Текст книги "Моя последняя война (Афганистан без советских войск)"
Автор книги: Махмут Гареев
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)
Каждую неделю в Кабуле мобилизовывались все имеющиеся транспортные средства и под усиленной охраной колонны по 500–600 машин отправлялись в Хайротон, где находились основные базы снабжения. Эти колонны очень часто попадали под обстрелы, подвергались нападениям и грабежам со стороны мятежников. Некоторые водители машин, будучи в сговоре с моджахедами, сворачивали с основного маршрута, передавали и продавали часть материальных средств местному населению и мятежникам. В итоге от 15 до 25 % перевозимых запасов, а иногда и больше, не доходило по назначению. Из-за плохого контроля часть продовольствия и горючего уходила в сторону уже после прибытия колонн в Кабул.
В такой тревожной и напряженной обстановке прошли самые трудные, первые пять-шесть месяцев борьбы правительственных сил с вооруженной оппозицией.
Первые полгода после вывода советских войск с территории Афганистана, несмотря на большие трудности, испытываемые Республикой Афганистан, убедительно показали, что этот смелый шаг (по выводу войск) был весьма дальновидным не только с точки зрения интересов Советского Союза, но и самой Республики Афганистан. Мятежники лишились идеологической основы «Джихада против неверных», усилились противоречия между различными их группировками. Одновременно это способствовало повышению авторитета правительства РА, сплочению всех патриотических сил в борьбе не только с внутренней контрреволюцией, но и иностранной агрессией. Вместе с тем приходилось учитывать, что вооруженная оппозиция ставит перед собой более крупные и решительные политические и стратегические цели, чем это было в прошлые годы. Они уже не ограничивались партизанскими действиями по дестабилизации обстановки в стране, а добивались свержения существующего строя и захвата власти в Афганистане. Во все больших размерах осуществлялись экономическая и военная помощь оппозиции со стороны США, Пакистана, Саудовской Аравии и других стран. Продолжалась скрытая помощь им со стороны Китая. Все это предопределяло значительное возрастание размаха и интенсивности военных действий.
В то же время после вывода советских войск и авиации силы, противостоящие контрреволюции в Афганистане, существенно сократились и количественно и особенно качественно. Вооруженным Силам Республики Афганистан приходилось теперь самостоятельно противостоять возросшим силам оппозиционных формирований.
Однако народ и личный состав вооруженных сил были крайне переутомлены войной и держались на пределе своих возможностей, испытывая постоянные лишения и в продовольствии и в других видах снабжения. Крупные неудачи в том или ином районе могли самым необратимым образом изменить всю обстановку в стране. И главные наши усилия направлялись на то, чтобы помочь афганскому руководству избежать таких неудач. И в целом надо сказать, что, несмотря га все трудности, благодаря помощи СССР, народ и вооруженные силы Афганистана в основном выдержали испытания, отразили крупные наступательные действия противника под Джелалабадом, Хостом, Кандагаром и в других районах страны и прочно удерживали занимаемые рубежи. В начале июля 1989 г. в результате проведения наступательной операции крупная и очень важная победа одержана под Джелалабадом. Оппозиции не удалось решить ни одной из своих военных задач, хотя в ряде районов, особенно под Хостом, складывалась критическая обстановка.
В сложившихся условиях наиболее приемлемым путем оставалось настойчивое продолжение политики национального примирения, которая еще раз была подтверждена Лоя Джиргой (Высшим Советом старейшин и авторитетов), состоявшейся в мае 1989 г.
Но непримиримая оппозиция продолжала упорно противодействовать политике национального примирения и под давлением США, Пакистана и Саудовской Аравии развертывала новый тур широкомасштабных военных действий с целью достижения своих политических и военных целей.
Моджахеды вновь активизировали военные действия в районе Джелалабада, Хоста, Кандагара, Герата, в северных районах страны и вокруг Кабула. В этих условиях у Республики Афганистан не было другого выхода, как давать решительный отпор агрессивным устремлениям оппозиции.
