военные корабли в Фолклендском проливе – следовало убрать их оттуда в способный послужить укрытием залив Сан-Карлос.

Возможно, наиболее серьезную дискуссию вызывали опасения по поводу боевых качеств зенитных ракетных комплексов «Рэйпир». В ВМС возлагались огромные надежды на способность пусковых установок «Рэйпир» надежно прикрыть десант после высадки. И все же, когда после огромных усилий со стороны экипажей «Си Кингов» – таскавших неуклюжие грузы в перерывах между вражескими налетами с воздуха – комплексы «Рэйпир» разместили на берегу, восемь ПУ дали сбои в тот первый день. Долгое соседство с морской солью во время плавания пошло во вред чувствительной электронике. Доставка запасных частей с кораблей выливалась в крайне трудное дело. Случались неожиданные неполадки, как тенденция ломаться сделанных из слабоватого металлического сплава креплений, вследствие чего ракеты сваливались на землю. Прошел уже почти год с тех пор, как расчеты тренировались на стрельбах с боевыми боеприпасами. При визуальном ведении цели на поле боя, особенно если объект проходил ниже их позиции, у зенитчиков уходило некоторое время на подстройку. 21 мая из десяти запущенных ракет «Рэйпир» три попали в цель. Однако при таких результатах оружия оно никак не могло считаться панацеей против атак авиации, как рассчитывали некоторые оптимисты. Адмирал Вудвард не без раздражения отреагировал с «Гермеса»: «Я уверен, что подразделения с «Рэйпир» делают все от них зависящее. Однако их вчерашняя работа совершенно неудовлетворительна. Пусть пошевеливаются быстрее, пока противник не влепил им по головам». Данное высказывание только усилило раздражение сухопутных сил в отношении КПФ. Все надежды на обеспечение прочного прикрытия оперативно-тактической группе казались поразительным образом вывернутыми наизнанку – выходит, напрасно адмирал так сильно полагался на способность зенитных ракет «Рэйпир» защитить корабли перед лицом атак с воздуха.

Однако высшее командование оперативного соединения – начальник штаба обороны в Уайтхолле, сэр Джон Филдхауз в Нортвуде и адмирал Вудвард на «Гермесе» – отошло ко сну в ту ночь все же с до некоторой степени радужной мыслью: если уж у британцев выдался пугающий денек, то неприятелю досталось куда сильнее. По их оценкам, противник потерял двадцать летательных аппаратов. Потом, правда, планку опустили до шестнадцати, но в любом случае военно-воздушные силы такой численности не могли позволить себе нести столь существенные потери ежедневно. Касаемо же фрегатов, именно их в составе оперативно-тактической группы вполне хватало. Потерянные и поврежденные корабли представлялось возможным заменить другими. Между тем, после сильнейшего напряжения, царившего на протяжении последних сорока восьми часов, когда само будущее операции висело в воздухе, удалось достигнуть главного – превосходным образом произвести высадку. Отныне надлежало только запастись выдержкой и наступать. «Никогда даже не думал о возможности проигрыша, – признавался Джулиан Томпсон, – ибо знал, что за нами есть политическая волю>. Однако напряжение тех дней было крайне высоко.

В то время как командование обсуждало тактику завтрашнего дня, моряки на покалеченных кораблях трудились всю ночь, спеша произвести ремонт и вернуть суда в строй. «Аргонот» шел на буксире за «Плимутом» к якорной стоянке, а команда выкачивала воду из затопленных отсеков и старалась запустить машину. Неожиданно, без всякой видимой причины выключилась система аварийного электропитания – все прекратило работу. На корабле наступила необычайная тишина. Едва-едва дотащившись до места, судно бросило якорь. При свете факелов мотористы изучали дизельные генераторы. Оказалось, что когда бомба пробила топливный бак, внутрь начала поступать вода, загрязнившая механизмы двигателей солью. Моряки под началом главного военного техника флота Эрена со всем тщанием и долготерпением принялись разбирать узлы и приводить генераторы в порядок. Другие заделывали временными заплатками дыры в борту корабля, «забивая их матрасами и прочей ерундой, точь-в-точь как делали команды Второй мировой», по оптимистичному замечанию Кита Лаймэна. Когда умолк постоянный рокот генераторов и вентиляторов, под звуки которых моряки жили и днем и ночью, «люди вдруг стали шептаться, точно находились в соборе. Все, казалось, достигли предела. Команда была совершенно вымотана после семидесяти двух часов боевой работы». Офицер-водолаз, молодой лейтенант по имени Питер Морган, взял на себя чертовски неприятную и опасную задачу – спустился в залитый соляркой склад боеприпасов в носовой части, где лежали тела оружейников и убившая их неразорвавшаяся бомба. Тридцать минут спустя он появился на поверхности и доложил о том, что бомба лежит прямо на нескольких боеготовых ракетах «Си Кэт».

Аварийное питание на корабле удалось восстановить как раз перед первыми проблесками рассвета. Команда находилась на пределе от усталости и к тому же сознавала, что самые опасные проблемы остались неразрешенными. Лаймэн счел местоположение «Аргонота» на якорной стоянке слишком удаленным – «мы знали, что они вновь пожалуют» – и попросил подтянуть фрегат дальше вглубь залива. После довольно продолжительной паузы появились, наконец, три десантных катера под командой беззаботного Юэна Саутби-Тейлура. Лаймэн направлял действия LCU жестами с мостика, и вот три катера взяли «Аргонот» на буксир и медленно оттащили фрегат вглубь расположений десантных кораблей, где тот и бросил якорь. Вскоре затем парочка деловитых саперов иэ Королевских инженерных войск[345]345
  Конкретно – из 49-го эскадрона, специализирующегося на обезвреживании боеприпасов. – Прим. ред.