Возрастание интенсивности и напряженности боевых действий одновременно во многих районах требовали не только большого напряжения от личного состава, но и повышенного расхода боеприпасов, горюче-смазочных материалов и других материальных средств. Особенно остро встал вопрос об авиационных бомбах и некоторых видах артиллерийских боеприпасов. Ежедневно Ставка Верховного командования была вынуждена буквально поштучно распределять эти боеприпасы. От Министра обороны СССР Маршала Д. Т. Язова и Генштаба мы чаще всего получали нарекания по поводу большого расхода боеприпасов.
Мы постоянно напоминали афганскому военному командованию необходимость экономного расхода боеприпасов, повышения эффективного их применения авиацией и артиллерией. Конечно, в подготовке авиации и артиллерии было еще много недостатков и соответствующие меры по их устранению принимались. Но объективности ради можно было бы вспомнить, что при нахождении 40-й армии в Афганистане не только афганской, но и советской авиацией, например, были проведены многократные воздушные операции и тысячи массированных ударов по группировкам Ахмад Шаха, в том числе перед выходом советских войск, но от этого эти группировки, как и многие другие, не перестали существовать. При слабой устойчивости правительственных войск они могли держаться только при мощной артиллерийской и авиационной поддержке. И чтобы спасти положение, афганские летчики порою были вынуждены делать по 5–6 боевых вылетов в сутки. Тем более, что численность вражеских группировок постоянно возрастала. В районах Джелалабада, Хоста, Кандагара и других районах противник применял в несколько раз больше артиллерийских боеприпасов, чем правительственные войска.
Оставшиеся 4–5 месяцев до конца 1989 г. в военном отношении могли стать решающими, во многом предопределяющими возможность новых политических шагов и устойчивость существующего строя в стране. Поэтому президент Республики Наджибулла в июне 1989 года обратился к советскому руководству с рядом неотложных просьб.
Одной из самых острых и трудных задач являлась подготовка к следующей зиме, создание необходимых запасов продовольствия, горючего, топлива и других материальных средств. Эти запасы были нужны прежде всего для Кабула, ибо отсюда осуществлялось снабжение (в основном по воздуху) и других городов. Надо было создать хотя бы 3–4-х месячные запасы продовольствия, горючего и боеприпасов для вооруженных сил. К началу 1989 г. перед выводом советских войск такие запасы были созданы; теперь они были израсходованы. Задачи соответствующим афганским министерствам по завозу материальных запасов из Хайротона были поставлены. Но, учитывая, что обстановка на дорогах могла осложниться, возникло опасение, что афганскому руководству не удастся только своими силами создать потребные запасы и подготовиться к зиме. В связи с этим возникла необходимость ускорения передачи афганской стороне ранее обещанных 1000 большегрузных автомашин. Снова поднимался вопрос о возможности перевозки грузов совместными колоннами, как это предполагалось в начале 1989 года при выводе советских войск. Особо настойчиво президент РА настаивал на продолжении функционирования воздушного моста в Кабул, который «поддерживался советскими большегрузными самолетами.
Учитывая, что наиболее напряженные боевые действия ожидались в ближайшие три-четыре месяца, высказывалась также просьба ускорить сроки поставок вооружения, техники и боеприпасов, запланированных к подаче в республику Афганистан до конца 1989 года. Предлагалось по ряду позиций, особенно авиационных и артиллерийских боеприпасов, предусмотреть увеличение поставок. Опыт боевых действий в последние месяцы показывал, что необходимо в месяц до 9 тысяч тонн боеприпасов и 5 тысяч тонн горючего для сухопутных войск и до 10–12 тысяч штук авиационных бомб.
Возникла также необходимость в оказании помощи в восстановлении ресурса авиации, поскольку авиация в РА была основной силой, при помощи которой удавалось сдерживать противника, срывать его наступательные действия и обеспечивать снабжение войск в различных гарнизонах. За первую половину 1989 г. афганские ВВС потеряли около 60 самолетов и вертолетов. Для восполнения этих потерь афганское руководство просило передать 24 самолета Су-22 м-4, 20 МиГ-21-бис и заменить 15 устаревших самолетов МиГ-21мф на 15 МиГ-21-бис, а также предоставить афганской армии разведывательные самолеты. Вообще в афганской армии возрастало количество неисправной техники, особенно автомобильной, бронетанковой, артиллерийской, инженерной и связи. При слабости ремонтной базы и больших упущениях в содержании и эксплуатации техники в афганской армии (которые нам не удавалось преодолеть), возникали потребности в оказании помощи в ремонте техники путем временного командирования специалистов и поставки запасных частей.