[Закрыть] поднялась на борт и попросила отвести их к бомбам. Уоррент-офицер[346]346
  Warrant officer – промежуточное звание между сержантским/старшинским и офицерским. – Прим. пер.


[Закрыть] Джон Филлипс и штаб-сержант Джим Прескотт занялись работой с помощью ракетного ключа и примерно через час обезвредили заряд в котельном отделении за счет контролируемого взрыва. «Все вроде нормально», – известили они команду корабля, с напряжением ожидавшую результатов на верхних палубах. Бомбу в корме удалили и в самом-то деле легко. Но другая, остававшаяся в передней части судна, лежала неудобно, не позволяя саперам подступиться к ней. Оставался один вариант – заделать внешнее отверстие в борту корабля ниже ватерлинии, выкачать воду из оружейного склада, а затем уже заниматься обезвреживанием бомбы. Кэптен поблагодарил саперов, которые отправились заниматься другими делами с тем же непробиваемым спокойствием и невозмутимым видом, как и при появлении на корабле. «Аргонот» пережил целую сагу продолжительностью в неделю, понадобившуюся для устранения ущерба, в то время как на палубе вверху члены команды исправно вставали на боевые посты около зениток для отражения новых вражеских налетов. Лаймэн уведомил коммодора по десантным операциям о неготовности судна передвигаться своим ходом. Однако старый добрый стальной корабль сохранил способность «держаться на плаву и драться». В ближайшие дни «Аргонот» не сидел без дела.

***

Утро субботы вновь выдалось ясным и безоблачным. На стоявших на якорной стоянке судах расчеты зениток находились в полной боевой готовности, ожидая появления врага у своих орудий, пулеметов и пусковых установок, готовясь услышать в громкоговорителе: «Воздух! Красная тревога!»[347]347
  Красная тревога – сигнал «воздушное нападение неизбежно». – Прим. пер.


[Закрыть], в то время как челночные перевозки снаряжения и снабжения вертолетами и десантными катерами продолжались. Один «Си Харриер» с «Гермеса» засек кильватерную струю вражеского патрульного катера в районе к югу и атаковал его пушечным огнем. Пилот видел, как команда в отчаянии выбросила судно на прибрежную отмель[348]348
  Речь идет о судне Военно-морской префектуры (аргентинской береговой охраны) «Рио Игуасу» (GC-83 Rio Iguazu), которым командовал субпрефект (subprefecto, эквивалент лейтенанта корабля аргентинских ВМС) Эдуардо Адольфо Ольмедо. 22 мая этот 81-тонный пограничный катер западногерманской постройки (тип Z-28 компании Blohm und Voss), чья команда насчитывала 15 чел., перевозил из Порт-Стэнли в Гуз-Грин две безоткатные 105-мм гаубицы «ОТО-Мелара». Согласно приказу от 21 мая бригадного генерала Омара Э. Парады, командующего армейской группой «Побережье», к ОТГ «Мерседес» должны были присоединиться четыре таких орудия, состоявших на вооружении 1-го и 2-го взводов батареи «А» 4-го воздушно-десантного артиллерийского дивизиона 4-й воздушно-десантной пехотной бригады (вместе с ними из Порт-Стэнли в Гуз-Грин отправлялся и батарейный командир, первый лейтенант Карлос А. Чанампа). Две из вышеупомянутых гаубиц и боеприпасы к ним решили доставить к месту назначения морским путем, погрузив их на катер береговой охраны «Рио Игуасу», однако по пути это судно было обнаружено противником и в 8.25 утра 22 мая атаковано в бухте Баттонс-Бэй, в северной части залива Шуазёль, патрульной парой «Си Харриеров» из 800-й эскадрильи ВМА, пилотируемых лейтенант-коммандером Родом Фредериксеном и лейтенантом Мартином Хэйлом. Британские летчики обстреливали «Рио Игуасу» из 30-мм авиационных пушек, на что команда катера отвечала огнем двух кормовых 12,7-мм пулеметов «Браунинг». Аргентинцы даже смогли повредить один «Си Харриер» (этого меткого попадания добился капрал Хосе Рауль Ибаньес), однако их катер был серьезно поврежден, и в итоге его пришлось выбросить на прибрежные скалы. В перестрелке с «Си Харриерами» на судне погиб один из пулеметчиков, второй капрал (cabo segundo) Хулио Омар Бенитес, а еще трое морских пограничников получили ранения. На следующий день, 23 мая, два вертолета Белл-212 из Мальвинской вертолетной эскадрильи (бортовые номера Н-83 и Н-85), базировавшиеся на аэродроме Гуз-Грина, подобрали раненых членов команды «Рио-Игуасу», а также тело второго капрала Бенитеса, и высадили на судно партию ремонтников, которая починила обе находившиеся там гаубицы (фактически только одна из них имела существенные повреждения). Снятые с «Рио-Игуасу» орудия и боеприпасы были доставлены вертолетами в Гуз-Грин. – Прим. ред.


[Закрыть]. Два С-130 под эскортом шести «Миражей» появились над Западным Фолклендом, но британцы не смогли вступить в бой с противником[349]349
  В реальности 22 мая аргентинские военно-транспортные самолеты С-130 не высылались к Фолклендским островам, однако в ночь на 23 мая такой рейс совершил один транспортник С-130 (бортовой номер ТС-66), который вылетел в 00.15 из Комодоро-Ривадавии с 15-тонным грузом и в 4.00 приземлился на авиабазе «Мальвинас» в Порт-Стэнли. Забрав там на борт, среди прочего, тринадцать раненых военнослужащих, он снова поднялся в воздух в 4.18, взял курс на материк и в 6.30 утра 23-го числа вернулся в Комодоро-Ривадавию. Согласно аргентинским источникам, в ходе обоих перелетов, до Фолклендов и обратно, эскорт истребителей его не сопровождал. – Прим. ред.


[Закрыть]. По мере того как часы тикали, день шел, напряжение стало спадать. Толстые облака сгустились над авиабазами в Аргентине. К тому же становилось очевидным, что неприятельские ВВС зализывают раны после полученной накануне внушительной трепки. Британцы попробовали новую тактику, основанную на продолжении веры в комбинацию «Си Вулф» и «Си Дарт», отправив пару «22–42» из «Бродсуорда» и «Ковентри» на северо-запад как «большую ракетную ловушку», если пользоваться словами адмирала. Расчет строился на идее связать «Скайхоки» и «Миражи» на дальних подступах. Комплексу «Си Вулф» предстояло обеспечить защиту от атак на бреющем полете. Однако в ту субботу два корабля прождали врага напрасно. Пала ночь, а аргентинцы так и не появились.

Под покровом темноты британцы дали старт некоторой жизненно важной передислокации. «Гламорган» выступил с целью занять место поврежденного «Антрима» в заслоне судов сопровождения. К огромному облегчению тех, кто находился как на море, так и на суше, «Бриллиант» проводил вон из залива большого белого кита по имени «Канберра» вместе с цепочкой кораблей снабжения. Некоторые командиры возражали, указывая на находившиеся на борту лайнера грузы, однако жизненно важного военного имущества там фактически не осталось. Потеря «Канберры» или даже нанесение ей серьезного ущерба послужили бы катастрофическим ударом по престижу британцев, каковое обстоятельство не оправдало никакие военные преимущества дальнейшего ее пребывания в Сан-Карлосе. Врачебная команда – медики и хирурги – расположились на берегу, на территории забро-шенного рефрижераторного завода в Эйджэкс-Бэй. Коммодор Клэпп и адмирал Вудвард сошлись на целесообразности снизить до абсолютного минимума разгрузку кораблей на якорной стоянке на протяжении дневного времени. Такое решение оказалось серьезным ударом по замыслам 3-й бригады коммандос, ибо вся схема планирования у нее основывалась на условии постоянного функционирования служб тыла бригады по доставке снабжения в Сан-Карлос. Вместо того сосредоточивать необходимое имущество начали в районе селения Эйджэкс-Бэй, где представлялось возможным максимально быстро осуществлять доставку снаряжения и прочих грузов с помощью плавучих понтонов НИИ военных инженерных средств. Каждую ночь колонна кораблей снабжения отправлялась на якорную стоянку и на протяжении нескольких часов осуществляла разгрузку, заканчивая ее и снимаясь с места перед рассветом для отхода в более безопасное открытое море – к востоку от места дислокации ударной группы. Данная процедура радикальным образом удлиняла процесс доставки материалов, вызывая глубокое разочарование у членов штаба 3-й бригады коммандос, которые досадовали на командование Королевских ВМС, принявшее важное решение без учета мнения морских пехотинцев. Однако понять позицию ВМС легко. К тому же военно-морской штаб полагал, что начальство сухопутных сил значительным образом осложняет проблемы, поскольку само не знает, что ему нужно в первую очередь – каковы приоритеты в данный момент.

***

На какой-то короткий момент утром в воскресенье, когда вновь выдался ясный и яркий денек, иные из моряков на якорной стоянке стали подумывать, будто военно-воздушные силы противника сочли за благо отказаться от дальнейшего наступления. День начался для британцев удачно. «Си Харриеры» подловили один вертолет «Хьюи» и два вертолета «Пума», уничтожив все три[350]350
  В действительности в 10.30 утра 23 мая вблизи Шаг-Коув-Хауса на острове Западный Фолкленд вместе с двумя транспортно-десантными вертолетами SA 330L «Пума» 601-го батальона армейской авиации был уничтожен не вертолет «Хьюи» (точнее «Ирокез», поскольку аргентинцы именно так называли данный тип ЛА), а другая боевая единица того же 601-го батальона – ударный вертолет Аугуста А-109А «Ирундо», который на земле расстреляли снарядами 30-мм авиационных пушек два британских «Си Харриера» из 800-й эскадрильи ВМА с «Гермеса» (бортовые номера ZA192/92 и ZA191/18, пилоты – флайт-лейтенанты ВВС Дэйвид Морган и Джон Лиминг); что касается двух вертолетов «Пума», то один из них рухнул на землю, пытаясь уклониться от атаки «Си Харриера» флайт-лейтенанта Моргана (весь экипаж этого аргентинского ЛА спасся), а другой, находясь на земле, был обстрелян все тем же Морганом из 30-мм пушек и получил серьезные повреждения (вскоре, в то же утро, его окончательно добили пушечным огнем два «Си Харриера» с авианосца «Инвинсибл», пилотируемые лейтенант-коммандерами Тимоти Геджем и Дэйвидом Брейтуэйтом, командиром и старшим офицером 809-й эскадрильи ВМА). – Прим. ред.


[Закрыть], а «Линкс» с борта фрегата «Энтилоуп»[351]351
  Фрегат «Энтилоуп» (HMS Antelope, «Антилопа»), прибывший в зону боевых действий в Южной Атлантике вместе с фрегатом «Эмбюскейд» (HMS Ambuscade), был направлен в Фолклендский пролив для замены фрегата «Ардент», выведенного из строя 21 мая и затонувшего в 4.30 утра 22 мая. – Прим. пер.


[Закрыть] повредил ракетой «Си Скьюа» неприятельское грузовое судно[352]352
  Имеется в виду ранее поврежденный контейнеровоз «Рио Каркаранья», который с вернувшейся на него командой вышел в море из Порт-Кинга; обнаруженный 23 мая вертолетом «Линкс» с фрегата «Аргонот», он сумел уклониться от его атаки (система наведения ракет «Си Скьюа» не смогла распознать цель на фоне высокого берега), однако затем был вторично атакован, на этот раз «Линксом» с фрегата «Антелоуп», и, получив два попадания ракет «Си Скьюа», потерял управление, а его команда эвакуировалась на сушу (впоследствии это дрейфующее без экипажа судно село на скалы). – Прим. ред.