Президент Наджибулла просил Советский Союз сделать еще одно твердое предупреждение Пакистану об ответственности за обстрелы Кабула, а также осуществление демонстрационных полетов советской авиации, а в случае возникновения критической ситуации вокруг Кабула и нанесение советской авиацией бомбо-штурмовых ударов по основным группировкам мятежников вокруг Кабула. При этом Наджибулла подчеркнул, что эта просьба относится лишь к тому моменту, если действительно возникает чрезвычайная обстановка. Мы постараемся, – писал он, – все сделать для того, чтобы этого не случилось. Но мы должны быть ко всему готовыми. Явно желая снова втянуть Советский Союз в афганский конфликт, Наджибулла заявил: «Если вопреки нашим стремлениям такая обстановка сложится, со своей стороны мы обдумываем вопрос о нанесении ракетных ударов по объектам на территории Пакистана».
С подобными личными обращениями к главе Советского Союза Наджибулла выходил несколько раз. В ноябре 1989 г. в своем письме к М. С. Горбачеву он как бы подводил итоги года своей борьбы против оппозиции. Хочу полностью воспроизвести это, когда-то совершенно секретное письмо,[58]58
В этих документах теперь уже ничего секретного нет. К тому же многие из них в 1992 г. были захвачены моджахедами.
[Закрыть] по которому можно судить о характере взаимоотношений двух руководителей в то время и некоторых аспектах оценки обстановки.
«Товарищу Михаилу Сергеевичу Горбачеву – Председателю Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик, Генеральному Секретарю Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза.
Дорогой Михаил Сергеевич!
Памятуя о неоднократно высказывавшейся Вами рекомендации обращаться лично к Вам при возникновении необходимости или для обмена имеющимися соображениями, я решил воспользоваться данной возможностью, чтобы изложить волнующие меня в настоящее время вопросы. Разрешите от имени партийно-государственного руководства РА, всего афганского народа поблагодарить Вас за проявляемые советской стороной постоянное внимание к нашим делам и нуждам, заботу и помощь в этот сложный для нашей страны период. Хотелось бы поделиться с Вами некоторыми личными соображениями о характере и перспективах внутриполитической и военной обстановки в Афганистане, остановиться на ключевых направлениях нашей деятельности, высказать ряд пожеланий об удовлетворении наиболее насущных нужд наших вооруженных сил. Как и прежде, мы вынуждены работать над тремя группами взаимосвязанных проблем: организацией военной борьбы; реализацией мирных инициатив по урегулированию конфликта в его внутреннем и международном аспекте; поддержанием хотя бы на минимальном уровне экономики и разработкой новых экономических проектов в тех районах, где это возможно.
В течение 8 месяцев Республики Афганистан удается противостоять силам непримиримой оппозиции, хотя противник настойчиво проводит в жизнь установку Вашингтона, Исламабада и Эр-Рияда на достижение военной победы, пытается добиться этой цели любой ценой. Военное давление на РА не снижается. Мятежники стремятся сковать правительственные силы в нескольких ключевых районах, блокировать в преддверии зимы главные транспортные коммуникации. По прямому требованию пакистанцев наиболее агрессивные банды усиливают интенсивность ракетных обстрелов Кабула и других городов, а также аэродромов, рассчитывая затруднить воздушные перевозки, нагнетать настроения страха и неверия населения.
Сейчас мы уже можем сказать, что летнюю кампанию этого года наши вооруженные силы выиграли. Экстремистские формирования, которые действуют при поддержке пакистанской военщины и арабских наемников, отбиты практически на всех главных направлениях. Однако, несомненно, что противник и зимой будет делать ставку исключительно на силовые методы, попытается «набрать очки» к будущим переговорам. Но логика борьбы диктует и нам необходимость достижения успеха на полях сражений перед тем, как начнется мирный диалог.