[Закрыть]. «Бриллиант» и «Ярмут» поймали в ловушку и заставили выброситься на отмель аргентинский снабженческий корабль «Монсунен»[353]353
  На борту «Монсунена» находилось 14 военнослужащих: три офицера ВМС (в том числе командир судна, лейтенант корабля Хорхе Альберто Гопсевич-Каневари), девять моряков и два пехотинца (первый сержант и рядовой), составлявшие расчет пулемета MAG. – Прим. ред.


[Закрыть]. Но потом «Скайхоки» и «Миражи» воэобновили налеты на военные корабли. «Было страшновато, – писал офицер с «Бродсуорда», – но, оглядываясь назад, некоторые вещи кажутся по-своему комичными. «Си Кэт» гонялись за тремя «Миражами», и когда казалось, будто все, сейчас достанут, они вдруг словно выдохлись и упали в воду, как бывает в мультиках о Томе и Джерри. Другие ракеты и огонь из «Бофорс» при попытках сбить самолет накрыли склон холма, разогнав пасшихся там коров и подняв тучи пыли…» Бойцы 45-го отряда коммандос, окопавшиеся выше селения Эйджэкс-Бэй, от души ругали зенитчиков за пальбу почти по позициям морской пехоты.

Наступило время ланча, когда «Линкс» с борта «Энтилоуп», возвращавшийся после проверки состояния дел с атакованным утром вражеским кораблем, теперь уже уходившим ко дну, неожиданно заметил над Фолклендским проливом приближавшиеся с севера четыре «Скайхока»[354]354
  Данный налет совершило в 13.30 звено с позывным «Нене» (Nene, «Мальчуган») из 5-й истребительной авиагруппы ВВС Аргентины, вылетевшее в 12.00 с авиабазы Рио-Гальегос, – четыре штурмовика А-4В «Скайхок» с бортовыми номерами С-228, С-240, С-242 и С-239, пилотируемые соответственно капитаном Пабло Маркосом Рафаэлем Карбальо, альфересом Уго Эдгардо Гомесом, первым лейтенантом Лусиано Гуаданьини и лейтенантом Карлосом Альфредо Ринке. Из этой четверки самолетов, каждый из которых нес по одной 1000-фунтовой бомбе, собственно к звену «Нене» принадлежали только первый и четвертый, тогда как второй и третий были из звена с позывным «Труэно» (Trueno, «Гром»). Поднявшись в небо в 12.00, пилоты штурмовиков С-240 и С-242 получили приказ соединиться со звеном «Нене», поскольку машина лидера звена «Труэно», майора Уго Анхеля Дель Валье Палавера, как и третий самолет из звена «Нене», по техническим причинам не смогли принять участия в миссии, для которой изначально выделялись шесть «Скайхоков». – Прим. ред.


[Закрыть]. Те исчезли за Фаннинг-Хед и разделились на пары. Первая зашла на штурмовку с востока, и артиллерия корабля открыла по ним огонь. Пилоты, похоже, струхнули и развернулись прочь. Выпущенная с «Энтилоуп» ракета «Си Кэт» нагнала один самолет[355]355
  По другим данным, британская зенитная ракета, выпущенная не с корабля, а с земли (то есть не «Си Кэт», а, возможно, «Рэйпир»), взорвалась под правым крылом самолета капитана Маркоса Карбальо (ведущего пары), и тот, прервав атаку, решил вернуться на базу. Когда он пролетал над Гуз-Грином, британцы выпустили по нему еще одну ракету «земля-воздух», которая прошла мимо совсем рядом с кабиной аргентинского «Скайхока». Второй самолет первой секции, управляемый альфересом Уго Гомесом, сбросил на фрегат «Энтилоуп», стоявший в северной части залива Сан-Карлос, вблизи маленького острова Фаннинг, свою 1000-фунтовую бомбу, но ее заряд не сработал, поэтому особого ущерба кораблю она не нанесла. – Прим. ред.


[Закрыть]. В тот момент с севера в атаку ринулись другие «Скайхоки». Первый промчался над «Энтилоуп» и устремился к «Бродсуорду». Бомба ударила в корму большого фрегата. И снова взрыва не произошло[356]356
  Речь идет об атаке альфереса Гомеса, чей самолет относился не ко второй, а к первой паре (секции) звена «Нене». – Прим. ред.


[Закрыть]. Второй летательный аппарат наткнулся на заградительный огонь с «Энтилоуп»[357]357
  На самом деле это был первый самолет второй секции (или третий в звене «Нене») – «Скайхок» с бортовым номером С-242 под управлением первого лейтенанта Лусиано Гуаданьини. – Прим. ред.


[Закрыть]. Подбитая 20-мм снарядами «Эрликонов», машина едва не врубилась в корабль, на скорости 400 миль в час (643 км/ч) столкнувшись с кормовой мачтой. Моряки на палубе услышали громкий треск. «Скайхок» развалился, и обломки упали в море с левого борта судна[358]358
  При этом погиб пилот аргентинского штурмовика, первый лейтенант Л. Гуаданьини; в реальности остается неясным, какое из британских средств ПВО сбило его «Скайхок» (на данный успех претендуют ЗРК «Си Вулф» с фрегата «Бродсуорд», ЗРК «Си Кэт» с фрегата «Энтилоуп» и наземные комплексы – ЗРК «Рэйпир» и ПЗРК «Блоупайп»). – Прим. ред.