Параллельно с военной кампанией мы не снижаем усилий, направленных на урегулирование конфликта мирными политическими средствами. Набирает силу процесс отхода действующих внутри страны командиров вооруженных групп от пешаварских лидеров. Мы рассматриваем работу с этой категорией оппозиционеров в качестве одного из основных приоритетов. В определенной степени нейтрализован иранский фактор в общем фронте оппозиции, в результате чего многие вооруженные формирования в Хазараджате, Герате и других районах придерживаются позитивного нейтралитета или переходят на сторону правительства. Конечно, стимулирование этого процесса нуждается не только в пропагандистско-воспитательной работе, но и требует значительных материальных и финансовых затрат, нести которые без помощи Советского Союза мы не в состоянии.
В наших планах на ближайшую перспективу вырисовывается создание в соответствующих районах страны автономного образования – Хазараджата – на базе достижения согласия с лидерами хазарейцев о создании коалиционных органов местной власти, удовлетворении их национальных и религиозных чаяний, оказании им помощи. Этот первый шаг в направлении решения национального вопроса в стране может продолжить путь к аналогичным мерам в других районах страны, таких как, например, Нуристан. Этот шаг, наряду с другими мерами, продемонстрирует также способность правительства РА, в отличие от лидеров оппозиции, конструктивно решать сложные проблемы, стоящие перед афганским обществом. Разумеется, для практического перевода Хазараджата и Нуристана на новые рельсы потребуются значительные объемы экономической помощи указанным районам. И здесь, как нам представляется, большую роль могла бы сыграть четко ориентированная и конкретизированная советская помощь по линии прямых связей.
На международной арене мы продолжаем искать новые подходы к тем государствам, от которых зависят темпы урегулирования внутриафганского конфликта – США, Пакистану, Ирану, Китаю. Полагаю, что в диалоге с американской стороной можно использовать «никарагуанскую формулу» разрешения проблемы – взаимное прекращение поставок оружия воюющим сторонам при условии прекращения огня и проведение в стране всеобщих выборов под контролем ООН.
В Афганистане с большим интересом воспринято известие о предстоящей в начале декабря Вашей встрече с президентом США Дж. Бушем. Думаю, что на ней в той или иной форме будет затронут и «афганский вопрос». Было бы весьма желательно, чтобы руководителю США на столь авторитетном уровне было аргументированно разъяснено содержание нашей формулы урегулирования, прямо сказано, что это наилучший путь и для обеспечения интересов США в регионе. Будущее коалиционное правительство Афганистана, которое должно быть сформированно на действительно широкой основе и избавлено от экстремистских влияний как слева, так и справа, несомненно явилось бы оптимальным вариантом решения проблемы. Принятие данного варианта стало бы гарантией обеспечения статуса нейтралитета, неприсоединения Афганистана, исключило бы возможность повторения здесь иранского образца власти в его худшем виде.
Что касается Пакистана, то мы прилагаем усилия к тому, чтобы вовлечь пакистанскую администрацию в прямые контакты с представителями афганского правительства. Предварительные условия для этого уже созданы: нами осуществлены подходы к Б. Бхутто, членам ее семьи, президенту Гулам Исхак Хану, начальнику Генерального штаба Аслам Бегу. Кроме того, мы будем оказывать влияние на Пакистан через симпатизирующих нам политических деятелей в Ливии, Иордании, Ираке, других мусульманских странах, а также в Движении неприсоединения и Организации африканского единства. В этом же контексте мы направили обращение с просьбой о посреднических услугах видным действующим ныне и бывшим деятелям Запада – Дж. Картеру, Ф. Миттерану, В. Брандту. Мы также продолжаем работать над реализацией идеи привлечения бывшего афганского монарха к процессу урегулирования. В этой связи мы были бы весьма благодарны советской стороне, если бы в ходе Вашего предстоящего визита в Италию, товарищ Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе нашел возможность встретиться с Захир Шахом, с тем, чтобы прозондировать его позицию и призвать к активным действиям в пользу урегулирования. Мы, в свою очередь, также прорабатываем вопрос организации встречи с ним официального представителя правительства РА.
Благодаря целенаправленным усилиям советской стороны в советско-иранских отношениях произошли существенные конструктивные сдвиги. Тегеран все больше прислушивается к голосу Советского Союза, о чем свидетельствует его согласие на проведение региональной конференции по Афганистану и, в том числе, на расширение круга ее участников за счет Индии и Китая. Мы намерены и впредь вместе с советской стороной добиваться перевода вопроса о конференции как на региональном, так и более широком международном уровне на практические рельсы.
Недавно по телефону мы имели беседу с тов. Э. А. Шеварднадзе о некоторых аспектах развития советско-афганского экономического сотрудничества на современном этапе. Он согласился с моими соображениями. Думаю, что там, где это возможно, работы следует начинать. К обеспечению их безопасности афганская сторона подойдет с должным вниманием и ответственностью. В заключении хотел бы остановиться на некоторых конкретных просьбах.
Как показал опыт боевых действий последних месяцев, противника нам удается сдерживать прежде всего за счет авиационных, артиллерийских и ракетных ударов. Между тем, по разным причинам существует дефицит отдельных видов боеприпасов. Доставляемые воздушным мостом боеприпасы используются буквально в считанные дни. Для обеспечения боевых потребностей войск было бы весьма желательно сохранить функционирование «воздушного» моста на ближайшие полгода, доведя количество самолето-рейсов до 30–35 в сутки. Это позволит обеспечить доставку необходимого объема боеприпасов и снаряжения. И еще раз хотелось бы подчеркнуть особую важность для нас решения вопроса о ежедневной поставке 10–12 ракет Р-300, который уже ставился нами.
На основании имеющейся информации, есть основания предполагать, что в осенне-зимний период противник активизируется вокруг Кабула, а также на некоторых участках автомагистрали Кабул-Хайротон. Для ликвидации здесь банд представляется целесообразным (об этом я советовался с советскими военными консультантами) использовать ракеты «Смерч» и «Точка», обладающие повышенной точностью. Крайне важно также как можно скорее возобновить поставки ракет «Луна-М», которые неожиданно для нас были прерваны, в результате чего проблема поражения противника на дальних подступах к Кабулу резко осложнилась.
Требуется срочная помощь и в восстановлении технических ресурсов ВВС, поскольку за этот год авиация потеряла около 70 самолетов и вертолетов. Для повышения мощи ВВС было бы также желательно обеспечить поставку нам самолетов МИГ-29, СУ-27 и боевых вертолетов МИ-35.
В преддверии зимы нами создаются в крупных административных центрах необходимые запасы продовольствия, топлива, предметов первой необходимости для населения и войск, а техническое состояние автотранспорта ввиду активной эксплуатации уже давно оставляет желать лучшего. Многие машины простаивают из-за отсутствия запчастей или вообще не подлежат восстановлению. Желательно ускорить поставку из Советского Союза грузовых автомашин и автоцистерн, согласно ранее достигнутым договоренностям.
Таковы наши наиболее насущные проблемы в военной области. Убежден, что их решение наряду с накоплением опыта самостоятельного ведения боевых действий и совершенствованием в целом военного строительства придаст вооруженным силам Республики Афганистан еще большую уверенность, повысит их наступательный дух.
В заключение, разрешите, Михаил Сергеевич, заверить Вас в неизменности чувства дружбы и признательности, которые испытывают афганцы к Вам лично и к советскому народу. Прошедший недавно Пленум ЦК НДПА наглядно продемонстрировал, что проводимый нами сегодня курс верен, что он пользуется широкой поддержкой. Выражаю Вам сердечную благодарность за то глубокое понимание афганских проблем, которые Вы проявляли на всех этапах нашей борьбы. Надеюсь, если на то будет Ваше согласие, и на личную встречу, необходимость которой, по моему мнению, уже назрела.
Пользуясь случаем, чтобы поздравить Вас, дорогой товарищ, с 72-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции, пожелать советскому народу успехов в осуществлении под Вашим руководством широких революционных преобразований в Советском Союзе.
Желаю здоровья, счастья и благополучия Вам и Вашей семье.
Когда нашу оперативную группу отправляли в Афганистан, все руководители, с кем я встречался, в том числе Министр обороны Маршал Д. Язов, говорили: «Ваша задача – продержаться хотя бы 3–4 месяца». После этого напутствия одни добавляли: «А потом, пусть как хотят, мы уже не будем виноваты». Другие выражали уверенность, что если Республика Афганистан несколько месяцев продержится, то за это время наверняка будут найдены пути политического урегулирования.