[Закрыть]. Одновременно корабль развернуло от попадания бомбы, врезавшейся в корму с правого борта. Спустя несколько секунд другой «Скайхок» зашел под углом с левой стороны и попотчевал «Энтилоуп» вторым 1000-фунтовым «гостинцем» в область внизу рядом с мостиком. Хотя бомба не взорвалась, она пролетела дальше в кают-компанию для унтер-офицерского состава, где убила стюарда и ранила двух фельдшеров[359]359
  Эту бомбовую атаку провел на своем штурмовике лейтенант Карлос А. Ринке. Избежав попадания зенитных ракет, он к 15.30 вернулся в Рио-Гальегос вместе с двумя другими уцелевшими «Скайхоками» звена «Нене». Вскоре после этого налета над заливом Сан-Карлос появилось звено «Табано» из 3-й истребительно-штурмовой эскадрильи ВМА – три штурмовика А-4Q «Скайхок», которые пилотировали капитан корвета Родольфо Альберто Кастро-Фокс (командующий эскадрильей), капитан корвета Карлос Мария Субисаррета и лейтенант Марко Аурелио Бенитес. В 13.45 они атаковали британские фрегаты «Бродсуорд», «Ярмут» и «Энтилоуп», но без какого-либо видимого успеха. При возвращении звена в Рио-Гранде погиб в результате несчастного случая капитан корвета Субисаррета. Когда во время посадки на шасси его самолета загорелась шина, этот летчик решил катапультироваться, опасаясь взрыва неиспользованных авиабомб, однако разбился насмерть, так как парашют не полностью раскрылся. Между тем «Скайхок» Субисарреты остановился сам по себе и даже не получил повреждений. Следует отметить, что штурмовик первого лейтенанта Лусиано Гуаданьини оказался не единственным аргентинским самолетом, потерянным в тот день. Вторым был истребитель М-5 «Даггер» из звена с позывным «Пуньяль» (Punal, «Кинжал») 1-й автомобильной эскадрильи 6-й ИАГ, сбитый в 16.00 ракетой «Сайдуиндер», которую выпустил лейтенант Королевских ВМС Мартин Хэйл, пилот «Си Харриера» с бортовым номером ZA194/94. Тогда патруль 801-й эскадрильи ВМА, состоявший из двух самолетов (лейтенант-коммандера Энди Олда и лейтенанта Мартина Хэйла), перехватил два «Даггера» над островом Пеббл. Ведомый аргентинский истребитель лейтенанта Эктора Рикардо Вольпоне (бортовой номер С-437) был сбит и рухнул в море в бухте Хорсшу (останки его погибшего пилота аргентинцы потом нашли в западной части залива Элефант-Бэй), а другой «Даггер» (С-435), пилотируемый лидером звена «Пуньял» майором Карло-сом Н. Мартинесом (командиром 1-й аэромобильной эскадрильи «Лос Авутардес Сальвахес»), сумел спастись и к 16.20 вернулся в Рио-Гранде. Британская авиация, со своей стороны, совершила 23 мая шесть воздушных налетов на аргентинские наземные объекты: военную авиабазу «Кондор» в Гуз-Грине (два «Си Харриера» в 11.00), Порт-Хауард на Западном Фолкленде (два «Харриера» GR.3 в 13.00), военную авиабазу «Мальвинас» в Порт-Стэнли (два «Харриера» в 13.55 и три «Си Харриера» в 20.30) и взлетно-посадочную полосу военно-морской авиастанции «Кальдерон» на острове Пеббл (два «Харриера» в 16.30 и 17.25). Боевых потерь она не имела, однако один «Си Харриер» (бортовой номер ZA192/92), который вместе с тремя другими самолетами 800-й военно-морской эскадрильи должен был в 20.30 участвовать в бомбардировке ВАБ «Мальвинас», по неизвестной причине (вероятно, от детонации боеприпасов) взорвался сразу после старта с авианосца «Гермес» и упал в море. Его пилот, лейтенант-коммандер Горди (Гордон Уолтер Джеймс) Батт, погиб в этой катастрофе. – Прим. ред.


[Закрыть].

Фрегат «Энтилоуп» успешно маневрировал перед лицом следующей волны атаки, а затем сблизился с «Бродсуордом» в поисках укрытия, чтобы команда смогла оценить размеры ущерба, нанесенного кораблю. В 2.30 пополудни судно поковыляло в заводь Сан-Карлос-Уотер вместе с покалеченным «Аргонотом». Предстояло перво-наперво заняться проблемой бомб. Штаб-сержант Прескотт и уоррент-офицер Филлипс прилетели для устранения ситуации на втором фрегате. Большую часть команды корабля отправили на баковую надстройку, оставив лишь самый минимум на опасной работе. Больше часа люди боролись с бомбой, сброшенной первым «Скайхоком». Моряки продрогли на ледяном северном ветру и в конечном счете получили приказ перейти на корму, под защиту полетной палубы. По трансляции с мостика передали, что группа ликвидаторов собирается применить новый метод обезвреживания. Прескотт и Филлипс детонировали небольшой заряд, а потом подошли проверить получившиеся результаты. Бомба взорвалась самопроизвольно, когда они как раз направлялись к ней. Прескотта, похоже, ударило дверью, выбитой взрывной волной, и убило на месте. Филлипс получил сильнейшую рану в руку, но смог вернуться на верхнюю палубу вместе с двумя матросами «Энтилоуп», выделенными в помощь саперам. Противопожарная команда уже бросилась на борьбу с огнем. Огромное сияние распространялось от центра корабля, откуда валил дым и каскадами разлетались на ветру искры. Исполненные великой храбрости, все рулевые десантных катеров на якорной стоянке устремились на помощь покалеченному кораблю и принялись снимать с него уцелевших.

Командира фрегата, кэптена Ника Тобина. вместе с четырьмя другими моряками, сумевшими спуститься с мостика, спас подошедшей с носовой части катер LCVP. Через несколько минут после завершения эвакуации якорную стоянку встряхнула серия взрывов боеприпасов. Многие с соседних судов сделали снимки в самый подходящий момент, и позднее получившиеся фотографии стали едва ли не наиболее поразительными свидетельствами происходившего на той войне. Командам на кораблях оставалось только молча смотреть, как гибнет очередное судно их соединения. К следующему утру фрегат с переломанным хребтом медленно осел в воду. последними исчезли корма и нос. Вот и все – на месте корабля плавали лишь несколько спасательных жилетов и матросские фуражки. Спектакль, который посмотрели с начала и до конца тысячи людей на берегу и на воде, закончился. Прежде они не видели тонущего корабля. Теперь все на своем опыте убедились, насколько горькой и дорогостоящей стала борьба за Фолклендские острова.

«В то время мы чувствовали себя наиболее отвратительно, – делился воспоминаниями командир ракетно-артиллерийской боевой части одного эсминца. – Мы задавались вопросом: как долго сможем продолжать таким вот образом. Мы старались показывать храбрость и уверенность матросам, но сами были глубоко поражены, с какой скоростью фактически даром теряем корабли. Впереди нам уже мерещилась перспектива пата. Сколько еще удастся выдержать?» Адмирал Вудвард с «Гермеса» провел с капитанами срочное тактическое совещание по телефону засекреченной связи. Урон противника оценивался в семь самолетов, однако и этого было мало. Командир «Инвинсибла» кэптен Блэк и командир «Бриллианта» кэптен Кауард советовали адмиралу подтянуть ближе к берегу авианосцы, возможно на дистанцию до 50 миль (92,6 км), чтобы увеличить время пребывания «Харриеров» на боевом дежурстве в воздухе. Тогда в районе патрулирования смогли бы находиться четыре пары летательных аппаратов, а не две или три. До конца войны вопрос дислокации авианосцев служил пищей для дебатов в оперативном соединении – многие офицеры флота и морской пехоты в Сан-Карлосе будут считать целесообразным использовать их на значительно меньшей дистанции. Вудвард на самом деле крепко обдумал данное обстоятельство. Он по-прежнему твердо держался мнения о первоочередности задачи сохранения прежде всего «Гермеса» и «Инвинсибла». Потеря одного или обоих авианосцев сулила обернуться настоящей катастрофой для флота. Аргентинцы уже сполна продемонстрировали ударную мощь и выказали решимость сделать положение ударной группы все более рискованным. Кэптен Дэйвид Харт-Дайк, командир эсминца УРО «Ковентри», предложил передислоцировать его корабль значительно дальше на запад, в направлении материкового берега Аргентины, дабы предоставить «Си Дарт» реальный шанс показать себя против отправляющихся на штурмовку вражеских самолетов. Но и это Вудвард счел слишком опасным. Если случится нечто скверное, эсминец очутится слишком далеко и не получит должной помощи. Снова придется использовать пару «22–42» в районе севернее Западного Фолкленда.

24 мая «Бродсуорд» и «Ковентри» провели в районе боевого патрулирования целый день, но снова напрасно. Волны неприятельских самолетов. мчавшийся по направлению к Сан-Карлосу, не дали кораблям возможности открыть огонь. «Ковентри» получил разрешение сбить висевший в небе неприятельский самолет-разведчик «Боинг» 707. Но к разочарованию расчета, створки «Си Дарт» не пожелали открыться. К моменту, когда их все же заставили сработать с помощью молотка, летательный аппарат очутился за пределами дистанции поражения.

В 10.15 утра 24-го числя «Скайхоки» достигли попадания в десантные корабли «Сэр Галахад» и «Сэр Ланселот» одной и двумя бомбами соответственно. Ни одна из трех не взорвалась[360]360
  Согласно аргентинским источникам. в этом авианалете участвовало звено с позывным «Нене» (Escuadrilla Nene) – три штурмовика A-4B «Скайхок» из 5-й ИАГ (бортовые номера С-214, С-237 и С-204), которые пилотировали вице-коммодор Мануэль Аугусто Марьель, лейтенант Марио Фернандо Рока и первый лейтенант Эктор Уго Санчес. Они вылетели с авиабазы Рио-Гальегос в 9.11 утра и, достигнув залива Сан-Карлос, атаковали в 10.15 британские суда в районе мыса Хоспитал-Пойнт. Лейтенант Рока, избрав своей целью танкодесантный корабль «Сэр Галахад», точно сбросил на него 1000-фунтовую бомбу, которая, однако, не взорвалась, а вице-коммодор Марьель и первый лейтенант Санчес проделали то же самое в отношении танкодесантного корабля «Сэр Ланселот», причем заряды их бомб также не сработали. Выйдя из-под зенитного огня британцев, все три аргентинских «Скайхока» в 12.10 благополучно вернулись в Рио-Гальегос. В то же утро бомбардировке с воздуха подвергся еще один британский танкодесантный корабль – «Сэр Бидайвер», который был атакован и заливе Сан-Карлос четырьмя аргентинскими «Даггерями» из 1-й эскадрильи 6-й ИАГ, объединенными в звено с позывным «Асул» (Azul, «Синий»). Вылетев в 10.00 из Рио-Гранде, эти многоцелевые истребители с бортовыми номерами С-436, С-417, С-431 и С-418, пилотируемые капитаном Орасио Мир-Гонсалесом, лейтенантом Хуаном Доминго Бернхардтом, капитаном Карлосом Альберто Маффейсом и капитаном Игиньo Рафаэлем Роблесом, в 11.02 сбросили на «Сэр Бидайнер» три 1000-фунтовых бомбы, но ни одна из них не взорвалась. На обратном пути звено «Асул» было перехвачено над Фолклендским проливом британским «Си Харриером», который обстрелял «Даггеры» капитанов Маффейса и Роблеса из 30-мм пушек, но попаданий не добился. Уйдя от преследования, вся четверка аргентинских истребителей в 12.00 возвратились на свою базу в Рио-Гранде, причем два самолета (лейтенант» Бернхардта и капитана Маффейса) имели повреждения от зенитного огня противника. Еще один налет аргентинцы провели в 11.30 силами звеня «Ягуар» (Jaguar) из 4-й ИАГ – трех штурмовиков А-4С «Скайхок», вылетевших в 10.00 из Сан-Хулиана. Достигнув залива Сан-Карлос, пилоты этих машин. имевших бортовые номера С-324, С-318 и С-305, первый лейтенант Хосе Даниэль Васкес, альферес Гильермо Анхель Мартинес и лейтенант Хорхе Альберто Боно, сбросили на британский фрегат «Арроу» (по другим данным – на танкодесантный корабль «Сэр Галахад») шесть 500-фунтовых авиабомб, которые упали в воду рядом с судном. При возвращении звено «Ягуар» пересекло Западный Фолкленд и уже над морем, к северу от острова Сент-Джордж. «Скайхок» С-305 лейтенанта Боно, испытывавший нехватку топлива, упал и море (его пилот погиб). Остальные два штурмовика дозаправились в воздухе от воздушного танкера KC-130 и к 13.00 вернулись и Сан-Хулиан. – Прим. ред.