Но когда уже продержались около года (11 месяцев), настроение начальства изменилось. В разговорах по телефону, в директивных указаниях, при встречах с некоторыми руководителями КГБ и МИД все чаще начали раздаваться нотки о том, что хватить обороняться и что надо переходить к более решительным, наступательным действиям по всем направлениям. Видите ли, когда в Афганистане была 100-тысячная группировка советских войск, то ничего этого не делали, а теперь, когда правительственная армия осталась одна против сил оппозиции, казалось возможным осуществить все, что заблагорассудится. К этому пытались подталкивать и президента.
Во время Великой Отечественной войны мне пришлось быть участником (в самом низовом звене) в неудачных наступательных операций Западного фронта в 1942–1943 гг. как и последующих успешных наступательных операций 1944–1945 гг. и поэтому я хорошо знал, что значит предпринять неподготовленные и плохо обеспеченные наступательные операции и какая грандиозная подготовительная работа нужна, чтобы сопутствовал успех этим операциям. Поэтому стремился всячески противодействовать авантюристическим устремлениям московских начальников насчет возможности осуществления широкомасштабных наступательных операций. Они могли привести лишь к самым негативным последствиям.
Реально сложившаяся расстановка сил в Афганистане и состояние правительственной армии диктовали на данном этапе необходимость закрепления достигнутого и накопление сил для последующих решительных действий.
В целом я был удовлетворен достигнутыми результатами, поскольку рассчитывал на худшее. Но вместе с тем, как всегда в таких случаях, сознавал, как много не удалось сделать из того, что хотелось. Судя по всему, в основном положительно оценивало нашу работу в Афганистане высшее политическое и военное руководство. Ряд генералов и офицеров из нашей оператавной группы награжден орденами и медалями. Меня в июне 1989 г. наградили орденом Ленина, а в ноябре 1989 г. пришло сообщение и присвоении мне очередного воинского звания – генерал армии.
Хочу упомянуть также, что для непосредственного ознакомления с обстановкой на местах и оказания влияния на афганских командиров и войска часто возникала необходимость выезда в различные гарнизоны, соединения и части, выполняющие боевые задачи. В феврале-марте – систематические выезды в части Кабульского гарнизона и в район Суруби. В апреле – в Джелалабад, в мае-июне – Баграм, Джабаль-Уссорадж, Баглан, Пули-Хумри. В июне-июле – Кандагар, Мазари-Шариф, Хайротон и другие.
В пределах Кабульского гарнизона это приходилось делать на автомашинах, а в другие районы – на самолетах и вертолетах. Пройдя через несколько войн, я более или менее нормально переносил боевую обстановку – обстрелы, постоянные опасности оказаться объектом террористических актов и других угроз для личной жизни.
Не особенно беспокоили и бытовые условия во фронтовой обстановке. Но в Афганистане при выездах у меня постоянно возникала проблема с питанием. После каждого употребления приготовленной афганцами пищи у меня начиналось расстройство желудка, поднималась температура и нередко приходилось несколько суток тяжело болеть.
Кстати, будучи в Китае в 1946 г. и в Египте в 1970–1971 гг., перед приемом пищи мы практиковали употребление водки или виски. Это дезинфицировало организм и предохраняло от кишечно-желудочных заболеваний. Но в период нахождения в Афганистане возраст был уже другой, да и сердечная система расшаталась и малейшее употребление спиртного вызывало дискомфорт, а иногда и сердечные приступы. Поэтому приходилось отказывать себе и в этом удовольствии или необходимости. По поводу употребления спиртного Наполеон когда-то говорил: «Беда не в том, что пьют плохую вещь, а злоупотребляют хорошей вещью». Но для меня недоступна была и хорошая сторона этой «вещи» и от этого приходилось страдать, а иногда, несмотря на температуру, продолжать работать.
Все это в сочетании с большим напряжением в работе часто в крайне нервозной обстановке и постоянным недосыпанием (нередко приходилось обходиться 3–4-х часовым сном в сутки) сильно изматывало и подрывало здоровье. Дело усугублялось еще двумя обстоятельствами: во-первых, во время одного из выездов при разрыве реактивного снаряда получил контузию и в течение 2-х недель испытывал сильные головокружения и, во-вторых, как выяснилось потом, после одного из отравлений переболел скрытым гепатитом.
С учетом всего этого мне был разрешен отпуск. В конце 1989 года я возвратился в Москву и в течение месяца пролежал в госпитале. Одновременно встречался с рядом должностных лиц Министерства обороны СССР, Генштаба с тем, чтобы решить ряд вопросов, связанных с оказанием дальнейшей военной помощи афганским вооруженным силам.
В конце января 1990 г. вновь вернулся в Кабул и продолжал выполнение возложенной на меня миссии в Афганистане.
Таким образом, после ухода советских войск тяжелый замах афганской оппозиции не увенчался сокрушающим ударом. Республика Афганистан выдержала наиболее суровые испытания, отразила вылазки моджахедов и продолжала им противостоять.
3. Внутренний кризис в Республике Афганистан и мятеж Таная
Вооруженная оппозиция, убедившись в 1989 г. в невозможности сокрушения Республики Афганистан путем прямых штурмовых действий на занимаемые правительственными войсками позиции и города, в 1990 г. решила, не отказываясь от прямого военного давления, основные усилия перенести на подрывные действия и сговор с теми силами в Кабуле и других городах, которые находились в конфронтации с режимом Наджибуллы. В этих условиях решающее значение имела консолидация сил в системе партийной и государственной власти.
С учетом всего этого в 1990 г. руководство Республики Афганистан, продолжая осуществлять намеченный курс политики национального примирения, пыталось осуществить ряд преобразований в партии, государственных структурах. Проводилась также активная внешнеполитическая деятельность с целью получить поддержку и признание других стран. Президент Наджибулла несколько раз выезжал в зарубежные страны, в том числе на международные конференции неприсоединившихся государств.
Центральный комитет правящей партии и афганское правительство начинали делать для себя определенные выводы и в связи с происходящей в СССР «перестройкой» и бурными событиями, происходящими в странах Восточной Европы. Это нашло отражение в ряде выступлений Наджибуллы. Наиболее полно оно было изложено им в декабре 1989 г. в связи с 25-летием НДПА. На торжественном собрании он говорил: «Последние события в странах Восточной Европы еще раз предупреждают об опасности догматизма, попыток улучшить социально-политическую обстановку в стране путем использования отживших свой век и неприменимых в современной обстановке формулировок. Эти события показали, что игнорирование новых условий изменившейся внутренней и международной обстановки ведет к трагическим последствиям. Они еще раз напомнили, что идеология должна служить народу и отвечать его устремлениям. Если массы не увидят отражения своих интересов в политике и практической деятельности государства и правящей партии, они и не будут поддерживать их».[60]60
Выступление Генерального секретаря ЦК НДПА на торжественном собрании в Кабуле 31.12.1989 г. в честь 25-летия НДПА.
[Закрыть] «Убежденность, – говорил он, – дело хорошее, но нужно когда-то трезво взглянуть и на реальную жизнь. Но опыт более чем десятилетней войны показал, что вопреки искренним убеждениям ортодоксов, путь, который избрали мы, не только не привел народ к избавлению от его бед, но и наоборот, привел его к еще большим трагедиям».[61]61
Выступление Генерального секретаря на Пленуме ЦК НДПА 25.04.90 г.
[Закрыть]
Делая определенный шаг навстречу оппозиционным настроениям Наджибулла отрекался от коммунизма. Он подчеркивал, что революционный радикализм, влиявший на деятельность партии, привел к тому, что ее лицо было представлено в искаженном виде; по его словам кое-кому это дало возможность поставить на партию «красную печать коммунизма».
Наджибулла пошел на переоценку и такого факта из прошлого, как ввод советских войск в Афганистан. На II съезде НДПА он заявил, что события 12 прошедших лет безусловно свидетельствуют о том, что ввод советских войск не отвечал национальным интересам Афганистана. Генеральный секретарь НДПА горячо призывал к единству партии, подчеркивая, что каждый член партии должен сознавать, что любое поползновение к фракционной деятельности является преступлением перед партией и народом. Ставилась также задача по расширению внутрипартийной демократии, как важнейшего условия активизации политической жизни общества.