[Закрыть]. Корабли уже наполовину разгрузили, и никаких жизненно важных запасов на них не оставалось, однако потеря судов грозила радикальным образом ограничить гибкость действий десанта. По мнению некоторых морских офицеров, преимущественно гражданские команды с борта убрали с неприличной поспешностью. Эвакуировать судно можно было бы и тогда. когда начнется работа по обезвреживанию бомб. Так или иначе эпизод с поражением десантных судов послужил очередным шокирующим моментом для людей, расположенных вокруг залива.

Однако в тот день у британцев стало появляться ощущение обретения ими верного средства по борьбе с налетами с воздуха. После первоначальных трудностей зенитные ракетные комплексы «Рэйпир», что называется, вошли в возраст зрелости. Страшно довольные расчеты этих ЗРК, устроившиеся у замаскированных РЛС слежения на высотах, претендовали на уничтожение трех летательных аппаратов противника. Прислуга зениток «Бофорс» с «Фирлесса» – еще на два. «Си Харриеры» – на другие три из всего двенадцати, участвовавших в атаке. «Бродсуорд» навел Энди Олда и лейтенанта Дэйвида Смита на звено из четырех «Миражей» V. приближавшихся к точке севернее острова Пеббл[361]361
  В действительности это аргентинское звено с позывным «Оро» («Золото»), имело в своем составе не четыре, а три многоцелевых истребителя М-5 «Даггер» из 2-й эскадрильи 6-й ИАГ – машины с бортовыми номерами С-419, С-410 и С-430 под управлением соответственно капитана Рауля Анхеля Диаса, майора Луиса Альберто Пуги и лейтенанта Карлоса Хулио Кастильо. Вылетев в 10.24 из Сан-Хулиана, они в 11.04 (по другим данным – в 11.15) были перехвачены над заливом Элефант-Бэй, к северу от острова Пеббл, патрулем британской 800-й эскадрильи ВМА, включавшим два «Си Харриера» – XZ457/14 лейтенант-коммандера Энди (Энтони Доналдсона) Олда и ZА193/93 лейтенанта Королевских ВМС Дэйва (Дэйвида Александера Биртона) Смита. – Прим. ред.


[Закрыть]. Заметив «Си Харриеры», пилоты «Миражей», как и обычно, сбросили бомбы и подвесные топливные баки, после чего развернулись в направлении дома. Британские истребители спикировали для набора жизненно важной скорости при погоне за более быстрыми аргентинскими самолетами – как и в случае со многими боевыми столкновениями войны, этот бой проходил на высоте 500 футов (152 м). Олд интенсивно маневрировал в погоне за ускользающими машинами до тех пор, пока не услышал «акустический сигнал» и не выпустил две ракеты. Тщетно пытаясь сблизиться и срубить из пушек третий летательный аппарат, он радировал Смиту: «Этот не достану, а ты?», и как раз в тот момент «Сайдуиндер» с самолета Смита пролетел мимо командира. Два вражеских истребителя взорвались, а третий рухнул вниз, теряя хвост и часть стабилизатора[362]362
  Лейтенант-коммандер Энди Олд сбил ракетами «Сайдуиндер» два аргентинских «Даггера» с бортовыми номерами С-419 и С-430, причем пилот первого, капитан Рауль А. Диас, успел катапультироваться и впоследствии был подобран из воды, а пилот второго, лейтенант Карлос Х. Кастильо, погиб. Лейтенант Дэйв Смит поразил «Сайдуиндером» истребитель под номером С-410, чей пилот, майор Луис А. Пуга, избежал гибели, благодаря своевременному катапультированию. – Прим. ред.


[Закрыть]. Олд связался с оператором РЛС на «Бродсуорде» для сверки по экрану: «проверь на шесть часов – мы только что искупали три «Миража». «Замечательно, – отозвались с «Бродсуорда». – Итого пока восемь на сегодня». «Ну стало быть на сегодня все, – подал голос Смит. – Можем возвращаться и мы». Подумав, Олд подытожил: «Да, он, пожалуй. прав. Они не могут позволить себе терять машины такими темпами».

Пилоты были измотаны, страшно измотаны из-за необходимости проводить в кабинах по шесть часов кряду. «Дорогой пилот «Харриера», – писала дама из Сканторпа, пославшая авиагруппе «Гермеса» фруктовый пирог, – надеюсь, вы живы и сможете прочитать мое письмо…» В боях с применением ракет класса «воздух-воздух» они не потеряли ни одного летательного аппарата, но в предыдущую ночь один пилот плюхнулся в море в пяти милях (9,26 км) впереди по курсу авианосца, когда осуществлял ночной вылет. Всего соединение лишилось четырех самолетов, ставших жертвами несчастных случаев, и трех, сбитых зенитным огнем с земли[363]363
  Здесь авторы приводят неточные цифры. На самом деле в списке летательных аппаратов, утраченных британским Оперативным соединением 317 с начала Фолклендской войны до 24 мая 1982 г., значились четыре «Си Харриера» FRS.1 и один «Харриер» GR.3, т. е. всего пять машин, из которых только две относились к боевым потерям («Си Харриер» лейтенанта Королевских ВМС Николаса Тейлора и «Харриер» флайт-лейтенанта КВВС Уильяма Гловера, сбитые зенитным огнем 4 и 21 мая). В результате аварий или несчастных случаев к тому времени были потеряны не четыре, а три самолета (все «Си Харриеры»), и лишь 29 мая к ним добавился четвертый «Си Харриер» из 801-й эскадрильи ВМА (бортовой номер ZA174/000), который в тот день соскользнул за борт авианосца «Инвинсибл» и утонул в море, однако его пилот, лейтенант-коммандер Майк (Майкл) Бродуотер, успел благополучно катапультироваться. После 24 мая аргентинцам удалось уничтожить средствами ПВО еще три британских самолета – два «Харриера» и один «Си Харриер», сбитые 27 мая, 30 мая и 1 июня. Таким образом, за всю войну британцы потеряли девять «Си Харриеров» и «Харриеров» (шесть и три соответственно), из них пять (в том числе три «Харриера» 1-й эскадрильи КВВС) – от боевого воздействия противника. – Прим. ред.


[Закрыть]. Когда с наступлением ночи пилоты выбирались из машин, то бывали слишком утомлены даже для того, чтобы послушать по трансляции вечерний доклад командира о текущей обстановке и о произошедших за день событиях. Летчики жили в своем собственном мире, состоявшем из взлетов по тревоге, патрулирования в небе и посадок. Иногда позволяли себе баночку пива, но и то только те, кто не включался в списки для полетов по тревоге ночью. В остальном они спали да посещали инструктажи утром за два часа до взлета. «Обычно мы питали склонность исключать все плохое, поскольку нельзя было позволить мыслям о нем отразиться на качестве боевой работы, – говорил лейтенант-коммандер Дэйвид Брейтуэйт, летавший в составе 809-й эскадрильи с борта «Инвинсибла». – Мы сознавали только, что холодно, что устали. Поначалу все немного боялись, но даже и это скоро пропало. Надо быть внимательным – вот что важно». Бригады техобслуживания добивались поразительных результатов – 80 процентов эксплуатационной годности парка. И это в условиях, когда в сутки каждый «Си Харриер» или «Харриер» совершал в среднем по шесть девяностоминутных боевых вылетов[364]364
  Следует отметить, что с 21 до 25 мая 1982 г. три десятка «Си Харриеров» и «Харриеров» Оперативного соединения 317 совершили около 300 вылетов (в среднем на каждую машину приходилось в день по два вылета). Для сравнения, аргентинская авиация, более чем вдвое превосходившая британскую по количеству самолетов, провела за тот же срок только 180 вылетов. – Прим. ред.


[Закрыть]! Британцы располагали лишь горсткой пилотов, но среди них находились только самые опытные летчики во всей морской авиации. Такие люди демонстрировали тенденцию добиваться высоких результатов, высочайшей эффективности в бою, отчасти из-за способностей, а отчасти – если прислушаться к шутливому замечанию Энди Олда – «потому, что мы научились угадывать, когда и где произойдет нечто, и старики из пилотов добивались таких дежурств для себя».

***

На всем протяжении войны аргентинцы испытывали огромные затруднения из-за скверной координации собственных войск. Отвечавшему за действия военно-воздушных сил командиру, бригадиру Эрнесто Кресло[365]365
  Бригадир Эрнесто Орасио Кресло возглавлял «Южные военно-воздушные силы» (Fuerza Aerea Sur), т. е. все части аргентинских ВВС, базировавшиеся на юге Аргентины. – Прим. ред.


[Закрыть], ВМС или армия официально сообщили о британской высадке в Сан-Карлосе не ранее 10 часов утра 21 мая, то есть через два часа после того, как об этом стало известно командованию других родов войск. Он вообще отправил в полет первые машины по собственной инициативе, когда услышал какие-то отрывочные данные о неких действиях британцев в заливе. Контр-адмирал Хуан Хосе Ломбардо, размещавшийся в Порто-Бельграно, намеревался осуществлять функции общего руководства операциями аргентинских сухопутных, морских и воздушных сил в противостоянии вокруг Фолклендских островов, как делал сэр Джон Филдхауз в британском стане. Однако когда обстановка в войне для Аргентины осложнилась, взаимодействие между видами вооруженных сил значительно ухудшилось. Армия и ВВС все с меньшей охотой терпели руководство военно-морского офицера, особенно когда корабли ВМС без толку простаивали в портах. Похоже, командование аргентинскими ВМС отправило в воздушные рейды против британского флота свои «Супер-Этандары» и прочие машины даже без консультаций с начальством военно-воздушных сил. После войны в ВМС утверждали, будто помешательство на престижных целях заставляло пилотов ВВС атаковать британские военные корабли вместо куда более важных транспортников, хотя военно-воздушные силы в свою очередь валят все на плохую работу разведки по предоставлению им данных, а также на вынужденную необходимость наносить удары по первым попавшимся на глаза объектам в районе Сан-Карлоса.